Текст книги "Китайские праздники. Древние традиции, памятные до наших дней"

Глава 5
Фестиваль голодных духов

Влияние буддизма на весенний праздник было слабым, как мы уже видели, и заключалось в основном в подчеркивании значения смерти и мертвых. Второй «праздник мертвых» между тем к настоящему времени стал настолько буддийским, что нам трудно проследить его истоки. Празднуемый в пятнадцатый день седьмого месяца – в конце августа по нашему календарю, он, вероятно, в некоторых местах изначально был праздником урожая; в других регионах – чем-то вроде повтора праздника фонарей пятнадцатого дня первого месяца года ровно на полгода раньше. Все это уже полностью забыто сейчас. Теперь праздник посвящен только мертвым. В этот весенний праздник религиозные семьи посещают могилы своих предков, пропалывают их от сорной травы и приводят в порядок холмик, с которого сильные летние дожди смыли землю. Не все семьи в наши дни следуют этому обычаю, и редко кто-то, живя далеко, выбирает время, чтобы приехать домой, как это делают для празднования весеннего праздника.

Однако важнее этой части церемонии большое жертвоприношение «всем духам» или, скорее, «голодным духам». Согласно китайскому поверью, душа – это не чисто духовная сущность, ведущая свою собственную жизнь или даже еще лучшую, чем человеческая. Душа должна есть и пить, и только пища, принесенная нужным человеком, то есть самым старшим сыном из всех живых сыновей умершего, может быть принята ею. Дочь не может дать ей эту еду, так что если в семье нет сына, то его необходимо усыновить. Иначе души предков будут оставаться голодными и будут вынуждены бродить по округе и воровать еду. Согласно древнему китайскому поверью, такие души лишены вечной жизни. И хотя сначала они весьма сильны и энергичны, с годами слабеют до тех пор, пока не умрет последний их знавший человек, и тогда считается, что «старая» душа «умирает» во второй раз. Проблема пищи для «голодных душ» могла возникнуть лишь в исключительных случаях, когда, например, вся семья погибла в какой-нибудь катастрофе или не испытывала любви к своим предкам.

С появлением в Китае буддизма ситуация изменилась. Души больше «не умирают», а живут в пространстве до тех пор, пока не настанет час их реинкарнации. Однако они живут в аморфной сфере, и если никто о них не заботится, то они влачат жалкое существование. Они не только голодны и испытывают жажду, они еще и беспокойны и терзаются желанием. Придавленные тревогой и одиночеством, они могут обратиться против живых и причинять им всевозможные несчастья, преследовать их в виде привидений и домовых и отравлять их земную жизнь. Поэтому, чтобы защититься от всего этого, следует попросить священников буддийского храма отслужить мессу по всем упокоившимся, особенно по тем, которые могли оказаться забытыми членами своих семей, – по дальним родственникам, умершим несколько веков назад, и младенцам, прожившим недостаточно долго, чтобы о них помнили их родственники. Но мессы также следует отслужить и по душам чужих людей, особенно нищих, которые умерли в течение года, не оставив никаких родственников, которые могли бы позаботиться о них. Мессы служат и днем и ночью под аккомпанемент деревянного барабана в форме рыбы или маленьких бронзовых колокольчиков. Священник приглашает все души прийти и отведать еды, которая была приготовлена для них в храме, чтобы они могли освободиться от голода и жажды и неисполненных желаний, которые мешают им заново возродиться в более высоких сферах вселенной. Их просят отказаться от злобных действий, наблюдать за живыми и помогать им.

Жертвоприношение мертвым в храме, произведенное священниками или дома приглашенным семьей священником или другим опытным человеком, состоит не только из пищи. Макеты домов, садов, мебели – а недавно даже автомобилей и самолетов, сделанных из бумаги и тщательно украшенных, тоже являются приношениями вместе с кучами бумажных купюр, зачастую помеченных «пущено в обращение банком потустороннего мира». Все эти дары сжигаются после их посвящения мертвым. Мертвые могут использовать их во время своего пребывания в подземном городе – городе царя Яма, правителя и судьи царства мертвых.

Много сказок рассказывают об этом городе и отвратительной жизни в нем. Там всегда темно, как зимой, когда собирается пойти дождь. Здесь нет дня или ночи, всегда сумерки. Мужчины и женщины живут здесь без удобств и безрадостно в ожидании наказания от царя преисподней. Таким наказанием может стать осуждение на один из восемнадцати адов с их страшными пытками. Есть ад, где стоит «гора ножей», на которую бедную душу бросают сильные кули огромными вилами. В другом аду есть котел с маслом, в котором несчастных варят на протяжении многих лет. «Железное колесо» и «дерево мечей» – это другие виды пыток, ожидающих тех, кто совершал на земле преступления и не имеющих никого, кто отслужил бы службу ради их спасения или принес бы дары, которые, наверное, использовали бы для подкупа адских слуг, чтобы они сделали их пребывание там более приятным.

Но наказание также может быть и в форме жизни в новом обличье. Легенда гласит, что когда-то жил человек, который внезапно оказался в аду – туда его доставил полицейский из потустороннего мира. Ему сильно повезло встретить там старого друга, умершего немного раньше. Этот друг поинтересовался в канцелярии царя и узнал, что этого человека доставили сюда по ошибке. (Так иногда случается из-за сходства имен и других данных.) Человека должны были отправить назад, но теперь, зная, что его должны возвратить на землю к жизни, он был настолько заинтригован увиденным в аду, что некоторое время осматривался там. На улице он увидел красивую девушку, а так как правила поведения в этом мире, безусловно, иные, он пошел за ней и шел до тех пор, пока не оказался в доме торговца алкоголем. Внезапно он почувствовал, что его окружает что-то теплое, влажное, красное, дурно пахнущее, и, открыв глаза, он обнаружил, что заново родился поросенком и лежит рядом с парочкой других таких же. Он все еще был способен думать и поэтому сделал единственную вещь, которая была возможна в такой ужасной ситуации: совершил самоубийство и сразу же вновь оказался в аду. И на этот раз друг не оставил его одного и сопроводил до ворот, которые ведут в верхний мир, и наш герой очнулся в своем собственном доме, все еще напуганный тем, что с ним случилось.

Дорога из этого мира в мир иной иногда представляется как глубокая пропасть, через которую перекинут крошечный мостик, тонкий, как волос, похожий на мост мусульман, отделяющий этот мир от лучшего мира – рая. Иногда, чтобы попасть в мир иной, следует переплыть на лодке широкий поток, вроде Стикса у греков. Таким образом, в этот пятнадцатый день седьмого месяца существует обычай – особенно в Южном Китае – делать бумажные лодочки, которые в больших процессиях приносят либо в храм, либо на берега реки неподалеку от города. Некоторые из этих лодочек – обычные каноэ, другие – большие, сложные корабли с группой богов на борту – царем преисподней и его приближенными. После того как отслужат службу и пропоют молитвы, кораблики сжигают или спускают на воду, оставляя гореть в них свет. Они плывут по течению – и это красивое зрелище ночью в начале осени, – пока не утонут один за другим.

Некоторые люди верят, что души используют эти лодочки-фонарики, чтобы переправиться через широкую реку. А другие считают, что это способ отправить домой души умерших, которые жили в домах своих родственников с начала этого месяца. Или же лодочки могут быть просто частью жертвоприношения душам, чтобы они использовали их для путешествий в мире ином.

Наверное, в равной степени широко распространен обычай делать бесчисленные фонарики в форме цветов лотоса и фонарики, состоящие из свечи, вставленной внутрь настоящего листа лотоса. Вместе с другими маленькими светильничками они освещают путь духам утонувших людей и духам, плавающим в лодках.

Глава 6
Праздник отправки зимней одежды умершим

Последний из трех ежегодных праздников смерти отмечается в середине ноября или, согласно китайскому календарю, в первый день десятого месяца. И снова семья посещает могилы, как и в двух предыдущих случаях, производит необходимую уборку, возносит молитвы и делает подношения предкам в виде фруктов и другой пищи.

Но на этот раз более важное значение приобретает зимняя одежда для мертвых. Согласно народным верованиям, мертвые точно так же реагируют на климатические изменения, как и живые. И поэтому им нужна новая одежда на холодное время года. Можно спросить: а для чего она им, если у них, несомненно, осталась одежда с прошлой зимы? Китайский крестьянин, вероятно, покачал бы головой, видя такой большой пробел в ваших знаниях: потому что с началом теплого времени года крестьянин, постоянно нуждающийся в наличных деньгах, отдает свою одежду в ломбард, и неясно, будут ли у него деньги на то, чтобы выкупить ее осенью. Духи мертвых, разумеется, аналогичным образом остаются без теплой одежды, когда приходит зима, – их старое платье, более чем вероятно, сдано в какой-нибудь небесный ломбард.

Предметы одежды, то есть их подобия из бумаги, упаковывают в свертки с именами получателей, в которые обычно добавляется небольшое количество бумажных денег. Скрупулезные потомки даже составляют перечень, в котором упомянут каждый предмет одежды в качестве подарка; этот документ подписывается составителем и свидетелями; таким образом, между живыми и умершими не может быть никакого недопонимания.

Дары выставляются дома, и предки приглашаются, чтобы духовно забрать их. Реальная «отправка» подарков происходит на открытом месте во дворе дома или вблизи могил путем их сжигания.

На самом деле каждая старомодная китайская семья отмечала эти три праздника, посвященные мертвым, каждый год и отдавала дань уважения своим предкам, как и полагалось. Поэтому духи должны были быть довольны и благосклонны к ним. Мы уже видели, что даже голодные духи нищих и других людей получают свою долю. Тогда откуда же берется такое множество злых духов? Сборники китайских коротких рассказов содержат тысячи историй о дурных поступках, совершенных духами. Иногда эти духи – духи животных или растений, но в большинстве случаев это души умерших людей.

Я считаю, что если бы мы спросили группу людей, принадлежащих к одной и той же христианской конфессии, что они думают о жизни после смерти, то получили бы почти так же много различных ответов. Не бывает «систематического обдумывания» тем вроде этой. Мы видели, что конфуцианцы верят в постепенный распад души после смерти в ходе смены поколений. А буддисты верят в переселение душ. Китаец обычно не является исключительно буддистом или конфуцианцем: в одних жизненных ситуациях он один, а в других – другой. Народные верования еще более сложны. Философы указывали, что у человека не одна душа, а две: одна дает жизнь, другая – личность. Именно душа «эго» живет после смерти, тогда как дающая жизнь, животворящая душа умирает вскоре после похорон тела. В момент смерти эти две души разделяются и покидают тело. Если захоронение не было проведено должным образом или мертвец вообще оказывается непохороненным, то существует возможность, что животворящая душа заново войдет в тело и начнет ходить по земле как вампир, который – согласно состоянию трупа – будет выглядеть более или менее ужасно. А так как привидение имеет только животворящую душу, то оно не будет помнить своих старых друзей и станет нападать на всякого, кого встретит, и пытаться причинить ему вред или убить его.

Но мы также слышим о том, что душа «эго» тоже может снова войти в тело и вернуться к жизни. Этот мотив дает основу для некоторых самых прекрасных и восхитительных китайских сказок. Есть хорошо известная сказка о «Господине Ли с железным костылем», изначальное название которой забыто. Он является одним из восьми так называемых «святых» популярного даосизма. Этих святых часто изображают на лубочных картинках – излюбленных подарках на день рождения. Их знает каждый ребенок и может рассказать истории, по крайней мере, о некоторых из них. Господин Ли, безусловно, самый прославленный из них. Как гласит сказание, он владел магическим искусством и часто отсылал свое «эго» беседовать с духами в дальних краях. Однажды он отправил свое «эго» на неделю и попросил своего ученика присмотреть за своим безжизненным телом до тех пор, пока «эго» не возвратится. Но ученик устал за ним присматривать, и раздраженные родственники похоронили его. Когда душа господина Ли возвратилась, она, конечно же, не смогла найти его тело. Она поглядела по сторонам в поисках другого тела, и единственное, которое смогла в спешке найти, было жалкое тело нищего с хромой ногой. Таким образом он вернулся к жизни в облике этого нищего и с той поры вынужден был опираться на железный костыль.

В литературе есть много трогательных примеров людей, которые потеряли любимую жену и позднее узнали, что ее душа, забранная из тела раньше назначенного срока по ошибке чиновников в мире ином, получила разрешение войти в тело прекрасной девушки, которой настало время умереть. Девушка на самом деле умирает, но возвращается к жизни и выглядит как раньше, но совершенно меняются ее характер и поведение. Скорбящий муж, которому жена обычно сообщает обо всем во сне, женится на девушке и снова возвращает себе свою любимую жену, омолодившуюся и даже более красивую, чем прежде.

Самая известная история о такой ситуации – рассказ о друге судьи преисподней. Это китайское решение большой проблемы, которая волновала индийцев и – не так давно – писателя Томаса Манна (в «Обмененных головах»): с кем он состоит в браке – с головой или телом? В Индии эта проблема ставится в форме религиозного сказания о молодой жене одного образованного человека. Они вдвоем совершают паломничество к храму богини в сопровождении общего друга. Когда муж входит в храм и встает перед богиней, он чувствует, что должен принести ей жертву, а так как у него ничего с собой нет, он предлагает ей себя и отрезает себе голову. Так как он не возвращается, его друг тоже входит в храм, видит, что случилось, и следует примеру своего друга. Наконец, несчастная жена узнает о смерти и мужа, и друга. В ответ на ее молитву богиня позволяет ей воскресить мертвых. При тусклом освещении храма она путает головы и ставит голову друга на тело мужа. Индийская сказка заканчивается неотвеченным вопросом: за кем она теперь замужем? Для Томаса Манна там таится психологическая проблема физической и психологической любви, которую он решает так, что его рассказ становится литературным шедевром.

Китайцы решают эту проблему гораздо более реалистичным способом, чем Манн или индийцы.

«Жил-был храбрый человек, который также крепко пил. Однажды его друзья заключили с ним пари: он должен был ночью войти в храм городского бога один и без фонаря и тихо выпить там три бутылки вина. Если он сделает это, то друзья обещали заплатить за вино и закуски (так как все китайцы любят закусывать, когда пьют вино). Наш герой с радостью принял такую ставку.

Когда наступил вечер, луна была закрыта облаками. Улицы и переулки были такими темными, что человек не видел своих пальцев, когда вытягивал руку. Вместе с друзьями он пошел к храму. Они остались ждать за воротами храма, а он вошел, встал перед статуей судьи преисподней и начал пить. Два часа спустя он возвратился к своим друзьям в наилучшем настроении, смеясь. Друзья с сожалением вынуждены были признать, что проиграли пари.

Но когда он пришел домой, последствия выпитого стали очевидны. Он поспешил к кровати, но как раз в тот момент, когда он собирался провалиться в сон, раздался стук в дверь. Он встал и пошел посмотреть, кто там. Открыв дверь, он пришел в ужас и был на грани обморока, потому что это был не кто иной, как судья преисподней из храма городского бога. Наш герой, как испуганная птица, открывал рот, но не мог произнести ни слова. Судья сказал доброжелательно: „Друг мой, почему ты так боишься меня? Когда ты пришел ко мне домой и стал пить, я был занят и не мог присоединиться к тебе. Но теперь я закончил свои труды и свободен. Сейчас нам следует выпить вместе “.

Когда человек услышал эти слова, к нему в какой-то степени вернулась его смелость. По крайней мере, он пригласил судью войти в дом и велел жене приготовить какие-нибудь блюда. Вино уже стояло на столе, и они стали пить; они разговаривали и были очень оживлены; лишь когда начало всходить солнце, судья возвратился в свой храм. И с того времени он приходил каждый вечер: они вместе пили, разговаривали и стали добрыми друзьями.

Однажды ночью, когда они, как обычно, выпивали и разговаривали, человек глубоко вздохнул. В его голове появилась мысль и стала мучить его, как это часто бывало раньше. Судья увидел это и спросил: „Что с тобой? Почему ты вздыхаешь? Мы хорошие друзья, так что, пожалуйста, скажи мне. Если это в моих силах, я, конечно же, помогу тебе“.

А дело состояло в том, что жена пьяницы была, прямо скажем, не очень красивой женщиной, но не знала об этом и часто флиртовала с другими мужчинами, и время от времени в городе начинали ходить об этом слухи. Именно мысль о неблаговидных поступках жены пришла в голову ее мужу и заставила его вздохнуть. Он рассказал об этом своему другу, и тот объяснил ему: „Причина в том, что у твоей жены дурное сердце. Я займусь этим в ближайшие дни“.

Через несколько дней он снова пришел в полночь, держа в правой руке нож, белый как снег. В левой руке у него было кровоточащее сердце. Он спросил пьяницу: „Где твоя жена?“ Муж провел его наверх в спальню, где крепко спала его жена. Судья расстегнул ее ночную сорочку и разрезал ей грудь, так что полилась кровь и стала видна глубокая дыра. Он схватил рукой ее дурное сердце, вынул его и заменил тем, которое принес с собой. Потом он дотронулся до ее груди несколько раз, и рана закрылась.

Когда все закончилось, судья взглянул на нее в последний раз и сказал: „Думаю, мне следует дать ей и лицо покрасивее. Что ты об этом думаешь?“ Муж был так напуган, что не мог даже сказать „да“, а лишь кивнул. После чего судья вышел из дома и вскоре возвратился с человеческой головой. Своим ножом он отрезал жене голову, поставил на ее место другую и магическим образом залечил рану. Близился восход солнца, и судья должен был покинуть своего друга. С этого времени у пьяницы появилась красивая и скромная жена.

Однажды, когда она стояла в дверях, мимо проходил старик. Он взглянул на нее, подошел и заплакал. Ей показалось, что она знает этого старика, но не могла вспомнить, где же видела его раньше. Старик уже собирался уходить, когда пришел ее муж. Он не понял, что происходит, но пригласил старика войти в дом и спросил его, почему тот плакал. Старик сказал: „У меня была единственная дочь, которая заболела несколько дней назад и умерла. Она выглядела точно так же, как твоя жена, и, когда я увидел ее сейчас, подумал, что снова встретил свою дочь“. Когда муж услышал это, он был поражен. Он подвел свою жену к старику, и она предложила ему стать его приемной дочерью. Так как старик был богат, он пригласил их жить с ним в его доме. Так пьяница внезапно стал богатым человеком».

Здесь после замены сердца и головы мужчина получил новую жену – дочь старика. То, что все остальное было телом его жены, не имеет значения. Это служит лишь для упрощения юридических аспектов брака.

В других историях нет нужды в теле или душе другого человека. Мы узнаем о мужчинах, пребывавших в глубоком отчаянии после смерти своих жен. Их глубокие чувства заставляли души их жен вернуться к ним или переносили их самих в могилы их жен. Умерший сначала очень слаб и похож на тень, и муж знает, что он проводит время с призраком, но ему все равно, и он не боится. Постепенно в ходе супружеской жизни в могиле скелет снова возвращается к жизни, обновляются кровь и плоть, начинает биться сердце, и, наконец, наступает день, когда счастливый мужчина может вскрыть могилу и вернуть себе любимую жену – более прекрасную и здоровую, чем прежде. Однако это опасное дело, потому что есть возможность того, что дух лисы принял облик жены. В таком случае жизнь с духом истощает человека. Все его силы утекают к ненасытному духу, который хочет использовать их для того, чтобы обрести высшую форму призрака. В конце концов обманутый человек умирает от истощения. Его попытка оживить труп, отдав ему часть своей жизненной сущности, своей телесной души, заканчивается провалом.

Когда кто-то умирает, его «эго»-душа может жить рядом с домом или могилой или, как в случае бога в рассказе о пьянице, в храме. Бог как «судья преисподней» является в конечном счете всего лишь душой с особыми обязанностями и поэтому одаренной особыми способностями. В других сказаниях «эго»-душа может также оставаться в темном мире под землей и в конце концов также вознестись на небеса. Это могут быть небеса, которые мы видим над собою, или Западный рай, обещанный Буддой его верным последователям. Нет никакой предписанной догмы, никакой установленной веры в Китае; каждый волен верить в то, во что хочет – в то, что приносит ему удовлетворение и утешение.