Текст книги "Громовик"

Теперь мы сражались на мечах и копьях. Я рубил направо и налево, попутно сплевывая воду изо рта и невольно уклоняясь от острых дождевых струй. Нас теснили и справа, и слева. Все больше и больше моих друзей падало вниз, сраженных в неравной битве. Мы отступали к центру острова спина к спине. Еще кое-где можно было укрыться за остатками защитных ограждений, еще оставалась одна единственная полоска, через которую можно было бы проскользнуть малыми силами, чтобы выйти из окружения и тут я сквозь шум боя услышал громкий крик Рагвальда:

– Сундин, даваааай!!!

На какое-то мгновенье я замер на месте, покрутил головой по сторонам и увидел Рагвальда, который, стоя на одном колене сражался сразу с тремя тимукуа. Было понятно, что его отряд уже почти полностью разбит и надежды на спасение больше нет. Я понял, чего именно хотел от меня конунг. Это было сигналом для меня и моих людей к отступлению. Именно так, как мы и договаривались.

Времени на промедление не было. Я подал условный сигнал всем моим людям и мы медленно и незаметно начали выходить из боя. Нас оставалось всего шестеро. Я, Хедрик, Ульхарн и еще трое наших. Почти все из нас были так или иначе ранены. Пятясь назад и отбиваясь от вражеских ударов, мы через некоторое время были на том месте, откуда было еще возможно уйти. Нам повезло: возле берега одиноко болталась пустая лодка. Не долго думая, мы все вместе ввалились в нее и ударив на веслах, дернули прочь от острова, спасая свои жизни, но теряя жизни своих друзей. Никто не заметил нашего бегства. Вот только… мне показалось, что я смог поймать мимолетный и усталый взгляд Рагвальда, который с одобрением и добротой посмотрел нам вслед перед тем как поразить очередного врага. Он и другие наши друзья оставались там навсегда и от этого тяжкий груз сдавил мое сердце. Я понимал одно: больше мы их никогда не увидим.

Вскоре мы добрались до безопасного места на берегу реки, где никого не было и откуда как на ладони была видна вся битва на острове. Укрывшись в густых прибрежных зарослях, мы отдыхали и не могли отвести своих взглядов от того, участниками чего мы еще совсем недавно являлись.

Близилась развязка. Наши воины тонули в волнах вновь прибывающих вражеских сил. Оставалось, наверное, не более полутора десятков наших против целой армии Фельокодля. Даже отсюда было видно, что все наши калусы перебиты. Оставшиеся в живых викинги уже просто не имели сил, чтобы достойно противостоять свежим вражеским войскам. Все трудней и трудней становилось им отбивать резкие выпады противника, все чаще и чаще падали они под ударами мечей и копий. Наконец, предпоследний из наших пал мертвым от удара булавой по затылку. Беспощадная и неравная битва закончилась.

Сидя в своем укрытии, мы выли от отчаяния и беспомощности. Прямо здесь, перед нашими глазами произошла бесчеловечная, несправедливая и бессмысленная бойня. Тимукуа ходили по острову и копьями добивали всех тех, кто еще подавал хоть какие-нибудь признаки жизни. С некоторых мертвецов снимали шлемы, наколенники, сапоги. Кто-то собирал более-менее ценное оружие. Кто-то весело смеялся, указывая на поверженных им воинов. Однако, вскоре это все прекратилось.

Под дробный стук барабанов все замерли, позабыв о своих трофеях. Я вздрогнул и посмотрел на противоположную сторону реки, где происходило какое-то движение. Там, в окружении десятков вооруженных стражников, на высоких и богато украшенных золотом и серебром носилках показался Фельокодль. Торжественно восседая на мягких подушках, Правитель следовал через реку по тугостянутым плотам. Скрываясь от ливня под широким балдахином, Правитель, казалось, не выказывал ни малейшего соучастия только что происшедшим событиям. Находясь в полной уверенности в своих силах, он только благосклонно кивал головой своим подданным, вальяжно развалившись в носилках. Когда вся эта процессия достигла острова, Фельокодль дал указание опустить носилки на песок и вышел под дождь. Сейчас это было моментом славы для него. А как же иначе? Враг повержен и в который раз доказана непобедимость Правителя. Как и любой другой из себе подобных, Фельокодль не мог не воспользоваться случаем, чтобы здесь, на виду у сотен и тысяч своих подданных не показать, что он такой же как и все, причастен к победе и дальше готов нести тяжкое бремя государственной деятельности на благо всего народа. Эта нынешняя победа была для него сейчас как раз кстати. В свете недавних событий, ему как воздух нужна была поддержка собственной армии. И этим, конечно, непременно следовало воспользоваться.

Именно поэтому Фельокодль начал важно расхаживать по полю недавней битвы и с непередаваемой важностью выслушивал донесения своих военачальников. Он, то и дело, подходил к нагромождениям мертвых тел, понимающе кивал головой и несколько раз даже брал в руки образцы трофейного оружия, которые мы привезли с собой из наших земель. Казалось, ливень был ему нипочем. При этом его, конечно, заботливо укрывали опахалами из широких листьев и под его ногами проворно укладывали дорожку из веток. Вся остальная его свита промокла до нитки и покорно продолжала следовать сзади, боясь упустить малейшее слово или жест хозяина.

Смотреть на это все было безмерно противным для меня. Была бы моя воля, я сейчас взял бы и размозжил башку этого самовлюбленного болвана пополам. Но, ситуация была не в нашу пользу. У нас был четкий план действий и отклоняться от него было бы непозволительной роскошью.

Тем временем, внутри всего этого действия обнаружилось заметное оживление. Двое воинов тимукуа тащили за собой кого-то по земле. Было видно, что человек ранен, так как следом за ним тянулась узкая полоска крови. Издали не совсем было понятно, кто это: викинг или калус. Бедолага был почти без одежды, все тело и лицо его были измазаны в грязи, на ногах и руках его зияли глубокие раны. Даже отсюда мне было ясно, что этот воин не жилец. Уж слишком сильно ему досталось в бою.

Все мы невольно напряглись. Для нас, викингов, не в диковинку видеть самые страшные и неприятные вещи, но теперь все было по-другому. Скрытые от посторонних глаз, мы смотрели на последнего отчаянного храбреца, судьба которого висела теперь на волоске. Мы не тешили себя напрасными надеждами. Ведь и так было понятно, что никто ему там не окажет помощь, а тем более, не подарит жизнь. Тем не менее, мы пристально следили за происходящим и молили богов лишь о том, чтобы страдания этого несчастного были недолгими.

– Кто это такой!? – на удивление отчетливо и громко спросил Фельокодль.

– Это их главный, о Величайший! – подобострастно пролепетал один из рядом стоящих. – Они это называют «конунг»…

– Чужак, что ли?

– О да, Величайший. Это их командир. Он на стороне принцессы Айяко. Бунтовщик и смутьян.

– Откуда он?

– Неизвестно, Величайший.

Фельокодль надменно сдвинул брови и подошел к пленнику:

– Говори! Имя?

Лежащий на земле человек перевернулся на спину и что-то прошептал в ответ. Наверное, он говорил так тихо, что никто ничего не услышал. Не привыкший к неповиновению Фельокодль посчитал нужным, чтобы ему дали понятный и вразумительный ответ и наклонился к пленнику:

– Имя!!!

И тут произошло невероятное. Казалось бы, еще мгновенье назад бессильный и потерявший всякую волю к сопротивлению несчастный израненный пленник собрал все свои последние силы, выгнулся как струна и, обхватив обеими руками голову Правителя, резко свернул ему шею…

– Меня зовут Рагвальд! – яростно прокричал ему в самое ухо конунг. – Рагвальд! Ты слышишь!? Вальхалла, я иду!!!

Я онемел и почувствовал, как волосы зашевелились на моей голове. Это был наш славный Рагвальд, конунг всех конунгов, самый смелый и самый лучший из нас!

Десятки мечей мгновенно вонзились в грудь нашего конунга. Он умер как герой. И это было очень достойным концом для викинга. Несомненно, я был уверен в этом: Рагвальд по праву займет место за большим столом среди всех славных жителей Вальхаллы.

Не желая далее смотреть на происходящее, я посмотрел вверх. Туда, откуда из бездонных глубин свинцового неба нас поливали беспощадные водяные струи. На какой-то миг мне показалось, что я немыслимо далек отсюда и все недавние события всего лишь сон. Там, в небесах все было как обычно. Все просто и понятно. Но… нет.

Какое-то движение привлекло мое внимание. Сначала я подумал, что там, в самой вышине парит далекая птица. Однако, мимолетные отблески света и округлая форма этой почти незаметной точки на небе, говорили о том, что это было что-то другое. И тут мгновенная догадка пронзила мои мысли: Громовик! Конечно, это мог быть только он.

– Хедрик, Ульхарн, смотрите! – с жаром воскликнул я, на мгновенье позабыв о скрытности, которую должен был соблюдать. – Там, вверху… Громовик! Видите!?

Все, кто был рядом со мной, посмотрели на небо и замерли, как вкопанные.

– Цверга мне в задницу!… – тихонько присвистнув, опомнился Хедрик. – Что за чертовщина?

– Это и есть тот самый Громовик, который непонятно кто: то ли друг нам, то ли враг. И из-за которого, на самом-то деле, вся эта заварушка и началась, – не переставая смотреть в том же направлении, ответил я. – Это еще что! Я его вблизи видел. Такое увидишь – ни за что не забудешь. Такой огромный, как будто вся наша деревня вместе с огородами.

– Да, ладно..– не веря моим словам выпалил Хедрик. – Такого быть не может. И как он это… летает?

– Одному Одину известно. Но то, что эта штуковина нам не по зубам и так ясно.

– Ну да… ну да,.. – задумчиво протянул Хедрик. – А я, если честно, не верил тебе. Думал, как бы это сказать… преувеличивал немножко.

Я горько усмехнулся ему в ответ. Знал бы мой друг, что я и сам себе иногда не верил.

– Смотрите! – внезапно произнес Ульхарн, почесывая лоб и тупо уставившись в небо. – Оно улетает куда-то…

Действительно, почти не заметный среди серых туч, Громовик слегка покачнулся, как бы пробуждаясь от долгой спячки, на какой-то миг блеснул неярким переливом тусклого света и медленно скрылся в черной небесной мгле.

– Вот так дела! – нарушил всеобщее молчание Хедрик, – Что ему было здесь нужно?

– А я по чем знаю? – вопросом на вопрос ответил я. – Наблюдал, наверное.

– Все это очень странно… Странно и непонятно, – как бы разговаривая сам с собой прошептал Хедрик. – И я не удивлюсь, если…

– Смотрите, солнышко, – перебив его рассуждения громко сказал Ульхарн.

– Тихо ты, дубина, – цыкнул на него Хедрик, пригнувшись к земле, – Услышат же.

Ульхарн был прав. Дождь почти прекратился. Тучи на небе заметно посветлели, разбежались по сторонам и сквозь щели между ними весело проскальзывали солнечные лучики. Погода изменилась настолько резко, что мы не успели даже этого заметить.

Там, на острове, нем не менее, происходила невообразимая суматоха и толчея. Внезапная смерть Фельокодля перевернула все вверх дном. Потерявшие своего Правителя тимукуа бегали туда-сюда по берегу, командиры не могли собрать воедино свои отряды, кто-то в исступлении валялся на земле и выл от горя, а кто-то в полном оцепенении сидел на мокром песке и невидящим взором пялился на тело еще недавно живого хозяина. Из сильной и дисциплинированной армии они превратились в неуправляемое стадо, никому не подчиняющееся и ничего не понимающее. Их победа оказалась горькой и эта полностью было нашей заслугой. Сейчас мы добились своего. Пусть ценой тяжелых и непоправимых утрат, но ведь именно к этому мы и готовились.

– Вот так, дети. Не хотел я вас пугать всем этим. Однако, без таких подробностей мой рассказ был бы неполным. А теперь давайте спать… Бьорн, подбрось еще хворосту и найди, наконец-то, мою трубку. Хельга, собери всех малышей и бегом домой. Я устал уже.

Глава 30. Принцесса

Пока в рядах армии Тиму-Куа продолжалось замешательство, мы решили незаметно покинуть это место. Сейчас нам легче было обойти дозорные посты противника, так как наш враг был в полной уверенности, что никому из нас спастись не удалось. В общем-то, так оно и было: если не считать нашего маленького отряда из шести человек, все остальные были убиты во время сражения.

Айяко, Унай, его люди и его знахарка-мать сейчас находились на пути к тому месту, откуда всем нам нужно было пробраться в королевский дворец. Вся надежда была в том, чтобы отыскать потайной подземный ход в Темучтитлан и чтобы он оказался пригодным для использования. Я помнил, где мы должны будем встретиться с его отрядом и объединиться для достижения нашей общей цели. А она у нас сейчас была всего одна: сделать так, чтобы Айяко стала королевой Тиму-Куа. Впереди нас ожидало великое множество трудностей. Нам предстояло каким-то образом заручиться поддержкой местного населения и хотя бы частью королевской армии. Также, попытаться не допустить того, чтобы Кайя уселась на опустевший трон своего папаши и не велела своим людям начать истреблять всякое инакомыслие в стране. Кроме того, нам следовало избавиться от Кечекеля, который уж точно не упустит возможности усилить свою и без того немалую власть в Темучтитлане в отсутствие законного Правителя. И наконец, сделать так, чтобы Элейко пришла в себя и была в состоянии поделиться секретом изготовления Сока Жизни с Айяко, что само по себе обеспечивало для последней трон Тиму-Куа. Само собой разумеется, что при этом мы должны будем обеспечить им доступ в главную пирамиду и не забывать о Громовике, у которого на все это имелось свое, особенное мнение. В моей памяти то и дело постоянно всплывали воспоминания о сегодняшней встрече с ним. Неужели ему известно абсолютно все, что происходит в этих землях? Но, как!? Порой мне казалось, что все мы здесь делаем то, что ему нужно. Как будто мы игрушечные соломенные фигурки в его руках: ходим, бегаем, сражаемся, умираем… А он только направляет нас своим всевидящим взором и чего-то ждет, ждет. В любом случае, нам придется решать одну задачу за другой и при этом позаботиться о том, чтобы наши головы оставались на наших плечах как можно дольше.

Сейчас мы быстро шли прямиком через лес, минуя дороги и другие открытые места. Времени на отдых совсем не было. Даже если армия Тиму-Куа отстанет от нас, его основные силы все равно доберутся до города раньше. Они пойдут ближайшей дорогой и новость о гибели Фельокодля разнесется по всей стране с огромной скоростью. Если, конечно, уже с той стороны не опомнились и не выслали в Тимучтитлан гонцов с этой печальной новостью. Что, скорей всего, так и было на самом деле. Как только во дворце станет известно о смерти Правителя, то моментально там начнется грызня за «место под Солнцем». Все, от мала до велика потянут свои жадные лапищи к внезапно «осиротевшим» богатствам Фельокодля. Те, кто раньше был при власти, начнут пожирать тех, кого не смогли «проглотить» до этого, а другие, в свою очередь, не побрезгуют такой возможностью, чтобы улучшить свое положение, пока на троне царит временная пустота. Вельможи наперегонки начнут «отщипывать» для себе самые лакомые кусочки будущей власти, а богоугодное сословье жрецов использует это время для набивания своих карманов золотом, серебром, алмазами и всем тем, что им так нравится. Но самая ожесточенная драка будет, конечно, на самом верху: между Кайей и Кечекелем. Вот тут-то борьба разгорится не на шутку. Счет пойдет не на часы – на минуты. Нам, конечно, на руку их ненависть друг к другу, но ни та, ни другая сторона к нам никакой благосклонности при этом не испытывает. Поэтому, особо надеяться на тот или иной исход в их междуусобице нам не приходилось.

Терзаемый такими размышлениями, я шел вперед, не замечая течения дня. Так уж вышло, что сейчас я одновременно должен был думать и о себе самом, и о своих спутниках. Никакого особого плана на будущее я не имел. Сейчас мне хотелось лишь одного – благополучно добраться до места встречи с отрядом Уная, а там будет видно, что делать дальше. По нашим расчетам, мы должны будем объединиться с ними около полуночи. Перед тем, как покинуть нас, Унай доступно втолковал мне, где он нас будет ждать и какой сигнал мы должны будем подать ему, явившись в условленное место. Таким местом была излучина небольшой речушки, протекавшей неподалеку от городских стен. На ее берегах раскинулись обширные луга, на которых в мирное время обычно пасся домашний скот, находился неглубокий овраг и множество пригорков, поросших высоким кустарником. Именно где-то там и находился потайной вход в тоннель, идущий под стенами Темучтитлана. Далее нам только оставалось положиться на хорошую память Уная, неоднократно бывавшего в этих местах в пору его молодости. Кто и когда построил этот проход меня и моих друзей мало интересовало.

Таким образом, почти без отдыха и стараясь не шуметь во время ходьбы, мы добрались до опушки леса. Уже почти полностью стемнело, когда до нас стал доноситься гул большого города. Он был от нас совсем рядом. Мы уже могли наблюдать в небе оранжево-желтое зарево от него, грохот запоздалых торговых повозок, спешащих до закрытия городских ворот, последние звонкие удары кузнечных молотов в кузнях, редкий ленивый лай сторожевых псов и запах свежеиспеченных вечерних лепешек к ужину. Где-то там слышалось чье-то нестройное пение, кто-то резко хлопнув закрывал ставни на ночь, уличные стражники громко ругали кого-то, а на вершинах невероятно величественных пирамид ярко пылали дежурные огни. Город постепенно отходил ко сну. И над всем этим раскинулось бесконечное звездное небо… Умиротворение и покой погружались на Тимучтитлан. Однако, нам туда сейчас идти было нельзя.

– Похоже, что простой люд ни сном, ни духом о смерти Фелькодля, – вывел меня из задумчивости Хедрик. – Интересно было бы посмотреть, какой тут переполох начнется, когда эта новость разнесется среди народа.

– Да, шумиха будет знатная, – кивнув головой согласился я с ним. – Скорей всего, во дворце уже все знают, но оттягивают оглашение всего этого до утра. Эх, знать бы наверняка, что там сейчас и как в царских палатах…

– Козни полным ходом плетут друг против друга, наверное, – деловито заметил Хедрик. – Они кроме этого больше ничего не умеют.

– Ну, у них свои дела, а у нас свои. Потом разберемся, – резко выдохнул я, отгоняя посторонние мысли. – А ну-ка, давай свистни, как умеешь.

Хедрик как-то загадочно улыбнулся моим словам, затем сложил лодочкой ладони у рта и, набрав полную грудь воздуха, чудаковато выдохнул, поразительно точно изобразив крик филина. Позади меня кто-то даже закашлялся: то ли от смеха, то ли от удивления – так невероятно похоже получилось у Хедрика подать условный сигнал.

– Никогда не привыкну к этому. Как ты это делаешь? – похлопал я его по плечу. – Я сто раз пытался – какое-то кряканье выходит.

– А я сам не знаю. С детства это все умею. Я еще по-кошачьи могу, если нужно. Или…

– Тссс,..– заставил я его замолчать, поднеся палец ко рту.– Слышите?

Мы замерли на своих местах, напрягая слух. «У-у…У-у…У-у»…

– Вот, – прошептал я. – Как и договаривались: три раза. По-моему, оттуда звук.

И действительно, тихое и почти неслышное уханье доносилось со стороны оврага, протянувшегося через весь луг, и находившегося от нас шагах в двухстах, не более.

– Пригнулись все и бежим! – скомандовал я и первым рванул в ту сторону.

Через короткое время весь наш отряд был у цели. Не долго думая, мы вместе кубарем покатились вниз и уже там, на дне оврага, смогли подняться в полный рост. В неясном лунном свете, среди намертво замерших очертаний невысоких деревьев и хилых кустарников, я напрягая зрение, всматривался в темноту, но решительно ничего не мог разглядеть.

– Ох, чтоб тебя,..– чертыхался справа от меня Хедрик, недовольно ворочаясь по сторонам. – Вся задница в колючках…

– Может, ты ежа раздавил? – тихонько хохоча в кулак вставил один из наших спутников. – Заодно и поохотился. О себе вообще не думал: не дал друзьям с голоду помереть. Ха-ха-ха…

– Да уж, поохотился, называется, – продолжал ворчать Хедрик. – Колючек длиннющих нахватался. Не знаю: смогу ли теперь сидеть нормально.

Теперь уже и я не смог удержаться, несмотря на всю серьезность нашего положения:

– Ничего, Хед, нич -чег– го, – не в силах от смеха выговорить слова, еле добавил я. – Будешь теперь у нас на страже постоянно стоять. Больше пользы… Ха-ха-ха-ха

Наверное, столько невероятных и неожиданных событий произошло со всеми нами за последние дни, что этот, самый обычный дружеский смех было именно тем, что сейчас нам очень помогало в трудной ситуации. Всем было весело. И это после того, как еще сегодня мы навсегда потеряли в бою своих друзей и сами, если честно признаться, постоянно висели на волоске от гибели.

– Сундин? – послышался осторожный оклик в ночи.

– Я, – натянуто-тревожно прозвучал мой голос в ответ.

После этого послышались мягкие негромкие шаги и мы увидели фигуру человека, выплывшую из-за невысокого пригорка чуть ниже по оврагу.

– Ну, наконец-то… Мы уже и не надеялись, – услышал я до боли знакомый голос Уная, тут же наполнивший мое сердце надеждой и радостью. – Здравствуйте, друзья!

Мы гурьбой бросились с ним обниматься и, на время позабыв о всякой осторожности, смеялись и делились с ним последними событиями.

– Такие дела получаются,..– не без удовольствия подытожил Унай, внимательно выслушав все то, что услышал от нас.– Фельокодлю, значит, конец. Я на многое, конечно, надеялся, но такое… Рагвальду вечная слава и благодарность всех тимукуа! Он поступил как настоящий конунг.

После этих слов все притихли и поникли головой. Для нас Рагвальд был, есть и останется самым лучшим конунгом. Его невероятная жертва и его подвиг навеки будут в нашей памяти и песнях наших потомков.

– Да, – невесело заметил я, нарушив всеобщее молчание. – Мы сделали все, о чем договаривались. Пусть и такой ценой, но у нас получилось.

– Что-же, – понимающе кивнул головой Унай. – Так тому и быть. У всех свой путь и каждый пройдет его по-своему. У нас впереди много дел. Но, давайте попробуем все это сделать так, чтобы потом не оплакивать друг друга. У нас все готово. Ход под землей почти цел. Мы уже проверили. Там, конечно, все травой и мхом поросло, но могло быть и хуже. Справимся, думаю.

– А где принцесса Айяко и твоя мать? – поинтересовался у него Хедрик.

– Здесь… совсем рядом. Я сам решил пойти к вам на встречу. Мало-ли что. В общем, все у нас в строю. Единственное, что….

При этих словах лицо Уная заметно опечалилось и он на мгновенье запнулся:

– Элейко, моя мать… Она очень слаба.

Мы непонимающе переглянулись с Хедриком:

– В каком смысле?

Унай внимательно посмотрел на меня и невесело ответил:

– Мы соорудили ей носилки. Она не может стоять на ногах. Даже еду в руках не держит. Ничего не ест и почти не пьет. Вообще ни с кем не разговаривает. Все время смотрит куда-то в сторону. Как будто не хочет никого видеть. И постоянно молчит. Я ее совсем не узнаю.

– Мне очень жаль, Унай, – сочувственно сказал я. – Но, пойми: она прожила на болотах в полном одиночестве очень много лет. Возможно, она наберется сил и все вспомнит. Нужно только время…

– Я тоже на это надеюсь, – грустно произнес Унай. – Может, ты и прав.

Внезапно, лицо его вернуло себе прежнюю решимость и он, как бы вернувшись к действительности, воскликнул:

– Как бы то ни было, нам нужно пробираться в город. Идите за мной!

Мы начали спускаться по извилистому оврагу, стараясь не создавать лишнего шума. Здесь, в темноте, дорога казалась нам бесконечной. На самом деле, очень скоро мы зашли в небольшую и уютную ложбину, где в полной скрытности от посторонних глаз раскинулся небольшой походный лагерь.

– Вот мы и дома, так сказать, – решительно сказал Унай, ведя нас за собой.– Людей маловато, но это все, что есть.

– Может городскими прирастем! – в надежде выпалил Хедрик.– Азум со своим отрядом на нашей стороне уже.

– Посмотрим, – угрюмо буркнул Унай. – Эллрик, пойдем со мной, а остальные пусть по палаткам размещаются пока. Вас накормят и переоденут. Времени в обрез.

Я пошел вслед за Унаем. Мне казалось, что только он сейчас в полной мере осознавал и понимал, что нужно делать. В этот момент мне вообще не хотелось принимать какие-либо решения. Я чувствовал огромную усталость и опустошение. События вчерашнего дня и этой ночи настолько меня измучили, что теперь я готов был согласиться на что угодно в обмен на отдых и спокойствие. Мне не хотелось ничего. Только спать…

Еле передвигая ноги и почти не обращая внимания на глазеющих на меня людей, я брел за Унаем.

Лагерь состоял не более, чем из семи-восьми палаток. Большинство тимукуа, и вовсе, спали под открытым небом, прикрывшись щитами. Костров не разводили.

В самом конце лагеря, под прикрытием густого кустарника сверху, стоял одинокий шатер.

– Пойдем уже, – как будто самому себе тихо сказал Унай и мы вдвоем с ним вошли внутрь.

– Оставьте нас! – послышался ласково-тихий, но все же настойчивый голос Айяко, который я не спутал бы с ни одним из других.

Двое из личной охраны принцессы, поклонившись, вышли наружу и мы остались с ней наедине.

– Как же я вас ждала! – с нескрываемой радостью и нежностью произнесла Айяко, схватив меня за руки. – Я и все тимукуа в неоплатном долгу перед вами! Наша несчастная страна безмерно благодарна вам. И я также, как принцесса Тиму-Куа, выражаю вам свою благодарность.

Мой сон как рукой сняло. Я смотрел на принцессу и в ее глазах я видел полную искренность и отчаяние. Сколько невзгод она пережила… Сколько дней и ночей в ее душе теплилась надежда на лучшее… И теперь, у стен Тимучтитлана, решалось все. И судьба ее народа, и ее собственная судьба.

– Они здесь, принцесса, – по-солдатски сухо выпалил Унай, не желая тратить время впустую. – Шесть человек. Правитель мертв, Тимучтитлан ждет нового Правителя!

– Как жаль, – поникнув глазами, бессильно протянула Айяко. – Фельокодль… Мой бедный брат… Как же далеко все это зашло.

– Осмелюсь напомнить вам, принцесса, что он хотел и вашей смерти тоже, – решительно воскликнул Унай. – Вашей и..

– Довольно об этом, – устало взмахнув рукой, перебила его Айяко. – Если ничего уже изменить нельзя, то остается только смириться с горькой правдой. Каковы наши дальнейшие действия?

Позабыв об усталости, я с интересом наблюдал за Айяко и Унаем.

– Перед рассветом мы попробуем проникнуть в тоннель, – серьезно доложил Унай. – Первый отряд – десять человек. Если все нормально-дадим знак: возьмем с собой голубя и таким образом дадим вам весточку. Если до полудня не получите от нас никаких известий – уходите в лес.

– Да помогут вам небо и земля! – горячо промолвила Айяко. – Пусть сегодня все начнется!