Текст книги "Попаданки и повелители змей"

Ткань оказалась очень приятной к коже, и упомительно пахла лавандой.

Я легла в мягкую постель, раскинулась, словно давала кому-то знать, что здесь нет места никому другому. Кому-то… с зелеными глазами и гадким характером… Ну он же гад! Вот и характер гадкий! Откуда ж взяться другому?

Я укуталась в теплое одеяло в белоснежном пододеяльнике. И, прикрыв глаза, пообещала себе больше никогда не думать о Рельгоре тель Ррах. Вычеркнуть этого мужчину из своей жизни.

Чтобы этот гад никогда больше так на меня не действовал! Никогда и ни за что!

Никогда не касался, не целовал и не приставал…

Злость накрыла как-то внезапно и разом. Из пучины расстройства бросила меня в бездну ярости. Никогда раньше я так не заводилась. А тут прямо: вдруг и сразу. Без особых на то причин и предпосылок. Ведь Рельгор ничего мне не обещал. Кроме как пристроить в своем мире. Что и сделал сразу же по прибытию. Причем, первым же делом, не откладывая в долгий ящик. Даже не уладив собственные дела с мятежниками.

Мне было не в чем винить нага.

Но унять возмущение не получалось. Жар охватил все мое тело. Казалось, аж кожа плавится, как металл. Словно у меня за секунду подскочила температура.

Внезапно почудилось, что запахло паленым.

Даже будто бы что-то начало потрескивать. Как пламя, пожирающее все вокруг. Я вдохнула запах дыма и закашлялась…

Нет, это уже точно мне не кажется!

Я резко открыла глаза и подскочила на кровати. С визгом, как и полагается порядочной попаданке в опасных для жизни и здоровья обстоятельствах.

* * *

Рельгор

Пока Ренсвилл занимался вопросами безопасности, расследовал, искал следы мятежников, император вместе с высшими сановниками принимал одну нагиню за другой. Рельгора многие любили и поддерживали. Он нравился женщинам. Поэтому отбоя от кандидаток в его жены не было.

Императору пришлось очень нелегко.

Когда-то он оценивал тех же нагинь, да и других женщин на балах и приемах, по-мужски выделяя их выдающиеся качества. Все выдающиеся: яркий характер, темперамент, и, естественно, грудь, бедра…

Сейчас же вереница претенденток казалась Рельгору одинаково уродливой. Не интересной, ущербной и ненужной. Ни одна женщина не выдерживала сравнение с нари…

Как другие императоры отбирали кандидаток? Хотя бы тот же Ненталь?

Рельгор усмехнулся. Они искали нари, а он уже встретил. Они пытались в повышенном влечении к некоторым нагиням распознать тягу к истинной. Адельтах же, как раненый зверь, какое-то время не способный охотиться, буквально изголодался по своей нари.

Ренсвилл доложил, что передал девушку с рук на руки ректору Академии. Это успокаивало Рельгора.

Райден де Ворл – серьезный оборотень и личная просьба императора нагов для него совсем не пустой звук.

Претендентки казались Рельгору все на одно лицо. Поэтому он отбирал только по уровню магии и владению этикетом Гардавии.

Советники порой недоуменно переглядывались: видимо, адельтах пропустил несколько не слишком красивых нагинь. Но Рельгору было плевать. Этот фарс нужно просто пережить. Переждать и перетерпеть.

Все равно он женится на своей Альве. Все равно он ее себе заберет! Заграбастает землянку – и точка!

Снова, снова император даже не думал о том, что чувствует к нему землянка и захочет ли связать с ним свою жизнь. Он хранил твердую уверенность, что это – меньшая из проблем на пути к личному счастью.

Главное разделаться с заговорщиками.

К вечеру Рельгора начали раздражать вельможные и безродные нагини, которые строили глазки и изо всех сил пытались ему понравиться. Адельтах едва сдерживался, чтобы не накричать на последних претенденток. Держать лицо становилось все сложнее.

Рельгор знал, что в следующие дни, наверняка, появятся еще кандидатки.

Поэтому, когда сегодняшний поток иссяк, приказал советником:

– Дальше вы отбираете кандидаток сами!

Знатные наги пораженно переглянулись. Обычно император всегда лично знакомился с каждой претенденткой на отбор. Оно и понятно – нари при встрече должна вызывать у нага желание. И никто, кроме самого адельтаха, ну просто не мог этого ощутить. Рельгор немного подумал и добавил:

– Я на испытаниях со всеми познакомлюсь. Пока проверяйте магию и манеры… Есть очень важные государственные дела и вопросы, требующие решения…

Он понимал – как странно выглядит этот приказ. Но иначе просто не мог. Советники пожали плечами, вновь переглянулись, но спорить не стали. В конце концов, правитель может объявить еще один отбор и еще. Никто его в этом не ограничивает…

Рельгор собирался в личные покои, чтобы прослушать доклад Ренсвилла. Тот сообщил по телепатической связи, что уже ждет своего правителя. Но в эту минуту адельтах явственно ощутил, как в районе пупка стало горячо, а затем холодно аж до озноба. Его словно окатило знакомой, такой до ужаса привычной в бою энергией. Она забурлила и влилась в тело, кулаки сами собой сжались.

Будто Рельгор задействовал дар огненного расщепления врага на молекулы.

Адельтах замер, не понимая, что происходит.

Он не пользовался сегодня боевой магией. Не активировал ее и не собирался.

Тогда что же это? Почему ощущения именно такие, будто император вот прямо сейчас превращает врага в пепел?

Да нет, даже не такие!

Ощущения, что он хотел превратить врага в пепел, но сам оказался под ударом. В смертельной опасности! В ловушке! Еще немного и…

Рельгор огляделся. Ничего в комнате не загорелось. Все выглядело привычным, обычным, банальным.

Кабинет императора, доставшийся Рельгору от Ненталя.

Большой стол. Вместительное белое кресло. Шкафы, заставленные папками с документами. Естественно, запакованными магией. Высокий гордр за окном – дерево, которому уже невесть сколько лет, покрытое светло-желтой корой с ветвистыми голубоватыми прожилками.

Все, как всегда. Как обычно.

Однако ощущения резко усилились, накрыли с головой, захватили. Стало жарко и душно, кровь будто закипела в венах. Рельгор еще раз огляделся. Да что происходит?

В ушах загудело, пульс резко подскочил… И… адельтах почти услышал свою нари.

Она звала на помощь. Отчаянно, испуганно… истошно…

Вот же Колхар и его приспешники! Как же он сразу-то не подумал?

Рельгор выругался несколько раз и прыгнул зеввом в общежитие Академии, стараясь ощутить свою нари. Она перехватила дар нага. Потому что их связь резко окрепла. Рельгор думал об Альве весь день и словно бы с каждой минутой укреплял энергетический канал, что их связывал.

И вот результат! Как он мог этого не предусмотреть?!

Вот придурок!

Если с ней что-то случится…

От этой мысли Рельгору стало совсем плохо. В груди заныло, подкатила тошнота, безразличие ко всему вокруг. Он остановился в зевве, продолжая прислушиваться к ощущениям. В висках шумела кровь, хотелось одновременно убивать и самого себя покалечить за то, что навредил нари.

Даже ведь не подумал, не смекнул, что истинная может перехватить его дар. Хотя знал, что именно так и случилось с единственной для Эманора – Стеллой. Тогда она устроила пожар в общежитии, телепортировалась зеввами и едва не погибла в зыбучих песках.

Рельгор аж вздрогнул. Как представил… Если вдруг с ней… Если случится… Если…

У него не хватало слов. Адреналин ошпарил и внутри словно открылась зияющая дыра. Пустота… Только мышцы заныли от напряжения и ладони закровоточили. Наг сжал кулаки так, что ранки на костяшках от недавнего бокса со стенами открылись, а ногти процарапали ладони.

Рельгор, наконец-то, нащупал Альву. Прыгнул зеввом в ее комнату.

Вокруг бушевало пламя, а землянка жалась к столу и только в ужасе звала на помощь. Однако стены общежития окружал непроницаемый для звуков и запахов магический купол. Проникнуть в жилище здесь мог только его хозяин. Любого другого охранная магия не пропустила бы… Кроме Рельгора, потому что к нари он мог прорваться куда угодно.

– Ччто происходит? – заикаясь, спросила Альва, глядя на нага расширившимися от ужаса глазами.

Вокруг землянки плясало пламя. Окружало ее, окутывало, словно морская вода пловца. Не жгло, но пугало, кажется, до чертиков. Полыхал пока только центр комнаты. Но становилось ясно – медлить нельзя. Вскоре огонь перекинется дальше – он уже ручейками тек к стенам, в слепом порыве стремясь на волю. Пытаясь избавиться от контроля хозяйки.

Адельтах не знал, как ей объяснить, да и стоит ли сейчас раскрывать все карты. Ведь на кону жизнь его истинной. А если она случайно проговорится? Он признался ей, но Альва не обратила внимания. Забыла. И это было очень даже к лучшему. Однако сейчас Рельгор не собирался повторять ошибку.

Он, стиснув зубы, прорвался сквозь пламя, которое вело себя более чем странно. Эманор рассказывал Рельгору, что перехваченный у него Стеллой огненный дар подчинялся хозяину как верный пес. Сказал – к ноге, и все, пламя послушалось. Однако сейчас все случилось иначе. Пламя то обжигало Рельгора, кусало за чувствительные места, будто считало хозяйкой землянку, то подчинялось адельтаху, как исконному владельцу дара. Боль прокатилась по телу нага, разлилась по коже, вгрызаясь все глубже. Рельгор схватил Альву и вместе с ней телепортировался в другую комнату.

Это особенное помещение держали специально для высокородных нагов, если те хотели учиться или преподавать в Академии.

Оно было куда просторней обычных куцых, по мнению адельтаха, комнатушек. В центре раскинулась громадная кровать, рассчитанная на крупных оборотней. Окно выходило на парк с вековыми деревьями, скамейками, уютными беседками, покрытыми плющом и вьюнами.

Рабочий тэннор здесь мог растягивать изображение от пола до потолка, перемещать его по комнате и делать трехмерным.

А за кухонным столом уместились бы несколько крупных мужчин.

Однако нари не оценила обстановку и спросила:

– А как же мои вещи? Я уже заказала одежду. И она осталась в шкафу в предыдущей комнате.

Рельгор уточнять не стал. Дотянулся через зевв до шкафа и, кряхтя, втащил его в помещение.

Альва округлила глаза.

– Вы и такое можете?

Вместо ответа адельтах усадил ее на кровать и принялся внимательно осматривать. Так как учил его придворный медик Канор.

Рельгор стащил с нари ночную сорочку, и та даже не противилась. Видимо, еще пребывала в шоке. Медленно касался пальцами каждого нервного центра, каждого переплетения мышц нари. Прислушивался к ощущениям. Слава Дельверу! Кроме зажатия нервных центров у Альвы ничего опасного не обнаружилось. Однако уже к концу осмотра Рельгор ощущал лихорадочный, дикий голод по телу нари. Ему прямо приспичило, иначе и не скажешь.

Мужской орган выскочил из плена роговых пластин в паху нага, и набедренная повязка больно прижимала его. Адельтах плохо соображал, и когда добрался до живота нари, в голове окончательно помутилось. Он видел только ее тело. Совершенное. Обнаженное. Идеальное.

Ощущал кожу Альвы: гладкую, теплую и нежную. Касался мягкого и одновременно упругого живота истинной…

Сам не понял, как вдруг завалил ее на постель и очутился сверху. На руках, что уперлись по сторонам от головы Альвы.

От тяжести в паху мышцы живота скрутило узлами.

Рельгор прижался к Альве всем телом. Она собиралась что-то сказать, но наг накрыл рот истинной поцелуем, жадно глотая ее дыхание и звук ее чарующего голоса. Словно запасался необходимым воздухом впрок, потому что уже не мог дышать сам. Без нее… никак не дышалось.

Оторваться от нее, отказаться… было больно, практически невозможно…

Да. Он был изголодавшимся зверем. Что после тяжелой болезни или травмы, наконец-то, дорвался до сочного мяса. Не понимает – чье оно, можно ли. Не думает о последствиях, о рисках. Осознает лишь только одно.

Вот! Мое! Хочу! Не могу больше терпеть!

Рельгор двинул бедрами, ощущая, как мучительно и приятно ноет в паху. Продолжая впиваться в губы нари поцелуем. Смакуя языком ее вкус… Изысканный, как самые редкие и дорогие фрукты его родины…

Она не отвечала, словно опешила от такого напора и внезапности. Но и не противилась. Тело Альвы было мягким, податливым. Расслабленным. И Рельгор совсем потерял связь с реальностью.

По телу словно ток пробегал, жар охватил целиком. Сердце колотилось, как сумасшедшее, отзываясь в ушах низким гулом. И чудилось – воздуха не хватает. Но одновременно он словно переполнял грудь. Распирал, рвал ее на куски.

Адельтах касался нари везде. Требовательно и по-хозяйски. Заплошно и торопливо, будто боялся, что все закончится. Вот-вот их контакт прервется…

Она ведь его! Его истинная! Что может быть естественней? Что может быть в мире правильней? Чем впитываться в ее кожу. Вбиваться в нее, забывая о том, сколько времени и что происходит вокруг.

Он не думал о том, что комендант общежития может проверить, кто там вломился в пустующую комнату и застукать их вдвоем в двусмысленной позе. И весь план по защите нари от заговорщиков полетит прахом. У Рельгора просто сорвало крышу.

Пьяное блаженство затмило весь мир. От того, что она рядом, что вновь чувствует тепло ее кожи, вновь почти обладает ей…

Рухнули запреты, рамки. Ушли куда-то в небытие понятия о приличиях. О том, что можно или нельзя… О том, что правильно или неправильно…

Что-то дремучее, первобытное, инстинктивное вырвалось на волю. Альва стала целью и средством избавления от долгого, мучительного голода. От которого в груди стало жарко и все тело напряглось до спазмов.

Адельтах попытался дрожащей рукой развязать узлы на набедренной повязке, не в силах оторваться от мягких, лакомых губ нари. Продолжая сминать их своими, впитывать ее дыхание. Упиваться тем, как на его касания ротик Альвы отвечает теплом.

Он жадничал. Да, именно жадничал. Он хотел касаться ее везде. Не отрываться, не прерываться…

Ремни, которые Рельгор развязал бы даже во сне, даже в бреду, не поддавались. Пальцы путались в переплетениях шнурков.

Колхар и его приспешники!

Адельтах дернул набедренную повязку вверх – и прочная, почти как металл кожа, сложилась гармошкой, освобождая твердый, набухший мужской орган.

Рельгор издал слабое рычание. Выдохнул, потому что сразу стало немного легче. На долю секунды прервал поцелуй. Выпрямился на руках над Альвой, оглядывая ее восхитительное тело.

Белое, нежное, женственное… Тяжелую высокую грудь, изящную гибкую талию, широкие крепкие бедра.

Мелькнула мысль обратиться, чтобы землянке было привычней. Эманор рассказывал, что занимается со Стеллой любовью только в человеческой ипостаси. И чету дель Марх это полностью устраивало.

Однако в следующую минуту кулачки Альвы замолотили в грудь адельтаха.

А затем она закричала, словно гордая амазонка перед атакой и с размаху влепила нагу звонкую пощечину. Щека Рельгора вспыхнула, но он настолько завелся, что даже это не могло остановить…

Ничто не могло остановить сейчас Рельгора… Кроме одного – ее взгляда.

Оскорбленного, возмущенного, яростного.

Адельтах сам не понял, как удалось отпустить землянку. Сам не смог бы себе потом объяснить.

Каждая клетка и каждый нерв агрессивно выражали протест. Адельтаха прямо потряхивало. И его тело совершенно явно голосовало за продолжение тем, что не скрывала больше набедренная повязка.

Продышаться не получалось. Как будто кислород в комнате резко перекрыли. Зато нари дышала и пыхтела за двоих. Возмущенно и раздраженно! Да! Именно так!

Альва отползла от Рельгора по большой кровати на почтительное расстояние. Выбросила вперед руки и вскрикнула:

– Да что вы делаете?!!

И столько осуждения, столько гнева было в ее голосе, что Рельгора будто в лед окунули.

Адельтах с силой сжал виски и тряхнул головой. Поправил набедренную повязку: рывком, как можно резче.

Выпрямился.

– Ты ведь сама этого хочешь, – произнес тихо на выдохе. – В чем же дело?

– В чем дело? – взвилась она совершенно не к месту. – В чем дело? И вы еще спрашиваете, адельтах Рельгор тель Ррах?

Прежде она никогда не обращалась к императору так официально, отстраненно. Он даже чуть отклонился. Словно даже словами, интонациями нари стремилась разделить их, увеличить расстояние между ними. Выстраивала фразы как стену до неба, оставляя их с разных сторон от этой стены.

– Да, спрашиваю. И требую ответа!

Рельгор еще ничего не понимал. Но землянка обрушила на него всю силу собственной правды, которую считала единственной истиной.

Говорить правду и знать истину – совсем не одно и то же.

– Вы объявили отбор! Ищете жену! Ищете нари! А пока развлекаетесь со мной? Немедленно уйдите! Я никогда больше не хочу вас видеть!

Она… узнала… про отбор… И сделала свои выводы. Неправильные, некорректные и совершенно ненужные. Но объясняться сейчас было слишком опасным. Для нари, в первую очередь.

В Рельгоре боролись два желания. Обнять ее, схватить, все рассказать и будь что будет. Пусть весь мир летит кувырком. Они могут сбежать, вдвоем. Только он и она. Потому что сейчас уйти казалось немыслимым. Как? Как оставить ее в таком состоянии? Да еще и уверенную, что он поступил с ней бесчестно? Как уйти от нари, позволив ей думать, что он галдахре, который хотел лишь затащить ее в постель, а затем заменить другой, более достойной?

Одновременно Рельгор хотел защитить Альву. Признание поставило бы землянку в опасное положение. На нее могли немедленно открыть охоту… Ее могли использовать против повелителя. Похитить, пытать… Да что угодно могли, учитывая, как далеко уже зашли мятежники.

Да, комната звуконепроницаема. Но информация все равно могла просочиться. Да и кто знает, какую магию применяют ушлые заговорщики. Судя по всему, они пошли ва-банк.

Рельгор мысленно метался, глядя на красное от злости и обиды лицо нари. Больше всего на свете он хотел сейчас прижать ее. Даже не ради удовлетворения. Нет, пока нет. Просто успокоить на своей груди. Защитить, заслонить от всего мира. А потом спрятать, забрать и присвоить. Чтобы уже больше никуда не делась. Чтобы у нее просто выхода не было.

Он и только он! Никто больше!

Вместо этого Рельгор резко выдохнул и сказал только:

– Отбор может закончиться тем, что ни одна из претенденток не станет женой императора.

– Хватит морочить мне голову! Я читала про вашу расу в сети! Адельтах Рельгор тель Ррах! – ей будто нравилось вбивать между ними клинья официального, отчужденного обращения, от которого у нага все тело напрягалось и ныло. И хотелось что-то схватить и сдавить в кольцах. Возможно, заговорщиков. Одного за другим. Все из-за них! Из-за этих галдахре! – Я знаю, что император объявляет отбор, чтобы жениться! Найти свою истинную! А это значит, что я – точно не ваша единственная. И я не собираюсь становиться вашей подстилкой. Вашей временной любовницей на замену. Уходите! Если в вас осталась хотя бы капля благородства, хотя бы немного уважения к женщине, немедленно покиньте мою комнату!

Рельгор остановился, остолбенел.

Она думала и видела в отборе ровно то, что он хотел, чтобы думали и видели заговорщики. Ровно то, что подумали абсолютно все жители трех планет, чье мнение провентилировал Ренсвилл. Адельтах обвел вокруг пальца всех! Малейшие сомнения в том, что он еще не встретил нари и находится «в активном поиске», как выражались иногда смертные маги, отпали у всех, чьи настроения разведал генерал. Ренсвилл докладывал об этом постоянно.

Император идеально сыграл эту партию.

Каждая фигура встала на свое место. Каждая! Кроме одной!

Он был совершенно уверен, что Альва никуда не денется, выберет его. Даже не подумал, что и она, его нари поверит в обманку!

В его воображении она просто должна была временно стоять на собственной клетке. Там, куда выставил ее умелый гроссмейстер Рельгор в процессе решаюшей партии. А затем сделать ход – прийти в его жизнь, в его семью и в его постель!

Колхар и его приспешники! Она ведь не нагиня! Это гардависки смотрели Рельгору в рот. Были готовы ждать его, надеяться на чудо! Некоторые на смотре «невест» так и говорили: «Мы можем хоть сто раз участвовать в отборе! Вдруг повезет!» Альва – землянка и она воспитана иначе.

Она умная, умеет логически мыслить. Настоящий аналитик и физик… Колхар и его приспешники! Это так здорово и так ужасно сейчас!

И, видимо, Альва успела выяснить, что у слова «нари» в языке нагов много значений… Если вообще вспомнила, что Рельгор так назвал ее.

– И если вы, как император, вельможный наг меня не настолько уважаете, чтобы оставить в покое… Когда у вас там зудит… – Альва ткнула пальцем туда, где именно у него зудело и закончила, повысив голос почти до ультразвука: – Хотя бы вспомните, что именно мне, мне, жалкой землянке, недостойной императора, а лишь достойной места в его постели, вы обязаны жизнью!

Мятежники еще не пойманы. Не повязаны и не казнены.

А хрупкая нить понимания, что едва установилась между Рельгором и истинной рвалась с каждой минутой. Наг словно слышал, как трещат тонкие канатики пряжи и сдаются – один за другим…

В голове адельтаха помутилось. Он не мог оставить нари здесь, в таком состоянии. Позволить ей думать о нем так… Но и рассказать всю правду не мог тоже. Тогда она станет мишенью для гадких предателей.

Мелькнула мысль все-таки поделиться с ней телепатически… Но Рельгор отмел и ее. Не сейчас и только не здесь! Тут двумя словами не обойдешься. Будут вопросы, уточнения, недоверие… Тем более, после всего, что выяснила Альва.

На объяснения потребуется время! Которого у Рельгора уже не оставалось…

Наконец-то голова окончательно заработала.

Он тут, вместе с нари! И одним лишь своим присутствием ставит ее жизнь под угрозу. Надо было осмотреть ее и сразу же уйти зеввом! А он… Колхар и его приспешники!

Кто, кроме оборотня, встретившего истинную, может ощутить, как ей плохо на расстоянии?!!

Медлить нельзя! Нельзя ради собственного спокойствия оставаться здесь дольше. Даже для мысленного объяснения! Каждая минута может стать роковой!

Каждое мгновение способно раскрыть тайну нари…

И Рельгор еще не знал – насколько он прав. Насколько сейчас его инстинкты сработали как надо. Совсем не так как еще недавно. Когда включился и затмил все один лишь инстинкт…

Колхар и его приспешники! Да что за гартах!

Подземное царство мертвых наги старались не называть даже мысленно. И вот Рельгор преступил последний рубеж. Альва, тем временем, схватила с кровати покрывало и прикрылась им.

Возмущенно сверкала глазами. Кривила губы. Хмурилась. Надувала щеки.

Такая красивая в своем гневе. Такая сладкая и такая… родная. Девочка… Маленькая, беззащитная, лакомая… Ради которой Рельгор в лепешку готов расшибиться. Отдать все, что имеет.

Власть, богатство, здоровье и жизнь…

Адельтах выдохнул и ушел зеввом.

Он сам заварил эту кашу! Самому и расхлебывать.

Рельгор поставил на паузу поединок упрямств, силы воли и предубеждения. Временно выбросив белый флаг. Затем лишь, чтобы вернуться с новыми аргументами и пояснениями.

Он надеялся рассказать все Альве удаленно. Телепатически.

Колхар и его приспешники! Хорошая же идея! Почему она не пришла ему в голову раньше? Адельтах прекрасно знал почему… И не гордился тем, что так растворился в желании. Забыв обо всем, даже о самом важном… Он думал тогда вовсе не головой…

Нет! Нужно срочно все исправлять!

Как он без Альвы? Потерять ее… все равно что себя потерять… Даже хуже, если подумать. Что может быть страшнее, чем осознавать себя полностью, видеть, слышать, ощущать… и знать, что ее больше нет в твоей жизни…

Это гораздо хуже, чем просто уснуть и уже не проснуться. Провалиться в небытие и забыть обо всем… Не чувствовать, не думать и ни о чем не тревожиться…

Но надежда на то, что нари сменит гнев на милость, как только все объяснится, еще оставалась.

Рельгор вернулся в свой кабинет и первым делом связался по андру с вахтером из общежития Академии.

– Да? – хрипловатый грудной бас дал знать, что сегодня дежурит Орсин – лев-оборотень.

– В комнате номер триста два возгорание из-за магии. Нужно потушить, – скомандовал император.

Верховные кланы двусущих любой расы считались чем-то вроде учредителей вуза и могли распоряжаться там даже высшим руководством. Ну, по крайней мере, наравне с ним.

– Сделаем, адельтах Рельгор! – взял под козырек Орсин.

Рельгор сбросил вызов и обхватив кольцами стол, сжал его. Раздался характерный хруст, треск и в воздух взметнулись щепки. Предмет мебели жалобно затрещал, складываясь в гротескное бесформенное оригами. Начал плеваться опилками и совсем уже мелкой древесной пылью.

Колхар и его приспешники! Этот стол пережил шестнадцать императоров! А сколько восстаний, одному Дельверу ведомо!

И вот… теперь он превратился в куски дерева. В пыль, обломки и щепки…

Рельгор выдернул вонзившиеся в хвост доски, практически не чувствуя боли. Потому что ее заглушала та, что разрасталась в груди. Пульсировала с каждым ударом сердца, разнося яд расставания с нари по всему телу. И этот токсин действовал безотказно. Холодил до озноба, делал слабым и вялым. Забирал последние крохи уверенности в себе.

Нет! Надо собраться! Действовать! А не психовать!

Рельгор сжал кулаки и постарался успокоиться, чтобы по телепатическому каналу проходили не его безумные эмоции, не его нервозность… А только то, что требовалось адельтаху…

Только объяснения для Альвы…

* * *

Альва

Похотливый козел! Наглый самодовольный ублюдок! Гад! Гад и этим все сказано!

Буря в душе не унималась. Я металась по новой своей комнате, наплевав на то, что в старой еще, видимо, бушевал пожар. И, наверное, требовалось кому-то сообщить, позвать, чтобы тушили. Пояснить, куда меня поместил император нагов, в конце концов. Мало ли кого-то еще соберутся поселить в эту комнату…

Однако мне было не до этого.

Меня накрыло такое бешенство, что аж щеки горели и в голове запульсировало.

Шею будто кто-то сдавливал удавкой. Затягивая ее с каждой минутой.

Не позволял сделать полноценный вдох, наполнив тело живительным воздухом чужого измерения.

Эта хвостатая мразь объявила отбор! Ищет нари! Планирует свадьбу! А пока пришла ко мне удовлетвориться! Сбросить напряжение! Вот же тварь!

Нашел себе королевское развлечение! Глупую, безотказную землянку, не знакомую с законами нагов! Недостойную стать его спутницей, зато вполне достойную стать его шлюхой!

«Альва. О пожаре не тревожься. Я уже все всем сообщил. Скорее всего, пробудился твой дар. Сейчас, когда первый неконтролируемый выброс уже случился, вряд ли повторится подобное. Но, если что, ты можешь в любую минуту позвать меня. Я помогу. Я отвечаю за тебя. Ведь это я тебя сюда переместил. И твой дар активировался благодаря переходу в магический мир. Поэтому в любое время дня и ночи готов поспешить к тебе на помощь… Только позови также, как я сейчас с тобой связываюсь. О новом жилье тоже не тревожься. Эта комната – резервные покои для личных нужд императоской семьи Гардавии. Я ее тебе выделил и никого больше спрашивать не нужно».

Голос Рельгора в голове с сообщением, которое должно было меня успокоить, снять ответственность за происшествие, только взбесил сильнее прежнего.

Он ответственен за меня! Как же! Уже видела, как он ответственен!

Нужен ты мне, змеище проклятый! Как рыбке зонтик! Да я лучше сгорю, чем тебя позову!

Судя по словам Рельгора, пожар я больше не спровоцирую. Значит, никто другой не пострадает.

Страх, что наврежу ни в чем не повинным обитателям общежития – единственное, что могло подвигнуть меня все-таки обратиться к адельтаху.

А так… В гробу я видала его предложение обучать меня магии! К которому, я совершенно в этом уверена, прилагаются поцелуйчики, лапанья и прочие попытки затащить меня в кровать, пока Рельгор еще нари не встретил.

Кобель какой-то просто, а не змей!

Я не послала ни одной мысли в ответ. Но почему-то точно поняла, как заблокировать связь и сделала это. С наслаждением понимая, что адельтах пытался что-то еще сказать… Но не смог.

Несколько минут он силился пробиться. Я чувствовала, как невидимая магическая преграда трепещет перед энергетической мощью змея. Как выгибается, не позволяя его посланию долететь до меня.

Наг не сдавался. Напирал. Старался. Пробовал вновь и вновь.

Вот же упрямец! Точно не змей! Похотливый кобель, козел по своей наглой сути и упертый баран в одном лице!

Меня прямо трясло от ярости. Видимо, дар все еще действовал на эмоции.

Что ж… Хотя бы пожар я пока не провоцировала. И на том спасибо, уважаемая магия…

Я изо всех сил блокировала телепатический канал. Пресекала любые попытки адельтаха пробиться. Просочиться или прорвать преграду.

В какую-то минуту я почти ощутила его… Эмоции, не слова в голове.

Что-то вроде глухого, злого отчаяния неожиданно прорвалось ко мне. На мгновение затопило сознание ощущением такой силы, что я задрожала. Сжала кулаки, словно это сделал сам Рельгор.

Следом пришла странная, болезненная тоска. Прямо такая… у-ух… На разрыв.

Говорят – не рви сердце. Вот! Это было прямо оно!

А вместе с ним докатилось отчаяние – такое, что захотелось лечь и не двигаться.

Казалось, мое поведение, в самом деле, заставило Рельгора страдать. Будто я сделала адельтаху очень неприятно. Ранила его.

Да! Я ранила его самолюбие высокородного альфа-самца, уверенного, что любая готова стать его любовницей. Радоваться, что великий и ужасный повелитель змей обратил на нее высочайшее внимание! Снизошел, так сказать, до нее ничтожной и презренной!

А тут такой удар по самому больному мужскому месту. Самому чувствительному. И самому нежному. Куда там коленом в пах!

Я повела плечами, избавляясь от ощущения, будто на них каменные плиты упали и начали придавливать к земле. Это не мое, и оно мне однозначно не нужно!

Так и надо гаду!

Я напряглась, окончательно блокируя канал между собой и Рельгором.

Пару секунд эмоции адельтаха еще прорывались. Просачивались как тонкая струйка воды в отверстие целлофанового пакета.

Но я старалась. Не умела, не знала точно, как все нужно делать, не имела ни капли опыта. Но, как говорится – терпение и труд все перетрут! Вот!

Раз – и все ощущения пропали. Исчезли как по мановению волшебной палочки.

Вот так тебе! Ты теперь в черном списке моего телепатического канала! Я забанила тебя, адельтах!

В этот момент затренькал андр. Ну если Рельгор решил все же добраться до меня таким способом! Все ему скажу!

Больше никаких поблажек! Будь он хоть сто раз император! Хоть миллиард рас могущественный маг!

Я его в дверь, а он в окно! Пусть даже не думает, забудет надеяться…

Я схватила андр и приняла вызов. Уже собиралась перечислить все нематерные оскорбления которые знала, а может и матерные – там как пойдет, когда услышала незнакомый, низкий приятный мужской голос:

– Альва Ревенская?

– Да.

– Я не слишком поздно?

Я машинально взглянула на часы – самые обычные ходики на стене. Десять.

– На грани, – усмехнулась я в трубку.

– Учту. Я звоню вам по поручению ректора де Ворла. Он просил завтра утром сопроводить вас в Академию и все показать. Так сказать, провести экскурсию. Меня зовут Тельвен Сол. Я вельмер, бета из племени Райдена.