Текст книги "Воcхождение Светлого"

Глава IX
Если не знаешь ни себя, ни его, каждый раз, когда будешь сражаться, будешь терпеть поражение

Тело Чживэй изнывало от усталости, но еще больше она чувствовала себя изнуренной душевно. Вся ее жизнь в этом мире была не случайностью, а цепочкой действий заинтересованных в ней людей.

Из пещеры она спасла четверых: светлого принца, Лин Цзинь, Сяо До и Сюанцина. Никто из них впоследствии не оказался обычным человеком. Лин Цзинь и Сяо До пришли за Драконом, Чжао Шэнь пришел за ней или за Драконом (пока что Чживэй не могла делать однозначные выводы), Сюанцин оказался Драконом, которого все так ищут. Последнее, пожалуй, было даже достойно иронии, но Чживэй слишком устала.

Они с Лин Цзинь уже укладывались спать, когда та заговорила.

– Ты приняла очень ценный подарок, – посмотрела она на Чживэй. – Подобные подарки обычно остаются внутри семьи.

Чживэй не была наивной, прекрасно понимая, что значение такого подарка в империи Чжао не может быть переоценено. Даже в ее мире мужчины не дарят столь дорогих украшений случайным женщинам.

– Я демоница Лю Чживэй, – наконец, устало сказала она. – Никто не сможет принудить меня ни к чему.

Засыпала она тяжело, не в силах подавить нарастающее беспокойство. Совершенствование силы было необходимым, если она хотела победить в этой войне, но мысль, что на много месяцев ей придется разлучиться с Прогалиной, оставляя друзей самих на себя, не давала ей покоя.

Что если, когда она вернется, ей уже не будет места среди них? Такой глупый и раздражающий страх. Конечно, она заставит себя принять! Но все-таки, что если?..

Чживэй перевернулась на другой бок и в темноте разглядывала спящую Лин Цзинь. Чего подруга хотела бы больше: Чживэй рядом или избавиться от помехи вроде нее? Жизнь Тенистой Прогалины до появления Чживэй была понятной и упорядоченной: они верили в мифы и легенды и спасительное сердце Дракона.

Мысль, что Лин Цзинь и Сяо До надеялись избавиться от нее, вызывала скребущее чувство на душе, зуд, побуждающий к действиям. Если она не могла их влюбить в себя, то по крайней мере могла заставить их нуждаться в себе?

На следующий день она собрала Сяо До и Лин Цзинь, чтобы в последний раз обсудить их планы на ближайшие месяцы.

– Нас ждут впереди серьезные противники, – начала она. – Поэтому я отправляюсь совершенствоваться, чтобы заполучить меч Байлуна.

Друзья собирались отговаривать ее, однако быстро поняли, что это бесполезно.

– Ладно, – рассерженно согласилась, наконец, Лин Цзинь. – Делай что считаешь нужным. Но сначала ответь. Ты привела к нам тысячи Темных, спасла их, но теперь ты уходишь, а как обеспечить всех пропитанием?

– Ну это уж точно не моя проблема, Лин Цзинь. Я генерал, а ты предводительница.

В одну секунду в комнате словно похолодало. Лин Цзинь сделала шаг назад и кивнула.

– У действий есть последствия, и у слов тоже, – ледяным тоном сказала она. – Я несомненно решу проблему, но мы могли бы подготовиться к ней раньше, если бы ты просто посвятила меня в свой план!

Свербящее чувство опять появилось в груди у Чживэй. Чего оно хотело от нее? Быть слабой? Рассказать Лин Цзинь и Сяо До, что она тоже не хочет уходить и что ей страшно? Ну, нет. Чживэй до такого не опустится.

– Начните с захвата отдаленных деревень, – смягчилась все же Чживэй. – Мы обсуждали это с Бянь Чжаном. Вы устраиваете диверсии на юге, разоряя деревни, одновременно с этим захватываете самые уединенные поселения на севере. Если…

– Нет, Чживэй, так не пойдет, – кулаки Сяо До вдруг загорелись огнем. – Ты начнешь уважать Лин Цзинь прямо сейчас.

– Это не смешно, Сяо До, – настороженно ответила Чживэй.

– Я не смеюсь.

Струя огня понеслась на Чживэй, она едва успела увернуться. Она достала теневой меч и потрясенно обернулась на Сяо До.

– Сегодня день, когда путь Лю Чживэй завершится, и останется только законная императрица Темных – Лин Цзинь.

Его глаза обжигали пустой ненавистью, в комнате стало жарко от его огня.

В этот момент Чживэй вспомнила: «Яуже внутри Холма Пустот. Это не по-настоящему».

Наутро после их небольшого празднества с Шэнем Легендарный Бо Миньчжун, как и всегда, пренебрегая просьбами держаться подальше от комнаты Чживэй, уже стоял за дверью.

– Начинаем прямо сейчас, – произнес он и взял ее за руку. В следующее мгновение они стояли на краю снежной скалы. – Лю Чживэй, слушай меня внимательно, потому что все, что случится с тобой дальше, – путь, который ты должна пройти в одиночестве.

Совершенствование – это путешествие, на котором каждый шаг – как лепесток лотоса, раскрывающий новый уровень познания. Три основные ключа совершенствования: ум, тело и дух. Ум, как вода источника, должен быть чист и ясен, лишен тяжести суетливых мыслей. Тело, как верный конь, должно быть окружено заботой и силой, чтобы служить нашему стремлению. Дух, как светоч в ночи, должен вести верной дорогой, освещая темные уголки наших сердец.

Совершенствование – это не о достижении вершины, а о вечном восхождении. Как дуновение ветра, мы должны быть готовы к переменам, и как корни дерева мы должны быть прочными в своей сущности.

Совершенствование не про славу или благосостояние. Это внутренняя гармония, это честность перед собой.

Отныне каждый шаг на твоем пути – шаг к совершенствованию, а каждое испытание – камень, на котором ты построишь свой храм мудрости и гармонии.

Только сильные духом могут пережить то, что ждет тебя дальше. В Холме Пустоты все будет стараться разрушить твой дух и твое тело. Ты выйдешь оттуда, когда окрепнешь и станешь достойной той силы, что несешь в себе.

– Подожди, – Чживэй повернулась к нему. – Это не то, о чем мы договаривались. Я не готова…

Бо Миньчжун толкнул ее движением руки, он даже не коснулся ее тела, но сильный поток ветра ударил в грудь, столкнул со скалы, и она полетела вниз.

Нет! Нет-нет-нет.

Она пыталась взлететь обратно, она пыталась применить силу, однако…

– …Холм Пустот не просто так называется. Там нет даже ци…

Нет!

Чживэй была не готова идти по пути светлого совершенствования, даже она понимала это. Все красивые слова, что сказала Бо Миньчжун, подходили ученику, который искренне желал стать лучше. Чживэй же мечтала стать сильнее.

Рядом со светлой фигурой, стоящей у обрыва, внезапно появилась темная. Она нырнула вниз, не помедлив ни секунды. Чживэй протянула руку вверх к Сюанцину, и тот потянулся к ней…

…а теперь она стояла в своей комнате напротив Лин Цзинь и Сяо До, готовых ее убить.

Это не по-настоящему.

– Там будет все реально, – Бо Миньчжун смотрел ей в глаза. – Если прольется твоя кровь – ты можешь умереть.

Сяо До и Лин Цзинь собрались атаковать.

– Что ты будешь делать, – на ухо ей зашептал искусительный голос. Маленький Дракон обвивал хвостом ее шею, устроился на плечах. – Они серьезно настроены против тебя.

– Я…

Здесь должен быть какой-то правильный ответ.

– Ты справишься, когда соберешь три кусочка души, – сказал Бо Миньчжун.

Испытание должно нести какой-то урок. Что испытание хочет от нее? Чживэй оглянулась, однако комната выглядела как обычно. Все было как обычно, кроме Сяо До и Лин Цзинь, желающих ее смерти.

Или это то, чего они хотели на самом деле?

– Нет, – Чживэй достала теневой меч.

Если это мои внутренние демоны, то я собираюсь их убить.

Схватка оказалась на удивление короткой. Сяо До и Лин Цзинь двигались неественно и заторможено, и Чживэй пронзила их одним ударом меча. Они упали, и их тела тут же рассыпались в прах.

Комната исчезла, и Чживэй оказалась посреди морозной пустыни. Только Чживэй и бесконечные ли морозного ничего.

Она дрожала. Наверное, из-за холода.

Дракон сильнее обвил ее шею и засмеялся ей в ухо.

– Хоррошая девочка.

– Завались уже со своей зловещестью, – мрачно сказала Чживэй.

– Мы так много скрываем от Шэня.

Нет. Только не опять.

Чживэй вновь стояла в комнате, и их утренний разговор опять повторялся.

– Ты не доверяешь ему? Объясни, что происходит, – потребовала Лин Цзинь.

Против своей воли Чживэй повторила те же слова, что и утром.

– Просто не болтайте лишнего, но держитесь, будто он ваш ближайший друг. Сяо До, это на тебе. Шэнь не должен заподозрить нас в неверности, нам будет сложно переиграть его.

– Зато тебя было очень легко переиграть, – двери отворились, и Шэнь появился в комнате. – Бедная птичка, – почему он говорит словами Юхэ? – Влюбилась в красивого принца? А говорила, благородство духа тебе важнее всего.

– Я судила тебя по поступкам, – возразила она. – Ты был заботлив, внимателен… ты смотрел только на меня.

– Но моя внешность все же помогла тебе довериться? Глупые птички всегда ведутся на блестяшки.

Шэнь противно засмеялся, а Лин Цзинь и Сяо До вторили ему.

Не по-настоящему.

Однако именно об этом Чживэй и переживала: она так легко доверилась своему спасителю, только чтобы узнать, что спасение, как минимум одно, было подстроено им от начала до конца. Она не сомневалась, потому что успела неплохо узнать, насколько проницателен Шэнь и как хорошо у него получалось играть на том, что со стороны может показаться случайностью.

Неужели она просто пала на его внешность?

– Сейчас ты умрешь, – тройка недрузей вооружилась против нее.

– Что ты будешь делать? – прошептал Дракон. – Они серьезно настроены против тебя.

– Я… Нет.

Происходящее напоминало дурной кошмар, который безжалостно крутился по кругу, воспаляя сознание.

Схватка повторилась с небольшой разницей, что Чживэй убила теперь троих друзей. Их тела не исчезли, они лежали на полу в неестественных позах, а с меча Чживэй капала яркая красная кровь.

– Чживэй, – в дверях появился Сюанцин, в его взгляде смешались страх и сочувствие. – Уходим! Пока остальные не прознали.

Он схватил ее за руку и потащил за собой. Его темные волосы развевались, а Чживэй бежала за ним, ощущая сильное облегчение. Сюанцин пришел за ней, он не даст ее в обиду.

Сюанцин привел ее к их камню у ручья Исцеления. Они вроде убегали? Тем не менее Чживэй послушно устроилась рядом с ним. Ей нужна была передышка от этого кошмара.

– Я хочу, чтобы это кончилось… – острая боль пронзила бок, Чживэй удивленно опустила взгляд.

Сюанцин держал рукоять ножа, надавливая на него все сильнее.

– Ты убила наших друзей, – он презрительно смотрел на нее.

– Что ты будешь делать теперь? – шепот раздался на ухо, и Чживэй внезапно ощутила вес Дракона на плечах.

Чживэй внезапно поняла, что она будет делать.

– Убью тебя. Ты меня конкретно достал.

Рывком она выдернула нож из бока, другой рукой схватила Дракона и, прижав его к камню, перерубила пополам.

Все опять исчезло, кроме боли в боку, которая вынудила Чживэй согнуться. Неужели она не прошла ни одного испытания и уже проиграла?

Словно не давая ей поддаться упадническим мыслям, впереди на земле появился светящийся шарик. Частичка души! У нее все-таки получилось.

Чживэй подползла, чтобы подобрать его. Схватив пальцами, она поднесла шарик ближе к лицу, чтобы разглядеть, но едва она его коснулась, как тот почернел.

Это едва ли был хороший знак. Ей следовало перезапустить это испытание, вот только сколько оно займет времени? Сколько она уже провела здесь времени? Часы? Дни? Месяцы?

Чживэй решительно поднесла ладонь ко рту и проглотила черную пилюлю.

Глаза ее красные, а душа – черная. Чживэй уже заглядывала внутрь себя, и видела только тьму. Щупальцами она обвивала ее, но была такой утешающей и надежной. Нелегко было признать, что все вокруг давно стало черным, но Чживэй тьма нравилась больше света.

Свет означал боль. Свет означал день. Свет означал взглянуть правде в глаза. В темноте очертания приобретали ту форму, которую диктовало сознание. И Чживэй это абсолютно устраивало.

Второе испытание не спешило начинаться (или она все-таки провалила первое?). Чживэй брела и брела по снежной пустыне. Губы потрескались и засохли, а она сама была на грани отчаяния.

Ей бы просто немного воды, и у нее вновь появятся силы. Неужели она о многом просила? Просто немного воды. Почему эти гребаные Пустоты играли с ней?

Еще спустя часы, или дни, или недели Чживэй упала на колени в очередной безнадежной попытке собрать снег в руки. Как только она зачерпывала его, тот сразу обращался в пепел. В отчаянии Чживэй пыталась зарыться лицом в снег, но тот просто превращался в токсичный дым.

Тело, казалось, околело от холода, а сознание играло с ней. То и дело она слышала крики, а порой лицо опаляло жаром. Однако, когда она пыталась прислушаться, откуда доносились звуки, перед глазами все плыло.

– Ссдаешься?

Не ответив, Чживэй с трудом поднялась и побрела дальше.

Она станет самой сильной среди Темных и светлых, даже если ее губы потрескаются в кровь, а пальцы почернеют от холода.

Споткнувшись, Чживэй безвольно упала. Руки утонули в хлюпающей мягкости гниющего тела.

Только не опять. Картины убитых, искаженных тел встали перед ее глазами. Пещера, лагерь Хунцун… Тошнота подступила к горлу.

Нет! Она уже это прожила! Она не хотела проходить через это еще раз.

А прожила ли?

– Они мучились перед ссмертью.

Чживэй обернулась: Дракон стал крупнее. Теперь его морда была размером с Чживэй, и он змеился телом далеко назад. Она равнодушно отвела взгляд.

Впереди опять раздались крики, но в этот раз Чживэй разглядела очертания зданий. Она поспешила в их сторону до тех пока, пока не смогла разглядеть ворота. Тогда она замедлила бег, потому что узнала место.

Лагерь подле поселения Хунцун, где сожгли всех Темных.

Идти было больше некуда, Чживэй это знала, даже не оборачиваясь, поэтому она обреченно побрела внутрь. Чем ближе она подходила, тем больше смердило горелыми трупами, тем более знойно становилось.

Губы заболели от жара, а язык во рту распух и стал шершавым. Она хотела пить, но Холм Пустоты заставлял ее смотреть на страдания Темных.

– Осмотри, они весселятся, – горячее дыхание Дракона неприятно опалило.

Два красивых светлых смеялись.

– Сколько у тебя? Я уже могу записать на себя 17!

– У меня 20, – рассмеялся собеседник. – Больше убивай, меньше болтай.

Смутные воспоминания кольнули Чживэй. Был у нее когда-то похожий разговор с кем-то?

Нет.

Чживэй не пойдет в эти воспоминания. Пустота отчаянно пыталась заставить ее думать о вещах, о которых она думать не хотела.

– Вода, – Дракон указал мордой налево. – Целая река. Но ты можешь или напиться, или потушить бедолаг. Что ты выберешь? Спассти себя или их?

Она даже не дослушала его, жадно припадая к воде. Наконец, наполнив желудок водой, она поднялась, обтирая губы рукавом.

– Они уже мертвы, – сказала она. – Если я их спасу, то все изменится. Могут умереть мои друзья.

– Друзья? Ты уже убила их.

Смех Дракона сводил ее с ума.

– Сюанцин увидел, что ты есть зло, и убил тебя. Такой глупенький идеалист.

– Ты врешь. Сюанцин бы никогда не убил меня. Сюанцин верен мне.

– Какое интерессное слово ты выбрала, Темная. Верен. Сюанцин верен мне, я его дрруг. Прросто он еще не знает этого.

Дракон дыхнул на нее дымом, мешая думать.

– Во мне нуждаются настоящие люди, из крови и плоти. Я не стану спасать фантомов ценой своей жизни. Я должна выжить, я пойду на все ради своих людей, – прорычала она.

– Ради этих людей?

Теперь они стояли посреди Тенистой Прогалины, в саду Весны.

– Без Чживэй все выдохнули, – усмехнулся Сяо До, присаживаясь рядом с Лин Цзинь и протягивая ей яблоко…

Сяо До

– Без Чживэй все приуныли, – усмехнулся Сяо До, присаживаясь рядом с Лин Цзинь и протягивая ей яблоко.

Хотя в империи Чжао уже наступила зима, Тенистая Прогалина никогда не подчинялась полностью погодным изменением. Здесь стало определенно холоднее, но снег никогда не выпадал.

– Почему я не могу быть настолько уверенной, как она? – Лин Цзинь покачала головой.

– Я исчерпала себя.

– Это из-за Бянь Чжана? Он что-то сказал тебе?

Лин Цзинь покачала головой.

– Встреча с Чживэй встряхнула меня, заставила задуматься об истинном значении лидера. Лидер не просто умеет вести за собой, лидер способен принимать решения, даже если останутся недовольные. Лидер готов брать на себя ответственность за последствия.

Она так печально вздохнула, что Сяо До захотелось ее немедленно обнять.

– Что если я действительно не подхожу на эту роль, Сяо До?

– Лин Цзинь, я не знаю никого милосерднее, справедливее и мудрее тебя. Ты не стремишься к власти, ты знаешь, что она несет за собой тяжесть и одиночество. Ты великолепный лидер. Ты лучше своего отца.

Сяо До хотел прикоснуться к ней, хотел обещать быть ее поддержкой, однако каждый раз, когда он говорил о чувствах, Лин Цзинь прерывала его и начинала избегать.

Но Сяо До никогда раньше не видел, чтобы она настолько падала духом, и ему было ненавистно видеть ее в таком состоянии. И поэтому он завел руку за спину и сжал в кулак.

Как бы он ни хотел любить ее, Лин Цзинь сейчас нужен был друг, а не возлюбленный.

– Мы и правда делаем большие успехи. Бо Миньчжун многому нас научил. Ты все делаешь правильно.

– Спасибо, Сяо До, ты мой лучший друг.

Сяо До изобразил свою самую лучезарную улыбку, сжимая за спиной кулак, пока не побелели костяшки.

Аю Чживэй

– …надеюсь, она не вернется, – лицо Лин Цзинь приняло несчастное выражение.

– И это твои дррузья, – прорычал Дракон. – Прредатели. Гнусные!

Чживэй стояла перед воротами лагеря и вновь мучилась от жажды. Сколько раз она уже проходила этот путь? Сколько раз она уже слышала игривые споры светлых? Сколько раз она уже выбирала напиться воды?

Чживэй опять опустилась на колени перед рекой и опять пила, как в последний раз.

– Твой выборр, – сказал Дракон, сжигая всех своим пламенем.

Я не играю по чужим правилам.

– А ессли так? – ответил Дракон на ее мысли.

– Чживэй, помоги!

– Помоги! Чживэй!

Сюанцин и Шэнь стояли на краю обрыва, они уже почти падали, и Чживэй могла бы схватить их за руку и спасти, но они были слишком далеко друг от друга. Одним из них пришлось бы пожертвовать.

– Ты можешь сспасти лишь одного.

– Великолепно, – пробурчала Чживэй, после чего вдруг рассмеялась. – Мое совершенствование зависит от двух мужчин? Ты ошибся. Я больше, чем любой мужчина в моей жизни. Дай мне настоящее испытание.

– Тогда убей их, – вкрадчиво произнес Дракон. – Убей их сама.

– Легко.

Чживэй взлетела в воздух, пронзила Сюанцина. Он не сопротивлялся, лишь выглядел ошарашенным. Следующий удар предназначался для Шэня, тот упал на колени, пронзенный мечом, и произнес: «Я люблю тебя», прежде чем умереть.

Чживэй содрогнулась и спрятала за спиной дрожащие руки. Никогда в ее кошмарах не было мысли об убийстве дорогих ей людей, но теперь, похоже, эта картина навсегда поселится в ее снах.

Черная пилюля подплыла к ней, и Чживэй проглотила еще одну. Итого – две частички души собрано.

– Ты пррава. Это селишком легко для тебя, – заурчал Дракон. – Умная, коварная Чживэй. Твой настоящий враг – это ты сама.

Лин Юн сидела в машине за рулем. Переднее стекло нещадно заливало дождем, было не видно ни зги.

– Ты потерряла управление, – зашипел Дракон. – Ты убьешь. Но кого? Справа, Лин Юн, твой маленький брат. А слева двое взрослых. Они погибнут, но их ребенок останется жить.

Брат Лин Юн был таким очаровательным малышом! Он обожал слушать, как она ему рассказывает сказки про Драконов, а Лин Юн обожала сочинять их для него. Как он выглядел? Почему Лин Юн больше не думала о нем?

Чживэй резко повернула налево. Она ни за что не убьет своего маленького брата.

На полной скорости она врезалась в машину, протащила ту некоторое время на бампере, после чего машина, перевернувшись, упала в кювет.

Чживэй трясло. Дрожащими руками она отворила дверцу и спустилась с грузовика. Машина в кювете принадлежала отцу Лин Юн.

Она убила их. Она убила свою семью.

– Нет! Отмени! – Чживэй закричала. – Я не буду этого делать! Я не буду этого думать! Прекрати!

– Знаешь, почему тебя называют демоницей Лю Чживэй? – Чживэй обернулась на голос и увидела перед собой Лин Юн. – Ради себя ты готова убить даже родителей. Ты действительно злодейка.

Семья Лин Юн отличалась от семьи Чживэй. Ее родители были любящими, они были ласковы и нежны. Их смерть была бы для нее равносильна концу мира.

– Заткнись, – с ненавистью проговорила Чживэй. – Заткнись.

Она схватила Лин Юн за волосы и резким движением ударила ту лицом об асфальт.

– Ты сегодня умрешь, – прошептала ей на ухо Чживэй, после чего достала меч и пронзила им Лин Юн.

В Пустотах Чживэй стояла, выпрямившись и задрав подбородок. Она – Лю Чживэй, никто не будет играть с ее сознанием.

– Ты заслужила ее, – раздался громогласный голос.

Чживэй вскинула голову и проглотила последнюю черную пилюлю.

Дракон стал необъятным.

Чжао Шэнь

– Господин, – Хэлюй шепотом обратился к медитирующему Шэню. – Пора отправляться на пир в честь второй жены императора.

Шэнь открыл глаза, позволил помочь себе с одеждами и направился ко дворцу второй жены. Лишь на мгновение он задержался у персикового дерева, которое уже пустило зеленые листочки.

– Столько раньше красоты было в плетении интриг, – Шэнь ласково коснулся пальцем шелкового листочка.

– Что ж теперь?

– Когда она не смотрит, все кажется скучным.

Сегодняшний праздник не имел особенного значения в планах Шэня, поэтому он скучающе ждал, когда все закончится, и лишь поднимал чаши за здоровье второй жены, желая ей всех благ.

Засмотревшись на вино в пиале, Шэнь пропустил момент, когда разговор зашел о нем.

– Все ваши сыновья уже женаты, – заговорила наложница наследного принца. – Сегодня такой прекрасный день, чтобы подобрать супругу и шестому принцу.

Им все-таки удалось удивить его. Что задумали первый и третий братья? К чему внезапные разговоры о браке?

– Все вы знакомы с моим состоянием, – улыбнулся Шэнь. – Я не хочу обременять супругу на несчастную жизнь.

– Возраст подошел, – задумчиво произнес император.

– Дочь людского посланника Чжан уже вошла в возраст, – заговорила наложница. – И славится она не только красотой, умом, но еще ее семья очень богата и влиятельна!

Ах, вот в чем дело. Они собирались его унизить браком не со Светлой.

– Ваша забота обо мне трогает меня, – уважительно произнес Шэнь. – Но я хочу окрепнуть телом и душой, прежде чем заняться поисками жены. Совершенствоваться до уровня выше – моя ближайшая цель.

– Приятно видеть, как братья заботятся друг о друге, – тут же включился в разговор Ван Цичан.

Шэнь, не переживающий до сих пор, вдруг понял, что все серьезнее, чем показалось. Если он не предпримет что-то немедленно…

– Отличная пара, – кивнул император Куанъинь. – Пригласите госпожу Чжан во дворец – она станет супругой шестого принца.

– Государь-отец! – Шэнь поднялся.

Все взгляды устремились на него. Так это была проверка: если он сейчас начнет активно противостоять этому браку, то весь его план с восстанием наследного принца может потерпеть крах. Император разозлится на сына, что отказывается повиноваться, а остальные убедятся, что он соображает чуть больше, чем показывает. Его положение вновь станет очень шатким.

– Я благодарен брату и государю-отцу за внимание и с радостью принимаю вашу милость.

Чжао Шэнь склонился, отбивая земной поклон. Грудь сдавило, и от ненависти стало тяжело дышать. Недолго им осталось унижать его.