Текст книги "Воcхождение Светлого"

– Надо помочь Шэню, – прохрипел Сяо До.

Друзья бросились на помощь своему беленькому, но, как оказалось, помощь тому была не нужна.

Шэнь выглядел потрясающе: волосы взмыли в воздух, красиво рассыпаясь, глаза светились синевой, а вся его фигура излучала белое сияние. Рукой тот пришпилил Чжао Цзи к стене, и тот глупо сопротивлялся, словно муха, наколотая на иглу.

– Ты вовсе не Седьмой, – хрипел Чжао Цзи. – И ты – не сумасшедший! Ты поплатишься за это.

Не тратя времени на ответ брату, Шэнь повернулся к друзьям.

– Я не могу убить его своей ци. Это выплывет наружу, и я не смогу стать назначенным императором.

Сяо До завороженно смотрел на Чжао Цзи. Даже в такой ситуации он не переставал быть гостем из его кошмаров.

– Я знаю, кто должен его убить, – медленно сказал Сяо До. – Тащи его за мной.

Страх – интересная вещь, думал он. У него больше не было причин бояться Третьего принца, тот издевался над ним, слабым и беспомощным, избегая сражений с равными себе. Однако страх не ушел. Даже сейчас его все еще колотило, словно Чжао Цзи мог забрать его жизнь, весь его душевный покой одним взглядом.

Как ему обрести смелость смотреть в глаза своим страхам? И внезапно он чуть больше понял Чживэй. Страх отлично заменялся злостью. Если боишься нападения, атакуй!

Может, нужно было больше прислушиваться к ней? И пока она планировала месть Чжао Юхэ, рассказать ей о Чжао Цзи?

Однако все это время Сяо До знал: он не в силах произнести его имя вслух. Словно одно имя могло сломать незримую защиту, что он выстроил вокруг себя.

Сяо До отворил ворота, и они вошли в сад с десятком вольеров с Темными.

– Лин Цзинь, не смотри.

Истощенные, изуродованные тела затряслись и завыли в едином порыве, когда они оказались в саду.

– Брат, – с отвращением произнес Шэнь. – Ты… жалок.

Сяо До прошел внутрь, открывая вольеры один за другим, пока Шэнь удерживал Чжао Цзи силой. Затем он окружил Темных и третьего принца огнем.

– Убьете его – и обретете свободу.

Темные поняли указание без лишних слов.

Троица друзей отвернулась, не в силах смотреть на это ужасное зрелище. Крики, что раздавались позади них, гармонично вписывались в звуки восстания за пределами дворца.

Сяо До залился слезами: в них были и облегчение, и ужас, и невыплаканная боль, и отвращение.

Лин Цзинь положила руку ему на плечо.

– Ты знаешь, что я люблю тебя, – утвердительно произнес он. Она едва удержалась, чтобы не отстраниться, и Сяо До лишь горько усмехнулся. – Это правильно. У Чжао Цзи не выживали честные и хорошие, лучшие из нас погибали первыми. Выживали те, кто ставил свою жизнь выше чести, – он виновато съежился. – Я не достоин твоей любви. И никогда не буду ее достоин.

– Нет, Сяо До, – покачала головой Лин Цзинь. – Послушай…

Он не узнал, что Лин Цзинь хотела сказать, потому что наткнулся взглядом на красные глаза, светящиеся в отблесках огня решительной яростью.

– У меня отличные новости, – мрачно сказала Чживэй. – Я потеряла Сюанцина, а император отправился за Сосудом. И нам теперь никак не узнать, где он находится.

Чживэй посмотрела им за спины и устало добавила:

– Если вы тут все, то вернемся в покои императора…

Сяо До выслушал ее и сказал:

– Кажется, я знаю, где он. Гора Оранжевых Цветков.

Глава XIV
А если противник явится в большом числе и полном порядке, как его встретить?

– Вернемся в мой дворец, – скомандовал Шэнь.

– А Темные? – Айн Цзинь обернулась на несчастных жертв Чжао Цзи.

– Сегодня мы им ничем не можем помочь, – заметила Чживэй, прикладывая руку к раненому боку. – Нам нужно победить в войне.

Лин Цзинь ничего не ответила и просто прошла мимо, бросив только непонятный взгляд на Чживэй. Сяо До тоскливо посмотрел ей вслед, Шэнь из-за чего-то тревожился и хотел как можно скорее уйти, поэтому Чживэй просто последовала за ними.

Шэнь вел их отдаленными от сражений путями, уходя подальше от любых стратегически важных объектов Запретного города. Гвардия императора, секта Рваный Коготь и солдаты, предавшие своего императора, бились не на жизнь, а на смерть. У них не было возможности повернуть назад, это бы означало для них конец прошлого мира.

Тут и там раздавались крики, все ярче пылал пожар, освещая небо, однако их четверке удалось дойти до дворца, не привлекая к себе лишнего внимания.

– Хэлюй! – Шэнь бросился обнимать слугу. – Я боялся, с тобой что-то случилось.

– Господин, вы в порядке! – Хэлюй чуть не плакал. – Я же ваш слуга! Я умею выживать.

Чживэй всегда знала, что их отношения далеко не так просты, как хозяин-слуга, с самого детства они росли вместе, полагаясь друг на друга (о чем Хэлюй любезно напоминал ей при каждой встрече), однако от подобной не прикрытой шуточками близости она почувствовала себя неуютно. Близость вызывала в ней тревожность и казалась опасной. Она бы никогда не смогла ни на кого положиться так же, как Шэнь доверял Хэлюю.

Никто из друзей не знал о Драконе, а Шэнь не знал о Бо Миньчжуне – и Чживэй было комфортно при таком раскладе. Она владела информацией – она контролировала ситуацию.

Впятером они прошли в кабинет Шэня, чтобы составить дальнейший план действий.

– Где все-таки Сюанцин? – спросил Сяо До.

– Он просто ушел, – вздохнула Чживэй, привычно умалчивая о Драконе. – Придется действовать без него.

– Ты легко распоряжаешься чужими жизнями, – бросила Лин Цзинь, чем мгновенно разозлила Чживэй.

– Что это должно значить?

Атмосфера между подругами накалилась. Чживэй порядком устала от бесконечных обвинений, когда она единственная была готова действовать. Они смотрели друг другу в глаза, пока Лин Цзинь первой не отвела взгляда. И это раздражало только больше: где боевой дух подруги?

Чживэй в последние дни все чаще замечала, что моральный дух ее друзей падал ниже некуда, словно все они встретились лицом к лицу со своими самыми большими страхами. Хорошо, что сама Чживэй таким не страдала. И Шэнь.

И, на счастье той же Лин Цзинь, Чживэй все еще могла быть более великодушной из них.

– Сяо До, иди сюда, я займусь твоими ранами.

Тот подошел ближе и сел перед ней на колени. Опустившись рядом с ним, Чживэй внимательно осмотрела его.

– Откуда ты будешь брать ци? – спросил он, замечая, что в доме не было ни одного цветка.

– Из Хэлюя, – Чживэй сладко улыбнулась ему. – Ты же не пожалеешь немного энергии для друга господина?

– Пожалею! – тут же возмутился Хэлюй. – Вся моя энергия только для господина!

Чживэй усмехнулась, когда Хэлюй понял, что сморозил глупость, и покраснел. Шэнь лишь снисходительно улыбнулся.

Она взяла руку немного повеселевшего Сяо До и занялась лечением. И хотя ее начинало подташнивать, оставлять друга травмированным было нельзя в преддверии предстоящей войны.

– Убедись, что не останется шрамов, – тихо, так, чтобы слышала только она, произнес Сяо До. – Пожалуйста.

Их взгляды встретились, и Чживэй кивнула. Носить на себе метку самого ненавистного тебе человека было невыносимо. Хватало и того, что никогда не удастся выжечь из себя душевные раны.

– Все, – сказала Чживэй спустя некоторое время, – ты в порядке.

И, сдерживая тошноту и головокружение, поднялась на ноги. Чживэй спустила пояс своего ханьфу, демонстрируя кровавое пятно.

– А теперь хорошо бы зашить и мою рану, пока я не потеряла сознание.

– Чживэй! – в ужасе воскликнули все, кроме Хэлюя. Ей хватило сил, чтобы послать ему уничижающий взгляд, и тогда он пробормотал что-то вроде «О, нет, как же так!».

– Это мой отец? – тут же спросил Шэнь, губы его сжались в тонкую линию.

– Он оказался не самым ярым моим поклонником, – хмыкнула Чживэй.

Шэнь кинул быстрый взгляд на Сяо До.

– Пойдем в другую комнату, я займусь твоей раной. Хэлюй, принеси лечебные мази и швейный набор.

– Кто бы мог подумать, – ухмыльнулся Сяо До. – Беленький развивал свои таланты вышивания, и все для этого дня!

– Значит, ни дня я не прожил зря.

В спальне Чживэй сразу опустилась на кровать и принялась развязывать ханьфу, и Шэнь внезапно замялся на входе и отвернулся. У реки он вел себя иначе, тогда он чуть ли не хвалился собственным бесстыдством, но теперь вид раздевающейся девушки в спальне его смущал?

Забрав поднос с необходимым, Шэнь сразу же выпроводил Хэлюя, после чего вернулся к Чживэй. Она уже сняла верхние одежды, оставив только нижнее белье. Дудо, напоминающее современную майку, она задрала выше, так, чтобы то прикрывало лишь грудь.

– Чживэй! – он вдруг нахмурился и зло посмотрел на нее. – Ты должна была сказать сразу.

Он взялся обтирать место вокруг раны от крови.

– Как я могу отпустить тебя куда-то с такой раной?

Чживэй лишь болезненно сморщилась, не находя в себе сил на ответную колкость.

– Прости, – спохватился Шэнь и направил руку на ее рану, обезболивая силой.

Чживэй испытала острый приступ облегчения, пусть это были и обманчивые мгновения затишья, но ее перестало тошнить, а пульсирующая боль успокоилась.

Что бы он сказал, узнай он, что император обещал ей: эта рана не заживет? Чживэй не собиралась рисковать, а потому и об этом умолчала. Сшитые края хотя бы замедлят кровотечение.

Теперь, когда ей было не больно, она просто наблюдала за работой Шэня. Сосредоточенно он орудовал иголкой, его пальцы нежно, едва ощутимо касались ее кожи.

Странно, что в период опасности, когда встает вопрос жизни и смерти, так отчетливо чувствовалась связь с людьми. Шэнь был для нее одновременно запретным желанным плодом и соперником. Она хотела превосходить его во всем, что он умел: в обаянии, в хитросплетении планов, во внешности. Ей нравилось, как они были похожи в этом, рассматривая жизнь как партию в го, как они любили соревнования и что они оба были честолюбивы и не совсем честны.

И все же в глубине души Чживэй хотела ничего не чувствовать. Ни к кому из друзей, ни к Шэню, и даже о Сюанцине не раз думала, что было бы проще преподнести его сердце Темным и наслаждаться их благодарной любовью.

Она испытывала леденящий, парализующий страх при мысли открыться кому-то без остатка. Близость, Чживэй прекрасно это понимала, предполагала уязвимость и доверие. Но для Чживэй любовь означала потери.

Ей нравились любовь на расстоянии и восхищение, не требующие ничего взамен. Любовь же настолько близкая, что от его дыхания волоски на коже поднимались… вызывала у Чживэй гнев.

С какой целью кто-то пытался пробраться в ее сердце?

Цель, цель, цель – все ее мысли были только об этом. Интересно поиграть с Шэнем в любовь, однако каждый раз, когда в его взгляде мелькало нечто глубже забавы, Чживэй меняла тему.

И все же… Возможно, ей стоило поверить, что она сможет получить и империю, и принца.

Шэнь уже заканчивал, обрабатывая рану мазями. Он поднял голову, отправляя ей мимолетную улыбку и собираясь вернуться к лечению, когда Чживэй коснулась ладонью его щеки, чем заставила удивленно вздрогнуть. Она провела большим пальцем по его брови.

– Когда мы победим, я бы хотела пожить в твоем дворце.

Шэнь медленно сглотнул, после чего стремительно поднялся к ней и поцеловал. Неистово, жадно, жарко.

Чживэй послушно откликнулась на поцелуй, проскальзывая языком в теплый и влажный рот Шэня.

Целовались они с удовольствием и напором, пока губы не заболели, а дыхание не сперло. И даже тогда Шэнь лишь на мгновение прервал поцелуй, чтобы прошептать:

– А если мы проиграем? Если…

– Победи, – Чживэй лукаво улыбнулась ему. – Как в любой хорошей истории, герой победит злодея и получит красавицу.

Он вновь овладел ее ртом, и от этого поцелуя горели губы и плавились ее мысли. Она ухватилась за его затылок, пытаясь сохранить равновесие, и Шэнь подхватил ее, удерживая на весу. Воображение у нее уже заиграло дальше: вот его губы опустились на ее шею в цепочке поцелуев до ключицы, а его рука наоборот коснулась кожи ее живота, проводя по ней пальцами, опускаясь ниже…

И она истекает кровью, пока они целуются. Нелепость ситуации накрыла ее, и она засмеялась ему прямо в губы.

– Как жаль, что в историях злодеи не ждут, пока герои нацелуются.

Шэнь с заметной неохотой оторвался от ее губ и, улыбнувшись ее фразе, прошептал на ухо:

– В хороших историях герой должен усвоить некий важный урок.

– Оставь философию себе, – простонала она. – Мне принеси победу.

– Проклятье! – всполошился Шэнь. – Рана опять кровит! Прости.

Пока Шэнь продолжил с лечением и перебинтовыванием раны, Чживэй улыбалась. Теперь она знала, что ее ждет после победы.

– Какой наряд! – воскликнул Сяо До, когда Чживэй вышла в новом черном ханьфу с вышитым на нем золотым драконом.

– Моя работа, – гордо улыбнулся Шэнь.

– Я тоже ранен! – возмутился Сяо До. – Я тоже хочу ханьфу!

– Покажи хотя бы шрам, – приподнял брови Шэнь, на что Сяо До оскорбленно ахнул.

– Чжао Шэнь, ты жадюга, подлюга и злодей!

– И я тебе нравлюсь, – иронично заметил Шэнь.

Хэлюй фыркнул где-то в стороне.

– Я больше не хочу тебя убить, – задумчиво возразил Сяо До. – Напряжение спало.

– Конечно, не хочешь, ведь теперь я твой спаситель.

– Нет! Меня спасла Лин Цзинь. Правда? – Он повернулся к подруге, положил ей голову на плечо и очаровательно заморгал. Она буквально столкнула его голову взглядом, и они оба покраснели.

– Давайте вернемся к войне, – Чживэй возвратила друзей к реальности, чувствуя, что у нее не так много времени в запасе. Как, впрочем, и у Темных. – Мы отправляемся в Прогалину. До рассвета можно не переживать о Темном Солнце.

– Я должен убедиться, что к рассвету я единственный наследный принц, – произнес Шэнь.

Чживэй кивнула.

– На восходе солнца увидимся на Горе Оранжевых Цветков. И Шэнь… Позаботьтесь об Ифэй.

Они распрощались пожеланием удачи: «И пусть звезды сияют в высоте!» и отправились каждый своей дорогой.

* * *

Чживэй переместила себя, Сяо До и Лин Цзинь в Тенистую Прогалину на центральную площадь. Раздались встревоженные крики Темных, решивших, что нападение уже началось, но под зычным голосом Бянь Чжана все быстро умолкли.

– Вернулись, – протянул он. – У вас, похоже, слишком много дел, чтобы заниматься фракцией, когда она на пороге войны.

Он смотрел на них высокомерно, а в голосе были отчетливые презрительные нотки.

Чживэй с недоумением огляделась. С чего вдруг Бянь Чжан решил, что у него есть право их отчитывать? Впрочем, Лин Цзинь действительно расстроилась и опустила плечи.

– Лин Цзинь – лидер фракции, – вступился за нее Сяо До, зло посмотрев на Бянь Чжана. – Ее всегда волнуют…

– Уже нет, – прервал их Бянь Чжан. – На время войны я лидер и главнокомандующий! Так было решено на Совете.

– Перед смертельной угрозой ты решил провести Совет? – запальчиво возразил Сяо До. – Ты заботишься только о себе!

Лин Цзинь положила руку ему на плечо и вздернула подбородок.

– Мой отец всегда доверял Бянь Чжану: «Если Совет решил так, я подчиняюсь».

Чживэй перестала слушать их диалог, полный напыщенного самодовольства Бянь Чжана и неприятно мямлящей уважительные речи Лин Цзинь.

Не совсем понимая, что именно делает, Чживэй вылавливала все больше и больше нитей ци из пространства, обматывая ими Бянь Чжана. Затем она подняла руку в воздух с расставленными пальцами и резко сжала в кулак.

Нити сжались вокруг Бянь Чжана, разрезая его плоть и разрывая на куски. Кровь дождем облила всех, кто стоял рядом, кроме Чживэй, которая успела прикрыть себя щитом. Едва ахи утихли, Чживэй заговорила громко, убедившись, что голос разносится по всей центральной площади.

– Если Лин Цзинь раздает право быть лидером направо и налево, – Чживэй отчетливо произносила каждое слово, – то теперь я, Лю Чживэй, ваша императрица.

Холодным взглядом она одарила Лин Цзинь. Если Лин Цзинь не хватало смелости взять контроль в свои руки, то она могла не переживать. Чживэй позаботится обо всем.

– Я твоя императрица Лю Чживэй, и теперь ты подчиняешься мне.

– Чживэй, что ты делаешь, – гневно пробормотал Сяо До.

– Власть сдала не я, а Лин Цзинь.

Чживэй обнажила меч.

– Если есть желающие мне возразить – сразимся.

Ответом ей была тишина.

– Так я и думала.

Убрав меч, она повернулась к Лин Цзинь и уже тихо сказала, обращаясь только к ней:

– Ты боялась не быть похожей на своего отца? Лин Цзинь, поверь мне, я не собираюсь походить на него и в малейшей степени.

Затем Чживэй вновь повернулась к толпе.

– Продолжайте что делали! Все участники Совета немедленно должны собраться в павильоне Радости и Долголетия.

До павильона их троица шла молча. Чживэй скосила взгляд на Лин Цзинь, впервые за последние месяцы та перестала походить на тень себя, и вернулась воительница, с которой она когда-то познакомилась. Прямые плечи, суровый взгляд, от нее веяло холодом. Сяо До мельтешил за ними. Его губы шевельнулись, словно он собирался обронить шутку, но всего один взгляд Лин Цзинь заставил его передумать.

В павильоне собрались Бо Миньчжун и все советники Прогалины. Кроме Учителя, все смотрели на нее настороженно, как если бы ее волосы окрасились в белый, но, говоря по правде, Чживэй не было дела до их отношения к ней. Любили они или ненавидели, главное, что никто не решался ей возразить.

– Мы разберемся позже в наших отношениях, – объявила она. – Доложите ситуацию.

– Белые собираются у леса, – сказал Цао Цао. – Армия прибывает стремительно.

– Всех, кто не может сражаться, мы переправили в северные деревни, – добавил Вэньтай.

– Развернули врачевальную палатку у Исцеляющего источника, – сообщила Гуйин. – Все Темные знают, что в случае ранения можно прийти туда, восстановиться и вернуться в бой.

Чживэй одобрительно кивнула.

– Мы закладываем взрывные этикетки по всей Прогалине, – сказала Лянъюй.

– И лучше бы нам вернуться к делу, мало времени, – продолжила Цзиньхуа.

– Идите, – отпустила их Чживэй.

Она прекрасно понимала, что, несмотря на всю свою смекалку и относительно неплохое знание истории, в военных стратегиях здесь многие превосходят ее. Не зря же говорят: три простых сапожника могут превзойти одного Чжугэ Ляна.

Когда заговорил Бо Миньчжун, его голос журчал спокойствием, как ручеек в весеннем саду:

– У нас всего один шанс изменить баланс сил в нашу пользу. Нам нужен только хороший отвлекающий маневр.

Учитель Бо поведал свой план, и Чживэй с восхищением его слушала. В какой-то момент она чихнула и почувствовала, как горячая кровь потекла под повязкой.

Нет, умирать она не собиралась. Ей нужен был Сосуд, такой запас энергии точно ее вылечит.

– У меня есть план, как отвлечь их, – произнесла Чживэй, откидывая мысли о скорой смерти и игнорируя накатывающую слабость. – Я могу дать вам время до рассвета.

* * *

Генерал Гу

Лес, или, как он назывался, Тенистая Прогалина, всегда был здесь, с удивлением понял Генерал Гу. Он был защищен действительно хорошей магией, и пока его миленькая служанка не сообщила о местоположении темных, глаз словно бы всегда обходил эту местность стороной. И даже если сюда иногда доводилось забредать, то очень скоро наскучивало, и путник всегда возвращался.

Теперь же Генерал Гу стоял с войском у кромки леса в ожидании, когда все солдаты прибудут на место. Не все владели способностью перемещаться, поэтому те, кто умел, переправлял партиями остальных.

– Действуем быстро и незаметно! Никого не жалеем, – такие напутственные слова сказал генерал Гу, когда все собрались на месте.

По лесу его воины перемещались с недоступной даже самым быстрым животным скоростью. Словно призраки, они летели между деревьями, не задевая при этом ни веточки, ни травинки.

Уже на подходе к деревне Генерал понял, что темных Тенистой Прогалины им удалось застать врасплох. Они занимались привычными делами, не заметив, как смерть подкралась к ним.

Его воины не церемонились, кося всех, кого застали на пути. Они уже почти добрались до центра, когда паника распространилась по деревне. Генерал отчетливо услышал приказ бежать.

Темные бросились врассыпную в пяти направлениях.

Наивные!

Они полагали, что Светлые не знали о Пяти воротах и собирались через них уйти и рассеяться по всей стране.

Но генерал и это предусмотрел, ему даже не нужно было отдавать приказ. Как по команде, воины света разделились на пять колонн и бросились за убегающими.

Отряд метал солнечные копья, темные падали как подкошенные. Это было не сражение, а бойня. Генерал ощущал себя тигром, почуявшим запах крови. Скоро он разорвет на кусочки всех этих осмелившихся бунтовать червей!

Они издали победный довольный клич, когда генерал вдруг дал знак остановиться. Впереди открывалась неожиданная картина.

Лю Чживэй – а генерал не сомневался, что это она – кто еще осмелился бы нарядиться в ханьфу с драконом, кто еще носил красный цветок во лбу и кто еще столь дерзко красил губы.

Она сидела посреди леса и, закатав рукава, играла на цине. Получалось у нее весьма отвратительно, генерал даже почувствовал себя оскорбленным, что его уши вынуждены слушать такое.

Ее совесть за издевательство над инструментом не мучила. Она лишь на секунду подняла глаза, усмехнулась, после чего вернулась к игре.

Генерал звучно рассмеялся.

До чего глупые темные! Думают, у них получится заманить противников в ловушку?

– Возвращаемся, – распорядился он.

Его воинам не нужно было повторять дважды, они уже понеслись назад, и только генерал увидел, как Лю Чживэй обеспокоенно подпрыгнула на месте.

– Испугались меня?! Даже ваш император боится меня!

Генерал хохотнул, теперь убежденный в том, что был прав, и присоединился к своему отряду.

Едва они достигли строений, как с некоторым удивлением генерал заметил, что вернулись все колонны Светлых. Командиры, довольные собой, отчитались:

– Там была ловушка! Демоница Лю…

Оглушительный взрыв не дал ему договорить. А за ним еще один и еще один.

В них полетели режущие тени и острые камни строений и мостовых. Генерал отбивался без особых усилий, клинок жил самостоятельно, за годы тренировок меч даже стал продолжением его руки.

Он слышал смех и радостные и вопли и пытался отследить поток чужой силы.

Проклятая девчонка обвела его вокруг пальца. Его, генерала!

Светлые сплели вместе заклинание, и нападение резко остановилось: камни осели вниз, а тени рассеялись на свету.

В ярости генерал увидел несколько Светлых, лежавших на земле. Большинству его воинов подобная атака была нипочем, но кто-то оказался слишком близко с разрывающими заклинания.

На Прогалину опустился туман, однако было поздно. Генерал не только слышал, с какой стороны раздавались торжествующие крики, но и почувствовал бездонный колодец силы.

– Атака Светом! – генерал передал всем направление при помощи своей силы. В густом тумане было бы ничего не увидеть.

Тысячи стрел полетели вперед: и крики опять повторились, но теперь это были крики ужаса. Это только раззадорило раздраженных Светлых. Им прилетали хилые ответные атаки, но было даже смешно, с какой легкостью удавалось от них отмахнуться.

Воины света отправили несколько сотен тысяч солнечных стрел и копьев. Генерал Гу, прислушивающийся к источникам силы, чувствовал, как они угасают один за другим.

Спустя некоторое время туман рассеялся. Готовый ликовать, генерал увидел отвратительную картину: там, где раньше лежали тела перебитых ими темных, оказались тела простых смертных.

Он поднял голову и увидел, как из тумана выступала одна лишь Чживэй, и, в отличие от него, на ее лице сияла довольная улыбка.

Что это? Она и правда бессмертная демоница? Проклятая служанка не предупреждала его о таком!

– Твое?

Чживэй бросила ему под ноги голову и, даже не глядя на нее, генерал знал, кому она принадлежит.

Однако она рано радовалась, генерал все еще не понес никаких особенных потерь, и все эти хитрости были всего лишь постановкой, ни к чему не ведущей.

– В нас нет страха, Лю Чживэй, перед тобой, – произнес речь генерал. – Тьма не имеет власти над нами.

– Но и свет не имеет власти над тьмой, – губы Чживэй растянулись в улыбке, после чего она раскинула руки, и из нее полетели черные стрелы.

Сотни тысяч тех самых темных стрел, что они недавно выпустили в нее. Энергии, которые она каким-то образом впитала в себя, а теперь возвращала обратно.

И тут генерал понял.

Сражение только начиналось.