Текст книги "Лабиринт судьбы"

Глава 19

С утра было ясно. Нигде, насколько можно было видеть, не было ни единого облачка, и только высоко в голубом небе чертили прямые линии стрижи.

На даче ждали гостей. Елена Дмитриевна проснулась первой и сразу стала ставить тесто на пироги, которые так любили друзья.

Пока тесто подходило, Андрей и Наташа успели проснуться и позавтракать. Потом Елена Дмитриевна предложила Наташе вместе заняться пирогами. Наташа решила приготовить начинку и спросила:

– С чем будут пироги?

– По нашей традиции с капустой и яйцами, – ответила Елена Дмитриевна, выкладывая на стол два больших кочана.

– Ого! – воскликнула Наташа. – Сколько же будет гостей?

– Двое, но пироги они любят, так что боюсь – и этого хватит не надолго.

Елена Дмитриевна с одобрением наблюдала за тем, как Наталья ловко порубила капусту и, обжарив ее, смешала с яйцами, словом, экзамен был выдержан, и работа заслужила высшую оценку.

– Мы всегда раньше к приезду Саши с Верой пекли пироги, да и Петя их очень любил, – сказала Елена Дмитриевна.

– А вы давно дружите? – поинтересовалась Наташа.

– Да всю жизнь, кажется… – Елена Дмитриевна задумалась. – С Верой учились вместе, потом, как замуж вышли, стали семьями дружить. Правда, Верочка в Ленинград уехала. Замуж вышла за Сашу, за Александра Ивановича Шубина. И поскольку он там жил, она к нему и переехала. Замечательная пара!

– Да… Интересно, наверно, быть всегда рядом с таким художником, – Наташа попыталась представить семью знаменитого человека. – Скажите, Елена Дмитриевна, все картины в доме – его?

– Да, здесь все. Но основная часть его работ в Москве. Эти он нам с мужем дарил на дни рождения. Поэтому они нам особенно дороги.

– Я так волнуюсь, – призналась Наташа. – Первый раз в жизни с таким известным человеком встречусь…

– Знаешь, Наташенька, он очень простой в общении, интеллигентный человек, обаятельный, открытый. Ты поймешь, что известность его ничуть не испортила, как был членом нашей семьи, так им и остался.

– А его жена? – вдруг спросила Наташа. – Какая она? Тоже известная личность?

– Вера? Нет… Она в школе преподает немецкий. Всю жизнь в одной школе проработала.

– Да? – разочарованно протянула Наташа. – А я думала, она тоже художница. Как же они познакомились?

– В компании. Они все студентами тогда были. Полюбили друг друга, потом поженились.

Елена Дмитриевна зажгла духовку.

– Вот, пусть пока нагреется, – сказала она, готовясь к выпечке.

– А дети у них есть? – не отставала Наташа.

– Нет, детей нет. – Елена Дмитриевна грустно улыбнулась. – Не судьба, значит… Когда Андрюша родился, Верочка мне очень помогала, хотя и переживала, конечно, что у них с Сашей никого нет. Они Андрюшу очень любят, да и он их тоже. Вот как в жизни получается иногда…

– Ну, лепим пироги, – бодро сказала Наташа, заметив, что Елена Дмитриевна загрустила.

Скоро большое красивое блюдо уже было заполнено румяными пирогами. Замечательный аромат из кухни распространился по всему дому.

Пока Елена Дмитриевна с Наташей были заняты на кухне, Андрей поднялся на чердак – еще с прошлого года он хотел разобрать скопившиеся там вещи.

Увлекшись работой, Андрей и не заметил, как пролетело время. Посмотрев на часы, он поторопился спуститься, так как нужно было еще привести себя в порядок и успеть на станцию, встретить гостей с поезда.

– Андрюша, ты готов? – крикнула ему из кухни Елена Дмитриевна.

– Да, мама, я уже выхожу, – ответил Андрей.

– Подожди, я тебе записку написала, что купить на станции.

– Наташа, хочешь, пойдем со мной? – предложил Андрей.

Наташа подошла к нему.

– Андрюша, я бы с удовольствием, но нужно помочь Елене Дмитриевне накрывать на стол. Надеюсь, мы с тобой еще успеем погулять по округе, и ты мне тогда все покажешь, ладно?

– Ну хорошо, хорошо… Все, я пошел.

По дороге он вспомнил, что забыл на столе приготовленную матерью записку, но возвращаться не стал. Ладно, подумал, куплю что понравится – к столу все пригодится.

Подойдя к станции, увидел вывеску «Соки—воды» и решил купить квас, так как помнил, что дядя Саша обожает его в жару. Пройдясь по магазинам и накупив всякой всячины, Андрей поднялся на платформу. До прибытия поезда оставалось еще двадцать минут.

Когда-то он также приходил с отцом на станцию встречать гостей. Они вместе стояли на платформе, вглядываясь в даль, не покажутся ли огоньки поезда. Затем все вместе шли по сосновому лесу к даче. Казалось, все это было только вчера, настолько хорошо все помнилось.

– Андрей! – услышал он за спиной знакомый голос.

Он оглянулся и сразу увидел Александра Ивановича и Веру Федоровну. Подбежав, Андрей по очереди обнял их.

– Как добрались? – спросил он.

– Хорошо, только жарко очень, – сказал Александр Иванович.

А Вера Федоровна засмеялась:

– Андрюша, ты еще вырос! Все никак не поверю, что ты уже такой большой!

– Не просто большой, Верочка, а мужчина и при этом – хороший врач. Как твоя работа, кстати? – поинтересовался Шубин.

– Нормально. Сейчас я в отпуске.

– Наконец-то, сколько лет ты не отдыхал?

– Года три…

– Какой ужас! – воскликнула Вера Федоровна. – Саша, ты слышал, три года! Андрюшенька, Лена сказала, твоя невеста приехала к вам погостить?

– Да, мы перед свадьбой решили побыть на даче с мамой. Не хотелось ее одну оставлять. Она ведь тоже мой отпуск ждала…

– Очень хочется нам познакомиться с твоей Наташей, – сообщила Вера Федоровна.

– Тогда в путь! Дядя Саша, дайте-ка сюда ваш чемодан и вот эту сумку.

– Осторожно, Андрюша, он тяжелый! – предупредила Вера.

– Тетя Вера, не волнуйтесь, я справлюсь!

Услышав голоса, Елена Дмитриевна вышла на крыльцо.

– Верочка! Саша! Родные мои! – говорила она, обнимая друзей – Наконец-то приехали!

Когда первая волна радости, поцелуев и объятий затихла, все поднялись в дом. Наташа вышла навстречу. Первой на веранду вошла Вера Федоровна. Это была уже не молодая, но все еще привлекательная женщина. Одета она была в элегантный светлый костюм. Наташа даже решила, что она, должно быть, значительно моложе Елены Дмитриевны, – настолько свежим было ее лицо. В руках Вера держала торт.

За ней шел Андрей в сопровождении высокого, моложавого мужчины, возраст которого было достаточно трудно определить с первого взгляда. Светло-серый костюм великолепно сидел на его стройной фигуре. Светлые, с проседью волосы мягкими волнами обрамляли красивое, выразительное лицо. Серые холодные глаза его смотрели на мир уверенно, как-то сразу подчиняя собеседника.

Елена Дмитриевна представила гостям будущую невестку.

Пока шел обмен приветствиями, Александр Иванович не отрываясь смотрел на девушку. Потом, повернувшись к Елене Дмитриевне, сказал с улыбкой:

– Слышу запах пирогов!

Наташа вздохнула с облегчением. Ей почему-то было неловко под таким испытующим взглядом.

– Сейчас будем пить чай, потом отдохнете с дороги, – сказала Елена Дмитриевна. – Комната ваша готова, переодевайтесь – и за стол. Андрюша, а ты пока сумки отнеси…

– Леночка, давай я помогу тебе со столом, – предложила Вера.

– Что ты, милая, уже готово. Мы с Наташей все сделали, вы только отдыхайте.

Пока гости приводили себя в порядок, Наташа задумчиво смотрела в окно. Сзади неслышно подошел Андрей:

– О чем задумалась?

– Ой! – вздрогнула Наташа. – Напугал!

– Прости, пожалуйста, я не хотел, – Андрей обнял ее за плечи. – Так о чем ты думаешь?

– Да так, сама не знаю. День какой-то получился хлопотный…

– Устала? – озабоченно спросил он.

– Немного… Скажи, а сколько Александру Ивановичу лет?

– Сколько лет? – Андрей задумался. – Да не знаю точно, он не намного моложе отца. С Верой они ровесники. Хотя нет, постой-ка – Вера, кажется, моложе его. Запутался совсем. А что?

– Нет, ничего… Он хорошо выглядит.

– Ну, в общем-то да. Они оба хорошо выглядят. Питерский климат, видимо.

– Наверное… – Наташа задумчиво водила пальцем по стеклу.

– Наталья, ты какая-то не такая… Грустная какая-то… Это я виноват – привез тебя сюда отдохнуть, а ты тут устаешь…

– Неправда, я не устаю, – запротестовала Наташа. – Мне здесь очень нравится и мама твоя мне очень нравится. И вообще, все просто замечательно! Дай я тебя лучше поцелую.

– Вот теперь все действительно замечательно… – улыбнулся Андрей. – Скажи, ты счастлива?

– Да, очень…

Первой вышла Вера. Увидев блюдо с пирогами, не могла удержаться и, взяв один, торопливо откусила. И тут же сообщила:

– Какая прелесть! Леночка, ты просто чудо!

– Мы с Наташей вместе делали, – восстановила справедливость Елена Дмитриевна. – Я – тесто, а она – начинку. Так что хвалите нас обеих.

– Наташенька, вы тоже просто прелесть! – согласилась Вера. – Как хорошо, когда женщина умеет готовить!

– Мне неловко признаться, но я впервые в жизни делала начинку! – улыбнулась Наташа.

– Да что вы? Не может быть! – не поверила Вера.

– Правда, правда! Мне просто хотелось Елене Дмитриевне помочь, вот я и решилась на этот авантюрный шаг.

– Но получилось все просто шикарно! – засмеялись все и сели за стол.

Чай пили на веранде. Легкий ветерок приносил с собой из сада запах сирени.

– Как ты съездил на этюды, Саша? – поинтересовалась Елена Дмитриевна.

– Великолепно, Леночка, просто великолепно!

– Ты опять там же был? Все в тех же местах?

– Да, люблю север… Валаам… – задумчиво проговорил Александр Иванович. – Знаешь, есть такие знатоки в кавычках, которые утверждают, что северная природа, дескать, бедна. Краски, видишь ли, не те. Не такие яркие, пейзажи тусклые, однообразные, небо серое. С полной ответственностью заявляю: все чушь! Именно там можно увидеть такое разнообразие красок, которое на юге и быть не может.

– Я смотрю, ты там часто бываешь, – заметила Елена Дмитриевна.

– Люблю те места. Помню, был такой сказочный герой, который в сложной ситуации как прикоснется к земле, так у него сил прибавляется. Так и я – когда чувствую, что устал, еду туда и излечиваюсь. Да, излечиваюсь душой.

– Кстати, вот Наташенька – большая поклонница твоих работ, – сообщила Елена Дмитриевна.

– Да? Приятно слышать. – Александр Иванович внимательно посмотрел на Наташу.

– Да-да, – торопливо подтвердила Наташа. Ей стало неловко оттого, что о ней заговорили. Но все-таки сказала: – Я была на ваших выставках в Москве…

– В Доме художника? – поинтересовался Александр Иванович.

– На всех… Я не пропустила ни одной. Ваши картины просто великолепны, это шедевры, а те, на которых изображена северная природа, мне кажется, особенно хороши…

Совсем смутившись, Наташа замолчала.

– Если бы вы своими глазами видели эту красоту… К сожалению, картины – это лишь слабое отражение того, что есть на самом деле. Представьте себе: сосны, уходящие в небо, скалистые берега, маленькие бухточки, каскад озер…

Бархатистый голос художника всех просто завораживал.

– Вы так интересно рассказываете, – сказала Наташа, первой нарушив молчание. – Даже захотелось увидеть эти места!

– Это просто – можно будет съездить, – неожиданно предложил Александр Иванович. – Все от вас зависит. Как у тебя с отпуском, Андрей?

– Времени достаточно – я давно не отдыхал.

– А вы, Наташа? Вы могли бы поехать?

– Думаю, смогла бы… – взволнованная предложением, ответила Наташа.

– Отлично! – Александр Иванович оживился. – Вера, тогда надо позвонить…

– Ну вот, – засмеялась Вера, – меня никогда не звал.

– Ну что ты, Вера… – улыбнулся Александр Иванович. – Налей-ка мне лучше чаю…

Спать разошлись далеко за полночь. Оставшись одна, Наташа испытывала противоречивые чувства. Взволнованная, она никак не могла уснуть, все думала о Шубине, вспоминала его картины…

…Сквозь облака иногда проглядывало солнце. Но это было ненадолго, так как ветер пригонял все новые и новые тучи. Крупные капли дождя застучали по крыше беседки.

– Ну вот, привезли вам плохую погоду! – Вера улыбнулась. – Как же мы теперь гулять пойдем?

– Да… Гулянье придется отложить, – задумчиво сказал Александр Иванович.

Вдали загрохотал гром. Ветер усилился и стал срывать с яблонь лепестки цветов, они закружились в воздухе, как снежные хлопья. Однако гроза прошла стороной, гром был слышен все дальше.

Поскольку прогулку пришлось отложить, все собрались в гостиной.

Женщины коротали время, просматривая фотографии. Елена Дмитриевна давала Наташе необходимые комментарии. Андрей и Александр Иванович сидели на диване и что-то обсуждали.

Иногда Наташа ловила на себе взгляды Александра Ивановича. Ей было и неловко и одновременно приятно.

Досмотрев альбом до конца, Наташа подошла к пианино. Подняв крышку, дотронулась кончиками пальцев до клавиш…

– Вы играете, Наташа? – тут же спросил Шубин.

– Нет… То есть вообще-то да, – немного смутилась она, быстро закрывая крышку.

Вера живо повернулась к ней:

– Наташенька, поиграйте нам, пожалуйста! Так хорошо было бы послушать сейчас музыку. Пожалуйста!

– Нет, что вы! Я так давно не играла, что уже, наверно, все забыла…

Шубин подошел к ней, молча взяв ее руку, поцеловал.

– Наташа, я очень прошу…

Словно во сне Наташа села за пианино. Взяла на пробу несколько аккордов, словно вспоминая что-то. Инструмент был в хорошем состоянии, и через несколько минут она полностью освоилась. После небольшой паузы начала играть. Легкие, печальные звуки медленно поплыли по притихшей комнате. Ее руки не чувствовали больше скованности, а пальцы уверенно летели по клавишам. Словно забыв о присутствующих, Наташа отдалась во власть нахлынувшего лирического настроения. Чувства переполняли ее, звуки набирали мощь, потом стали незаметно гаснуть…

Последний аккорд уже отзвучал, но все сидели не шевелясь, все еще находясь во власти музыки.

– Спасибо… – тихо поблагодарил Шубин.

Еще немного помолчали.

– Наташенька, что это было? – спросила Вера.

– Ноктюрн Шопена.

– Если не ошибаюсь, последний, – уточнил Шубин.

– Да. – Наташа повернулась к нему. – Вам он нравится?

– Очень, – кивнул он. – А вы хорошо играете…

– Спасибо, это одна из моих любимых вещей. Наверно, поэтому сразу вспомнилась.

– Еще раз спасибо…

Так незаметно прошел день. Наташе показалось вдруг, что она знает этих людей всю жизнь, настолько легко и приятно было общение с Верой, а Александр Иванович…

Ей вдруг захотелось побыть одной, и, незаметно покинув гостиную, Наташа вышла в сад. В весенних сумерках все выглядело как-то таинственно. С удовольствием вдыхая прохладный воздух, девушка прошла по дорожке, ведущей к кустам сирени. Наклонилась к ветке и вдохнула ее густой, вязкий аромат. Увидев наверху пышную гроздь, хотела дотянуться до нее, но обожглась о высокую крапиву.

– Любите сирень?

Наташа вздрогнула и обернулась. Александр Иванович стоял у нее за спиной.

– Испугал вас? – снова спросил он. – Извините, не хотел. Я думал, вы слышали, как я подошел, а вы, значит, увлечены сиренью?

Тон его был насмешливый, однако глаза внимательно и серьезно смотрели на Наташу. Она смутилась, промолчала, стараясь скрыть некстати выступивший румянец.

– Я очень люблю сирень, – не обращая внимания на ее молчание, продолжал Александр Иванович. – Даже один раз рисовал с ней натюрморт.

– Я видела эту картину на выставке, – подтвердила Наташа.

– Да? На какой? – поинтересовался Александр Иванович.

– В мае, в Москве.

– И что же, понравилось?

– Да. Все хотела спросить, как вы это делаете? – спросила Наташа.

– Делаю – что? – не понял Шубин.

– Простите, я некорректно выразилась… Как вы пишите картины? Долго выбираете сюжет, потом рисуете?

Александр Иванович негромко засмеялся.

– Я вас рассмешила? – Наташа совсем уже смутилась.

– Немного… Знаете что? – Голос Шубина стал внезапно очень серьезным. – Я вас приглашаю в свою студию. Правда, для этого вам придется приехать в Ленинград, но это даже к лучшему. Посмотрите заодно город.

– Спасибо за приглашение. Холодно, пойдемте в дом, – предложила она.

– Наташа… – вдруг заговорил Шубин.

– Да?

– Нет, ничего, я так… – Александр Иванович тряхнул головой, словно отгоняя какую-то мысль. – Вы правы: холодно, идемте!

Поднявшись по ступенькам, Александр Иванович пропустил Наташу вперед, а сам задержался на крыльце. Оказавшись опять в теплой, ярко освещенной комнате рядом с Андреем, Наташа успокоилась, словно боящийся темноты ребенок, когда его ласково обнимают материнские руки.

Глава 20

– Значит, решил жениться, Андрюша? – спросил Александр Иванович, когда они с Андреем были наедине.

– Да, дядя Саша, решил. Как вам Наташа?

– Красивая девушка…

– Да, красивая, – согласился Андрей.

– Как быстро все происходит в жизни, – продолжал Шубин. – Еще недавно, кажется, ты был ребенком, а теперь вот жениться надумал.

– Так это хорошо, когда события быстро сменяют одно другое, – улыбнулся в ответ Андрей. – Это и есть жизнь. Так и должно быть, зато не скучно.

– Хорошо-то, хорошо… – В голосе Александра Ивановича появились грустные нотки. – Значит, я старею…

– Да что вы, дядя Саша! – воскликнул Андрей. – Вам ли говорить об этом? Посмотрите на себя – вы еще молодой совсем, выглядите прекрасно. С вас молодым пример брать. И вообще, я вам скажу, Наташа в вас просто влюбилась, по-моему.

Александр Иванович серьезно посмотрел на Андрея.

– Наташа?

– Ну да. Она мне сама сказала, что вы очень интересный, – честно признался Андрей. – В общем, не переживайте и не думайте о старости – вам еще до нее далеко, раз молодые девушки вами интересуются.

– Будем считать, что ты меня утешил, – улыбнулся Шубин.

– Дядя Саша, а можно мне вас спросить?

– Давай, спрашивай.

– Скажите, а вы любили кого-нибудь в жизни, кроме тети Веры?

– Странный вопрос, – удивился Александр Иванович. – Почему ты меня об этом спрашиваешь?

– Понимаете, это не просто любопытство, – продолжал Андрей. – Я считаю, что человек любит только один раз в жизни. Серьезно, по-настоящему. У меня такие примеры были всегда перед глазами. Мама с папой, вы с тетей Верой. И я также хочу, чтобы у нас с Наташей было, как у вас. Понимаете, я верю, что бывает в жизни такая любовь, которая дается человеку раз и навсегда. Навсегда, понимаете?

– Понимаю… – задумчиво проговорил Шубин. – Что мне тебе сказать? Главное, конечно, в это верить. А что касается меня, то поклонницы, конечно, у меня всегда были, только вот любить – я никого не любил. А Вера… Понимаешь, первое время всегда чувства обострены. Потом все немного становится глуше, что ли… Ты привыкаешь к человеку, привыкаешь к тому, что он всегда рядом… Есть опасность, что даже как бы перестаешь его замечать. Это привычка, наверное…

– То есть вы хотите сказать, что привыкли к тете Вере настолько, что можете снова влюбиться в кого-нибудь? – взволнованно спросил Андрей. – Вы ее больше не любите?

– Что ты так растревожился, Андрей? – засмеялся Александр Иванович. – Не волнуйся, у нас все хорошо. Не думай ни о чем…

Странно, но этот разговор оставил у Андрея какой-то неприятный осадок. Словно невидимая рука сжала его сердце. Андрей всеми силами старался освободиться от взволновавших его мыслей, искал успокоения в Наташиных глазах. Во время обеда он не сводил с нее пристального взгляда.

– Что-то случилось, Андрюша? – спросила Наташа, улучив момент, когда никого не было поблизости.

– Нет, ничего. Все в порядке, – уклончиво ответил Андрей. – Мне тогда, наверное, показалось… Ты меня любишь? – вдруг спросил он.

– Почему ты спрашиваешь? – удивилась Наташа.

– Мне нужно знать, – настаивал он.

– Люблю, конечно!..

Солнце уже почти совсем скрылось за верхушками деревьев, а прохлады все не было. Даже, напротив, стало как-то особенно душно. К тому же и ветра не было. Сад затих в тревожном предчувствии. Спасаясь от духоты, все ушли в дом. Окна были открыты, но напрасно – даже сквозняка не получилось. Где-то вдали послышался гром. Звуки его становились все громче. Темное небо озарилось яркими всполохами. Гроза приближалась. Внезапно налетевший ветер сорвал полотенце с бельевой веревки, натянутой между деревьями. И вот первые капли дождя застучали по крыше. Сразу все наполнилось свежестью и прохладой. Тем временем дождь усилился и вскоре превратился в ливень. Молнии сверкали одна за другой. Все бросились закрывать окна. Собравшись в гостиной, молча ждали, когда успокоится разбушевавшаяся стихия. Одна молния сверкнула особенно ярко. Вслед за ней послышался оглушительный треск, и за окном стало светло, как днем. Это молния попала в старую яблоню. Все подбежали к окнам. Молния расколола ствол дерева пополам. Оно загорелось, но вскоре этот гигантский факел погасили потоки воды.

Удовлетворенная гибелью старого дерева, гроза стала стихать. Гром был уже не слышен, и только вдали небо озарялось молниями.

Утро следующего дня было ясным и теплым. О вчерашней грозе напоминала, пожалуй, только обуглившаяся яблоня да еще развалившиеся от ветра кусты шиповника. Впрочем, яблоню после завтрака Андрей срубил и затем вместе с Александром Ивановичем распилил уцелевшую часть на дрова. Все собрались возле того места, где раньше росла яблоня.

– Как жалко! На ней такие вкусные яблоки росли, – вспомнила Вера.

– Я так испугалась вчера, когда молния так близко ударила, – сказала Наташа.

– Хорошо, что она в дерево попала, а не в дом, – заметил Александр Иванович.

Он стоял в одних джинсах, рубашку снял, так как было жарко. Наташа невольно залюбовалась его стройной, хорошо сложенной фигурой.

Неожиданно громко прозвучавший в доме телефонный звонок заставил ее вздрогнуть.

– Андрюшенька, тебя к телефону! – позвала из комнаты Елена Дмитриевна.

Через некоторое время Андрей вышел в сад.

– Что-то случилось? – спросила его Наташа.

– Да, срочно вызывают в больницу. Тяжелый случай, просят приехать.

– Да-да, – торопливо сказала Наташа. – Я понимаю.

– Не волнуйся, надеюсь – это ненадолго.

– Андрюша, может, захватишь меня с собой? – спросила Вера. – Я так по Москве соскучилась. Пока ты будешь занят в больнице, я по городу погуляю. Сашенька, ты не против? Может, со мной поедешь?

– Нет, Вера, не поеду – жарко… – ответил Шубин. – Я лучше здесь останусь, а ты поезжай, если хочешь.

– Хорошо. Тогда я быстро соберусь, – и, обернувшись, Вера добавила: – Не скучайте здесь!

– Постараемся, – пообещал ей муж.

– Как вы думаете, Александр Иванович, вернутся они к обеду? – спросила Наташа.

– Не знаю, Наташенька. Все будет зависеть от того, как долго будет длиться операция. Если случай действительно тяжелый, то, видимо, только к ужину.

Случай и правда был тяжелый – к обеду никто не приехал. За столом разговор как-то не клеился. Все старались побыстрей закончить еду и разойтись по своим комнатам. Сославшись на головную боль, Наташа ушла к себе. Этот нехитрый прием позволил ей какое-то время побыть одной. Устроившись в кресле у окна, она задумалась. Скоро свадьба. Свадьба… Она так ждала этого момента, а теперь, когда он так близок, вдруг испугалась. Любит ли она Андрея? Впервые за все время она вдруг засомневалась в себе. В последнее время события развивались так стремительно, что она не имела возможности спокойно все обдумать. А вдруг она все придумала и Андрея на самом деле не любит? Что тогда? Или все же любит? От таких мыслей голова стала болеть по-настоящему. Усилием воли она старалась отогнать сомнения, но как-то не получалось.

Несколько раз к ней в комнату стучалась Елена Дмитриевна, предлагая помощь. Один раз подошел Александр Иванович, внесся еще больший сумбур в ее мысли. Незаметно пришел вечер. Скрываться дольше было нельзя, и Наташе пришлось выйти из своего убежища.

– Как ты себя чувствуешь, Наташенька? – озабоченно спросила Елена Дмитриевна.

– Спасибо, Елена Дмитриевна, уже хорошо.

Сидевший за столом Александр Иванович внимательно посмотрел на Наташу. От его взгляда не укрылась перемена в ее состоянии.

– Что-то ты бледненькая, – продолжала беспокоиться Елена Дмитриевна. – Сходила бы прогулялась. Сашенька, сходите вместе, Наташе это было бы на пользу…

– Не возражаете, Наташа? – обратился к девушке Шубин.

– Нет, давайте пройдемся немного…

Выйдя из калитки, они направились в сторону пруда. У берега были построены мостки, рядом покачивались на воде две лодки.

Наташа остановилась, задумчиво глядя на воду.

– Прокатимся? – предложил Александр Иванович, показывая на лодку.

– Давайте, – согласилась Наташа.

Александр Иванович первым прошел по мосткам и, спустившись в лодку, подал Наташе руку. Опершись на нее, она легко спрыгнула, но, как ни осторожничала Наташа, лодка все же немного качнулась.

Машинально Наташа ухватилась за плечи Александра Ивановича. Он удержал ее. Однако несколько сильнее, чем это было необходимо, придержал ее за талию. Оба несколько смущенно засмеялись. Шубин усадил Наташу на скамеечку и, взяв весла, оттолкнулся от мостков. Плыли молча. В вечерней тишине был слышен только плеск весел и кваканье лягушек.

– Хорошо как! – первой заговорила Наташа. – Слышите, как лягушки квакают?

– Что? А, ну да – лягушки… – рассеянно отозвался Шубин.

– О чем вы задумались? – спросила Наташа.

– Очень давно, когда я еще был молодой, я любил кататься на лодке. Хотелось уплыть куда-то далеко-далеко… Увидеть новые места, новых людей…

– Я вас понимаю – мне иногда тоже хочется так сделать…

– Мы с вами похожи… – тихо сказал Александр Иванович.

Они немного помолчали.

– Скажите, – спросила Наташа, – если бы вы не стали художником, чем бы вы тогда занимались?

– Не знаю, Наташенька, не знаю… – после небольшой паузы ответил Шубин. – Я с детства понимал – только рисование, поэтому о других профессиях просто не думал.

Он замолчал, и некоторое время они молча плыли по темной воде.

– А сейчас о чем вы думаете, Александр Иванович? – весело спросила Наташа.

– О вас… – неожиданно ответил он.

– Обо мне? – удивилась Наташа. – А что вы обо мне думаете?

– Вы очень красивая, Наташа, – серьезно сказал Шубин. И, помолчав, добавил: – Очень…

– Спасибо за комплимент, – смутилась Наташа.

– Это не комплимент. Я давно хотел вам сказать… – торопливо заговорил Александр Иванович. – С того момента, как я вас увидел тогда первый раз, со мной что-то произошло…

– Вы это о чем? – не поняла Наташа.

– Вы мне нравитесь… – тихо сказал Шубин.

– Подождите, подождите, – встревожилась Наташа. – Вы это серьезно? Или шутите?

– Я не шучу… А что вы об этом думаете, Наташа?

Наташа молча смотрела на него, не зная, как ответить. Положение ее было двусмысленным, она чувствовала себя неловко. И зачем только она согласилась на эту прогулку?!

– Ой, смотрите, кувшинки! – искусственно громко воскликнула Наташа.

– Хотите, сорву?

И он направил лодку прямо к цветам, белеющим на темной воде. Немного наклонившись, стал рвать мокрые, пахнущие тиной водяные цветы.

– Спасибо… – поблагодарила Наташа.

– Вам не холодно? – участливо спросил Александр Иванович.

– Нет, поплывем дальше…

Оба молчали, не зная, о чем говорить. Только плеск весел и кваканье лягушек нарушали тишину…

Вернувшись к мосткам, художник поднялся первым. Наташа аккуратно вышла из лодки, и ей вновь показалось, что, помогая ей подняться, он намеренно крепко прижал ее к себе.

Оказавшись в своей комнате, Наташа поставила кувшинки в воду. Затем, открыв настежь окно, долго сидела возле него, прислушиваясь к доносившемуся издалека шуму поездов. Ночь была удивительно теплой.

…Наутро кувшинки поникли…