Текст книги "Рок. Зыбь времени. Книга 5. Том 1. Выбор грядущего"

Глава 1

…Гонец спрыгнул с лошади и сразу же бросился к Теоптолему, коего увидел после своего прибытия в Ставку армии. Эта его торопливость не осталась незамеченной для многих военачальников, кои присутствовали в ней.

– Что за новости ты привёз мне, мой друг? – Теоптолем взглянул на гонца спокойно, не выдавая окружающим своего волнения.

Тот, немного помедлив с ответом, поглядел на стоящих вокруг Теоптолема людей разного военного ранга.

– Говори. Здесь нет лазутчиков врага. – Успокоил его Стратег.

Гонец вобрал в свои лёгкие воздух, в это же мгновение подбирая слова для начала своего сообщения.

– Я… право не знаю с чего начать, Стратег, – волнение отразилось на его лице – он был очень молод.

Теоптолем ободряюще произнёс:

– Начни с того, о чём думаешь более всего. Что Сигуэнс?

– Сдался. – Гонец начал говорить быстро с запинкой в некоторых местах. – Ночью… они попытались пробиться… но Ферон встретил их встречной атакой… сигуэнцы гибли тысячами. Ферон со своим корпусом пробился в предместье города. Пока, он перестраивал порядки для штурма основного укрепления, из центральных ворот вышло посольство горожан с просьбой пощады и сдачей укреплений. Ферон, сейчас, в городе… Тут выяснилось, что ареваки шедшие на помощь Сигуэнсу, узнав, что город окружил зять Гамилькара, повернули назад… не желая гибнуть у стен города. Те защитники, кои желали крови пошли на вылазку… После того, как большая их часть погибла… горожане сдались.

Теоптолем, не выдавая своих чувств, по поводу захвата Сигуэнса Фероном, спросил:

– Что сам Ферон? Не получил ещё одну рану?

Гонец вздохнул.

– В него вселился Мелькарт, он, взяв часть корпуса, поспешил за ареваками и… нагнав их, загнал их в Тахо (река в Испании). Множество врагов утонуло… Ганнибал, подошедший уже к Компнегу и ожидавший корпус Ферона, как основную помощь при штурме, в негодовании… Ему пришлось отделить от уже начавших штурм сил, часть для прикрытия своего левого фланга…

Теоптолем, услышав это, покачал головой.

– Зачем же, Ганнибал предпринял штурм? Гасдурбал Гикет начал вести с кельтами переговоры о сдаче. Он поспешил… Поспешил за лаврами победителя. Он что?.. Устроил соревнование с Фероном по числу взятых ими городов?

Теоптолем следующую свою мысль закончил вполголоса:

– Надо вызвать его ко мне. Дать иное задание… Это не приведёт к добру.

Гонец, всё же расслышал её и… пожал плечами.

– Похоже… что так.

Теоптолем впервые за всё время сообщения гонца, выдал своё недовольство.

– Да… так-так… один спешит разбить врага и на его плечах ворваться в город… и это правильно. Другой, начинает штурм, не дождавшись исхода переговоров о сдаче… и не дождавшись вспомогательного корпуса. И это совсем неправильно! Он что, будет пробовать на крепость все города, не открывшие перед ним ворота?! Весёлая история… – Теоптолем взглянул на гонца, – ну ладно. В этом разберёмся позднее… Давай остальное!

Гонец, поняв, что Теоптолем ждёт от него всех известий, привезённых им, нахмурил лоб, собираясь с мыслями, и продолжил говорить:

– У Тарракона замечены римские галеры. В числе сорока двух квадрирем и семи квинтирем.

Брови Теоптолема поползли наверх…

– Значит, они всё же появились… – Эта реплика не убавила его удивления, выразившегося на лице, – этого мы не ожидали. Сенат встревожен последними изменениями в Иберии… Куда они заходили кроме Тарракона?

Гонец поймал взгляд Стратега.

– Они не заходили в Тарракон, Стратег. Если и зашли… то только ночью и несколькими… или вообще одной галерой. Наши следили за ними… но… сами понимаете… ночью невозможно уследить… обнаружить исчезновение одной или нескольких галер в такой эскадре. Но… наши соглядатаи полагают, что их интерес совсем не Тарраконе! Они хотели подплыть к Сагунту… Но заметили наши корабли… и отклонили курс.

Теоптолем, поразмыслив, согласился с этой догадкой своих соглядатаев.

– А что?.. Вполне подходит… эта их догадка! Верно. Интерес в Сагунте. Но… по договору, который мы имеем с ними, а вернее, договор с Карфагеном, они имеют интерес только в Массалии. Плавание к Сагунту нарушении мирного договора. Поэтому и отклонились… Да… Они, всё же, скоро обойдут… это соглашение… Надо подумать, что можно противопоставить их появлению… Надо послать руководить нашим флотом серьёзного, авторитетного военачальника.

Гонец поднял удивлённый взгляд на Стратега.

– Нужно послать адмирала Диархона на флот. Только он заставит римлян выполнять условия Лутациева мира.

Военачальники, стоявшие вокруг Теоптолема отреагировали ещё резче, чем гонец.

– Послать мало. Надо блокировать его от Эбеса, у Сагунта!

– Да! Давно пора разорвать тот мир!

– Правильно! Эти условия тяготят нас уже десятилетие! – раздались их голоса.

– Если мне поручат это – я это сделаю! – Вперёд вышел Диархон. – Но… скажу сразу! Остаться во флоте не смогу! Я говорил тебе, Теоптолем, у меня… стала от сырости воспаляться та рана, полученная мной… ты знаешь где… Морская служба для меня окончена.

– Правильно, Диархон! Соверши рейд и возвращайся! А что до командования флотом, то Гасдурбал Гикет ещё не снял с себя обязанности адмирала флота?! – Заметил один из военачальников, – Флот Баркидов за ним.

Диархон на это отреагировал словами:

– Не гоже Протектору гоняться за галерами Рима и пиратами! Надо найти другую фигуру.

Военачальники посмотрели на Диархона и Теоптолема, который пока не выказывал своего решения.

– Я знаю о болезни нашего Диархона! Та кельтская стрела, коя ранила его в битве у мыса Бонн, была с ядом.

– Так значит, Диархон не сможет совершить задуманное?! – Военачальники вопросительно посмотрели на того.

– Я не отказываюсь от рейда! И от службы не отказываюсь. Моя болезнь приходит только с сыростью, коя связана со службой на флоте… Я поэтому, ушёл в армию… к Гамилькару. Но, если придётся… если Теоптолем прикажет… я взойду на палубу!

Теоптолем прослушал эти слова Диархона молча и глубоко задумавшись…

Военачальники стали спорить друг с другом: стоит ли рисковать здоровьем уважаемого всеми Диархона, отправляя его на флот, где болезнь снова может взять верх над здоровьем…

– … Не спорьте, – подал голос, наконец и сам Теоптолем. – У меня родилась иная мысль. Есть хороший кандидат на эту должность. Он очень опытен и целеустремлён. И я… думаю… согласится на это предложение. Это человек как раз такой закалки, что совершенно не оробеет ни перед кем! Будь то флот Массалии… или самого Рима. Гамилькар сам долго воспитывал его… В результате «родился», если не лев, то леопард. Это точно. Он уж точно подойдёт к флоту Рима на расстояние выстрела наших онагров.

Военачальники с интересом взглянули на Теоптолема, как взглянул на него и сам Диархон.

– И кто же это, Теоптолем? – спросил бывший адмирал.

– Тот, кого ты, Диархон, будешь учить морскому делу, как учил и Гасдурбала Гикета. Сможешь это сделать?

Диархон, пожал плечами:

– Конечно смогу. Был бы дельный для этого, подходящий человек! Про кого ты подумал?

Теоптолем снова улыбнулся.

– И этим своим назначением, – продолжил он свою мысль, – мы избавим армию от духа соперничества в навыках Стратегов! Ведь, это, рано или поздно, до добра не доведёт.

Военачальники переглянулись… Кое-кто уже начал догадываться о человеке, которого наметил Стратег армии на обозначенное вопросом назначения место…

Диархон взглянул на Теоптолема.

– Неужели же… – начал он озвучивать свою догадку, но был остановлен Теоптолемом.

– Вот именно. Ты понял, – улыбнулся Теоптолем.

Другие военачальники, кои не смогли сами догадаться о ком ведут речь Теоптолем и Диархон, оглянулись на более догадливых товарищей.

– Ну, не томите? Кто же это? – напрямую спросили они.

– Теоптолем имел ввиду, конечно же, Ферона! А вы… что подумали о Ганнибале? Нет…

– Да, Ферон. – Вслух подтвердил своё решение смуглый Теоптолем.

Военачальники разделились на два лагеря – одни поддержали его выбор, другие, наоборот, осудили его.

– … Ты это серьёзно, Стратег? Убрать Ферона из конницы? Он гений конного боя! Он ещё не разу не отступил в такой схватке! Мы просто обидим его… из-за этого! Да ты что?!

Теоптолем спокойно выслушал эти мнения.

– Да. Но я не отступлю… от своего решения. Серьёзно. Пусть остынут от соперничества. Один в своей стихии. Другой на солёном ветру, омываемый брызгами такой же воды, коей владыка Ний, конечно же, омоет его в первый же день знакомства с этим ремеслом. Да… ему будет сложно! Первое время… Но… Ферон любит трудности и с радостью согласится побороться с ними. В другом, я был бы не уверен… А в нём? Нет! Он осилит всё!

Эта уверенность Стратега армии, как-то сбила охоту спорить с ним его, несогласных с ним, оппонентов.

– Да?.. ну вообще-то это так… Он самого демона Диса, схватит за рога… если выпадет такой случай… Правильно. Мы согласны с тобой, Теоптолем…

Слушая эти высказывания, Теоптолем, просиял лицом…

Но в этот момент, кто-то произнёс иной вопрос – тот о коем пока никто не вспомнил:

– А согласится на это новый Протектор Союза – Гасдурбал Гикет, который должен будет сдать этот пост Ферону? Ведь, Ферон и Оттия теперь вместе?!

Военачальники замерли, после этого вопроса. Многие из них открыли рты, чтобы возразить… но… не находили аргументов…

Лица всех застыли… в выражении неопределённости. Один Теоптолем не изменился в лице – на нём всё также, была твёрдость своего правильно выбранного решения.

– Я думаю, согласится. Даже, сам предложит это. Я знаю, как это сделать. – Ответил он. – На море не поставить не пользующегося авторитетом в армии военачальника. Гасдурбал сам это хорошо понимает. Ферон, как раз тот человек, который нужен всем нам. И Гасдурбал, скорее всего, сам уже думал об этом.

Диархон, услышав эти слова, оживился и произнёс:

– Ах вот что его интересовало?.. Давеча, он спрашивал меня… о том – не смогу ли я переучить старого служаку из армии в морского номарха?.. Теперь, я понимаю его! – Диархон вдруг улыбнулся, – значит, у меня новый ученик?! Ферон… Ну, берегись Ферон! Я научу тебя порядку морского дела! Это тебе не конница! Это, брат, палуба!..

Диархон довольно улыбался… а все окружающие поддержали его улыбку смехом.

– Значит так! – Диархон уже деловито повернулся к Теоптолему, – Тогда, я отправляюсь на верфи Картахены! Чтобы подготовить всё для этого! Я понимаю, времени у меня в обрез?!

– Да! Ты правильно понял мои мысли! Делай то, что ты умеешь лучше всех нас! Это твоя стихия! Тебе в ней и устанавливать правила! Отправляйся. Я отправлю Ферона, как мы обговорим с ним все вопросы будущего. Скорее всего, с ним будет иметь не одну беседу и сам Протектор! Ферон прибудет к тебе, как всё закончит здесь. Ему ведь тоже надо сдать командование корпусом дельному Стратегу. Отправляйся, Диархон.

Военачальники окружили Диархона и Теоптолема.

– Да, Диархон! Ферон сам обрадуется этому. Ведь, в Картахене Оттия!

– Несомненно, он прибудет туда с радостью! Оттия с маленьким сыном!

– Да. Теоптолем всё тонко рассчитал!

– Теоптолем стоит нас всех! так может мыслить только он… Ну ещё Гамилькар имел те же способности в анализе событий.

– Не зря, Гамилькар так любил и ценил его! Эх, жаль! Но Гамилькара не вернуть… И мы тебя любим, Теоптолем! ты уж извини, если мы иногда спорим с тобой…

– Кого мыслишь поставить на место Ферона?

Теоптолем пожал плечами.

– Пока не думал об этом. Наверное, Гасдурбала Барку.

– Гасдурбала? Ну что же, пора ему браться за ремесло Баркидов.

– Точно! Пока, Магон находиться в Карфагене! Гасдрубал послужит в коннице! мы поддерживаем твой выбор.

– Вот-вот! – Теоптолем был рад поддержке своих товарищей. – надо крепить гнездо Баркидов – чую скоро настанут иные времена.

– Лучше бы они не наступали, конечно, Теоптолем. – Диархон переменился вдруг лицом. – Я надеюсь, Гасдурбал отодвинет войны от наших границ.

Теоптолем грустно улыбнулся.

– Когда-то, город Мир, был основан, как мирный, не стремящийся к гегемонии, центр Латиума. Но, после ухода из него этрусков он стал Римом. С их уходом – ушёл целый Мир. С этим переименованием города война стала постоянной, а мир прерывист. – Теоптолем вновь повернулся к стоящему гонцу. – Отдохни хорошенько. Завтра поскачешь к Кастулону. Передай Тигорику, чтобы лазутчики, кои находятся в Сагунте, хорошенько «прощупали» этот вопрос – появление эскадры Рима в Лигурийском море. Всё, что может заинтересовать нас – пусть всё передадут нам! Но, прежде, отвези Ферону моё письмо. Вечером, зайди ко мне – я вручу его.

Гонец склонил голову:

– Я всё выполню, Стратег.

Теоптолем, посмотрев на его усталое лицо, переменил решение:

– Ладно. Вечером письмо занесут мои порученцы. Отдыхай.

Гонец, молча, кивнул и вернулся к лошадям… Вскоре, он и те, кто с ним прибыл, умчались из Ставки Теоптолема…

Пока, Теоптолем провожал глазами гонцов, ушёл и Диархон. Когда, Теоптолем повернулся… то не нашёл его глазами. Он, знаком, распустил всех военачальников, кои ещё были в Ставке…

Когда все разошлись и Теоптолем остался один, он подошёл к мраморной плите, служащей раньше, при Гамилькаре, столом в походах и склонившись над ней, протянул руку к, стоящей на ней, горящей лампе. Но взял не саму… лампу…, а «что-то» лежащее рядом с ней. Этим предметом оказался крупный перстень, за сверкающий своим гранённым камнем в световых лучах лампы. Теоптолем повертел его в руках и осторожно открыл его. Под «седлом» камня «что-то» хранилось. Теоптолем, высыпал содержимое перстня в огонь сосуда… Раздался треск и пламя неординарно отреагировало на это высыпание – его языки сменили окрас и выделили едкий, зеленоватый дым…

Теоптолем задумчиво глядел на пламя…

«-…вот так, – его мысли утвердились поведением-пляской пламени, – именно так! Давно нужно было поступить так! Нет места яду в моей жизни. Да… я выбрал правильное решение. Ферон не уступит Ганнибалу. А тот, открыто пренебрегает его опытом. Это несомненно ошибка Ганнибала. Жаль… Жаль отец не успел передать ему всю мудрость и опыт… Жаль. После того, как Карислав увёз Агнис, юный Стратег изменился… и показывает свой неуёмный характер. Я всё же думаю, он не до конца верил в то, что Агнис уплывёт с Кариславом… Но железный Карислав, без колебаний выполнил волю отца. Волю Гамилькара. Да… Первый месяц её отсутствия Ганнибал выдержал вполне по-мужски. Но уже во-втором он, будучи и так не склонным к излишнему общению, замкнулся совсем. Его явно грызли, угнетали какие-то мысли… Какие?.. О чём он думал?.. Неужели, он сдался возникшей так рано сердечной привязанности?.. Похоже, что так. Несомненно, так… И поэтому, видя, соединение Ферона и Оттии, его сердце, найдя предмет изъявления своего случившегося огорчения, выплеснуло порцию ненависти именно к Ферону. Эта… молодая глупость, выразилась в обвинениях, подозрениях связи того с заговором убийц Гамилькара… Преднамеренном убийстве самого главного свидетеля и участника заговора… Эх! Молодость!.. Я тогда, не среагировал… Вовремя не обратил на это внимание – не было времени, надо было чтобы враг не успел расползтись по своим „норам“. Спешил с походом. И не заметил, что боль от расставания с Агнис, стала искать выхода в ином направлении. Поэтому, он проявил такое твёрдое отношение к Гасдурбалу. Он встал на его сторону. Братья тоже не заметили этого. Гасдрубал, брат Ганнибала, тогда, отправился к Картахене – курировал строительство, но к бывшему зятю испытывал уже иные чувства. Магон прямо, не скрывая, презирал Гикета. Только поэтому, его пришлось отправить в Карфаген. Ганнибал, в своём одиноком несчастье, остался один. Он, видимо, не знал куда деть себя… Он стал хвататься за все военные мероприятия, вылазки, походы, кои возникали в период активных боевых действий. Он стал ревновать других к их же успехам в боестолкновениях с врагом… А здесь, более всего выделялся Ферон. Ферон, стал его главным противником. И… юность взяла в Ганнибале верх, заглушив ещё не проснувшуюся мудрость. Гордость… жажда славы… тщеславие. Ферон тоже страдал этим когда-то… Как они похожи… друг на друга?! Как одно пламя… схоже с другим. И сейчас, я понимаю, что происходит с юным Ганнибалом. Даже, говорил с ним по этому поводу… Здесь, в моей Ставке. Я сам, вызвал их и оставил их одних… в надежде, что после их разговора, с глазу на глаз, исчезнет тот барьер меж ними… Но… зря надеялся. Может, Ганнибал, какое-то время, и противился тем чувствам, кои возникли у него… но в конечном итоге… всё же сдался им из-за отсутствия Агнис. А может у него были ещё „наушники“, нашёптывающие слова, вызывающие зависть и …откровенную ненависть к Ферону. Я, после многих событий, наконец, решил отправить Ферона к границе с его корпусом, ибо пришла весть, что враг там приготовился выступить на нас. Несколько месяцев, Ферон не появлялся в ставке и это снизило накал всех страстей. Он громил врага там. Ганнибал занимался другим флангом нашего движения… Но в конечном итоге армии сошлись в нескольких частях, где спрятался основной костяк предателей и отступников от своих слов… И вот снова всё повторилось… Но, теперь, война уже закончена… Остатки врага бегут… и наши отряды их преследуют. Города сдаются сами… а те, кои не хотят мира, берутся военной силой. Да… Ферон, после взятия Сигуэнса, конечно же преследует ареваков. Не давая им уйти в свои пределы. Ганнибал, конечно же, понимает, что самую „жирную“ точку концовки войны теперь ему не поставить. Вот и не совладал с собой… Мальчишка… Ладно. Ферон отправится к границе с Сагунтом. Ему об этом привезёт приказ, посланный, отправляющийся уже завтра, мной гонец. Ферон с радостью отправиться туда. Там ведь, совсем недалеко и Картахена, а в ней Оттия и его сын… Да… жизнь Ферона, наконец-то наполнилась радостью и счастьем. Но… Гасдурбал зачем-то позвал его к себе. Зачем? Неужели, его мысли о возглавлении Фероном флота, возникли одновременно со мной? Всё может быть… Я как-то намекал ему о том, что он должен сложить с себя обязанности Адмирала флота… Ферон тогда воевал с ареваками и вакцеями… Это было шесть месяцев назад. Да… похоже, что так… а может он хочет ему поручить какую-то иную задачу?.. Перед тем, как тот сменит плащ Стратега, на плащ Адмирала? И это может быть. Я раньше беспокоился, что соперничество Гасдурбала и Ферона вновь возникнет на фоне соединения судеб Ферона и Оттии, но жизнь показала, что мудрость обоих достигла своего расцвета. Никакой враждебности, по отношению друг к другу – не проявили оба. Это стало таким облегчением для меня!.. Да… я помню это известие, кое мне привезли гонцы. Они сообщили мне, что Ферон встретился с Гасдурбалом в резиденции Протектора. Я не на шутку забеспокоился за судьбу Ферона. Но, всё разрешилось. Я всё хочу спросить Гасдурбала о их беседе тогда… но, не нахожу подходящего случая… и места. Может, когда-нибудь, он сам расскажет мне об этом… Может быть. Но, сейчас, надо решать те задачи, кои появились с появлением Римской эскадры. Что они там делали? Пираты? Снова, провели в своём составе пиратов? Как это было уже не раз… Всё может быть… Чтобы те „рвали“ наши морские торговые пути. Топили торговцев, кои плывут к нам. Гасдурбал, скорее всего уже знает об этом… и как Протектор Союза приготовил свой ответ. Скоро узнаем какой…»

В этот момент к нему вошёл номарх стражи.

– Что? Он уже прибыл? – спросил Теоптолем, за размышлениями потерявший связь со временем.

– Да, Стратег! – Ответил номарх.

– Тогда веди его!

– Хорошо! – Стратег исчез за пологом шатра.

Теоптолем нервно забарабанил пальцами по мрамору плиты.

– Интересно… какие новости он привёз? Что… выяснил? – прошептал он.

Через несколько десятков частей времени, к Теоптолему, совершенно бесшумно, вошёл человек в тёмном плаще.

Теоптолем стоял к нему спиной и не уловил его появления. Вошедший, понял это, и чтобы обозначить себя, тихо шаркнул ногой.

Теоптолем резко обернулся.

– Как всегда, неуловим на слух Тагон стоит за моей спиной! – чуть заметно улыбнулся Теоптолем. – Специально решил проверить не утратил ли своих навыков?

Вошедший отреагировал на похвалу без каких-либо видимых эмоций на своём лице.

– Если я почувствую, что утрачиваю свои способности, то сразу же скажу об этом тебе, Теоптолем. Мой провал может стоить не только моей жизни, но и тайн, кои не должен знать враг. А он из меня будет тянуть жилы. Я не уверен, что смогу выдержать боль. Я уже не молод.

Теоптолем помолчав, сделал Тагону знак сесть на скамью у стола.

– Ну… это, надеюсь, выполненное задание было не столь опасным, кои я поручал тебе раньше? – Вопросительно заметил Стратег, – что выяснил? Садись рассказывай.

Тагон шагнул к столу и сел на скамью, прильнув спиной к плите. На его лице выразилась маска кратковременной боли, кою вызвало это движение. Теоптолем заметил это, но не выдал ничем своё наблюдение.

– С чего начать? – спросил Тагон.

Теоптолем, немного подумав, произнёс:

– С самого начала.

Тагон покрутил взглядом по сторонам, будто проверяя, нет ли ещё кого-то в шатре.

– Я выяснил, когда Гасдурбал имел встречу с Фероном, ещё до того, как они встретились второй раз. Ещё до того, как Ферона ты назначил Стратегом второй армии.

– Вот как?! – Отреагировал на сообщение Теоптолем. – Я только что рассуждал об этом… Прямо до твоего появления. Для чего же они встречались? Известна тема их разговора?

– Нет. Они встречались с глазу на глаз. Гасдурбал сделал это так, что никого рядом с ними не было.

– Хорошо. Продолжай. Что выяснил? Что последовало после разговора?

– Ферон отправился в какое-то «путешествие». Тайное. Первое в «ту», интересную для нас сторону. Я проверил всё. Ферон имел несколько задач в этом путешествии. Во-первых, он исследовал все подходы к реке Сигуре. Второе. Тоже самое он провёл и с рекой Хупарой. Эти задачи он выполнил с особой тщательностью. Далее, он вернулся и с отрядом, который дал ему Протектор Гасдурбал, двинулся по исследованному маршруту. Но… – Тагон сделал на этом ударение, – у Хупары отряд встал на месте…

– Почему? – Не выдержал паузы, в рассказе Тагона, Теоптолем.

Тагон улыбнулся.

– Вот тут самое интересное. Они ждали эскадру, подошедшую от Эбера (Эбер – город на Болеарнских островах близ Иберии. Авт.). Но… с кораблей на берег сошло только пятеро…

Теоптолем заинтересованно не сводил взгляда с лица рассказчика Тагона.

– …Зоя и её охрана! – закончил Тагон.

– Я так и знал! – Просиял лицом Теоптолем.

– Это так. Они все растворились среди отряда Ферона, одев плащи «священников».

Теоптолем взглянул на грубую карту побережья Иберии, лежащую на мраморе.

– И до куда… они дошли? До какого места? – спросил он, не отрываясь от неё.

– Они остановились у притока реки Хупары, дальше… видимо, – Тагон указал пальцем на карте это место, – Зоя и её охрана ушли одни.

– Да там находится пепелище её родного города Титеев.

Теоптолем торжествующе поднял взгляд на Тагона.

Тот ухмыльнулся.

– Ты оказался прав. Они там.

Теоптолем сел на скамью, рядом с Тагоном.

– Я знал… я догадывался… Она не ездила туда смотреть на пепелище родного города. Нет…

– Да, ты прав. Они шли не к пепелищу. Они прошли мимо пепелища. Я исходил там всё…

Тагон потёр бороду и продолжил:

– Они углубились в непролазный лес. Туда нет хода конному…

– А Ферон? Что делал в это время Ферон? – перебил Тагона Теоптолем.

– Ждал вместе со всем отрядом. Ждал в том же самом месте, где они остановились.

Теоптолем что-то «прокрутил» в своей голове.

– Значит, она там себя чувствует в безопасности. В полной безопасности. Это невероятно. – Его глаза светились подтверждением его догадок. – Так-так! Ну и ты, конечно же, прошёл по их следам?!

Теоптолем внимательно глядел на Тагона, читая его реакцию…

– Да… я попытался сделать это. Но… здесь я должен разочаровать тебя, Теоптолем. Я и сам испытал досаду. Дело в том, что… похоже, с ними двигался следопыт с такими же талантами, как и у меня. Видимо, ранее, он не раз тягался с такими как я… Ты, ранее, заметил, что это было не опасное задание. Я промолчал, не отреагировав на это замечание. Но скажу… Я там, вдруг, заметил… что следы раздвоились… а потом и расстроились?! Что это?! Я испытал потрясение… Я с таким я ещё не сталкивался. Потеряв след окончательно, я решил удалиться. Но… своей спиной… я почувствовал взгляд… недобрый взгляд. Я… остановив движение, решил выяснить, что «это» такое, прежде чем уйти назад… Но, теперь почувствовал изменения во всех окрестностях, кои были вокруг меня. За мной началась «охота». Настоящая «охота»! Это был поединок. Поединок двух мастеров слежки. Но вскоре, я почувствовал, что уступаю тому, незримому для меня «мастеру». Он меня видел прекрасно… а я, сколько не пытался это сделать, успеха не добился. Я был в отчаянье… И вдруг, почувствовал, что мой противник исчез! Просто взял и исчез?! Я несколько раз проверил это предположение, и удостоверился, что мои чувства не обманывают меня. Он потерял ко мне интерес. Как будто прочёл мои намерения и… не нашёл в них ничего опасного для себя… или ещё для кого-то… Я стоял и крутя по сторонам своим взглядом, пытался понять, всё ли правильно я осознал в этой «охоте»… И понял – это было предупреждение для меня: «Всё, далее идти тебе не надо! Остуди голову, обрежь любопытство, расцени правильно все шансы на возврат и от твоего решения, будет зависеть и твоя жизнь!» Вот, что незримо, мысленно, послал мне мой противник. Я развернулся… и более не пытался играть своей жизнью. Слежки за собой на обратном пути я не обнаружил. При этом, я заметил, что мой «охотник» в нашем поединке, увёл меня в сторону… И вокруг меня была совсем иная местность… я выбрался из неё только на следующее утро. Но… я дважды видел того, кто живёт в лесу и ведает мёд – медведя. Он, будто бы провожал меня… Вот тебе, мой Стратег, и «не опасное путешествие»! Вокруг, по оврагам, я заметил множество скелетов зверей с волчьей пастью… Множество. Но… это были не волки… Вернее волки, но почему-то очень крупные?! Я таких до этого не видел… Я насторожился… может мой «охотник» вывел меня на их тропу и, поэтому, убрался? Подумав об этом, я не убирал обнажённого оружия, ждав нападения каждое мгновение. Попасть в пасть вот такому хищнику – участь не особо желаемая. И тут – я вышел к берегу реки. Я двинулся по берегу, думая, что в случае нападения зверя, спасусь в реке – волки не охочи в плавании… Так я прошёл с пару вёрст. Но, дальше, по реке я идти не смог. Мне перекрыли дорогу! навстречу мне вышел огромный лось – Сохатый! Его рога были в крови?! В свежей крови. Он явно только что вышел из кровавого поединка и испытывал крайнее возбуждение, копая копытом землю, и смотря на меня… Я испытал ужас… когда всмотрелся в его глаза – они были наполнены кровью… И горели гневом! Его взгляд говорил мне «что-то»…и я прочёл это в нём: «-…я не хочу твоей смерти. Но идти дальше – значит умереть!» Я снова в пал в отчаянье. Куда двигаться? По берегу – смерть. По лесу – огромные волки могут ожидать меня в нём. – Тагон взглянул на Теоптолема, в котором не прочитал ни капли сомнения в своём рассказе произошедшего с ним, ни преувеличения опасности, вызванное воспоминаниями, ибо взгляд рассказчика уже не выдавал никакого страха. – В этот момент, наверху, над кронами, пролетел Филин. Он громко захлопал крыльями, будто хотел, чтобы я увидел его. И я понял, он мне указал дорогу по коей я могу уйти целым! Я, взглянув на Сохатого, повернул и двинулся в сторону пролёта филина… Но самое интересное то, что выйдя через какое-то время на большую поляну, я увидел кружащегося надо мной Большого Орла. Нет, Теоптолем! Те места охраняются так, что лучше туда носа не совать – лишишься не только его! Но… я был бы не я… если бы не выяснил кое-что!

Глаза Тагона выказали торжество моментом, коим он явно гордился.

– …Дочь Титея, жена Гасдурбала Гикета, совершила путешествие и скорее всего будет совершать такие же, по «зову» именно этого Орла! Именно Орёл, как-то появляется у неё на глазах… и она, таким образом, видит и понимает, что её ждут! Именно, после этого она совершила своё путешествие! «—… Орёл, – сказали мне служащие в доме Гасдурбала, – кружил два дня над их домом».

Тагон облегчённо выдохнул, как будто после бега.

– Теперь, после всего… я «пораскинул мозгами» и смог сделать для себя несколько выводов. Те, скелеты зверей с разорванными пастями, наваленные в лесу в разных местах, говорят мне, что не только мы с тобой проявляем интерес к тем местам! «Кто-то» ещё слишком любопытен… Что их туда манит? Мне не ясно. Но они туда ходят с заявной «охотой». Несмотря на гибель таких, как они… Просто лезут, как крысы… и этим, будят какие-то, тайные, непонятные силы, кои рвут их на части… Здесь, сокрыто то, что мне не открывается. Тайна. Но… честно, предложи ты мне сейчас новое путешествие туда – я не соглашусь! Мне хватит одного. Я знаю повадки зверей. Они тремя вёрстами обойдут место, где чувствуют опасность. А здесь… идёт скрытая глазу война… Война не наша… И лезть в неё, нет необходимости. А Зоя имеет связь с ушедшим Родом Отца, через тех, кто остался в тех местах. Я думаю, тебе надо это выяснить, спросив об этом напрямую у Гасдурбала. Он, я думаю, ответит. А Ферон, был нужен только для безопасного провода Зои и её стражей до границ этого леса. Далее, она попадает в царство тех сил, кои и обеспечивают ей безопасность. Вот всё, что я выяснил, Теоптолем.

Тагон замолчал, прищурившись…

Молчал какое-то время и Теоптолем… Наконец, он, закончив своё размышление вызванное рассказом тайного агента, произнёс:

– Я так понимаю, твой вывод Тагон – Гасдурбал полностью доверяет Ферону!

– Абсолютно. Это так. Твои подозрения, что Гасдурбал поведёт тонкую игру против Ферона, пользуясь своим даром политика, полностью не подтвердилась. Ты правильно сделал, что поручил именно мне заняться выяснением этого. Другие бы, сделали это не так «чисто». И это бы повредило делу. Никакого злого умысла против Ферона у Гасдурбала нет. Какой здравомыслящий человек, поручит безопасность жены тому, против кого ведёт тайную войну? Это абсурд. Никакими кознями их отношения к друг другу не пахнут.

– Я рад, что мои сомнения развеяны по ветру. Хорошо. – Теоптолем махнул рукой. – И… мы, теперь, знаем, что отец Зои оставил ей тайных союзников. Но жаль не удалось выяснить, что это именно «они».

Тагон улыбнулся.

– В Тарраконе, откуда я родом, говорят: «Если дневной Свет, пытаться подсвечивать огнём факела или лампы, то ничего, кроме затуманивания, затемнения, вызванного дымом от этих „световых приборов“ не добиться!» Поездки Зои не тайные. Они происходят не под покровом тьмы. Она их делает раз в три месяца. Три раза в лето. В Бейлът, элътъ, тайлът (Ъ – краткая «о», «ер» – имеет образ – выполнения действия, «сотворяша». Стоящая в конце, обозначает «твёрдость». Авт.) Гасдурбал же беспокоится о её пути, только до определённого рубежа, места. Далее, безопасностью занимаются те, кто ожидают её. Но не следует лезть со своим «факелом» к Солнцу! Ничего, кроме, ожога не получишь! – Тагон прямо взглянул на Теоптолема, – я знаю, почему ты, решил выяснить причину поездки Зои. Ганнибал каким-то образом связан с этим. Он проявляет предвзятость к Ферону, чувствуя в нём соперника… К тому же Ферон старше его на тринадцать лет… и это рождает в нём опасения, что пост Стратега армии дадут не ему. Ферону сейчас 33. Самое время проявлять талант полководца. Сакральный возраст. Возраст походов Гамилькара к Метапонту и Кротону на Апеннинах. Знаешь, что я скажу тебе, Теоптолем? – Тагон стал говорить твёрдо. – Ты пошли меня в окружение Ганнибала. Мне кажется, пора выяснить тех, кто нашёптывает ему на ухо не совсем правильные выводы. Может оказаться, что в окружение Ганнибала затесался ещё один предатель, каким оказался Хост. Он молод и легко попадёт под влияние опытного интригана, нашего тайного врага. Прошло уже много месяцев со дня смерти его отца. Убыл тот, кого я ранее знавал под именем Киферона. Он имел на Ганнибала огромное влияние. Как отец. Но, со дня его отъезда… Ганнибал изменился. Его тяга во всём опережать всех, становится очевидной. Что-то, или кто-то толкает его к этому. Отсюда и его осложнения с Фероном. Он не хочет, чтобы тот управлял сухопутными корпусами армии. И я думаю, что «кто-то» нашёптывает ему, что армия потянется к Ферону и… этим ослабнет позиция самого Гасдурбала, как Протектора. Это, несомненно.