Текст книги "Уральские россыпи"

20

Верещагин позвонил Георгию как-то вечером, после работы.

Георгий, правда, еще не работал, закрыв бюллетень, он оформил отпуск и теперь уже не «болел», отдыхал. В отпуске отдыхал. После сердечного приступа. Слава богу, всё обошлось, никаких болей не осталось, сердце работало ритмично и без осложнений.

Сердце, врачи заверили Георгия, осталось крепким, надёжным, здоровым.

«Можешь снова начинать кататься на своих лыжах. И даже участвовать в соревнованиях. Сердце не только выдержит, оно даже станет здоровее!».

– Как себя чувствуешь? Ты вот что, Георгий, ты посоветуйся с врачом, можно ли тебе ехать на Юг, на Черное море? Тут в прииском пришла хорошая путёвка. В Сочи, в санаторий «Металлург». Они там новый пристрой к главному корпусу сделали, и в этом пристрое появились у них «люксовские» номера, есть и двухкомнатные, на двоих. Вот я и подумал, а не съездить ли вам, вдвоём с Ниной Александровной, в этот санаторий! Отдохнёте как «белые» люди! Давай, завтра же советуйся с врачами, пусть дадут тебе выписку и медицинскую справку, а если разрешат, и ты все врачебные документы получишь, завтра же и заберёшь путёвку. Добро?

– А что они не разрешат? Разрешат. У меня же не «инфаркт», так, нервный срыв, а сердце в норме. Разрешат!

– Ну, давай, решай с врачами. Но, чтобы завтра же нам вопрос этот закрыть.

И Георгий с женой уехали в Сочи. К солнцу, к морю, к живописнейшим горам, лесам и паркам.

Санаторий «Металлург» раскинулся широкими крыльями своих корпусов над городом Сочи, над морем, с высоких террас санатория далеко просматривались и море, и город. По длинной, широкой лестнице спускаешься к морю, быстро переходишь оживлённую автомобильную трассу – на Адлер, на Аэропорт.

А затем снова по длинной и крутой лестнице – к санаторным морским пляжам. И загорать! Купаться! Просто лежать и ни о чем не думать. Забыть обо всех этих драгах и гидравликах, об экскаваторах и бульдозерах, о дамбах, котлованах, плотинах и водосливах. Просто лежать, уставиться в бездонное небо, и ни о чем не думать! Наблюдать за неспешными облаками, за их постоянными и лёгкими превращениями – «вон, гляди, пиратский парусник плывёт по небу, а вон, да нет, не там, вон, левее, вон, видишь, это же дирижабль! Да огромный какой»!

А потом уснуть, не забывая, правда, переворачиваться с боку на бок, со спины на живот – и загорать, загорать, загорать…

Но это всё где-то на десятый день морских «посещений» и солнечных ванн. А первые дни нет, на солнце долго нельзя, опасно. Первые десять дней посвящены экскурсиям, сидениям в кафе на горе Ахун или на сталинских дачах, дендрарии, лесные заповедники, парки, морские прогулки, походы в горы, дальние поездки – на озеро Рица или в Абхазию, за мандаринами. А вечером театр, цирк, на открытых концертных площадках – звёзды эстрады. И, конечно, ресторанные вечера – Лазурный, Летний, Морской или в гостинице «Москва».

Георгий с Ниной наслаждались отдыхом, забыли о болезнях, о процедурах – да господи, всё это еще успеется, еще не «горит», еще терпимо всё в здоровье нашем. Сейчас – посмотреть, отдохнуть, насладится!

На праздник военных моряков из Сочи в Севастополь отправлялся большой теплоход с туристами. С теми, кто захотел посмотреть праздничный парад военных кораблей. Красноперовы отправились туда тоже. И не пожалели.

Праздник на воде – удивительно красочное, грандиозное представление. Склоны гор, где круто, а где плавно спускающиеся к морю – усеяны людьми. Кажется, все жители Черноморского побережья съехалось на этот праздник.

После строго определенного построения военных кораблей, по какой-то, понятной только военным морякам схеме, на палубах выстроены в парадной форме морские экипажи, после объезда командующим флотом на адмиральском катере всего парада, с четкими докладами командиров кораблей о готовности экипажей к параду – доклады транслировались местным громкоговорящим радиовещанием – начались показательные «манёвры». Зрителям показали даже учебный «морской бой».

А вечером – разноцветные фейерверки и – праздничный салют!

Незабываемое зрелище!

Вернулись в Сочи на том же теплоходе только следующим утром, но никто не пожалел об этой захватывающей поездке.

На второй после военного парада день у Красноперовых в номере раздался телефонный звонок. Оказалось, звонит племянник, Виктор, сын старшего брата Александра, Саши.

Саша был уже в звании майора, служил в Германии, в группе Советских войск. Командовал личной связью Командующего. А Виктор учился на третьем курсе высшего мореходного училища в Одессе, сейчас на практике, на теплоходе проходит службу, и сегодня его теплоход прибывает с туристами в Сочи.

– Дядя Юра! Вы сможете встретить меня у причала? Я не знаю, получится ли у меня отлучиться с теплохода, капитан может не отпустить. А я вам здесь приготовил ящик немецкого пива. Если подъедете, сразу и заберете!

Виктора отпустили. Георгий заказал такси, они покатались по Сочи, потом вышли у подвесной канатной дороги – её только запустили в Сочи, к ней еще не привыкли, о ней еще не все гости, приезжающие в Сочи, или отдыхающие в дальних санаториях, знали, желающих покататься было немного. А вид по всему маршруту подъема в вагончике «канатки» был изумительно красивым.

Вечером Виктор пригласил Георгия с Ниной на теплоход, показал им пассажирские каюты, провел по всем палубам. Поднялись они и на капитанский мостик, познакомились с капитаном.

– Ты давай, Виктор, прими наших гостей как следует. Угости, как положено. Посидите в баре, а я сейчас здесь свои дела закончу и к вам присоединюсь.

Вечер прошел замечательно. Но уже возвращались с экскурсии по городу туристы, все палубы, все помещения, рестораны, бары наполнились веселым гомоном, смехом, пора было с Виктором и с его теплоходом прощаться.

Георгий с Ниной еще долго стояли на причале, провожая весёлый теплоход, весь освещенный в вечернем море искрящимися гирляндами огней, наполненный музыкой и радостным смехом.

Ну, и снова – целыми днями море!

Георгий с Ниной провели свой, забытый уже, но возрожденный, с новыми чувствами и новыми ощущениями, с новым темпераментом и новыми наслаждениями, свой новый-старый медовый месяц.

На всю оставшуюся жизнь запомнился им этот месяц, никогда больше, к сожалению, в их дальнейшей совместной жизни, не повторившийся.

21

Совещание по развитию и внедрению на предприятиях «Главзолота» новой техники, новых технологий снова Министерские Руководители организовали в Магадане. На этот раз в Магадан съехались представители практически всех предприятий Главка.

Актовый зал городского Дворца культуры еле вместил всех собравшихся на совещание «гостей» – гостей одного из крупнейшего в Советском Союзе золотодобывающего предприятия «Северовостокзолто». Во второй половине семидесятых годов предприятия этого Объединения выдавали в Общесоюзную «кассу» более сорока процентов золота, добываемого в стране.

Магаданцы имели в своем составе все виды золотодобычи – были у них и драги, и гидравлики, и подземные шахты, и раздельная добыча, с разработкой месторождений экскаватором, и вывозкой золотосодержащих песков к обогатительным фабрикам автомобильным транспортом. На этих золотоизвлекательных фабриках пески обогащались, золотой песок отправлялся на магаданские же «аффинажные» заводы, и горняки Золотой Колымы получали и выдавали в Общесоюзную Кассу чистое золото – четыре девятки!

Было на что посмотреть и было чему поучится в Магадане приехавшим представителям золотодобывающих предприятий страны.

Красноперов получил задание от руководства «Уралзолото» сделать на этом совещании доклад по гидравлической добыче золота на Урале.

Исовчане всегда были готовы поделиться с соседями, с партнерами своими достижениями в системе гидравческих разработок. Они давно уже на прииске применяли собственные, изготовленные в своих Мехмастерских, землесосы со съемными металлическими футеровками корпусов. Абакумов, Мосин, с рационализаторами Цеха ремонта горного оборудования разработали насадки на гидромонитор специальной конструкции, которые резко увеличили скорость выхода водяной струи из гидромонитора, тем самым значительно увеличили ударную силу струи по забою, а значит, и увеличили производительность монитора при размыве золотоносной породы. Исовчане достигли к середине семидесятых годов наивысшей среди всех предприятий страны производительности гидравлической установки за сезон по объемам промывки горной массы. Гидравлика, как производственная единица, состояла, как правило, из трёх землесосов – два в работе, один в резерве (или в ремонте). И гидравлика в таком составе перерабатывала за сезон более семисот тысяч кубометров горной массы. Была на Ису гидравлика № 39, которой руководил Мишанский Иван Михайлович. Там были смонтированы пять землесосов – четыре в работе, один в резерве. Гидравлика, в переработке горной массы, «перешагивала» за миллион кубометров, что равнозначно работе 210-литровой драги за полный промывочный сезон!

«Гидравлики» разрабатывали увальные россыпи с очень сложным плотиком, с глубокими карстовыми углублениями.

Зачистить такой плотик очень сложно, такая зачистка требует большого искусства и большого опыта. Иван Михайлович, вместе с Гордеевым Александр Николаевичем, старшим инженером ПТО по гидравлической добыче, вместе с Черных Сергей Петровичем – начальником гидравлики № 15, с другими умельцами с гидравлик разработали специальный способ зачистки сложных карстовых плотиков и забирали с почвы гидравлического разреза практически всё золото, всю платину.

Обо всём этом и доложил Красноперов Всесоюзному совещанию в Магадане. На «Северовостоке» как раз брались за внедрение гидравлической добычи золота на речных увалах. И специалисты Объединения очень заинтересовались докладом Красноперова. Побывали они все вместе на местных гидравликах. Потом организовали выступление Красноперова по Магаданскому телевидению, где Георгий рассказал о работе гидравлик на Урале, ответил на многочисленные вопросы.

Магаданцы схему гидравлических работ, структуру гидравлик полностью взяли себе на вооружение. Они свои гидравлики стали проектировать и строить по образцу гидравлических установок, работающих на Исовских россыпях.

В том же году специалисты «Северовостокзолото» побывали на Ису, ознакомились с работой Уральских гидравлик, прислали затем механиков за Исовскими «футеровками», взяли литейные формы, лекальные вырезки. Мосин, по их же заявкам, отправил в Магадан на литейное производство своего литейщика, чтобы помочь магаданцам наладить собственное литейное производство по корпусам землесосов, освоить выпуск хитрых Исовских насадок на гидромониторы. Так у исовчан завязалась добрая дружба с северянами. Приезжали на Ис и механики с других северных предприятий, в частности из Бодайбо, с ремонтного завода «Лензолото», с той же целью – освоить новые схемы усиления корпусов землесосов, продления их производственной жизни, увеличения их производительности.

Но всё это будет происходить позже, после окончания встречи представителей золотодобывающих предприятий страны на самом далёком Севере, а пока, в Магадане, встреча «золотодобытчиков» продолжалась.

После всех совещаний, консультаций, посещения цехов и предприятий Объединения «Северовостокзолото» вечером в гостиницу к расположившимся в самом большом, «верхнем» холле, на четвертом этаже, отдыхающим за дружеским столом участникам совещания, пришел заместитель генерального директора Объединения Плотников и объявил, что гостям Магадана, в магазинах, приготовлены богатые упаковки с красной северной рыбой. «Подарки» с самой разнообразной Североокеанской рыбой!

– Там и кета, и кижучь, и горбуша, сиговые и еще разные виды. Завтра с утра, до выезда в аэропорт, прошу всех зайти в закреплённые за вами магазины. Список – какая делегация к какому магазину прикреплена – я вам оставляю, а вас прошу обязательно забрать свои подарки. Это вам, золотодобытчикам Большой земли, от нас, золотодобытчиков «Северовостокзолота!».

Плотникова, конечно, не отпустили, дружно выпили как следует, тут же разгорелись жаркие споры, рассказы – «а вот у нас, да что у вас, у нас вот!» – проговорили до утра.

На второй день участникам совещания объявили, что по счастливой для гостей случайности, так совпало, в эти же дни в Магадане работает большая группа ученых во главе с Академиком, Президентом Академии Наук Союза, с Анатолием Александровым. Вечером, здесь же, во Дворце культуры, будет организована встреча Магаданской общественности с Академиком. Приглашались на эту встречу и все участники совещания по золоту.

Встреча с Академиком получилась интересной. Александров рассказал о цели приезда в Магадан. Затем ответил на многочисленные вопросы.

С Академиком приехало много высших морских офицеров и это, естественно, вызвало главный вопрос – зачем, если это не очень секретно, на Восточное побережье Страны, на побережье Тихого океана приехало столько ученых, тем более военных ученых, так много приехало генералов и адмиралов. Александров засмеялся.

– Какие уж тут секреты, если в зале не только магаданцы, а, оказывается, еще и гости со всего Советского Союза, участники совещания по добыче Золота. Вот у кого секреты, так секреты, не сравнить с нашими. А у нас так, «секретная мишура». А если серьёзно, то приехали мы сюда к вам по изучению мест установки новых метеорологических станций. Надвигаются серьёзные изменения в климате Земли-планеты нашей. Вот Правительство и поставило перед нами задачу – охватить станциями слежения и наблюдения за климатом все, так скажем, напряженные точки наших границ Земля – Море. Эти климатические изыскания важны прежде всего морякам – и военным, и рыбакам, и пассажирскому судоходству, и флоту туристическому. Везде ведь живые люди по морям ходят-плавают. Вот потому и такая серьёзная комиссия создана распоряжением правительства. Все изменения климата мы должны взять под контроль. Ничего на земном шаре не должно происходить неожиданного и опасного для Человечества. Конечно, раз уж мы сюда приехали, мы изучим кое-какие и другие, интересные для «климатической» науки, вопросы. А может быть и для «военной» науки тоже. Я достаточно понятно излагаю?

Кто-то из зала спросил:

– Уважаемый товарищ Академик! Вот у вас на груди очень много орденских планок. А можете Вы нам рассказать, за что получили свой первый орден?

– А за что второй получил, вам уже не интересно? – Александров всю встречу провёл с юмором, доброжелательно, открыто. – Было это на Черном море. Вражеские магнитные мины тогда «достали» наших моряков. Не пройти, как говорится, не проехать. Они, мины эти всплывают, и сами тянутся к металлическому корпусу кораблей. Вот мы и получили задание – обезвредить мины эти. А как их обезвредишь? Надо же все эти мины найти, пощупать, убрать взрыватель. А мы пошли по другому пути. Мы размагнитили корпуса наших кораблей. Да, создали специальный прибор и размагнитили. Вот мины и перестали прилипать к корпусу корабля. И их спокойно собирала и обезвреживала специальная морская бригада. Ну, в подробности проблемы я вдаваться не буду. Да вам этого и не надо. А для специалистов – для них есть специальная литература. Они, специалисты, этот метод хорошо знают. Вот тогда нашу группу и наградили. Первый раз, как вы говорите. А потом уж как-то пошло и пошло. По инерции. С наградами этими.

Вечер прошел интересно, встречей с Александровым все участники были очень довольны.

После этой встречи Георгий уехал навестить Риту с Толей.

Рита с Ниной, женой Георгия, сёстры. А Толя муж Риты. Значит, Георгию приходится, кажется, «свояком». А может и как-то по-другому называется родство это, но ясно, что родственник.

Они, Рита с Толей, давно уже жили и работали в Магадане. Рита заведовала городской библиотекой, а Толя командовал Магаданской связью. Работал начальником связи. У них собрались старые друзья, еще по Оймяконью друзья. Девушки в основном.

Так там, в Оймяконе, у Георгия и все друзья-то были, в основном, одни девушки. Подруги Риты. Посидели, повспоминали, попели старые песни. Разошлись поздно.

На следующий день, уже утром, перед отъездом в аэропорт, Лобов неожиданно позвал Красноперова к себе в автомашину.

«Поедешь со мной!».

– А ты молодец. И доклад толковый, да и по телевизору довольно доходчиво всё рассказал. Ты вот что, расскажи-ка мне, как там, в том твоем кабаке, в Юртах, помнишь заезжали? Как там старик тот, что «потомков Ермака» помнил, встретился ты с ним?

– Силантьич? Жив был года три-четыре назад. Виделся я с ним однажды. Действительно, правду люди сказали – «говорун!». Не даёт слово вставить. Но зато и рассказчик отменный!

– Ну-ка, ну-ка, расскажи, о чем он тебе поведал? Что там, в наших Юртах, делал легендарный Ермак?

– Да долгий это рассказ, Альберт Васильевич. Мы с ним, считай, всю ночь проговорили!

– Ну, вот и расскажи. Дорога у нас до аэропорта длинная, сегодня дорога тяжелая, по этой заснеженной дороге долго ехать будем. Успеешь, расскажи.

Интересной тогда у Георгия встреча со старым «таёжником» получилась.

Ехали они с Володей Шишпарёнком с «сотой» драги. Решили поехать через Юрты, хотя дорога тогда на Ис от «сотой» была уже отсыпана – и покороче та дорога получилась, да и покачественней.

Но, поехали через Юрты. Ради встречи с Силантьичем и поехали!

Заехали в Кабак. Он уже, по словам хозяина, последние дни доживал – некого было кормить, некому было ни выпить в Кабаке, ни повеселиться. Пустынной стала дорога через Юрты, все старались ездить по новой, отсыпанной, дороге. Надоело водителям крутиться по лесным тропам да бездорожью. Новая дорога тоже, хоть и «не закатись», но всё же понадёжнее, проезжая дорога. Без «проплешин» лесных, да с мостами и мостиками через все ручейки-речки. Не надо надрываться мотором, «переползая» через ложки многочисленные, к тому же весной еще и водой затопленные.

Но Георгий поехал через Юрты специально. Чтобы увидеться со старым Силантьичем, поговорить с ним, о Ермаке порасспрашивать. Очень интересно Георгию тогда еще стало, когда они в первый раз, с Лобовым и Коротковым, заезжали в Кабак этот, интересно Георгию стало узнать, как Ермак очутился в краях этих. По всем историческим описаниям, по всем книжкам, другой дорогой пробирался Ермак к Тоболу.

После сытного, а главное, вкусного, обеда, Георгий спросил у хозяина Кабака о Силантьиче.

– Как, жив еще ваш старик, что потомков Ермака помнит?

Нельзя ли с ним увидеться, поговорить?

– Силантьич – то? Жив, ничего с ним не делается. Живой старик. Живой и здоровый. Если не торопитесь, подождите. Он сюда каждый вечер наведывается. Сейчас уже вечер, так что – скоро будет!

– Женился он тогда? О скорой свадьбе, помнится, ты нам, хозяин, рассказывал.

– Ну, жениться не женился, поопасался, по годам-то своим, но молодух «обгуливает», до сих пор неравнодушен к женщинам! И пока те, вроде, на него не жалуются.

– Вот молодец старик! Ничего, вы занимайтесь своими делами, я подожду. Хочу всё же познакомиться с вашей «знаменитостью».

Веселье в кабаке было в самом разгаре, когда открылась настежь широкая дверь и в неё еле протиснулся здоровенный мужик. Вот уж поистине – «косая сажень» в плечах! И росту отменного – более двух метров ростом мужик тот уж точно будет.

Невооруженным глазом видно. И измерять не надо. Видно, что у него здесь, в Кабаке этом, место постоянное, закреплённое за ним место. Он сразу прошел к угловому столику, за которым сидели еще двое. Тоже таёжные мужики, лесорубы, видать.

Георгий сразу понял, что это пришел Силантьич, тот самый, кого он решил дождаться. Вскоре к Георгию подошел хозяин Кабака, он же и повар, и официант, и директор этого лесного заведения.

– Вы спрашивали Силантьича. Вон он, самолично, сидит на своем обычном месте, с постоянными своими друзьями. Позвать?

– Не надо, пока. Пусть посидят, отдохнут, освоятся. Успеем еще познакомиться. Ты мне пивка своего домашнего, самодельного, пару кружечек еще принеси?

– Да хоть и дюжину. Нам разве жалко? Пиво наше, деньги ваши. А что до Силантьича, то ему осваиваться здесь нечего. Поди, я уж и не знаю, сколько лет, не один, однако, десяток годков осваивается он здесь, в лесах наших. Я еще пацаном был, а он уже и тогда в стариках здесь у нас числился. Так что, освоился он уже здесь, в краях наших, наверное, вдосыть. Я, если не возражаете, скажу ему, что интерес у вас к нему есть, а там уж как сами пожелаете.

Георгий допивал уже третью кружку крепкого, задиристого пива, когда на стул, за его столик, тяжело опустился Силантьич.

– Здравствуйте. Иван Силантьевич меня зовут. Но это так, по парадному. А в будни все меня здесь зовут просто – Силантьич. Познакомимся?

– Очень рад, Иван Силантьевич, много наслышан о Вас, давно хочу познакомиться. Георгий Александрович я. А фамилия – Краснопёров. Работаю на прииске, главным инженером.

– А! Слышал, слышал. Это не ты ли «плетнем» перегораживал Мурзинку, чтобы драгу с борта стащить? Ранней весной, да в голом, говорят, виде. В кальсонах, что ли, в одних? Или даже без них? Как же, как же, слухом земля полна. Слыхали и мы о вас.

– Стаскивал не я, стаскивали «дражники». И в вполне приличном виде, в полном обмундировании. Никто там в голом виде не ползал, не смешил людей, и не смущал женщин.

– Ну да, наших женщин смутишь. Им чем на мужике меньше одежды, тем им интересней мужик тот. Уж это-то ты мне поверь, это я по себе знаю. Да ты сам-то не смущайся. Да и не сердись.

Люди с добром рассказывают об этом случае, о Мурзинке этой, с одобрением рассказывают, с восхищением даже. Это ж додуматься – в ледяную воду заставить людей «плетень» затащить!

А драгу всё же спасли, не дали опрокинуться драге. Помнят люди об этом твоём решении. Как легенду теперь рассказывают. А ты что это, Александрыч, что это ты пивом-то одним увлекся?

Может, водочки выпьем? А то и коньячку. Вы ведь, начальство, к коньяку больше тянитесь. Давай? Я угощаю.

– Ну, давай, угощай! Коньячку, так коньячку. Не буду я портить вам отношения вашего к начальству. Давай, угощай. А потом, если понадобится, и я угощу вас, чем захотите.

После выпитой бутылки, Георгий понял, что с этим стариком надо держать ухо востро. Осторожней с ним быть надо. У Силантьича, после выпитой бутылки – «ни в одном глазу»! А он ведь еще и за своим столиком, с товарищами своими старыми, тоже ведь что-то выпил! Нет, здесь расслабляться нельзя, осторожней здесь быть надо.

– Ну что, товарищ Главный инженер, еще бутылку?

– Нет, Иван Силантьич, пока хватит. Я ведь о многом хочу вас расспросить, говорят, вы интересный рассказчик. Про Ермака много знаете. И о других событиях в вашей лесной жизни можете рассказать, да с «картинками». Верно ли говорят люди?

А напиться, напиться, Иван Силантьич, мы ведь всегда успеем!

Было бы желание. У хозяина есть и что выпить, и чем закусить.

– Ах вот зачем я тебе понадобился! Тогда всё. Рассказ длинный, промочить горло – промочим. Но не подряд, не сразу. Давай, спрашивай, поговорим!

Силантьич поманил рукой хозяина и что-то зашептал ему в ухо.

Хозяин кивнул несколько раз головой, поглядывая на Георгия.

– Наверху у меня есть небольшая, но чистая, тёплая комната. Силантьич приглашает вас в этот «отдельный кабинет». Ну, чтобы разговору вашему никто не мешал. Если вы не возражаете, я сейчас быстренько накрою там стол и приглашу вас с Иваном туда. Согласны?

– Конечно, согласен. Вы водителя моего, Володю, уложите куда-нибудь к себе спать. Ему завтра за рулем работать, машину вести. А мы, чувствую я, вряд ли до утра и расстанемся с Иваном Силантьичем!

– Ты вот что, Георгий, ты ведь, думается мне, помоложе меня будешь! Давай-ка перейдем «на ты», а? И дозволь уж, я тебя буду называть просто Георгием. А ты меня, как и все здесь в лесу называть меня привыкли, зови меня просто – Силантьич. А то уж больно канительно получается выговаривать наши имена да отчества – это ж сколько надо времени тратить!

На один выговор этот. Нет, давай по нашему, по лесному, давай как попроще!

Они перешли наверх, в отдельную комнату. Стол, широкая деревянная скамья, за многие годы отшлифованная до блеска разного рода и племени гостями, сидевшими на ней. У стола же и два широких деревянных кресла. В углу часть круглой, «голландской» печки, одна круглая спинка, без топки. Небольшой подвесной шкафчик на противоположной от стола стенке. Вот и вся мебель в этой уютной лесной «комнате отдыха».

Но стол сервирован отменно, «как в лучших домах лондона!».

– Про Ермака, говоришь, узнать хочешь? А что ты сам-то знаешь про Ермака?

– Ну, знаю то, что и все на Руси знают. О чем историки, писатели нам поведали. А интерес у меня вот в чем. Как мог здесь оказаться Ермак? По всем историческим данным, он же от речки Камы поплыл по Чусовой. И в районе нынешнего Свердловска, где Чусовая почти соприкасается с речкой Исетью, перебрался в ту Исеть, и по ней приплыл прямо в Тобол, который и впадает в Иртыш. А там уж перед ним распахнулись все просторы Сибирские! Вот известный всем нам путь Ермака. И он никак не соприкасается ни с речкой Лялей, ни с Павдой, ни тем более с маленьким, затерянным высоко в Уральских таёжных лесах – с казачьим куренём «Юрты». А мне рассказывают, что ты, дескать, застал в живых еще и «потомков» тех казаков, что шли с Ермаком покорять Сибирь!

– Я вас понял, Александрыч. Видишь, как мало вы, люди русские, современные, знаете о наших героях. Вот вы все, уж сколько лет, «талдычите» одно – Ермак покоритель Сибири. Это вас с толку и сбивает. А вы начните с самого начала! Зачем пошел Ермак за хребет Уральский? Да он бы и не пошел вовсе дальше той Камы, если бы набрал всего, что ему приказано набрать было солеварами Строгановыми, здесь же, на берегах той самой Камы!

Зачем Строгановы послали Ермака за хребет? Чтобы Сибирь покорить? А она им была нужна? Сибирь эта. Да и вся та Сибирь тогда была – один город. Город Сибирь. Столица ханская. Вы говорите – столица хана Кучума. Может и Кучума, а может и еще кого. Кучум ведь запомнился всем как последний, завоёванный Ермаком хан. Да по песне знаменитой, когда Кучум этот разбил, да и утопил Ермака Великого. А он ли, Кучум ли, был хозяином того городка Сибири, или иной кто, из тех князей сибирских, кто это сейчас помнит, кто знает? Завоевал Ермак город, а ему приписали страну целую, край немереный да необозримый. А у Ермака ведь задача была попроще – набрать, сколько сможет ценных мехов, да золота вогульского разыскать побольше, да волшебную Бабу Золотую найти, которая всех владельцев её, Бабы той, кто владел ею, всех счастливыми, удачливыми да богатыми делала. Да и чуть ли не Бессмертие дарила! Тому, кто владел Бабой той, бессмертие было будто бы дадено. Давно Строгановы о Бабе Золотой наслышаны были, давно искать её собирались, да ватаги подходящей не было. А тут Ермак! Да с отважной, рисковой ватагой разбойничьей!

С Волги-матушки Ермак «сотоварищи» приплыли, спасаясь от сатрапов царских, да к ним, к Строгановым, на службу и попросились. Охранять, напросились, Соли Камские охранять. А Строгановы их и приняли, и обогрели, и накормили. А через какое-то время задачу им поставили – пройти весь Хребет Уральский, найти ту Бабу Золотую, что у вогулов спрятана, отыскать и привезти им, Строгановым! А уж попутно – и шкурок ценных наменять на безделушки разные у народов диких, «тёмных» да не просвященных. И присматриваться, присматриваться – где золото берут народы уральские. А у кого оно скопилось, золото – найти, выменять. А то и просто – отобрать! Но, особенно поспрашивать, где они берут его, то золото, вогулы. Говорят дикие они, непонятливые? Присмотреться, такие ли они уж и непонятливые! Не ошибиться бы, не поплатиться потом за свою самонадеянность. Но самое главное – надо запомнить места те сказочные, записать на бумагу, нарисовать для памяти. И все эти познания, полученные в походе дерзком, привезти семье Строгановых. За приличное, конечно, вознаграждение. И, особенно, за прощение воровское. За жизнь ту разбойную, на Волге-реке матушке. А уж Строгоновы, если успешным поход Ермака по Уралу получится, они уж сумеют убедить царя простить слуг их новоявленных, да царю теперь преданных.

Вот и пошел Ермак по Хребту Уральскому. Ты вот говоришь – на Тобол. А что он знал о Тоболе том? Зачем ему было стремиться туда, что за нужда? Урал он пошел исследовать, горы разведывать, Тайгу изучать нехоженую. А можно ли всё это одним отрядом осилить?

Ты как золото ищешь? Ты же на каждый ручей, на каждую речку отдельный отряд снаряжаешь. Из геологов своих. И всем им задачу ставишь одну – найти! При всём этом, вы же знаете – и куда идти, и где искать.

А куда шел Ермак? Не знающий ни тайги, ни гор, ни рек, ни ручьев тех, что у вас сегодня на картах нарисованы. Да не просто нарисованы, а с высотными «отметками», да с квадратами, да с тропами и дорогами хожеными-перехожеными! А Ермак?

По каким картам-планам Ермак шел на Сибирь эту, никому неизвестную?

Вот и повернул Ермак с Камы-реки на первую многоводную речку, что в Каму ту впадала, повернул против течения, а как иначе до гор Уральских добраться? И повернул он не на Чусовую.

Повернул на Большую Косьву!

Заметил Ермак поворот речной этот еще когда шел к Строгановым. Он ведь по Каме шел, вверх по реке-матушке. Видел он глазами своими и впадение в реку Чусовой, и впадение Косьвы.

Название рек этих он узнал позже. Когда плыл верх по реке, видел только – большие реки впадают в Каму. Откуда? Где берут начало своё? Особенно поразила его вот эта Косьва. Большая, видать, река. Самое большое устье у ней, из всех рек, что миновала ватажка разбойничья. Вот, прежде всего и повернул Ермак в эту реку, выполняя задание Строгановское.

И приплыл Ермак к нам сюда, к горкам нашим Павдинским.

Здесь начало своё берут сразу четыре реки, уходящие в самые разные стороны-направления по горам Уральским! Четыре реки – Большая Косьва, Лобва, Ляля, да Усьва. Это всё в районе Павды сегодняшней, которой тогда, во времена Ермака Великого и в помине еще не было. Даже стана никакого там тогда не было.

Так, ручеёк небольшой был, который у вогулов и звался – Павдинкой.

Вот и остановился Ермак своим табором в Тайге здешней, приплыв к самому истоку Косьвы, переплыв по речке без труда особенного Хребет Уральский, перебрался на берег со всей своей боевой дружиной, и остановился здесь. Чтобы осмотреться, поползать здесь по лесам Уральским, изучить местность доступную, да и придумать потом – а что же дальше? Куда?

И построил здесь Юрту казачью, домов срубил несколько, да стан свой основал здесь. А что? Тайга всем в отряде приглянулась, тайга богатая, нехоженая, зверья всякого много, и птица, и рыба в реках, и всё непуганое, где же еще и отдохнуть от трудного похода вверх по речке быстрой да строптивой, где же еще и запастись на всю дорогу дальнюю припасами – мясом, шкурами, да разным лесным продовольствием!