Текст книги "Дети капитана Гранта"

10
Между двух огней

Безлунная ночь благоприятствовала побегу, и к девяти утра было пройдено двенадцать миль. Усталые путники достигли ущелья, разделявшего горные цепи, и пересекли дорогу, ведущую в Окленд, а к ночи путешественники разбили лагерь в восьми милях от горной цепи.

В рощах струились минеральные источники, над которыми кружились мириады насекомых. Вода в них пахла горелым порохом и оставляла на камнях осадок, напоминающий свежевыпавший снег. Одни из этих источников кипели и клокотали, другие были холодны как лед и покрыты коркой кристаллов. Со всех сторон в воздух взлетали струи воды, окутанные паром. Когда горячие ключи и гейзеры остались позади, появились серные сопки – земля казалась покрытой волдырями. Через бесчисленные трещины в почве со свистом вырывались вулканические газы.

Найти место для привала или ночевки в таких условиях было непосильной задачей. К тому же охотникам до сих пор не попалось на глаза ни одной птицы. Приходилось довольствоваться побегами папоротника и бататом. Маленький отряд стремился как можно быстрее миновать эту бесплодную местность.

Только 23 февраля путники смогли расположиться лагерем, пройдя около пятидесяти миль. Вдали расстилалась равнина, поросшая кустарником, а на горизонте темнели леса. В этот день Макнабс и Роберт подстрелили трех киви. Дальнейшее путешествие проходило без происшествий, к тому же за все это время маленький отряд не встретил ни одного туземца. Накопившаяся усталость все больше давала себя знать.

Через два дня дорогу отряду преградила река Уаикаре, которую удалось перейти вброд. Перед путниками простирались дремучие леса, здесь царствовали гигантские сосны каури, чьи зонтичные кроны парили на высоте двухсот футов над землей.

Три дня путешественники продвигались под зелеными сводами. Вечером 1 марта они вышли из леса и расположились лагерем у подножия горы Икиранги. От берега океана Гленарвана и его спутников теперь отделяло два дня пути. Пришлось усилить бдительность, так как дальше начиналась местность, густо населенная туземцами.

Особенно сложным оказался участок долины между горами Икиранги и Харди. На протяжении десяти миль он был покрыт вьющимися растениями, которые туземцы называют «лианами-душителями». Два дня пришлось прокладывать дорогу с топором в руках, отчаянно сражаясь с зарослями. Запасы провизии заканчивались, и пополнить их было нечем; не было и воды.

Путники впервые были на грани отчаяния, и только усилием воли им удавалось продвигаться вперед. Наконец вдали показалась гладь океана и очертания мыса Лоттин. Увы, все вокруг свидетельствовало о войне и разрухе. На берегу виднелись обломки сожженных хижин некогда многолюдного селения, то и дело попадались разоренные поля.

Неожиданно на берегу показался отряд туземцев. Дикари, размахивая оружием, бросились к маленькому отряду. Отступать было некуда – за спиной шумели волны прибоя. И тут Джон Манглс закричал:

– Пирога!

В двадцати шагах, зарывшись носом в песок, стояла вместительная восьмивесельная пирога. Гленарван и его спутники мигом столкнули лодку с мели, погрузились в нее и начали изо всех сил грести, удаляясь от опасного берега. Вскоре пирога находилась уже в четверти мили от берега. Море было спокойно, но вдруг капитан застыл и перестал грести.

Из-за выступа мыса появились еще три пироги. Погоня!

Четверо мужчин изо всех сил налегли на весла, и пирога понеслась в открытое море. Однако усталость давала себя знать, и набитые дикарями лодки стали приближаться. Преследователи уже были готовы открыть огонь.

Лорд Гленарван, стоя на корме пироги, в отчаянии обводил горизонт взглядом. Внезапно он воскликнул:

– Корабль! Гребите! Гребите сильнее!

Паганель схватился за подзорную трубу.

– Действительно, – пробормотал он. – Судно сворачивает… Оно идет к нам!

Еще с полчаса гребцам удавалось удерживать пироги туземцев на прежнем расстоянии. Очертания судна вырисовывались все яснее. Лорд Гленарван вдруг смертельно побледнел.

– Яхта, – произнес он. – Это «Дункан» с командой каторжников…

– «Дункан»! – вскричал Джон Манглс, прекратив грести.

Это и в самом деле был «Дункан». С губ майора Макнабса невольно сорвалось проклятие.

Теперь их пирога плыла только по воле волн и ветра. С лодки дикарей грянул выстрел, и пуля расщепила весло Уилсона. Тем временем «Дункан» приближался полным ходом, и теперь они были окружены врагами. Обе женщины, опустившись на колени, молились. Пули дикарей вспенили воду у самых бортов, когда громыхнул пушечный залп и над головами беглецов просвистело ядро.

Внезапно прозвучал отчаянный голос Роберта:

– Том Остин! Я вижу его! Он на мостике, машет шляпой!

Над беглецами с визгом пронеслось второе ядро и раскололо пополам ближайшую пирогу преследователей. Дикари начали в панике разворачивать свои лодки.

Спустя несколько минут путешественники, еще не осознавая, какое чудо с ними произошло, уже были в безопасности на борту «Дункана».

11
Как «Дункан» оказался у берегов Новой Зеландии

Восторженное «Ура!» команды приветствовало возвращение лорда на яхту.

Прежде чем подумать об отдыхе, пище и питье, Гленарван задал Тому Остину единственный вопрос: «Каким образом “Дункан” очутился у восточного берега Новой Зеландии и какая сила привела судно к беглецам?» Те же вопросы сыпались со всех сторон, и помощник капитана не знал, кого слушать.

– Где же каторжники? – спросил лорд.

– Кто-кто? – озадаченно переспросил Том Остин.

– Бандиты, которые хотели захватить яхту!

– Какие бандиты? – растерялся Том Остин. – Вашу яхту, сэр?

– Разумеется… Ведь Бен Джойс явился к вам с моим письмом?

– Не знаю я никакого Бена Джойса…

– Тогда почему «Дункан» крейсирует у берегов Новой Зеландии? – потрясенно воскликнул Гленарван.

– Согласно вашему приказанию, сэр, – преспокойно отвечал Том Остин. – Я всего лишь выполнил распоряжение, содержавшееся в вашем письме от 14 января.

– Погодите, – сказал Гленарван, – у меня просто кружится голова. Вы получили письмо, Том?

– Да.

– В Мельбурне?

– Да, буквально в тот момент, когда команда завершала ремонт. Письмо было написано не вашей рукой, сэр, но подпись стояла ваша.

– Верно! Его доставил каторжник по имени Бен Джойс…

– Нет, сэр. Это был моряк по имени Айртон, бывший боцман «Британии».

– И что же я вам велел?

– Вы приказывали мне покинуть Мельбурн и отправиться крейсировать у восточного побережья…

– Австралии! – кивнув, воскликнул Гленарван, окончательно смутив старого моряка.

– Австралии? – удивился Том Остин. – Да нет же, милорд! Речь шла о Новой Зеландии!

– Том, об Австралии! – закричали все в один голос.

– Этого не может быть! – пробормотал помощник капитана. – Я не мог ошибиться!.. Вот и Айртон тоже прочел письмо и стал уламывать меня, чтобы я, вопреки вашему приказанию, вел яхту к австралийским берегам! Ваш посланец клялся, что в письме ошибка и что местом встречи вы назначили залив Туфолда.

– У вас сохранилось это письмо, Том? – спросил майор.

– А как же, мистер Макнабс! – вскричал помощник капитана.

Спустя минуту он возвратился с письмом.

– Вот, прошу вас, сэр: «Приказываю Тому Остину немедленно выйти в море и отвести “Дункан”, придерживаясь тридцать седьмой параллели, к восточному побережью Новой Зеландии…»

– Новой Зеландии! – воскликнул, сорвавшись с места, Паганель.

Он вырвал листок из рук Гленарвана, поправил очки на носу и еще раз перечитал письмо. В этот момент на плечо географа легла чья-то рука. Паганель оглянулся – перед ним стоял майор.

– Хорошо уже и то, уважаемый профессор, – невозмутимо произнес Макнабс, – что вы не отправили «Дункан» в Индокитай…

Грянул хохот, а Паганель заметался взад и вперед по палубе, размахивая руками, пока не выскочил на бак. Там ему попался под ноги канат, и ученый, споткнувшись, схватился за первую попавшуюся под руку веревку, чтобы удержаться. Раздался оглушительный грохот, заряд картечи вспенил воды океана – веревка оказалась спусковым линьком корабельной пушки, которая осталась заряженной. С возгласом изумления Паганель рухнул в кубрик.

Тотчас же матросы бросились вниз и вынесли географа на палубу. Он лежал, не в силах произнести ни слова.

– У вас ничего не сломано? – участливо осведомился майор. – Позвольте вас осмотреть.

– Ни за что! – вскричал географ, вскакивая и поспешно запахивая изорванную одежду. – Я никому не позволю осматривать себя. А то, что сломано, без труда починит корабельный плотник.

– Что вы имеете в виду, Паганель?

– Брус, подпирающий палубу в кубрике. Я зацепил его, когда свалился вниз.

Эти слова вызвали новый взрыв хохота.

– Выкладывайте начистоту, – сказал Гленарван. – Не спорю, ваша рассеянность стала для нас истинным благодеянием. Если бы не вы, «Дункан» угодил бы в лапы каторжников. Но почему вы вместо «Австралия» написали в письме «Новая Зеландия»?

– Да потому, черт побери, – воскликнул Паганель, – что… – Тут он взглянул на Роберта и его сестру и осекся. – Что поделаешь, сэр! Я неисправимый безумец и, видно, таким и умру…

Чудесное появление яхты нашло свое объяснение, и теперь путешественники мечтали лишь о том, чтобы поскорее оказаться в своих каютах, сменить одежду, а затем по-настоящему позавтракать. Лорд Гленарван и Джон Манглс ненадолго задержались на палубе.

– А теперь, мой добрый Том, – обратился Гленарван к старому моряку, – скажите, вас не удивил приказ отправиться к берегам Новой Зеландии?

– Да, сэр, признаться, я был в недоумении, – ответил Том Остин. – Но я не имею привычки обсуждать приказы, а просто выполняю их. А вы, капитан, разве поступили бы иначе? – Он взглянул на Джона Манглса.

– Нет, Том, я поступил бы точно так же.

– Я подумал, что это, очевидно, в интересах Гарри Гранта. В гавани Мельбурна я никому не сообщил, куда мы направляемся, и команда узнала об этом лишь в открытом море. И если бы не происшествие на борту…

– Какое происшествие, Том? – спросил Гленарван.

– Когда на следующий день после отплытия из Мельбурна боцман Айртон узнал, куда следует «Дункан»…

– Айртон! – воскликнул Джон Манглс. – Разве он здесь, на яхте?

– Так точно, сэр. В каюте на баке, под стражей.

– Вы арестовали его?

– Когда Айртон узнал, что яхта направляется в Новую Зеландию, он обезумел и попытался заставить меня изменить курс судна. А убедившись, что это бесполезно, начал подстрекать команду к бунту. Это отпетый малый, и я принял необходимые меры. С тех пор он сидит в каюте.

– Вы поступили разумно, Том!

Тем временем завтрак, о котором все давно мечтали, был подан. За столом не было сказано ни слова об Айртоне, но после того как путешественники подкрепились и вновь поднялись на палубу, Гленарван сообщил им, что бывший боцман «Британии» находится на «Дункане» и будет допрошен в их присутствии.

– Позвольте мне, дорогой Эдвард, не присутствовать при этом допросе, – сказала леди Элен. – Мне слишком тяжело видеть этого несчастного.

– Вам придется проявить мужество, Элен, – ответил Гленарван. – Я прошу вас остаться. Необходимо, чтобы Бен Джойс встретился лицом к лицу со всеми нами.

12
Допрос

Став перед лордом Гленарваном, Айртон молча скрестил руки на груди.

– Итак, – начал Гленарван, – мы с вами снова на том самом «Дункане», который хотела присвоить шайка Бена Джойса. Что скажете?

Губы бывшего боцмана дрогнули, но он произнес ровным голосом:

– Я имел глупость угодить в ловушку, которую сам же и расставил. Можете поступить со мной так, как вам будет угодно.

– Я полагаю, – сдерживаясь, сказал Гленарван, – что вы не откажетесь ответить на некоторые вопросы. Я хотел бы знать, как вас зовут в действительности – Айртон или Бен Джойс – и служили ли вы на самом деле на «Британии»?

Айртон продолжал безучастно смотреть на далекий берег.

– Скажите, когда вы покинули «Британию» и почему оказались в Австралии?

Ответа снова не последовало.

– Послушайте, запираться не в ваших интересах. Только откровенность может облегчить вашу участь…

Айртон взглянул лорду прямо в глаза и усмехнулся.

– Сэр, я не скажу ни слова. Лучший судья зайдет в тупик, разбирая мое дело. Кто сумеет доказать, что Айртон и Бен Джойс – одно и то же лицо? Кто, кроме вас, может обвинить меня не то что в преступлении, а даже в проступке, достойном порицания? Кто подтвердит, что я намеревался захватить это судно? Вы подозреваете меня? Отлично! Но чтобы осудить человека, нужны доказательства, а у вас их нет. И до тех пор, пока их не будет, я остаюсь Айртоном, боцманом судна «Британия».

Гленарван не собирался отступать.

– Я не судебный следователь и не мое дело копаться в вашем прошлом, – заявил лорд. – Мне не нужны сведения, которые могли бы вас изобличить. Но вам известно, ради чего я веду поиски. Одним словом, вы могли бы навести нас на след…

Айртон покачал головой.

– Вы знаете, где находится капитан Грант? – настаивал Гленарван. – Где в действительности потерпела крушение «Британия»?

– Я не скажу вам этого, сэр!

– Айртон, – тут голос лорда дрогнул, – если вам известно, где сейчас Гарри Грант, скажите об этом его несчастным детям, ведь они живут надеждой!

На лице Айртона отразилось смятение.

– Я не могу, сэр. Нет! Можете повесить меня на рее, если угодно.

– Айртон, среди нас нет ни судей, ни палачей. На первой же стоянке вы будете переданы британским властям.

– Только этого мне и надо. – Бывший боцман отвернулся и под конвоем двух матросов направился в каюту, служившую ему тюрьмой.

Что оставалось лорду Гленарвану? «Дункану» предстояло возвращение на родину, и все связанные с этим дела надлежало обсудить с Джоном Манглсом. Осмотрев угольные бункеры, капитан убедился, что топлива хватит всего на пятнадцать дней. Поэтому он предложил взять курс на бухту Талькауано, к побережью Южной Америки, – «Дункан» уже побывал там в самом начале их путешествия. Путь туда лежал через просторы Тихого океана. Пополнив запасы, яхта повернет на юг и, обогнув мыс Горн, направится через Атлантику прямо в Шотландию. План был одобрен, механик получил приказ разводить пары, а часом позже «Дункан» лег на новый курс и устремился в океанские просторы – по все той же тридцать седьмой параллели. К вечеру вершины новозеландских гор скрылись в дымке на горизонте…

Плавание было невеселым – отважные люди, жившие надеждой отыскать капитана Гарри Гранта, возвращались в родные края без него. Команда «Дункана» пала духом. Даже природная словоохотливость и живость Паганеля куда-то исчезли – казалось, ученый переживает случившееся больше, чем все остальные.

Лорд Гленарван снова и снова пытался добиться ответов от Айртона, но ни обещания, ни угрозы не помогали. Молчание бывшего боцмана было столь необъяснимым, что майор усомнился, знает ли тот вообще что-нибудь.

Пятого марта леди Элен тихо постучала в дверь каюты мужа. Увидев жену, взволнованную, с полными слез глазами, Гленарван бросился ей навстречу.

– Что случилось? – спросил он.

– Эдвард! – воскликнула Элен. – Я, несмотря ни на что, все-таки поговорила с Айртоном.

– Неужели вам удалось что-то узнать?

– Нет, но теперь он хочет побеседовать с вами.

– Вы обещали ему что-либо?

– Только одно: мой муж приложит все усилия, чтобы облегчить его участь…

Бывшего боцмана немедленно доставили в кают-компанию, где его с нетерпением поджидал Гленарван.

13
Соглашение

Как только Айртона ввели, лорд велел матросам удалиться.

– Вы хотели говорить со мной? – спросил Гленарван.

– Да, сэр. Неплохо, если бы при нашем разговоре присутствовали майор Макнабс и господин Паганель.

Гленарван тут же послал за Макнабсом и географом.

Несколько мгновений Айртон собирался с мыслями, а затем произнес:

– Сэр, когда два человека заключают между собой сделку, требуются свидетели. Вот почему я попросил, чтобы господин Паганель и майор Макнабс присутствовали. Скажу прямо: я хочу предложить вам соглашение. Скажите, сэр, вы по-прежнему намерены передать меня английским властям и ни при каких обстоятельствах не согласитесь вернуть мне свободу?

Гленарван с минуту колебался. В конце концов чувство долга взяло верх и лорд ответил:

– Нет, Айртон, я не могу вас освободить.

– Но я и не прошу!

– Тогда что вам нужно?

– Вы могли бы высадить меня на одном из необитаемых островов в Тихом океане и обеспечить предметами первой необходимости. Мне понадобятся годы, чтобы вырваться оттуда, а за это время я – как знать! – может быть, и подумаю… о раскаянии.

Гленарван быстро взглянул на друзей. Те молчали. Немного поразмыслив, лорд проговорил:

– Если я пообещаю выполнить то, о чем вы просите, вы сообщите мне все, что знаете?

– Да, сэр. Все, что я знаю о капитане Гранте и судьбе «Британии».

– Чистую правду?

– Да. Вам придется поверить мне на слово. Но я хочу окончательно убедить вас в том, что играю с открытыми картами и не собираюсь вводить вас в заблуждение.

– Говорите же, Айртон, – буркнул Макнабс.

– Скажу сразу – я знаю о Гарри Гранте очень мало. Подробности, которые я могу сообщить, едва ли помогут вам отыскать капитана. Теперь вы предупреждены, сэр: наша сделка выгоднее для меня, чем для вас.

Глубокое разочарование отразилось на лицах Гленарвана и майора. Однако Паганель имел на этот счет свое мнение.

– Это не имеет значения, – ответил Гленарван. – Я принимаю ваше предложение, Айртон, и даю слово, что высажу вас на одном из островов Тихого океана, снабдив всем необходимым.

– Отлично, – усмехнулся бывший боцман. – Я готов отвечать на вопросы.

– Просто сообщите все, что вам известно. А прежде скажите, кто вы на самом деле.

– Я, господа, действительно Томас Айртон, боцман «Британии». 12 марта 1861 года я отплыл из Глазго на корабле Гарри Гранта. Около года мы плавали в поисках подходящего места для шотландской колонии. Грант – человек, рожденный для великих дел, но у нас с ним постоянно происходили размолвки. Мы, что называется, не сошлись характерами. Я не умею беспрекословно подчиняться, а он не терпел никаких возражений. И все-таки я рискнул пойти против него. Я попытался взбунтовать матросов и захватить «Британию». Кто из нас был прав, кто виноват – сейчас не важно, но Гарри Грант без колебаний высадил меня 8 апреля 1862 года на западном побережье Австралии.

– Австралии? – переспросил майор. – Значит, вы покинули «Британию» еще до ее захода в южноамериканский порт, откуда поступили последние известия о ней?

– Да, – ответил боцман. – При мне «Британия» не заходила в Кальяо, и на ферме Падди О’Мура я упомянул об этом, услышав название порта из вашего разговора. Я оказался в полном одиночестве на пустынном берегу в двадцати милях от Пертской исправительной тюрьмы. Блуждая по побережью, я столкнулся с шайкой каторжников, сбежавших из заключения, и присоединился к ним… Скажу только, что под именем Бена Джойса я в конце концов стал их главарем. В сентябре 1864 года я пришел на ферму ирландских колонистов и нанялся работником под своим подлинным именем. Там я рассчитывал дождаться подходящего случая, чтобы захватить какое-нибудь судно. Это стало моей заветной мечтой. А два месяца спустя явились вы. Я не колебался ни минуты и тотчас решил завладеть «Дунканом». Но яхта оказалась поврежденной и требовала ремонта. Поэтому я дал «Дункану» отплыть в Мельбурн и предложил вам свои услуги в качестве проводника к месту мнимого крушения судна капитана Гранта на восточном побережье. Моя шайка двинулась следом за экспедицией, то отставая, то опережая караван. Это мои молодцы совершили бессмысленное преступление у Кемден-бриджа. В конце концов, не вызывая особых подозрений, я довел ваш отряд до реки Сноуи. Быки и лошади погибли, отравленные ядовитым растением, фургон оказался в трясине… Остальное вам известно, сэр, и можете быть уверены, что только из-за рассеянности господина Паганеля я не стою в эту минуту на мостике «Дункана», отдавая приказания… Вот и вся история. Вряд ли она поможет вам обнаружить следы капитана Гарри Гранта.

Первым нарушил тишину Макнабс.

– Скажите, Айртон, – спросил он, – вас высадили на западном побережье Австралии 8 апреля 1862 года?

– Именно так.

– А вы знали о дальнейших планах Гарри Гранта?

– Очень смутно.

– И все-таки? Даже самый ничтожный факт может дать зацепку.

– Капитан Грант, сэр, – ответил боцман, – намеревался посетить Новую Зеландию. Но пока я был на борту «Британии», это намерение не было выполнено. Не исключено, что Грант, отплыв из Кальяо, направился именно туда. Это вполне согласуется с датой крушения, указанной в его послании: 27 июня 1862 года.

– Однако ни один из уцелевших обрывков слов нельзя связать с Новой Зеландией, – возразил Гленарван и продолжил: – Ну что ж, Айртон, вы сдержали слово, и я сдержу свое. Поговорим о том, на какой из островов вас высадить.

– Это совершенно безразлично.

– Тогда ступайте в каюту и ожидайте нашего решения…

Когда бывший боцман удалился, лорд Гленарван плотно прикрыл за ним дверь и сказал:

– Боюсь, что капитан «Британии» погиб. Бедные дети! И никто не знает, где покоится прах их отца!

– Я знаю! – мгновенно отозвался Паганель, до сих пор не обронивший ни слова.

Лорд Гленарван был поражен.

– Вы знаете, где находится Гарри Грант? – воскликнул он. – И какие же у вас для этого основания?

– Все тот же документ.

– И только?.. – протянул майор тоном глубокого разочарования.

– Сначала выслушайте, Макнабс, – заметил географ. – Я решился говорить только потому, что слова Айртона полностью подтверждают мои предположения. Судите сами – ошибка, которая спасла нам жизнь, была сделана мною не случайно. В то время как я писал письмо под диктовку Гленарвана, слово «Зеландия» не выходило у меня из головы – и вот почему. Когда я заканчивал письмо, передо мной на земле лежала старая «Австралийская и новозеландская газета», причем таким образом, что в названии одной из статей можно было разобрать всего три слога – «…ландия». И вдруг меня посетила мысль, что обрывок слова «…ландия» в послании Гранта является частью географического названия «Новая Зеландия». Ничего подобного мне просто не приходило в голову. А знаете почему? Да потому, что я изучал французский экземпляр послания, а это слово в нем как раз отсутствует.

– Мсье Паганель! – нахмурился Макнабс. – До чего же легко вы отказываетесь от прежних выводов!

– Прошу, майор, я готов рассеять ваши сомнения!

– Тогда скажите, что означает слово «austral…»?

– То же, что и раньше: «южные».

– Хорошо! А обрывок слова «indi…», который вы считали частью слова «indiens» – «индейцы», а позже частью «indigenes» – «туземцы»? Как вы теперь его понимаете?

– Окончательное толкование таково: оно является частью слова «indigence» – «нужда».

– А «contin…»? По-прежнему «континент»?

– Нет, поскольку Новая Зеландия – группа островов.

– Тогда что же? – спросил Гленарван.

– Любезный сэр, сейчас я прочту вам окончательно истолкованный документ, а решение останется за вами. Но прежде хочу попросить: постарайтесь отбросить всякую предвзятость. В своем толковании я опирался на французский текст документа, написанного англичанином, которому неизвестны некоторые тонкости чужого языка. Итак:

«27 июня 1862 года трехмачтовое судно «Британия» из Глазго после долгой борьбы потерпело крушение в южных морях у берегов Новой Зеландии. Двум матросам и капитану Гранту удалось добраться до берега. Здесь, постоянно терпя жестокие лишения, они бросили этот документ в море на … градусе западной долготы и 37° 11´ южной широты. Окажите им помощь, или они погибнут».

Географ умолк. Такое прочтение документа выглядело правдоподобным – но не больше, чем все предыдущие. Очередная гипотеза Паганеля могла оказаться такой же ошибкой, как и прочие.

– А поскольку следы «Британии» не были обнаружены ни у берегов Патагонии, ни у берегов Австралии, где проходит тридцать седьмая параллель, – все преимущества на стороне Новой Зеландии, – заключил ученый.

– Почему же вы целых два месяца держали свои соображения в тайне? – спросил Гленарван.

– Не хотел попусту обнадеживать вас. К тому же мы все равно направлялись в Окленд, лежащий на той широте, которая указана в документе.

– Ну а когда мы отклонились от этого маршрута? Почему вы продолжали молчать?

– Потому что мое толкование все равно не помогло бы спасти капитана Гранта.

– Почему вы так решили?

– Да хотя бы потому, что со времени крушения «Британии» прошло два года. И если за это время капитан не объявился сам, значит, он стал жертвой либо крушения, либо дикарей. Не так уж велика Новая Зеландия, чтобы скитаться по ней годами. Мы могли бы обнаружить останки «Британии», но членов ее команды давно нет в живых.