Текст книги "Кофе-брейк с Его Величеством"

Часть шестая

Фотоаппарат – сильное оружие и тонко настроенный инструмент

В руках амбициозного юнца, одержимого идеей показать людям мир под иным углом зрения, который видит только он один, фотоаппарат иногда становится зловещим инструментом. Хотя это не значит, что, когда требуется показать правду – ее надо вуалировать.

Правда и только правда – истинная составляющая любой фотографии. Даже когда автор создает романтический образ, пряча под слоем грима недостатки лица, уводит в нерезкость ненужные предметы в кадре, или наоборот – создает сюрреалистическую нагроможденность красок и образов, все равно он должен показывать правду. Это уже – сокровенная правда самого воплощаемого образа.

Мне кажется, что фотографу дана возможность лепить окружающий мир, ведь его взгляд на вещи становится достоянием окружающих. Люди смотрят на фотографию, оценивая то, что на ней изображено, тем взглядом (хотите – ракурсом) который показал фотограф. И он, свою очередь, не имеет права спекулировать этим.

Венеция. Зарисовка объективом со смещенной линзой

Честно говоря, долгое время мне мешал человек в кадре. Я всячески его избегал. Мне казалось, что человек портит кадр. Я снимал бесконечное количество пейзажей, исколесив полсвета, и нигде не допускал в кадр человека. Единственной целью моих исканий было – показать, насколько прекрасен и гармоничен окружающий нас мир. И не только те места, где нас нет, а вот эти – вокруг нас: мы всю жизнь, в суете проходим мимо, не замечая их. А ведь долю прекрасного можно найти буквально во всем: и в плачущей под дождем кисти рябины, и в грандиозном полыхании солнца над просторами полей. Важно только на мгновенье остановиться, удивиться и запечатлеть то, что потрясло тебя. Правда, это нужно сделать грамотно. Все это может нести в себе и визуально-поверхностный характер и философски умозрительный контекст – это зависит от глубины личности самого художника. Причем заметьте – личности не творческой, а общечеловеческой. Потому что творческая личность достаточно часто приносит общечеловеческий аспект в жертву ради исполнения своего творческого замысла и может перечеркнуть весь гуманизм композиции одной нужной ему линией. И это встречается не только в фотографии.

Современная действительность не очень располагает к проявлению гуманизма. Человек с большой буквы, личность, нынче не в почете. Он оказывается «задавленным» со всех сторон. С одной стороны, классовое разделение общества, беспредельная власть и сила денег, запоздалый внутринациональный Клондайк. С другой – религиозная доктрина (а общество сейчас считает себя верующим) учит о животном ничтожестве и похотливости человеческой натуры, ее никчемности и тупиковости всех происков и идей, и жизнь только для и ради «будущего века». Правда, хочется вспомнить, по чьему образу и подобию создан человек. И достигли ли мы уже построения того внутреннего храма, светильник которого никогда уже не погаснет, и всякий путник земной обретет его своим домом?!

Сердце человека – действительно дом! Оно может быть открытым, странноприимным, в его уголках есть место не только для своих детей и родственников, но и для других людей. А могут быть наглухо запечатанным, да так, что когда тебе твои же друзья предлагают помощь – шарахаешься, отбиваясь: «Оставьте меня в покое! Мне ничего не нужно!»

Чаще всего происходит именно так: моя хата с краю… Достучаться невозможно вообще! А попытку оставлять нельзя. Может быть, за маской безразличия скрывается глубоко уязвленная душа?! За грубым хулиганистым характером – битый в детстве подросток?! Беда одна – сиротливость и недолюбленность! И предъявить-то за недолюбленность некому! А родители наши какие? Такие же сироты недоласканные, потому, что их детство было по-совковски суровым.

Разгребая груды хлама, можно – случайно! – обнаружить жемчужину в человеческой душе. И она, я в этом абсолютно уверен, не утрачена даже в тех, кого общество списало за ненадобностью (или невписываемостью). А человек этот живет! И храм его внутренний – медленно, но созидается!

Не должен ли фотограф помочь своему герою стать лучше? – задался я однажды вопросом. Не должен ли постоянно напоминать людям о том, что человек человеку не волк? И поставил себе цель – никому не показывать снимки, изображающие кого бы то ни было с нелицеприятной стороны.

Говорят, что архитектура – застывшая музыка. Думаю, что и фотография тоже музыка, и тоже застывшая. Как профессиональный композитор я знаю, что законы распределения смысловых и эмоциональных нагрузок, принципы композиционного строения малых и крупных форм, динамика развития восприятия художественного произведения, что в музыке, что в изобразительном искусстве – одинакова.

Фотография – такая же музыка. Она живет и дышит во всех проявлениях, кроме одного – в ней нет временного фактора, то есть реального времени звучания музыки или исполнения фотографии как произведения не существует. Но если смотреть на снимки, например, жанровых или театральных сцен, характерных портретов и сюжетов, разве скажешь, что они без времени?

В этом-то вся прелесть! Художники раннего Возрождения помнили об этом и старательно вписывали в картину неизменную атрибутику своего времени, будь то статуэтка императора или изысканное зеркальце на каминной полке. Насыщение полотна подобными мелочами требовало (и сейчас требует) от зрителя не только оценивания картины по принципу: «нравится – не нравится», но и знания истории и культуры той или иной эпохи.

В русской иконописи каждый цвет имеет свой смысл. Библейские события или жития святых всегда изображены в пространстве в «обратной перспективе». Таким образом, создается впечатление, что действие происходит не где-то вдалеке, а ты сам еще не приблизился к тому, что на иконе изображено. Да и вообще, не даром существует мнение (по-моему, оно родилось из-за конфликта с теми, кто считает любое изображение в христианстве, икону или статую идолопоклонством), что икона – окно в иной мир, с несет в себе образ иного, горнего. Если трудно в это поверить, зайдите в любой храм. С какой стороны вы ни посмотрите на икону – она всегда будет смотреть прямо на вас.

Да, фотографу много нужно знать! Я считаю, что предпосылки фотографии, как попытка задокументировать происходящее, можно найти даже у древних египтян, да и в первобытном обществе тоже. Первые люди наносили на стены пещер изображения животных. Это носило ритуальный характер. Но обратите внимание на такую деталь. Любая из сцен охоты всегда изображается в динамическом, живом характере с предельно правильной передачей предметов.

Представьте себе такую картину: пещера, озаряемая всполохами костра. Стены испещрены сценами сражений, побед над зверем (вначале победа совершалась на изображении, а уж затем – в реальной схватке). Главный событийные линии древние художники процарапывали с помощью острых камней, а затем на одну из внутренних сторон этих бороздок наносили краску – порошок растертого минерала. Можете себе представить, как «двигалось» это изображение, освещаемое пламенем костра? Когда «звучали» все тени внутри главных линий, усиленные еще и красками, как это изумительно заполняло и придавало объемность пространству!

Древние египтяне со стенографической точностью описывали в картинках события повседневной жизни – своеобразный «репортаж» для потомков, они еще и не позволяли, чтобы хоть какой-нибудь предмет либо часть тела выглядели ущербно! Всегда, любую мелочь, изображали только таким образом, чтобы она выглядела полноценно. Например, лицо выразительнее смотрится в профиль – его изображали в профиль, а глаза – в фас, их изображали в фас. И так во всем: туловище – в фас, ноги и руки – в профиль; озеро – вид сверху, а деревья вокруг него – вид сбоку. Не правда ли, замечательное решение того, как передать объем на плоскости? Конечно, египтяне брали с собой все эти предметы в вечность – для этого и требовалась всесторонняя полноценность изображения. Но ведь и фотографии хранят для нас память минувших дней и ушедших лиц…

Разве не является ли все это неиссякаемым источником знаний, так или иначе необходимых в работе профессионального фотографа?

Безусловно, нужно знать и принципы экспонирования, и владеть тонкостями съемки в «высоком ключе», и диаграммы тепловых температур осветителей, а может, как когда-то, проводить бессонные ночи в ванной, экспериментируя с черно-белыми отпечатками.

Но старые мастера говорили еще и о другом – о километрах, километрах и еще раз километрах отснятой пленки…

Графика в пейзажных фотографиях

В пейзаже автор должен смело выражать свою мысль. Независимо от погоды и настроения. Должен быть виден почерк автора. Легко сделать удачный снимок, когда и солнце и вся природа гармонично и игриво подмигивают тебе готовым сюжетом, а от тебя требуется только нажать на кнопку.

Гораздо сложнее в непогоду. Мы сегодня поднимались на одну из вершин, недалеко от Верховины в Карпатах. Серо и метет снег. Такой день очень благоприятен для проявления отточенной графики снимка – графики всех составляющих его линий. Именно в таком кажущемся ограничении и выражается неповторимость авторского почерка. Графика помогает раскрыть мир автора, его микрокосм, приоритеты и направление устремлений. Соотношения и масштабы объектов в кадре, пересекающие линии: вспомогательные, главные или направляющие – должны создавать перед зрителем картину мира, увиденную автором в малом, порой незначительном сюжете.

с. Криворивня. Гуцульщина. Карпаты

Графика снимка указывает не только на символизм и культуру автора, но и является языком общения автора со своим зрителем: что он хочет сказать именно этим ракурсом? Почему именно так он показал эти объекты и направления? Конфликтным ли окажется взаимоотношение линий в кадре или наоборот – взаимно дополняющим? Что автор задумал показать первично: связку или отторжение предметов друг от друга?

Все это является выражением не только сформированного взгляда автора (два автора один и тот же сюжет всегда увидят по-разному, и это определяет их почерки), но и новая программность, рожденная автором в его представлении данного сюжета, позволит ему установить диалог со своим зрителем, донести до него свои идеи.

Сегодня, в метель, проходя по вершинам над селом Криворивня, вспомнил, что давно собирался сказать о соотношении построек, сделанных человеком, с окружающими элементами в пейзаже, их месте и размере в пространстве кадра. Эта тема всегда есть и будет символичной для многих авторов. Домик – символ тепла, уюта, рукотворное создание, плод человеческого усилия и стихия – порой неуправляемая, а иногда причесанная и послушная. Важно их взаимное расположение, а также масштабы и пропорции. Сколько разрешить отдать, например, домику места в кадре? Вынести ли на передний план? Агрессивна ли окружающая среда или благорасположена? Может домик – главенствующий элемент, и вся графика выстраивает иерархию подчинения ему? Или домик спрятан, и требуется усилие, чтобы его разглядеть в картинке? Человеческое жилище соединено с природой или противопоставлено ей?

Огромная лужа у домика, снятая вблизи широким углом, может придать ощущение, что домик – это островок в небе. Или наоборот, как сейчас я вижу с вершины горы: домики органично вплетены в унылый размеренный смереками и соснами серый однородный пласт. Плоская и скучная картинка, но она напряжена именно линиями – не систематическими линиями деревьев и расчерченной ровной графикой построек. Все это на равных вовлечено в общую картину непогоды.

Символизм этих взаимоотношений не только интересен практически каждому зрителю – он еще и символичен для автора. Для него это реальный способ выразить свои мысли, свой протест (любое произведение искусства является протестом обыденности, убеждающей, что без него, этого произведения, можно обойтись), конструктивно убедить зрителя на простом символическом примере в своих сложных, более высоких взглядах.

Итоговое изображение целиком зависит от идеи автора: будет ли домик показан на горе или под горой, дремучие ветви сомкнутся ли над ним плотным кольцом или оставят просвет – зрительную ниточку, соединяющую пространство вокруг домика с бесконечным небом, уводящим в себя взгляд, оставляя далеко внизу мрачные неприступные сосны…

Заметки о фотографии и не только

Настоящий мастерский кадр – как любое произведение искусства тем и ценен, что он вне времени, что он выходит за рамки и интересы только того, кто на нем изображен – этот кадр уже содержит символику вечности: в нем есть общечеловеческие эмоции и переживания, уже далеко не связанные с изображенным событием, и зритель его уже переживает лично и применительно к своему, чему-то глубоко сокровенному…

***

Приступая к новой работе, каждый художник начинает всегда с того, что мысленно пытается определить на холсте ту основную точку, куда должны будут стягиваться, как к невидимому магниту, все сюжетные линии картины. Эта же точка – главная и смысловая – должна присутствовать и в фотографии, как бы разворачивая действие вокруг главного объекта в кадре.

У художественного полотна и у фотографии есть одна общая особенность – оба они статичные и необъемные виды искусства, ограниченные двумя осями координат: X и Y.

В отличие, например, от скульптуры или архитектуры, которые «живут» в пространстве, или музыки, которая «движется» во времени. Придать картине «объемность» художники научились за счет использования разных планов – ближних и дальних, прорисованных и завуалированных. Фотографы эти планы могут буквально обозначить резкостью или увести в нерезкость, акцентируя внимание зрителя на важном для автора объекте на фоне размытого заднего и/или переднего плана, таким образом, условно и визуально создавая «глубину» в кадре, третью координату Z.

И художники, и фотографы понимают, что настоящую ценность их произведению придаст то, когда зритель, проходя мимо, вдруг остановится и начнет рассматривать картину (фотокартину), додумывать ее, сопереживать о событиях вместе с изображенными на ней героями. Таким образом – зритель становится участником творческого процесса, а автор добивается наивысшей формы, когда его статичное произведение как бы «развивается во времени» – именно за счет внутреннего осмысления зрителем.

***

Достоинство черно-белой фотографии, мне кажется, в первую очередь в том, что зритель не отвлекается на цвет. Именно цвет субъективно воспринимается каждым по-своему, порой может погубить изящество графики и пластики снимка. Без него идея фотографии становится жесткой, правдивой и, я бы даже сказал, безапелляционной!

Так вот, инфракрасный спектр еще более рельефно способен эту идею подчеркнуть.

Здесь уже нет ничего лишнего – только белое и черное, свет и тьма.

Не удивляюсь, что эти сюжеты вдохновляют больше художников-графиков, чем фотографов.

Ведь художник видит мир иначе. Его творчество рукотворно, а значит, от мазка к мазку он должен класть на полотно новую и новую … мысль.

В инфракрасном спектре художник-фотограф может смело оперировать рафинированными чувствами, смешивать несмешиваемое, собирать перед зрителем мозаику невероятных контрастов.

Хотя и игра тени особенная. А небо… Что можно еще о нем сказать?

Когда-то, подростком, я мечтал научиться его рисовать, но так и не научился…

***

Не спешите удалять лишние детали из кадра. Иногда они могут подчеркнуть непринужденность момента.

***

Иногда за красочностью ты гонишься в ущерб сюжетности – нельзя создавать бессюжетную красоту, она бессмысленна.

***

Смотреть или не смотреть героям в камеру – вопрос не только вкуса. С помощью отведенного взгляда можно создать иллюзию «пойманного» момента, а можно подчеркнуть неуверенность, задумчивость. Или избежать ограниченности рамок кадра, и увести взгляд за его пределы.

Но взгляд в камеру, и это важно помнить – это всегда взгляд на зрителя, глаза-в-глаза. В этом есть и вызов, и волевое устремление, но также и скромное призвание к диалогу. Зритель для фотографа – важный элемент взаимодействия, позволяющий фотографии продолжать жить своей независимой жизнью.

Найти правильный ракурс сложно, редко кому удается с этим справиться.

Сам по себе фотоаппарат не может различить главный предмет в кадре и акцентировать на нем внимание зрителя так, чтобы все вспомогательные линии и направления в кадре только помогали понять, что автор хотел подчеркнуть. Ракурс – это тот параметр, который и отделяет «мух от котлет» при разглядывании картинки. И очень многие фотографии зачастую отметаются, как мусор, только из-за того, что фотограф не сумел выбрать правильный ракурс.

Утро в с. Рыбачье. Винницкая область

***

Взлетая высоко-высоко, вплоть до первых должностей в государствах, практически все забывают о том, кто сделал их первый карьерный портрет – и как в нем акценты были смещены с недостатков на достоинства. Впрочем, история знала и великих руководителей, ценивших своих фотографов. Жаль, не в моей практике.

***

Работая с первыми лицами страны нужно не экспериментировать с образами, но внутренним зрением заранее видеть готовый результат. Кроме того, нужно иметь мужество (равно как и внутренний такт) в момент съемки, понимая уровень ответственности, смело встать на капитанский мостик и оттуда раздавать приказы.

Надо иметь уважение к тому, кто перед тобой. Не подобострастное, а простое коммуникативное уважение. Ты должен сделать свое дело быстро, аккуратно, максимально эффективно. И при этом, как сапер, не имеешь право на ошибку.

Поэтому мне очень дорог отзыв о моей работе Екатерины Михайловны Ющенко, супруги третьего президента Украины: «Вінвкладає в кожнусвітлинучастинкувласногосерця!»

***

Я ненавижу фальшь. Сколько было случаев, когда я отказывал людям в съемке только потому, что видел себя их глазами, как дорогую игрушку в золоченой рамке, где ценник перед гостями выставлен напоказ.

***

Если ты как художник не гуманист, то есть не смотришь на человека, пытаясь увидеть всю его внутреннюю красоту, а только смотришь с точки зрения абстрактных уроков по композиции, тебе как художнику грош цена.

***

Что делают критиканы? Они сравнивают простую вроде бы картинку с навязанным в интернете стереотипом по красочности и прочей шелухе. Они же не могут сравнить состояние закомплексованного, закрытого, зажатого человека до щелчка фотоаппарата и после! Увидеть, что кадр сделан порой действительно из ничего!..

***

Если надо мной пытаются подтрунивать – мол, у твоего фотоаппарата есть кнопка «шедевр»? Я отвечаю: да, как ни странно, есть такая кнопка! Шедевр фотографом создается именно в момент нажатия на кнопку! Никто не знает, какие задействованы знания и силы в это самое мгновение!

***

Капризный художник – это означает, что он достиг такого уровня, когда он принципиально не хочет вкладывать свое сердце туда, где это не оценят. Ни за какие деньги.

***

От переизбытка технических новшеств, укрепляющих обывателя в мысли о доступности кнопки «шедевр» на его свежеаннонсированном девайсе, хочется вернуться в архаичные времена, когда процесс и технология избирательно впускали в круг посвященных…

***

Пока любитель-фотограф роется в настройках, уткнувшись носом в мониторчик фотоаппарата, а мгновения в это время уходят и уходят, профессионал вслепую перебирает кнопки – как опытная секретарь-машинистка, как пианист, которого разбуди ночью, завяжи глаза, пальцы сами помнят партию, и техника не мешает ему погрузиться в музыку, вслушаться в интонацию, внутренне пропеть с инструментом мелодию…

***

Художник, даже настоящий, когда ожидает награду за свои труды, он ее в той или иной степени получает. У каждого есть приверженцы, пусть небольшая горстка. Но Творчество ради «лайков» позорно, ничтожно, а в итоге – убыточно… Тем всегда и ценно настоящее произведение искусства, что оно выходит за рамки того, что на нем изображено и содержит символику вечности, что в нем есть переживания, уже не связанные с изображенным событием, но переживаемые зрителем лично и применительно к своему…

***

Отчасти в этом прелесть, отчасти – трагизм: за быстрой возможностью получить шедевр творческие пот и кровь могут остаться не пролитыми…

***

Настоящая фотография – произведение искусства, над которым фотохудожник работает годами, шлифуя и оттачивая опыт и мастерство.

***

Я себя кем-то особенным не считаю, но когда люди расцветают, глядя на свои изображения, всегда скромно добавляю, что беру свои деньги за чудо.

***

Меня очень вдохновляет, когда человек чувствует разницу между моей работой и работой обыденной, я как бы подарил ему шанс исправиться в собственных глазах, подняться на другую ступеньку.

***

Что греха таить – да, у меня люди на фото получаются более идеализированными, чем в реальной жизни, более возвышенными и как бы вырванными из когтей серых будней.

Но плохо ли это? Не за этим ли они ко мне приходят?! Ведь они смотрятся в зеркало каждое утро, и я не хочу повторять на бумаге для них то, что они и без меня в этом зеркале видят…

***

Я иногда действительно слишком наивен: воплощаю человека в том образе, который ему не по зубам. А потом общаюсь с собственным произведением искусства.

***

Я никогда себе не позволяю показать через объектив человека в неприглядном ракурсе! Наша жизнь и без того полна негатива, и в любом человеке, я убежден, всегда можно найти изюминку, пусть и спрятанную под спудом…

***

Мне не стыдно за свое творчество. Я от многого в жизни отказался, чтобы не стать лицемерным спекулянтом на творческой ниве. Мое творчество направлено только на созидание.

***

Мои фотографии – это удивительная область, где можно втихаря в кадр впечатать свое благословение миру.