Текст книги "Во имя отца"

Он оставался в таком положении еще несколько секунд, ощущая резкую боль под ребрами, где пистолет врезался в тело во время падения. Вой сирены пронесся метрах в пятидесяти от них, на главной магистрали.

Мирек крикнул:

– Аня!

Ее голос раздался за несколько метров от него:

– Я здесь, Мирек!

– Оставайся там!

Он понял, как им повезло: они лежали в зарослях кустарника. Если бы они не упали, их наверняка заметили бы из полицейской машины.

– С тобой все в порядке, Аня?

– Похоже, все нормально. Очевидно, царапины. Правда, сильно болит лодыжка. А как ты?

Мирек пошевелил конечностями. Немного болело под ребрами. Он вытащил пистолет из-за пояса. Видимо, при падении мушка врезалась в тело. Он привстал на колени и подполз к Ане. Она лежала на боку, подтянув колени к животу и придерживая одной рукой правую лодыжку. Ее левая рука была сильно исцарапана и кровоточила, но в глазах у нее Мирек не заметил испуга. Он улыбнулся ей:

– Хочешь верь, хочешь нет, но нам ужасно повезло. Без этой маленькой аварии нас бы обязательно засекли. Как твоя лодыжка?

Спокойным голосом она сказала:

– Думаю, не сломана, но сильно вывихнута. Распухает на глазах.

– Ты двигаться сможешь?

Она села, поставила ногу на землю и охнула от боли.

– Пожалуй, смогу, но не очень быстро.

Мирек сделал в уме несложные подсчеты, затем сказал:

– Аня, нам нужно попасть в укрытие. Оно в ближней части Опавы. Это в двенадцати километрах отсюда. Нам надо спрятать мотоцикл и самим скрываться до темноты. Скоро здесь могут появиться вертолеты. Когда стемнеет, нам придется идти пешком по течению реки.

Мирек подполз к мотоциклу и осмотрел его. За исключением погнутого щитка переднего колеса и оторвавшегося ручного тормоза все было нормально. Мирек поднял сумку, лежавшую метрах в пяти от мотоцикла, затем позвал Аню:

– Аня, подними голову, чтобы видеть дорогу. Когда на ней не будет машин, скажешь мне.

Она медленно подняла голову:

– Подожди, Мирек!

Он услышал, как проехала легковая машина, потом грузовик, и Аня крикнула:

– Никого!

Мирек быстро оседлал мотоцикл и толкнул рычаг стартера. С третьей попытки двигатель заработал. Аня села позади Мирека. Через мгновение они уже были на дороге, направляясь к реке и моля о том, чтобы удача не покинула их.

* * *

Они достигли берега незамеченными. Река протекала по ложу узкой лесистой долины. Им удалось проехать еще два километра вдоль русла реки, прежде чем деревья начали редеть. Дважды им приходилось останавливаться и прятаться от появившихся в небе вертолетов. Мирек решил, что настало время избавиться от мотоцикла и укрыться самим. Течение реки здесь было очень медленным, а глубина, судя по всему, немалая. Они слезли с мотоцикла и, внимательно осмотревшись, обнаружили, что в этом месте река образовывала небольшое углубление в береговой линии. Они исследовали пристегнутые к сиденью мотоцикла сумки и обнаружили там холодное мясо, сыр, хлеб и бутылку красного вина. Мирек, выгрузив все это, столкнул мотоцикл в реку, и тот сразу же затонул, оставив лишь несколько пузырей на глади воды.

Мирек опять посмотрел на часы. Было около половины четвертого. Лес позади них даже на первый взгляд представлял собой идеальное место для укрытия. К утру этот лес будут прочесывать армейские подразделения. А может быть, это произойдет уже через час-два.

Осмотревшись внимательнее, Мирек обнаружил примерно в километре по течению небольшую рощицу, спрятавшись в которой они бы в меньшей степени подвергались риску быть обнаруженными. К тому же на пути к рощице было несколько островков деревьев, где можно было делать привалы.

* * *

Они потратили целый час, чтобы преодолеть этот единственный километр. Так получилось, потому что им еще дважды пришлось прятаться от вертолетов и потому что с лодыжкой у Ани дело обстояло гораздо хуже, чем она предполагала. Ей пришлось опираться на Мирека, обхватив его рукой за плечи. Когда они в конце концов добрались до этой рощи, Аня вся побледнела от боли. Она рухнула на траву со вздохом облегчения. Мирек немедленно достал ее туалетную сумочку и протянул ей четыре таблетки аспирина. Затем он взял бутылку с вином, сорвал с горлышка фольгу, протолкнул пробку внутрь и протянул бутылку Ане. Она запила вином таблетки и, не говоря ни слова, вернула ее Миреку. Он тоже сделал пару глотков и отставил бутылку в сторону, сказав:

– Остальное допьем позже, за едой. Нам повезло, что эти ребята оставили все на ужин. А сейчас я обследую местность. – Он пододвинул сумку к ее ногам: – Устраивайся поудобнее. – И через несколько мгновений исчез за деревьями.

Аня пододвинула сумку к себе и стала на ощупь искать еще один свитер. Она знала, что до фермы осталось километров десять пути, и понимала, что никогда не сможет пройти такое расстояние. Она не сомневалась, что Мирек тоже это понимал. А из этого следовало, что он должен будет оставить ее здесь. Ведь он говорил об этом еще во Флоренции, во время их первой встречи: «Если ты отстанешь, я тебя брошу». Она склонила голову и стала молиться. Мирек, застав ее в таком положении, удивленно спросил:

– Аня, что произошло?

Она подняла голову. Щеки у нее были влажными, глаза – поблекшими. Она тихо проговорила:

– Лучше сделай это прямо сейчас.

– Что?

– Убей меня.

Некоторое время он стоял как вкопанный, но затем все понял и опустился перед ней на колени, сжав ее руки своими. Аня посмотрела на него, и в ее глазах он увидел страх. Он очень мягко сказал:

– Аня, я вовсе не собираюсь убивать тебя. И оставить здесь тоже не могу: тебе известно расположение всех наших баз. Они найдут тебя и заставят говорить – если не с помощью пыток, то при помощи наркотиков. Я знаю, что пройти такое расстояние ты не в силах. Я понесу тебя.

На мгновение страх в ее глазах исчез, но затем опять возвратился. Она сказала:

– Десять километров трудной дороги? Ты не сможешь столько тащить меня. Во всяком случае, ты не успеешь за ночь.

Мирек в ответ только улыбнулся, и его улыбка рассеяла Анины страхи.

– Ты просто не знаешь моей силы. Я донесу тебя до самой фермы.

Путь до фермы занял у них семь часов. Если бы даже они прожили сто лет, эту дорогу они не забыли бы никогда. И эти семь часов показали, насколько силен Мирек. Они отправились в путь, как только спустились сумерки. Мирек шел с сумкой на шее и Аней на спине. С каждым шагом сумка била его по груди. В темноте он еле различал дорогу, часто спотыкался и несколько раз даже упал. Но при падении старался сгруппироваться так, чтобы вся сила удара приходилась на него, а не на Аню. Каждый час он останавливался на пару минут, чтобы хоть чуть-чуть передохнуть. Аня не переставала удивляться его силе, выносливости и упорству.

Рано утром Мирек сделал очередную остановку. Опустив Аню на землю, он сказал, указывая за реку:

– Это должно быть на холме, метрах в пятистах отсюда. Я оставлю тебя здесь, а сам пойду осмотрю местность.

Он тяжело дышал, но в голосе у него звучали горделивые нотки. Все конечности у Ани затекли. Она замерзла. Расположившись на земле, она сказала:

– Будь осторожен, Мирек!

Он снял с себя сумку и положил ей под голову. Достал из-за пояса пистолет, перезарядил его и осторожно двинулся вдоль берега. В этом месте река была шире и мельче. Мирек медленно вошел в воду, держа пистолет над головой. В середине реки вода дошла ему до груди. Она была просто ледяная.

Наконец он вышел на противоположный берег и тут же исчез за деревьями.

Минут через десять он различил очертания строения и стал медленно передвигаться по направлению к нему, держа оружие наготове. Это был одноэтажный дом, огней в нем не было видно. На него смотрели два темных окна. Мирек понял, что оказался у задней части дома. Он остановился и прислушался. Единственным звуком было исходящее откуда-то уханье совы.

Вдруг Мирека пронзила мысль, заставившая его покрыться мурашками: «На ферме непременно должны быть собаки. Почему они не лают?» Он медленно стал перемещаться к углу дома. Впереди завиднелось какое-то другое, более массивное строение – вполне возможно, что сарай. Под ногами у Мирека хрустнула ветка, и тут справа раздался чей-то голос:

– А где женщина?

Мирек быстро обернулся с оружием наготове. Перед ним было несколько деревьев. Какая-то тень оторвалась от них и направилась к Миреку. По обе стороны от нее появились еще две маленькие тени. Когда большая тень приблизилась, она превратилась в мужскую фигуру, а две маленькие оказались собаками. Одна из них начала глухо рычать. Мужчина что-то тихо сказал, и собака тут же успокоилась. Человек спросил Мирека:

– Похоже, вы должны сказать мне что-то?

Голова Мирека была какой-то опустошенной. С усилием он напряг свою память и произнес:

– Я боюсь, что заблудился. Не могли бы вы мне помочь?

Фигура осторожно ответила:

– Здесь так все время случается.

Затем напористо:

– А где женщина?

– У реки. Она серьезно повредила ногу. Я сейчас принесу ее.

В голосе у мужчины появилось облегчение:

– Хорошо, я помогу вам.

– Я сам донесу ее.

Мужчина подошел поближе, направив на Скибора яркий свет фонарика и на мгновение ослепив его. Выключив фонарь, он сказал:

– Вы лучше осмотритесь здесь, а я помогу ей добраться сюда.

Мирек упрямо ответил:

– Нет, я сам донесу ее. Я вернусь минут через тридцать. Мужчина махнул рукой:

– Ладно, как хотите. Несите ее прямо к сараю. Там уже все готово.

* * *

Мирек переносил Аню через реку, держа ее высоко над водой. Одной рукой он поддерживал Анину спину, другой – ноги. Он совсем забыл про свою усталость. Ему так и не удалось рассмотреть лицо мужчины, но спокойный, уверенный голос запомнился хорошо.

На другом берегу Мирек опустил Аню на землю. Передохнув с минуту, он снова взвалил ее себе на спину и, тяжело дыша, пошел по холму сквозь деревья. Мужчина ждал его у двери сарая; собак нигде поблизости не было. Когда они приблизились, человек открыл дверь и жестом пригласил их внутрь. Закрыв за ними дверь, он включил свет. Внутри сарая было полутемно. Горела одна-единственная лампочка, висевшая высоко под потолком.

Мирек аккуратно опустил Аню на земляной пол, и она попыталась устоять на одной ноге. Мужчина оказался молодым: на вид ему было лет двадцать семь – тридцать. Крепкая крестьянская фигура, круглое лицо и большая копна черных волос. Человек добродушно улыбнулся им:

– Наконец-то! Я ждал этого момента десять лет.

– Какого момента? – спросил Мирек.

– Чтобы оказаться нужным. Десять лет он говорил мне: «Вот наступит день, Антон, и ты мне понадобишься».

– Кто вам это говорил? – спросила Аня.

Мужчина тут же посерьезнел:

– Я думаю, вы знаете.

Протягивая им руку, он представился:

– Антон. К вашим услугам.

Пожав руку сначала Миреку, затем Ане, сказал:

– Пойдемте со мной. Вы, как я вижу, измучились и замерзли.

Он пошел в дальний угол сарая. Мирек обхватил Аню за талию, помогая ей передвигаться. Антон бросил через плечо:

– Я предполагал, что вы придете именно сегодня. По радио сообщили о двух преступниках, стрелявших в полицейских и скрывающихся где-то в округе. Они передали ваши описания. Подробные, точные описания.

Мирек спросил Антона:

– Слушайте, а где собаки?

Тот указал руками в разных направлениях:

– Одна – в полукилометре вниз по реке, другая – на таком же расстоянии вверх по течению. Никто не подберется к нам незамеченным, так что можете чувствовать себя в безопасности, друзья.

Наконец они добрались до конца сарая, где был закуток для свиней. Там обитали три упитанные свиньи и с десяток поросят. Антон открыл загородку и выпустил животных в сарай. Указав на одного из хряков, он сказал:

– Если бы меня здесь не было, этот злобный крокодил мог устроить вам «недружественную встречу».

Пол закутка устилала грязная солома. Антон отбросил ее в сторону. Под соломой оказался дощатый пол. Хозяин нагнулся, засунул пальцы под одну из досок и потянул вверх. Весь пол поднялся, обнажив бетонную основу. Антон гордо улыбнулся Миреку и Ане:

– Теперь смотрите!

Он взялся за металлическое кольцо, прикрепленное к стене, с силой повернув его; наступил на определенный участок бетонной плиты, и та пришла в движение: одна половина поднялась наверх, другая опустилась вниз. Стало видно, что плита держится на металлической оси, укрепленной в глубоких пазах в стене. С одной стороны в проеме виднелась ведущая вниз деревянная лестница. Антон, сделав рукой жест удачливого фокусника, обошел проем и стал спускаться по лестнице. Когда его голова оказалась на уровне пола, он пошарил по стене рукой. Раздался щелчок выключателя, и снизу ударил луч света. Антон спросил их:

– Как вы друг друга называете?

Мирек ответил:

– Тадеуш и Татаня.

– Тогда помогите Татане спуститься по лестнице, а я ее поддержу.

Аня проковыляла к лестнице. Мирек взял ее за руки. Она поставила здоровую ногу на ступеньку, и Мирек стал медленно опускать ее вниз. Он увидел, как руки Антона обхватили ее за талию, и она благополучно приземлилась.

* * *

Антон очень гордился своим тайником. И, похоже, не зря. Он объяснял им:

– Это убежище выстроил мой дед во время войны. Он строил его не для бойцов Сопротивления – их в этом районе было не так уж много. Мой дед прятал здесь провизию от немцев. Они тут у нас все перекопали, но так и не смогли найти продукты.

Тайник представлял собой просторную комнату пять на шесть метров в основании. Здесь стояли две кровати с полными комплектами белья. Между кроватями помещался грубый деревянный стол и два стула. На столе было достаточно разнообразной посуды. На другом столе, стоявшем в углу, имелся примус. На полках, прибитых к стене по всему периметру помещения, умещалось огромное количество всяческих банок и пакетов с едой и даже молоко и кофе. Под столом стояли два автомобильных аккумулятора. Один из них питал энергией лампочку, подвешенную к потолку. У одной из стен свисала перегородка – занавеска. Антон указал на нее:

– Там у нас химический туалет, раковина и две большие емкости с водой. Тадеуш, иди туда и переоденься в сухое.

Мирек кивнул, открыл сумку, достал оттуда сухую одежду и ушел за занавеску. Антон тем временем указал на угол потолка, там была небольшая решетка. Он сказал:

– Татаня, вентиляция здесь отличная. Я сам сидел здесь пять лет назад. Тремя неделями раньше, когда я услышал, что это убежище может понадобиться, я проверил ее.

Аня доковыляла до стула и села. Воздух был влажным и холодным. Она обхватила плечи руками. Антон заметил это и подошел к примусу, сказав:

– Через полчаса здесь будет тепло и сухо.

Он зажег примус и повернулся к ней.

– Татаня, хочешь кофе или горячего молока? Свежее молоко от Аметистки – моей любимой коровы.

Аня вся расцвела и ответила:

– Если можно, немного молока.

Антон вопросительно посмотрел на Мирека, который как раз появился из-за занавески, застегивая брюки. Антон указал на бутылку, стоявшую на полке:

– Мы запьем все это дело глотком сливовицы. А затем вы будете спать.

Он взглянул на часы:

– Через три часа я выезжаю первым поездом в Брно для доклада. Расскажите мне вкратце, что произошло.

– А кому вы должны сделать доклад?

– Руководителю ячейки. А от него это сообщение дойдет до кого надо. От руководителя же я получу очередные указания.

Мирек видел, что этот человек не стесняется своей второстепенной роли.

– Кто еще живет на ферме?

– Больше здесь никого нет. Она слишком маленькая, чтобы прокормить много людей. Мой отец руководит большим кооперативом на юге, мать живет с ним. Они иногда меня навещают. Эта ферма досталась мне от деда. Он тоже иногда наезжает ко мне из Опавы, чтобы помочь с хозяйством. Ему ничего не известно о моих функциях. А если бы даже он и знал, ничего страшного: он ненавидит власти.

Антон поставил на стол три дымящиеся кружки, бутылку сливовицы и три стакана. Аня сначала погрела руки, обхватив кружку, а затем отхлебнула немного молока. Оно было жирным и густым. Улыбнувшись, она сказала Антону:

– Передайте Аметистке большую благодарность.

Антон усмехнулся и присел к столу, готовый слушать рассказ Мирека о происшедшем. Пока Мирек рассказывал ему о недавних событиях, в глазах Антона время от времени загорались огоньки восхищения как у мальчика, слушающего приключенческую повесть. Когда Мирек рассказывал о бое с полицейскими, глаза Антона были прикованы к «Макарову», который Мирек швырнул на кровать. Но вот Мирек подошел к тому моменту, когда он утопил мотоцикл, и Антон уже не в силах был скрыть недоумение. Посмотрев на Аню, он спросил:

– Как вам удалось пройти десять километров с поврежденной ногой?

– А я и не шла. Он меня донес.

Взгляд Антона медленно вернулся обратно к Миреку. Он с недоверием спросил:

– Вы несли ее? По такой местности? Ночью?..

Мирек просто кивнул головой и хотел уже было продолжить свой рассказ, но Антон поднял руку и остановил его:

– Я хочу выпить за вас, друг мой. В общем-то я считаю себя сильным и крепким мужчиной, но я бы никогда не взялся за такое дело.

Мирек лаконично ответил:

– Вопрос стоял так: нести ее или убить.

Сперва молодой человек не понял, но, когда смысл сказанного дошел до него, энтузиазм Антона улетучился. Он понял, что это было не простое путешествие с приключениями.

Мирек быстро закончил рассказ. Антон задал только один вопрос:

– Татаня, как вы думаете, когда ваша нога будет в порядке?

На миг она призадумалась.

– Через два или три дня.

Антон встал:

– Хорошо, сейчас я вас покину. Вернусь вечером. Желаю вам приятного отдыха.

Но кое-что и Мирек хотел узнать у Антона.

– Если мы будем сидеть в этом подземелье, то как мы узнаем, что кто-то подходит? Собак-то все равно не услышим, если даже и откроем «входную дверь».

Антон улыбнулся и горделиво ответил:

– Тадеуш, я отлично натренировал своих собак. Я их научил не только тому, когда лаять, но и где им лаять.

Он указал на решетку в углу потолка:

– Это отверстие выходит к корням большого старого дуба за сараем. Если кто-нибудь будет подходить, то собаки, когда этот человек будет еще за полкилометра отсюда, прибегут к корням дуба и станут лаять без остановки в течение тридцати секунд. Вы их обязательно услышите. Затем они отойдут на исходные позиции и будут лаять до тех пор, пока я их не остановлю.

Он усмехнулся:

– Видимо, завтра ферму обыщут. Дед будет им все показывать. Собаки залают перед деревом, когда они будут подходить. Тогда вам лучше сидеть как можно тише.

Он начал подниматься по лестнице, затем указал на другое кольцо, вбитое в стену лаза:

– Если произойдет что-то неожиданное… Например, если меня поймают и вам надо будет отсюда выбраться, поверните это кольцо на сто восемьдесят градусов, а затем нажмите на любую из половин бетонной крышки. Она повернется.

Мирек задал вопрос:

– А если на люке будет стоять жирная свинья? Я бы не хотел, чтобы одна из этих красоток свалилась мне на голову.

Глаза Антона расширились, и он с удивлением посмотрел на них:

– Черт возьми! Я и не подумал об этом. Ну, не знаю, постучите сперва по крышке чем-нибудь вроде кружки. Это их распугает.

Наконец он вылез наружу и, наклонившись, сказал:

– Желаю вам выспаться. Увидимся вечером.

Оба в один голос ответили:

– Спасибо, Антон!

Когда люк закрылся, они услышали его ответ:

– Да не за что!

* * *

Через четверть часа они уже лежали в своих кроватях с выключенным светом. Несмотря на ужасную усталость, Мирек никак не мог настроиться на сон. Он думал об Антоне. Что заставляло Антона идти на такой риск? Казалось, он получает от этого удовольствие. Наверное, это был не просто обыкновенный ребяческий авантюризм. Может быть, это была религия? Мирек сомневался в этом.

Вдруг его отвлек от размышлений голос Ани, исходивший из кромешной тьмы:

– Мирек, ты не спишь?

– Нет, Аня.

– Что… Что случится с Сильвией и Альбином?

– Лучше не задавай мне таких вопросов и вообще не думай об этом.

Через некоторое время она сказала грустным голосом:

– Они были очень симпатичной парой.

– Да, – согласился с ней Мирек.

– Но, наверное, они совершили какую-то ошибку… Нам в этот раз повезло. Но если мы еще раз попадем в подобную переделку, счастье может от нас и отвернуться.

Несколько минут оба молчали, затем Аня спросила:

– Мирек, ты помнишь, как еще во Флоренции сказал мне, что, если я превращусь для тебя в обузу, ты бросишь меня без особых угрызений совести.

– Да, помню.

– Так почему же ты не бросил меня тогда, в лесу?

– Ты знаешь ответ на этот вопрос.

– Нет, не знаю. Тех полицейских ты убил сразу, ты не думал ни секунды, прежде чем сделать это. Так почему же ты не убил меня? Я ведь тогда была для тебя помехой.

Он ничего не ответил, и Аня, подождав несколько минут, позвала:

– Мирек!

Она услышала, как он громко вздохнул и сказал:

– Да я и сам толком не знаю.

Затем он повернулся на другой бок и поправил свою подушку, пытаясь улечься поудобнее в такой узенькой кровати. Этот вопрос он и сам задавал себе много раз. Он думал об этом все те часы, пока пробирался к ферме с ней на плечах. Он знал ответ на этот вопрос, и этот ответ его я радовал и пугал. Он опять услышал голос Ани:

– Мирек, не надо влюбляться в меня… Я никогда не смогу любить тебя, никогда… Я же монахиня и навсегда ею останусь.

Ответа она не услышала. Он опять поправил свою подушку, а затем воцарилась безмолвная тьма.