Текст книги "Ближний круг. Пятый роман эпопеи «Противостояние»"

США, штат Майами. Летное поле Херлберт-Филд, первое авиакрыло особого назначения. 6-й эскадрон спецопераций (в стадии формирования). 14 января 1988 года

Коммандер (теперь уже коммандер) Ричард Лэнсдорф переместился в Майами. Верный своему принципу, он не полетел на самолете, не сел на автобус – а взял машину, и ехал всю ночь. Если хочешь выжить – не оставляй следов. Никогда, нигде, ни на чем.

Летное поле Херлберт Филд располагалось на самом побережье Мексиканского залива и активно использовалось, начиная со времен войны во Вьетнаме. Все дело в том, что климат в этой местности примерно соответствует тому, что есть во Вьетнаме: повышенная влажность и много растительности. Здесь открыли первую школу специальных операций ВВС США и здесь же поместили широко известные в узких кругах АС-130 Spooky, тяжелые штурмовики после вывода их из Вьетнама. Именно здесь отрабатывались специальные методы спасения летчиков, именно здесь отрабатывалась тактика применения многих современных видов авиационного вооружения, такого как М134 Миниган. Наконец – именно здесь отрабатывалось применение самых совершенных на сегодняшний день вертолетов в мире – MH-53 Pave Low, гигантов Сикорского, предназначенных для проникновения в глубокий тыл противника при активном противодействии. Работали здесь и MV-130 Combat Talon, самолеты для доставки боевых групп за линию фронта. Но коммандер – приехал сюда не за этим…

Вообще, коммандер Лэнсдорф скептически относился к авиации, считая, как и многие другие флотские, что там где начинается авиация там заканчивается порядок. На авиацию тратились огромные, просто немыслимые деньги, несколько фирм разрабатывали все новые и новые типы самолетов, причем большая часть проектов шла в корзину – но деньги выделялись. Самолеты все дорожали – один F14 стоил столько же, сколько в годы второй мировой войны стоила целая палубная эскадрилья на ударном авианосце. Последний пример – авиаторы угробили кучу денег на создание В-71 Valkyrie только для того, чтобы узнать, что русские могут сбивать такие самолеты. Никто даже не спросил – на кой черт были затрачены такие деньги. Нельзя ли их было бы пустить на что-то более полезное. Авиаторы в армии были особым классом, в то время как пехота, утопая в грязи малярийных болот сражалась с неуловимым Вьетконгом – пилоты летали себе по небу, мать их, и устраивали вечеринки на дикси-стейшн7575
  Южная позиция авианосцев по время войны во Вьетнаме. Северная называлась янки-стейшн. Тут надо сказать, что коммандер Лэнсдорф лукавит, видимо задетый несправедливостью при распределении бюджетных средств. В небе Вьетнама американские пилоты честно выполнили свой долг и понесли потери.


[Закрыть]. Хотя одного не построенного бомбардировщика, который будет какого то хрена летать двадцать лет, а потом отправится на свалку – хватило бы, чтобы по первому классу натренировать и оснастить целый батальон крепких парней, которые нанесут врагу куда больший реальный урон – чем летающий по небу бомбардировщик. Господи, он слышал, как летуны, летающие у советских берегов, встречаясь в воздухе с советскими истребителями дружески переговаривались на разные темы, интересовались, кто как живет – гордые самими собой, своим местом в небе и тем, что им не грозит увольнение по сокращению штатов. Ну и что это за паскудство, мать их?

В Херлберт Филд коммандер поставил машину на стоянку для гражданского персонала. Осмотрелся по сторонам – летуны неплохо устроились, не то, что срач, какой обычно бывает на наземных базах флота и морской пехоты. Не бараки – а нормальные здания, светло-песчаного цвета, на них лозунги – в том числе привидение, мечущее молнии – герб эскадрильи тяжелых штурмовиков.

Посыльный – как и все посыльные толстый и прыщавый, не годный ни к какой работе, кроме этой – проводил его в кабинет полковника Ричарда Брауера, первого и пока единственного командира первой летной школы специальных операций. Она существовала и до этого – но сейчас немного расправила крылья под сенью USSOCOM, объединенного штаба специальных операций.

Полковник Брауэр, улыбчивый толстяк – вышел из-за своего стола, на котором царил порядок, шагнул навстречу коммандеру. Кабинет был небольшим, окна открыты настежь, кондиционер сломан – и коммандер почувствовал, как по всему телу собирается противный липкий пот, напомнивший ему о Дурной земле. Это было не самое лучшее из воспоминаний…

– Коммандер, рад вас видеть.

Значит – новость уже разошлась по базам. Обычно – авиаторы ненавидят моряков, причем взаимно – но человек, сумевший натянуть нос генералу конечно же заслуживал уважения.

– Взаимно, полковник. Местная обстановка мне кое-что напоминает.

– Да, Вьетнам. Только дерьмо не жжем. Кофе?

– Было бы неплохо…

В ожидании кофейника поставили стулья поближе – места в кабинете было откровенно мало. На стенах были фотографии из серии «вот я какой крутой» – такие были почти у каждого офицера, у которого был свой собственный кабинет.

Принесли кофе. Что ни говори – а авиаторы варили хороший кофе, причем в самых невообразимых условиях. Тем, кому приходилось сидеть по двенадцать часов за штурвалом бомбардировщика – поневоле начнут разбираться в кофе.

– Слышал, вам удалось пнуть пару жирных задниц?

– Пока только одну полковник. Остальные в ожидании.

– И то неплохо. Нам тут приходится видеть только нацеленные на нас задницы, которые так и норовят плюнуть дерьмом.

– Как говорил один умный человек – утрись, и запомни источник.

– Мудрая мысль, коммандер. Весьма мудрая.

Полковник хлебнул кофе

– Слышал, что вам выделили дополнительные средства?

Игра началась. Много кому было известно, что шестой команде ВМФ США одно время выделялись очень большие средства. И Лэнсдорф – прослыл человеком, который благодаря своей наглости и нахрапистости умеет эти деньги из командования выбивать. А любой офицер от полковника и выше, командующий самостоятельным подразделением – это прежде всего специалист по выбиванию бюджетных ассигнований, и по правильному показу своей части.

– Есть немного. Средства выделят – но смотря подо что – принял игру Лэнсдорф

– Интересует доставка? Эксфильтрация? – предложил свои услуги полковник.

– И то и другое.

– Условия?

– Жарко, но не так как здесь. Сушь и песок.

– Противодействие?

– По высшему классу.

Полковник задумался. Коммандер мог прочитать его мысли – в Пакистан соваться никому не хотелось, потому что там были силы по поддержанию мира ООН, и можно было запросто сломать себе карьеру.

– Не Пакистан. Западнее.

Полковник слабо улыбнулся

– Рад слышать. Особые пожелания?

– Слышал я, что вы организуете часть на советских вертолетах.

– Пока эскадрон. Приказ только подписан, откуда вы узнали?

– Случайно. Он мне понадобится.

Полковник задумался. Потом протянул руку, подтащил со стола телефонный аппарат, набрал номер.

– Лихача найдите, он наверное в восьмом ангаре ошивается. Пусть зайдет.

– Лихач?

– Один парень. Говорят, что он возил в свое время самого Беквита и его группу… сейчас об этом не принято трепаться.

Да уж…

Полковник Чарльз Беквит, первый командир Дельты сломал карьеру на провале операции «Коготь орла» по спасению заложников. Операция была подготовлена на высоком уровне, облажался лишь авиационный компонент. Сам Беквит удалился в Форт Брег тренировать группу захвата – и не видел, что творится с остальными компонентами операции – а это и было его критической ошибкой. Прямо во время подготовки сменился командующий, к доставке привлекли непрофессионалов – пилотов, которые до этого тралили мины. При планировании – не предусмотрели резервной вместимости на случай, если один из вертолетов или несколько окажутся выведенными из строя. Точнее предусмотрели – но недостаточную, именно после этой операции стали требовать как минимум двойной резерв. В конечном итоге: взлетев с авианосца Нимиц, штурмовая группа преодолела тысячу километров в песчаной буре, потеряла два из восьми вертолетов, которые вынуждены были повернуть назад из-за технических неполадок, и вышла на промежуточную точку, где их ждали самолеты С130 с емкостями для топлива в десантных отсеках. Именно здесь произошла катастрофа – один из вертолетов при маневрировании приземлился прямо на самолет – заправщик и все вспыхнуло. «Неистовому» Чарли Беквиту не оставалось ничего другого, как отступать.

Коммандер Лэнсдорф все это хорошо знал и предлагал несколько другой план. Использовать не американских спецназовцев – а бежавших из страны офицеров шахской гвардии, знающих язык и знакомых с местностью в районе проведения операции. Натренировать их и включить в отряды освобождения. Отрядов должно было быть несколько, на случай если один потерпит фиаско. Проникать в Тегеран наземным путем, используя разведывательную информацию, стараться не передвигаться по основным дорогам, не спешить. Атаковать внезапно и жестко, после атаки уходить опять таки наземным путем, и только после того, как заложники будут освобождены – вызывать авиацию для эксфильтрации. Лэнсдорф довольно низко оценивал возможности иранской армии по преследованию: в ходе революции многие офицеры, которые работали на сложной технике, были уничтожены, военные советники были вынуждены покинуть страну. Фанатизм не заменит профессионализм, а если за ними увяжутся ублюдки в чалмах – загасить их и оторваться большого труда не составит.

Лихач, он же майор Тимоти Рили, небритый, в форме летного техника, пожилой – зашел в кабинет, небрежно отдал честь. Чувствовалось, что он еще не вернуться из Вьетнама, где все это дерьмо с субординацией, с уважением старшего по званию не имело никакого значения. В конце концов – пуля не различает, а клички, подобные этой – даются не просто так.

– Коммандер Лэнсдорф – представил полковник коммандера – интересуется трофейными птичками

– Которых пока нет ни одной исправной – раздраженно сказал Рили

– Эту проблему несложно решить.

Морские котики – решают все проблемы радикально и раз и навсегда – поэтому, для углубления и расширения сотрудничества с авиаторами – он пригласил их в ближайший бар и поставил выпивку. Так – они и пили до тех пор, пока не пришел какой-то парень и не сказал включить телевизор.

Включив, они увидели горящие нефтяные платформы…

Саддам Хусейн

Ч. 3

Ни первый ни второй июльские перевороты 1968 года – нельзя было назвать ни революцией, ни актами демократии. И тот и другой перевороты – свершились без поддержки народа, только армией и силами безопасности, народ даже не понял, что произошло. Ни Арефа ни новую власть никто не выбирал, это факт. На момент переворота 30 июля 1968 года – в иракском отделении партии БААС было чуть больше пяти тысяч членов – и это по собственным подсчетам, на самом деле – скорее всего не было и половины от этой цифры. Кроме того – люди помнили, какой кровью и каким бардаком закончилось предыдущее пришествие партии БААС. Кроме того – так получилось, что основной костяк партии – набирался в центральном Ираке, там жили сунниты. Суннитов же в Ираке было двадцать процентов от общего числа жителей, шиитов – шестьдесят процентов и двадцать – все прочих, считая курдов, армян и христиан. Основной стержень БААС – был в армейских офицерах из Тикрита, поддержанных уголовниками оттуда же. В числе последних – был и Саддам.

Кроме того – история последнего времени в Ираке была богата на всяческие военные перевороты. И Саддам понимал, что устранив верхушку армии – проблему возможного переворота не решишь. Узкая социальная база БААС и привычка армии к вмешательству в гражданские дела – вот истинные проблемы Ирака.

Как обычно, Саддам подошел к проблеме с выдумкой. Он уже тогда – был главным инквизитором партии.

Первый способ чистки – обычные отставки и аресты. Так в декабре 1968 года Фейсал аль-Анзари был вынужден уйти в отставку со своего поста начальника штаба, на который его назначили после «второй революции». Вскоре после этого он был арестован и приговорен к 12 годам тюрьмы по обвинению в заговоре. Его заменил Хаммад Шихаб, наиболее расположенный к Саддаму военный. Офицеры, чья верность партии вызывала сомнения, были заменены баасистами или им сочувствующими, включая нескольких дивизионных командиров. Многие из них были арестованы, их пытали. К концу 1970 года в армию была внедрена сложная система политических комиссаров, принадлежащих к аппарату безопасности Саддама: они успешно обходили систему обычного военного подчинения и тщательно контролировались самим Саддамом.

Вторым способом чисток в армии – были провокации.

Провокации заключались в том, что люди Саддама начали подходить к военным и предлагать им устроить заговор. Тех, кто соглашался – арестовывали, выводили на процессы, убивали. Потом – Саддам ввел институт троек в армии: за каждым офицером должны были надзирать двое его коллег равного звания. Если один из них принимал участие в заговоре – казнили всех троих. Всемерно поощрялись доносы.

Первый спровоцированный заговор – раскрыли уже в сентябре шестьдесят восьмого рода, в Басре. Офицеров – заговорщиков обвинили в том, что они масоны и связаны с бывшим премьером Найефом. В сентябре 1968 года был учрежден особый «Революционный суд», чтобы судить «шпионов, агентов и врагов народа». Состоящий из трех офицеров без юридического образования, этот суд даже по иракским представлениям был пародией на процесс судопроизводства. В этом – Саддам почти полностью скопировал советскую тройку (надо сказать, что в тройке все таки обязан был быть человек с юридическим образованием).

Иногда обходились и без судопроизводства. В ноябре 1968 года Насер аль-Хани, министр иностранных дел в июльской коалиции и бывший член группировки Найифа – Дауда, был похищен группой баасистов среди ночи. Через несколько дней его тело, изрешеченное пулями, было найдено в канаве. Согласно официальной версии, его убили уголовники.

Еще одной проблемой Саддама – были коммунисты.

Иракская коммунистическая партия была на тот момент болеем многочисленна, чем БААС и лучше организована. У иракских коммунистов была не в пример лучше разработанная идеологическая доктрина, они опирались на авторитет сверхдержавы – СССР. У них было немало сторонников среди городской бедноты, а так же среди рядового и младшего офицерского состава армии. Были у них и боевые группы – а вот того негативного шлейфа межпартийных разборок, какой тянулся за БААС – у них не было. Репрессии против коммунистов – были встречены налетами на первички БААС, а в один из дней 1969 года – ночью был обстрелян дом Саддама, где жила его семья. Заместитель председателя СРК ответил огнем и мечом: 23 марта 1970 года видного коммунистического лидера Мухаммеда Ахмеда аль-Хадри нашли мертвым на улице в Багдаде, что возвестило новую волну арестов, пыток и казней коммунистов. Они продолжались весь год и вышли далеко за пределы Багдада

Одновременно с этим, связка Бакр-Саддам (они в тот момент всегда действовали вместе) – решила предложить коммунистам пряник. Пока Саддам действовал как злой следователь – Бакр пригласил коммунистов к себе, разрешил публикацию их журнала и даже назначил коммуниста Азиза Шерифа министром юстиции. Однако, гонения на коммунистов никогда не прекращались и коммунисты уходили во все более глубокое подполье. Проблему коммунистов – Саддаму не удастся решить никогда, а после сближения с СССР – она станет еще острее.

Одновременно с этим, Бакр и Саддам начали борьбу за единоличную власть в партии БААС. Теперь – их не устраивала военная группировка в партии, даже баассистская. Дело было в том, что у военных, принадлежащих к партии БААС – был изначально и военный и политический ресурс, у Саддама и Бакра – только политический. Их это не устраивало.

Двумя ключевыми фигурами в военной группировке БААС были Хардан аль-Тикрити и Салих Махли Аммаш, у них обоих были выдающиеся заслуги перед партией и много сторонников как внутри партии, так и среди военных. Хардан занимал пост командующего ВВС Ирака во время короткого правления Баас в 1963 году, став начальником штаба, министром обороны и заместителем премьера в 1968, когда партия вернулась во власть. Высокомерный, безжалостный человек, огромного роста и с безграничным честолюбием, он внушал Саддаму антипатию и страх. Саддам знал, что их общее происхождение из Тикрита не спасет его, если Хардан станет чересчур могущественным. Со своей стороны, Аммаш, хоть и не такой жестокий, как Хардан, был столь же честолюбив, и Саддам боялся его как одного из старейших членов партии. Вступив в Баас в начале 1950-х годов, он приблизился к Бакру, и они вместе возглавили центристскую фракцию Баас. Вслед за «Июльскими революциями» 1968 года Аммаш занял влиятельный пост министра внутренних дел и заместителя премьера вместе с Харданом, и, кроме того, он был членом Регионального и Национального управлений партии, а также СРК.

Саддам развернул игру сразу в нескольких направлениях. Во-первых – он начал говорить Бакру о том, что Аль-Тикрити претендует на пост президента. Во вторых – он попытался столкнуть Аммаша и аль-Тикрити лбами меж собой. В третьих – он пообещал двум другим членам военной группировки – Шихабу и Гайдану – посты Аммаша и аль-Тикрити, если они выступят против них.

Игра против Аммаша и аль-Тикрити – велась в несколько этапов. Сначала – упразднили посты заместителей премьера и теперь они не могли присутствовать на заседаниях правительства. Затем – обоих сделали вице-президентами, но при этом оторвали от прежних постов, дававших реальные возможности. Шихаб заменил Хардана в качестве министра обороны, а Гайдан стал министром внутренних дел вместо Аммаша.

Окончательное падение было лишь вопросом времени. Час Хардана пробил в октябре 1970 года. Его убрали за «Черный сентябрь» – не имеющее к нему совершенно никакого отношения массовое убийство палестинцев в Иордании, когда король после очередного заговора палестинцев приказал черкесской гвардии перебить всех палестинцев, а лагеря беженцев сравнять с землей. Хардана обвинили в том, что он никак не помог палестинцам – хотя как он мог им помочь, было совершенно непонятно. Хардан узнал об этой новости в Мадриде. Саддам – приготовил ему утешительный приз – назначение послом – но он отказался и вернулся в Ирак, чтобы разобраться. В Багдаде – с ним даже никто и не встретился, его пересадили на другой самолет и отправили в Алжир. Через год – его убьют.

Аммаш – в отличие от Хардана не сопротивлялся и получил более важный пост – посла СССР. Умер он своей смертью, перед этим побывав послом в нескольких странах.

После нейтрализации армейской группировки – Саддам взялся за чистку среди штатских в партии. Он не намеревался успокоиться до тех пор, пока в партии будет хоть кто-то, участвовавший в борьбе и способный из-за этого держаться с Саддамом наравне.

Министр культуры и информации Абдалла Саллум аль-Самарраи, член СРК – освобожден от всех постов и назначен послом в Индии. Другой член СРК, Шафик аль-Камали, – отстранен в 1970 году Салах Умар Али, родственник Бакра из Тикрита, освобожден от всех постов летом 1970 года после стычки с Хусейном. Министр иностранных дел Ирака Абдель Керим аль-Шейхли – освобожден от всех своих обязанностей, назначен послом в ООН. Аль-Шейхли был особо близок Саддаму – в свое время именно он помог ему спастись от охранки. Но от чистки Саддама – это его не спасло.

СССР. Беловежская пуща. 14 января 1988 года

В то время, как пожарные в Абкейке лихорадочно пытались справиться с огнем – председатель КГБ СССР вылетел на своем служебном самолете в Минск.

Официально. это визит был нужен для того, чтобы проинспектировать Белорусское УКГБ, Минскую школу КГБ и решить вопрос с откомандированием части сотрудников в Баку. где сейчас усиленно строилась Бакинская Высшая школа КГБ, ориентированная исключительно на подготовку для работы в странах Азии и Ближнего Востока. Но на деле – Председатель потратил на это менее суток: приехал он сюда совсем для другого…

Две черные Волги – по широкой. зимней дороги донесли его до небольшого санаторного комплекса. расположенного в Беловежской пуще и предназначенного для обслуживания любителей охоты из ЦК КПСС. Сейчас – в этом комплексе отдыхал Председатель Президиума Верховного Совета СССР Гейдар Алиев вместе с рядом других высокопоставленных лиц. Как эти лица подбирались, по какому принципу и в чем была суть этой встречи в заснеженных Беловежских лесах – Председатель КГБ не знал.

Пока не знал.

Когда его машины – подкатили к двухэтажному основному комплексу зданий – на улице. на вертеле уже жарили дикого кабана. На первом этаже – мялись мужики с винтовками, все как один – от сорока до шестидесяти, с типичной печатью «начальственности». Кое-кого он знал – люди из Совмина. первые и вторые лица облисполкомов. Остальных запомнил. Несколько стесненный их вид объяснялся просто – под кабанчика положено выпить. а товарищ Алиев не пил совсем. По неписанным же правилам. если начальник наливает – хоть ты какой будь больной. сдохни да выпей. Если начальник не пьет… можно только посочувствовать…

Гейдар-эфенди был все еще в утепленной военной форме нового образца, он что-то увлеченно обсуждал с академиком Абалкиным. Увидев Председателя, кивнул – мол. вижу. Председатель – не спрашиваясь прошел к столику, на котором вместо обычного чая был гранатовый сок и еще какой-то напиток…

Он налил и того и другого. Напиток ему не понравился – слабый какой-то. Не то что индийский, со слоном…

Минут через десять – Алиев завершил разговор, подошел к Председателю

– Как прошло? – неопределенно спросил он

– Все сделано – так же неопределенно ответил Председатель – результаты уже есть.

Это значило. что нефтяной завод в Абкейке взорван и цена на нефть – пошла вверх. как они того и хотели. Конечно, американцы будут сдерживать процесс. распечатают собственные запасы. надавят кое на кого. Но надолго – их не хватит. Тот же Кувейт – примерит ситуацию на себя и поймет. что от жизни надо брать максимум. пока это возможно. так что цены на нефть будут высокими и скорее всего – это надолго. Если не навсегда.

Алиев кивнул

– Пройдемся…

Вторым выходом – они вышли на задний двор санаторного здания, побрели к лесу. На дорожке виднелась цепочка бурых клякс – очевидно, ей тащили подстреленного кабана.

– Подробнее – потребовал Алиев

– Завода больше нет. Вышек тоже. Все группы чисто ушли.

Алиев пожал плечами

– Как то… просто все.

– Просто – согласился бывший Председатель – оно всегда просто, если дело делаешь, а не указивки пишешь

Алиев остро взглянул на Председателя – но ничего не сказал. В конце концов – это он поставил бывшего судью Верховного суда Азербайджана на эту должность. И т о что он по совместительству был главой известного на весь Союз криминального клана – ничего не меняло. В конце концов – разведка не делается чистыми руками.

Особенно на Востоке. Это на Западе… расплодили «резидентов». Закончили МИМО, в активе – папина рука или рука тестя, а все чем прославились – так это отправкой домой всякого тряпья и техники.

– Цены?

– Пока движение в пределах пяти – семи процентов… – сказал Председатель – но тенденция обозначена. Их же собственные дельцы воспользуются ситуацией сполна.

– А если они национализируют нефтяные поставки?

– Тогда ситуация в экономике усугубится намного сильнее и быстрее. Вопрос не в том. сколько платит за бензин конечный потребитель. А по какой цене нефть поступает им изначально. Те же поставки из Ирана…

– Ирана?

– Контрабандные – бывший судья прикрыл лицо воротником от холода – я уверен, что кое-кто попробует наладить контрабандные поставки в США даже советской нефти. Этому надо способствовать.

– С этим нельзя играть – сказал Алиев

– Наша нефть сильно отличается от легкой арабской. В ней много примесей. Пытаясь ее использовать, они будут вынуждены либо делать дорогое переоборудование заводов. либо рано или поздно испортят свое оборудование.

– С этим нельзя играть – проворил Алиев – где еще они могут взять нефть?

– Ближе всего к ним – новые месторождения Северного моря. Это Великобритания и Норвегия. Но в них надо вкладывать немалые суммы и к тому же – эта нефть нужна самой Европе. Им придется максимально выбирать нефть в Техасе и на Аляске. активировать бурение в Мексиканском заливе. Чем больше они выбирают нефти – тем сильнее посадят скважины.

– Хорошо подготовился. Твои аналитики?

– Да, центр уже работает7676
  В структуре КГБ СССР аналитического управления не было до 1990 года, что сильно сказывалось на работе


[Закрыть].

– А что по реакции саудитов?

– Пока в отношении нас ничего не предпринято. Скорее, они будут больше надеяться на жесткую американскую реакцию. Возможна активизация работы в Средней Азии. Пакистане, Афганистане – но то же самое они делали и до этого.

– Провокации в третьих странах?

– Мы же не американцы. У нас нет таких баз.

– Получается. основную вину возьмет на себя Ирак.

– И получит основную прибыль – напомнил судья

Алиев недовольно поморщился

– Опять ты с этим.

– Саддам неуправляем.

– То же самое говорит Международный отдел. Ты с ним редко согласен.

– На этот раз согласен. Саддам играет свою игру. все союзы для него ситуативны. Как только он получит атомную бомбу – он станет неуправляем.

– Саддам наш таран – не согласился Алиев – если кто-то и сможет взломать границы там – то это он.

– Саддам воюет восемь лет с Ираном. Зачем?

– И зачем же?

– Затем что ему платят за это. Заплатят еще раз – и он переметнется от нас к ним. Он не коммунист и никогда им не был.

– А кто же он?

– Политический оппортунист.

– Мы все политические оппортунисты – сказал раздражено Алиев – чистеньких нет!

Председатель ничего не ответил

– Кто будет вместо Саддама?

– Найдется кто-то из генералов.

– Найдется?! Это ключевой союзник!

– Это ситуативный союзник – поправил судья – надо помнить. что генерал Асад пришел к власти в результате четвертого по счету переворота.

– Тогда не было войны.

– Ее и сейчас нет. Иран обескровлен, он никуда не двинется…

Алиев подумав, вынужден был согласиться. Он был в свое время сильно приближен к Андропову и знал, какие и как принимались решения в последние брежневские годы. Совсем не просто так – рядом с Баку был построен заглубленнный командный бункер. аналогичный тому. что были в Москве, совсем не просто так – готовились мусульманские спецподразделения. Совсем не просто так – в конце семидесятых Восток был на грани почти что мировой войны и режимы падали один за другим как подгнившие яблоки. Беда в том. что было принято совсем другое решение и вместо последнего и решительного – в результате которого должны были появиться Великий Азербайджан и Великая Армения – разменялись на рядовой в общем то. и никому не интересный по большому счету Афганистан. И сами не поняли. как попали в ловушку.

– Хорошо – сказал он – а что дальше? Допустим. в Ираке к власти пришли генералы. Как мы будем их контролировать?

– Саддам один – а генералов много. К тому же – мы поставим задачей разрешение деятельности Коммунистической партии. Сейчас она запрещена.

Алиев – про себя отметил все безумие ситуации. Делегации, в том числе из ЦК КПСС – катаются в Багдад. лобызаются в десна с человеком. который приказывал класть коммунистов под каток и растворять их в ваннах с кислотой – а человек. который по меркам Уголовного кодекса десятки раз заслужил расстрел – думает о том. как оставить жизнь иракским коммунистам и привести их к власти. Неладно…

– Больше чем на Ирак – сказал Председатель – мы должны обратить внимание на Иран. Вот ключ к региону. Никакие армии – не сделают того что сделает горстка шиитских фанатиков. Они воюют с арабами как минимум тысячу лет. Столько же времени – находятся в подполье.

– Хорошо, хорошо – раздраженно сказал Алиев – хорошо! У тебя карт-бланш но только до того. как все это выйдет на уровень Политбюро. Там я тебя прикрывать не буду.

– И не понадобится.

Бывший мафиози – хорошо знал, как делать дела чужими руками

– Это первое – сказал Алиев – теперь второе. Я дам тебе список…

– Да?

– Не сейчас. Чуть позже. Проверишь этих людей. но негласно. Кто такие, чем дышат. И с тех пор – волос не должен упасть с их головы!

– Я понял… – сказал Председатель. Про себя он отметил. что готовится ползучий переворот – государственные структуры против партийных. Ему пока предложений никаких не поступало и вопрос не ставился – но рано или поздно поставят.

Тогда – надо будет решать. А решать не хотелось.

– Пошли в дом… – сказал Алиев – холодно…