Текст книги "Ближний круг. Пятый роман эпопеи «Противостояние»"

Наоборот, администрация не только блокировала постоянные попытки Конгресса установить экономические санкции против Ирака, но полностью понимала, как отчаянно Хусейну нужны фонды и как естественно его желание поднять цены на нефть, чтобы укрепить иракскую экономику; на самом деле, многие американцы из нефтяных штатов в США хотели бы, чтобы цены поднялись еще выше. Когда Хусейн объявил о своей решимости добиться, чтобы Кувейт не нарушал свою нефтяную квоту, Гласпи полностью с ним согласилась, сказав ему: «После 25 лет службы в этом регионе, я тоже считаю, что ваши цели должны найти сильную поддержку со стороны ваших братьев-арабов». Это вопрос, продолжала она, который арабы должны решить между собой, а в Соединенных Штатах «нет определенного мнения относительно внутриарабских разногласий, таких как ваше пограничное разногласие с Кувейтом… и государственный секретарь Бейкер дал указание нашему официальному представителю сообщить вам эту точку зрения».

Когда Гласпи наконец-то решилась спросить Хусейна «в духе дружбы, а не конфронтации», каковы его намерения относительно Кувейта, он заверил ее, что решительно предпочитает мирное решение конфликта военному.

Протестовала ли хоть как-то посол Гласпи против применения силы, как предполагает источник, знакомый с ее телеграммой в Государственный департамент, не имеет существенного значения. Ее подобострастие перед иракским вождем и смиренные словеса, к которым она прибегла, были поняты Саддамом как американский «зеленый свет» для его акции против Кувейта. В конце концов, разве он не сказал послу, что «Ирак не захочет погибать», и разве не выразила Гласпи сочувствия Ираку, терпящему бедствие, разве не толковала об американском нейтралитете? И если у Хусейна после этой встречи все еще оставались сомнения относительно невмешательства Соединенных Штатов, вероятно, они были развеяны через три дня личным посланием от президента Буша, в котором, помимо фразы «применение силы недопустимо», была выражена и глубокая заинтересованность в улучшении отношений с Багдадом.

Явно уверенный в американском нейтралитете, Хусейн перешел к последней стадии своего плана. 31 июля он снабдил Мубарака и Буша обещанным политическим диалогом, послав заместителя председателя СРК Из-зата Ибрагима аль-Дури для переговоров с представителями Кувейта в саудовский город Джедда. Хотя исход встречи, по всей вероятности, был для Хусейна неважен, так как он уже решил вторгнуться в Кувейт, кувейтцы, несомненно, сыграли ему на руку, проявив прежнюю неуступчивость относительно финансовых требований Ирака. 1 августа, после взаимных резких обвинений, переговоры прервались. Через двадцать четыре часа Кувейт перестал быть суверенным государством…

Ирак, Багдад. 20 июля 1988 года

После нападения на конвой – все осложнилось.

Прибыв в Багдад – Саддам на удивление вяло отреагировал на покушение на него – совсем не так, как реагировал раньше. Было схвачено всего пять человек помимо тех, кто был схвачен в самом Тикрите. Обычно – расправы Саддама были намного кровавее, и намного кровавее, чем следовало, они были призваны не покарать виновных, а внушить ужас от происходящего и запугать даже потенциальных заговорщиков зрелищами дикой расправы.

Что же касается Николая – то он получил в подарок золоченый пистолет Беретта (с настоящим золотом) и автомобиль – Вольво 260 универсал. Кроме того – Саддам потребовал от Главного военного советника при личной встрече – назначить Николая ни много, ни мало – советником командующего парашютно-десантными частями коммандос. Это была должность как минимум полковничья. ГВС, смотревший на Николая так, как будто он предал Родину – выполнил указание самодуристого диктатора. В помощи теперь – у него был полковник Божко, из Болградской дивизии ВДВ. К счастью – он все понял и даже порадовался – теперь все шишки летели не на него.

Вдобавок ко всему – встал вопрос о дальнейшей системе контактов Николая и КГБ. И у той и у другой стороны – накопились вопросы.

Частично решить их – удалось во время встречи у ГВС, куда Николай не мог не явиться как советский офицер и военный советник. Вместо совещания – ему показали кабинет, где его ждал Бахметьев. Когда он встал из-за стола – Николай заметил, как он сцепил зубы.

– Сильно?

– Нормально, молодой – Бахметьев ответил так, как было принято отвечать в спецназе – как ты по крыше начал валять, я сразу понял, что дрянь дело. Сиганул… ногой на камень.

…

– Хорошо, что вам вообще удалось уйти.

– Нормально – сказал Бахметьев – где наша не пропадала…

…

– Претензий к тебе нет. Твоя задача была выполнена, это мои… облажались. С них уже не спросишь.

– Как дальше?

– Дальше? А знаешь, как говорится – жираф большой…

Бахметьев – достал фляжку, глотнул сам, выдохнул.

– Давай.

Во фляжке – был чистый спирт, дурно пахнущий резиной

– Самолетовка142142
  В системе охлаждения сверхзвукового перехватчика Миг-25 используется спирт. А у Ирака Миг-25 было достаточно, он был одним из крупнейшим их заказчиком


[Закрыть]?

– Она…

Сразу – обожгло горло, перехватило дыхание. Вспомнилось, как они пили спирт в Афгане… Шило тогда еще был жив. Он и достал спирт в госпитале за трофейный душманский пистолет – и они пили, закусывая осточертевшей перловой кашей, потому что никакой другой в Советской армии не подавали.

– Занюхай…

Здесь – вместо закусона была конфета, местная, из патоки, меда и муки.

– Короче… – Бахметьев говорил как бы в нос, как обычно и говорят после спирта – решать тебе. Если чувствуешь, что пятки жжет – можешь, прямо сейчас остаться здесь, в аппарате – завтра самолет уходит, вывезем. Если можешь работать – работай. Я тебя прикрою. После Тикрита – мне все равно… конец.

Николай прикинул. Потом – неожиданно даже для себя сказал с тем самым куражом, с каким они уходили на караваны в Афганистане.

– Работаем…

Вашингтон – Багдад. 11 июля 1988 года

Пока советские спецы в Багдаде пытались понять, что происходит – в Вашингтоне лихорадочно шла перестройка всей разведывательной и военной структуре ориентированной на регион с тем, чтобы приспособиться к новым реалиям.

И перестройка шла быстро. Очень быстро.

Если брать противостояние американской и советской разведки – советская выигрывала намного чаще. Например, если СССР регулярно удавалось внедрить своих людей в США на нелегальное положение, если у СССР было целое управление, занимающееся нелегальной разведкой – то США ни разу за все время Холодной войны не удавалось внедрить американца на нелегальное положение в СССР143143
  Но это уравновешивалось тем, что американцы на голову, даже не на голову, а на порядок превосходили нас в качестве обработки информации. Если в ЦРУ существовало два равноправных заместителя директора, заместитель директора по разведке и заместитель директора по аналитике – то в КГБ аналитическое управление было создано в… 1990 году! То есть, получается, что до этого систематическим анализом получаемой информации никто не занимался – все подшивали в папки и реагировали, только когда начинало искрить – доставали папку и смотрели. В середине семидесятых – группа работников КГБ предложила создать на базе Академии КГБ центр по анализу несекретной информации. Вопрос был в следующем: каждое министерство и ведомство в СССР выписывало для себя большое количество иностранной периодики, часто одно и то же – за валюту. Большей частью – приходящую периодику никто не читал, вся она расходилась по рукам. Сотрудники КГБ предложили прекратить тратить валюту – а создать единый центр систематизации, выписывать на него все, что может требоваться, вести каталоги и составлять тематические обзоры для рассылки на места, По словам участника совещания по этому вопросу, Андропов как то пожал плечами, как будто ему было холодно, и сказал – нет, ничего не получится.


[Закрыть]. Агентов – да, вербовали. Но внедрить американца – даже не пытались, это считалось невозможным. Советские люди – готовы были жертвовать собой, своей личностью, годами своей жизни ради работы «на холоде», под чужими именами и фамилиями. Некоторые – так и умирали в США, не будучи раскрытыми.

А американцы – тоже умели жертвовать. Только не своими людьми – а чужими. Если в советской разведке еще оставалась какая-то… порядочность, что ли, какие-то идеалы – своих не сдавать, своим – помогать – то американцы в этом смысле были совершенно беспринципны. Если речь шла не об американце, они готовы были пожертвовать любым…

Заместитель директора Штольц отлично понимал, что когда он начинал всю операцию по ликвидации Саддама – он был «в мейнстриме» то есть делал то, что было негласно одобрено Белым Домом. Конечно, после Иран-Контрас желающих делать для Белого дома нечто неофициально одобренное было немного – кому же хочется попасть в мясорубку запущенной на Капитолийском холме машины расправы – но Ричард Штольц был из числа тех старых добрых парней, которые думают сначала о стране, а потом уже о месте на бюрократической пирамиде. Поэтому он взялся за дело, но как только сверху подули другие ветры – начал перестраиваться. Надо было избавляться от мешающих частей и как можно быстрее.

Связаться с Саудовской Аравией по закрытой линии из ЦРУ было слишком опасно – но он нашел другой способ. Хотя если контрразведка узнала бы об этом – встал бы вопрос о выходе на пенсию. Вечером – Штольц поехал в офис одной из лоббистских компаний, которая обслуживала интересы таких грандов, как Бектал и правительство Саудовской Аравии. Денег у них было столько, что они поставили собственную систему закрытой связи, защищенную израильскими… а какими же еще, если не израильскими – специалистами.

Дьюи Кларидж оказался в офисе, и трубку взял сразу

– Новости слышал? – без предисловий спросил Штольц

– Нет – ответил Кларидж, хотя наверняка он врал.

– У нас принята новая политическая парадигма в отношении Ирака.

– Да? А шейхи согласны с этим?!

– Да, черт побери – зло сказал Штольц в трубку – еще как согласны. Поэтому, зачисти концы. Никаких дел, понятно?

– Сэр, со всем уважением, на мой взгляд, вы ошибаетесь, причем дважды…

– Меня не интересует это, черт побери! – Штольц чувствовал, что он на грани и потому в выражениях не стеснялся.

– … первая ваша ошибка – если вы думаете, что местные согласны, сэр. Они совсем не такие как мы, и слова у них значат совсем не то, что они значат у нас. Если они сказали, что они согласны, это может значить, что они согласны – но, скорее всего, это значит, что они не согласны и хотят получить немного времени для маневра. Вторая ошибка – если вы думаете, что Саддам искренен. Он никогда не бывает искренен, ни с кем. Он может приглашать нас и быть искренним ровно в тот самый момент – но в следующий момент он может всадить нам нож в спину, и тоже будет искренним. Это человек, ложь которого не выявит ни один детектор лжи. Потому что он сам не считает это ложью, для него это инструмент и способ выживания.

– Все сказал?

– Да, сэр.

– Тогда делай, что говорят. И следи за саудами, если ты так в них не уверен.

– Это ошибка, сэр. И большая

– Ты все слышал.

Вместо ответа – Кларидж отключился – хотя это по меркам ЦРУ было хамство. Начальник – должен заканчивать разговор первым.

А у замдиректора ЦРУ Ричарда Штольца возникло мерзкое такое чувство… что они идут в большую, не имеющую дна яму. Взять хотя бы Дьюи Клариджа – ведь если так разобраться… у кого он получает свое жалование? У саудов.

И кому он в таком случае останется верен?

Израильская разведка – сильна не столько огромными аналитическими центрами, сколько общинами евреев, по всему миру. В каждой стране мира – у израильской разведки есть добровольные помощники – саяны. Считается, что израильская разведка соблюдает два правила в отношении саянов: первый – действия саяна никогда не должны быть направлены против интересов родной страны, страны где он проживает, и второе – саян никогда не должен подвергаться опасности – по-настоящему опасную работу выполняют только штатные сотрудники МОССАДа.

На самом деле – оба эти правила постоянно нарушались. Вот и тут. По странному стечению обстоятельств – большинство партнеров в лоббистской фирме, о которой идет речь – были одной и той же национальности. И они – не преминули выполнить маленькую просьбу израильского посольства – и от полноводной реки переговоров, которые велись по этой частной «закрытой» линии – отвели маленький ручеек в посольство Израиля в Вашингтоне. Точнее, не в посольство Израиля, а на конспиративную квартиру.

Таким образом, сверхсекретная информация о контактах Саддама и американцев и о полном изменении всей американской ближневосточной политики – через двое суток легла на стол директора МОССАДа. Еще через сутки – после консультаций израильский премьер – министр дал неофициальное разрешение на передачу данной информации в Москву. По отношению к американцам – это был акт предательства, но израильтяне так не считали. Первое, чему учили молодых оперативников МОССАДа на курсах – у Израиля нет друзей…

Тем временем – в Вашингтоне состоялся ужин, который проходит, наверное… раз в пару лет, не более. Нет, это был не званный ужин по случаю инаугурации или чего-то в этом роде. Но этот ужин – в конце концов, определил политику США на много лет вперед. И проблемы США на много лет вперед – он тоже обеспечил.

Человек, посланный заместителем директора ЦРУ в Нью-Йорк ради одного только ужина – припарковал свою машину на Бродвее, недалеко от нужного ему ресторана – это было сложно, но все-таки возможно. Осмотрелся, не выключая двигатель. Нью-Йорк жил своей жизнью, насыщенной всевозможными событиями. Один из крупнейших городов в США за последнее десятилетие стал и самым опасным городом США, превзойдя в этом плане даже Чикаго. Если в конце шестидесятых и начале семидесятых здесь веселились – то теперь тут убивали. Этнические банды, банды наркомафии – на смену револьверам пришли автоматы УЗИ, а кое-кто из ветеранов – уже пускал в дело и М16 с Калашниковыми. Целые районы – были оккупированы криминалом, а Гарлем, наиболее опасный из опасных районов Нью-Йорка был окружен так называемой «сетью передовых постов», на которых службу несли примерно, как на постах в Бейруте. Дальше этих передовых постов – полиция не совалась, по крайней мере, ночью, и полицейских участков за их пределами – не было144144
  Удивительно, но сейчас Гарлем считается одним из «артистических» районов Нью-Йорка, причем в нем безопасно, так же как и в остальном городе. Достигнуто это было в результате двух вещей. Первая – рост пригородов, в которых переселились американцы – снижение плотности расселения снизило и преступность. Второе – избрание мэром Нью-Йорка бывшего прокурора Рудольфа Джулиани. Именно этот человек превратил всего за несколько лет Нью-Йорк из одного из самых опасных городов в мире в один из самых безопасных. Методов два. Первый – методичное наказание за мелкие правонарушения и проступки, чтобы все видели, что полиция есть и она работает и тем самым – профилактируются более тяжкие преступления. Второе – распределение сил полиции не равномерно, а концентрация их в наиболее криминогенных районах. То есть, активное наступление на криминал и размещение больших сил правопорядка в таких районах как Гарлем – причем в достаточном количестве, чтобы реально подавить криминал


[Закрыть]. Но Бродвей был одним из немногих уголков старого Нью-Йорка. Нью-Йорка веселого…

Посланник был уроженцем Чикаго, второго крупного города на севере страны, и к нью-йоркцам относился с презрением, как к людям не совсем серьезным. Он понимал, что ему надо пробиваться наверх – и потому стал кем-то вроде личного агента зам директора ЦРУ. Задание, которое он должен был выполнить – могло привести его на скамью подсудимых, как полковника Оливера Норта. Но другого способа сделать это – не было.

Имеется в виду – продвинуться наверх.

Он увидел Вольво, модель 262, катящийся вниз по улице в поисках места для парковки. Номера ООН, дипломатические. Префикс, соответствующий Ираку. Следом, особо не скрываясь – проехал белый фургон Форд Эконолайн.

ФБР. Контрразведывательный дивизион.

Посланник вздохнул и достал скрывающийся в подлокотнике телефон. У него был внешне непримечательный и недорогой Крайслер, но при этом – он был из серии Экзекьютив Лайн и в числе дополнительного оборудования – там был и телефон.

После нескольких гудков – трубку взяли.

– Альфа лимитед, добрый вечер, чем могу вам помочь?

Это был нелегальный центр управления ЦРУ в Нью-Йорке. Законом – ЦРУ запрещалось проводить любые операции на территории США – но этот закон постоянно нарушался. В Нью-Йорке – ЦРУ имело нелегальную станцию, так как здесь была штаб-квартира ООН и американские разведчики занимались наблюдением, вербовкой и манипулированием дипломатами, работающими в ООН. Все что происходит в ООН – это тоже международные отношения, и ЦРУ справлялось с ними куда лучше, чем туповатое ФБР, которым что преступников ловить, что шпионов – разницы никакой.

– Меня зовут Морис – сказал агент свое кодовое имя на сегодня… впрочем, любой другой агент, которому могла потребоваться помощь, назвал бы точно такое же имя. Процедура была позаимствована у ВВС США – они сообщали летчикам условные имена на день, на случай если их собьют, и придется вызывать группу спасения – у меня проблемы.

– Слушаю вас, Морис

– Мою машину помяли хулиганы, в районе Бродвея.

– Очень жаль. Вы записали номер?

– Да… – Морис продиктовал номер – это белый фургон Форд Эконолайн. Они вели себя очень нагло, понимаете?

– Успокойтесь, Морис, мы решим этот вопрос. У вас все?

– Да, но это произошло примерно десять – пятнадцать минут назад.

– Я поняла.

– Вот теперь все.

– Спасибо за звонок, Морис.

Этот разговор – шел по незащищенной линии и потому имел двойной смысл. Посланник – проходил полный курс оперативной подготовки на Ферме и знал, что и как надо говорить – инструкторы учили этому неофициально, потому что это было незаконно. Хулиганы, вели себя очень нагло – намек на правоохранительные органы в частности ФБР. Десять – пятнадцать минут – упоминание о том, что не следует начинать действовать сразу, надо дать ему немного времени по оперативным соображениям.

Надо идти.

Он достал небольшую папку с ремнем, которую можно было нести как портупею, и пошел к ресторану.

Ресторан назывался Ле Монд

По-французски это означало «мир» и здесь готовили блюда французской кухни – точнее то, что в Нью-Йорке считается французской кухней. Меню стандартное – ягненок, сыры, суп из моллюсков, говядина тушеная со специями – типично европейская кухня. Мучного почти нет – то, что называется здесь круассаном, представляет собой длинную булку.

Иракец выделялся. Он выделялся на фоне американцев и гостей этой столицы мира точно так же, как если бы оделся во все красное или и вовсе пришел совершенно голым. Он был из несвободной страны – и поэтому, даже в том, как он сидел за столом, была нотка неуверенности, и в тоже время – вызова.

Говорят, что в Америке полно русских агентов – но вот их на этом то не поймаешь. Говорят, что у них, где-то под Москвой есть целые города, в которых все американское – и там они учат наших агентов.

Американец – переговорил с официантом у стойки и поспешил к столику

– Я присяду

Иракец вскинул на него свой взгляд… да… он явно занимался не своим делом. Хотя если тебя прессингуют агенты ФБР – станешь нервным.

– Кто вы?

– Тот, кто говорил с вами.

– Я не знаю, о чем вы?

– Ну… хотя бы вот об этом

Агент оставил папку на столике, заняв его, после чего подошел к агенту ФБР. Тот – сидел, скучал и даже не скрывал, что находится на службе.

– Шли бы вы отсюда ребята – по-дружески посоветовал посланник

– Чего… Ты кто такой?

– Ты знаешь.

Агент сплюнул на пол

– Да пошел ты.

– Как знаешь…

Посланник вернулся за свой столик, отодвинул стул и сел.

– Вам, вероятно, сложно приходится в нашей стране – сказал он по-арабски. Это была единственная фраза на этом языке, которую он знал – заучил специально.

Иракец снова нервно дернулся

– Я вас не знаю.

– Знаете. Сейчас, те люди, которые ходят за вами, уйдут, и мы продолжим.

Тем временем – на улице появились две полицейские машины, одна из них резко свернула, блокировав фургону выезд, а вторая – остановилась позади. Из нее – показались двое полицейских с ружьями и карабинами Рюгер Мини-14. Это уже была не обычная полиция, а группа быстрого реагирования.

Сидевший в ресторане агент ФБР – достал рацию и начал что-то нервно говорить, потом подхватился – и выбежал из ресторана.

Посланник заместителя директора ЦРУ испытующе посмотрел на иракца.

– Как видите, они ушли. Может, поговорим?

Разговор – продолжался около двадцати минут. За это время ФБР переругалось с руководством полиции Нью-Йорка, потом попыталось выяснить, что происходит – но потом они все же отъехали. Скорее всего, только до соседнего переулка – но отъехали.

Иракец – так до конца и не поверил, но досье взял и обещал передать. Скорее всего, передаст – они все запуганы, и выполняют распоряжения как автоматы.

Передаст…

Полакомившись бараниной, посланник попросил счет. Надо будет предъявить все расходы за поездку – и счет будет кстати.

Стемнело…

Посланник, выполнивший задание – вернулся к своей машине. Кто-то уже постарался – все четыре колеса были спущены, за дворником на ветровом стекле была записка. Это было похоже на штраф, и он достал ее. Но это была не штрафная квитанция, а листок бумаги, из небольшого желтого блокнота, который любит носить ФБР и мафия. На нем, печатными буквами было написано: Да пошел ты!

По крайней мере, печатными буквами. Невозможно определить почерк. Хоть в чем-то ФБР проявило предусмотрительность.

Агент вздохнул и пошел обратно в кафе – чтобы вызвать эвакуатор.

Послание – прошло быстро, и полиция безопасности Ирака тоже отличалась быстротой реакции. Уже на следующее утро – бронетранспортеры Республиканской Гвардии окружили лагерь строителей. Началась фильтрация.

Но она ни к чему не привела.

Был уже вечер, когда командир одной из рот Республиканской гвардии, непосредственно отвечающей за зачистку – докладывал о ее результатах, наклонившись к опущенному окну белого Мерседеса. Тот, кто был в этом белом Мерседесе – выйти не пожелал.

– Мы допросили семьсот человек, рафик…

– И? – в голосе таилась угроза

– Двадцать человек вспомнили того, о ком шла речь. Они сказали, что этот человек появился недавно, часто отлучался из лагеря. Они не знают, куда. Еще, они почему то называют его доктором. Говорят, что он хорошо лечит.

– Где он?

– В лагере его нет. Последний раз его видели позавчера.

– Где он?!

– Мы обыскали все два раза, рафик…

Едва слышно щелкнул замок – и дверь ударила офицера Республиканской гвардии по ноге. Тот болезненно сморщился

– Ищите третий раз. Ищите, пока не найдете, ослы.

– Есть…

Тем временем, на одной из трасс, идущих к северу от Багдада, в Курдистан – остановилась машина. Это был советский МАЗ последней модели, раскрашенный в цвета иракского флага – Саддам закупил их для перевозок внутри страны. Водитель – пошел немного отлить. До этого – он водил старый Лиаз145145
  Речь идет не про советский автобус, а про чешский грузовик. Сейчас они не производятся.


[Закрыть] и вынужден был часто останавливаться, потому что машина кипела. Маз – был машиной другого класса – он только что сел на него, и проделал обычный путь в два раза быстрее, чем обычно. Так что даже забыл об остановках.

Отойдя к краю дороги, он приспустил штаны146146
  на штанах, которые носят на Ближнем Востоке – нет ширинок. С этим связана одна забавная история – когда американцы вторглись в Ирак, они начали создавать вместо армии что-то вроде отрядов гражданской защиты и в числе прочего – поставили им одежду. В том числе и штаны с ширинками. От этого – проамериканских полицаев начали называть «моникаи» – из-за ширинки и связанным с этим скандалом во времена президентства Билла Клинтона


[Закрыть] – и тут увидел что-то темное в темноте. Надо было бы уезжать подобру-поздорову – но вместо этого, он решил посмотреть что это.

Находкой – оказалось тело.

Водитель – перевернул его – и увидел, что это мужчина, и кажется, мертвый. На нем не было ничего, даже трусов.

Бороды тоже не было, но мало у кого в ту пору была борода

– Асиф! – закричал он своего напарника – Асиф, просыпайся

Напарник – в это время мирно спал на большой полке – но, услышав крики, проснулся и выскочил из кабины

– Что случилось? Змея?

– О, Аллах, какая змея… Ты посмотри.

Асиф увидел тело.

– О, Аллах, кто это?

– Не знаю. Он тут лежал.

– Давай, уедем отсюда.

– Нет. Мы должны помочь…

– Ничем не поможешь. Он мертв.

– Мы не знаем этого. Давай, тащи его…

Двое водителей – затащили тело в машину и положили назад, на полку. Попробовали понять, что с этим человеком – никаких ран не было, но он не дышал.

Доехав до Багдада – тут было совсем недалеко – они обратились в госпиталь. Врач – с первого взгляда определил, что человек мертв. Подумал, что это водители сбили его – и вызвал полицию.

Полиция – забрала водителей на допрос и начала избивать, требуя признания в том, что они сбили человека, потом ограбили, а потом – привезли в больницу, чтобы скрыть следы преступления. То, что мертвец сильно не походил на того, кого сбило машиной – их не волновало.

Тем временем – в больнице врачи пытались понять, от чего умер этот человек. Не было никаких переломов, вскрытие показало, что все внутренние органы были в норме – но человек был мертв. Ни ран, ни следов от удара, ни странгуляционной борозды, ничего этого не было.

Асиф, предлагавший уехать – был прав.

Если бы у иракских врачей было более современное оборудование или просто немного больше времени – возможно, они и выяснили бы, что погибший – является шведским дипломатом по имени Мартин ванн дер Богаарт. Правда, они вряд ли смогли бы выяснить, что помимо этого Мартин ванн дер Богаарт является… точнее являлся осведомителем ЦРУ, гомосексуальным педофилом и связником действующего в стране наемного убийцы на контракте ЦРУ.

Но времени – уже не было. Ни на что.