Текст книги "Ближний круг. Пятый роман эпопеи «Противостояние»"

Ирак, Багдад. 23 августа 1988 года

Утро было тяжелым.

Он, почти совсем не пьющий – а когда было учиться, в безумном Афгане что ли, где любой шаг мог стать последним – разъехался от трети бутылки водки так… в общем, чувствовал он себя. как после месячного загула. Башка трещит. Во рту как насрали. Еще и сушняк…

То ли от жары такое. То ли от нервов…

П…. ц полный, одним словом.

Он проснулся… и почувствовал, что на нем нет обуви. Он уже не помнил. когда последний раз спал без обуви. Его теперешняя жизнь была такой, что надо было в любой момент быть готовым вскочить и бежать.

Рука сунулась к пистолету…

Нету!

С этого момента – он проснулся окончательно, и действия его – приобрели опасную целеустремленность. Он внезапно и резко, не выдавая себя до этого ни одним звуком – скатился с кровати. С тумбочки полетел графин, что-то тяжело грохнулось об пол.

Он открыл глаза. Перед ним лежал его ЧеЗет.

В ванной – а тут они были в каждом номере, а не как в советских отелях, по одной на этаж – лилась вода.

Николай проверил пистолет… патрон в патроннике, магазин полон. Надо разобрать при случае…

Где он?

Черт… отель…

Воспоминания нахлынули подобно прибойной волне, со всей ее пеной и грязью. Посольство, Бахметьев… потом и Сергеев. Афганистан… Кармаль, Вымпел…

Чертов Афганистан… Он был незаживающей раной… она покрывалась коркой, но стоило только кому-то неосторожно ковырнуть болячку… и рана начинала болеть и кровоточить вновь. Афганистан был рядом. За спиной…

Скрипнула дверь, он повернулся – чтобы увидеть темноволосую девушку, выходящую из номера. Увидев его, она ойкнула и метнулась обратно в ванную.

Что вчера произошло?

Он тупо посмотрел на кровать… на занавес, за которым была соседняя комната. Похоже, ему дали представительский номер…

Черт…

Он вспомнил и остальное. Как они столкнулись в коридоре. Кажется… как он начал блевать прямо в коридоре. Испуганные глаза коридорного…

Да… на вылет отсюда он уже точно заработал. Согласно каким-то там правилам поведения советских граждан, пьяный залет – гарантированный волчий билет.

Он увидел свои штаны и натянул их. Господи… она его видела в таком состоянии? Ну и свинство…

– Можешь выходить! – крикнул он

– Я сейчас!

Теперь он чувств овал себя последним дерьмом… нажрался как свинья и…

Вышла Марина. Уже нормально одетая.

– Извини… – сказала она – я хотела уйти тихо. Думала, ты еще спишь.

– Это я… должен извиниться…

– За что?

– Ну… за коридор.

– А… не переживай. Пассажиры и не такое творят.

– Все равно извини, ладно?

– Хорошо…

Она помедлила

– Я боялась, тебя вышлют. Поэтому…

– Меня не вышлют…

– Ты ведь военный…

– Да. А что…

– Ты кричал во сне…

– Да? – Николай смутился – и чего?

– Команды кричал. Еще какое-то шило вспоминал. И грузина…

…

– Кричал, ложись, снайпер! Грузин…

– Сашка Грузин… – сказал Николай – мы с ним погодки были. Его снайпер снял. У самого вертолета…

– Там…

– Да, там.

Марина как-то сразу осунулась.

– Извини…

– Ничего…

Николай вдруг резко посмотрел на часы… осознание обожгло, окатило как ушат холодной воды…

– Твою же мать… – выругался он

– Что случилось?

– Спецмероприятие… твою же мать…

Он ринулся в ванную. Сунул голову под струю холодной воды, потом – попробовал соорудить что-то вроде прически. Получилось плохо.

Выставка! Саддам!

– Ты опознал на самолет?

– Да какой самолет…

Даже в таком состоянии он ничего не сказал… все-таки, совсем уж непрофессионалом он не был. Знал, когда молчать

– Мне надо идти…

Он выскочил из ванной, и прежде чем Марина успела опомниться – поцеловал ее в щеку

– Мариночка… никогда не забуду.

– Кто-то…

Но он уже выскочил за дверь.

Лифт ждать не было времени – он бросился вниз по пожарной лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Голова была гулкой и пустой – но он держался на ногах и это главное. Проскочил через холл, едва не выбил собой дверь. Солдаты у входа – едва успели расступиться…

Выставка… черт…

Машина – стояла на том же месте. От легкого запаха сивухи внутри – мутило.

Он рванул вперед, стукнул по дороге соседнюю. Ему надо было на проспект Июльской революции… там перекрыто, но с его документами он пройдет…

Над головой прогрохотали два вертолета. Он глянул на часы… мероприятие уже началось десять минут назад.

Черт!

Вот за это – его и в самом деле надо поганой…

Он едва не врезался в стоящий за углом бронетранспортер – точнее, он не стоял, а двигался, перекрывая улицу

– Шайтан! Проезжай! – крикнул он

БТР остановился, из него – посыпались солдаты, перекрывая улицу. Офицер направился к его машине, доставая пистолет.

Что за…

– Дайте проехать – заявил он, показывая удостоверение

Офицер козырнул

– Извините. Можете ехать.

– Что произошло?

– Не могу знать! Приказано перекрыть дорогу.

Центр города!? Значит, точно что-то случилось…

Он тронул машину – чтобы метров через сто попасть в пробку. уже капитальную. Багдад – в случае чего перекрывали быстро и не думали ни о чем.

Вертолеты! Твою мать вертолеты! Это же эвакуационная группа!

Он оставил машину, даже, кажется не запер… а куда она денется, в такой пробке. Выскочил на тротуар и побежал, по направлению к выставке…

Увиденное – подтверждало его худшие опасения.

На входе – суетились солдаты, цепь военных, с оружием наизготовку никого не впускала и не выпускала. Явно были следы паники, он заметил машины кортежа – Мерседесы, не перепутаешь. Судя по движению – Раиса не было…

Он двинулся вперед, когда кто-то перехватил его руку. Он провел контрприем, к нему подскочили еще двое… площадь кишела агентами…

– Мухабаррат!

Он в который раз показал удостоверение. от него отшатнулись

– Что произошло?

– Не можем знать, уважаемый…

Подобострастие и звериная злоба и жестокость – шагали рука об руку в Ираке.

– Проводите меня до машин…

У машин – он увидел Самаля, он стоял у головного бронированного Мерседеса и нервно курил. Самаль знал русский и иногда выполнял для него роль переводчика

– Самаль!

Иракец бросил окурок

– Что произошло?

– Говорят, взрыв на выставке, эфенди… Проклятые курды…

Взрыв произошел в румынской экспозиции, когда глава иракского государства – находился довольно далеко от нее.

Что произошло – вообще было непонятно. В числе прочего – румыны экспонировали танковые снаряды к танку Т72, они рекламировали их как сделанные по западным, швейцарским и французским технологиям. Они были выставлены на специальном стенде в открытой части экспозиции рядом с румынским танком ТР85, довольно сильно отличающимся от советских т72 и их лицензионных версий. По идее – снаряды должны были быть инертными, но то ли по недосмотру, то ли по умыслу – по крайней мере, один оказался боевым. По непонятным причинам – он взорвался, пострадали двое иракцев, двое румын и один восточногерманский журналист.

Иракские спецслужбы – мгновенно окружили Раиса и вывели его через другой выход, посадив в какую-то неприметную машину. Николай – не сообразил, что ему надо немедленно убираться с выставки… мало у него еще было опыта в иракских политических играх. У машины, на которой привезли Раиса – появился генерал Барак со свитой, увидев Николая – генерал резко остановился. Он был бледен как смерть.

И, похоже, не знал, что предпринять.

– Поедешь с нами!

В общем-то, выхода иного и не было. Николай уже понимал, что в отличие от того же Афганистана – в Ираке не испытывают особого пиетета к советским. В этом иракцы напоминали ливийцев – те выдавали советским военным советника книжки, на первой странице которых золотом было вытиснено высказывание Муаммара Каддафи, брата – лидера ливийской революции: труд наемника, как бы высоко он не оплачивался, всегда будет трудом раба. Играло тут роль и то, что Саддам щедро платил за все и то, что в Ираке настоящих коммунистов было… с гулькин хрен, если не меньше. Многое, в общем, роль играло.

Они ехали по дороге целым конвоем… точнее, не ехали, а мчались. Головная Тойота – таранным бампером не церемонясь, отбрасывала с дороги те машины, которые мешали движению, если они не убирались сами. Николай примерно понял, куда они едут – к новому дворцу, выстроенному выше города, выше по реке Тигр, почти на самой его окраине.

У дворца – уже выстроилась охрана Амн аль-Хаас, у них у единственных в Ираке были новые БТР-80, больше не было ни у кого. Амн-аль-хаасовцы набирались из детей беднейших крестьян, предпочтение отдавалось людям аль-Тикрити, то есть выходцам из Тикрита и окрестностей, они воспитывались в неуважении к военным и не признавали никого кроме Саддама. Какое-то время они стояли, генерал Барак даже выходил из машины и ругался с командиром группы охраны. Потом часть машин пропустили внутрь.

На подъездной дорожке – стояли несколько Мерседесов, из той самой партии, закупленной в Германии. Прямо к ступеням им подъехать не позволили. Генерал вышел из машины, Николай остался сидеть, решив таким образом «провентилировать ситуацию». Но генерал рявкнул – и его подручные буквально вытащили советского советника из машины.

Во дворце – охрана была на каждом шагу, на каждой ступеньке. Все с оружием, многие сняли с предохранителя от усердия. Один случайный выстрел – и пойдет бойня.

Пройдя по коридорам, они оказались в комнате, в которой был стол с разнокалиберной батареей телефонов. Генерал после небольшого ожидания зашел в кабинет – а Николай вместе с несколькими амн-аль-хассовцами остался в помещении, которое видимо было что-то вроде присутствия.

В этом помещении он пробыл больше получаса. Присесть – не решался. За все это время – только один человек в форме – заглянул в дверь и тут же закрыл ее.

Потом – дверь, в которую уже ушел генерал – открылась, и выглянул высокий, рыжеволосый человек, лет пятидесяти на вид. Николай не знал, что это был Таха Ясин Рамадан, вице-президент Ирака и один из ближайших конфидентов Саддама. Раньше он торговал водой и льдом на улицах Багдада.

Рыжий – сказал несколько слов и ближайший амн-аль-хаасовец подтолкнул Николая к двери кабинета…

В кабинете, обставленном для дворца довольно скромно – кроме Рамадана – был переводчик, тот самый юноша, отлично знавший русский. Был там и сам Саддам Хусейн – а вот генерала Барака там почему то не было.

Саддам сидел за столом, он был в одежде, характерной более для дома – свободный китель и мягкие щтаны. Выглядел он совершено спокойным, на столике перед ним – лежали какие-то бумаги и пистолет…

– Садись, рафик – показал на стул напротив он. Переводчик – молодой, невзрачный парень – пересел ближе к Саддаму.

Николай сел, огляделся в поисках генерала Барака. Вдруг он понял, что лежащий на столике пистолет – это и есть пистолет генерала

Значит, генерала уже увели.

– Как ты думаешь, кто на меня покушался?

Николай вдруг понял еще одно: Саддама никогда не было на выставке. Там был его двойник – и возможно, неспроста

– Думаю, об этом рано говорить, саид Раис

– Об этом говорить самое время – Саддам хищно улыбнулся – Барак получит свое. Он просто дурак. Зажравшийся дурак.

Саддам взял со столика пистолет и положил в карман

– Я думаю, что на меня покушались курды – сказал он – это хитрый и злонамеренный народ. Государственные преступники! От них нет и не будет покоя. Это бандиты, такие же, как те, с которыми ты сражался. Расскажи мне, как вы воевали с бандитами…

Разговор с Саддамом – занял едва ли не три часа и после него Николай – чувствовал себя совершенно вымотанным.

До этого – Саддам несколько раз вызывал его, но рядом – всегда были его генералы и кто-то из аппарата ГВС. Сейчас они были один на один – и Саддама интересовало все. Численность групп спецназа и территория, которую он может контролировать. Как они выходили на задания и как возвращались. Как устраивали засады. Что такое вертолетное патрулирование. Как они использовали огонь артиллерии и управляемые мины. Как они нападали на укрепленные районы моджахедов и караваны снабжения.

Интересовали Саддама и сами моджахеды – сколько их, кто они, как воюют, за что. Надо сказать, что иракский вождь отличался острым умом, почти не записывал. Переводчик монотонно переводил вопросы и ответы и вообще казался скорее функцией, нежели человеком.

По окончании разговора Саддам сказал, что у него есть карты и в следующий раз – они посидят над картами. В окончании разговора – он кликнул одного из своих водителей и велел отвезти светского туда, куда он скажет.

Николай попросился в отель. По пути он заметил слежку – но сразу понял, кто это. Как только Мерседес отъехал – на его место сразу стала Тойота.

По крайней мере – в ней было прохладно.

– Курнешь? – сказал Сергеев, протягивая пачку

– Нет.

– Зря…

Сам Сергеев затянулся. Выпустил дым.

– Мы тебя похоронили. Хорошо, что ГВСу доложить не успели.

…

– Ты был на выставке?

– Нет. Не успел. И то, что там произошло – не видел.

– А где ты был?

– Во дворце. У Раиса.

– Где?! – не поверил Сергеев

– У раиса. Он жив и здоров. Мы говорили часа три.

Сергеев выбросил сигарету за окно

– Поехали…

Советское посольство было блокировано частями Республиканской гвардии – то ли охрана, то ли они уже были заложниками. Но то ли приказа четкого не было, то ли был приказ никого не выпускать и более ничего – их Тойоту пропустили на территорию совпосольства.

Главный военный советник был на месте – бледный, с красными ушами, вид у него был откровенно больной. Рассказ Николая – он выслушал молча, постоянно вытирая платком взмокший лоб…

– Значит, он хотел знать про Афганистан

– Так точно.

– И тактику Советской Армии.

– Так точно.

ГВС раздраженно бросил платок на стол.

– Вы должны понимать, капитан, какое доверие вам оказано…

Капитан…

– … Саддам Хусейн – глава ключевой страны на Ближнем Востоке. Несмотря на то, что численность населения Ирака относительно невелика – он все более явно примеряется быть лидером всей арабской нации. И шансы такие у него есть.

К чему это он

– … однако, политические предпочтения руководства Ирака до настоящего времени были и есть колеблющимися, неустойчивыми. От социалистических взглядов – они отшатываются к мелко-собственническим и буржуазно-националистическим. В стране до сих пор процветает частная торговля, не полностью обобществлена промышленность, руководство страны склонно к чисто буржуазной тяге к роскоши. И, тем не менее – в Ираке, а тем более в армии Ирака есть коммунисты, убежденные, искренне верящие люди, которых мы можем и должны поддерживать.

ГВС требовательно уставился на Николая

– Есть поддерживать, товарищ генерал – сказал он

Видимо, то ли в его лице, то ли в его голосе было что-то такое, чего ГВС показалось подозрительным.

– … не скрою, я выступал и выступаю категорически против того, чтобы именно вы выполняли ту работу, которую выполняете сейчас. Напрямую контактировали с главой государства. Вы молоды… а эту работу должен выполнять человек с… несколько большим опытом. Но пока возможности заменить вас нет. Поэтому – все зависит от вас. Помните, что Ирак нельзя назвать дружественной страной для СССР – но друзья СССР в нем есть.

– Понятно, товарищ генерал.

– Да вижу, что непонятно – вдруг в сердцах сказал ГВС – товарищ Сергеев, доведите.

– Есть.

– Все, свободны. Капитан…

– Да, товарищ генерал.

– Все зависит от вас. Я буду рад ошибаться.

В коридоре – Сергеев коротко бросил

– Жди на стоянке…

Поскольку его собственная машина была черт знает где – Николай остался на стоянке, ждать своего куратора у его ЛандКруизера. Его машина, грязная и запыленная стояла у самого въезда на стоянку, и когда один раз приоткрыли ворота – Николай увидел, что здание по-прежнему заблокировано иракскими БТРами.

Сергеев – появился с каким-то пакетом, когда Николай уже изрядно прожарился на полуденном солнце. Открыл машину.

– Садись.

Ехать – они никуда не поехали. Сергеев – завел мотор, кондиционер – раскочегарился, погнал в салон благословенную прохладу.

– Если ты не понял… – сказал он – хитровы… нных намеков нашего местного Главкома, то перевожу на русский язык. Ты можешь устранить Саддама?

– То есть – устранить?

– То и есть. Целкой не прикидывайся, здесь – не надо. Убрать, убить.

– Нет.

– Почему?

– Потому что.

Сергеев внимательно посмотрел на него.

– А ты ведь присягу давал. Забыл?

– Я присягу давал Родину защищать.

– А в Бейруте ты – чо делал? Не то же самое?

– Не то же.

– Почему.

– Потому.

Сергеев достал мальборину, закурил. Выдохнул дым.

– Молодец – наконец сказал он

Николай ничего не ответил.

– … Короче все обосрались здесь, если быть точными – КГБшник говорил резко и зло, уже ничего не боясь – в Москве принято решение, только исполнять будет – неизвестно кто. Решили свалить на вас, то есть на вояк.

– А ты?

– А что – я?

– Ты не вояка. КГБшник

Сергеев глотал дым.

– Ошибаешься. Я, можно, сказать, неправильный КГБшник. Совсем неправильный.

– Так… – Николай не договорил

– Молодец. Язык держи при себе, не всегда ему волю давать надо. Но иногда надо.

– Я хотел спросить – так это мы – его?

– Ты о чем?

– О выставке?

– Это… не. Не мы. Что-то готовилось… но это – точно не мы. Неожиданно получилось, вот все теперь и думают, куда бы кинуться. И как бы чистенькими остаться…

…

– У тебя контакты остались? Ну, с тем водителем комполка.

– Остались.

– Тогда поддерживай их. Посмотрим, что будет. Если местные коммунисты сработают… то это, наверное, лучше всего будет.

Сергеев ткнул сигарету в пепельницу, и устало заключил.

– Над тобой, наверное, звезда счастливая горит. Тут на Востоке такие асы срезались – не чета тебе. Смотри, не сглазь.

– Я счастливый… – сказал Николай – это с детства

– Не сглазь – резко подытожил КГБшник и продолжил – ладно, пошли на героический штурм столовки. Там, наверное, осталось чего.

К вечеру – осаду посольства неожиданно сняли. То ли Москва подсуетилась, то ли просто Саддам решил, что все закончено – но БТРы тихо снялись и ушли.

По Радио и телевидению Ирака – прошло обращение Раиса к иракскому народу на двадцать минут, он был бодр и весел. В посольстве – к телевизору дернули всех свободных переводчиков – переводить речугу. Так получилось, что Николай оказался среди них.

В связи с тем, что ситуация оставалась напряженной – посольским приказали не покидать комплекс. Этот же приказ подтвердил и ГВС по своему советническому аппарату – но резидентуры КГБ он не касался. Николаю прямо на стоянке вручили ключи от новой машины, уже посольской – Вольво 245 универсал, но без дипномеров. Приказали ехать в отель и вести себя как обычно…

У отеля – все было относительно тихо. Только внутри – было заметно нездоровое оживление корреспондентов – конечно, все слышали про взрыв на выставке, а Багдад такой город, в котором приходится питаться преимущественно слухами. У стойки в отель – оформлялись, судя по сумкам, наши. Аэрофлот…

– Закурить есть, солдатик…

Николай внимательно разглядывал женщину, которая обратилась к нему… это что еще такое. С аэрофлотовской группой, но не в форме… кто она такая? Лет тридцати, но видок… про таких говорят все больше нецензурно, такое, что и не повторишь. Сильно подведенные глаза, штукатурка на щеках, пудра…

Но по говору – советская. Среди иракцев было много, кто говорит по-русски, он понимал, что к нему могут подослать кого угодно. Но это явно – своя.

– Не курю.

– Тогда отойдем…

– В чем дело? – сухо спросил он

– Отойдем. Не бойся. не укушу…

Они отошли в самый край холла. Солдаты… нет, не посмеет.

– Я вас знаю?

– Нет, не знаешь. Людмилой зовут если тебе интересно.

– Не интересно. В чем дело?

– В Маринке.

– В ком?

– Ты мне баки не бей. солдатик… В Маринке. С которой ты ночь ночевал.

Он действительно сразу не понял. Голова раскалывалась просто… выставка и то, что на ней произошло… а теперь еще и это…

Какого вообще черта?!

– Я не понимаю.

– Все ты понимаешь… – женщина улыбнулась холодно и жестко, прикурила сигарету от модной японской зажигалки – я тебя пока по-хорошему прошу, не пудри мозги девке. У нее был уже один… интернационалист… хренов. Теперь у нее другие друзья, не чета тебе, голозадому.

– Извините.

Женщина схватила его за руку, нагло – он машинально перехватил и вывернул. Сам не хотел. Женщина поморщилась

– Не хочешь по хорошему…

Николай отпустил руку, понизил голос

– Голос еще раз повысишь на меня – закопаю. Друзьям передай – пусть улицу осторожно переходят.

– Сам… скажешь.

– Скажу. Где найти – знают…

Саддам Хусейн

Ч. 4

Ирано-иракская война

Начало

Ирано-иракская война – стоит в истории особняком. По сути – это последняя война в истории человечества, в которой длительное время воевали две крупные, и примерно равные по силам страны, использующие с обеих сторон все что у них было, возможности всех родов войск, атакующие столицы друг друга, применяющие орудие массового поражения. События в Югославии отличаются тем что война шла в пределах одной страны и стороны были изначально не равны по силам, а события в Конго – размахом и тем, что там не было какого – то единого плана войны – просто все соседи выясняли между собой отношения в Конго, чтобы не выяснять их на территории друг друга.

Ирано-иракская – стоит в одном ряду с Первой и Второй мировой войной, ее последствия для обеих участников не менее тяжелы. Ирак – залез в многомиллиардные долги, попытки найти средства для их погашению – и толкнули Саддама на авантюру в Кувейте. Не надо забывать, что до этой войны – Ирак жил ничуть не хуже, чем Саудовская Аравия. Но с тех пор, как началась эта война – спираль насилия завлекла эту страну в штопор: именно в этой войне весь народ Ирака научился решать споры путем оружия. Иран, с только что победившей революцией – оказался надломлен, чудовищные потери подорвали генофонд страны, выбили наиболее пассионарную часть населения. Именно эта война – во многом послужила причиной тому, что исламская революция так и не распространилась за пределы Ирана, хотя восьмидесятые, с их падением цен на нефть и соответствующим падением уровня жизни у стран – нефтеэкспортеров – такую возможность давали.

Поводом к ирано-иракской войне стали территориальные споры еще с давних времен. Основой территориального спора служила граница – причем собственно площадь спорной территории была очень небольшой, спор шел в основном о самой пограничной реке Шатт-эль-Араб и островах Хорремшехр и Абадан. Река активно использовалась для судоходства, там существовали порты – причем если у Ирана существовали и другие возможности выхода в Персидский залив – то Ираку эотот выход был нужен как воздух, для экспорта собственной нефти. Конфликты по границе – продолжались весь 20-ый, век, в 1937 году этот вопрос исследовала Лига Наций, но к взаимоприемлемому решению так и не пришли. В 1969 шах использовал занятость Ирака внутренними проблемами, порвал договор 1937 года, сославшись на присвоение Ираком всех доходов от транзита через спорную зону и непредоставление документов на эту тему, и утвердил свою точку зрения; она состояла в пренебрежении иракским требованием всем судам двигаться по Шатт-эль-Араб с иракским разрешением и флагом и расторжении договора 1937 года. Иран 22 апреля отправил корабль иранского флота при поддержке ВВС и ВМФ в демонстративное путешествие по реке и тем неформально продемонстрировал несостоятельность иракских претензий. Ирак значительно сильнее зависел от экспорта нефти, чем Иран, и его не устраивала перспектива каждый танкер с нефтью транспортировать до Басры мимо иранских баз.

Собственно, шах сам создал проблемы для собственной страны – пусть и решать их пришлось уже другой власти. Иран вмешался, когда в Ираке были внутренние проблемы – Ирак это запомнил. Хотя изначально, Саддам Хусейн, придя к власти – договорился с Ираном о разделе Шат эль-Араба по тальвегу и отказе от притязаний на Хузестан (с большими запасами газа и нефти) в обмен на отказ от поддержки курдов. Но Саддам – произошедшее запомнил и видимо, уже тогда решил мстить…

Начало.

Иранская революция – была потрясением для всего региона, вне зависимости от наличия границ с Ираном. Иран и Ирак были единственными странами региона, в которых было шиитское большинство – но Иран демонстративно строил светское, не религиозное государство, а в Ираке правило суннистское меньшинство, сам Саддам – тоже был суннитом. При этом – шиитское меньшинство было во всех государствах региона, в Саудовской Аравии оно например проживало на севере, именно там, где у страны находились основные запасы нефти. Срыв Ирана в революцию, свержение наследственного правителя, отказ Америки от вмешательства несмотря на данные гарантии, да и просто степень близости Ирана и США (во времена нефтяного кризиса 1973 года Иран поставлял США нефть по низким ценам) – произвели на все правительства региона крайне тяжелое впечатление. Каждый – примерял произошедшее на себя. Вообще, семьдесят девятый год у внимательного исследователя оставляет предчувствие почти неминуемой катастрофы. Исламская революция в Иране. В Саудовской Аравии – сотни вооруженных отморозков захватили священную для каждого мусульманина мечеть Аль-Харам, выбивали их оттуда долго и кроваво. В Пакистане – захватили американское посольство (Обь этом почти никто не помнит). В Ливане – продолжается страшная бойня, сорван процесс национального примирения и убит президент. В Европе – противостояние СССР и США дошло до последней черты. Исламская революция в Иране – послужила маяком для многих экстремистов, которых на Востоке всегда хватало. Неминуемый взрыв – предотвратили два события. Первый – ввоз советских войск в Афганистан – именно это отвлекло внимание экстремистов от собственных правительств и позволило правительствам Востока сплавить их на бойню с самой сильной на тот момент армией мира. И второй – это война Ирака и Ирана.

В Иране – тоже ничего не было ясно: мало кто помнит, что Хомейни и его отморозкам удалось полностью взять власть в свои руки только в 80—81 годах, причем важной частью этого процесса стало взятие американского посольства, сплотившего страну против казавшегося неминуемым ответного удара США. До этого – в стране сражались две силы, вызвавшие революцию – светские и духовные, число погибших в этой почти никому не известной гражданской войне – как минимум сто тысяч человек. Совершенно отмороженный, фанатичный аятолла Хомейни насаждал в стране нетерпимость, какой в исламском мире не припомнят, и совершенно не скрывал планов распространить революцию дальше. Первой жертвой должна была стать страна с преобладающим шиитским населением – Ирак, получив ее – Иран получал первые по величине в мире запасы нефти и огромную сухопутную границу со всеми государствами региона. Внутри Ирака – духовный лидер шиитов Мухаммед Бакр аль-Садр еще в феврале 1979 года поздравил Хомейни с победой и заявил, что настала пора подумать и о водворении в других странах региона должного порядка, а иранское радио приступило к обличению баасистского режима. Саддам Хусейн запомнил это – позже, молодчики Саддама ворвутся в дом шиитского лидера и вобьют ему в голову гвоздь. А пока – летом 1979 года в Ираке произошли массовые беспорядки шиитской молодежи, инспирированные Ираном, что последний и не скрывал. В ответ – Саддам выдворил из страны всех иранских проповедников и дипломатов и начал готовиться к войне. Собственно, другого выхода у него и не оставалось – тем более что в этом его поддержали и США и все остальные страны региона. И даже дали деньги на войну, немалые деньги – напомню, что тогда нефть держалась на высоких ценовых уровнях и о ее падении до уровней второй половины 80-х – никто не думал. Потом, кстати, при падении цен на нефть, государства, толкнувшие Саддама на войну, начнут сокращать расходы, и в первую очередь – сократят поддержку Ирака. Все это я пишу для того, чтобы читатели понимали: война между Ираном и Ираком на тот момент была практически неизбежной и состоялась не ввиду большой кровожадности Саддама – она была обоснована и почти что неизбежна. Сдай Саддам – и война все равно бы состоялась, только позже и в более страшном варианте – между объединенным шиитским государством и всеми остальными странами региона, включая, скорее всего и США.

С начала 1980 года между Ираном и Ираком фактически шла пограничная война, с обстрелами деревень и пограничных пунктов – но до полномасштабной войны стороны скатываться не хотели. И та и другая сторона давала приют противникам режима соседа: Иран приютил и начал вооружать курдов, а Ирак – антиисламских боевиков из Федаин аль-Хальк, на руках которых была кровь десятков иранских религиозных деятелей. И Саддам и Хомейни обменивались заявлениями, например Хомейни сказал, что место режима Саддама – в мусорном баке истории. Но ни та ни другая сторона – начинать войну не хотели.

Casus belli стали события апреля 1980 года – во время встречи студентов университета Аль-Мустансирия с заместителем премьер-министра Ирака Тареком Азизом в него брошена бомба. Несколько человек было убито, Азиз контужен. На следующий день, выступая на месте взрыва, С. Хусейн обвинил в покушении Иран. История получила продолжение 5 апреля, когда во время похорон жертв покушения в университете в толпу из окна одной из иранских школ брошена бомба, убившая несколько человек. Саддам ответил решительно: 8 апреля Хусейн приказал казнить главу иракских шиитов аятоллу Мухаммеда Бакра Садра и его сестру. Иракцы подвергли бомбардировке иранский город Касре-Ширин, один из центров иракской шиитской эмиграции.

Война вышла на международный уровень. В апреле 1980 года во время визита в Дамаск министр иностранных дел Ирана Садек Готбзаде заявил, что Хусейн якобы убит во время военного переворота, и что Иран готов оказать поддержку иракской оппозиции. Ирак же весной того же года обратился в Совет Безопасности ООН с требованием, чтобы Иран немедленно освободил острова Муса, Большой и Малый Томб в Ормузском проливе, аннексированные в 1971 г. В ответ Хомейни призвал народ Ирака свергнуть режим Хусейна, «врага Корана и ислама».

Открытая война началась 6 сентября 1980 года, когда начались серьезные вооруженные столкновения на ирано-иракской границе с использованием тяжелой артиллерии, авиации и кораблей в районе Каср-эль-Ширин. 8 сентября временному поверенному в делах Ирана в Багдаде вручен меморандум о том, что Ирак в целях самозащиты вынужден предотвратить оккупацию района Зейн аль-Каус. В документе высказывалась надежда, что Иран изыщет возможности освободить иракские территории, захваченные Ираном ранее. Эта нота осталась без ответа. 9 сентября иракская армия выдавила иранцев из района Зейн аль-Каус. К 16 сентября Ирак «освободил 125 кв. миль территорий, принадлежащих ему по Алжирскому соглашению». В ответ Иран закрыл для Ирака воздушное пространство своей страны и запретил навигацию по Шатт эль-Араб и Ормузскому проливу. 17 сентября на экстренном заседании Национального Совета Ирака С. Хусейн объявил об одностороннем аннулировании Алжирского соглашения и заявил, что Шатт эль-Араб должен стать арабским и иракским. 22 сентября 1980 года иракская армия начала стратегическое наступление в провинции Хузистан.

Перед тем, как рассказывать дальше – надо сравнить силы сторон. Иран превосходил Ирак по мобресурсу в два раза, в семидесятые – закупил большое количество современного вооружения, в том числе танки Чифтен и истребители Томкет, на тот момент самые совершенные в мире. Однако – в Иране только что прошла революция, большая часть офицеров и все военные советники США – покинули страну, командующие всеми тремя родами войск были казнены, США – явно не собирались поставлять запчасти к боевой технике иранцев. Армия Ирана – не имела боевого опыта, в то время как армия Ирака участвовала в боях против Израиля и против мятежников курдов. Саддам Хусейн рассчитывал на поддержку всего мира, в то время как сторонниками Ирана объявили себя только Ливия и Сирия. Кроме того – Саддам вовсю производил химическое оружие и готовился получить ядерное – налет на Осирак Израиль совершит только в 1981 году, и просто удивительно, как США не наказали Израиль за это.

Боевые действия начались с нанесения массированных ударов иракской авиации по военно-экономическим и административным центрам Ирана, а также по его аэродромам, портам и военно-морским базам. 22 сентября иракские МиГ-23с и МиГ-21с обрушились на иранские авиабазы в Мехрабаде и Дошен-Теппен близ Тегерана, а также на города Тебриз, Бакхтаран, Ахваз, Дизфуль, Урмия, Хамадан, Абадан и Санандаж. Были частично разрушены ВВП иранских аэродромов, уничтожено часть запасов топлива, но иранская авиация серьезно не пострадала. Иранские самолеты, в массе своей F-4а, F-5s и F-14, были отведены заранее на запасные аэродромы. Вообще, на первых порах, пока хватало запчастей и боеприпасов, иранская авиация действовала очень эффективно. В первые дни войны были нанесены удары по Багдаду, по аваиабазе Аль-Валид, где были сосредоточены иракские бомбардировщики Ил-28 и Ту-22.

Наземное наступление осуществлялось на фронте до 700 километров (от Касре-Ширин на севере до Хорремшехр на юге). Шесть иракских армейских корпусов вторглись в Иран по трем направлениям. Уже к концу первого дня войны иракской стороне удалось вклиниться на территорию противника до 20 км и занять 1000 квадратных километров территории Ирана.

На Северном фронте иракская механизированная горнопехотная дивизия разгромила пограничный гарнизон в Каср-Ширине (провинция Бахтаран) и продвинулась до 30 км в восточном направлении до предгорья Загроса, поставив под угрозу шоссе Багдад-Тегеран.

На Центральном фронте иракские войска заняли город Мехран (провинция Илам), что на равнине западнее гор Загрос. Затем центральная иракская группировка продвинулась на восток к предгорьям Загроса и была остановлена ударами иранских вертолетов.

Главный удар Ирак нанес на юге силами 5 танковых и механизированных дивизий, которые наступали по двум направлениям. Одна группировка форсировала Шатт-Эль-Араб близ Басры и двинулась на Хорремшехр. Второй удар иракских войск был направлен на Сусенгерд и далее на Ахваз, как на основу иранской обороны в Хузистане. Дехлоран и несколько других городов были заняты, тем самым иракцам удалось предотвратить переброску иранских подкреплений от Бахтарана и Тегерана.

Таким образом, за 10 дней иранские войска были отброшены на 40 км. Был захвачен ряд приграничных городов, таких как Бустан, Мехран, Дехлоран и др. На первом этапе Ирак нанес удар силами четырех бронетанковых дивизий. При этом был допущен серьезный просчет – захват бронетанковыми частями крупных городов, что привело к значительным потерям в танках. Тактические проблемы усугублялись отсутствием взаимодействия между иракскими армией, ВВС и ВМФ. На всех участках наблюдалось упорное, порой фанатичное противодействие иранских войск. Особенный фанатизм проявляли не регулярные части иранской армии: Корпус Стражей Исламской Революции и народное ополчение. В рядах КСИР и Басидж насчитывалось в начале войны 100 тысяч человек. Всего к концу ноября 1980 года Иран направил на фронт 200 тысяч человек.

Надо сказать, что в самом начале войны – в госпитали Ирака начали поступать солдаты с… ножевыми ранениями. Потрясенные иракцы рассказывали, что иранцы бросались на пулеметы, на усиленные бронетехникой группировки и гибли массами – но кто-то добегал и резал иракских солдат ножами. Вообще, в этой войне Иран понес потери, как минимум вдвое превышающие потери Ирака.

В середине октября 1980 года иракский корпус продолжает наступление на Хорремшехр и Абадан. Иракский корпус наступавший на Ахваз продвинулся на 80 км и подверг город мощному артобстрелу. Лишь авиаудары ВВС Ирана спасли город и приостановили иракское наступление. В ноябре 1980 года иракские танки достигли Абадана, но были остановлены отрядами КСИР. Город был окружен с трех сторон, несколько кварталов было захвачено, но, перебрасываемые по воде иранские резервы позволили удержать город. В том же ноябре после кровопролитных уличных боев иракские войска взяли Хорремашехр. Ирак потерял 6 тысяч человек, Иран и того больше.

На это крупномасштабное наступление Иран ответил спец операциями. Но севере, в Курдистане был разрушен иракский нефтепровод. 7 ноября иранские коммандос, при поддержке авиации и флота, разрушили нефтеные терминалы в Мине-Аль-Бакр и на полуострове Фао.

К концу ноября 1980 года иракское наступление выдохлось. Ирак занял треть территории Хузестана, продвинувшись на 80—120 км в глубину территории Ирана. Ирак овладел в общей сложности почти двадцатью тысячами квадратных километров.

Надо сказать, что это и были крупнейшие успехи иракцев – большего им в этой войне добиться не удалось, несмотря даже на бомбежки Тегерана. Но и Иран – ничего не выиграл.