Текст книги "Играй, гормон! Impetuoso. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 9"

– Я хочу, я ведь должна пойти в душ… искупаться.

– Нет, я не отпущу тебя, – сказал он. – Я боюсь что ты, словно мимолетное виденье, исчезнешь.

– Прекрати сейчас же, – сказала она слабым голосом, почти шёпотом, и он отступил.

6

Когда она спустя десять минут вышла из ванной, одетая лишь в лёгкий халатик, он почувствовал что теряет самообладание от переполнявшего его желания обладать ею. Подхватив Жанну на руки, он уложил её в постель прямо поверх одеяла, распахнул халат и прижался головой к чудесному, слегка выпирающему холмику живота чуть пониже пупка, прикоснулся к её прохладной коже губами, с силой обхватил руками её бедра и замер так на несколько мгновений, будто бы ещё не веря, что она – эта прекрасная и столь желанная женщина – вот, перед ним, в его власти. Если бы он смог быть близок с ней вчера, то сейчас он был бы трезвее, рассудительнее, но, разжигая в себе страсть уже целые сутки, он сгорал теперь от ощущения близости её тела и плохо соображал. Он целовал всё подряд, до чего мог дотянуться губами – её руки, великолепную грудь, живот, бедра, коленки…

Описание постельной сцены можно было бы продолжить и дальше – мои друзья, читатели и почитатели говорят, что любовные сцены мне неплохо удаются, но… давайте предоставим этим двоим уже не юным людям возможность побыть друг с другом наедине и насладиться этим без участия стороннего наблюдателя.

Что и говорить, они, конечно, оба потеряли голову. В страстной упоительной схватке, словно в забытьи, прошёл час или чуть больше, затем она взмолилась о передышке. Он с сожалением оторвался от по-прежнему пьянящего тела и, целуя её руки, сказал:

– Что теперь, мои милые Весы?

– Это ужасно, я позволяю тебе делать с собой такое, чего никогда не позволяла мужу, – сказала она, всё ещё глубоко дыша. – И вообще, это что-то нереальное, мне только подруги рассказывали, что бывают такие сексуальные мужчины, которые чаще всего встречаются на курортах, профессионалы своего дела. Да я не верила. Ты не из их числа случаем?

Савва по-озорному, с виноватым видом склонил голову:

– До сих пор я знал о себе лишь то, что я любитель. Но ты рождаешь во мне это безумие, это правда. Кстати, всё то, что было, ещё только начало.

Тяжёлый вздох был ему ответом.

Но ещё где-то через полчаса она взмолилась о пощаде.

– Милый, мне нужно ещё будет позвонить, а потом сходить в одну гостиницу к моим знакомым – я обещала, и они не поймут, если не приду.

– Так мы пойдем туда вместе? – с надеждой спросил он. Он не в силах был расстаться с ней даже ненадолго.

– Конечно же, я должна пойти туда одна, – сказала Жанна, и из-за тона, которым это было сказано, он не решился с ней спорить.

Спустя некоторое время они вышли из номера, он проводил её до лифта, исхитрился поцеловать на дорожку, затем, когда дверь лифта закрылась, он медленно побрел в свой номер, бессмысленно разглядывая рисунок ковра на полу.

Тем временем Жанна открыла прозрачную дверь гостиницы и, даже не оглянувшись на него, ушла в ночь. Савва стоял в своем номере у приоткрытых дверей, словно ожидая, что она вот-вот вернётся и он услышит её шаги. Затем не выдержал, быстро спустился вниз и, выйдя на улицу, огляделся: Жанны, конечно, нигде не было видно.

И всё же его терпение было вознаграждено; он, стоя у дверей её комнаты, дождался её возвращения – когда часы показывали начало двенадцатого, она вышла из лифта.

– А я говорила с нашим водителем Эли на английском, – похвастала она, совсем не удивляясь тому, что он ждет её.

– И о чём же вы разговаривали? – спросил он ревниво, помня, что она говорила на английском еле-еле.

– О любви, конечно, – ответила она и усмехнулась. – Он просил, чтобы я пошла с ним спать.

– Да?.. – еле выдохнул Савва. – А мне вчера вечером он сказал, что любит только худеньких и стройненьких.

– Ну, так чего уж там, – сказала Жанна, подойдя ближе и заглядывая ему в глаза. – В эту ночь ему бы пришлось довольствоваться тем, что есть поблизости. А он ничего: элегантный, неполный, подтянутый, – она озвучила все те пункты, которых Савва недосчитывался в себе. – И ходит всегда чистенький, опрятный.

– В нашей стране все те, кто работает в обслуге, – угрюмым тоном начал Савва, прекрасно понимая, что Жанна его просто дразнит, – выглядят так: водители, официанты, мелкие служащие…

– А богатые – как ты? – перебила его Жанна.

– Да, пожалуй, – ответил он и усмехнулся. – Меня, кстати, тут неоднократно принимали за богатого, даже когда в Штаты летал, меня не спрашивая, провели в VIP-класс.

– А ты – бедный? – спросила она.

– Увы, – усмехнулся он. – Раньше, в совке, у меня было всё, кроме Земли предков. Здесь же у меня нет ничего, кроме Земли предков. Но сегодня я богат – у меня есть ты, и другого богатства мне не надо.

– Идём уже, ревнивец, – Жанна взяла его за руку, и они вошли в её номер.

– Скажи мне, а какая она? – спросила вдруг она, присаживаясь в кресло у стола.

– Кто – она?.. – не понял Савва.

– Твоя жена или та женщина, которая живёт с тобой.

– Ну, такая… – он поднял вверх глаза. – Дурочка обыкновенная и некрасивая.

– Нет, правда?..

– Если бы… Конечно, нет. Она – замечательная, только мы не будем больше о ней, хорошо? Сейчас в целом свете нас только двое: ты и я.

Минутами позже.

– Скажи мне, а говорят вот, что все евреи – обрезанные, а у тебя вроде всё на месте?

– Ты же помнишь, я еврей лишь на четверть, а на четверть не обрезают, – ответил он. – И вообще, почему это ты меня разглядываешь?

– Ну, я должна знать, каков он – мой любовник.

– Нет, – ответил он, – ты должна это чувствовать.

7

Наутро Савва, возбуждённо-счастливый, ожидал Жанну в ресторане к завтраку. Она явилась туда минут за 40 до отправления автобуса.

– Ты хочешь поехать автобусом на рифы или сходить пешком на набережную искупаться? – спросил он Жанну после обмена приветствиями; он стал к ней обращаться на «ты» ещё вчера вечером, заявив, что обращаясь к ней «на вы», он как бы дистанцирован от неё.

– Поехать на коралловые рифы, естественно, – сказала Жанна, садясь за стол и принимаясь намазывать маслом половинку булочки. Затем заметила:

– Вкусное у вас масло. Не могу отказать себе в этом удовольствии.

– На здоровье, – сказал Савва, принимаясь за свой омлет.

Жанна встала, долила себе в чашку кофе, затем пошла к «шведскому столу», а когда вернулась, Савва увидел на её тарелке целых три «уги» – три куска пирога.

– Неплохо, – улыбнулся он, кивая на тарелку. – Компенсация организму за растраченную энергию?

– Да, – сказала Жанна, вздохнув, и взглянула на свою тарелку так, словно это не она только что наполнила и принесла её, затем добавила:

– Кажется, я с этим немного переусердствовала.

И они, поглядев друг на друга, прыснули со смеху.

После еды Жанна выпила целых три чашки кофе, Савва же пил чай. Покончив с завтраком, они быстренько отправились по своим номерам – за вещами, ведь после посещения коралловых рифов в гостиницу они уже не успевали вернуться, так как около часу дня они должны были уезжать из Эйлата.

Укладывая сумку, Савва услышал стук в дверь, он открыл её – за ней стояла Жанна.

– Савва, давай сходим в магазин, – предложила она, – я там присмотрела босоножки. Для себя, ну и для мужа заодно.

Она конфузливо улыбнулась, и он от её вида едва не рассмеялся.

Приостановив сборы, они выскочили из гостиницы, спустились по дороге вниз и вскоре добрались до ближайшего каньона – небольшого торгового центра, уже открытого к этому времени. Однако именно обувной отдел – цель их посещения, был ещё закрыт. Не получив от проходивших мимо работников каньона вразумительного ответа на вопрос, в котором часу он открывается, они вернулись в гостиницу, сдали ключи от номеров и со всеми вещами вышли на улицу. Их автобус уже стоял на гостиничной стоянке с работающим двигателем, водитель, передвигаясь с тряпкой по салону, наводил чистоту. Савва и Жанна подошли к автобусу, опустили вещи на землю и она, упрямо надув губы, сказала:

– Мне всё-таки нужно купить те самые босоножки, а то потом, как обычно, я буду жалеть, что не сделала этого.

– Так в чём же дело, сбегай туда прямо сейчас, – мягко улыбнулся ей Савва. – Оставь здесь вещи и беги, ты же помнишь где магазин и как туда добраться. А я поставлю вещи в багажник, и тогда водителю не останется выбора, как дождаться тебя, тем более – я тут.

Жанна опустила свой рюкзак на землю, вновь неуверенно посмотрела на него, и тогда он спросил:

– Ты хочешь, может быть, чтобы мы вместе туда сбегали?

– Нет-нет, я справлюсь сама, – сказала она, всё ещё колеблясь, и тогда он улыбнулся ей ободряюще. И она, дорогой несколько раз оглянувшись, ушла.

Водитель Эли, выйдя из автобуса, поглядел ей вслед, затем поздоровался и спросил Савву:

– Ну, как она?

– Что ты имеешь в виду? – спросил Савва осторожно.

– Я говорил с Жанной вчера, – сказал тот, – о сексе, естественно, но без особого желания – она не в моём вкусе.

– Я тоже спрашивал, – сказал Савва. Затем слегка скривился и сказал деланно огорчённо: – Она мне сказала, что я не в её вкусе.

Эли посмотрел оценивающе на собеседника, потом улыбнулся каким-то своим мыслям и сказал:

– У меня здесь, в Эйлате, всегда есть дежурные женщины, но вчера, как назло, ни до одной не дозвонился.

– В следующий раз, когда одна из них придёт, отработаешь вдвойне, – сказал Савва, и мужчины, хорошо понимающие друг друга, рассмеялись.

Через некоторое время к автобусу cтали подходить жильцы из гостиницы, многие – из другого заезда, по правилам ротации: кто-то из предыдущих попутчиков остаётся еще на несколько дней, кому-то необходимо ехать сегодня. Когда уже все погрузились, прибежала запыхавшаяся Жанна с пакетом в руках, поднялась по ступеням, и автобус тронулся.

Коралловые рифы, находившиеся неподалеку от берега, были почти целиком скрыты водой, а чтобы добраться до них, надо было использовать ласты и маски. Половина из пассажиров автобуса изъявила желание поплавать среди рифов и отправилась подбирать себе амуницию. Савва попросил подходящий для себя 45 размер ласт, а для своей спутницы – 35-й. Ему подали 34-й размер – детский, всё прочее было 37 размера и больше. Он усадил Жанну на стул и, смеясь, поднял ласту, Жанна протянула ногу, он взял ее за лодыжку и прижав маленькую стопу к своей щеке, зажмурил глаза.

– Перестань сейчас же, – быстро оглядевшись по сторонам, сказала Жанна и убрала ногу. Глаза её при этом озорно улыбались. Минутой позже они надели, наконец, ласты, затем примерили маски, и он, глядя, как она ловко управляется со снаряжением, в легком замешательстве сказал:

– Я в первый раз в жизни надеваю маску с трубкой, поэтому прошу тебя, будь рядом, пожалуйста, для подстраховки, ведь, возможно, тебе придется меня из воды вытаскивать.

Она не поверила ему, что-то насмешливо хмыкнула, и они полезли в воду. Савва не обманывал её, он хорошо плавал, неоднократно пользовался ластами и маской, но вот с помощью трубки никогда не пробовал дышать. Сейчас он старался как можно быстрее приспособиться к трубке, потому что именно на коралловых рифах со всем этим снаряжением можно было бесконечно долго наблюдать, не отрываясь, за удивительно богатым подводным миром.

Жанна, понаблюдав несколько секунд за его упражнениями, одобрительно хмыкнула, затем перевернулась на спину и, набирая скорость, быстро ушла к ближайшим рифам. Савва, проклиная непослушную трубку, последовал за ней со всей возможной быстротой. Вдвоём они долго ныряли, рассматривая фантастически красивый и потому манящий подводный мир, раскрывающийся прямо перед их глазами – ощущение от всего увиденного было необыкновенным. Савва так увлекся, что даже не заметил, как Жанна вновь уплыла от него и на этот раз – на довольно приличное расстояние.

Ещё одна пара из их автобуса всё это время находилась по-соседству: он – молодой мужчина, на вид совсем ещё мальчишка, она – солидная, начинающая полнеть крашеная блондинка. Савва и молодой человек, все три прошедших дня то и дело гоняясь с фотоаппаратами в руках за своими дамами, почти поминутно сталкивались у всех примечательных мест и, уже по свойски обмениваясь впечатлениями, переговаривались между собой.

– Интересно, это жена его или мама? – отфыркиваясь, спросила Савву неожиданно откуда появившаяся рядом с ним Жанна.

– Похоже, что жена, – ответил он и подумал, что теперь, в свете современных жизненных реалий, всё возможно – люди женятся по каким-то своим интересам, невзирая на разницу в возрасте и мнение окружающих.

– А где ваш муж? – улучив удобный момент, когда та осталась одна, спросил Савва блондинку.

– Да вон он, – отозвалась та, лениво бултыхаясь в воде и указывая пальцем куда-то в море. – Проверяет, есть ли ещё здесь поблизости другие интересные места.

Жанна одобрительным кивком сообщила Савве, что поняла его вопрос и взглядом поблагодарила его за находчивость – её интерес был удовлетворён.

Несколько позже, когда они возвратились на берег, Жанна улеглась на деревянный топчан, подставив свое роскошное тело лучам солнца, а Савва тем временем сплавал на рифы ещё дважды и в кармане своих больших, как шорты, плавок доставил на берег два обломанных им куска коралла, рискуя нарваться на внушительный штраф – в Эйлате за подобные действия наказывали беспощадно.

Тем временем к тому месту, где отдыхала Жанна, подошли две молоденькие девушки с великолепными стройными фигурками и стали бросать в воду кусочки булки; вода под их ногами тотчас же забурлила от множества мгновенно собравшихся к этому месту рыбок. Жанна, сойдя с шезлонга, стала с восторгом разглядывать рыбок, а Савва, как водится, с фотоаппаратом в руках наперевес принялся охотился за кадрами.

Позже, устав от созерцания рыбок, Жанна уселась в живописной позе, красиво выгнув спину и подобрав под себя ногу на плоский камень, выступающий из воды. Он продолжал щёлкать затвором, ежесекундно испытывая желание отбросить фотоаппарат в сторону и заключить её в свои объятия.

– Скажи мне, Жанна, как тебе удалось построить такую шикарную фигуру? – спросил Савва, подавая ей руку, когда она сошла с камня и по острым камням стала выбираться из воды.

– Я восемь лет занималась в балетной студии, – ответила Жанна, – а потом ещё разными видами спорта, даже фигурным катанием; мама хотела меня везде попробовать.

– Тогда спасибо твоей маме, – заметил Савва, – теперь и она тобой гордится, и окружающие радуются, да и тебе твоя внешность, надеюсь, не мешает. Я, например, от тебя просто в восторге.

– Прекрати, пожалуйста, – произнесла она, прижимая пальцы к его губам, которые он тут же поцеловал, – потому что я начинаю тебя хотеть, а тут и сейчас не время и не место…

8

Время пробежало быстро: на полоскание под душем и сборы они оставили себе лишь пять минут, и вскоре вместе с другими попутчиками вновь садились в автобус – на этот раз, чтобы отправиться в обратный путь – по домам.

Автобус сделал ещё несколько остановок у гостиниц; теперь он был уже загружен под завязку, так как в него посадили туристов, приезжавших на два, четыре и больше дней. И теперь их автобус уже не был экскурсионным, а просто следовал рейсовым маршрутом. Елена говорила теперь только по необходимости, сложив с себя обязанности экскурсовода – она честно призналась, что на рассказы у неё нет никаких сил.

Жанна упрямо продолжала сидеть на своём месте, хотя к ней уже подсадили кого-то, лишь Савва – один-единственный из всех в автобусе, сидел один. На остановке, предшествующей той, на которой Жанне предстояло сойти, он подошёл, наклонился, поцеловал ей руку, запечатлев этим последним поцелуем их недолгие, но красивые отношения, затем выпрямился и пожал её ладонь, а когда убрал свою руку, она ощутила в ней что-то, а затем и увидела на своей ладони коралл – прекрасный подводный цветок, внутри которого находилась та самая брошь из лазурита с бриллиантами, которую она приглядела в магазине-фабрике эйлатского камня.

– Ой, надо же! – глядя на коралл, а затем на украшение, она от восторга, её переполнившего, не могла полноценно выразить своей благодарности. – Савва, милый, спасибо тебе за всё.

Голос её был проникновенно восторженным, восхищённым.

– А вот ещё кое-что обещанное, – сказал он, доставая тетрадный листочек с написанными на нем строчками. Она поднесла листок к глазам и прочла:

 
Грёзы Красного моря
 
 
На коралловых рифах
Я тебя повстречал,
Ты явилась из пены,
Я в восторге молчал.
 
 
Посмотрела призывно
Дивным взором маня,
И в глубины лазурные
Утащила меня.
 
 
Возвратились, наградой мне
Стал простой поцелуй,
Обещаньем услады
Мои чувства взметнул.
 
 
Но в любви своей дерзкой
Я признаться не смел,
Ты была Афродитой,
Я – простой иудей.
 
 
И до позднего вечера
Опьяненный тобой,
Я ходил по следам твоим
Охраняя покой.
 
 
А потом, в час предутренний,
Мужу верность храня,
За порог своей спальни
Ты ушла от меня.
 

2002, Эйлат.

(стихотворение автора)

– Савва, какая прелесть, – сказала она с тихим восторгом в голосе. Этой женщине, как видно, по её природе были не свойственны бурные проявления эмоций, зато они имели внутренне богатую душевную окраску.

– Такой вариант стиха сойдет в любом случае, – улыбнулся он. – Так что можешь его сохранить. А теперь прощай, прекрасная иностранка. Любви тебе, счастья, здоровья и удачи, Жанна.

Минут через двадцать она сходила на своей остановке. С ним она больше не заговаривала, а подойдя к месту, где он сидел, лишь прикрыла на секунду глаза, которые, как ему показалось, светились нежностью. На секунду прижала свою тёплую ладонь к его крупной ладони. И ушла. Он проводил её взглядом, затем развернул небольшой кусочек бумаги – листок из записной книжки, прочёл написанные на нём несколько слов, после чего бережно сложил и спрятал его в свой портмоне.

А спустя ещё несколько минут с экскурсантами стала прощаться экскурсовод Елена. Она прошла по салону автобуса, давая последние советы и наставления – кому и как удобнее добираться домой. Люди её благодарили, а Савва, когда она поравнялась с ним, сказал:

– Елена, вы – просто прелесть в своём профессионализме! С вами было очень приятно и интересно. Спасибо вам за всё.

Та ответила мягкой, немного усталой улыбкой. А через минуту, когда она назвала кому-то свою фамилию, Савва спросил:

– Извините, Елена, а вам не знаком под такой же фамилией господин Марк Колесник. Мы часто встречаем его имя в местных газетах?

– Знаком, – ответила Елена, тепло улыбнувшись. – Ещё как знаком. Это очень-очень близкий мне человек. Муж.

Савва улыбнулся и поблагодарил её, затем сказал:

– Я напишу об этой нашей поездке рассказ. И обязательно отпечатаю копию для вас.

– Очень любопытно будет его почитать, – ответила Елена, прощаясь.

Тель-Авив – Эйлат – Тель-Авив. Израиль.

1—3 ноября 2002 г.