Текст книги "Вокруг Петербурга"

Немало перемен в Царскосельском дворце произошло в царствование императрицы Екатерины II.

Особенно много было сделано с 1782 года во дворце художником Шарлеман, под руководством архитектора Камерона. Он исполнял живописные резные, бронзовые и мраморные работы и сделал несколько великолепных кресел и другой мебели в парадные покои дворца.

В 1776–1788 гг. произведены были весьма важные работы по украшению комнат Большого Царскосельского дворца, при чем главными деятелями из художников являются Шарлеман, архитектор Камерон и академик Мартос.

В 1783 и следующих годах архитектор Камерон в левом флигеле Царскосельского дворца устраивает баню для императрицы Екатерины II с необыкновенною роскошью.

Одна внутренняя отделка бани обошлась в 250.000 руб.; общая же стоимость постройки обошлась в 463–560 р. (в настоящее время это составит около 1.500.000 руб.). Все внутренние украшения и живопись в бане были исполнены почти одним мастером Шарлеман.

В 1782–1788 гг. формейстер Императорского фарфорового завода Рашет делал по рисункам Камерона барельефы и другие фигуры в холодную баню и «отливал их самоискуснейшим образом в комнату верхнего этажа, в покой, называемый овальный портик, в агатную купальную и во вторую агатную комнаты, на лестницу, в библиотеку, в один покой нижнего этажа, в комнату отдыхальную, по сторонам холодной и жаркой бани».

Одновременно с постройкой холодной бани Камероном была построена колоннадная галерея, носящая в настоящее время его имя.

В конце XVIII века (около 1794 г.) Георги так описывает Царскосельский дворец:

«Замок имеет два высокие и в верху один низкий этаж и в каждом конце назад вдавшийся флигель.

Главный фасад на дворе замка имеет 140 сажень длины и в каждом этаже 79 окошек. Перед средним входом есть небольшая возвышенность для въезда, оба же входа по сторонам имеют мраморные ступени. Сей фасад имеет преимущественно много столбов, пилястров, фестонов, балконов и других архитектурных украшений, на карнизе статуи, вазы и прочее с великою, богатою, следовательно, и прочною позолотою, каковая в наружности дворца ни в каком другом месте не бывает. Восточный флигель содержит великолепную церковь, чья кровля пятью крепко позолоченными куполами украшена, в западном же находится императорская баня.

Внутренность дворца учреждена с изящным великолепием в нижнем и верхнем этаже для императорских придворных особ и императорских гостей; средний же или главный этаж для её императорского величества и императорского дому. К сему этажу проведена большая парадная лестница, чьи перила из красного дерева сделаны. В комнатах, из которых наибольшие и наивеликолепнейшие имеют окошки на дворе замка, а меньшие жилые покои в саде, царствует в живописи потолков, в полах, в богатых по большей части обоях и занавесах, в живописных картинах, настольных часах, вазах и во всем домашнем приборе, наибольшая многообразность. Западный флигель имеет в среднем этаже меньшие, по собственному начертанию монархини расположенные и убранные комнаты. Из комнат в главном этаже хочу я еще особенно назвать достопамятнейшие, несмотря, однако же, на порядок, по которому они во дворце одна за другою следуют. Знатная комната обита вместо обоев янтарными дощечками и украшена четырьмя досками, на которых пять чувств изображены мозаическою работою… Некоторые комнаты составляют галереи с редкими и прекрасными историческими, мифологическими и другими живописными картинами, также и многими портретами. Большая комната имеет чернолакированные стены, с выпуклыми китайскими… украшениями. В одной стены вместо обоев покрыты большими литыми зеркалами» (уборная Екатерины II).

«Из меньших комнат подле бани стены покрыты в одной полированною мятою бумагою» (фольгой; Диванная?), «в другой лазуревым камнем, еще в других агатовыми, яшмовыми и мраморными дощечками, цветною битью, бронзою и прочим. Одна убрана совсем в арабеск; в одной выложен пол перламутром и редкими родами дерев. Императорская баня в правом флигеле замка выстроена в два этажа и имеет в нижнем большой оловянный водоем, в который на оловянных ступеньках спускаться можно; большую купальную ванну и в особливой комнате в стороне малую российскую баню с печью, котлами, полками и прочим. В верхнем этаже бани есть большая комната с нишами, убранными софами, туалетным прибором и прочим, также имеются здесь книги для чтения. Из сей комнаты можно итти в малый на сводах сделанный, прекрасный воздушный или висящий сад. У южного флигеля замка начинается аркада, имеющая около 50 саженей длины и 5 саженей ширины, которой полы, по-видимому, в 4 фута возвышенного здесь и насыпью снабженного сада.

На спуске аркады… стоят друг против друга колоссальные бронзовые статуи – Геркулес Фарнезский и Флора. Геркулес сделан по модели Афинянина Глейкона, найденной в развалинах Антонинских теплых вод, в коей Академии художеств профессор Гордеев прибавил львиную кожу и образовал его упирающегося на булаву; по сей модели отлит оный в Академии литейным художником Можаловым. Столь же великая и с таким же искусством работанная Флора есть произведение сих двух художников. Сверх аркады есть великолепная под крышкою колоннада из мраморных столбов, в коей в точном смысле на вольном воздухе прогуливаться можно и пользоваться прекрасным видом сада, и всей различными переменами обогащенной страны».

Императрица Екатерина II наслаждалась роскошью, комфортом и красивым местоположением своих дворцов, дач, оранжерей, садов. В своих письмах к разным лицам Екатерина весьма нередко пишет обо всем этом. Она очень довольна, когда иностранные гости, архитекторы, художники, специалисты в устройстве садов и парков хвалят её вкус и восхищаются роскошью и прелестями Царского Села, Петергофа. Она сама любит описывать роскошь и изящество зеркал и колоннад, картин и статуй, пышность и уютность своих царских покоев. Свою любовь к разведению садов и постройке красивых дворцов она называет «плантомание» и «batissomanie». Екатерина не знала меры в своей склонности к роскоши и великолепию. Из всех загородных мест государыня более любила Царское Село и почти ежегодно летом жила здесь. Приведем некоторые сведения из жизни Екатерины II в Царскосельском дворце.

Обычно императрица утром гуляет в саду, в гроте пьет утренний кофе, при чем фрейлины, дамы и кавалеры здесь имеют малый фриштик; затем идут во дворец и в янтарной, картинной, или иной комнате, или на балконе парадного крыльца играют в карты или шахматы. Обед происходит по большей части в столовой комнате (что пред галереей) или на галерее, иногда на балконе, за круглыми столами. Около 6 часов дня в китайском зале дается концерт. После прогулка в саду. Вечером – ужин. Иногда государыня отправляется со свитой «на горы», качаться на качелях, или идет на большой пруд и катается «на ботике».

Вот образцы камер-фурьерских записей 18, 19 и 20-го марта 1766 года: Государыня «забавляется в карты» в янтарной комнате, а 21 и 22-го в картинной комнате, 23-го обедает в галерее. В журнале за 2-е мая, между прочим, упоминается столовая комната, что перед галереей. 11 мая государыня «выходила в портретную комнату, и на балконе с кавалерами забавлялась в шашки», 14-го во время обеда во дворце играет инструментальная музыка с хором певчих. Императрица затем «качалась на качелях и смотрела веселящихся в хороводе женщин и девиц, коих изволила жаловать деньгами».

Особое торжество состоялось в Царском Селе 28 октября 1770 года по случаю приезда туда принца прусского Генриха. В 5-м часу пополудни Екатерина с великим князем Павлом Петровичем, принцем Генрихом и с большой свитой выехала в Царское Село. Лишь только её величество, читаем в камер-фурьерском журнале, соизволила подняться из зимнего своего дворца, то превеликое множество карет старались вслед ехать за дворцовыми и сочинили такую цепь, что от самого города до урочища, называемого Три Руки, на расстоянии 14-ти верст, беспрерывно карета за каретою следовала. У Трех Рук сделаны были торжественные ворота, освещенные горящими огнями, с надписью в честь его королевскому высочеству принцу прусскому Генриху, дражайшему гостю, коего и главные добродетели на оных зримы были; оттуда до самой Пулковой горы, включая и оную, на 8-ми верстах расставлены были, расстоянием друг от друга в полуверсте, разные огненным сиянием озаренные щиты, а именно: 1. Китайское капище. 2. Фонтан. 3. Пирамида. 4. Обелиск. 5. Великолепное и огромное здание с пышным выходом. 6. Дом. 7. Башня в крепости, каменною окруженной стеною. 8. Мост чрез реку, судами проплываемую, с частию близ стоящего здания. 9. Отверстие каменного утеса, сквозь которое видно строение, лес, гора и по дороге едущая карета. 10. Корабль. 11. Радуга, краями своими касающаяся темных облаков. 12. Столб с горящими на нем огнями, или маяк. 13. Развалины падшего прекрасного здания. 14. Гора, над нею облака, из коих является комета. На самом верху горы крепкий замок, пред которым внизу разрушившиеся твердые ворота; по отлогостям горы, столпы, ходы, храм, сад и другие в разных местах строения, но крепкий тот замок вскоре ниспал, а на место его показалась страшная огнедышащая гора с текущею из неё огненною рекою, или так называемою лавою; прочее все в прежнем своем состоянии осталось. Все сии щиты, разными огнями великолепно украшенные, служили для освещения дороги; а как дорога сия до самой горы прямо простирается чертою, то можно было их всех уже от Трех Рук вдали видеть; наипаче же Пулковская гора между прочими прекрасным блистанием отличалась. Поднявшимся на гору новое представлялось позорище. Последние отсюда до Царского Села пять верст расцвечены были фестонами из разноцветных бумажных фонарей, протянутых чрез дорогу, по коей ехали, между ими поставлены были пирамиды, убранные огнями, а по обоим сторонам дороги горели плошки. Тут, расстоянием друг от друга в 300 саженях, построены были большие деревенские светлицы, утыканные ельником, и иллюминованные вышеописанными пестрыми фонарями; в трех из них представлялась русская крестьянская свадьба, из коих в одной ужинали, в другой песни пели, в третьей плясали, в четвертой же и пятой отправлялась чухонская свадьба. Против Царскосельского училища, по приказанию обер-егермейстера Семена Кирилловича Нарышкина и под смотрением егермейстера фон-Польмана, у ручья в лесу, сооружена была гора Дианина со храмом её, вся иллюминованная, на коей слышна была роговая охотничья музыка. Оттуда такая же иллюминация продолжалась до самого Царскосельского дворца, куда в 8 часов её величество прибыть соизволила и встречена была на трубах и литаврах, с балкона, который над подъездом к большому крыльцу; потом начался маскарад. В продолжение оного зажжен был на дворе пред палатами фейерверк, который, так как иллюминация от Трех Рук до Пулковской горы, под повелениями генерала-фельдцейхмейстера графа Григория Григорьевича Орлова, устроен был. Изображение сего огненного представления по средине показывало курящийся жертвенник Дружбы, пред которыми Союзничество и Чистосердечие обнимаются, попирая ногами своими змию зависти, кинжал злобы и свечу несогласия. Россия, да не погаснет сие благоприятное кадило, сыплет в огонь фимиам; по прошествии в верху облаков, в ясном Сиянии представилось Благополучие с рогом изобилия, из которого падали цветы и плоды на российский императорский и на королевский прусский гербы над жертвенником связанные; на стороне России видима была Победа, под лавровым деревом, держащая в руке российский штандарт, ногами же наступающая на трофеи, в нынешнюю с турками войну приобретенные; против оных, на другом краю, стоял Марс, под пальмою, опирающийся на трофеи и держащий одною рукою королевский прусский штандарт, другою лавровый венец; над вензелевым именем его королевского высочества принца прусского Генриха подпись на середине: «Соберет и потомства плоды»; под победою вторая надпись: «За отечество и за союзников». На другом краю надпись третья: «Заслужил на бранех».

В 11 часов её величество с принцем прусским и многими знатными особами в картинной зале ужинать соизволила на 26-ти кувертах; а его императорское высочество с послом английским, с чужестранными министрами и со множеством знатных особ вечерний стол имел в своих покоях; прочие же, находящиеся в маскараде, угощаемы были столом в разных других залах великолепного Царскосельского дворца; после ужина маскарад еще продолжался до 4-х часов пополуночи. Во все время всего маскарада видна была из окон Дворца иллюминация из разноцветных фонарей, как Парнасской горы, пред оным стоящей, так всего и окружного строения, называемого «циркумференцией». Императрица и принц возвратились в Петербург из Царского Села 30-го октября.

«В 1771 году 8 апреля Екатерина II была, между прочим, на балконе парадного крыльца, в нижних покоях и в картинном зале; 10-го в 7-ом часу пополудни её величество из внутренних своих апартаментов соизволила выйти и проходить на балкон парадного крыльца, где побывав малое время, возвратилась в картинную залу и забавлялась с кавалерами в карты до девяти часов; в продолжение сего придворными музыкантами играно на скрипицах с пением малолетних певчих. 21-го, в день своего рождения, Екатерина II со всеми персонами следовала в галерею, где и состоялось обеденное кушанье.

В продолжение стола галереи в правой комнате (в серебряной) к парадному крыльцу играла музыка на валторнах и скрипицах с хором певчих. В сей день поутру и на бале дамы были в робронах, а кавалеры в цветных платьях. Ливрейные служители носили статс-ливрею». 1-го мая, в воскресенье «по утру в комнатах отправляема была утреня, а в 1-м часу её императорское величество божественную литургию соизволила слушать в придворной церкви. По окончании оной прибыла в картинную залу, в которой её императорскому величеству митрополит Киевский Гавриил для отъезда своего в Киевскую епархию приносил подданейшее поклонение, при засвидетельствовании усерднейшей своей благодарности за высочайшие к нему благодеяния, причем говорил и краткую приличную речь; по окончании оной, поднес её величеству святую икону. По принятии её величеством той святой иконы, помянутого митрополита всемилостивейше соизволила пожаловать к руке, також и синода члена, преосвященного архиепископа Платона Тверского и Кашинского к руке ж жаловать соизволила. Обеденное кушанье её императорское величество соизволила кушать с означенными преосвященными, также и с прибывшим из Петербурга генералитетом и с находящимися в свите своей обоего пола в 29 персонах. А в вечеру, в обыкновенное время, соизволила её величество выйти в янтарную комнату и с кавалерами забавляться в карты до 10-го часа».

В 1772 году государыня переехала в Царское Село 23-го апреля и вскоре по прибытии своем во дворец вышла в пилястровую комнату «с дамами и кавалерами продолжать время в разговорах». 30-го в 7 часов вечера, в присутствии императрицы, «на театре, что за галерею, представлена была новая российская комедия с пьесой, без балета, после которой в портретной комната её величество соизволила всех актеров жаловать к руке». 7-го мая, на том же театре дается французская комедия. 12-го мая, в 5-м часу Екатерина с дамами, фрейлинами и кавалерами «проходила в галерею и забавлялась в мячики». Игра в мяч была одним из любимых развлечений Екатерины в Царском Селе. 25-го «на балконе большого парадного крыльца», в присутствии императрицы, Лев Александрович Нарышкин «для увеселения играл на скрипице, а госпожи дамы и фрейлины с кавалерами танцевали». 19-го июня Екатерина и великий князь Павел Петрович со свитою в 4 часа дня «проходили в комнату, где театр, и смотрели представление, состоящее в разных фигурах, представленных нововыезжим англичанином». Через месяц, 19-го августа, в китайской комнате Екатерине были представлены старшины запорожских войск, которых она и великий князь Павел Петрович «жаловали к руке». В тот же день «в покоях была представлена на небольшом театре госпожами фрейлинами и господами придворными кавалерами комедия, на российском диалекте, называемая «Бригадир», для которой всем знатным обоего пола персонам для входа смотрения оной и билеты в С.-Петербург посланы были. В 6-м часу пополудни из С.-Петербурга госпожи фрейлины и знатные персоны имели приезд в Село Царское и проходили в театральную комнату, куда в начале 7-го часа её императорское величество и его императорское высочество, в провожании придворного штаба, прибыть соизволили, и тотчас началась комедия, которая и кончилась в половине 8-го часа. После оной, прибыв в картинный зал, её величество повелеть соизволила быть балу, для которого прибывшие из Петербурга фрейлины и приглашены были, и начался в картинной зале увеселительный бал и продолжался до начала 11-го часа. По окончании оного, её величество и его высочество отбыли в свои апартаменты, а бывшие на балу персоны пошли в столовую комнату, в которой приготовлен был ужин».

Описывая госпоже Бьелке веселую жизнь в Царском Селе летом 1772 г., Екатерина II говорит: «Никогда мы так не веселились, как в эти девять недель, проведенных в Царском Селе с моим сыном, который делается хорошеньким мальчиком. Утром мы завтракали в прелестной зале, расположенной близ озера, и расходились, нахохотавшись досыта. После этого каждый занимался своим делом; потом обед; в шесть часов прогулка или спектакль, а вечером подымался шум во вкусе всех шумил, которые меня окружают и которых здесь много. Сын мой не хочет отставать от меня ни на шаг, и я имею честь так хорошо его забавлять, что он иногда подменивает билеты, чтобы сидеть за столом рядом со мною. Я думаю мало найти согласия в расположении духа».

15 июня 1773 года в Царское Село прибыла ландграфиня Гессен-Дармштадская с своими дочерьми и между ними с невестой великого князя Павла Петровича (Натальей Алексеевной). Вечером комнаты и галереи Царскосельского дворца были иллюминованы. Царскосельские сады очень понравились ландграфине. Екатерина и во время пребывания гессен-дармштадтских гостей не изменила своего обычного распределения дня.

Осенью того же года великий князь со своею молодой супругой и императрица несколько дней (с 9 по 25 ноября) провели в Царском Селе. 10 ноября Екатерина писала ландграфине: «Дети наши, кажется, очень рады переезду со мною на дачу в Царское Село. Молодежь заставляет меня по вечерам играть и резвиться или, если угодно, я заставляю их этим заниматься».

14 апреля 1776 года скончалась первая супруга Павла Петровича Великая Княгиня Наталия Алексеевна. В тот же день Екатерина с великим князем и принцем Генрихом переехала в Царское Село. 26 апреля в Невской Лавре состоялось погребение покойной Великой Княгини. Екатерина была на нем, а Павел Петрович нет. Два месяца, следовавшие за кончиною Натальи Алексеевны (до 13 июня), провели императрица с своим сыном в Царском Селе, совершая увеселительные поездки в Таицы, Гатчину и Петергоф, присутствуя на крестинах, свадьбах, представлениях офицеров и сержантов кавалергардского корпуса, на концертах и спектаклях, которые возобновились немедленно после похорон Натали Алексеевны. В самый день погребения, 26 апреля, государыня посетила Смольный монастырь, а 30 апреля монастырь праздновал первый выпуск своих питомиц. Из числа окончивших курс воспитанниц Екатерина взяла ко двору Алымову, Борщову, Левшину, Молчанову и Нелидову. Их привезли в Царское Село, где и начали применять к делу познания, приобретенные ими в течение двенадцатилетнего курса, под главным руководством Ивана Ивановича Бецкого. Познания эти заключались в умении бегло говорить по-французски, петь и играть на театре.

31 августа того же 1776 г. в Царское Село прибыла вторая невеста Павла Петровича, впоследствии императрица Мария Феодоровна.

В 1777 году Екатерина переехала в Царское Седо 25 апреля. На следующий день в китайском зале, в присутствии государыни, Павла Петровича и великой княгини Марии Феодоровны, состоялся концерт «такой же, какие бывают в С.-Петербурге. Певицы и музыканты привезены были из Петербурга и трактованы были обедом и ужином». 7 мая в 6 ч. вечера Екатерина играет в карты в картинном зале, «притом музыкант Пальцо играл на вновь сделанных клавикордах с органами», 10 мая, на праздник преполовения, в 10 ч. утра в комнатах дворца совершается утреня, в начала 12-го Екатерина, великий князь и великая княгиня и герцогиня Курляндская идут в придворную церковь и слушают литургию с хор; пред окончанием её сходят с них в церковь и по отпуске, в преднесении хоругвий, за священниками идут садом для освящения воды на пруд, где грот. По сторонам идут ливрейные служители, Крест погружали с поставленного у берега судна. Императрица, Павел Петрович и Мария Феодоровна приложились к кресту и пили святую воду, затем, проводивши процессию обратно до церкви, обедали на галерее.

«Около 6 ч. вечера Екатерина, их высочества и герцогиня были в гроте и у гор её величество и его высочество качались на качелях». Отсюда Павел Петрович «ездил с кавалерами на карусели».

На Духов день, 6 июня, в Царское Село приехал шведский король Густав III.

В Царском Селе королю пришлось быть на трех великосветских свадьбах во дворце.

Особое торжество происходило в Царском Селе 22 июля в день тезоименитства великой княгини Марии Феодоровны.

2 сентября «в обыкновенное время» императрица играла в карты с Григорием Орловым в белой портретной комнате, при чем была музыка «во-первых, на гуслях, а потом с пением фрейлинами Екатериною Алексеевною Синявиною и Александрою Петровной Левшиной по-итальянски на клавицинах».

27 апреля 1779 года в 9 часу утра в Царскосельском дворце родился великий князь Константин Павлович. Крещение происходило в том же дворце 5 мая. К купели младенца несла герцогиня Курляндская на золотой глазетовой подушке, поддерживаемой справа обер-шенком Александром Александровичем Нарышкиным, а слева – генерал-аншефом Николаем Ивановичем Салтыковым. Крестил Константина Павловича духовник императрицы протоиерей Иван Иванович Панфилов.

23 апреля 1780 г. Екатерина приехала в Царское Село.

В 1780 году в Царском Селе несколько дней гостит Австрийский (Римский) император Иосиф II, прибывший в Россию под именем графа Фалькенштейна.

Бригадир Безбородко 26 мая названного года уведомил генерала Кашкина, что граф прибудет в Царское Село не ранее 20 июня; «а как он нигде кроме трактиров не останавливается и сего обычая ни почему не переменяет, и потому угодно её величеству, чтобы в новой бане (в мыльне их высочеств) запереть комнату, где поставлены ванны, изготовя все потребные мебели, назвать Сие здание постоялым или вольным домом, поставить наверху вывеску, подобную на присланном тогда пакете, и чтобы вся прислуга была по обыкновенно трактирному; комнату, где ванна, покрыть полом, дабы и она могла служить комнатою для графа, баню запереть, а садовник Буш в виде содержателя трактира, чтобы получше приготовился сыграть сию роль, ему назначенную».

Император приехал в Царское Село раньше 20 июня. 18 июня в четверг, поутру, в 10 часов, – говорится в камер-фурьерском журнале, – «прибытие имел из С.-Петербурга в Царское Село его сиятельство граф Фалькенштейн с цезарским министром, обретающимся при здешнем императорском дворе посланником графом Кобенцелем, которые по прибытии ко дворцу, вышед из кареты у делающегося вновь крыльца парадного, следовали: его сиятельство граф Фалькенштейн чрез средний большой подъезд по деревянной лестнице в покои, где в картинной комнате и встречен был г. гофмаршалом князем Федором Сергеевичем Барятинским и препровожден во внутренние её величества апартаменты, а г. посланник граф Кобенцел, не входя с его Сиятельством графом Фалькенштейном вверх, следовал же в циромференц». Побывав с императором в большом зале, новостроящемся флигеле, что с садовой стороны, Екатерина обедала «в зале» с гостем и «с прибывшими из города знатными придворными персонами на 36-ти кувертах». За обедом «играла итальянская инструментальная и вокальная музыка с хором придворных певчих. Стол сервирован ординарным сервизом в две перемены. Для его сиятельства графа Фалькенштейна столовый прибор положен был золоченый, кушанье подавал его сиятельству бывший за его стулом камер-паж, принимая оное от форшнейдера. При этом же столе хрустальная посуда была золоченая». В половине 7 часа вечера в картинной комнате состоялся концерт, с хором придворных певчих». «Её императорское величество во время концерта, продолжая разговор, потом с его Сиятельством графом Фалькенштейном шествовать изволила в нижний сад, где, гуляя по разным местам, была в адмиралтействе в Голландском домике». Около 9 часов вечера император уехал ночевать в Петербург.

На следующий день он прибыл в Царское Село утром в половине 11 часа. Граф Фалькенштейн остановился на «тот раз в назначенном к пребыванию его сиятельству доме, на тот случай приготовленном близ дворца, в котором до того жительство имели господа гофмаршалы и в который определены были для услуг его Сиятельству под названием лон-лакеев два придворные лакея без казенной ливреи».

Вечером 30-го Екатерина, император, великий князь Павел Петрович и великая княгиня Мария Феодоровна были в нижнем саду, «где, во время высочайшего пребывания, на острове играла роговая музыка». Император в этот день ночевал в Петербурге, 21 – он в Царское Село не приезжал, 22 – провел в Царском Селе и ночевал «в своей квартире», 23 – выехал совсем из Царского Села.

Таким образом, как видно из настоящих выдержек из камер-фурьерского журнала, «графу Фалькенштейну» в Царском Селе не удалось провести несколько дней вполне «по-трактирному».

Летом 1783 года Екатерина в Царском Селе занималась со своими внуками и была в восторге от них, особенно от Александра.

Вот что, между прочим, писала она 3 июня из Царского Села Гримму: «Поговорим о приятных предметах. Если бы видели, как господин Александр копает землю, сеет горох, сажает капусту, пашет сохой, с плугом, боронит, потом весь в поту идет мыться в ручье, после чего берет свою сеть и с помощью сударя Константина принимается за ловлю рыбы. Они отделяют щук от окуней, потому что щука, – говорит Александр, – поедает других рыб, стало быть ее надо держать особо. В виде отдыха он разыскивает своего учителя письма или рисования; он учится у обоих по методе нормальных школ. Все это делается по собственному почину и с одинаковым рвением не замечая даже, что мы все это делаем; нас ни к чему не принуждают; зато мы веселы и живы, как рыбка. Нет ни выговоров, ни дурного расположения, ни упрямства, ни слез, ни крика. Мы берем книгу, чтоб читать, с тою же охотой, с какою вскакиваем в лодку чтоб грести. И надо еще посмотреть на нас, когда мы находимся в лодке. Александр обладает удивительною силою и ловкостью. Недавно генерал Ланской принес панцирную рубашку, которую я едва могу поднять одной рукою. Господин Александр схватил ее и принялся с нею бегать так проворно, что его с трудом можно поймать».

17 апреля следующего года Екатерина II в 11 ч. утра выехала в Царское Село в шестиместной карете, в которой с ней сидели: камер-фрейлина Анна Степановна Протасова, граф Кирилл Григорьевич Разумовский, граф Иван Григорьевич Чернышев, Александр Дмитриевич Ланской, генерал-адъютант граф Ангальт. Сзади в каретах ехала свита, в числе первых – фрейлины Марья и Наталья Васильевны Шкурины. «В 5 минут 2-го часа пополудни, прибыв императорское величество в Царское Село, на двор к большому подъезду, шествовала чрез большое зало и парадные покои в комнату лионскую, куда вскоре прибыли из своих покоев их императорские высочества великие князья Александр Павлович и Константин Павлович, а потом прибыли туда ж государь цесаревич и государыня великая княгиня». В этот свой приезд государыня обедает обычно в зеркальной комнате дворца.

4 июня после полудня Екатерина гуляла с великими князьями в саду, и здесь, «по соизволение её императорского величества, для забавы их императорских высочеств великих князей представлены были обезьяны, и оные при битье в бубны плясали, потом помянутым цесарцам от её императорского величества пожаловано денег 60 руб., а их императорские высочества соизволили возвратиться в свои покои».

25 июня Екатерина уже «обеденного кушанья иметь не изволила и из внутренних покоев выхода не имела. На сие 25-ое число, пополудни, в половине 5 часа скончался его превосходительство Александр Дмитриевич Ланской, от армии генерал-поручик, её императорского величества генерал-адъютант, кавалергардского корпуса поручик, действительный камергер и орденов святого Александра Невского, Шведского Северной звезды, Гольштинского святыя Анны и польских – Белого Орла и св. Станислава кавалер».

28-го июня, в день торжества восшествия на престол, и 29-го, в день тезоименитства великого князя Павла Петровича, государыня из своих покоев не показывалась, во время стола музыки не было и кубки на оный не ставлены; пред покоями дворца поздравления не было.

Потеря Ланского произвела ужасное впечатление на государыню, она заболела с тоски, и ей пришлось пустить кровь.

«Здоровье её величества, – писал Безбородко князю Потемкину 26 ноля, – продолжает быть в таком состоянии, как я доносил вашей светлости последним моим письмом. Кровопускание вчерашнее сделало, кажется, облегчение. Из выпущенной крови первые две чашки были чрезвычайно инфламированные. Боль в горле еще не проходит, но, по уверенно Рожерсона, она не опасна. Сию ночь проводила её величество весьма беспокойно, чувствовала ветры и стеснение в груди; с помощью лекарства, обыкновенно ею в таких случаях употребляемого, боль сия утушена была; сегодня поутру приняла соль для очищения груди и желудка. Рожерсон уверяет, что при известном её величества от пищи воздержании физическое состояние вскоре поправится; но нужнее всего находить стараться об истреблении печали и всякого душевного беспокойства, кои и поныне в самой высшей степени продолжаются. К сему одно нам известное есть средство – скорейший приезд вашей светлости, прежде которого не можем мы спокойны быть. Государыня меня спрашивала, уведомил ли я вас о всем происшедшем, и всякий день наведывается, сколь ожидать вас возможно. По сию пору еще её величество, кроме великого князя, великой княгини, Н.И. Салтыкова, графа А.П. Шувалова и меня, никого к себе допускать не изволит; большею же частью хочет все одна оставаться. Погребение вчера поутру в городе Софии совершено. Сколько мы ни старались отправить его, взяв все распоряжения на себя и ни о чем не докладывая, но беспрерывно о том выспрашивали, и сие только умножало более печаль».