Электронная библиотека » Александр Басов » » онлайн чтение - страница 18

Текст книги "Камень богов"


  • Текст добавлен: 16 октября 2020, 10:54


Автор книги: Александр Басов


Жанр: Приключения: прочее, Приключения


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Шрифт:
- 100% +

«Всё, пора отдохнуть», – только и успел подумать охотник, а его измученное тело, державшееся на ногах только усилием воли, сразу же обмякло и рухнуло вниз, скатившись с вершины очередного серого холма. Сразу стало хорошо, будто погрузился в мягкую постель из шкур, с радостью принявшую путника после долгой и опасной дороги. В жилище его деда была такая постель, на которой, как в шутку говорил бывший шаман, он любил раскладывать свои старые кости. Это воспоминание оказалось последним осмысленным образом, пришедшим Дигахали на ум. Напряжение схлынуло, унеся из головы остатки мыслей, как накатившая на берег волна сглаживает следы на песке.

Остались несвязанные друг с другом обрывочные образы, похожие на обрывки снов. Охотник ощутил себя охотящимся на волосянку водяным скорпионом, стремительно настигающим жертву. Миг, и он стал паучком, висящим на длинной тонкой паутине, увлекаемой ветром в неведомые дали. А затем вдруг превратился в рыбину, пойманную на крючок и бьющуюся на конце сплетённой из конского волоса лески. Рыболов попался настырный и не отпускал трепыхающуюся добычу до тех пор, пока не вытянул рыбину на берег. Затем охотник стал большим тритоном, медленно волокущим своё тело, ставшее на суше тяжёлым и неуклюжим. Глядевшие на него сверху Предки сжалились над Дигахали и вернули ему человеческую душу, но отправили в далёкое детство. Он снова заболел лихорадкой, которой часто мучаются маленькие ребятишки, и лежал, укутанный шкурами в жилище своей матери. Было холодно, шкуры почти не согревали, и нечем было унять бившую его дрожь. Горячие мамины губы прикоснулись к его лбу, и, открыв глаза, маленький Дигахали пробормотал:

– Мама, я больше не буду долго бегать под дождём. Пусть Духи тоже не гневаются на меня. Мама, скажи, что ты не сердишься…


Назойливая мысль билась в голове, стараясь пробудить впавшего в беспамятство человека. Охотник не мог с уверенностью сказать, насколько он пришёл в себя, но знал, что ему в данный момент нужно. Многочисленные мелкие запросы и крупные пожелания уступили место одному единственному требованию. Организм настойчиво требовал питья. Причём любого, лишь бы прекратилась пытка, заключавшаяся в прикосновении распухшего языка к зубам. Руки, впрочем, как и ноги, слушались плохо, не позволяя даже подняться на ноги. Дигахали с большим трудом встал на четвереньки и пополз, влекомый неясным ощущением награды, которая ждёт его в конце пути. Он не отдавал себе отчёта в том, что делает, но что-то удерживало его от бесцельного кружения на месте, заставляя двигаться во вполне определённом направлении. Пару раз он почти сдался, и уже готов был упасть на землю и больше не шевелиться, так велико было напряжение сил, но, в тот же момент ощущал мощный толчок, гнавший его вперёд.

Голова уткнулась в препятствие, не позволявшее двигаться дальше. Он ещё долго разгребал руками рыхлую почку, пока не вырыл яму, в которую и упал, не в силах одолеть барьер, отделявший его от цели. Ставшая нестерпимой жажда вновь погнала охотника вперёд, но руки не справлялись с твёрдыми прутьями, перегородившими дорогу к вожделенной влаге. Он не знал, почему стремится в том направлении, не пытаясь подвергать сомнению силу, побуждающую его измученное тело ползти. Дигахали зарычал и рванулся, уцепился зубами за препятствие, намереваясь разорвать неподдающиеся ветви. Сухие корявые стебли оцарапали нёбо, заставив его сжать зубы, и под их сокрушающим давлением стебли лопнули, наполнив его рот густой ароматной влагой. Вкус её был просто неописуем, как невозможно рассказать о цвете ветра или запахе солнечного света. Охотник глотал лившуюся ему в рот липкую жидкость, не успевая перевести дух, настолько его организм нуждался во влаге. Питьё бодрило и освежало, проясняя рассудок и обостряя притупившиеся во время беспамятства чувства. Звуки окружающего мира ворвались в его сознание, прорвав вибрирующую завесу, возникающую, когда пловец выныривает после долгого пребывания под водой. Дигахали услышал тихий перезвон, который узнал бы из множества других подобных звуков. Он сам выбирал эти подарки для своей любимой и не мог забыть милое сердцу имя:

– Оленёнок.

Его лицо озарила улыбка счастливейшего из людей, достигшего всего, о чём только может мечтать человек.

«Я нашёл её. Духи не зря привели меня сюда. Это было испытание. Я не сдался, я выдержал и получил наивысшую награду».

Глаза слезились от резкого запаха, брызги липкой жидкости, попав на ресницы, склеили их между собой, мешая наслаждаться видом любимой. Авиосди что-то ласково сказала ему, и не было прекрасней звука, чем её прекрасный голос, перекликавшийся с мелодичным перезвоном. Она протянула ему руку, и Дигахали ухватился за неё, чтобы прижать ещё не огрубевшие от работы нежные пальцы к своему лицу. Оленёнок потянула его за собой, приглашая встать и пойти вместе с ней. Охотник поднялся на ноги, которые помимо его воли очень хотели согнуться, а разгибаться и вовсе не желали. Он пригрозил ногам, что отдаст их на съедение демону, если они не будут его слушаться. Ноги совсем не испугались угроз, и вели себя, каждая по-своему, не торопясь идти вместе со своим хозяином. Дигахали сердился на них, потому что такая шаткая походка напоминала ему времена, когда он пил аджила и таким же образом возвращался потом к месту ночлега. Сегодняшнее липкая жидкость не была похожа на пойло, которым его угощали йонейга, она позволила ему прийти в себя, но не дала возможности владеть своим телом. Он очень боялся упасть и выпустить руку любимой, за которую держался с величайшей осторожностью.

Авиосди остановилась, охотник кое-как разлепил веки, и первое, что он увидел, была вода в старой закопченной ёмкости возле погасшего костра.

«Какая у меня заботливая женщина! – Восхитился Дигахали, дрожащими руками хватая котелок. – Она знала, что я нестерпимо хочу пить».

Вода сделала с ним то, чего липкое питьё дать оказалось не в состоянии. Жадно глотая через край тёплую с металлическим привкусом воду, охотник почувствовал, как к нему возвращаются силы и контроль над собственным организмом. Кровь ускорила свой бег, разносясь по дрожащему от напряжения телу горячим потоком, согревая и вызывая жажду деятельности. На зубах заскрипел песок, и Дигахали поморщился, посчитав, что перехвалил Авиосди, не заметившую, что она зацепила краем котелка дно водоёма.

Он вытер мокрой рукой лицо, избавляясь от засохших остатков липкого древесного сока, и удивился, только сейчас сообразив, что рядом с ним стоит агайюджо. Бросив быстрый взгляд по сторонам, он не увидел ту, ради встречи с которой был готов отдать всё и даже больше. Его ненаглядная Оленёнок куда-то исчезла, оставив после себя лишь звенящий на высокой ноте звук, словно дуновение воздуха от прощального взмаха рукой. Дигахали тряхнул головой, избавляясь от наваждения, и закрыл глаза, вызвав из памяти образ любимой женщины. Она улыбнулась, приняла из его рук подарки и восторженно поцеловала каждый предмет, звоном приветствовавший свою новую хозяйку.

Охотник снова тряхнул головой и понял, что слышит эти звуки наяву. Широко распахнутыми глазами он видел перед собой Милину, но слышал, как звучат подаренные им Авиосди украшения. Оленёнок продолжала ему улыбаться, но образ её стал таять, как облачко под порывами ветра. Черты милого лица начали расплываться, ещё мгновение она смотрела на него странным чужим взглядом, а потом исчезла, оставив после себя Милину. Глядя на него, агайюджо покачала головой, и висевшие на её шее украшения отозвались печальным перезвоном. Дигахали вдруг понял истинную причину происходящего – прошлого уже не возвратить, но его любимая, желая воссоединиться с ним, возвратилась в облике дочери йонейга.

– Милина, – произнёс он, осознав, как был слеп и не замечал очевидного – они не просто так встретились, Духи Предков послали ему эту женщину вместо другой, утраченной навсегда. Цель, ещё недавно казавшаяся недостижимой, оказалась как никогда близко.

– О, Великие Хранители Ночи и Заклинатели Дня, – торжественно обратился охотник к Духам Предков, глядящим на него сейчас из своей Обители, – я обещаю заботиться об этой женщине и оберегать её, пока мои руки способны натягивать лук и держать копьё. Моя добыча теперь её добыча, моё жилище теперь её жилище, мой путь – её путь. Она приняла мои дары и готова стать хозяйкой в моём жилище.

Дигахали подошёл к Милине и взял её за руку. Он и представить не мог, что дочери йонейга могут быть так красивы, и если бы не волосы медового цвета, мало кто мог бы сравниться с ней. Кротость, с которой агайюджо последовала за ним, только подтвердила догадку охотника, что в её теле пребывает душа Авиосди. Он подвёл её к своему типи, усадил у входа и отдал свою лучшую посуду для приготовления праздничной еды. Сегодня счастливейший день в их жизни, который надо запомнить и рассказывать о нём своим детям и внукам.

– Я отправляюсь на охоту, чтобы кормить свою семью, – сказал он, обращаясь к Милине, ставшей с этого мгновения его женой. – Я хороший охотник, и моя жена никогда не будет голодать.

Никогда ещё он не чувствовал себя таким бодрым и полным жизни, кровь бурлила по венам, заставляя двигаться в поисках добычи, ноги казались неутомимыми, а силы в руках могло хватить на то, чтобы сдвинуть с места гору. Не обращая внимания на рыхлую почву, Дигахали легко бежал вперёд, постепенно расширяя круги вокруг того места, где он оставил Милину. Он всегда считал себя опытным следопытом, но дикий лес не давал ему шанса для проявления своих лучших качеств. Кругом было пусто и сдержать своё обещание, похоже, не удавалось. Охотник призвал на помощь всё своё умение, а также умение демона, но и тот не смог обнаружить здесь никакой пригодной для людей дичи. Где затаился Злой Дух, Дигахали понять не мог, а место, на которое ему указывало внутреннее чутьё, располагалось где-то наверху. Ссгина не желал показываться ему на глаза, и всячески давал понять, что человек находится в безопасности и не должен так волноваться.

– Я не могу вернуться назад с пустыми руками! Это самый страшный позор для охотника! Какими глазами на меня посмотрит моя жена? Она перестанет меня уважать!

Дигахали вдруг понял, что Милина ни разу не присутствовала на Празднике Огня в племени Куницы, где проверяется сила воли и мужество, где подтверждают своё право называться мужчинами.

«Я должен ей доказать, что достоин её, тогда мой промах на охоте не сможет отравить нам счастье семейной жизни. Что ж, я готов».

Он быстро скинул с себя одежду, достав небольшой костяной нож и баночки с цветными порошками. Быстрым движением, Дигахали нанёс несколько тончайших порезов на груди, руках и бёдрах, а затем стал втирать в ранки порошки, добиваясь равномерного заполнения порезов. Демон забеспокоился по поводу такого странного поведения человека, и его пришлось долго уговаривать, что никакой опасности нет. Дойдя до нанесения узоров на свой детородный вадоо, охотник не сразу решил, как ему поступить.

Дигахали уже считал себя женатым человеком, но не представлял свою избранницу племени и не спрашивал одобрения шамана. Последнее его беспокоило меньше всего – нынешнего шамана племени он считал самозванцем и бесчестным человеком, а вот мнение соплеменников значило для него много. Он уходил оттуда в ранге молодого неженатого охотника, не преподнёсшего венка из белых цветов ни одной из девушек. Возвратившись обременённым семьёй мужчиной, он сознательно выставлял себя на обсуждение местным острословам, не слишком снисходительным к тем, кто несерьёзно относится к обычаям. Дигахали раздумывал недолго, и решительным движением обозначил свой семейный статус, чтобы не объяснять молодой жене, почему он скрывает их отношения.

Заполнивший ранки на коже порошок моментально остановил и без того слабенькое кровотечение. Порезы сразу же распухли, превратившись в рельефные узоры, выделяющиеся на фоне других, сделанных ранее и по другим поводам. Охотник гордо поднял голову и пошёл к оставшейся у костра жене, которая, скорее всего, уже приготовила для него праздничный ужин. Своё появление он предварил старинной песней мужчин его племени:

 
Бесстрашная куница всегда смотрит вперёд,
Прыгая, она отделяет прошлое от будущего,
И её настоящее – есть миг,
Пока она летит,
С одного дерева на другое.
Мужчина смотрит вперёд и видит цель,
Которую поразит пущенная им стрела,
И его настоящее – есть миг,
Пока она летит,
Соединяя прошлое с будущим…
 

Охотник вышел к костру, радуясь, что смотрится очень эффектно на фоне языков пламени. Он бросил взгляд на жилище, где оставил жену, и обрадовался, что она уже здесь и готова участвовать вместе с ним в ритуале. Удивительно, но будучи дочерью йонейга, Милина знала свои обязанности и ту роль, которую должна исполнить в предстоящем действе. Она отошла от костра и, небрежно указав на него своему мужчине, произнесла несколько слов. Дигахали не понял ничего, но этого и не требовалось, ведь она делала всё правильно, а значит, должна была сказать, что хочет видеть, как её мужчина умеет ладить с огнём. Только и ждавший сигнала охотник приложил горящую головню к своей груди и с наслаждением втянул ноздрями струйку дыма.

– Дигахали, – впервые представился он своим настоящим именем, и гордо добавил: – охотник!

При этом ему пришлось сопротивляться вмешательству демона, стремившегося облегчить страдания человека.

Жена одобрительно закричала, довольная своим мужчиной, но это испытание показалось ей слишком простым, и она подала ему в руки котелок. Дигахали не сразу сообразил, в чём состоит следующее испытание. Опасаясь разочаровать Милину, жаждавшую проявлений мужественности, он ухватился зубами за край котелка и сдавил, чувствуя, как скрипит и поддаётся металл. Это было прекрасно – ощущать себя всемогущим, способным на самые невероятные поступки ради любимой женщины. Чтобы ещё раз доказать это, теперь уже самому себе, Дигахали встал одной ногой на горящие угли и стал ждать от жены сигнала, по которому нужно прекратить испытание. Мгновение растянулось, словно тетива лука и, казалось, что солнце успело переместиться по небосводу, когда, выждавшая положенное время Милина признала его право называться мужчиной. Охотник, не торопясь вынул ногу из огня и опустил её на землю, показав своё презрение к боли и ранам.

– Предки, – торжественно обратился он к Духам, – моя воля тверда, как камень. Настанет день, и я стану говорить с вами, будучи шаманом племени Куницы. Я и сейчас имею право обратиться к вам, я – внук настоящего диида – испрашиваю у вас одобрения на брак с дочерью йонейга Милиной.

Полыхающие синим огнём небеса окрасились кровью, на мгновение, показав лик ужаснейшего из Стражей Обители Предков – злобного и безжалостного Уссдасэйти. Нет для Куниц ничего страшнее его взгляда, холодного, как снег на вершинах гор, чёрного, как бездонный колодец, пронизывающего, как удар копья. Горе тому, на кого обратил своё внимание Уссдасэйти, нет им дороги в Обитель Предков, и назад, в мир людей не отпустит их жестокий Страж. И вечное скитание между небом и землёй – удел прогневивших всесильного Уссдасэйти.

– Прощения прошу! – Воззвал к Духам Дигахали, понимая, в чём провинился перед Стражем. Слишком дерзким тоном говорил он с Предками, не проявив при этом должного уважения, не принеся положенной жертвы. Чувствуя на себе страшный, как проклятие, взгляд, он упал на землю, ощущая себя ничтожным червяком перед Покровителями племени.

«Мужчина должен стоя встретить неизбежное», – решил Дигахали и заставил себя поднялся на подгибавшиеся от страха ноги.

Ему казалось, что спасения нет, и нет никого, кто бы вступился за него перед Духами, но он ошибался. Ссгина бросил вызов Стражу и поддержал охотника, навлёкшего на себя тяжкий гнев Предков. Появившийся, будто из ниоткуда демон, обхватил своими пальпами человека, не дав ему упасть.

Охотник услышал, как яростно заревел Уссдасэйти и втянул голову в плечи, ожидая неминуемой расправы. Но внимание Стража почему-то было обращёно на Ссгина. Дигахали увидел, как обмякло тело демона и одна за другой стали бессильно повисать его пальпы. Всего несколько мгновений понадобилось Уссдасэйти, чтобы полностью обездвижить и повалить на землю существо, сумевшее в одиночку справиться с несколькими вооружёнными всадниками. Охотник боялся пошевелиться, надеясь, что Страж не вспомнит о его существовании. Хотелось стать очень маленьким, чтобы взгляд Уссдасэйти не смог его отыскать среди травы, или очень быстрым, чтобы…

Ещё не вполне осознавая свои дальнейшие действия, Дигахали сорвался с места и побежал так, как не бегал никогда в жизни. Он чудом спасся и понимал это, со всех ног удирая от мести обозлившихся на него Предков. Один раз в его сознании мелькнула мысль о том, что он выжил только благодаря вмешательству Ссгина, который остался там, возле костра, один на один с ужасным Уссдасэйти. Охотник даже остановился, чувствуя неловкость за то, что бросил компаньона в беде, но тут же вынужден был признать свою полную беспомощность перед всемогущим Стражем.

«Мне просто повезло, – успокаивал он себя, пока ноги сами несли его прочь, – из нас двоих он выбрал его. Ничего нельзя было поделать».

Дигахали попробовал установить связь с демоном, и ощутил невидимые глазу путы, стянувшие Злого Духа со всех сторон так, что тому невозможно было пошевелиться. Он успел почувствовать, как обрадовался Ссгина, что человеку удалось избежать этой участи. А потом Уссдасэйти нанёс удар. Демона рвала на куски и выворачивала наизнанку чудовищная безжалостная сила, не успокоившаяся до тех пор, пока не разметала его на мелкие части. Будучи не в состоянии вынести обрушившейся на него бездны страдания и непереносимой боли, охотник разорвал связь, и уже как сторонний наблюдатель переживал агонию своего компаньона.

Музыка в голове у Дигахали смолкла, и воцарившаяся там тишина показалась страшнее, чем яростное рычание Стража. Охотник закричал изо всех сил, стараясь хоть как то избавиться от ужасной тишины, но из горла вырывался лишь хрип, не способный заполнить пустоту. Так он и бежал, громко крича от страха перед тишиной, ещё не успев осознать всю тяжесть потери. Уссдасэйти остался позади, но что ему стоило нащупать взглядом жалкого человечишку, достаточно было увидеть его торопливые следы. Дигахали стало казаться, что Страж хочет отыскать беглеца, и вот-вот в спину ему упрётся взгляд несущих смерть глаз. Ждать этого было просто невыносимо, охотник рванулся вперёд, не разбирая дороги, как раненое животное, единственной целью которого стал бег. Он бежал, подгоняемый тяжёлым дыханием чего-то нестерпимо ужасного за своей спиной, и плохо понимал, от кого и куда он бежит. То и дело мерещилось, что за ним следом несётся свора огромных собак, готовых разорвать его в клочья. Их хищные поджарые тела несколько раз мелькали между однообразными холмами дикого леса, напоминая, что стая постепенно сокращает дистанцию между нею и беглецом.

Дигахали ткнулся с разбегу во что-то твёрдое и завалился набок, больно оцарапав кожу на обнажённом теле. Препятствие не давало ему возможности бежать в нужном направлении, и он понёсся вдоль преграды, надеясь избежать встречи с охотящейся на него стаей. Сил ещё хватало, но было неизвестно, как долго он сможет соревноваться в выносливости с преследователями. Преграда, вдоль которой он бежал, казалась бесконечной, и вокруг не оказалось ни одного места, где можно было бы затаиться. Охотник стал чаще оглядываться, но продолжавшие гнаться за ним твари хитрили и не спешили показываться на глаза.

Громкий треск раздался за его спиной, предчувствуя неладное, Дигахали, первым делом, прибавил скорости, но уже через несколько шагов остановился, ощутив сотрясение земли у себя под ногами. Похоже, разгневанные Духи отправили за ним какое-то совершенно немыслимое чудовище. От одной мысли о встрече с существами, которых могут призвать сюда Предки, ему сделалось нехорошо, дыхание перехватило, а натруженные мускулы свело судорогой.

«Мне не скрыться от них… Страж в ярости, и какой бы ни была моя смерть, он не пустит душу в Обитель… Хватит убегать… Хватит убегать! Я сейчас обернусь и сам посмотрю ему в глаза… Сейчас… Сейчас».

Он не сделал решительного поворота навстречу тому, кто пришёл отнять его жизнь, он просто не смог заставить тело подчиниться. В его сознании схватились, будто сцепившиеся рогами олени, два прямо противоположных желания. Он хотел умереть, как мужчина, и в то же время отчаянно цеплялся за жизнь. Сил хватило лишь на то, чтобы осторожно повернуть трясущуюся от страха голову в ту сторону, откуда должна была прийти смерть. Глаза Дигахали крепко зажмурил и стал ожидать своей участи.

Что-то большое медленно приближалось к нему, тяжело ступая по рыхлой почве. Преследователь не торопился, ведь жертва была в пределах досягаемости и не пыталась спасаться бегством. Солёный пот, ручьём лившийся со лба, обжигал глаза охотника и, устав бояться, он открыл их, чтобы встретить неизбежное. Из-за ближайшего холма вышло огромное двухголовое чудовище и направилось прямо в его сторону. Ноги Дигахали затряслись, и он сел на землю, там же где и стоял. Чудовище прошло всего в двух шагах от него и отправилось дальше, не обратив никакого внимания на сжавшегося от страха в комок ничтожного человека.

«Оно меня не заметило», – потрясённо подумал охотник, за несколько мгновений успевший попрощаться со всем, что было ему дорого. Смерть прошла стороной, и неожиданно началась новая жизнь, в которой все его прежние заботы и стремления не имели никакой ценности.

«Уходить надо отсюда»… – решил, наконец, Дигахали, кое-как оторвавшись от созерцания вереницы громадных следов на рыхлой земле.

Он поднялся и побрёл в противоположную сторону, рассудив, что не стоит догонять чудовище. Следы довели его до преграды, и тут стало понятно, как двухголовое страшилище проникло в дикий лес. В разделительной стене зиял пролом, над закрытием которого уже трудились белые облачка, перемещавшиеся туда на длинных тонких ветках. Оставалось совсем маленькое отверстие, сквозь которое виднелся тёплый и такой привычный свет солнца. Охотник сорвался с места и прыгнул вперёд, надеясь проскочить сквозь рыхлые облачка, но не представлял, как быстро они уплотняются. Снаружи оказалась только руки и часть туловища, а голова и ноги застряли в густой, как хорошая похлёбка, белой массе из крошечных пузырьков. Касаясь его лица, они тут же лопались, но на их место спешили другие, со всех сторон облепляя человека.

Дигахали попытался вернуться назад, но не преуспел в этом деле – внешние слои твердели очень быстро, и его руки оказались замурованы во вновь образованный участок стены. Охотник забился, как муха, попавшая в паутину, с трудом нашёл, от чего можно оттолкнуться ногами и после многократных попыток сумел выпасть наружу, весь облепленный остатками белой пены. Он сел на землю, не обращая внимания на впившиеся в тело сухие хвоинки и с наслаждением вдохнул воздух, настоянный на ароматах сосновой смолы. Нервное напряжение выплеснулось из него в виде безудержного смеха вперемешку со слезами, проложившими себе русло между замысловатыми шрамами на его щеках. Дигахали никак не мог остановиться и всё, что он видел сейчас пред собой, теперь казалось ему смешным. Кривое дерево, вылетевшая из гнезда птица, или причудливая тень, вызывали у него новый приступ хохота. Охотник поднялся на ноги и просто пошел навстречу солнцу, радуясь окружавшему его миру. Он смирился с тем, что безвозвратно потерял всю свою одежду, оружие и припасы, но сейчас это не имело никакого значения. Было что-то символичное в том, что он вернулся в свой мир таким, каким приходят в него все люди в момент рождения. Смешно. Невероятно смешно. Смешнее смешного…


Таких смешных людей он ещё не встречал ни разу в жизни. Они носили очень смешную одежду и разговаривали между собой на противно звучащем смешном языке. Дигахали хотел сообщить им, что глупо выставлять себя на посмешище, но не смог сказать ни одного слова между приступами хохота. Смешные люди окружили его со всех сторон и загалдели как ругающиеся между собой женщины. Охотник совсем ничего не понял, но одно слово сумел разобрать, и это было слово «куница».

«Куница! Да! Ха-ха-ха! Я вспомнил! Куница, вот кто я! Куница!»

Дигахали издал крик встревоженной куницы, запрыгнул на ближайшее дерево и большими скачками понёсся вверх по стволу, цепляясь за крупные ветки руками и ногами.

– Я куница! – Громко закричал он, примеряясь к прыжку на соседнюю сосну.


Дигахали очнулся от сильной боли в правом боку, остановившей его вдох на полпути. Казалось, что в голове у него плещутся волны и каждый раз, когда волна достигала берега, это отзывалось крепким ударом в стенку черепа. От каждого удара он вздрагивал, и в животе тоже что-то вздрагивало, переходя в длинный тягучий спазм. Голова вместе с половиной лица была чем-то замотана так, что он ничего не смог увидеть даже когда открыл глаза. Поперёк груди была наложена тугая повязка, позволявшая почти безболезненно дышать, если не увлекаться и не делать глубокий вдох. Судя по ощущениям от неповреждённых частей тела, он лежал в постели, какие обычно устраивают в своих домах йонейга. Что-то мягкое под головой и чистые ткани, которыми он был укрыт, говорили о том, что дом принадлежал не бедному человеку. Дигахали попытался вспомнить, каким образом попал сюда, но ничего, кроме долгой беготни по лесу извлечь из памяти не смог. Кроме этого беспокоило и другое – в качестве кого он принят в этом доме? Не похоже, чтобы так обращались с пленником, насколько он знал нравы белых людей, такие условия они не всегда предлагали даже своим кровным родичам.

Откуда-то издалека послышались голоса. Разговаривали двое йонейга, причём голос одного из них показался охотнику знакомым.

– Я не знаю, сколько ещё времени он пробудет без сознания, – сказал первый йонейга.

– Значит, докладывать мне пока нечего, – тяжело вздохнув, проговорил второй.

– Сообщите, что жизнь его вне опасности. Это тоже хорошая новость.

– Да, – лениво протянул второй. – За неимением других известий.

– Радуйтесь, что он вообще выкарабкался. Перелом рёбер и сильный ушиб головы – ерунда по сравнению с сильнейшим отравлением, вызванным длительным приёмом алкалоидов…

– Доктор… пожалуйста… от ваших головоломных названий скулы сводит. Мои ребята зовут эту дрянь просто «мочой дьявола».

– Восхитительно. К тому же, мне сообщили, что он любитель, как это у вас говорят «окунать нос в пену».

– Ребята тоже так подумали, когда в первый раз его увидели. Бежит, говорят, по лесу, в чём мать родила, хохочет во весь рот, а потом давай по деревьям прыгать. Они запросили господина Манфреда о том… – при этих словах Дигахали напрягся и тут же скривился от боли в груди, – …как давно подсел дикарь на эту дурь, и не свихнётся ли он, если в один момент лишить его кайфа.

– Любопытно, ну и что дальше?

– Вот тут у меня ответ, читайте: «охотник из племени Куницы по имени Роющий Пёс не был замечен в склонности к употреблению одурманивающих веществ».

– Могли бы и мне это донесение показать. Не стоило скрывать от врача сведения о больном.

– Так я вам с самого начала говорил, что не видел ничего подозрительного.

– Тем лучше для него. Пойду, кстати, проведаю.

Заскрипела отворяемая дверь, и в помещение вошёл человек, принеся с собой странные запахи – аджила в сочетании с несколькими видами трав. Йонейга приблизился к постели, взял Дигахали за руку, некоторое время держал в области запястья, после чего хмыкнул и громко сказал в сторону двери:

– Адольф! У нас есть, чем порадовать твоего господина!

– Хорошо! – Отозвался другой йонейга и, услышав голос через открытую дверь, охотник сразу же узнал его. Это оказался один из сопровождавших Манфреда людей. Тот, чьим вооружением был лук.


В течение нескольких дней йонейга-лекарь поил Дигахали странно приготовленными отварами и настоями. Охотник не слишком доверял такому лечению, но пил всё, что дают, сделав исключение для лекарств, содержащих аджила. Лекарь очень удивился этому обстоятельству, видимо, ему ещё не приходилось встречать подобных пациентов.

Волны в голове понемногу успокоились, яростный шторм прекратился, но вставать на ноги Дигахали пока не мог, его сразу же начинало шатать из стороны в сторону. Комната плыла перед глазами, их немедленно хотелось закрыть и лечь, чтобы не свалиться от любого неверного движения. Рёбра ещё болели, но лекарь уверял, что срастутся они хорошо, и в дальнейшем не будут давать о себе знать.

Заканчивался десятый день, с того момента, как Дигахали пришёл в себя. Лекарь не стал ему говорить, сколько пришлось проваляться в беспамятстве, но охотник догадывался, что прошло немало времени, прежде чем его душа смогла вырваться из Обители Предков. Он почти не помнил, что происходило с ним с тех пор, как злобный Уссдасэйти уничтожил Ссгина. Боль от потери компаньона немного притупилась, оставив после себя ощущение неполноценности. Охотнику начало казаться, будто он успел постареть настолько, что зрение и слух стали подводить его. То, с чем он раньше и до знакомства с демоном справлялся без особой сложности, теперь требовало некоторых усилий. Опасаясь, что больше не сможет вести привычный образ жизни, в которой требовалась максимальная острота всех органов чувств, Дигахали нарочно придумывал для себя задания, тренируя слух и зрение. Слежка за белыми людьми превратилась в его основное занятие, превратившись в некоторое подобие охоты, только сейчас его трофеем стали сведения.

Охотник не знал, где находится дом, в котором его содержат, но, наблюдая за белыми людьми и, слушая их разговоры, кое-какие выводы сделать смог. Небольшой дом находился посреди леса, вдалеке от поселений и больших дорог, служа йонейга временным пристанищем на время забавы, которую они называли «охотой». Домик полностью освободили для раненого, а пять или шесть человек, включая лекаря, ютились в наскоро выстроенных шалашах из веток и травы. Старшим среди белых людей был лучник по имени Адольф, отдававший приказания и не позволявший остальным бездельничать. Двое воинов, сменяясь, постоянно сторожили вход, а по ночам ещё один патрулировал окрестности. Дигахали не заметил, чтобы они были озабочены угрозой нападения, похоже, все это предназначалось для того, чтобы исключить возможность его побега.

«Напрасно беспокоятся, – думал он, ощупывая бок под тугой повязкой, – куда б я делся без штанов, припасов и оружия, даже если бы смог нормально пройти несколько шагов».


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации