Текст книги "Камень богов"

«Надеюсь, мы его больше не увидим», – удовлетворённо подытожил голос в голове у девушки.

«Вы смогли его напугать?» – недоверчиво поинтересовалась Милена.

«Тау использовал его собственные страхи. Таких детей леса он читает, как открытую книгу».

«А меня он тоже может прочитать?»

«Тебе, – мысленный голос выделил это слово, – не стоит бояться ни меня, ни Тау, который хорошо воспитан и не будет соваться в чужие мысли без позволения. Стоп! Я знаю, что ты сейчас скажешь, и не потому, что проецирую себя в твоё сознание. Разумеется, у дикаря никто не спрашивал разрешения, но ситуация становилась угрожающей. К тому же, не стоит думать, что он спас тебя просто так, из благородных побуждений».

«А зачем он меня спас?» – Искренне удивилась девушка.

«Начнём с того, что это он отрезал твои роскошные локоны».

«Зачем?!!»

«Он куда-то вёл этого демона, хотя мы с Тау не совсем поняли куда именно, используя пряди твоих волос, как приманку. Раскидывал их по ветвям, помечая свой путь. Демон шёл за вами по ночам, а днём отлёживался в тени».

Милена вспомнила, как Воин, проходя мимо какого-нибудь дерева, подпрыгивал и руками хватался за способную выдержать вес его тела ветку. Но, гораздо больше её поразило известие о том, что демона могли заинтересовать её волосы. Она хотела спросить об этом, но невидимая собеседница её опередила:

«Не знаю точно, что же такого демон нашёл в твоих волосах. Правда, я подозреваю, что лекарь Питер использует в своих лекарствах некоторые компоненты, добываемые в Диком лесу. Ты в последнее время что-нибудь принимала из его снадобий?»

«Да, – призналась девушка, – он мне готовил ромашковый бальзам для волос».

«Ромашковый, – насмешливо сказал голос, – как же… Теперь всё сошлось».

Милена хотела уже покинуть своё убежище, но вспомнила о демоне, неподвижно лежащем на том же самом месте, где его непостижимым образом скрутил таинственный Тау.

«А с демоном что делать?»

«С ним пускай разбирается Тау. Он сказал мне, что демон преобразился совершенно противоестественным образом и права на существование больше не имеет. Народ, к которому принадлежит Тау, издавна живёт в Диком лесу и существа, которых мы называем демонами, для них так же привычны, как для нас овцы или коровы».

«Они их тоже разводят»? – Поразилась девушка, представив целое стадо, состоящее из…»

«У тебя очень развитое воображение. – Поспешила прервать её мысль собеседница. – Стоит лучше контролировать свои мысли, особенно в присутствии Тау или его сородичей».

«Ты же сказала, что он не будет подслушивать мои мысли без разрешения?» – Возмутилась Милена.

«Видишь ли, ты ещё неопытна, поэтому твои мысли подобны очень громкому разговору и доступны абсолютно всем желающим, способным их воспринять».

«Его… оскорбило моё сравнение? Я не хотела никого обидеть».

«Он говорит, что не обижается».

«А я могу сама ему об этом сказать?»

«Подожди, пока он не закончит с демоном. Посиди в своём убежище, тебе не стоит смотреть на то, что сейчас будет здесь происходить».

Милена послушно отошла от пролома, решив не спорить с этими удивительными людьми. Костёр скрылся из поля зрения, но слушать ей никто не запрещал. Девушка обратилась в слух, но, как ни старалась, ничего интересного услышать не смогла. Она разочарованно выдохнула, но тут вдруг почувствовала, как задрожал, завибрировал неподвижный до сего момента воздух. Словно несомое ветром, вокруг неё закружилось мелкое крошево из древесной трухи, поднялся вихрь из насыпавшейся сверху пыли. Сухие стенки холма затряслись, добавив кружащимся частицам ещё такое же количество веточек и кореньев. Глаза сразу пришлось закрыть, дышать было совершенно невозможно, и девушка, кое-как обнаружив выход, поспешила наружу.

«Глаза у меня закрыты», – на всякий случай сообщила она читавшим её мысли людям.

Снаружи было не намного лучше, воздух гудел от напряжения, комочки земли били в лицо, заставляя нагибать голову ниже. Ей начало казаться, что всё это длится целую вечность, когда раздался громкий, даже сквозь оглушительный шум, хлопок. Почти сразу же ослабел напор ветра, исчез гул в ушах, а сверху свободно посыпались поднятые в воздух мелкие частички.

«Тау, как всегда, на высоте, – невидимая собеседница засмеялась и добавила, – в прямом и переносном смысле. Я ненадолго покину тебя, милая. Даже мне тяжело столько времени поддерживать мысленный контакт. Будь умницей, постарайся подружиться с ним».

«Постойте, – взмолилась Милена, – вы оставите меня одну?»

«Доверься Тау», – раздался еле слышимый, как вздох, голос.

Открыв глаза, девушка не обнаружила никаких следов костра. Там была ровная земля, исчезла вся зола, накопившиеся за несколько дней головёшки, пропали даже заготовленные заранее дрова. На том месте, где ещё недавно лежал обездвиженный демон, тоже ничего не было. От ужасного создания не осталось ни клочка, ни капельки, даже меньше, чем от его сородича, сгоревшего по воле Милены.

«Как удивительно судьба прокладывает для человека путь. Ещё утром я была пленницей дикого лесного жителя, а демон охотился за моими волосами. Теперь я свободна… Хотелось бы верить, что свободна…»

Она в изнеможении опустилась на землю, ощутив громадную усталость, давившую на неё хуже корсета на церемониальном платье. Перед тем, как усталость уступила свою жертву сну, девушка едва нашла в себе силы слабо улыбнуться и отправить мысленное послание:

«Извини, Тау… спокойной ночи…»

Перед внутренним взором мелькнуло чьё-то добродушное улыбающееся во весь рот лицо, чей вид не мог не рассмешить уставшую девушку. Весёлая рожица задорно подмигнула ей и закрыла глаза, после чего Милена моментально провалилась в сон без кошмаров и других беспокоящих ночной отдых видений.

Проснувшись, она недоверчиво посмотрела на светящийся нежно-голубым светом купол. Почудилось, что сон длился всего несколько коротких мгновений, так свежи оказались воспоминания о событиях прошедшего вечера.

«Тау, ты здесь?» – Спросила девушка, не зная, как обращаться к таинственному победителю демонов. Повинуясь спонтанно возникшему порыву, она закрыла глаза и тут же увидела большущий букет своих любимых цветов. Только что распустившиеся розы с мелкими капельками росы на лепестках распространяли такой удивительный аромат, что закружилась голова. Милена открыла глаза, и чудесный букет исчез, вокруг виднелись всё те же унылые холмы с тонкими устремленными вверх ветвями.

«Как ты это делаешь? – Восхитилась девушка. – Цветы были совсем, как наяву».

Она снова закрыла глаза и очутилась перед парадными дверями баронского дворца в Кифернвальде. Одна, украшенная резными изображениями драконов, створка была приоткрыта, как бы приглашая войти. Девушка взялась за тяжёлое кованое кольцо, успевшее нагреться под лучами утреннего солнца, и потянула его на себя. Створка отворилась без привычного скрипа, сопровождавшего любое движение дверей. Милена заглянула внутрь и несколько мгновений вглядывалась в полумрак, пока глаза, после яркого дневного света, смогли хоть как-то различить внутреннее убранство. Девушка затворила за собой дверь, оставшись наедине с тишиной и полумраком.

Стоявшие вдоль стен канделябры были полны свечей, но ни одна из них не горела. Неосвещённое помещение казалось гораздо больше размером, чем было на самом деле. Она сделала несколько шагов вперёд, надеясь дойти до ведущей наверх лестницы, освещаемой через высокое стрельчатое окно. Успевшие привыкнуть к полумраку глаза воспринимали сейчас мир в серых тонах, без острых углов и теней, но предметы от этого не стали узнаваемыми. Здесь всё было чужое и непривычное, неизвестно как попавшее в дом, который она знала, как свои пять пальцев. Встревоженная девушка захотела вернуться назад, но выяснилось, что тонкая полоска света, пробивавшаяся из-под дверей, с этого места совсем не видна. Всё ещё надеясь вернуться, Милена шагнула в сторону, зацепилась за незамеченное в темноте препятствие и чуть не упала. Кто-то поддержал её, дав так необходимую в этот момент опору, и вежливым голосом произнёс:

– Осторожнее, ваша милость, позвольте предложить вам руку.

– Ортвин? Это ты?

– К вашим услугам, юная леди, – даже в полумраке поклон старого слуги был эталоном изящества.

– Почему ты здесь? – Неожиданно для самой себя спросила девушка.

– Где же ещё быть дворецкому, как не при исполнении своих прямых обязанностей, – вновь поклонился Ортвин. – Надеюсь, вашей милости понравилось, что дверь перестала скрипеть? Я смазал петли совсем недавно.

– Это хорошо, – рассеянно кивнула Милена, – неплохо бы ещё зажечь свечи.

– Придётся наказать старого слугу, ваша милость, каюсь, я не ждал вас так рано. Увы, но мне нечем это сделать.

– В чём же дело. Дойди до ближайшего камина и возьми оттуда несколько угольков.

– Я бы рад, – поклонился Ортвин, – но строгие правила этикета не позволяет мне оставить юную леди совсем одну.

– Так позови кого-нибудь. Где все лакеи, куда подевались горничные?

– Слишком заняты. Наводят порядок в апартаментах хозяйки дворца.

– Разве не я здесь хозяйка? – Удивилась она.

– Несомненно, ваша милость, но вы сами дали им это задание, и они трудятся изо всех сил. А я могу дать вам совет, если позволите.

– Говори, – разрешила девушка, силясь разглядеть хоть лучик света в этом сумрачном помещении.

– Вернее, хочу сам спросить вас кое о чём. – Дворецкий взволнованно переступил с ноги на ногу. – Конечно, это дерзость с моей стороны, но зачем вам нужен свет?

– Если бы я не знала тебя с самого детства, то подумала бы, что ты издеваешься, – холодно заметила Милена. – Но, уважая твои седины, могу повторить: здесь темно! Нужно зажечь свечи!

– По-моему, вашей несравненной красоты, юная леди, вполне достаточно, чтобы не только этот дом, но и весь Кифернвальд не нуждался более в солнце, или любом другом источнике света.

– Льстец, – она хотела добавить голосу строгости, но комплимент был слишком хорош, чтобы гневаться на дворецкого. – Похоже, чтобы убедить тебя, придётся принять правила игры.

– Сделайте одолжение, ваша милость.

– В присутствии солнца пламя горящей свечи должно отбрасывать тень, не так ли?

– Вам не откажешь в наблюдательности, юная леди.

– Если я могу заменить солнце, то почему же до сих пор не вижу тени от пламени этих свечей? – Добавив в голос надменности, спросила Милена.

– Если вы можете заменить солнце, ваша милость, то почему они до сих пор не зажглись сами?

– Ах, вот как… Тогда, пусть горят. – Она протянула руку и коснулась фитиля ближайшей к ней свечи. Между пальцем и фитилём проскочила и тут же погасла крохотная искорка, не сумевшая зажечь пламя. Девушка нахмурилась, закрыла глаза и сосредоточилась на свече, сделав этот невысокий восковой столбик центром своего внимания. Слегка разлохмаченная белая нить фитиля дрогнула и стала покрываться мелкими чёрными подпалинами. Вскоре весь фитиль почернел, но свеча упорно не желала загораться. И, в тот момент, когда Милене захотелось окончательно забросить это бесполезное занятие, рядом послышался тихий голос дворецкого:

– Терпение, юная леди. Терпение одаривает розами…

– Что я делаю не так, Ортвин? Мне не хватает сил?

– Вам не хватает уверенности в результате, госпожа. Представьте, что свеча уже горит, и вы поймёте, что нужно сделать, чтобы она действительно зажглась.

– Хорошо. – Перед мысленным взором моментально возникла свеча, горящая неровным, дрожащим пламенем. Фитилёк её обуглился и загнулся крючком, а вокруг него образовалось крохотное озерцо из расплавленного воска.

– Кажется, я поняла, – не открывая глаз, она снова сосредоточилась на фитиле, который в то же мгновение почернел и согнулся, дав жизнь удивительно красивому пламени, нежно-голубого цвета. Следом она с лёгкостью зажгла ещё одну свечу, потом ещё одну, и ещё…

– Прекрасно, ваша милость. Обратите внимание, их пламя отбрасывает тень…

Милена широко распахнула глаза и увидела над собой светящийся нежно-голубым светом купол. На мгновение показалось, что на нём мелькнули несколько вытянутых дрожащих линий. Поправляя сбившуюся набок косынку, девушка заметила тонкую полоску сажи на подушечке указательного пальца. Она улыбнулась, вспомнив свой разговор с дворецким и задумалась, пытаясь дать оценку своим действиям. Вне зависимости от того, было это во сне, или наяву, произошло исключительное по своей важности событие. Всё это напоминало какое-то испытание, проверку, которую, как надеялась девушка, она смогла пройти успешно. Милена хорошо запомнила то ощущение внутренней силы, возникшее у неё в тот момент, когда вспыхивала первая свеча. Это чувство не покидало её и сейчас, наполняя уверенностью и спокойствием, которых ей так, порой, не хватало.

Голубое сияние купола на миг померкло, но девушка успела заметить небольшое белое облако, мелькнувшее высоко над ней на фоне тонких, устремлённых вверх ветвей. Такого среди однообразных пейзажей Дикого леса ей видеть ещё не доводилось. Она поискала глазами таинственный объект, угадав, за миг до его нового появления в поле зрения, в каком месте это произойдёт. По форме объект действительно напоминал белое пушистое облако, каким-то образом перемещавшееся по воздуху при полном отсутствии ветра. Милене захотелось лучше рассмотреть необычное явление и, потянувшись мыслью к облаку, она подумала:

«Какое ты красивое. Прилетай, познакомимся ближе».

В тот же миг показалось, что рядом кто-то едва слышно засмеялся, и сразу же возникло чувство, что за ней наблюдают. Не подглядывают, а именно наблюдают, как интересуются жизнью взрослых, притаившиеся за забором малые дети.

«Доброе утро! Ты кто?» – Спросила девушка.

Облако, тем временем, спустилось ниже, и стало возможным разглядеть, что состоит оно из множества мелких, размером с крупяное зёрнышко, пузырьков. Пузырьки шевелились и с тихим шелестом лопались, но на размеры облака это никак не влияло. Когда до земли осталось ярдов пять, оно неподвижно зависло в воздухе.

Пока Милена, подняв голову вверх, с интересом разглядывала это чудо, от сплошной массы пузырьков отделилось несколько крошечных, размером не больше кулака, облачков. Быстро преодолев небольшое расстояние, они остановились на расстоянии вытянутой руки от лица девушки. Она ждала, что эти комочки сразу же растают, но составлявшие их пузырьки лопаться не собирались. Ближайшее к ней облачко изменилось, превратившись в подобие цветка с вытянутыми вверх дрожащими лепестками, с верхушек которых отрывались и уносились ввысь одиночные пузырьки.

«Костёр, – удивилась Милена, – это похоже на костёр!»

Два других облачка двинулись к «костру», по пути меняя форму. Одно из них превратилось в странный шевелящийся комок, а другое уменьшилось почти вдовое, изобразив маленькую человеческую фигурку. Четвёртое облачко взлетело над «костром» и, на первый взгляд, осталось таким же, как было. Лишь приглядевшись, можно было заметить на его вершине крохотную фигурку сидящего человека. «Человечек» около «костра» упал, и тут же к нему поплыл шевелящийся комок.

«Узнала! – Обрадовалась девушка. – А демон какой-то чересчур красивый».

Человеческая фигурка, смешно перебирая пузырьковыми ногами, унеслась прочь и растаяла в воздухе. Милена уже догадалась, что последует дальше, и смотрела с нескрываемым любопытством, потому что вчера видеть этого не могла. Протянувшиеся с верхнего облачка несколько пузырьковых нитей коснулись «костра» и «демона». Нити закрутились в спираль, превращаясь в вихрь, раскручивающийся все сильнее и сильнее. От него стали разлетаться в разные стороны одиночные пузырьки и вскоре вихрь растаял, оставив после себя небольшую группу пузырьков, сложившуюся в фигурку, в которой девушка не без труда узнала себя. Верхнее облачко опустилось вниз, а пузырьковая «девушка», приподняв подол платья, проплыла по воздуху и оказалась рядом с сидящим человечком.

Наблюдая за спектаклем, разыгрываемым пузырьковыми фигурками, Милена не заметила, как облако опустилось рядом с ней на землю. Девушка посмотрела туда, где на уменьшенной копии сидел человечек, и не поверила своим глазам – он был и здесь, правда, гораздо большего размера, но тоже из пузырьков.

«Тау? Ты где?» – Она попыталась разглядеть, нет ли кого ещё на облаке.

Пузырьковая фигура шевельнулась, приглашая к себе, махнула рукой. Милена, на мгновение засомневалась, глядя на подозрительно непрочную массу пузырьков, но решилась и шагнула вперёд, ощутив под ногой пружинящую, но устойчивую поверхность. Чтобы взобраться на облако, пришлось сделать несколько шагов, поднимаясь, как по ступенькам. Наверху оказался настил, сплетённый из тонких прямых прутьев, в центре которого восседала, скрестив ноги, фигура из пузырьков. Изображала она, должно быть, ребёнка, потому что особыми размерами не отличалась. В каждом пузырьке девушка увидела своё крохотное искажённое отражение, и никого больше не обнаружив на облаке, пожала плечами и мысленно произнесла:

«Спасибо за представление, Тау, но я достаточно насмотрелась на миниатюрных актёров».

В ответ раздался уже слышанный ранее смешок, заставив её пристальней вглядеться в изображающую ребёнка фигуру. В один миг пузырьки, как бусины, скатились с головы, и взгляду Милены открылось его лицо. Это, несомненно, был человек, но настолько удивительной внешности, что глаза девушки сами собой округлились, а с губ слетело еле слышное «ах». Особенно поражала гладкая, без единой морщинки кожа цвета молодой моркови, обтягивающая совершенно безволосый череп. Непропорционально развитый лоб нависал над глубоко посаженными маленькими, как две косточки от вишни, глазами. Всё остальное тоже было маленьким, и тонкий приплюснутый нос, и едва различимый на заострённом книзу лице рот, и дырочки, окружённые парой кожных складок на месте ушей.

– Тау? – Недоверчиво спросила Милена и, помня, что он легко может читать в её сознании, попыталась избавиться от любых мыслей, способных обидеть восседавшего на облаке человека.

Пузырьки вновь вернулись на своё место, скрыв под собой голову, так поразившую воображение девушки. Не сказать, чтобы он при этом стал выглядеть более экзотично, скорее наоборот, утратил ярко выраженную индивидуальность. На пузырьковом лице обозначился улыбающийся, «до ушей» рот и большие круглые глаза с длинными редкими ресницами.

Девушка не выдержала и рассмеялась, узнав свои собственные детские рисунки в этом карикатурном изображении.

– Меня зовут Милена, – на всякий случай представилась она, не без оснований предполагая, что это ему давно известно. – А ты, наверное, сказочный волшебник?

Тау поднялся на ноги, пузырьки на его теле пришли в движение и, за считанные мгновения, составили подобие праздничного придворного костюма с высоким стоячим воротом, кружевными манжетами и перевязью для меча. Оружие он себе создавать не стал, а вот форменный головной убор с гербом баронов фон Кифернвальд и плюмажем присутствовал. Всё это в сочетании с забавной рожицей вместо лица ещё больше рассмешило девушку, с трудом заставившую себя ответить на поклон и протянуть руку пузырьковому кавалеру. Прикосновение пузырьков на его руке было мягким, словно до неё дотронулась бархатная перчатка. Сделав пару шагов, Тау ещё раз поклонился и, дождавшись от дамы ответного реверанса, неуловимым движением опустился на плетёный настил, приняв свою первоначальную позу. Милене ничего не оставалось, как последовать его примеру и сесть рядом. Пока она пыталась привести остатки некогда роскошного платья в более или менее приличный вид, Тау убрал изысканный костюм и разгладил слой пузырьков на голове, лишившись карикатурных глаз и рта.

Девушка хотела спросить его о дальнейших планах, но вдруг заметила, что ставший за последние дни привычным пейзаж изменился. Она даже не почувствовала, что облако пришло в движение и теперь летело чуть выше верхушек холмов. Милена вздрогнула, оглянулась по сторонам, но наметившийся было страх, сменился ощущением чистого восторга.

– Да ты и вправду волшебник! – Воскликнула она. – Так и буду тебя называть!

Это совсем не напоминало ощущение полёта на качелях, которое так обожают все дети, облако плавно неслось вперёд с приличной скоростью, изредка меняя направление, чтобы обогнуть крупные скопления ветвей. До некоторых из них можно было при желании дотронуться рукой, и такая идея успела возникнуть в её голове, моментально уступив место требованию здравого смысла:

«Осторожно. Не нужно так делать».

Подозревая, что, эта была не её собственная мысль, Милена внимательно посмотрела на своего нового спутника, подумав:

«Спасибо за предупреждение. Я не склонна к рискованным поступкам, просто привыкла долгое время общаться сама с собой, подбрасывая, от имени второго Я безумные идеи. До некоторых пор это бодрило и заставляло более взвешенно подходить к принятию решения».

Тау ничего не ответил, но откуда-то из глубины, возникла уверенность в том, что он принял к сведению и больше не будет без нужды ограничивать её свободу.

«Куда мы летим?» – поинтересовалась девушка, которой вскоре наскучило изучать ставший таким близким светящийся купол.

Перед внутренним взором возник крытый черепицей одноэтажный дом, прилепившийся к подножию скалы, палисадник с аккуратными цветочными клумбами, пёстрые занавески на окнах. Из открытого окна доносился звон посуды и будоражащий запах свежей домашней выпечки.

«Где это?» – Удивилась она, не найдя в своей памяти ничего похожего.

Тау снова усмехнулся, дав понять, что это сюрприз. Ей такое объяснение показалось недостаточным, но никаких картинок больше не было показано.

«Хорошо, – согласилась девушка, – ты знаешь, что разжёг моё любопытство, но я не буду донимать тебя расспросами. Скажи лучше, зачем тебе нужен этот маскарад?»

Она сосредоточилась, приготовившись воспринять ответ, но у Тау на этот счёт были другие идеи. Пузырьки на его лице превратились в старческие морщины, удлинился нос, зашамкал беззубый рот. В голове у Милены раздался ворчливый голос её няньки:

«Жарко тут, деточка. Шла бы ты в тень, а то кожица совсем высохнет и сморщится, вот как у меня».

«Разве тут жарко? – Недоумённо оглянулась по сторонам девушка и, вспомнив домик на озере, спросила: – Тебе, наверное, привычней жить возле воды?»

И он показал ей свои родные места, правда, разглядеть что-либо отчётливо не удалось. Большие деревья были едва видны сквозь сплошную пелену густого тумана, через который очень слабо проникал золотистый свет солнца, не изменённый куполом. Прямых и ровных стволов у деревьев совсем не было, все они выглядели уродливыми от обилия корявых наростов. Тонкие длинные ветви свободно колыхались, вместе с ними перемещались волны тумана. Похоже, здесь не было сухой почвы, зато в изобилии присутствовала вода, превратившая местность в одно большое болото. По его поверхности плавали небольшие островки из слипшихся друг с другом частиц, очень похожих на ту пыль, в которой чуть не утонул дикарь. По воде пробегала рябь, вызванная какими-то мелкими существами, изредка мелькающими между островков. На Милену дохнуло влажным прохладным воздухом, вызвавшим весьма далёкое от комфорта ощущение.

«Никогда бы не подумала, – призналась девушка, – что в таком месте могут жить люди. Хотя, ты больше похож на сказочного персонажа. Мне никто бы не поверил, вздумай я рассказать, как летала на облаке и разговаривала в уме с волшебником, носящим одежду из мыльных пузырей!»

Облако было превосходным средством передвижения, дорог ему не требовалось и усталости оно не знало. Тау развлекал свою пассажирку показом спектакля, действующими лицами которого были маленькие пузырьковые актёры. Они танцевали, проходили торжественным маршем, изображали сцены из пьес, когда-либо виденных Миленой. Всё это сильно сократило время путешествия, поэтому, когда облако остановилось и стало снижаться, девушке показалось, что они взлетели совсем недавно. Тау указал куда-то рукой и, посмотрев туда, она увидела, что край Дикого леса, вплотную примыкает к каменным утёсам. Стена здесь отсутствовала, купол, не понижаясь, доходил до самых скал, заполняя пространство между отдельными глыбами камня. Сначала девушка не могла понять, что же хочет показать её спутник, но, приглядевшись, заметила расселину в скале.

«Это пещера?» – Спросила она, начавшая привыкать к мысленному общению.

Тау не стал утруждать себя показом картинок и просто кивнул.

«Мы ради этой дыры в камне сюда летели?»

«Не бойся, милая, – включилась в разговор давешняя собеседница, – ты уже давно в безопасности, но из леса пора выходить. Иди через проход, и скоро мы с тобой встретимся».

«Жаль, что путешествие было таким коротким», – сказала Милена Тау.

Тот мигом соорудил себе большие грустные глаза, из которых в его подставленные ладошки бусинками покатились пузырьковые слёзы. Глядя на эту умильную картину, девушка не могла не засмеяться, хотя её собственные глаза её заволокло реальными слезами. Она протянула руки, желая обнять этого удивительного волшебника, но Тау понял её по-своему. Он галантно раскланялся и, подхватив кисть её правой руки обеими своими, наклонился, чтобы поцеловать. Милена ждала знакомого прикосновения пузырьков, но руки коснулось что-то холодное и влажное. Одновременно с этим возникло ощущение, что со стороны Тау это был жест исключительного доверия. Чтобы совершить этот поступок, ему понадобилось не просто убрать с губ защиту. Перед девушкой раскрылось его сознание, и она за считанные мгновения смогла увидеть и отчасти понять сложную структуру общества, в котором жил её волшебник. Оценив, какую бездну запретов и предубеждений пришлось сейчас преодолеть Тау, Милена поняла, что и сама испытывает к нему нежную привязанность. Она хотела сказать что-нибудь, но поймала себя на мысли, что слова, как средство для выражения чувств, показались слишком громоздкими и неудобными.

Но волшебник понять смог, улыбнулся пузырьковым ртом и высыпал в её ладошку накапавшие из «глаз» «слёзы». Маленькие шарики запрыгали по руке, пальцам, упали вниз, миновали настил и скатились с облака вниз. Девушка ахнула и, бросившись их ловить, спрыгнула на мягкую землю, опасаясь, что пузырьки исчезнут прежде, чем она их соберёт. Она набрала полную пригоршню блестящих красивых шариков и повернулась показать это Тау. Но облака на прежнем месте уже не было, набрав высоту, оно удалялось от скал, исчезая в голубом сиянии купола. Милена послала ему воздушный поцелуй, дала мысленный посыл сорвавшемуся с её губ воздуху и направила вслед улетавшему волшебнику, нисколько не сомневаясь, что её прощальный подарок достигнет своего адресата.

Щель между утёсами была настолько узкой, что, расставив локти в стороны, девушка касалась ими стен. Пройдя всего несколько шагов, она остановилась, оказавшись почти в полной темноте.

«Факел бы сюда», – подумала Милена, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в проходе.

«Иди смело, пол не слишком ровный, но без больших выбоин. Дойдёшь до развилки – поверни направо, а там и до моего дома недалеко».

«Спасибо… я до сих пор не знаю вашего имени. А попробуйте прислать мне мысленный образ, чтобы можно было вас увидеть?»

«Боюсь, у меня плохо получится. Талантами Тау я не обладаю. Но путеводную ниточку могу тебе дать».

Через несколько мгновений Милена ощутила приятный аромат сдобных булочек, как пальцем, поманивший её за собой.

Обострившимся в темноте зрением девушка разглядела мелькнувшую после одного из поворотов полосу света. Она поспешила вперёд, не сразу заметив, что сплошная скала закончилась, и дальше пошла каменная кладка. Её больше интересовал дощатый низкий потолок, сквозь щели в котором внутрь проникали лучи солнца. Поймав рукой золотистый лучик, Милена едва не прослезилась, чувствуя, как согревается успевшая отвыкнуть от солнечного тепла кожа. В другое время она бы и внимания не обратила на свет, льющийся сквозь дырявый потолок. Но, проведя столько времени в Диком лесу, испытала ни с чем несравнимую радость от возвращения в привычный мир. Она ласково касалась каждого лучика солнца, и с восторгом наблюдала за танцем пылинок в полосе света.

Обследовав каменную кладку, Милена обнаружила в ней дверь, за которой скрывалась полутёмная комнатка без окон. Из обстановки в ней было несколько полок с разного размера горшочками, да несколько бочек. От сильного запаха развешанных по стенам связок сушёных трав закружилась голова, но, уловив тонкий аромат стряпни, девушка шагнула в ту сторону и нащупала ручку ещё одной двери.

Стоявшая у печи женщина обернулась на скрип двери, сняла с себя испачканный мукой передник и поспешила навстречу гостье.

– Тётушка Ада!

– Здравствуй, милая! Я уж тебя заждалась.

– По солнцу нашему соскучилась, – призналась Милена, – как увидела сквозь щели досок – чуть не заплакала.

– Верю, – сочувственно улыбнулась Аделинда, – с возвращением.

– Спасибо, тётушка, мне бы…

– Ванна давно тебя ждёт, – заметив изменившееся выражение лица девушки, она добавила: – Чтобы догадаться об этом, необязательно умение читать чужие мысли. Пойдём, вижу, что ты просто мечтаешь избавиться от этих лохмотьев.

– Ещё как мечтаю, – она вздохнула и, разжав ладонь, показала переливающиеся разными цветами шарики, – у тебя есть куда их положить?

Брови на лице Аделинды поползли вверх. Она прищурилась и, метнув на девушку быстрый взгляд, сказала:

– А Тау, оказывается, неровно к тебе дышит. Давай их мне, будут в целости и сохранности.

Милена долго не могла достигнуть ощущения чистоты, ей всё казалось, что с тела можно соскрести ещё слой грязи. Аделинда несколько раз меняла воду и готовила свежие порции приятно пахнущего мыльного раствора. Измученная путешественница так и заснула бы в ванне, разомлев от обилия горячей воды, если бы не начавший переворачивать все её внутренности голод.

– Готова сейчас целого быка съесть, – пожаловалась она.

На что хозяйка, немного смутившись, ответила:

– Я тебя свежей выпечкой поманила, но вдоволь кормить не стану. Ты несколько дней прожила на одном отваре из древесного сока. Не просто будет желудку принять после этого обычную еду. Как бы ни хотелось кушать, ограничься сегодня парой кружек молока и одной булочкой. А завтра посмотрим.

Из одежды Аделинда предложила своей гостье простое платье, в которых обычно ходит прислуга.

– Фасон не для вашей милости, но ничего другого у меня нет.

– Ах, оставь, – беспечно махнула рукой Милена, – я, можно сказать, в бегах. В этом на меня будут меньше обращать внимание. Так даже лучше.

– В бегах? Как это может быть?

– Сейчас расскажу. – Девушка устроилась за столом с большой кружкой горячего молока и продолжила: – Всё произошло согласно твоему предсказанию. Хотя, в случае с Отто, я до последнего не верила. А что мне потом оставалось делать? Только сбежать. Дикарь пришёлся кстати…