Текст книги "Если бы Конфуций был блондинкой"

Глава 51. Ниша в социальном пространстве

Людей в социуме условно можно разделить на шесть групп ответственности, в зависимости от их этапов развития, качеств и свойств личности, от степени их влияния на происходящее.

Зная это, удобно строить с людьми отношения – есть примерное понимание, чего они ждут и в чём нуждаются. И нет ненужных иллюзий.

Пребывание в каждой из этих групп не есть что-то хорошее или плохое. Каждая социальная ниша имеет свои плюсы и минусы.

Идут эти группы по степени возрастания личной ответственности за происходящее.

1 группа – Наблюдающие

Таких в среднем в обществе до пяти процентов от общего числа.

Ответственности ноль. Это состояние детей, бомжей и наркоманов.

Но если для детей это состояние естественно их возрасту, то для взрослого (по паспорту) человека это состояние весьма специфично.

Ответственность избегается – в том числе и за собственную жизнь. Они полностью зависимы от окружающего мира. Живут за чужой счёт, работать не умеют и не хотят.

Стивен Кинг, сам бывший на стаже, очень хорошо охарактеризовал наркомана: «Наркоман живёт сегодняшним днём. Для него не существует понятий „вчера“ или „завтра“. Он думает лишь о текущем моменте». А ещё заклинал наркоману не верить – даже если он начнёт складно и логично просить на дозу, или убеждать, что он исправился и, чем чёрт не шутит, готов обеспечивать себя сам – это всё ложь чистой воды. Совершенная ложь, потому что говорящий и сам в неё верит.

Я наркоманов повидал достаточно много – и практически всегда, интересное дело, у них есть кто-то, кто добровольно (даже если делает вид, что это не так) берёт ответственность за них на себя. Чаще всего это добрая мамочка или жена, играющая роль мамочки – чтобы самоутвердиться и сладко по-бабьи чувствовать себя незаменимой. Упиваться ощущением того, что есть человек, который от неё полностью зависим. Она пропащего наркомана будет героически спасать. Правда, делать это так, чтобы он оставался таким, какой есть – потому что если он вдруг исцелится и сам возьмет ответственность за свою жизнь, чем же ей тогда заниматься? Как ей тогда самоутверждаться? Тут действует принцип – «я всё сделаю для того, чтобы ты вырос, при условии, что ты никогда не вырастешь».

Группа называется «наблюдающие» – потому что это то, что они делают в совершенстве. У наблюдающих сумасшедшая наблюдательность и интуиция. Как у детей, которые, будучи беспомощными, умеют, тем не менее, сделать так, чтобы мир о них позаботился.

Наблюдающие мастерски находят и безошибочно выхватывают из толпы тех, кто будет их содержать и обеспечивать их потребности. Мастерски манипулируют на чувстве вины и долга, мастерски давят на жалость, используют гипертрофированные инстинкты, вынуждая людей, попавшихся в эту ловушку, о них заботиться.

Видели кукушонка, родившегося в чужом гнезде? Он выкидывает всех своих собратьев из гнезда, быстро вырастает крупнее своих «родителей», но те продолжают на родительском инстинкте его кормить, и их не смущает то, что он их втрое больше и убил всех их родных детей. Так и опекающие взрослого «наблюдающего».

Впрочем, не всегда это состояние разрушительно и бесплодно – если уметь его использовать, входить в него осознанно – это лучшее творческое состояние для писателя или художника – наблюдательность и внимание к деталям обострены для предела.

2 группа – Исполняющие

Самая многочисленная группа – их около 55% от общей численности социума, а порой и больше.

Это группа-потребитель. Общество потребления. Их жизненный лозунг – «хлеба и зрелищ!».

По сути это «народ» – самая благодарная аудитория для популистов, оттого, что живёт по принципу «куда ветер – туда дым». Это именно эти люди, не участвуя напрямую в политической и общественной жизни, приходят молча на избирательные участки и всей своей массой голосуют за партию власти – ту самую, о которой Черномырдин говорил – «какую партию ни создай – всё получается КПСС».

Запросы «исполняющих» в общем-то невелики, оттого их удовлетворение – заведомо исполнимая, рутинная задача для прикладников. Если у этих людей есть борщ на обед, а по телеку крутят КВН – в общем-то им уже и достаточно.

Нередко всякая интеллигенция возапливает – неужели народу не нужно ничего, кроме телевизора, еды и дачи?! Да, этим 55% – в общем-то ничего больше и не нужно, совершенно верно.

К работе эти люди относятся как к необходимости – не слишком её жалуя, но воспринимая как неизбежное зло. «Надо же где-то работать». Есть такая профессия – на работе сидеть.

Частичную ответственность за свой труд они всё-таки несут, но сами к личному совершенствованию мотивации имеют мало или не имеют вовсе.

Это рабочий, который 30 лет работает на одном заводе, в одной должности – и ему с этим нормально. Тётка в бюджетном заведении, – «мужчина, там всё написано!» – перебирающая неинтересные ей бумажки.

За ними нужен определённый надзор, нужен человек, который их будет «пинать» – оттого, что если этого не делать, то работа превратится в полнейшее очковтирательство. Интересно, что в их модели мира – да, есть люди, которые имеют право их «пинать».

Они готовы умереть за свои маленькие права, вроде как не пропустить никого вперёд в очереди на почте, но совершенно не готовы отстаивать что-то действительно значимое.

Самая главная заслуга людей 2-й группы – они создатели материального мира. Это они клепают табуретки, кладут асфальт, управляют бульдозерами, добывают нефть, рубят деревья, пашут поля. Без их массовой работы нам всем пришлось бы туго.

3 группа – Творящие

Этих людей процентов 10 от общего числа. Они несут полную ответственность за плоды своего творческого труда, живут, продавая плоды своего труда, но не умеют управлять ни собой, ни другими. Умеют творить, но не умеют организовать процесс творчества.

Это люди, которые в рамках своего дела имеют совесть, чтобы не допускать халтуры. Любят своё дело и совершенствуются в нём. В рамках их дела и квалификации им можно доверять. Учатся новому, овладевают ещё более серьёзным мастерством, но им всем нужен сторонний человек, который их организует. Нужен кто-то, кто предоставит рабочее место, даст заказ. Организует выставку, если «творящий» – художник. Выступит режиссёром, если «творящий» – актёр. Будет арт-менеджером, если «творящий» – артист.

Высоцкий – типичный пример. Он творил, а в его тени был Юрий Любимов, который организовывал абсолютно всё сопутствующее – гастроли, концерты, выступления, публикации, записи. Ограждал Высоцкого от запоев, постоянно вокруг крутился – «Володя, ты сегодня выступаешь там-то. Володя, ты завтра – там-то…».

Интересно, что когда Высоцкий с Любимовым разошлись в своём творческом сотрудничестве – Высоцкий не нашёл ему замену, а организовывать сам себя не научился. И довольно быстро и бесплодно сгорел.

«Творящие» хороши как ассистенты – подмастерья, помощники, профильные мастера. И как добросовестные наёмные работники для «действующих».

4 группа – Действующие

Если предыдущие три группы незрелые, так как нет полной ответственности за себя и свою социальную деятельность, то начиная с 4-й группы, с «действующих», которых в среднем четверть, процентов 25 в обществе, идут люди, которые самостоятельно организуют собственные рабочие процессы. Несут полную ответственность за себя, членов семьи, сотрудников, производимые продукты и услуги.

Да – это бизнесмены или те, кто реализуются через профессию.

Смысл жизни – «дело». Бизнес.

Бизнес, причём, не обязательно напрямую связан с заработком денег, бизнес – это вообще комплекс действий – самому определить желаемое, самому организовать процесс, самому его развивать и совершенствовать.

«Действующий» берёт ответственность в своём деле на себя. Отвечает за результат. Распределяет и делегирует ответственность среди сотрудников.

По сути, абсолютное большинство рабочих процессов – это процесс организации человеком 4-й группы людей 2-й группы.

Это управленец. В своём деле, чаще всего, прошёл все стадии, знает их изнутри, но с переходом в 4-ю группу – всё больше поручает непосредственное производство другим, а сам занимается развитием и продвижением.

«Действующий» – это некий король в своём небольшом королевстве. Его мало интересует то, что творится вокруг его королевства, он сосредоточен на внутренних делах.

Если «действующий» расширяет рамки своего бытия шире границ только сугубо своего дела, он переходит в 5-ю группу, в «управляющие».

5 группа – Управляющие

Здесь масштаб уже шире ответственности за своё дело – здесь включается ответственность за процессы, происходящие в обществе. «Управляющих» – процентов 5 от общего числа.

Включается масштабное мышление, область действия распространяется дальше своего «дела» – включается амбиция влиять на общество, оставить след в истории.

Материальная отдача, которая в 4-й группе одна из первостепенных мотиваций, здесь понемногу отходит на иной план – здесь включаются идеалы служения обществу. Получение благодарности от общества как высшее вознаграждение.

Именно эти люди занимаются благотворительностью, нередко анонимно. Именно эти люди – масштабные, амбициозные и бескорыстные управленцы, работающие не сколько для себя, а оттого, что «за державу обидно».

6 группа – Исследующие

Группа крайне малочисленна, таковых меньше одного процента от общего числа.

Область ценностей выше, чем просто ценности определённого социума – это масштаб цивилизации.

Эти люди обеспечивают накопление, трансформацию, передачу знаний в следующие поколения.

Степень ответственности наивысшая – за себя, за близких, за процессы, происходящие в обществе, за создание новых путей развития.

Это учёные, исследователи, монахи, идеологи. Их постоянное дело – самообразование и самомотивация.

В какой-то мере – это высшее, чего можно достигнуть в рамках развития социального интереса.

«Хочешь изменить мир – стань этим изменением», – говорил идеолог Махатма Ганди, посвятивший всего себя служению, достижению баланса и гармонии.

Но силы человеческие не вечны. Мало кто может оставаться в 6-й группе долго – роль столь масштабна, что неминуемо приходится расплачиваться самоотречением. «Исследующие» довольно быстро приучаются отдавать мало внимания себе и близким. Близким «исследующего» с ним нелегко. Впрочем, нередко близкие «исследующего» его и не видят – он становится для них недосягаемым, скрытым масштабностью своих задач.

Так вспоминала о своем отце Индира Ганди, говорившая, что её отец ко всем был свят, кроме как к ней, его дочери. Так же говорила об отце дочь Че Гевары – освободительная война повстанцев Кабинды и Боливии забирала всего его, на дочь не оставалось.

Вот, вкратце так.

Я пользуюсь этой шпаргалкой в жизни, и мне легче понимать многих людей и строить с ними отношения, когда я понимаю, в какой они группе (сам я, несложно вычислить, в четвёртой) и какие у них интересы.

Конечно, здесь нет жёсткой привязки, в разных сторонах жизни может проявляться по-разному. Тут, как и во всём, важнее всего осознанность – тогда от текущего нахождения в какой-либо группе можно получать плюсы, которые в каждой из этих групп есть.

Но в любом случае – я себе на будущее поставил напоминалку – дальше 5-й группы не выходить. Как там в «Собаке Баскервилей» – если вам дорог ваш рассудок – а мне мой рассудок дорог.

Камо грядеши: 74, 6

Глава 52. Счастье

Вы знаете, что такое счастье?

Оставьте все эти киноштампы, «счастье – это когда тебя понимают», роскошь человеческого общения, Ди Каприо с бабой на носу Титаника.

Я вам скажу, что такое счастье. Потому что если я не скажу, то никто не скажет.

Счастье – это когда просыпаешься утром от того, что кишечник распирает. За окном утреннее марево, мысли ещё тупые и спутанные, но сигнал мощный и конкретный – срать!

И не думаешь в этот момент ни о Ди Каприо, ни о роскоши человеческого общения – идёшь дёрганой походкой в уборную, или то, что её замещает, и наваливаешь кучу. Приподняв от пола ступни, зажмурив глаза, чуть ли не с истомой.

А после, в легкой испарине, сделав дела, выходишь на божий свет – и вот оно, Счастье!

Не плоды заморских киноакадемий, а вот самое что ни на есть счастье, исконное-посконное-сыромятное, пахнущее Русью.

И как будто музыка, как будто ангелы задудели в трубы. В груди словно встряхнутая газировка.

А в заднем проходе – ну просто малиновый звон колокольный, как будто не прямая кишка, а место для Всенощной.

Вот это счастье. И бросьте все инсинуации.

Кто считает, что это грубо и неправильно – прекратите чтение этой книги. Прекратите, сходите к батюшке, исповедайтесь, поставьте свечку.

Или напишите жалобу в ЮНЕСКО.

Да-да, вот пожалуй это будет лучше всего, жалобу в ЮНЕСКО, точно. Давайте, дерзайте.

Камо грядеши: 66, 30

Глава 53. Люди-кошки и люди-собаки

Есть люди-кошки и люди-собаки.

Есть ещё, конечно, люди-тараканы и люди-тапки, но об этом в следующий раз.

Люди-кошки – гуляют сами по себе и свободолюбивы. Свобода – высшая ценность.

Кошки не признают над собой хозяев. Кто-то, конечно, номинально может считать себя таковым, но кошка, чтобы получать свои выгоды, просто ему в этом подыграет, оставаясь себе на уме.

Полезен мне? За ухом чешешь и еды даёшь? Так и быть, я позволю тебе себя погладить. Нет с тебя выгод? Хвост подняла и ушла.

Люди-кошки – экспериментаторы. Если человек-кошка творит что-то, что выходит за рамки зыбкой или явной общественной морали – возможно, это просто-напросто эксперимент, продиктованный страстью к исследованиям и любопытством.

Люди-кошки всегда в поиске. Для них стабильность – это кладбище. Кто-то будет спорить, что на кладбище всё очень стабильно? Люди-кошки обладают особенностью периодически запускать перемены – в своей жизни и вокруг.

Авторитеты для кошек играют меньшую роль. Скорее для кошек есть проводники, за которыми они наблюдают и идут.

Искусство и его интриги – тоже дело людей-кошек. Знаете, как кошки и младенцы умеют внимательно наблюдать за чем-то, что явно происходит прямо сейчас, а мы, оглянувшись, видим лишь пустую комнату? Точно так же люди-кошки поступают в искусстве – они видят то, чего ещё нет. Некоторые умеют материализовывать, приносить в этот мир то, что они видят (зачастую – только они).

Люди-собаки совсем иные, их дело – служить. Им не нужна свобода. Им нужен хозяин.

Когда у них нет хозяина, они становятся бродячими собаками – дикими, опасными и бесполезными.

Это люди-инструкции. Люди которые делят мир на «правильно» и «неправильно», хорошо и плохо.

Чаще всего с собачьей безапелляционностью они совершенно точно знают, что хорошо – это так, а плохо – это эдак. Даже если мир к этому моменту много раз изменился, а их знания безнадёжно устарели.

Для них важнее правила («правда»), чем счастье. «Порядок», нежели свобода.

Это именно они, собаки, много лают в интернете. Выслуживаются перед хозяином.

Хозяин – это их центр мироздания. Смысл жизни собаки – служить ему.

Собаки мыслят критично обо всём, кроме как о хозяине. Хозяин непререкаем. Хозяин имеет право на всё. В том числе и на собаку.

Хозяином может быть что угодно и кто угодно – другой человек, секта, Путин, религия, политическая партия или очередная (написанная, кстати, кошкой по приколу) Святая, Всё Объясняющая Книга. У алкоголиков хозяин – алкоголь. У кого-то хозяином является телевизор – недаром во множестве квартир телевизор находится на самом центральном, почётном, священном месте, и зачастую он единственный, кто обладает силой собрать вокруг себя людей, которые в иных ситуациях вместе не собираются.

Если собаку всё-таки лишить хозяина, оторвать от него – всю энергию собака обратит на то, чтобы найти нового. И ведь найдёт. Не факт, что лучшего.

Люди-кошки и люди-собаки – это не хорошо и не плохо. И те и другие нужны. И у тех, и у иных есть как симпатичные, так и не самые лицеприятные стороны.

Кошки могут быть неверными. Сегодня гуляют с одними, завтра с другими.

Кошки лицемерны. Высокомерны и тщеславны. Склонны к интригам, склонны сталкивать лбами собак, а самим в этом время наблюдать за их сварой, помахивая хвостиком. Эгоистичны. Делают ровно то, что им выгодно.

Они не очень-то сострадательны. К страданиям других относятся весьма равнодушно. В том числе к тем, причиной к возникновению коих послужили.

Подлость. Обман. Изворотливость. Жестокость. Пренебрежение, непостоянство.

У кошек нет совести. Взывать к ней бессмысленно – кошка лишь фыркнет, почешет за ухом да уйдёт.

Вместе с тем – с кошками интересно. Они вдохновители, организаторы, импровизаторы. Причём, нередко с кошками интересно собакам. Есть такие люди, которые вроде как и не единомышленники, вроде и непохожи, вроде и разными путями идут – а, чёрт, а всё равно играет и пленит какое-то обаяние! Нередко это симпатия собаки к кошке. Собаки не всегда могут себе в этом признаться, потому что признаться в этом означает, что собаку интригует что-то «неправильное» – а это уже, в собачьих глазах, тревожная кнопка об опасности продажи Родины.

Главное достоинство собак – они создатели и хранители материального мира.

Кошкам быстро наскучивает производство – они теряют интерес к тому, что уже создано, переключаются на следующее.

Собаки надёжны. Как с ними договорился – так они и будут поступать. Без сюрпризов. Это идеальный работник-исполнитель. Они соль земли. Незыблемость мироздания.

А трудности в жизни с собаками идут из их косности. Они негибкие. У них бедная фантазия, они жрут, что дают, они несамостоятельны без хозяина, а вынь из них фигуру хозяина и идею служения ему – от них не так-то много и останется. На полчаса с собакой поговорить, а потом попрощаться и всячески избегать дальнейших встреч, потому что предсказуемо и скучно. Это эдакий положительный и свой в доску Максим Максимович, из «Героя нашего времени», от гостеприимства которого кошка-Печорин предпочёл, тем не менее, поскорее сбежать.

Собаки слепы, когда дело касается несовпадения действительного с рамками их ожиданий. Они воспринимают перемены как угрозу хозяину (впрочем, нередко именно так и есть, всё новое – это обязательно смена авторитетов) и ослепляются яростью. Они могут напасть и убить, не разобравшись. Просто за то, что кто-то или что-то выбивается из постоянной картины.

Гопники – в 100% случаев это собаки.

Разумеется, это не есть строгие случаи. В одном человеке личина кошки может меняться личиной собаки и наоборот. Но, как я заметил, одна из личин в отдельный период жизни всегда явственно доминирует. Чаще всего человек останется в основном кошкой или в основном собакой на всю жизнь.

Интересны взаимодействия.

Кошка с кошкой чаще всего взаимодействуют ярко, но недолго. Страстью и импульсом.

Собака с собакой уживётся, только если у них уживаются хозяева. При этом всё будет очень ровно и предсказуемо.

В любом случае – они понимают природу друг друга. Они одной крови, ты и я.

Кошка с собакой – вот где искры разлетаются.

Я – кошка. А вокруг меня много собак.

Я ненавижу собачью агрессию за её слепоту. Ненавижу, когда люди-собаки готовы меня убить просто потому, что я другой.

Всё-таки за кошками этого нет – они могут убить в схватке, в столкновении, но не станут убивать «геноцидом» и «фашизмом» – только из-за принадлежности к иному. А собаки могут. При этом сочтут это «правильным».

Кроме того – кошек они меряют по себе. Считают, что раз кошка что-то задумала – это для того, чтобы хитроумно уничтожить её, собаку. А у кошки, на самом деле, учитывая её презрительную высокомерность, о собаке-то и мыслей не было. Много чести, о каком-то дерьме думать.

Я не могу, да и не хочу, абстрагироваться от «собачьего» мира. Потому что именно в собачьем мире я имею простор для реализации, именно в собачьем мире я выражаю своё творчество, именно в собачьем мире я получаю материальные радости, которые для меня важны (в отличие, кстати, от собак, которые ради хозяина ими готовы пожертвовать).

Я не хочу повторять ошибку многих кошек – кошка думает, что для совершенства ей нужно лишь научиться открывать дверь холодильника и самой уметь открыть консерву с едой. При этом кошка не задумывается – а как вообще и откуда эти консервы появляются в холодильнике.

Поэтому учусь взаимодействовать.

Так что – да здравствует великая дружба кошек и собак! Готов вышить эти слова золотом на подушке.

Ну, вышивать не сам буду, разумеется – собаку попрошу.

Камо грядеши: 94, 51

Глава 54. Спасая рядового узбека

Ехал я мимо Митинского радиорынка на своих старых Жигулях. Смотрю – не подбомбится ли кто, для поддержания штанов.

Стоит на обочине хлопец. Гастарбайтер. Коробка с телевизором.

Остановился.

Узбек. Я их сразу определяю по характерному кроткому взгляду. Застенчиво спросил, не доброшу ли за скромные 300 рупь до одного, не к ночи будет упомянуто, коттеджного поселка.

Поехали, хуле тут.

Коробка большая, в багажник не влазит. Назад в салон тоже.

Просто тогда вынули из коробки свежекупленный телевизор, положили назад, коробку оставили.

Разговорились.

– Откуда сам, как зовут? – спрашиваю.

– С Узбекистана. Сергей, – робко отвечает. Так робко, словно в преступлении сознаётся или в какой-то позорной и заразной болезни.

– А на самом деле как зовут, к чему имя коверкать?

– Соиб, – недоверчиво на меня глянул. Знаю я этот взгляд.

– Узбекистан большой, откуда именно?

– Карши, – голос бесцветный.

– Ух ты! – меня, конечно же, с моей тягой к истории, разом взбудоражило, – дворец Тамерлана, второй город бухарского каганата.

– Ты знаешь?! – Соиб аж вскрикнул.

– Знаю, конечно. Как не знать…

Разговорились о вечном. Сперва робко, но вскоре уже трещали без умолку. Об истории, о том, как в Узбекистане цветут и благоухают сады. О человеческом труде. О том, что все войны и стены люди придумывают и создают сами.

Потом перешли на насущное. Сразу стало как-то холодно и грустно. Да и за окном проплывал заснеженный декабрь.

Соиб работает в коттеджном посёлке, строитель. По 12 часов в сутки. 7 дней в неделю.

Живёт с восемью односельчанами в бытовке.

Как устроился, доволен – даже не забирали паспортов. Крыша есть. Быт наладили. Договорились напрямую – деньги платят.

Сейчас вот выбрался – заработали немного, а в бытовке ничего нет, скинулись на телевизор, самый дешёвый.

Из посёлка не выходил 4 месяца. Его соратники дольше.

Гулять опасно: менты увидят – трясут. Отнимают деньги. Иногда бьют.

Поэтому в одиночку его и отправили, чтобы гурьбой не шастать.

И тут, как по заказу – тормозят на посту ДПС. Много раз мимо него ездил – ни разу раньше не тормозили. А тут – явно глаз у них намётанный.

Я из машины вышел, чтобы внимания не привлекать, но у меня даже документы не спросили – сразу двинулись к пассажиру. Пассажир побледнел. Это всё. Попал. Сейчас его обчистят – ни денег, ни телека.

Мент еще такой, практически карикатурный попался – маленького роста, прыщавый, плюгавый, ветром сносит – настолько блёклый, что в разговоре с ним просто теряешь нить и начинаешь смотреть сквозь, не в силах на чём-то сконцентрироваться.

Вытащил он пассажира. О чём-то говорят, мне не слышно, мент только начинает покрикивать и подпрыгивать. Соиб лишь возносит руки, как в молитве, словно извиняясь.

Мент двигается уверенной походкой к телевизору. Вдруг натыкается на меня.

– Телевизор мой, – говорю.

Ап! А ничего не сделаешь.

– Езжай, – говорит мне.

– Я пассажира дождусь.

Посмотрел на меня как на умалишённого.

Увёл. Вдруг через какое-то время возвращается. Что сейчас-то надо, думаю?

– Не хотите ли исполнить свой гражданский долг и поучаствовать понятым?

Я аж прыснул невежливо. И отказался.

Смотрю на их будку – а у них, видать, рейд – вся будка полна таких же бедолаг гастарбайтеров. Толкутся там, по одному их вызывают, орут, не спешат, кого-то вводят, кого-то, понурого, выводят.

И тут смотрю – натянув шапку на уши, ко мне понуро идёт Соиб. Медленно идёт, трагично. И менты его, из-за его неспешной понурости, пропускают.

И тут до меня разом дошло что произошло – ха-ха-ха! Это ж для меня есть разница между узбеком, таджиком, киргизом и вообще между отдельными людьми, а им в будке они все как скот, на одно лицо. И Соиб, воспользовавшись этим, просто тихо перешёл в другое помещение, откуда уже выходят обобранные, и изобразив из себя скорбного обобранного, тихо, почти на цыпочках, не привлекая к себе внимания, дошёл опять ко мне, до машины.

– Поехали, – тихо говорит. А сам аж с искрой улыбкой сверкнул.

Ай, сукин сын! Вот молодец! Хитрый.

Тихо, не привлекая внимания, отъехали. Поехали дальше, благо уже недалеко.

Молчит. Слёзы в глазах. Молчит так, как молчит любой бессильный человек, которому нанесли жестокое, незаслуженное оскорбление.

Мне почему-то вспомнился Список Шиндлера и слова, сказанные Штерну – «я очень надеюсь, что когда-то это безумие кончится, потому что оно не может быть вечно, и мы с тобой просто встретимся, как два добрых друга».

Кажется, я ему своими словами об этом и сказал. О том, что это безумие кончится. И что мне очень жаль. То, что происходит – несправедливо.

Доехали.

Из бытовки выскочили ребята. Бросились обнимать друга – давно его не было, пропал, переволновались. Радостно вскрикнули, увидев телевизор. Как дети, нашедшие подарок под ёлкой в Новый Год.

Соиб сразу же попросил у ребят 300 рублей для меня – обчистить его таки успели, даже не доведя до будки.

И сразу же радостно затараторил о том, что у него брат тут недалеко на автомойке работает, он со мной сейчас доедет – машину мне бесплатно помоют.

Я отказаться было попробовал, но он лишь руками замахал.

«Обидишь», – просто и бесхитростно сказал.

Из бытовки выбежала тощая рыжая дворовая псина – хромоногая и с добрыми, озорными глазищами. Уткнулась Соибу в коленку. Он потрепал её за ушами.

– Альмой назвали. Её тут прошлый год машиной переехали и выбросили, ну у меня денег немного было – я её выходил. Пришлось поездом домой ехать, не самолётом.

Характерно поцокал языком. Я каршинских и шахрисабзских узбеков сразу же по этому характерному цоканью вычисляю.

Камо грядеши: 71, 68