Текст книги "Чудаки на Кипре (сборник)"

Хлястик от макинтоша

Эти двое мужчин, где бы они ни оказывались, доминировали над всеми остальными. Высокие, породистые – на них нельзя было не обратить внимания.

Один – спортивного телосложения, порывистый, находчивый в споре. У него всегда своё мнение по поводу и без повода. Наверное, он имеет на это право, поскольку хорошо образован и много чего умеет. Кроме того, в молодости как биолог побывал в самых разных местах огромной страны, звавшейся Советский Союз. Игорь Андреенко всегда легко сходился с людьми, будь то в научных экспедициях, в поезде или у костра на отдыхе. Серьёзный, крупный мужчина, из тех, кто умеет дело делать и любит работать. Про таких говорят – рукастый. За что ни возьмётся, всё у него получается ладно. Накрыть стол – он сделает это не хуже любой хозяйки. Починить радиоприёмник или утюг – для Игоря пустяк. Занялся фотографией и стал высококлассным мастером: его снимки украшают многие журналы. Особенно ему удавались пейзажные работы, которые он привозил из экспедиций по Дальнему Востоку и Сахалину. Но фотопортреты женщин – его самая большая страсть. А всё потому, что он любит женщин, умеет выбрать лучшие ракурсы, чтобы подчеркнуть и усилить их привлекательность. Некоторые даже и не узнавали себя в раскрасавице на портрете. Видеть в женщине прекрасное – у него в крови. А женщины чувствуют, когда их обожают, когда ими восторгаются, когда их возвеличивают. Особенно если мужчина делает это как будто ненароком и без лишних слов. Женщина чувствует альфа-самца по спокойному взгляду, по уверенному тону в беседе, по его поступкам.

Александр – немного полноватый жгучий брюнет с блестящими чёрными глазами, ростом чуть повыше Игоря. Пройдя школу партийных органов, умеет свободно говорить на любую тему. Что он делал в тех самых органах – никому не известно, но, вероятно, там его ценили, поскольку, по слухам, он готовил доклады для начальства весьма высокого ранга. Слегка вальяжный и медлительный, он знает себе цену и всегда может развернуть ситуацию в свою пользу. Тост сказать в компании – о! – он сделает это блестяще и с юмором, да так, что некоторые женщины не выдерживают и начинают кричать: «Браво, Саша! Браво!» Анекдот рассказать – ему равных нет. А пригласив женщину на танец, тут же оказывается вместе с ней в центре внимания. Вальсирует торжественно, демонстрируя преклонение и не отрывая от неё восхищённого взгляда. Запросто споёт что-нибудь из оперы. Игорь давно заметил, что Александр никогда не доведёт арию до конца. Картинно став перед дамой на колено, страстно заведёт: «Паду ли я, стрелой пронзённый, иль мимо пролетит она», – сорвёт бурю оваций и тут же отступит, отделавшись шуткой. Для него достаточно пыль пустить в глаза, ведь никого из подвыпившей компании не волнует, что день грядущий Ленскому готовил и чем нынешний вечер им грозит.

– Пустобрех! – сорвалось как-то у Игоря.

– Что? – переспросила женщина рядом.

– Теперь он турок – не козак, – ответил Игорь, перефразируя Карася из оперы «Запорожец за Дунаем».

– Не скажите! Артист! – не поняла юмора дама и стала аплодировать.

Случилось так, что наши герои примерно в одно и то же время стали заниматься издательским делом, новым для них обоих. Вскоре Игорь оказался директором научного издательства «Светоч» при Академии наук Украины. Александр чуть позже стал генеральным директором крупного частного книжного издательства «Витязь», и в том же году «не козак» был избран президентом ассоциации украинских издателей. На его визитной карточке золотыми витиеватыми буквами было написано: «Александр Луконин, кандидат исторических наук, директор книжного издательства “Витязь”, президент Ассоциации издателей Украины». Хорошая карьера опытного функционера! А что? В партийных органах служили не дураки; конечно, была ложь, была пена, но была и ответственность. Если кто-то не справлялся, то на веки вечные неумеха выпадал из обоймы, лишаясь и уважения, и привилегий. Со временем жизнь круто изменилась: чем беднее жил народ, тем больше появлялось процветающих богатеев, поражающих роскошью и цинизмом весь белый свет. Куда там пайкам, государственным дачам, спецбуфетам из прошлого! При коммунистах у чиновника был страх, а при демократах появились свобода и вседозволенность: чиновник стал служить себе и для себя. Как-то один большой руководитель из Киева отшутился: «Какой дворец? Малэнка хатына на берегу Женевского озера». А потом добавил, что и не ему вовсе та хатына принадлежит, а его сыну – молодому преуспевающему бизнесмену! Он сам на неё заработал! Что тут скажешь?

Александр Луконин был не из тех бывших, кто ринулся в рынок, как в омут, с головой. Коммунистическая система научила его работать вдумчиво. В новом кресле не растерялся, его недюжинный талант позволял ему вести издательский корабль сквозь бури рынка, подобно всамделишному капитану.

Самцы-доминанты не терпят соперничества, особенно когда гон начинается. О, время гона! Схватки между ними идут не на жизнь, а на смерть, и победителю достаётся всё! Так природа устроена! Все самки – победителю! Отсюда и хорошее потомство, потому что за победителем и сила, и здоровье, и ум! Конечно, в стаде есть и другие самцы, но это либо молодняк, либо дряхлые старики. Вожаку достаточно грозно посмотреть на какого-нибудь бычка, неосторожно приблизившегося к мирно пасущейся на лугу тёлочке, как тот отскакивает в сторону – и был таков. В природе порядок – не то что у людей. Порой мы так усложняем себе жизнь, что только диву даёшься.

Много слов, намёков-полунамёков, суеты много. А когда гон, какая суета! Увидел и взял, а не можешь – пошёл вон, жертва естественного отбора!

Успех книгоиздателя проявляется на книжных ярмарках! Съезжаются на них профессионалы книжного дела со всей страны. Именитые и неизвестные никому. Начинающие и опытные! Лотки, палатки, стенды и книги, книги, книги. Книги-учебники, научные книги, поэзия, картография! Чего только на выставке-ярмарке не встретишь! А главное здесь – сами издатели и их сотрудники, скорее – сотрудницы. Потому что кто все эти редакторы, корректоры, верстальщики? Кто они? Женщины! Интеллигентные, умные, ухоженные, талантливые, гордые! Да что там! Они все – красавицы! Молодые и не очень, замужние и не очень, а то и совсем свободные, но все они чертовски привлекательны! И на каждую женщину найдётся мужчина, который не прочь за ней поволочиться. Приезжая на ярмарку, женщина втайне надеется на приключение, на восхищение ею, на праздник. Боже нас упаси обвинять! Нет, нет и ещё раз нет! Женщинам свойственно привлекать внимание, им нравится ловить на себе полные страсти взгляды мужчин, и чужих, и своих собственных. И это естественно, это правильно. Так должно быть! Мужчины, восхищайтесь женщинами, и за это воздастся вам сторицей! По меньшей мере, вам это восхищение ничего не стоит, а вдруг…

Вот и Игорь с Сашей оказались на книжной ярмарке в прекрасном городе Львове. Сентябрь. Пора осенних цветов и грибов! На рынке гроздьями висят сушёные боровички, подберёзовики. Лисички в плетённых из лозы корзинах так и просятся к покупателю на стол! Кто не соблазнялся сушёными грибочками и не привёз пару низок себе домой, чтобы зимней порой похлебать грибного супчика и вспомнить былое?! Иногда грибочки привозят, чтобы отвлечь внимание благоверной от расспросов: как там было на ярмарке и что там случилось или не случилось? Ярмарка как ярмарка, а вот – какие грибы! Смотри, милая, что я привёз! И всё. Пошёл разговор в другом направлении, не опасном для семейного счастья. Иначе, не дай бог, нечаянно проговоришься о чём-нибудь этаком. Поверит ли благоверная в чистоту помыслов похода в театр с той же Ириной Муратовской из киевского картографического издательства? А прогулки по узким, пахнущим далёким и таинственным прошлым львовским улочкам?! Или просто посидеть на скамейке перед оперным театром и поглазеть на праздно гуляющую вечером публику! Девушки в нарядных гуцульских костюмах предлагают на лоточках местные сладости. А знаменитый львовский шоколад! Не тоненькие плитки, завёрнутые в фольгу и цветастую бумагу, а груды твёрдого чёрного шоколада! И простенькие керамические кофейные чашечки, которые все покупают в том же шоколадном магазине и привозят домой, где они на полках сервантов напоминают о славных денёчках! Кофе дома пьют из обычных чайных чашек! Но то дома, а здесь, в гостинице, среди друзей и соперников, почему не налить кофе в чашку из заветного сервиза? Или после вечерней прогулки, организовав кипяточку, добавить туда молока из пакета и кусень чёрного шоколада?! А если появится бутылочка коньячка «Закарпатского»?! О-о-о! Тёплое блаженство! Пошли-поехали беседы о том о сём, с шутками-прибаутками. Эх, да что там! Было бы с кем беседовать! Для Игоря и Саши это не проблема, ведь они всегда в центре внимания женщин. Но всё-таки и проблема, потому что оба не терпят конкуренции, и каждый пытается добиться превосходства над соперником, но только аккуратно, интеллигентно. Женщины ценят в мужчине не только силу, но и остроумие, и щедрость души, и умение вести беседу. Многие, желая, чтобы их соблазняли, ожидают праздника, а не обычного заурядного секса. Да в большинстве своём женщины и не готовы так далеко пойти, а вот на маленькую интрижку в глубине души согласны.

Золотые денёчки! Нежное солнце. Деревья только начинают примерять на себя разноцветные платья. Неделя пролетела, как один день. Подписывали контракты, покупали книги с лотков, заводили новые знакомства. Всё, как обычно, но… Последний день ярмарки оказался ветреным и промозглым. Небо покрылось густыми серо-чёрными тучами. С утра поползло по вершинам деревьев грязно-ватное покрывало тумана. Ирина Муратовская выглянула в окно гостиницы и ахнула: надо же, снег! Вначале подумала, что пух какой-то. Открыла окно и высунула руку наружу. На ладони осталось несколько снежинок. На подоконнике чашка с недопитым чаем. Вот это да! – на дне кристаллики льда. Ночью заморозки были. И это в конце сентября! Напоследок природа такую свинью им подложила. Сегодня вечером организатор книжной ярмарки, львовский издатель Ирина Коваль устраивает банкет! Красивая женщина эта Коваль – высокая, стройная, с белозубой улыбкой. Но и она, Ирина Муратовская, тоже ничего! Что значит – ничего? Что она, не видит, что ли, как на неё смотрит Саша Луконин! А Игорь, старинный друг! Игоря не поймёшь! То ли он на неё смотрит по-мужски, с прицелом, то ли – подначка с коммерческим, деловым заходом! И то, и это ей приятно! Нет у неё нужды в интрижках, но внимание мужское всегда приятно, оно даже слегка заводит её творческую мысль.

В дверь постучали. На пороге – брызжущая молодым задором Каролина!

– Ира! Привет! Ты готова? Идём завтракать.

Ей хочется поговорить, вот и спустилась с верхнего этажа.

Что-то задумала! Ишь как светятся глаза! Каролина – корректор, но здесь, на ярмарке, стояла за прилавком и торговала книгами.

– Здравствуй, Каролина! Что так радуешься? Погода – никудышная.

– А, плевать на погоду. Спускалась на завтрак, а мне Игорь встретился, – девушка едва сдерживалась, её разбирал смех.

– Что же там такое у вас с Игорем приключилось? Поцеловал в лифте?

– Какое поцеловал! Если бы! Смотрел на меня и улыбался, а когда выходила на твоём этаже, ущипнул за попу.

– Шутишь? Чтобы Игорь это сделал! Никогда не поверю. Не выдумывай, Каролинка!

– Вот те крест! Ирина Станиславовна, я не вру никогда. Тем более вам, главному редактору издательства, не стала бы врать. Ущипнул, да так больно. Могу показать. У него вон лапищи какие. Думаю, синяк остался.

– Что ты сразу на официальный тон переходишь? А от показа своей филейной части уволь меня! Знаю тебя, шалунью, небось сама спровоцировала Игоря?

Посмеялись и отправились в кафе.

Спровоцировала не спровоцировала, а факт остаётся фактом. Не будет Каролинка врать. Видимо, и правда Игорь соблазнился её попкой. Молодая и ладная! Наверное, выходя из лифта, многозначительно с улыбкой посмотрела на него, вот мужик и не удержался, и потянулись ручонка, то бишь ручища. В голове не укладывалось. А если бы он вот так её в лифте цапнул невзначай?! Представила и покраснела. И сама не поняла: то ли возмутилась, то ли ей понравилась эта мысль. Нет, Игорь не способен на это. Вот Саша Луконин – тот да! Тот способен, глаза у него горят при виде женщины. Ни одной не пропустит, чтобы комплиментом не зацепить.

Ближе к вечеру все гости ярмарки собрались у входа в гостиницу – ехать за город на банкет. Ожидали автобуса под неприятным серым небом. Было неуютно от висящей мороси, от мокрого асфальта, от нахохлившихся воробьёв на голых ветках ивы, одной из первых теряющей листву. Конечно, всё пройдёт. В октябре деревья парка преобразятся, оденутся в разноцветные наряды с яркими оттенками золотого цвета. Всё ещё будет, но их львовские каникулы сегодня вечером завершаются. «Когда ещё вот так все вместе соберёмся?» – думала Ирина. Женщины здесь вон какие нарядные и красивые! А мужиков-то всего ничего: Игорь, Саша, какой-то неопределённого возраста мужичок в чёрной шляпе, с большим крючковатым носом и печальными глазами. Забыла, как его зовут; наверное, с Сашей приехал, – кажется, художник издательства. Семейная пара из Харькова – Дмитрий Данилович и его супруга Нелли Николаевна! Этот Дмитрий Данилович, руководитель крупного книжного издательства, никогда без супруги на ярмарку не приезжает, или, скорее всего, она его одного не отпускает! Сразу видно, мужика при себе старается держать, тем более такого богатенького! Говорят, у них свой дом на Кипре. И даже вроде бы книжный магазин – «Русская книга»! Действительно, есть такой на Кипре, и Ирина посещала его, когда отдыхала в Лимассоле, но кто хозяин, ей неизвестно. А спрашивать Дмитрия Даниловича не нашла возможным. Посмотрела на Игоря и Сашу, стоят поодаль, из виду друг друга стараются не упускать. Красивые и статные мужики! Но ей-то что! У неё свой мужик, и такой, как надо! Вместе уже двадцать пять лет! Жаль, что никогда с ней никуда не ездит! Чуть что, в своё село отправляется. Там – дом родителей с большим садом. Вот и сейчас звала поехать с ней во Львов. Отнекался: «Я до дому пойиду!» До дому – это в село. Квартира в Киеве, а для её Гриши дом всё равно находится в селе! Гриня, Гриня… Где ты сейчас, Гриня? Почувствовала, что краснеет, и оглянулась – не слышит ли кто-нибудь стоящий рядом её обращение к мужу?

И опять мысли завертелись вокруг Игоря и Саши. Мужики – супер! Приятно посмотреть. Игорь поймал её взгляд и тут же подошёл:

– Как настроение, Ира? В этот раз мы с тобой и не погуляли даже вечерком. Я видел, как ты с Лукониным прохаживалась возле оперного. Мороженым на скамейке лакомились?

– Да, мы случайно встретились. Я гуляла, вижу, он сидит на скамейке один, вот и пообщались. Ты с ним как-то не очень дружен?

– Да нет! Ничего. Что мне с ним делить и по какому поводу дружить? Вот ты – другое дело!

Спустя несколько минут к ним присоединился Луконин, а потом и остальные подошли. Ирина Коваль защебетала:

– Ой, ребятушки, извините! Потерпите ещё чуть-чуть! Скоро поедем. А там, в ресторане, будет хорошо. Я пригласила несколько местных художников. У нас здесь есть преинтереснейший дядька, председатель союза художников Львова Олесь Мыкыта. Обещал привести на вечер исполнителя старинных романсов. Возможно, споёт под рояль.

– Я и сам могу спеть, – Саша нагнулся и приобнял Ирину.

Она заметила, как неодобрительно посмотрел в их сторону Игорь. «Они что? Соперничают из-за меня?» – подумала радостно и встревоженно и тут же попыталась разрядить напряжение:

– Александр Венедиктович, как откроете банкет, скажете вступительное слово от лица председателя ассоциации?

– Что он нам может сказать? Без году неделя как стал заниматься издательским делом. Ничего он об этом не знает, – тут же вспылил Игорь.

– Ты, что ли, знаешь? Ты-то сам меньше двух лет этим бизнесом занимаешься. Тоже мне великий профессионал! – отвечал Луконин с наигранным равнодушием.

Игорь не унимался:

– Я до этого несколько лет в издательской группе академии проработал. А ты бумажки строчил для начальства. Какой из тебя издатель?

– Ты, что ли, издатель? Такое издательство развалил за два года. «Светоч»! Это – имя! А от тебя люди побежали!

Сцена гоголевских персонажей. Все вокруг притихли. А спорщики, не обращая на остальных внимания, сблизились и, что два быка на узкой тропинке, упёрлись друг в друга ожесточёнными взглядами.

– Так это ты их сманил высокими зарплатами! Техредов и то увёл.

– Что за техреды? Не знаю таких, – вырвалось у Луконина.

– Вот-вот, ты даже этого не знаешь. Из-за таких, как ты, люди перестали книги читать. Ты – дерьма кусок, а не издатель!

– Я? Ах ты мудак небитый! На! – и Луконин как-то очень ловко ткнул кулаком в глаз Игорю.

Тот в ответ заехал ему в ухо. Схватились за грудки, упали на скользкий асфальт, поднялись и стали мутузить друг друга.

Женщины попытались их разнять и успокоить:

– Саша, ты не прав! Ты только начинаешь в профессии!

– Игорь, не бей Сашу! Ты его оскорбил.

Чем бы дело закончилось – неизвестно, но тут вдруг вмешался Дмитрий Данилович и закричал неожиданно зычным голосом:

– Прекратить! Иначе каждому наваляю сейчас! Немедленно прекратить!

Странно было слышать угрозу навалять от высокого, но худого седовласого Дмитрия Даниловича. Дрались два здоровых, полных физических сил бугая! И вот на тебе! Немолодой мужчина прикрикнул на них, да так, что они остановились и как-то виновато разошлись по сторонам. Сзади к Луконину подошёл носатый человечек и, видимо, желая что-то сказать или поддержать босса, потянул его за хлястик модного синего плаща. Хлястик треснул и остался в руках у мужичка. Луконин обернулся и сказал потерянным голосом:

– Что же вы наделали, Абрам Моисеевич? Как же я теперь пойду на банкет в разорванном макинтоше, без хлястика? Эх, Абрам Моисеевич!

На лице Ирины Муратовской, издали наблюдавшей сцену драки, блуждала торжествующая улыбка.

Коваль подошла к ней и, взяв под руку, повела в подъехавший автобус. За двумя Иринами последовали остальные. Последним в салон зашёл Александр Луконин; казалось, что он стал меньше ростом и тоньше в талии. В руках он держал хлястик от макинтоша.

Сидевший на переднем сиденье Игорь наклонился и шепнул на ушко Каролине:

– Хлястик и есть хлястик!

Вечер спас художник Олесь Мыкыта, который на банкете не давал скучать дамам: сыпал анекдотами, рассказывал с местным акцентом истории из львовской жизни и даже шутил на польском языке. Потом за рояль сел старый музыкант Иосиф Шевчук и стал петь что-то из времён своей молодости. Тронутые подагрой пальцы ловко бегали по клавишам рояля, молодым и звучным голосом старик исполнял романс на слова Володимира Сосюры:

 
Я люблю тебе, друже, за те,
Що в очах твоїх море синіє,
Що в очах твоїх сонце цвіте,
Мою душу голубить і гріє…
 
 
Я люблю тебе, друже, за те,
Що не можу тебе не любити.
 

И никто даже не подумал о двусмысленности этого романса по нынешним временам, так всё было естественно и понятно. Нелли Николаевна поднесла старику огромный букет белых роз и, смущаясь, расцеловала его.

«Господи, он сказал, что пел романсы ещё до войны! Сколько же ему лет? Не меньше девяноста, а какое вдохновенное и благородное лицо», – подумала Ирина Муратовская, а вслух тихо сказала Олесю Мыкыте:

– Слова романса наивные, а поёт чудесно. Такой преклонный возраст, а сколько экспрессии!

– У него была большая жизнь и большая любовь! О такой любви романы пишут, – ответил ей художник и добавил: – А вы, Ира, заходите ко мне в мастерскую, я вам кое-что покажу и расскажу.

«Ещё один из той же породы…» – подумала Ирина, но визитную карточку у Олеся взяла.

* * *

С того вечера Игорь стал звать Сашу Луконина Абрамом Моисеевичем, а Саша, отвечая Игорю, именовал его Моисеем Абрамовичем! Конечно, они встречаются на разных мероприятиях, в основном по работе. И никогда больше не дерутся. А Ирина Муратовская продолжает дружить с ними, не подпуская их ни на миллиметр ближе.

Как-то Дмитрий Данилович в разгар бабьего лета устроил на Кипре книжную ярмарку. Пригласил двух Ирин, Игоря и Сашу. Выставка книг удалась. Каждый день в павильон приходило много гостей. Оказывается, несмотря на компьютерный век, живущие за границей наши люди любят живую книгу.

Потом был банкет в таверне у моря. Дружная компания во главе с Дмитрием Даниловичем весело проводила время, вспоминая былые встречи, наслаждаясь рыбными блюдами под кипрское вино. Мужчины пытались поразить друг друга нарочитой внимательностью и предупредительностью к дамам. Каждый из них, должно быть, смирился с присутствием соперника на своей территории.

– Не изволите ли салатик на закуску, Абрам Моисеевич? Вам положить? Подставляйте тарелку!

– Спасибо, Моисей Абрамович! Вам виски или зевании налить?

– Мне виски! Непременно виски! Вы же знаете, что я предпочитаю виски, Абрам Моисеевич!

За двумя соперниками снисходительно наблюдала Ирина Муратовская. Она наклонилась к Ирине Коваль, что-то шепнула, и они весело расхохотались. Возможно, она напомнила старую историю о хлястике от макинтоша? Такое впечатление, что всё, что с мужчинами происходит в этом мире, происходит из-за красивых женщин и с их ведома.

А примерно через полгода в адрес киевского издательства картографии пришёл заказ на буклеты и альбомы к персональной выставке львовского художника Олеся Мыкыты. К тому времени Ирина Муратовская уже стала генеральным директором, и, хотя такой заказ был явно не по профилю издательства, она его приняла и со свойственным ей энтузиазмом лично взялась за сей труд. И даже отправилась во Львов, чтобы посетить выставку. Уехала, как всегда, одна, без мужа Григория. Что поделаешь, такова жизнь деловой красивой женщины.