Текст книги "Чудаки на Кипре (сборник)"

Никос знал толк в еде, любил готовить и тут же вызвался помочь, но гостья сказала, что всё сделает сама.

– Прошу вас, пусть это будет моим сюрпризом. Я даже ингредиенты привезла из Лондона в переносном холодильнике. Я очень хочу, чтобы вам понравилось моё фирменное блюдо.

И вот стол накрыт. Кипрские вино и закуски. Смущённый Джерри, улыбающаяся восточная красавица Дженис, восторженная Аманда и сдержанно-корректный Николас. Первый тост от хозяина дома в честь дорогой гостьи. Непринуждённый разговор. Прекрасное настроение. Что нужно для того, чтобы вечер удался? Прежде всего – хорошая компания, когда люди испытывают симпатию друг к другу. Никос уже верил в то, что он может полюбить эту китайскую девушку как свою родную дочь. Она и станет его названой дочерью, если Джерри на ней женится.

Появляется главное блюдо: сюрприз от Дженис! Кусочки нежно-розового мяса в кисло-сладком соусе вперемежку с побегами молодого бамбука. Удивительна китайская кухня! Никогда не угадаешь, что ешь. Свинина похожа на рыбу. Курица пахнет вином. Когда-то Никос пробовал в китайском ресторане в Сан-Франциско вкуснейшую лапшу, которая оказалась специально выведенной породой червей. Вот и сейчас, несмотря на то, что ужин был для него уже вторым, он никак не мог оторваться от блюда, запивая мясо маленькими глоточками вина.

– Дженис, я никогда не ел более вкусного мяса. Позвольте мне угадать. Это кролик? – не сдержал любопытства Николас.

Дженис потупила очи и ответила нарочито церемонно:

– Благодарю вас, сэр! Это мясо приготовлено по специальному рецепту моего отца. Это мясо Джона!

– Какого Джона? – поперхнулся Николас.

– У меня жил крысёнок Джонни, я его откормила и потом стала звать Джоном. Вы ели его мясо. Мой папа очень любит откармливать крыс и готовить мясо по-своему. Он научил меня.

Немая сцена, потом взрыв негодования! Все бросились кто куда – в туалет, на улицу, – переворачивая стулья и издавая непонятные звуки.

За столом осталась только недоумевающая прекрасная китаянка.

На следующий день Николас отвёз Дженис в аэропорт и, ничего не объясняя, отправил в Англию.

«Как сказать Никосу, что Джон остался на попечении подруги в Лондоне?! Странные эти киприоты. Они совершенно не понимают шуток. Не отличить свинину от мяса крысы?!» – думала Дженис при расставании, глядя на печальное лицо Николаса.

Не расстроился один Джерри. Он не считал Дженис красавицей, и она ему совсем не нравилась. Просто он был так воспитан: всегда быть дружелюбным и терпимым по отношению к другим людям.

Вечером этого же дня Джерри позвонил Дороти и пригласил на свидание.

Мой друг Эзопос

1. Метр с кепкой

Метр с кепкой – шутливо говорят про людей маленького роста. Михалис, мой кипрский друг, понимает и любит шутку. Вот и я подшутил над ним: прозвал его Эзопосом, в честь древнегреческого поэта-баснописца. Михалис – не поэт, он очень-очень рассудителен, точен в выражениях! Что ни скажет, как гвоздь вобьёт в доску. И обличьем он похож на чудака Эзопа, каким тот предстаёт в воображении людей. Ведь за шестьсот лет до новой эры ещё не было фотографии, а портретов Эзопа тоже не сохранилось. Думаю, даже живя при тирании, он оставался непреклонен в своих суждениях. Известно, что Эзоп, будучи рабом, не раз своей мудростью и хитростью выручал хозяина, часто попадавшего в затруднительные положения. Михалис человек доброты безграничной, но и лукавства в нём хоть отбавляй.

– Друг мой Михалис, ты очень похож на Эзопоса, – говорю я ему.

– Ты его видел, Алексис? – отвечает мне Михалис, называя меня по имени на греческий манер.

– Нет. Мне не повезло. Я в то время не жил.

– И хорошо, что не жил, тогда опасно было жить. В рабство могли продать, – Михалис лукаво улыбается и добавляет из вежливости: – Судя по твоему росту, ты был бы господином, а я – рабом, – он намекает, что раб из меня никудышный, так как работать руками я не умею. Карандаш могу держать, на компьютере наловчился двумя пальцами щёлкать свои опусы. А что-то путное сделать, починить кофеварку, например, тут же зову на помощь Михалиса. Он на все руки мастер.

– Михалис, ты всё умеешь делать. Откуда это в тебе?

– Просто делаю, и всё. У меня нет денег, чтобы платить за работу кому-то. Вот и делаю сам.

Погрузить трубу в тонну весом на свой грузовичок? Нет проблем. Михалис это сделал без посторонней помощи.

– Невероятно. Михалис, как тебе это удалось?

Он подробно мне рассказывает, как строил из кирпичей и двух брёвен сооружение, шаг за шагом всё выше накатывал трубу, и в конце концов она оказалась в кузове.

Чем только не занимался Михалис в своей жизни! Не единожды он попадал в разные передряги, но всегда умудрялся найти выход. Природная смекалка и опыт помогали. И жизнелюбие. Всегда улыбается, обо всех говорит хорошо или ничего. Соседу, другу детства, помочь за садом ухаживать? Михалис тут как тут. А как же! Сосед стал инвалидом, кто ему поможет?

– В молодости Адонис очень много работал, очень много. В два раза больше, чем я. А сейчас бедный Адонис в инвалидной коляске. Да и сад надо опрыскивать, от вредителей спасать.

– А его дети?

– Заняты. Работают.

– А тебе, Михалис, друзья помогают?

– Конечно, помогают. У нас принято помогать соседу, родственнику, другу.

Я сомневаюсь:

– Приведи, Михалис, хоть один пример, когда тебе помогли.

– Много было случаев. Три года назад я взял кредит в банке и вложил деньги в выращивание виноградных улиток. Хотели с приятелем во Францию продавать.

Я насторожился, мне стало интересно, потому что видел на его ферме поросший бурьяном участок.

– Приятель тебе помог?

– Нет, приятель снял деньги в банке и исчез, его полиция до сих пор разыскивает.

– А бизнес?

– Обанкротились. Я банку остался должен.

– И кто тебе помог?

– Банк. Вернее, знакомый менеджер банка. Он продлил кредит на двадцать пять лет. Теперь я плачу банку ежемесячно четыреста евро.

– Ну, Михалис! Ты должен двадцать пять лет выплачивать долги банку. У тебя пенсия всего четыреста евро, а на что ты жить будешь? Ничего себе помощь! До ста лет в кабале у банка!

– Могло быть хуже. Банк мог забрать мой дом в погашение долга, но они этого не сделали. Я не успею погасить долг, мой сын Стелайос будет платить.

– Как же так?! Тебя обманул твой приятель! Я не думал, что киприоты могут так поступать друг с другом.

– Он был англичанином. Но это неважно. У нас на Кипре тоже есть плохие люди.

Мы идём с ним вдоль моря по тропинке, и почти каждый встречный здоровается с Михалисом. Мне понятно, почему у него так много друзей и почему люди его уважают.

Каждое утро, летом и зимой, Михалис идёт к морю и плавает. Зимой вода по моим меркам очень холодная – семнадцать градусов. Но он и меня пристрастил к утренним водным процедурам.

– Нет, Михалис, я в воду не полезу. Бррр! Холодно!

– А ты попробуй. Вначале будет холодно, а потом, когда выйдешь из воды, жарко станет.

Я попробовал, и мне понравилось. Гулять по туристической дорожке и купаться с утра стало приятной необходимостью. Вот во время этих прогулок я и наслушался интересных историй.

2. Необычный ракурс

Мы идём к морю мимо школы. Дети с ранцами спешат на занятия. На дороге лежит стекло от разбитой бутылки. Михалис аккуратно собирает осколки и относит в урну.

– Очень опасно. Дети бегают, кто-то может пораниться. Вот в этой школе мои дети учились: Стелайос и Агата.

– Ты ходил на родительские собрания?

– Да. Потом меня позвали в родительский комитет.

Я молчу. Жду продолжения рассказа. Догадываюсь, что дирекция поторопилась, пригласив его. И Михалис молчит.

– И что, Михалис? Ты согласился? – не выдерживаю я. – Стать членом комитета? Я предупредил их, что это плохая идея, что им это потом не понравится. Но они уговорили меня.

Оказывается, в школах Кипра те же порядки, что и в наших, российских, но проблемы разрешаются легко, если в родительском комитете появляется свой Михалис.

– Видишь школьную спортивную площадку и рядом школьный двор? – говорит Михалис.

– И что? – удивляюсь я, ведь каждое утро вижу, как дети играют в футбол, гуляют по двору. Хорошая спортивная площадка. Что тут скажешь!

– Раньше учителя ставили во дворе свои машины. Удобно. Вышел из машины – и почти сразу в свой класс попадаешь.

Михалис рассказывает, как он предложил запретить въезжать на территорию школы на машинах.

– Так сюда никто и не въезжает, кроме преподавателей, – ответил директор.

– Я предлагаю и им этого не делать, – продолжал настаивать Михалис.

– Почему? Они детей учат. Они здесь работают.

– Да. Но когда школьник пострадает от машины учителя, что вы скажете его родителям?

– Где же мы будем ставить машины?

– Давайте обратимся в муниципалитет и потребуем, чтобы школе выделили места на близлежащей парковке, с оплатой за счёт муниципалитета.

– Неужели выделили? – спрашиваю я Михалиса. – Да, выделили, и все остались очень довольны.

– Бесплатно? За счёт муниципалитета?

– Нет, за счёт школы, но со скидкой от тарифа в пятьдесят процентов, что тоже неплохо.

Я думаю: как бы это дело сладилось в Москве? Скорее всего – никак. Наверное, даже всесильному московскому мэру трудно было бы решить эту проблему. Но в Москве хорошо развита система общественного транспорта, а на Кипре без машины никуда: автобусы очень редко ходят. Здесь почти каждая семья живёт в собственном доме и имеет автомобиль, а бывает, и не один. Что сказать – местная традиция. Поэтому здесь считаются с правами водителей.

Это ещё что! Был случай, когда Михалис отказался от подарков. В честь окончания учебного года устроили банкет. Школьники пели, танцевали. Члены родительского комитета пили соки, закусывали. Михалис не притронулся ни к напиткам, ни к еде. По окончании вечера всем членам родительского комитета вручили по ящику с продуктами. Михалису поднесла подарок жена директора школы.

– Что это? – спросил он.

– Продукты и напитки. Подарок.

– Я это не могу взять.

– Почему, Михалис? Мы каждый год так поступаем. Это традиция. Мы хорошо потрудились и заслуживаем благодарности.

– Я предлагаю похвалить детей за хорошую учёбу и устроить им утренник с напитками и закусками.

Деваться некуда. Так и сделали. Зато потом и учителя, и члены родительского комитета с немного виноватым видом подходили к Михалису и молча жали ему руку. Ох, как нам порой не хватает таких уроков! Нет рядом Михалиса, способного взглянуть на обычные поступки людей под необычным ракурсом.

3. Полицейский прав, но не всегда

В городе Пафосе по боковой улочке едет машина. Водитель не видит закрытого грузовиком знака, запрещающего движение. В конце улицы стоит полицейский – наблюдает за водителем, нарушающим правила. Неподалёку Михалис ожидает свою жену из магазина. Он всё видит и всё понимает. Ему до всего есть дело. Полицейский подаёт водителю знак остановиться и подходит к нему. И Михалис тоже подходит.

– Вы нарушили правила движения, – говорит полицейский, – я должен выписать вам штраф.

Водитель пытается объяснить, что он не знал, что на этой улице одностороннее движение, что…

– В начале улицы висит знак, запрещающий движение в этом направлении! – недовольным тоном перебивает его полицейский.

– Я не видел знака. Простите меня, – давит на жалость водитель.

– Это ваша проблема. Надо видеть. Будете платить штраф за невнимательность.

Молчавший до сих пор Михалис обращается к полицейскому:

– Послушайте, водитель не виноват. Я тому свидетель. – Он виноват. И это не ваше дело! – уже раздражённо говорит полицейский.

– Не соглашайтесь платить штраф, – обращается Михалис к водителю, – идите в суд, и вы докажете свою правоту. Вот мой номер телефона, я буду свидетельствовать в вашу пользу. Здесь не прав полицейский.

– Вы оскорбляете в моём лице всю полицию. Вы поощряете нарушение закона. Вы мешаете мне исполнять закон! Предъявите ваши документы! – восклицает полицейский.

Михалис показывает свои водительские права и говорит примирительным тоном:

– Послушайте. Вы наблюдали за нарушающим правила движения водителем и ждали, когда он подъедет к вам, чтобы его оштрафовать. Но вы могли остановить его заранее, показав руками знак, что движение запрещено в этом направлении. Я просто хочу, чтобы полиция корректно исполняла свои обязанности.

Полицейский выслушал монолог Михалиса и… согласился с его мнением. Можем ли мы представить такое развитие ситуации на дорогах в Москве?

По дороге из Ларнаки в Лимассол водители моргают фарами, предупреждая о полицейских, контролирующих скорость движения. Встречные машины снижают скорость до разрешённой. То же самое делает Михалис. Но ему не везёт. Во встречной машине оказался полицейский, который разворачивается, догоняет и останавливает машину Михалиса. И мой друг Эзопос выходит из машины, заранее предвкушая, каков будет разговор.

– Что вам угодно? – вежливо спрашивает Михалис.

– Вы моргали фарами, чтобы предупредить встречных водителей о полицейском контроле скорости движения. Вы мешаете полиции исполнять закон.

– Какой закон я нарушил?

– Мы штрафуем водителей за превышение скорости. А вы помогаете нарушителям уходить от ответственности. Я вас накажу за превышение скорости.

– Но я её не превышал.

– Вы поощряете других водителей превышать скорость и помогаете им уходить от наказания.

– Послушайте! Правительство тратит миллионы евро, чтобы содержать дорожную полицию. Что вы делаете? Ловите нарушителей правил. Я моргаю фарами, предупреждаю водителей о недопустимости превышения скорости, и они её снижают. Я хотел бы видеть того судью, который скажет, что мои действия неэффективны. Заметьте, я делаю это бесплатно, в отличие от полиции.

– Поезжайте. У меня нет к вам претензий, – улыбнулся полицейский, оценив находчивость Михалиса.

Я предлагаю Михалису приехать в Москву и повоспитывать наших дорожных полицейских. Уловив подвох, Михалис говорит:

– Ну, тогда, Алексис, мне нужно привезти с собой кипрских полицейских.

«Браво, Михалис! Ты прав», – восклицаю я в уме. Как я могу объяснить Михалису жизнь в Москве?! Это моя жизнь, и я люблю её со всеми плюсами и не люблю с минусами. Но мне очень нравятся порядки на Кипре, когда полицейский выпишет водителю штраф, но никогда не возьмёт от него деньги, а за предложение взятки наденет на водителя наручники. Невозможно предположить, что Михалис предлагает деньги стражу дорожного порядка, чтобы разойтись на договорных началах. Михалис и «договоримся» – тема басни для Эзопа, но не зря Михалис, похоже, и сам из Эзопова рода!

Чудаки на Кипре

Пламенеющее дерево, известное как Flamboyant!.. На тёмно-зелёных ветках пылают букеты огненного цвета, словно крона усыпана горящими углями. Такое великолепие встречается на улицах Лимассола летом, но снег?.. Немыслимо! Ярко-красные цветы высокого дерева в белых шапках. Пылающий огонь – и сверху снег! Что происходит? Кипр! Июль месяц! В панике Глеб бросил взгляд на соседнюю крышу. И там белым-бело! А море? Ведь отель стоит у моря. Он, как обычно, с утра собирался на пляж, а тут снег! Несколько человек плавали недалеко от берега, женщина в красном купальнике стояла лицом к восходящему солнцу, раскинув в стороны руки. На пляже никакого снега. Глеб перевёл взгляд на пальму; по стволу чёрными ручейками стекала талая вода. А солнце, как сумасшедшее, поднимается над морем всё выше, словно его запустили из пращи. Прошло несколько минут, и под деревьями образовались лужицы, а на крыше дома – тёмное пятно. Внизу в кафе появились первые посетители. Мужик с рязанским лицом-лепёхой с наслаждением пьёт горячий кофе; видно, как пар поднимается над чашкой. Очень пожилая пара – старушка с аккуратной седой причёской и коротко остриженный старичок, опирающийся на толстую трость, идут к столу с фруктами. «Где я, – подумал Глеб, – если снег на пальмах?» Он отдыхает в этом отеле уже пятнадцать лет подряд и даже подружился с персоналом. Вот Андреас, старший официант, как всегда подтянутый, вежливо помогает даме бальзаковского возраста занять место за столом. Сейчас поговорит с ней минутку, получит заказ на кофе или чай и неторопливо пойдёт его исполнять. Андреас всё делает не спеша, а получается споро. «Как же так? – мысли Глеба вернулись к зимним видениям, – на деревьях снег, а Андреас как ни в чём не бывало чай-кофе предлагает на открытой террасе?» Вдруг ему подумалось, что это наваждение какое-то, галлюцинации, его опоили вчера каким-то снадобьем!

«Может, показалось? Иди в кафе завтракать!» – приказал сам себе Глеб.

Он подошёл к лифту одновременно со странным старичком: сморщенное лицо, оранжевые шорты, зелёная сорочка, на голове белая в красную крапинку бейсболка с красным же козырьком. Дедок первым поздоровался с Глебом:

– Доброе утречко!

– Good morning, – ответил Глеб.

Откуда старик может знать, что Глеб русский? Не на лице же написано. Открылись двери, и он учтиво пропустил незнакомца вперёд.

В лифте стояла дама в лёгком длинном цветастом платье и в широкополой соломенной шляпе. Она мило улыбнулась Глебу, ответила по-английски на его приветствие, а на деда даже не взглянула, проигнорировав его «Доброе утречко!». Но Глебу почему-то показалось, что они знакомы. Он заметил на её соломенной шляпе ленту с буквами «I’m buster», или в переводе «Я – придурок!». Женщина вышла на нулевом этаже, а Глеб поехал ниже, туда, где располагалось кафе «Тропикана». Как только кабинка закрылась, старик, хитро улыбнувшись, сказал:

– Милейший, вы ничего странного утром не заметили? – Нет, ничего.

– А снег? Снег на Кипре в июле вас не смущает?

Лифт остановился, и старик, не дожидаясь ответа, как-то очень ловко шмыгнул в открывшуюся дверь и исчез. Глеб вышел за ним с желанием продолжить разговор. Ведь получается, что снег был, и другие люди его видели. Но странного спутника и след простыл.

В «Тропикане» – обычная обстановка. И пятнадцать лет назад, и сейчас неторопливо ходит не меняющийся с годами Андреас. Вот он словно из-под земли появился перед столиком.

– Доброе утро, Глеб! Рад снова приветствовать вас на Кипре, – на безупречном английском, вежливо улыбаясь, произнёс Андреас.

– Доброе утро! Ничто не меняется в этом мире, и это хорошо. Андреас, ты, как всегда, на месте! Я словно домой вернулся. Люблю Кипр! Рай земной! Но когда очень жарко, мы, русские, мечтаем о снеге.

– Снег и у нас выпадает. В горах. В январе.

Разговор не получился. Андреас ничего необычного не видел. А старичок-сморчок что-то знает, не зря задавал дурацкие вопросы. Куда же этот гриб запропастился?

Покончив с завтраком, Глеб отправился к морю прогуляться. Рядом с кафе – маленький искусственный пруд, и если остановиться и постучать легонько по перилам мостика, то в воде появляются огромные рыбины: красные, белые, бурые, разноцветные. Смотрят выпученными глазами и причмокивают. Еду выпрашивают. Кинешь кусочек хлеба, и они тут же на него бросаются, устраивая водоворот. Кормить рыб не разрешали, но Глеб всегда это делал. У него даже любимица была – чёрная и блестящая, как антрацит. Но сейчас её не было видно, и он стал бросать хлеб новой, оранжевой особи, пытаясь попасть ей прямо в разинутую пасть. Откуда она взялась такая шустрая? Из воды выскакивает, чтобы на лету перехватить добычу.

– Не вымерзли, холеры, за ночь! И эта дура тут как тут, – раздался знакомый голос рядом с ним.

От неожиданности Глеб вздрогнул – всё тот же дед за его спиной. Пришлось отвечать:

– А чего им мёрзнуть? Жара уже с утра, а к полудню невыносимо станет.

– Не скажите, милейший. По-всякому бывает ночами. Кера проказничает. А вы её подкармливаете. Зачем? Кроме зла, от неё ничего не жди. Сволочь! Шкуру поменяла. Была чёрной, стала оранжевой. Ишь ты! Даже пасть изнутри цветная!

Оранжевая рыба почти совсем вылезла из воды. Казалось, что она стоит на хвосте и вытягивается к нему.

Отшатнувшись от перил, Глеб чуть не столкнулся с давешней женщиной из лифта.

– Извините! Здесь только что стоял старичок. Вы не видели его?

– Старый маразматик! Он постоянно здесь шастает. Людей пугает своими дурацкими выходками. Держитесь от него подальше, – дама оценивающе посмотрела на Глеба и вихляющей походкой прошествовала к морю.

«Идиотизм какой-то. Что они здесь, с ума все посходили? Старичок со странными фантазиями. Появляется-исчезает неожиданно. Оранжевая рыба, стоящая на хвосте. И баба какая-то ненормальная».

Поискал глазами оранжевую рыбину, но бассейн был пуст.

Странности на этом не закончились. Глеб застрял в лифте и проторчал там минут пятнадцать, пока вызвали служащего, и тот освободил его из заточения. Потом дверь номера долго не открывалась, пришлось идти на ресепшн. Ключ оказался размагниченным, и девушка-менеджер, недоумённо пожав плечами, выдала ему новый с таким видом, будто это он виноват – недотёпа из русской деревни.

До обеда Глеб провалялся на пляже под зонтиком, несколько раз заходил в море, плавал. Потом встретил знакомую пару из Чехии, мужа и жену. Вообще-то они россияне, но живут в Праге, в собственном доме, а на Кипр приезжают покупаться, да и с земляками пообщаться. Мужчина заработал свой капитал где-то на севере, то ли в Тюмени, то ли в Сургуте, и сейчас супруги наслаждаются прелестями жизни. Яков и Майя. Приятнейшие люди. Глеб увидел в воде Майю и подплыл к ней.

– Рад приветствовать вас, Майя! Вы Кипру не изменяете.

– О, Глеб! Здравствуйте! Якову здесь нравится. А от добра добра не ищут. Один раз съездили на Мёртвое море, наглотались солёной воды, и больше – ни-ни.

– Как же вы там воды наглотались? Говорят, она такая солёная, что утонуть невозможно.

– А Яков тонет, и я тону. А не тонет сами знаете что.

Хотя Глеба и покоробила сомнительная шутка, но он посмеялся вместе с Майей. Вернулись на мелководье, поговорили ещё минут десять, стоя в воде.

– Майя, вы не встречали здесь старичка такого странного?

И Глеб в подробностях описал деда.

– Как же! Встречала. Это – местная достопримечательность. Он всегда в это время года появляется в нашем отеле. Милый такой, но действительно странный. Рассказывает о снеге, который якобы ночью выпадает. О керах, которые появляются и пакостят добрым людям.

– Керы? Да, он упоминал какую-то керу. По-моему, о рыбе он говорил. А что это такое?

– Зловредные существа. Они в древнегреческой мифологии упоминаются. Могут вредить людям. А старичка зовут Пётр, и фамилия у него такая рязанская – Редька. Он академик каких-то оккультных наук. Безвредный дедуля.

– А даму в широкополой соломенной шляпе видели? Она мне встретилась сегодня два раза, в лифте и возле водоёма с рыбами. Старичка, Редьку этого, назвала маразматиком, сказала, что он ходит и людей пугает небылицами.

– Нет, не знаю такой женщины, – отрезала Майя.

Обедать Глеб отправился в таверну к Тони. Вообще его имя Адонис, но все русские туристы зовут его Тони. Невысокого роста, улыбчивый и очень доброжелательный. Вкусная кипрская еда, большие порции. Новичков Тони об этом предупреждает и советует брать одну порцию на двоих. Этим он и подкупил в своё время Глеба.

– Как бизнес, Тони? – спросил он приятеля после взаимных приветствий. – Год с тобой не виделись. Надеюсь, всё о’кей?!

– Нормально. Сига-сига! – отвечает Тони по-гречески с ударением на «а», что означает «мало-помалу».

Киприоты не жалуются на жизнь. Да и грех тут жаловаться. Погода прекрасная. Всё растёт. Легко можно прокормиться, если немного потрудиться. Глеб решил поспрашивать Тони о чудесах и странностях сегодняшнего утра. Рассказал ему историю о снеге. В ответ Тони посмеялся и сказал, что снег среди лета на Кипре – это почти то же самое, что цветущие пальмы в январе в Москве.

– Шутишь, Глеб? Вы, русские, любите пошутить.

– А деда знаешь? Такой старичок в белой бейсболке с красным козырьком. Чуть больше метра ростом. Говорят, что его имя Пётр.

– Он ко мне не ходит обедать. Я вижу его на балконе гостиницы по утрам. Он какие-то странные пассы делает руками. А однажды ворона с дерева слетела и стала его атаковать! Никогда наши вороны не нападают на людей. А эта набросилась на старика. Возможно, когда-то гнездо разорил? Вот ворона и мстит ему.

– Тони, а женщина в длинном цветастом платье и в широкополой шляпе заходила в твоё кафе? Сегодня или вчера?

– Нет, не видел.

Когда Глеб рассказал о надписи на шляпе «I’m buster», Тони рассмеялся:

– Да это шутит кто-то из отдыхающих. Дарят туристам бейсболки и шляпки. Многие носят. «Buster» – что-то вроде «придурок» или «урод», а некоторые переводят как «хороший парень». Кто его поймёт, что эти шутники имеют в виду. Чудаки! Шоу, что-то вроде «Чудаки на Кипре»!

После обеда в таверне Глеб зашёл в «Тропикану» выпить чашечку кипрского кофе. Кроме кофе его привлекало это место тем, что там работала киприотка Деспоина. Все звали её просто Деспо. Маленького роста, с вечной улыбкой, большими тёмными глазами, Деспо ему очень нравилась. Однако в этот раз вместо Деспо у стойки стоял пожилой мужчина с талией почти в два обхвата. Неприятный. «Обойдусь без кофе», – решил Глеб и отошёл к клетке с попугаем. Старый попугай – неизменный атрибут кафе. Его знают все гости отеля. По утрам он, передразнивая котов, громко и пронзительно мяукает. Бывает, что свистит, а иногда выдаёт какие-то перлы на греческом языке.

Попугай дремал на жердочке. Вдруг он встрепенулся, зло посмотрел на Глеба и закричал по-русски: «Балда! Балда! Балда!» Не иначе, наши туристы научили. Хорошо, что хоть материться не стал.

«Вот выдался денёк. Чудеса не кончаются!» – огорчился Глеб и решил вздремнуть пару часиков.

Входная дверь номера была не заперта. «Убирают, что ли? С утра не могли!» – он разозлился и толкнул дверь. На его кровати в купальнике сидит дама из лифта.

– Заходи, заходи. Я давно жду тебя, – заулыбалась она беззубым ртом с оранжевыми губами и протянула к нему руку.

– Да вы… – пролепетал Глеб и выскочил, как пуля, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Посмотрел на дверь и ужаснулся – этаж перепутал. Опять случайность?

Что происходит? Что за дурацкий отель! Какой тут к чёрту отдых, когда на каждом шагу с тобой что-то случается?!

Как в полудреме добрался он до своего номера, наглухо задвинул шторы на окнах и лёг спать. Спал, не спал – сам не понял! Во сне каркала ворона, огромная рыбина чмокала оранжевым ртом у самого его лица, попугай мяукал кошкой. От страха он попытался куда-то бежать, но его успокоила невесть откуда появившаяся Деспоина. Она поцеловала Глеба в обе щеки, посадила за стол и поднесла чашечку дымящегося кофе.

Проснувшись, он не мог поверить, что проспал чуть ли не двадцать часов. За окном обычное летнее утро! Щебечут птицы на деревьях. Появились ранние отдыхающие. Яков ведёт под руку Майю, торопятся на пляж – солнце встречать. И вот оно! Светило внезапно вынырнуло из моря и стало скорёхонько подниматься всё выше и выше. Нет никакого снега. Да и откуда ему взяться в июле на Кипре?!

«Приснится же такая хрень!» – думал Глеб, вспоминая чудеса вчерашнего дня. Из кафе доносился запах кофе, яичницы и свежей выпечки. Андреас смотрел вверх и махал Глебу, приглашая на завтрак. Из соседнего номера лилась его любимая песня «Love is where you are». Глянул на балкон нижнего этажа и чуть не свалился опять в постель: в кресле-качалке сидела сама Дайана Кролл!

В то же утро он срочно покинул отель. Когда такси уже отъезжало, из дверей выскочил служащий и побежал вслед за машиной, размахивая белой бейсболкой с надписью «I’m buster». Через опущенное стекло Глеб услышал крик менеджера:

– Вы забыли бейсболку в номере! Подождите! – Гони! Опаздываем, – приказал он водителю.

Уже в самолёте в газете Глеб прочитал, что в Лимассоле проходил международный съезд колдунов. В течение двух дней в одном из отелей, где собрались колдуны, некоторые из постояльцев были свидетелями странных происшествий. Кто-то из туристов отморозил ноги на пляже. Какая-то сумасшедшая ворона напала на пару пожилых людей: седую старушку и мужчину с тростью. А подросток из России чуть не лишился руки – цапнула оранжевая рыба, когда он пытался кормить её хлебом. Слава богу, какой-то дед оказался рядом и отогнал гадину. Автор статьи пытался убедить читателей, что в отеле проживали древнегреческие керы – мифические злые существа. Разве такое может быть? Как керы из древних мифов могли попасть в современную гостиницу?

Ошарашенный Глеб не знал, что и думать. Откуда корреспондент знает о тайном съезде колдунов? Не слишком ли он информирован? В последнее время много пишут, что некие спецслужбы проводят опыты над людьми. А если это был их эксперимент? Может, проверяли тайное психотропное оружие на туристах. И он, Глеб, оказался среди подопытных. Возможно, он и сейчас в опасности?

«Но как? Как они могли организовать снег, выпавший у бассейна? Вспомнил красивое, пылающее ярко-красным цветом дерево в снегу. Немыслимо! И Дайана Кролл на Кипре. Неужели это была она? Возможно, у меня были галлюцинации? Или опоили каким-то зельем. Но почему меня? Я-то им для чего?»

По радио объявили, что самолёт проходит через зону турбулентности, и попросили пассажиров оставаться на местах, застегнув ремни.

«А если это неземные силы?» – вдруг пришла к нему дурацкая по своей неправдоподобности мысль.

Подошла стюардесса и спросила, всё ли у него хорошо.

– Да, – ответил Глеб машинально.

– И славненько, – улыбнулась девушка оранжевым беззубым ртом и прошла дальше.

В аэропорту Домодедово Глеба встречала скорая помощь.

Он очнулся на следующий день в больнице. По телевизору сообщали, что в районе города Лимассол произошёл взрыв на складе боеприпасов. Погибло несколько человек, в том числе высокопоставленный кипрский военный. Была полностью разрушена электрическая станция, дающая половину электроэнергии на острове. В Интернете Глеб обнаружил любопытную информацию: якобы огонь перекинулся на сухую траву с пламенеющего дерева, которое ещё называют за его ярко-огненное цветение «дерево-пожар». «Неужели такое возможно? А если возможно, тогда и снег, выпавший в то утро на огненную крону дерева, был явью, а не галлюцинациями?» – думал ночами в больничной палате Глеб. Но он предусмотрительно ни с кем своими мыслями и сомнениями не делился. Через неделю его выписали из больницы, не обнаружив никаких заболеваний.

После этого случая Глеб перестал ездить на Кипр в период цветения пламенеющего дерева. Предрассудки? Возможно, да. Но он решил держаться от греха подальше. Каких только чудес не бывает на белом свете!