Текст книги "Герой империи. Сражение за инициативу"

– Хорошо, мой дурачок, – сказала Эри, склонившись к моему лицу, – я попробую, но не обижайся, если что не так. Мы, сибхи, очень легкомысленные и нежные существа, и нас очень легко обидеть.

На радостях мы с Эри сделали еще две попытки – и не скажу, что они были хуже, чем в первый раз.

12 сентября 1941 года. Полдень. Лондон. Бункер премьер-министра Англии.

Премьер-министр Уинстон Черчилль.

Для Британской империи это были воистину черные дни. Война на востоке оборвалась так внезапно и даже, можно сказать, парадоксально, что британский премьер-министр сразу понял, что это не к добру. Гитлер, инфант-террибль европейской политики, лидер Германии, делающий невозможным любое соглашение с этой страной, внезапно оказался захвачен большевиками в плен. Окно возможностей, связанное с этим событием, даже не открылось, как полагается всякому порядочному окну, а, поддавшись порыву штормового ветра, внезапно распахнулось под аккомпанемент звона бьющегося стекла. В Британии не успели ничего сообразить, как все было кончено. Развитие событий пошло по худшему варианту. Военный переворот, который случился после похищения Гитлера, грубо попрал вековечные британские интересы. Черчилль не понимал, что произошло с тупоголовыми германскими генералами, что они вдруг перешли на сторону большевизма. Сначала он было решил, что германский генералитет от ужаса перед пришельцами настолько подвинулся рассудком, что бросил свою страну в объятия дяди Джо. Осознание всего ужаса случившегося у малоприметной деревни на востоке Европы пришло к нему только потом.

Первым ключевой момент, как ни странно, заметил министр иностранных дел Энтони Иден, внимательно перечитав несколько альтернативных переводов «Соглашения о Присоединении», которое пришельцы заключили с советским руководством. Если из варианта перевода, сделанного в британском МИДе, следовало, что это пришельцы присоединяются к СССР, получая для себя высокий уровень автономии, то другие переводчики не были столь категоричны. Соглашение можно было читать и в ту, и в другую сторону. Причем чем дальше развивались события, тем очевиднее становился тот факт, что это СССР первым на Земле присоединился к Галактической империи и на этом основании получил достаточно высокий уровень автономии от имперского руководства. Одновременно Секретная Служба его Величества сумела заполучить информацию, что и Советским Союзом, и Империей руководит один и тот же человек, в англосаксонском мире известный под именем «дядюшка Джо». Его Императорское Величество Иосиф Первый…

И вот произошло событие, поставившее западный мир на грань катастрофы. Едва избавившись от Гитлера, Германия тоже с разбегу упала в имперские объятия, – и теперь это странное образование, основанное командой инопланетного боевого корабля, твердо стояло на двух ногах: советской и германской. Объединенным оказалось огромное пространство от Чукотки и Владивостока до Кале и французского Бреста с населением полмиллиарда человек, самодостаточное по сырьевым ресурсам и имеющее около половины мирового промышленного потенциала. Когда-то британская дипломатия (явная и закулисная) приложила немало сил для того, чтобы не дать образоваться русско-германскому союзу, который мог бы претендовать на доминирование в Европе. Потом, когда путем политических манипуляций две этих державы удалось стравить в междоусобной грызне, были применены немалые старания, чтобы разрушить их обе. В отношении России план почти удался, но тут пришли большевики и смешали карты, а у Британии после предыдущей мировой бойни уже не оставалось сил пресечь это недоразумение вооруженным путем.

И перед этой войной британская политика так же пыталась направить реваншистскую энергию Третьего Рейха на восток, для чего всячески поощряла его расширение и усиление. При этом преследовалась все та же цель – ликвидировать большевистскую Россию как одного из главных конкурентов, без уничтожения которого невозможно достижение мирового господства. Только на этот раз к геополитической составляющей добавилась идеологическая, ибо коммунизм оказался несовместим с ценностями, исповедуемыми британским политическим классом.

Однако у этого плана оказалось множество издержек. Во-первых – желая обезопасить свой тыл, германский зверь из Бездны в первую очередь напал на своих дрессировщиков, загрыз насмерть одного и сильно покусал другого. Во-вторых – когда красный большевистский колосс на глиняных ногах зашатался и был готов рухнуть, к Земле прилетел имперский боевой корабль и вывернул ситуацию наизнанку. То, против чего более ста лет[28]28
  Целенаправленная русофобия поселилась в британских правящих кругах 20 июня 1837 года, когда на престол взошла королева Виктория. В 1839 году тогда еще незамужняя юная королева влюбилась в русского цесаревича Александра и смертельно обиделась на императора Николая I и всю Россию вообще за то, что русский царь не дал своему старшему сыну разрешения жениться на ней и остаться с ней в Британии. Если прежде отношение британских политиков к России было чисто утилитарным, то с этого момента в них поселилась злая бабья мстительность. Ну и так как правила королева Виктория целых шестьдесят три года, «воспитав» три поколения британских политиков, это отношение к России закрепилось в британской политике навечно.


[Закрыть] боролись британские политики, воскресло во всем своем ужасающем величии.

И ведь главное заключается в том, что едва народившаяся Империя пришельцев явно не собирается останавливаться на достигнутом результате, делая заявку на создание государства, которое возьмет под контроль всю планету. Политики в Лондоне долго мечтали о мировом господстве и готовились к его захвату, но теперь очевидно, что достанется оно совсем не им. При этом в настоящий момент возможности Британии явно недостаточны для борьбы с этим монстром. Ее людские ресурсы весьма ограничены, источники сырья находятся в колониях, коммуникации к которым крайне уязвимы, а промышленная мощь не достигает и половины от имперской. А если вспомнить о том преимуществе, которое Империи дают инопланетные технологии пришельцев, то попытка сопротивляться ее натиску начинает выглядеть совсем уже безнадежной. Уж если блестящий и великолепно отлаженный вермахт пробарахтался всего два месяца, после чего выбросил белый флаг…

И в то же время британский премьер-министр никак не мог согласиться проследовать тем путем, который ему показали германские генералы. Имперцы, конечно, не большевики, но в какой-то мере они еще хуже. Хозяева Британской Империи на протяжении столетий не признавали равными себе не только каких-нибудь негров и китайцев, но и таких же, как они, белокожих и рыжеволосых ирландцев, да и нацизм гитлеровского образца также родился в Великобритании. И тут появляется Империя, которая без всяких марксистско-большевистских заморочек (вроде диктатуры пролетариата и национализации промышленности) поднимает на свои знамена лозунг равенства перед законом всех, вне зависимости от расы, нации и пола. И тех, кто проповедует неравенство по происхождению, Империя собирается преследовать всей своей немалой мощью. Для нее есть только верные и неверные, граждане, отдавшие долг государственной службы и иждивенцы-пеоны. Заслуги предков для нее ничего не значат, а это значит, что если случится так, что король Георг признает себя вассалом Империи, то большинству нынешних аристократов придется очень туго, если не сказать больше. Не поздоровится и банкирам Сити, которые утратият как социальное положение хозяев жизни, так и большую часть своих доходов.

Конечно, служаки, корпящие на своих постах чиновники и просоленные морские волки флота Его Величества, не зависимо от происхождения, в таком случае не заметят перемен или даже будут говорить, что случившееся изменило их жизнь к лучшему… Но решения в Британской империи принимают не они. Для тех, у кого в руках реальная власть (в первую очередь, для банкиров Лондонского Сити) Империя – это катастрофа страшнее самой смерти. Поэтому сопротивляться такому исходу они будут яростно, до последнего корабля и до последнего британского солдата. Но даже если Империя остановится на той стороне Канала и дело обойдется без десанта на территорию Метрополии, то экономическое и политическое положение Британии все равно будет крайне тяжелым. В отличие от Французской Империи Наполеона, Империя пришельцев вполне в состоянии обеспечить Британским островам континентальную блокаду и одновременно больно ударить по колониям. Для этого даже не надо никаких дополнительных контингентов, достаточно перебросить на африканское направление всю огромную германскую армию, которая еще совсем недавно сражалась против большевиков. И тогда в Египте одномоментно рухнет все, ибо у генерала Каннингема нет ресурсов, чтобы отразить удар такой силы… И так везде.

Но, несмотря на все эти тяжелые обстоятельства, капитуляция перед требованиями врага (хотя никто еще ничего не потребовал) решительно невозможна. И хоть простой народ на улицах британских городов радуется поражению Германии и наступившему затишью, – это лишь потому, что люди пока не знают, что самые ожесточенные и безнадежные бои у них еще впереди. Если германское нашествие грозило отобрать у англичан только жизни (и то не у всех), то пришельцы и большевики покушаются на их души, собираясь решать, как подданным Его Величества жить и во что верить. И главное – в этой борьбе не может быть никаких компромиссов и перемирий; набравшая силу Империя не отступит и не удовольствуется малым. Вопрос для нее стоит прямо: все или ничего. Вызов, который она непременно бросит Британии – это только вопрос не столь уж далекого времени.

Чтобы обсудить сложившееся положение, как и два месяца назад, британский премьер пригласил к себе своего «альтер эго[29]29
  На время войны особым соглашением внутри британского парламента была создана консервативно-лейбористская коалиция, где лидер консерваторов Черчилль занял пост премьер-министра, а лидер лейбористов Энтони Иден получил вторую по старшинству должность министра иностранных дел.


[Закрыть]» министра иностранных дел Энтони Идена и начальника Секретной Службы Его Величества Стюарта Мэнзиса. Оба явились на встречу к премьеру с такими кислыми лицами, что могли бы одним своим видом сквашивать молоко, так что Черчилль сразу понял, что сейчас ему преподнесут очередную неприятную новость.

Так и вышло. Поздоровавшись, Энтони Иден протянул премьер-министру дипломатическую телеграмму, в которой американский госсекретарь черными латинскими буквами по белой бумаге извещал своего британского коллегу в том, что подписание атлантической хартии, которое уже несколько раз откладывалось, теперь не состоится вовсе. И причина такого решения в том, что с момента прекращения существования гитлеровского Третьего Рейха у Соединенных Штатов Америки изменились внешнеполитические интересы. И подпись: Карделл Халл.

– Из достоверных источников в окружении Рузвельта, – сказал Стюарт Мэнзис, – нам стало известно, что американский президент то ли уже подписал, то ли вот-вот подпишет свое «Соглашение о Присоединении» с Империей пришельцев. Переговоры об этом вел старый пройдоха Гарри Гопкинс, а потом и вице-президент Генри Уоллес. Увы, сэр Уинстон, но, кажется, мы остаемся перед лицом врага в полном одиночестве. Даже наши заокеанские кузены решили, что сотрудничать с пришельцами гораздо выгоднее, чем враждовать, а еще они просчитали свои возможности сопротивления (которые значительно больше наших) – и поняли, что не сумеют выйти из этой борьбы победителями. А еще им обещали высокую степень автономии, и это при том, что Империя будет обеспечивать безопасность их территории при весьма скромных взносах на оборону.

– Все это так, Стюарт, – упрямо набычившись, ответил Черчилль, – но мы не можем последовать путем германцев и американцев. Рузвельт – это самостоятельный и сверхпопулярный политик, он вывел Соединенные Штаты из великой Депрессии и ни от кого не зависит, кроме мнения своих избирателей. Если он скажет американцам, что в аду их ждет холодное пиво с жареными колбасками, то эта нация фермеров тут же отправится в гости к Сатане. Все прочие политики, даже те, что придерживаются прямо противоположного мнения, смогут повлиять на сложившуюся ситуацию лишь отчасти. А вот для нас с мистером Иденом такой шаг будет равносилен смерти, поскольку люди, которые стоят за нашими спинами, намерены сражаться за свое положение в обществе до последней капли крови последнего британца. Если они не хотели делиться малым с Гитлером, то тем более не хотят отдавать пришельцам все, что нажито непосильными трудами поколений их предков. Поэтому – забудьте о Присоединении и о капитуляции. Эта борьба действительно будет идти до последней капли крови, для чего понадобится объяснить народу, как это будет плохо, если Британия вдруг станет частью Империи. Этим займетесь вы, сэр Энтони. Вам, как лейбористу, народные массы поверят быстрее. Скажите им, что нельзя допустить, чтобы воспитанием наших детей занимались всякие инопланетные твари, и примените прочие трескучие лозунги про сохранение наших старых добрых английских традиций и про то, что лучше умереть сражаясь, чем жить на коленях.

– Хорошо, сэр Уинстон, – вздохнул Энтони Иден, – я сделаю то, о чем вы просите. Британская нация не испугалась Гитлера, не испугается и пришельцев.

– А вы, Стюарт, – сказал Черчилль, посмотрев на начальника Секретной Службы, – должны предпринять все возможные меры для того, чтобы переломить внутриполитическую ситуацию в Советской России в нашу пользу. Если против врага бессилен наш меч, то в ход следует пустить яд и кинжал. Советский посол господин Майский – один из тех большевистских функционеров, которые являются врагами Сталина. Через него или каким-либо еще путем вы вступите в контакт с фрондой, которая к настоящему моменту неизбежно должна созреть внутри большевистской партии, и сделать так, чтобы большевистский вождь достоверно оказался убит. Однажды, когда Британской империи грозила ужасная опасность, наши предшественники сумели устранить угрозу, ликвидировав русского императора Павла Первого; вот и сейчас, ценой жизни дядюшки Джо, мы можем попытаться спасти нашу империю, над которой никогда не заходит солнце. Сейчас в Москве уже должно было набраться критическое количество недовольных большевистских функционеров, которым пришельцы либо уже перешли дорогу, либо перейдут ее в самом ближайшем будущем. То же самое желательно провернуть и в отношении Рузвельта и Уоллеса. Америка тоже должна изменить свой курс, чего бы нам этого ни стоило. Действуйте, Стюарт, действуйте, и Британия вас не забудет.

Отпустив Энтони Идена и Стюарта Мэнзиса, сэр Уинстон задумался. Вместо обмена мнениями и последующего обдумывания, он сорвался на раздачу директивных указаний. И ведь еще неизвестно, удастся ли вообще большевикам понять, откуда пришел заказ на их вождя, а у него уже противно заныло под ложечкой в предчувствии того, что неизбежно придется отвечать за задуманную подлость. Поговаривают, что от разведки пришельцев нельзя скрыть ни малейшего обстоятельства. Впрочем, кто сказал, что устранение вражеского командующего – это подлость? Так британские политики и правители действовали до него, пытаясь уничтожить проблему в самом ее зародыше, и так же они будут действовать и после, когда могилу Уинстона Черчилля занесут пески времени.

13 сентября 1941 года, Японская империя, Токио, Императорский дворец, зал для совещаний в присутствии императора.

Присутствуют:

Император Хирохито (посмертное имя Сёва);

Премьер-министр – князь Фумимаро Коноэ;

Министр армии – генерал Хидеки Тодзио;

Главком флота – адмирал Исороку Ямамото;

Министр иностранных дел – филолог-германист Сигэноре Того[30]30
  Данный исторический персонаж не имел никакого отношения к великому японскому адмиралу, а происходил из переселившейся в Японию корейской семьи, получив при рождении имя Пак Мудок.


[Закрыть].

Согласно обычаю, на совещаниях с министрами император должен молчать и не вмешиваться в обсуждение, однако сегодня все пошло вразрез с древними традициями.

– Итак, – сказал живой бог японской нации, глядя поверх голов присутствующих, – наша любимая страна Ниппон оказалась на распутье. С одной стороны от нас – американское эмбарго и угроза полного прекращения торговли, с другой стороны – Империя пришельцев, которая только что помогла русским справиться с Германией и теперь осматривается вокруг в поисках новой жертвы. Американские варвары хотят от нас самоубийственной атаки на русских большевиков и их чудовищных покровителей, а те, в свою очередь, хотят, чтобы мы стали их вассалами и присоединились к их Империи без малейшего сопротивления. Если мы согласимся на предложения из Вашингтона, то страну Ниппон ждет военный разгром, а всех находящихся в этой комнате – смерть. Погибнут и миллионы наших подданных, а сумевшие выжить проклянут тот день, в который они родились на свет. Если же мы ответим согласием на предложение пришельцев, то они потребуют от нашего народа безоговорочной лояльности. И тогда именно их специалисты по пропаганде будут решать, чему и как учить наших детей. Это нужно для того, чтобы в ближайшем будущем (а живут пришельцы в несколько раз дольше обычных людей) наш народ целиком сменил образ мышления и веру. Есть в нашем народе такое, что небесные демоны считают полезными и намереваются сохранить, а есть такое, что они собираются уничтожить. И после того, как все закончится, народ страны Ниппон перестанет быть самим собой…

Немного помолчав, император Хирохито перевел взгляд на премьер-министра и задал второму человеку Японской Империи вопрос:

– Господин Коноэ, ваш курс на союз с Германией уже привел нас на грань поражения еще до первого выстрела. Единственный союзник страны Ниппон оказался разбит и униженно запросил милости у победителей. Теперь, как премьер-министр Японской империи, скажите по какому пути нам пойти, так чтобы потом не было невыносимо больно за неверно принятые решения?

– Божественный Тэнно, – склонил перед императором голову князь Коноэ, – если такова воля богов, то вся японская нация должна в едином порыве подняться на борьбу с западными варварами и космическими демонами. Пусть страна Ниппон разобьется вдребезги, как яшмовая ваза! Мы умрем в бою как один, но не покоримся врагу.

– Божественный Тэнно, – неожиданно произнес министр иностранных дел Сигэноре Того, – от прямого нападения со стороны Советской России и космических демонов нас защищает Пакт о Ненападении между Советским Союзом и Японской империей, подписанный в апреле этого года. Насколько нам известно, космические демоны чтят соглашения, заключенные большевиками, а клятвопреступников почитают худшими преступниками из всех возможных.

– Все это хорошо, Сигэноре-сан, – сказал император, – но я опасаюсь, что, заполучив в подарок от демонов всю Европу, господин Сталин потребует передать ему под контроль Французский Индокитай, являющийся частью французского наследства. Наш отказ сделать это может стать основанием для разрыва пакта о ненападении, после чего мы станем уязвимы, как будто этого пакта никогда и не было. Кроме того, отказавшись вести войну в северном направлении, мы непременно должны будем двинуться на юг. После отказа Америки продавать нам нефть наши запасы топлива непрерывно иссекают, а найти необходимые нам нефтяные месторождения мы сможем только в голландских и британских владениях. И если по поводу войны с Великобританией ни русские большевики, ни демоны не будут иметь совершенно никаких возражений, то голландские владения в Индокитае могут стать проблемой по той же причине, что и французские.

– Божественный Тэнно, – парировал набравшийся храбрости Сигэноре Того, – но если мы подобно большевистской России и Германии станем частью большой космической империи, то сможем претендовать на эти владения просто по праву обладания. Ведь и Германия тоже не лишилась своих приобретений, которые она сделала до двадцать второго июня сего года…

После этих слов в кабинете наступила тишина. Император смотрел на господина Того с холодным интересом, а князь Коноэ и генерал Тодзио – с презрительным осуждением. Подумать только – этот человек только что позволил себе допустить, что страна Ниппон может проявить слабость и капитулировать перед требованиями врагов, будь они хоть три раза демоны! Ну да это и понятно – ведь этот господин Того не настоящий японец, а всего лишь натурализовавшийся кореец. Откуда ему знать, что такое настоящая самурайская доблесть? И только главнокомандующий Объединенным Флотом адмирал Исороку Ямамото смотрел на министра иностранных дел с изрядной толикой одобрения. Как хороший стратег, он умел смотреть в глаза беспощадной реальности и недолюбливал тех, кто прятал свое профессиональное ничтожество за пышными титулами и громкими трескучими фразами.

– Божественный Тэнно, – сказал он, – история с американским эмбарго научила меня тому, что западным варварам, а в особенности американцам, нельзя верить никогда и ни в чем. Любое соглашение с ними будет нарушено, едва к тому появится хоть малейшая выгода. Космические демоны, как правильно сказал господин Того, напротив, крайне трепетно относятся к своему слову. И им бы я доверился в большей степени, чем американцам и европейцам. Прежде чем принимать решения, требуется узнать, как велики те изменения, которые демоны хотят внести в японское общество. Если они позволят предотвращать бесцельные и ненужные убийства, вроде случившейся четыре года назад Нанкинской резни, то я буду только за. Нет никакой доблести в том, чтобы убивать безоружных людей. Солдат, превратившийся в бешеного зверя – это больше не солдат.

– Отчасти вы правы, Исороку-сан… – задумчиво кивнул император. – Как нам удалось узнать, демоны хотят улучшить, а не уничтожить самурайский дух. Но у них свои представления о том, что есть добро и что есть зло, и мы не собираемся просто так соглашаться на их предложения. Возможно, нам и в самом деле будет лучше разбиться на миллион осколков, подобно куску яшмы, но не подчиниться чужой воле. А может, явление космических демонов – это воля богов, которые хотят указать нам новый путь, и это не только южное направление для нашей экспансии. Противиться божественной воле и явлениям неодолимой силы не только бессмысленно, но и глупо. Никто не выходит с мечом наперевес сражаться против тайфуна или цунами. Если космические демоны – явление того же порядка, то мы должны подчиниться им, а не роптать. И чтобы выяснить это наверняка, мы собираемся послать к космическим демонам особого посла. И этим послом станет адмирал флота Исороку Ямомото… Кто, как ни вы, один из умнейших людей Японии, сможете разгадать для нас эту загадку и привести обратно ответ, означающий разницу между жизнью или смертью…

В ответ адмирал Ямамото с невозмутимым видом поклонился императору.

– Я готов в любой момент выполнить волю божественного Тэнно, – сказал он, – и отправлюсь в путь сразу, как только узнаю способ добраться до корабля демонов. Ведь наши самолеты пока еще не умеют летать в безвоздушном пространстве.

– Вы сядете в свой самолет, который вам положен как главкому Объединенного флота, – сказал император, – и отправитесь на нем во Владивосток. График полета уже согласован. Там уже будет ждать аппарат космических демонов – он и доставит вас туда, где не ступала еще нога ни одного японца. Удачи вам, господин Ямамото, мы будем ждать от вас новостей…

14 сентября 1941 года, утро мск. Околоземная орбита, высота 400 км, разведывательно-ударный крейсер «Полярный Лис».

Шаттл, на борту которого находились адмирал Ямамото и его адъютант капитан первого ранга Минору Гэнда, прибыл на космический крейсер около восьми утра по корабельному времени[31]31
  Корабельное время на «Полярном Лисе» совпадает с временем по Москве.


[Закрыть].

Спустившись по кормовому трапу и окинув пространство ангара беглым взглядом, адмирал глубоко вздохнул. Ему приходилось бывать на японских авианосцах, и он даже являлся фанатом этих грозных боевых кораблей. Так что все увиденное им напоминало знакомую картину, за исключением того, что техперсонал, обслуживающий грозные боевые машины, поголовно состоял исключительно из демонов нескольких разновидностей. Мелкие, похожие на подростков, были способны протиснуться в самую узкую щель остроносых белоснежных машин весьма грозного вида. Крупные и массивные, как борцы сумо и записные силачи, с легкость поднимали и устанавливали детали, которые были бы не по силам трем-четырем обычным людям. Высокие к крупноголовые, с кожей светло-серого оттенка руководили бурной деятельностью и явно играли тут роль инженеров. Адмирал Ямамото невдомек, что эта бурная деятельность производилась не напоказ. После завершения германской кампании большую часть летающей начинки космического крейсера поставили на профилактику, чтобы она ни в коем случае не подвела во время дальнейших операций.

Но тут был не только техперсонал, суетящийся вокруг шаттлов и истребителей. Почетный караул для встречи, красная дорожка и небольшая группка встречающих высокопоставленных лиц не оставляли у Ямамото сомнений в том, что прибытие личного посланца императора Японии считается для местного командования знаковым событием. Правда, состав встречающих озадачивал. Двое мужчин вполне обыкновенного для людей вида и европейского облика и две высоких крупноголовых демоницы: светлая и темная. При этом одни из мужчин (вероятно, командир корабля) был одет в незнакомую японцам форму, очевидно являвшуюся разновидностью военно-морского мундира, а второй представлял собой типичного большевистского комиссара. Одна из демониц – темнокожая, с ярко-рыжими волосами – была одета в такой же мундир, как и на командире, а вторая (та, что со светлой кожей) носила белые короткие одежды. При этом имперский герб, во всем своем великолепии красующийся прямо над головами комитета по встрече, не привлек к себе большого внимания японских визитеров. Сказалась разница в историческом опыте между англосаксами и японцами, которые не принимали прямого участия в уничтожении династии Романовых. Кроме того, для них господствовавшая в раннесредневековой Европе Византийская империя была пустым звуком. Это было слишком далеко от Японских островов, чтобы быть правдой.

Едва только Ямамото и его адъютант приблизились к ковровой дорожке, как почетный караул встал по стойке смирно, темная демоница выступила на полшага вперед и, отвесив Ямамото и его спутнику короткий поклон, произнесла на хорошем английском языке[32]32
  Английский язык был рабочим языком японского императорского флота. На заре его создания отцам-основателям японской военно-морской мощи показалось проще обучить английскому языку японский военно-морской персонал, чем переводить тонны технической документации и профессиональных инструкций.


[Закрыть] почти без акцента:

– Мы рады приветствовать у нас на борту военного гения и величайшего тактика Японской Империи, полного адмирала Ямамото, и надеемся, что нам никогда не придется обнажить друг против друга лезвия мечей. Добро пожаловать в Империю, Исороку-сама, и пусть этот визит принесет мир и благополучие обеим нашим странам.

Адмирал Ямамото поклонился темнокожей демонице в ответ, а потом бросил внимательный взгляд на почетный караул. Не было никаких сомнений: перед ним, выстроившись в ряд, стоят массивные мускулистые воительницы из имперской штурмовой пехоты, а орденские планки с большим количеством наград говорили о том, что едва ли они неопытны в военном деле. Об этих женщинах ему в свое время докладывал военно-морской атташе в СССР капитан первого ранга Ямагучи: «Эти женщины, сильные, гордые и безжалостные к врагам, очень похожи на наших ныряльщиц-ама. Только ама сражаются с морем для того, чтобы добыть себе пропитание, а воительницы Империи сражаются с ее врагами. Так же, как ама, они не стыдятся наготы и сами выбирают себе мужей и так же, как ама, за мужество и отвагу их можно считать равными самураям…»

О немецких впечатлениях об этих воительницах с другой стороны фронта адмиралу Ямамото еще два месяца назад докладывал японский военно-морской атташе в Берлине контр-адмирал Ёкои Тадао: «Сражение за Минск превратилось для германской армии в сущий кошмар. Кровь течет по земле рекой, а силы, брошенные на штурм города, тают как снег на летнем солнце. У противника особенно свирепствует так называемая штурмовая пехота. Огромные как медведицы женщины-воительницы с ловкостью управляются с любым оружием – от ножа до тяжелого пулемета. Действуя безжалостно и решительно, они наносят немецкой армии огромные потери и считаются настоящим проклятием. Атаковать на тех участках, которые обороняются их подразделениями, считается у немецких офицеров занятием бессмысленным и близким к самоубийству. В плен они не сдаются и своих мертвых врагу не оставляют, а потому у германской армии нет пока ни одного экземпляра ни живой, ни мертвой воительницы.»

– Это большая честь, уважаемая госпожа, – еще раз поклонившись демонессе, ответил Ямамото, – что меня встречает столь героический почетный караул, солдаты которого, несомненно, прославились многими отважными делами. Но я хотел бы как можно скорее закончить с торжественными церемониями и приступить непосредственно к делам.

– Очень хорошо, Исороку-сама, – с ответным поклоном ответила темная демонесса, – позвольте представиться и представить моих спутников. Я – капитан второго ранга Галактической Империи Ватила Бе, а в Советском Союзе – генерал-лейтенант РККА и главный консультант Генерального штаба. Вон тот господин с повадками старого служаки-джентльмена – командир этого крейсера капитан первого ранга Василий Малинин. Как и всякий порядочный командир, он вмешивается в действия своих подчиненных только тогда, когда они начинают совершать ошибки. Поэтому не удивляйтесь, если он промолчит всю нашу встречу. Это всего лишь значит, что все идет так как надо. Рядом с ним стоит моя альтернатива, которую зовут Малинче Евксина, она старший социоинженер. Как инь и янь, темное и светлое, война и мир, мы составляем нерасторжимую пару двух противоположностей. Тактики вроде меня завоевывают для империи новые земли, а социоинженеры прикладывают усилия к тому, чтобы их жители превратились в полезных и ответственных граждан Империи. Последний член нашей четверки, советский комиссар Щукин, является на нашем корабле личным представителем господина Сталина и представляет своего вождя точно так же, как вы представляете тут своего императора. Никаких закулисных переговоров мы не ведем и достигнутых соглашений не нарушаем.

– Я очень рад, госпожа Ватила, – снова поклонился Ямамото, – что мы так хорошо понимаем друг друга. Теперь, наверное, нам стоит пройти в такое место, где можно вести переговоры без лишних свидетелей.

Ватила Бе кивнула.

– У нас на крейсере, – сказала она, – есть специально оборудованные места для ведения переговоров. Если хотите, то мы можем сесть по-европейски за стол или рассесться на подушках по обычаю вашего народа, а быть может, вы предпочтете повиснуть в невесомости, как это принято у моих соплеменниц, проводящих свою жизнь в пространстве и редко ступающих на поверхность бренных планет?

– Да нет уж, – ответил Ямамото, – я вполне привык к европейскому образу ведения дел, и поэтому предпочту стол и стулья.

Помещение, где проходили переговоры, больше всего походило на командирский салон. Яркий свет, имперский герб над командирским местом и круглый стол, за которым могут усесться все старшие офицеры крейсера.

– Итак, господа, – сказал Ямамото, когда все расселись, – император Хирохито послал меня к вам для переговоров. Насколько я понимаю выбор у нас таков: либо мы добровольно присоединимся к вашей Империи, либо нас ждет немедленная гибель.

– Ну почему же немедленная, Исороку-сама, – возразила Ватила Бе, – мы же цивилизованные существа, а не какие-нибудь дикари, и поэтому не собираемся нарушать пакт о ненападении, подписанный с вашей страной советским руководством. Десять лет[33]33
  Пакт о нейтралитете между СССР и Японией – советско-японский договор о взаимном нейтралитете, подписанный в Москве 13 апреля 1941 года. Ратифицирован 25 апреля 1941 года. Договор был заключён на 5 лет с момента ратификации: с 25 апреля 1941 по 25 апреля 1946 года и автоматически продлевался до 1951 года.


[Закрыть] у вас есть, а за это время можно что-нибудь придумать.