Текст книги "Ярость on-line"

Церемония происходила в абсолютной тишине. Никто не сказал прощального слова; все слова были сказаны. Огонь отражался в глазах Черепа, плясал на поверхности, не в силах растопить эти кристаллики льда…

Неделю спустя глава Ордена вызвал Волка в кабинет, и, со словами «следуй-ка за мной», направился к лестнице. Страйкер двигался следом, не задавая вопросов, потому как знал – не стоит заставлять ждать начальство. Усвоил он и другое – в подобных случаях не стоило рассчитывать ни на что обнадеживающее. Сюрпризы Черепа оказывались на поверку редкостной мерзостью.

Так оказалось и на этот раз. Впрочем, сперва Курт был другого мнения…

Неоднозначность трактовки вызывалась тем, что на цепях в подвале болтался не кто иной, как… Шило. Отпетый негодяй, прирожденный убийца, правая рука Лысого Хью.

Страйкер не верил собственным глазам. Казалось, горбун – видение из иного мира; из иной жизни.

Он кричал, ругался и звенел цепями. Затем, увидев Волка, немного поостыл. В его взгляде читалось отчаяние. Он ожидал увидеть Курта не более, чем метаморф – его. Присутствие бывшего гладиатора не предвещало для Шила ничего хорошего… Не считая личных счет Страйкера к горбуну, Череп давно вел охоту за Хэнком Тараном, Лысым Хью, и всем их окружением.

В число коего, помимо прочих, входил и Шило.

Он ничего не говорил, лишь буравил «штатного киллера» полубезумным взглядом. Горбун был обнажен. На уродливом теле виднелись следы недавних пыток: удары бича, ожоги, ссадины, порезы… Помимо этих глумлений над плотью, Курт обнаружил и нечто другое, имевшее отношение к самой физиологии Шила, что, однако, произвело на Волка более отталкивающее впечатление, нежели бесчеловечные пятки.

Череп, почувствовав висевшее в воздухе напряжение (он отнюдь не спешил прерывать тишину, а, напротив, с ухмылкой выжал из нее все, что представлялось возможным – как кислый, сочный лимон), наконец подал голос:

– Да, твой старый знакомый…

Страйкер так и не понял, к кому он обращается – к нему ли, или же к горбуну.

Курт на всякий случай кивнул.

– Как он тут оказался?!.

– Интересно? Тогда слушай…

…И Череп рассказал. Поведал историю злоключений Тарана, Лысого Хью, а также ближайших сподвижников…

После небезызвестных событий на гладиаторском Подворье Таран скрылся бегством, осел на дно; после этого о нем ничего слышно не было. Хью, – и в менее благоприятные времена отличавшийся изворотливостью змеи, живучестью крысы, скрытностью таракана, – сразу же смекнул, чем могла обернуться данная ситуация ПЕРСОНАЛЬНО для него. Не дожидаясь, пока люди Черепа (или, тем паче, Череп) придут по его шкуру, Хью спешно сменил дислокацию. Благо, сюрреалистический конгломерат Клоповника предоставлял для пряток массу возможностей… Глава Ордена не смог найти коротышку, и не скрывал этой истины. «Подождем», – приговаривал он. И, наконец, дождался. Хью сам угодил в силки. Не по своей, правда, вине. Осадное положение накладывало множество трудностей, проблем и обязательств. Один из таких нюансов состоял в том, что следует с особой осмотрительностью относиться к коллегам, так сказать, по несчастью. У «дилера киллеров» было всего двое помощников. Если Хмырь отличался мрачным нравом бульдозера, то Шило так и норовил продемонстрировать кому ни попадя избранные предметы из своей коллекции холодного оружия… Как бы там ни было, имел место конфликт. Шилу, паршивцу, прискучило «тусоваться в подполье». Ему, видите ли, приспичило на волю. Нюхнуть воздуха свободы. И, не успели Хью с Хмырем опомниться, как горбун выскочил за дверь, и был таков…

Не прошло суток, как на него наткнулись «черепа». (Собственно, определение «наткнулись» применимо к чему-то случайному, незапланированному, тогда как Орден денно и нощно ликвидировал любого рода случайности. В Клоповнике уже давно рыла землю носом целая армия шпиков и соглядаев, призванная доносить о каждом слухе, имевшем отношение к Хью и Тарану.) Не прошло и часа, как Шило был доставлен в Контору. Там над произвели ряд изуверских опытов, уродуя и без того безобразную внешность. Сперва горбун держал язык за зубами – то ли по-прежнему испытывал привязанность к шефу, то ли опасался расправы. В итоге же рассказал ВСЕ, что интересовало «дознавателей». По словам Черепа, Шило не знал, где скрывается Таран, но это наверняка знал Лысый Хью.

– Когда мы нашли коротышку, – продолжал гангстер, – он куда-то торопливо собирался. Знал, что этот уродец, – Череп кивнул на беспомощного Шило, – попадет в наши руки. Рано или поздно. Значит, время рвать когти. В том месте, где они скрывались (неимоверная дыра; ты притащил бы оттуда сотню блох), Хью был слишком уязвим. Кроме того, его попросту ВЫНУДИЛИ уйти: исчезновение Шила позволило ВСЕМ ЗАИНТЕРЕСОВАННЫМ МОРДАМ произвести самоочевидные выводы. Никто не желает оказаться на дороге Ордена, – похвалился безволосый. – Одни одинешеньки, в кромешной тьме, когда на них мчится огромный тягач… Особенно не желают ТЕ, кто определяются как пособники и укрыватели… Но Хью идти было некуда. Сплетни в Клоповнике разлетаются быстрее, чем электронная почта. Мы взяли коротышку под наблюдение, и ни единый «клоп», пребывающий в здравом уме, не окажет ему помощь. Уже несколько часов Хью находится под нашим колпаком. И продолжает находиться – сколько потребуется. Поэтому мы знаем, что Хью вернулся в свою прежнюю обитель. Она тебе известна. Мастерская, помнишь?..

Курт вздрогнул. Конечно, он помнил. Именно ТАМ он заключил контракт на самую непростительную ошибку в своей жизни; ТАМ произошло пленение Тараном.

Как ТАКОЕ забудешь?..

– Помню. Еще бы, – ответил он. – Говорите, он ВСЕ ЕЩЕ там?..

Губы Черепа скривились в людоедской улыбке.

– Не так быстро, волчонок. Твои мысли для меня – открытая книга. Ты готов отправится прямо сейчас?..

Поколебавшись, Страйкер кивнул. Глупый вопрос. Конечно, готов. И ему, по большому счету, было плевать, читает ли гангстер его мысли, точно открытую книгу. В сущности, угадать оные мысли не составляло труда. Что бы, интересно, делал сам Череп, если бы его предали, с потрохами продали в рабство?..

Глава Ордена пытливо заглянул в глаза.

– Ты уверен? Уверен, что готов забрать очередную жизнь?.. Вероятно, что не одну, а две, три, четыре… Сколько получится. Сколько… удастся унести. Причем – не по приказу. Ты не дождешься команды. Однако, я не стану препятствовать.

Курт открыл было рот, чтобы нетерпеливо огрызнуться, но, задумавшись, притих. Застыл с открытой пастью. Действительно, готов ли он?.. Хороший вопрос. Речь шла не о каком-то пустячке, – о человеческой жизни. После всех смертей, что тяжким грузом ложились на его совесть, Страйкер отнюдь не утратил чувство значимости чьей-либо жизни. Более того, он отчетливо ее сознавал. Ему приходилось лишать людей жизни, чтобы спасти СВОЮ. Чтобы получить шанс отомстить. Теперь же, когда Волк стоял на перепутье нелегкого выбора… Череп сказал, что не отдаст приказа… Придется выбирать… Голова гудела всполошенным ульем. Нужно ли ему ЭТО? Хотел ли?..

Несомненно.

Если Хью… Червяк, ничтожный изменщик… На него, как ни странно, Курт особого зла не держал. Несмотря на то, что с «агента киллеров» все и началось… Нет, если он останется жить – точнее, влачить существование – Страйкер в обиде не останется. Плевать на коротышку. Плевать, не утруждая себя.

Но Таран – совсем другое дело.

Таран… Его Волк был готов растерзать собственным руками. Память о рабском заточении на Подворье по-прежнему жила глубоко внутри Курта. Возвращалась в кошмарах. Когда его, будто бездомного пса, выпускали в Яму – на потеху шелудивой толпе… «Штатный киллер» верил, что, прикончив своего недавнего мучителя, он сможет избавиться от этой памяти. Словно вычеркнет из сознания; нажмет «DELETE». «Вы уверены, что желаете стереть?».

Да, Страйкер был уверен. Еще как.

Стереть Тарана.

Едва подумав об этом, Курт заколебался. Убить… Да, это он мог. Еще как. Ненавидел ли он Хэнка до такой степени, чтобы… лишить его жизни?.. Пожалуй. Чем же, в таком случае, он лучше Тарана?.. Да НИЧЕМ, – ответил Волк самому себе. Никто не имеет права держать в рабстве кого бы то ни было… Значит, должен поплатиться за такое преступление… Тем не менее, Страйкер испытал неуверенность. Прошлое не изменить. Будущее – вероятно. Да, Таран причинил ему много ЗЛА… Но и сделал сильнее – тренировал, обучал… Да, бросал в Яму, рисковал жизнью «волчонка»… А заодно – внушил волю к победе… (Кроме того, не приходилось ли Курту бороться за жизнь и прежде, на ночных улицах Гетто?..) Продал Черепу, точно какое-то животное… Ведь у него не оставалось другого выбора… Из-за метаморфа Хэнк лишился всего, что у него было. Подворья, бойцов, дома… Теперь он САМ стал рабом.

Собственного страха. Теперь Таран сам боролся за жизнь… Каждую минуту.

Сомнения рвали Страйкера изнутри. Безжалостно, крючками чистой стали. А потом – неожиданно, ничем не предвещая своего появления – на смену неуверенности пришла холодная решимость. Из неведомых глубин поднялось НЕЧТО, более напоминающее мрачное, самоубийственное упрямство. Курт понимал, что, возможно, совершает ошибку. Но – ничего не мог поделать.

– Спасибо, – глухо сказал он, не вполне понимая, стоит ли благодарить за ТАКОЕ.

Череп кивнул. Глаза его торжествующе горели.

– А с этим?.. – Гангстер кивнул в сторону Шила, распластанного по бетонной стене. – У вас, насколько я знаю, давние счеты… Лучшего момента не будет.

Страйкер взглянул на горбуна. На измученный, кровоточащий кусок плоти.

И – не нашел в себе НИЧЕГО, кроме жалости. В конце концов, Шило исполнял чужие приказы. Так же, как Курт /сейчас/ исполнял приказы Черепа.

– Да, размяк ты, – констатировал гангстер. – Чего ждать-то?.. Времени в обрез.

Волк невольно проследил за взглядом безволосого. Не Черепа – Шила. Тот таращился на дальнюю стену, где, сверкая отраженным светом на бритвенно-острых поверхностях, красовалось нержавеющее великолепие. Инструменты – преимущественно, хирургические, – приспособленные для пыток, и прочих бесчеловечных целей. Обескуражило Страйкера вовсе не это. Взгляд горбуна. В оном взгляде читалась жажда, почти плотоядное вожделение.

– Развяжите!.. – вдруг выкрикнул пленник. – Позвольте мне заслужить жизнь!.. Я буду драться с любым, даже с ним, – он кивнул на Курта. – Я требую поединка!..

Череп изумленно поднял брови.

– Ты – ТРЕБУЕШЬ?.. Приятель, твое заблуждение относительно данной ситуации воистину катастрофическое. Требовать что-либо здесь могу лишь Я. Кроме того, – заметил гангстер, – что даст тебе поединок?.. Неужели ты и вправду думаешь, что, проиграв Волку целых два раза, ты сможешь победить СЕЙЧАС?.. Предыдущие поражения имели место тогда, когда ты находился в наилучшей форме, не употреблял в пищу крыс и тараканов, не был раздавлен морально, не подвергся изнурительным пыткам… Право же, ты заблуждаешься.

В правой руке Черепа, остававшейся совершенно пустой, появился пистолет… Черный длинноствольный ТТ. Как по волшебству. Как кролик из цилиндра.

Глаза Шила изумленно распахнулись. Вероятно, он даже не успел испугался.

Глава Ордена поднял руку и нажал на спусковой крючок. Единственный раз. В тесноте камеры выстрел прозвучал неописуемо громко. Сухо и коротко. Горбун конвульсивно дернулся. Беззвучно – после громогласного грохота, – колыхались цепи. Стена за головой Шила окрасилась красным. Кровь, мозги, череп. На удивление компактно: затылок с силой ударился о бетон.

Истерзанное тело безжизненно обмякло. Голова, продырявленная в геометрическом центре лобной кости, повисла над грудью. Из дыры капала кровь.

Тонкая красная струйка.

Страйкер отвернулся. Он ощутил отвращение, и… негодование. Волк не успел удивиться, тогда как Шило не успел испугаться. А теперь пугаться поздно.

Не говоря ни слова, Курт вышел из комнаты.

Менее часа спустя он оказался в Клоповнике.

«Hammer» доставил его к границе (весьма размытое, нужно сказать, определение) неблагоприятного района, и убрался восвояси. Дальнейший путь Страйкеру предстояло преодолеть на своих двоих, – благо, он отлично помнил эти места. Стоя на замусоренной улочке, он наблюдал, как бронированная туша исчезает вдали. Свет фар выхватывал из тьмы изрисованные граффити фасады, осколки стекол в фасадах, битый кирпич… Вот броневик скрылся из виду.

Вздохнув, Курт продолжил путь. Конечно, он мог приехать в машине. Никто не осмелится совершить нападение на казенный транспорт Ордена (впрочем, опасность притаилась не столько снаружи, сколько ВНУТРИ). Дело было в другом. Даже не в том, что Волк опасался подцепить «хвост». Никто Хью не поможет; не станет для него шпионить… Но если и станет, коротышка не сможет спастись. Просто Страйкер чувствовал, что должен прийти своим ходом.

Как в старые… отнюдь не добрые времена. Прийти – и получить причитающееся.

Повинуясь инстинктивному импульсу, он первым же делом забрался на крышу. Как и прежде – когда он направлялся к Хью в последний раз. И – в предпоследний. Оказавшись на крыше, Курт помчался к цели. Он прыгал через улочки, – феноменальная узость последних предоставляла массу возможностей, – нередко оказываясь на высоте многих метров; бежал по крышам, выдерживая отменную крейсерскую скорость, но не забывая, в то же время, оглядеть поверхность, прежде чем поставить на нее свою ногу. Проржавевшие, трухлявые крыши таили множество смертельных ловушек. Порой посреди ровного пространства открывались огромные дыры с острыми краями. Под ними – хаотичное нагромождение балок, досок, арматуры.

Два-три раза Страйкер едва не угодил в подобные ямы, ставшие бы воистину «волчьими». Тем не менее, НАД землей дело продвигалось гораздо быстрее, чем непосредственно НА ней. Перескакивая через улочки, либо проносясь по самому краю, Курт то и дело замечал какие-то тени. «Клопы». Они копошились внизу, спешили по своим темным делам, но крайне редко задирали головы. Разве что тогда, когда Волк по неосторожности наступал на особо «музыкальный» лист металла, или же с крыш осыпался мусор.

Впрочем, несколько раз «штатный киллер» встречал аборигенов, что смекнули вознестись над землей. Страйкер чудом не спутал их с печными трубами (да, многие дома в Клоповнике отапливались по старинке – локализованным огнем, – точно XIX век продолжался). «Клопы» не шевелились, и что-то разглядывали на улице. Опомнившись, Курт чудом избежал столкновения, едва не использовав ближайший силуэт в качестве опорной точки для прыжка. Аборигены завопили – большей мерой от испуга, нежели с угрозой, – но Волк был уже далеко. Они так ничего и не поняли, разглядев лишь стремительную тень…

«Штатный киллер» бежал дальше. Короткоствольный «УЗИ» бил о ребра.

Он вновь в Клоповнике. Осознание этого приходило толчками, снова и снова, как инъекция огромного шприца. Вокруг, во всем своем бескомпромиссном безобразии, простирался все тот же Клоповник… Что и прежде, когда все было совсем по-другому. Когда Убежище еще существовало, а Страйкер… даже не догадывался о испытаниях, что выпадут на его долю. Воспоминания кричали, рвались наружу, били черными крыльями – стаей встревоженных птиц.

Волк сжимал челюсти сильнее – до боли, – и продолжал мчаться вперед.

Ульи нависали над головой. Некрополи, усыпанные мириадами разноцветных огней. Казалось, совсем рядом… Величественные, надменные, созерцающие…

Понимающие.

Курт бежал дальше. Стальная нить, протянувшаяся сквозь позвоночник, накалялась сильнее. Из мрака проступали знакомые очертания. Воспоминания обрастали плотью. Память раздвигала ночь и созидала вокруг Страйкера ПРОШЛОЕ. Волку казалось, что это происходило помимо него… А он играл роль скромного зрителя. Стоило сделать шаг на старую крышу, как нутро опалила ледяная вспышка боли. Будто открылась старая, зарубцевавшаяся рана.

«Штатный киллер» замедлил темп, перешел на шаг. Он знал, что, стоит подойти к самому краю (не только крыши, но и вообще – тому самому абстрактному КРАЮ), как его захлестнет волной. Вот ЧЕГО Курт боялся. Не Хью, не Хэнка. СЕБЯ. Боялся, что не совладает с потоком, текущим сквозь Сущее, – из Прошлого в Будущее. Но, собрав волю в кулак, он подступил к краю.

Вот и гараж. Старая авторемонтная мастерская, служившая прикрытием для темных дел Лысого Хью (как правило, в Клоповнике редко утруждались каким-либо «прикрытием», однако, у каждого свои привычки). Воспоминания не заставили ждать: нахлынули, накрыли Страйкера с головой. И – откатили, отступили к линии прибоя. Все не так страшно. Однако, стоило Курту прислушаться, как он неизменно находил мерный рокот волн. На дне.

Логово «дилера киллеров» ничуть не изменилось. Будто бы и не было месяцев, что прошли с тех пор, когда Волк побывал здесь в последний раз. Приземистая постройка с единственным входом (он же – EXIT), окнами на фасаде, и замурованными проемами с остальных сторон. Сходство шокировало. Страйкер-то думал, что узнает мастерскую с трудом. Но даже пара обглоданных автомобильных остовов (чудо, не иначе!..) ржавели на прежнем месте. Именно эти куски железа произвели наибольшее впечатление на Курта. Он отнюдь не забыл, что именно эти остовы предваряли его пленение. Если бы Волк был немного осмотрительнее, такогокогоо давнее. И ыл немного товынем месте. ли у входа (невероятно, и,…

бы не произошло.

Впрочем, дело-то давнее. И «штатный киллер» пришел для того, чтобы расставить все по своим местам. В соответствии с собственным представлением о том, ГДЕ положено стоять фигурам. (Но разве КАЖДЫЙ из нас не творит справедливость в соответствии с тем, как ему кажется верным? Да, не каждый…)

Страйкер замер на краю крыши. Невесть откуда взявшийся ветерок – Купол оставлял достаточно места для аэродинамических эффектов, – потрепал по загривку. Мол, не робей. Куртка развевалась тяжелыми джинсовыми крыльями.

Обнаружить «черепов» не составило труда. Трое скрывались внизу, в тени двухэтажного дома. Еще один выглядывал из-за угла. Двое сидели на крыше, – осторожно курили, прикрывая огоньки. Гараж Хью был окружен с трех сторон, по всем правилам военного искусства. Кого-то из бандитов, вполне возможно, Курт не заметил (Череп принимал на службу самых лучших).

Зато они – заметили его. Хотя и соблюдали правила приличия, не оставив позиций.

В кармане родилась вибрация.

Страйкер достал аппарат. Под стройным рядом цифр мерцал вопрос «Ответить?».

«ОК».

– Курт? Мы тебя видим.

– Что-то происходило?.. – спросил Волк.

– Вроде бы нет. Пару раз зажигался свет. Не входили, не выходили. Да и кто туда может прийти?..

– По-моему, ответ очевиден.

– А, ну да. Так что будешь делать?..

– Войду внутрь. Не дергайте.

«Штатный киллер» прервал связь и отключил телефон. Так-то вернее. Как в старые времена. Тогда у него не было ни сотового телефона, ни босса, ниов, ни, ни сотового телефона, ни помощников, искусства. ов – м?

Поправив кобуру и убедившись, что застежка надежно держит «УЗИ», он начал спуск. Полуразрушенный балкон послужил трамплином. Прыгнув вниз, Страйкер ухватился за перила, оттолкнулся от стены, и, пролетев три-четыре метра, мягко приземлился на согнутые ноги. Фирменные кроссовки смягчили удар.

Он шагал к гаражу, на пытаясь красться, но инстинктивно придерживаясь тени.

Вот и проем. Куда более низкий, чем ожидал человек среднего роста. (Невероятно, что в него ухитрялся протиснуться Хмырь, либо тот же Таран.) Шнурок болтался на прежнем месте. Но Курт не собирался соблюдать формальности.

Тем более, что дверь была не заперта. Оставалась черная, узкая, как нож, щель.

Волк затаил дыхание. Хью ждал гостей?.. Определенно. Он пожалел о том, что, в свое время, имел глупость связаться с метаморфом, но глупцом отнюдь не был. Так есть ли смысл запираться?.. Гость войдет – так или иначе.

Страйкер вновь ощупал кобуру, после чего с силой пнул дверь. Тяжелая плита скрипнула на петлях. Не дожидаясь, пока завершится движение, Курт оттолкнулся от земли и прыгнул в проем. Перекувырнувшись на полу, он вскочил на ноги, взвихрив вокруг себя целое облако пыли. В носу свербело, но Волк не обращал внимания. Его окружили новые образы, звуки и запахи.

Гараж пах так, как и прежде, – старость, затхлость, машинное масло, бензин.

И – Хмырь. Устойчивая вонь с оттенком мускуса. Источник мог находиться как в единственном шаге, так и на дистанции во многие метры. Во всяком случае, у двери его не было. Проем казался более светлым пятном на фоне непроглядной темноты. Но, стоило пройти двум-трем мгновениям, как мрак, пронзаемый ищущим взглядом, рассеялся, и явил сокровенные тайны.

В противоположном конце гаража, поднятый «башней», темнел разобранный «Ford». Роботы-ремонтники застыли мертвыми кусками металла. Ни искры жизни. Неподвижные манипуляторы, потухшие диоды… Толстый слой пыли.

Хмырь. Огромный.

Он поднялся с металлического стула, и, переступив толстыми ногами, двинулся к гостю. Безоружный, но Страйкера это не ввело в заблуждение. Даже с пустыми руками Хмырь БЫЛ оружием. Смертоносным и непоколебимым.

Курт бил его целых два раза, однако, по-прежнему испытывал нечто, похожее на уважение. А еще – затаенную радость, точно встретил старого приятеля.

Хмырь ничуть не изменился: та же груда мяса, та же деревянная физиономия. Ни время, ни лишения не произвели на громилу ни малейшего эффекта. Они разбивались о твердое тело наподобие тому, как волны разбивались о риф.

Вместе с тем, в великане – где-то глубоко внутри, спрятанное на дне – чувствовалась усталость. Да, Хмырь устал. Он не умел ничего, кроме как оберегать хозяина (слишком тупой и неуклюжий, чтобы совершить предательство или сбежать, как Шило), но это ему порядком приелось. Хмырь не находил выхода, и… боялся.

Впрочем, безволосый не собирался отступать; уходить с дороги. И не думал. Сие не в его привычках (ДУМАТЬ – также), не в правилах и жизненных приоритетах. Все, что он мог, это идти напролом. И, покуда он шел напролом, продолжалась жизнь.

Страйкер НЕ ХОТЕЛ делать то, без чего, очевидно, обойтись никак не удастся. В сущности, он симпатизировал Хмырю (их жизни были похожи, – за исключением того, что громила сам выбрал такую). Курту ничего не оставалось, кроме как сделать ЭТО быстро. Еще и потому, что у него не было времени.

…На драки, и прочую чушь.

Вместо этого он вынул из кобуры пистолет-пулемет. Привычно снял с предохранителя, передернул затвор. Короткий ствол уставился в лицо противнику. Хмырь остановился, тупо смерил Волка взглядом. Казалось, в его глазах промелькнуло облегчение… Казалось, безволосый и сам не настроен драться.

Он так и стоял, а потом… посмотрел Страйкеру прямо в глаза. Да, он не собирался отступать, не собирался драться… Просто ждал. Курт спустил курок. Без единой мысли, не позволяя себе сомневаться. Стоило засомневаться, и он ничего не смог бы сделать. Волк знал это столь же ясно, сколь и то, что он в эпицентре ночи.

Мрак вспорола желтая вспышка. Прогремела безумная барабанная дробь.

Пули ударили в грудь Хмыря, прошла слева направо – от левого плеча до диафрагмы. Один из кусочков металла разорвал сердце. На зеленую рубашку хлынула кровь. Покачнувшись, гигант рухнул на пол. Деревянное лицо не сменило выражения (собственно, менять было не на что), вообще ничего не выражало.

Внутри Хмыря забулькало. Кровь толчками била из ран. Легкие тонули, заполнялись и трещали по швам, но по-прежнему тщились отделять кислород, цеплять его к тельцам гемоглобина, и уносить по кровеносной системе. Чем дальше, тем хуже это удавалось. Спустя жалкие секунды в легких не осталось места для воздуха – резервуары заполнились кровью. А разорванное сердце /этот тугой комок воли и мышц, ассоциирующийся с эмоционально-мыслительным центром/ утратило способность гнать жидкость по телу.

Бледные веки сомкнулись. Ноги дернулись, и тут же опали.

Хмырь умер.

Страйкер опустил «УЗИ». Он-то думал, что короткой очереди будет недостаточно. Для такого здоровяка… Но, очевидно, жизненная сила оставила разум.

А без разума телу недолго оставалось.

Курт перекрестился; перекрестил труп. Неожиданно для самого себя. Собственная сентиментальность его подивила. И – не понравилась. Таким он был уязвим. Впереди оставались и более важнее дела. Не размякать, – сказал он себе.

Развернувшись, Волк направился вглубь гаража. Туда, где находился офис Хью.

Дверь приоткрыта. Из проема бил приглушенный желтый свет. Коротышка оставался на месте. Ждал, слушал, боялся. Гибель помощника, судя по всему, не стала для него сюрпризом… Никаких сюрпризов ВООБЩЕ не предвиделось.

Тем не менее, прежде чем войти, Страйкер выглянул в приоткрытый проем. Расположение двери было таким, что позволяло оглядеть содержимое кабинета под широчайшим углом. Вероятно, сюрпризов и впрямь не предвиделось.

Толкнув дверь, Курт вошел.

Грязный пол, стеллажи – невнятные запчасти, компьютерный хлам… Как обычно. НИЧЕГО не изменилось. На мгновение Волку показалось, что он тут впервые. Пришел просить подряд на убийство. Все, что было (бойня в Убежище, Подворье, Таран, Орден Черепа…) – дурной сон. Иллюзия оказалась столь сильна, что «штатный киллер» шагнул назад. А затем, придя в себя, тряхнул головой.

Нет, что БЫЛО – не сон.

Хью сидел за столом, как и в самом начале. Глядел на посетителя из-под поднятых, несуществующих бровей (приподняты были лицевые мышцы и кожа, лишенная, выше переносицы, какой-либо растительности – коротышка был лыс, как колено)… Единственное отличие состояло в том, что во взгляде отсутствовало удивление. Страх, понимание, отчаяние: все, что угодно, за исключением удивления. Собственно, удивляться действительно нечему.

Впрочем, Хью держался молодцом. Напряженно-непроницаемое лицо – чуть заметно вздрагивал лишь шрам на щеке. Мясистые руки лежали на столе. Вместо оружия пальцы держали какие-то бумаги. Эти-то документы и выдавали тревогу безволосого: бумага не умела дрожать сама по себе.

Королевская кобра шевелилась на плече, свилась кольцами, и, казалось, стремилась забраться под кожу… Знала, что Смерть уже здесь. Не уйти.

Отложив бумаги, Лысый Хью сплел пальцы.

– Я знал, что ты придешь, – сказал он, криво улыбнувшись.

– Я тоже знал.

Курт не выпускал «УЗИ» из лап. Ствол смотрел в пол, но хватит и доли секунды, чтобы придать нужный вектор, и, как следствие, нашпиговать коротышку свинцом.

– Хмырь мертв?..

Страйкер кивнул.

– Шило – тоже, если тебя интересует.

Хью отвел взгляд; губы его огорченно поджались. Парочка, о которых шла речь, была его семьей. С давних пор. А теперь они мертвы, но… жизнь продолжалась.

– Я знал, чувствовал, что не нужно иметь с тобой дело. Теперь, однако, ничего не поделаешь… Что было, то было. Вероятно, и меня тебе придется убить?..

– Я легко проживу и без этого, – сказал Волк. – Все, что мне нужно, это информация.

– Ах да, Таран. – Коротышка усмехнулся. – Ублюдок… По его вине все началось. Из-за него мои мальчики погибли… Я с превеликой охотой сдал бы тебе этого мерзавца, но, увы… – он помедлил, – не представляю, где он находится.

– Врешь. – Курт поднял «УЗИ».

– Увы, нет. Я бы с радостью тебе помог… – Хью не без интереса заглянул в тупорылый ствол. – ОН об этом знал. И ТЫ его знаешь. Неужели Хэнк Таран, оставшийся в твоей памяти, совершил бы подобную глупость?.. Он никому не доверял и в лучшее время. А теперь – и подавно… – Коротышка вздохнул.

– Говори, – прорычал Страйкер.

– Я и говорю – не знаю. Клоповник – крысиное логово с тысячей нор. Таран может быть где угодно. На самом дне. Он не дурак; поиски будут нелегкими.

Это Курт знал и сам. Он вгляделся в безволосого. Похоже, тот не врал. Таран и впрямь не дурак, что сообщать кому-либо о своем местонахождении. Особенно бывшему партнеру, что наверняка винил Хэнка во всех неприятностях.

– Я хочу, чтобы ты рассказал еще об одном человеке. Ковбой… – Волк запнулся. В мыслях он называл безволосого «Ковбоем», и никак иначе. Но Хью должен знать НАСТОЯЩЕЕ имя. – Тот, кто меня нанял. Если помнишь, с твоей помощью.

– Ах, этот… – Коротышка вновь усмехнулся. Еще шире прежнего. – Да, сынок, нажил ты себе врагов!.. Но ЕМУ Таран в подметки не годится. Он из Ульев. Сравни – Клоповник и Улья. Небо и земля; зловонная яма. Даже тебе не добраться.

– Не твое дело, – огрызнулся Страйкер. – Говори!..

– А что говорить-то?! Если Тарана я ЗНАЛ, то этого, как ты сказал, ковбоя, ни разу не видел. Ко мне приходил его человек: неприметный, серый такой. Я и лица не вспомню… Спросил, нет ли у меня кого-то надежного. Я и вспомнил о тебе… Ты угодил в этот переплет совершенно случайно. Мне очень жаль… – Он развел руками. – Когда ЭТО случилось с твоим домом, я знал, что ты вновь меня посетишь. Мне было необходимо защититься. Так тебя сцапал Таран…

– Не заговаривай зубы!.. – рявкнул Курт. – Мне это известно!.. Лучше расскажи о негодяе, нанявшем меня! КТО он? КАК его зовут? ГДЕ его найти?..

Хью покачал головой:

– Кто, как, где? Понятия не имею. Я же говорю, что никогда его не видел. Не слышал его голоса. Знаю лишь то, что он из Улья. Это сообщил тот, кто ко мне приходил. По большому счету, ТЕБЕ известно больше. ТЫ с ним встречался.

Страйкер нахмурился. Что же, он зря пришел?..

Очевидно. У Ковбоя еще меньше причин рассказывать о себе, чем у Тарана. Люди, заключающие контракт на убийство, как правило, не особо общительны.

Однако, Волк качнул пулеметным стволом. Потому, что НЕ ЗНАЛ, что теперь делать.

– Конечно, ты можешь убить меня, – кивнул «дилер киллеров». – Я рассказал все, что знал. На мне много грехов. Но против тебя я никогда ничего не имел.

А вот это неважно, – подумал Курт.

Конечно, он МОГ убить. Просто нажать на спусковой крючок. Просто, как всегда. Здесь, в этом месте, все началось. Страйкер не хотел оставлять мостов за спиной.

Нужно расставить все точки над «I».

Более того, нужно прикончить этого ублюдка, покуда он не причинил еще кому-нибудь зло. Ведь наверняка возьмется за старое, будет подставлять, убивать…

Но… Волк не чувствовал, что имел право на вынесение и исполнение таких приговоров. Он убивал слишком часто. Теперь, когда решение зависело всецело от него, Курт не знал, что ему делать. Хью творил много зла, и все-таки, сохранение жизни показалось «штатному киллеру» чем-то сродни откровению.

Безволосый выжидающе смотрел на визитера. Он молил о милосердии, тогда как глаза его твердили иное. На мгновение в них промелькнула жгучая ненависть. А еще – нечто сродни требованию: «Ну, давай, ублюдок, жми!..». Казалось, Хью хотел умереть. И это ТАКЖЕ было похоже на правду. Действительно, зачем жить?..

Что осталось?..

Именно это Страйкера убедило. Он опустил оружие. Смерть несла освобождение.

Развернувшись, Волк направился к двери.

Безволосый был не просто озадачен. Он был практически взбешен… «Стой! Ублюдок!.. Куда собрался?..». Вот о чем вопили глаза. Но Курт не останавливался.