Текст книги "Неправильные сочинения. Комментарии комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума»."

Кому и чем неугоден Молчалин?

 
«А судьи кто?»
 

А. С. Грибоедов

 
«Имилость к падшим призывал».
 

А. С. Пушкин

Прежде всего, я предлагаю характеристики, как положительные, так и отрицательные, данные Молчалину Софьей и Чацким, не принимать всерьёз как пристрастные и поэтому необъективные.

Тем более что в комедии «Горе от ума» есть несколько человек, которые могут относиться к Молчалину нелицеприятно, и именно их отношение к Молчалину нам может быть наиболее интересно:

– П.А. Фамусов, который вывез Молчалина из Твери за его деловые качества и который полностью доверяет Молчалину. В первом действии Фамусов явно проявляет уважение к Молчалину, пропуская его впереди себя, хоть и был явно раздражён и не доволен их утренней встречей;

– А.Н. Хлестова очень нелестно отзывается о Репетилове, Чацком и Загорецком, и ей нет никакого смысла не делать того же по отношению к Молчалину, дай он к тому повод. Самостоятельные и самодостаточные люди не говорят подлецу: «Спасибо мой родной»;

– полковнику С. С. Скалозубу не было никакой необходимости говорить Молчалину: «Ваш слуга», особенно, если бы Молчалин давал ему повод к неуважению, лебезя и заискивая;

– вполне возможно, что и Фома Фомич, и Татьяна Юрьевна без презрения относились к Молчалину, которому не было необходимости расписывать их достоинства перед Чацким, тем более что редко кто заглазно хвалит того, перед кем унижался сам или кто унижал его;

– сам автор комедии, который увёл Молчалина за кулисы и тем уберёг его от гнева Фамусова. Кстати, вполне возможно, что Фамусову и не было бы причины особенно сердиться, застань он в прихожей всех четверых, а не трёх участников сцены.

Так какие такие чувства читателей комедии вот уже 200 лет оскорбляет Молчалин и почему?

Для дворян-читателей Молчалин нехорош уже тем, что не приписывает своей душе прекрасных порывов, не изображает из себя ни нового Наполеона, ни лорда Байрона. Пролетариям и мещанам Молчалин мог быть нехорош тем, что он может и ступить, и молвить, тем, что сумел на «медныя деньги» получить неплохое образование и воспитание, тем, что ему предоставляется возможность стать человеком, изменить свой статус, только вот они комедий барских не читали и о существовании Молчалина не знали, а знай они о нём, так его судьба была бы для них недостижимой мечтой. Школьникам… – исключительно в силу наставлений учителей и от нежелания, а вернее, от неумения вырабатывать собственное мнение. Учителям же – в силу профессии – «не должно сметь своё суждение иметь», то есть из-за того самого христоматийного «молчалинства» в себе, которое они же и клеймят на все лады.

Умный, целеустремлённый, выдержанный, скромный, предприимчивый, обходительный, деловой, усердный, внимательный – вот неполный перечень качеств Молчалина, которым при желании можно найти подтверждение в комедии. Кто объяснит, чем умеренность и аккуратность плохи в мужчине почти 30 лет отроду? Тем, что он уже вполне знает и себя, и свои способности, а, следовательно, он не переоценивает себя и не ставит себе невыполнимых задач? Зачем читателю нужна от взрослого мужчины юношеская пылкость и многообразие увлечений?

Сайт «Мир русской литературы» назвал Молчалина «двуличным простофилей», не затруднившись узнать предварительно, что же это такое – «двуличие», и кто такой «простофиля»? Если Literaturus.ru сумеет найти пару общих черт у Очумелова – у этого образца двуличия («Хамелеон», А.П. Чехов), и Молчалина, то я сниму все свои претензии к этому сайту и дезавуирую все свои возражения по поводу их публикаций. Простофилей же… Молчалина может назвать только тот, кто, ничтоже сумняшеся, воспользовался бы расположением Софьи для получения всевозможных преференций от Фамусова. Только боюсь, что таким… сватовством такой зять изменил бы отношение к себе Павла Афанасьевича совсем не в лучшую сторону.

Если же отношение Молчалина к Софье и Лизе считать двуличием, что можно сделать только с большой натяжкой, то в этом же грехе следует обвинить и Теодоро из «Собаки на сене», и Труффальдино из «Труффальдино из Бергамо», и Фигаро из «Севильского цирюльника» и «Женитьбы Фигаро».

Ещё в середине XIX века Белинский писал: «Не говорите: вот человек, который подличает из выгод, подличает бескорыстно, по одному влечению души», – скажите: «Вот Молчалин!», кажется, что «неистовый Виссарион» не перечитывал того, что сам же и написал. Так «из выгод» или «бескорыстно» подличает, по мнению Белинского, Молчалин? Единственному моменту в комедии, где Молчалин, по разделяемому критиками и школярами мнению Софьи, подличает, есть оправдание: человек не спит уже почти двое суток, а его опять требуют на расправу под угрозой краха всего его будущего. Стыдно ли, подло ли упасть на колени перед своим палачом в надежде сохранить жизнь?

Если подходить буквально, комедия «Горе от ума» нам преподносит целый букет всевозможных подлостей. Стоящий якобы выше всех Чацкий и в подлости превзошёл всех остальных персонажей! Не он ли злословил всех в лицо и заглазно? Не он ли подслушивал и подглядывал? Вообще, подслушивая и подглядывая, очень неумно обнаруживать своё присутствие, так как такое поведение никогда не считалось достойным и было свойственно только низким и подлым натурам. А разве не подлость подглядывать за подглядывающим, подслушивать подслушивающего? – а ведь именно это проделывает Чацкий! Он же бросил своего кучера на морозе, вытолкал своего лакея на мороз, чтобы не мешал подглядывать и подслушивать, подвёл под наказание ни в чём не повинного Фильку, распродал или проиграл 100 душ своих крестьян, хвастал своей развращённостью, грубил и хамил своему опекуну и благодетелю Фамусову, клеветал на Софью и Молчалина и т. д., и т. п.

Молчалин на коленях просил не уничтожать его, можно сказать, что и в физическом смысле, и если это подло, то гораздо подлее пользоваться положением своего отца, чтобы принуждать его служащего к чему бы то ни было! Подло подглядывать, и подслушивать, и не стыдиться этого, а результаты своего соглядатайства выставлять как обвинение, – ни один честный суд не примет такие свидетельства!

И. А. Гончаров[1]1
  Где гарантия того, что его «Обломов» – это не развитие образа Чацкого?


[Закрыть] отмечал, что к его времени (1871) черты молчалинского поведения стали архаизмом («низкопоклонничество до степени лакейства молчалинского уже прячется и теперь в темноту»… – всё это звучит очень выспренне и вполне сошло бы за правду, если бы Иван Александрович привёл хоть один пример лакейства и низкопоклонства Молчалина, а облыжное обвинение отнюдь не красит писателя, чей герой, пройдя определённый жизненный путь, превратился в того самого Молчалина, каким его предписано видеть, но не каков он на самом деле.

До некоторой степени каждый критикующий Молчалина сам становится хрестоматийным Молчалиным, так как главным для себя считает не только не противоречить общественному мнению, но и самому бросить в Алексея Степановича камень поувесистее, предполагая, вероятно, что самый первый критик Молчалина был сам свободен от тех грехов, которые он числил за Молчалиным.

Прошу заметить, что такие персонажи, как Репетилов и Загорецкий, считая себя вероятно несопоставимо выше Молчалина, не обронили ему ни слова. Почему-то критики и писатели христиане их не укоряют в смертном, вообще-то, грехе. Молчалины… были единственной возможностью Чацким, загорецким и репетиловым ощутить свою «самость», своё превосходство, которое заключалось исключительно в их происхождении, и которое никак от них не зависело. Молчалины… вообще порождены бестолковостью и амбициями Чацких, вообще тем обществом, которое сформировали Чацкие.

Прошу заметить, что никто из критиков Молчалина не дал правильную канву его поведения в создавшейся ситуации, которую, кстати, никто не дал себе труда понять.

Как, по мнению строгих моралистов, должен был вести себя Молчалин? Сразу же нажаловаться Фамусову, что Софья принудила его музицировать с ней всю ночь? Или, осознавая всю невинность, но предосудительность их посиделок, всё-таки поступить так как он поступил? Может быть… моралисты подскажут Молчалину способ, как, не прибегая к помощи Лизы, впредь избежать подобных… свиданий, не потеряв места и не разругавшись с Софьей? Как правильно было Молчалину обходиться с гостями Фамусова, поскольку сам он был совсем не гостем, но представителем принимающей стороны? Выдернуть стул из-под Хлестовой? Столкнуть её с лестницы? Вы именно так и поступали (поступаете) с гостями своих родителей или своего начальника, если допущены на корпоратив? Вы упускаете случай похвастать своими достижениями, особенно на фоне неудач Вашего недоброжелателя? Вы предпочтёте выслушать что-то несправедливое в свой адрес и тем сохранить своё место или став в позу Крузенштерна на набережной лейтенанта Шмидта, а вообще-то, Николаевской, и, дав гневную отповедь, пойти умирать от голода под забор? Вы станете выслушивать обличения какого-нибудь нового Чацкого, в которых нет ни слова правды или хлопнете у него перед носом дверью?

Чем вообще поведение Молчалина хуже, чем Чацкого? Если Чацкий неизвестно с чего и, не предприняв никаких действий, если не считать таковыми «взыскательность и огорченность» из воспоминаний Софье, грубость и хамство вначале комедии, а клевету в её конце, вообразил, что Софья в него влюблена, то почему Молчалину не считать, что кроме Софьи в него влюблена и крепостная девушка? Вы можете представить, что ухаживать… ладно, пусть флиртовать с крепостной девушкой – собственностью своего хозяина, для Молчалина может быть опасней, чем за его дочерью? Что Молчалин решился на эту авантюру от полного уже отчаяния? Только успел Чацкий брякнуть очередную глупость: «Молчалины блаженствуют на свете», а она уже пошла гулять по свету, переходя из учебников в школьные сочинения, не подвергаясь критическому анализу: «А в чём же блаженство Молчалина?» Вряд ли Чацкий считал блаженством знание своих обязанностей и умение их отлично исполнять, желание ставить себе цели и достигать их, чувствовать себя на месте и необходимым. Вся же прочая жизнь Молчалина покажется блаженством только такому же недалёкому мыслителю, как сам Чацкий.

Если сравнивать Чацкого и Молчалина, то Чацкий это вирус, стремящийся заразить всё, к чему он только прикасается, неверием, цинизмом, мизантропией, а Молчалин в какой-то мере психотерапевт, способствующий смягчению нравов в обществе, где он находится, мастером компромисса, средством показать демократизм Фамусова и образцом вертикальной мобильности в первой четверти девятнадцатого века.

Вообще, кто и с чего бы возлагал какие-то надежды на Молчалина? Разве он предал идеалы, которым клялся служить, как А. Адуев, чью историю предлагается считать обыкновенной? Кто и по какому праву предъявляет ему претензии? Вина ли Молчалина в том, что он, не имея других образцов, на что ещё сетовал Чацкий, копирует имеющиеся? Где гарантия, что судьба основательно не побила Молчалина перед тем, как привести его в дом Фамусова, что он не наголодался, и не намёрзся, прежде чем добиться своего положения и стать мишенью для насмешек не достигших совершеннолетия и не заработавший даже копейки, но много чего требующих от своих родителей, детишек?

Вывод. Взрослые, самодостаточные люди, что-то сделавшие в жизни или занимающиеся государственными делами, относятся к Молчалину с уважением.

Не перебесившиеся молодые люди, занятые исключительно устройством своих дел, как они их понимают, просто игнорируют Молчалина.

А такой же праздный человек, как Чацкий, презирает Молчалина за то, что он не может вести такую же праздную жизнь.

А как относитесь к Молчалину Вы?

Заключение

Ни на секунду не допускаю мысли, что один из умнейших людей XIX века – А. С. Грибоедов хотел покрасоваться на фоне человека, которому не так повезло в получении от жизни стартовых условий и призывал к этому братьев по классу. Не поверю, что он писал свою комедию для того, чтобы читатели, а тем более школьники, свысока похваливали Чацкого и снисходительно поругивали Молчалина. Может быть, посылом его комедии было всё же: «Отыщи в себе черты Чацкого и Молчалина и избавься от тех, которые плохи, но развивай хорошие, невзирая на то, кому они в этой комедии присущи»?

В чём я вижу смысл комедии

«Cherchez la femme»

 
«На зеркало неча пенять, коли рожа крива»
 

Прежде всего, я смею утверждать, что ни один человек не может поручиться, что он понял истинный смысл какого-либо произведения, мало того, я считаю, что и сам автор не может это сказать, речь, разумеется, о произведениях, переживших десятки лет и века, а не об однодневках, цель которых открыть доступ к кассе.

Столь неверно же и единодушно принятое мнение, что Чацкий – носитель каких-то прогрессивных идей, Фамусов – ретроград, Скалозуб – солдафон, а Молчалин – негодяй и подлец. Всё-таки «Горе от ума» не комедия дель арте, где Коломбина, Скарамуш и т. д. действуют в разных ситуациях, но обладают заранее указанными качествами.

Так же неверно утверждение, что комедия критикует или высмеивает Молчалина, кто другой, а автор знал точно, что молчалины его не знают, не читают и его критика до них просто не дойдёт. Автор всё пишет для своего читателя, а читателями Грибоедова могли быть только братья по классу, то есть дворяне.

Ещё одно неверное утверждение, что «реальный смысл связан с эпохой, в отрыве от контекста комедию понять трудно», – является утверждением ложным, потому хотя бы, что для человека, полностью вникшего в смысл любой эпохи, любое художественное произведение, как далеко не самый важный элемент этой эпохи, очень слабое вознаграждение[2]2
  Представьте, что Натана Эйдельмана за книгу «Мой восемнадцатый век» поощряют разрешением прочитать «Недоросля» Фонвизина.


[Закрыть]. К тому же если понимание какого-то произведения жёстко привязано к этой эпохе, то оно и умрёт вместе с этой эпохой, как эпиграмма, например. Разве кто-то знает кого-то из «проэпиграммированных» Пушкиным, чтобы в полной мере оценить точность эпиграммы? Эта персона может быть достойна пристального изучения, а может быть – и нет, а эпиграмма может быть и портретом, и шаржем, и сатирой, и клеветой, и просто поверхностным впечатлением.

Грибоедов, надо полагать, считал, что его читатель и зритель настроены более тонко, чем зрители уличных театров, и будут вникать в тонкости личностных и социальных отношений, и не его вина, что читатель или зритель оказался легковерен и поддался первому впечатлению, а может быть, просто не захотел увидеть себя в представленных персонажах. Впрочем, трудно сказать, какое мнение сложилось бы о действующих лицах комедии, если бы не школьное зомбирование в период изучения этой великой комедии.

Центральными фигурами комедии не случайно выбраны две девушки – Софья и Лиза, как существа с более развитой, чем у мужчин, интуицией. Именно вокруг них закручивается сюжет, именно они действуют на сцене в прямом и переносном смыслах, а все остальные только реагируют на их действия – удачно или нет, не суть важно. «В деревню, в глушь, в Саратов» – не действие Фамусова, а не что иное, как реакция на действия Софьи.

Сюжет же мне видится так: Молчалин, морально и физически изнурённый, навязанными ему Софьей ночными посиделками, решает от них избавиться, как ему показалось, единственно верным способом, то есть приударить за наперсницей и молочной сестрой Софьи – Лизой. Просто комплименты не дали ничего, «туалет» с игольничком и зеркальцем он не смог вручить из-за стечения обстоятельств, а их вечерний тет-а-тет был подслушан Софией, что и привело краху всех надежд и устремлений Молчалина. Не будем гадать, как сложатся судьбы героев в будущем, оставим это неблагодарное занятие кандидату исторических наук Е. Цимбаевой.

Этот сюжет вполне подошёл бы для комедии дель арте, но Грибоедов не к этому стремился. Невольно соглашусь с аналитиками, которые видят в комедии конфликт «века нынешнего» и «века минувшего», только те, с сочинениями которых я ознакомился, не формулируют суть этого конфликта.

«Век минувший» в комедии представлен Фамусовым, Марьей Алексевной, Максимом Петровичем, предположительно, дядей (мужем сестры матери[3]3
  Вряд ли совпадение отчеств матери Чацкого Анны Алексевны и княгини Марьи Алексевны случайны. Рифма не пострадала бы от Ан-древны, Сергевны или Матвевны, если бы автор не хотел намекнуть на их близкое родство.


[Закрыть]) Чацкого, князь-Петром, не исключено, бывшим вполне заслуженным человеком, которому повезло обзавестись шестью дочерьми вместо одного наследника, и Хлестовой. Фамусов достоин уважения потому хотя бы, что принял на воспитание малолетнего Сашу Чацкого, и потому, что Андрей Чацкий счёл его лучшим опекуном, чем его тётка с супругом. Максиму Петровичу не стоит уделять внимания, – о нём уже всё сказано Фамусовым. Марья Алексевна, тётка Чацкого, вероятнее всего, сплетница, которая с живым и ревнивым интересом следит за событиями в доме Фамусовых. Андрей Ильич Чацкий, хоть и покойный, тоже представитель «века минувшего», очевидно, был не собутыльником, не «визави в кадрили», не партнёром по картам или компании, а настоящим другом и сослуживцем Фамусова по какой-нибудь кампании. Хлестова выглядит охранительницей патриархальных устоев, а её родство только с женой Фамусова из-за её возраста выглядит сомнительно.

Суть же конфликта в том, что ещё, может быть, не к рычагам, но уже рычажкам управления государством начинают приходить, скажем условно, поповичи, ибо в большинстве своём только они могли тогда получить более или менее сносное образование для занятия мест коллежских регистраторов, например, с возможным в дальнейшем продвижением. В появлении поповичей во всевозможных присутствиях нет ничего дурного, – работу всё равно кто-то должен делать, и всё равно кто её делает, лишь бы делал хорошо. В «век минувший» дворяне должны были служить, а в «век нынешний» это было уже не обязательно, об этом и говорил Чацкий: «Кто путешествует, в деревне кто живёт», то есть пользуются дивидендами с заслуженных их отцами имений, титулов и привилегий. Золотая дворянская молодёжь, увлечённая срыванием «цветов удовольствия», из граждан России добровольно становится её жителями и уступает свои места молчалиным без малейшего сопротивления, мало того, ещё и с презрением, что неоднократно пытался продемонстрировать Чацкий. Золотая же молодёжь широко представлена в комедии, – это сам Чацкий, Репетилов, Загорецкий,г. N, г. D, упоминается князь Григорий, и несть числа шумящих по ночам. Все они безосновательно считают себя солью земли, все они недовольны существующими порядками, только не могут сформулировать суть своих претензий, и все метят в диктаторы с особыми полномочиями только на том основании, что собираются вперить свой ум в науки и искусства. Странно ли, что они никогда между собой не договорятся? Золотая молодёжь в комедии выглядит разрушителями традиций «века минувшего», только тот, кто что-то разрушает, далеко не всегда строит на этом месте что-то лучше того, что было. Патриотизм для золотой молодёжи – понятие неконкретное, Чацкий:

 
И вот та родина… Нет, в нынешний приезд
Я вижу, что она мне скоро надоест.
 

Родина, это место, где можно продать сто крепостных и уехать кутить за границу, именно кутить, потому как Чацкий не вывез из-за границы ни одного воспоминания, что уж говорить о полезных навыках. Разрывая свои связи с Россией, дворянство отнюдь не укрепляло патриотизм в молчали-ных и в тех, у кого, по определению классиков марксизма-ленинизма, Родины нет вообще.

«В нём Загорецкий не умрёт», – Чацкий даже не предполагает, что произносит приговор не Молчалину, а себе и себе подобным, ибо поповичи только у дворян и могут перенимать манеры и стиль поведения. Если дворянин женится только лишь из соображений выгоды, то почему нельзя поповичу? Если дворянин заискивает перед всеми, то может ли попович не последовать такому примеру? Если дворяне не создают каркас государства, то молчалины просто не могут его образовать, так как они заполняют форму, созданную Чацкими. Единственной преградой перед деградацией, по примеру дворян, поповичам служат заветы их отцов, которые по сути своей интерпретируют 10 заповедей. Молчалин – представитель «века нынешнего», но не его золотой молодёжи. Всё, чем он обладает, заработано им самим. Фамусов его выбрал за деловые способности, а подлость, низость и двуличие, если в нём и присутствовали, то почерпнуты они были от дворян. Критикам Молчалина предпочтительней, чтобы он был неумеренным и неаккуратным? Чтобы он хамил начальнику, слуге, дворнику и пинал его собаку? На ком из действующих лиц комедии должен был, по-вашему, остановиться выбор Софьи? На плохо образованном, не имеющем корней (не напрасно он выведен сиротой) Чацком, который без нужды врёт, ругательски ругает её самое и всех её родных? Конечно же, ей интереснее Молчалин: корректный, выдержанный, аккуратный, явно целеустремлённый и перспективный, вежливый со всеми и делающий какое-никакое, но дело? Беда Молчалина, что, выйдя из крепких низов, где основное культивируемое качество – это смирение, он не имеет чёткого и конкретного понятия о достоинстве, чести, не умеет недвусмысленно, но корректно сказать «нет». Что его зависимое положение вынуждает его подстраиваться под ситуацию и людей, – постоянная забота о хлебе насущном диктует свои законы, но не исключено, что в случаях со «старичками» или собачкой Хлестовой он вполне искренен. Хуже того, что и окружающая его среда не даёт ему таких примеров нравственности, достоинства и высоких качеств, которых стоило бы придерживаться и которые «Уч-ПедГиз» даже сформулировать не может. Вполне возможно, Молчалин предполагал, что его поведение в финальной сцене не вызовет такого отвращения в Софье, так как в светском обществе он наблюдал гораздо большие подлости, которые вполне сходили с рук дворянам и аристократам. Софья же отчаялась даже в среде молчалиных найти достойную себя кандидатуру, не принимая в расчёт то, что она пользовалась его зависимым положением, и как истая дочь своего сословия минувшей ночью без малейшего зазрения совести и необходимости изнуряла физические и физиологические силы Молчалина и собиралась это делать ночью грядущей, даже не из-за садизма, просто ей нет дела до ощущений подданного. Молчалины же угождают и раболепствуют только до той поры, пока не наберут достаточной массы и не почувствуют свою силу Вот тогда они и покажут своё истинное лицо. Уже в сцене с Чацким в словах Молчалина больше деланного смирения, чем сарказма и издёвок. То ли ещё будет!? Не исключено, что председателями расстрельных троек были в основном наследники молчалиных.

«Горе от ума»… только у Грибоедова он, наверное, предполагал, что не будет понят современниками, что не будет понят и потом. Что в России не понято и вряд ли понято будет, что будущее зависит только от качества элиты, а не от молчалиных. Что и через 200 лет на смену подлецам московским будут со всей России в Москву стремиться лучшие и не только люди из провинции, чтобы московские снобы, те, родители которых много раньше предали малую Родину, ворчали на «понаехавших» и постепенно уступали свои позиции провинциалам и, как с писаной торбой, носились со своей первородностью. Его сердце разрывалось, наверное, от предчувствия того, что на добровольно уступаемые дворянами места придут люди гораздо худшие, чем Молчалин, а дворяне, подобно Чацкому, исчезнут в неизвестном направлении, не оставив по себе ни печали, ни воспоминаний, а за границей будут экзотичными иностранцами, пока не превратятся в серых обывателей.

Может быть, помните: «А в комнатах наших сидят комиссары..», ну и т. д., – это о том же.

Вывод

Комедия «Горе от ума» показывает, что на смену плохим дворянам (большевикам, коммунистам) приходят молчалины. Молчалины неплохи, но только как специалисты, – они не носители традиций, манер – кто сейчас понимает смысл выражения «учтив, обходителен, как вельможа»? Вы таких… вельмож встречали? Домашнее воспитание и образование не заменишь никакими престижными школами и никакими прейскурантами в них. У предков молчалиных нет заслуг перед отечеством, они просто клерки, и чувство долга у них бывает только по отношению к начальнику, ими движет только желание выжить и жить. Войти в историю и вляпаться в неё – для них синонимы. У них нет и быть не может родовой чести, которая появляется, наверное, только в период становления государства, а не его разрушения. Дворянская честь, ощущение чувства долга перед Отечеством, перед своими крепостными, не компенсируется ни образованием, ни профессионализмом молчалиных.

Как ни странно это будет читать, но Российскую империю тех времён можно назвать конфедерацией, ну или федерацией. Только была она «недоконфедерацией», так как все эти помещики, может, только за редким исключением (в литературе Костанжогло), ощущали себя крепостными царя, на краткий миг любимцами фортуны, и думали только о собственной выгоде. А ведь почти каждый крепостник мог образовать собственное государство в государстве, если бы он ощущал свой долг по отношению к своим крепостным, которых мог сделать гражданами, а не подданными. Взаимоотношения с государством были просты – плати налоги и поставляй рекрутов. Налоги – где угодно налоги, а рекрутов можно было нанять у соседа, не осознавшего ещё себя государем. Желая или не желая того, царская власть была достаточно демократичной и делегировала крепостникам не только обязанности, но и права. Выражение «получить на кормление» было понято с позиции сиюминутной выгоды, и крепостники стали кормиться от своих людей, а не кормить их (от слова корма, где всегда находится рулевое перо), то есть управлять ими для их и своей пользы, не стали кормчими, держащими курс на какую-то реальную перспективу. Ведь «срывать цветы удовольствия» легче и приятнее, правда, только до некоторой поры. Бесславная иммиграция вполне логично следует за фразой: «Карету мне, карету!»