Текст книги "Смерть на двоих"

– Ну, я могу пообещать молчать, – попробовала Кэти.

– И сдержите слово?

– Да, – без колебаний солгала она, – могу поклясться на Библии.

– Однако! У девушки неплохие задатки. При должном старании из нее могла бы получиться одна из нас. Закваска у нее правильная. Жаль, что уже нет времени, скоро рассвет.

– Кинжал или веревка? – хмуро спросил Этьенн.

– Думаю, было бы слишком расточительно уничтожать такой перспективный материал, – задумчиво проговорил Ухо, – пожалуй, я могу предложить способ, который убережет нас от любопытства юной дамы.

– Какой способ? – немедленно встряла Кэти.

– Вам он не понравится, – признал Ухо, – но это будет лучше, чем веревка или кинжал. Следуйте за мной.

Подхватив сверток, он направился вверх по лестнице, ничуть не сомневаясь, что Кэти пойдет за ним. И он оказался прав. Ни за что в жизни она не осталась бы наедине с супругом, который наводил на нее суеверный ужас.

Юную баронессу заперли в апартаментах мужа. Туда же старик небрежно бросил таинственный сверток. Перед тем, как закрыть дверь, Ухо внимательно посмотрел ей в глаза. И вдруг подмигнул:

– Вам предстоят тяжелые времена. Но я почти уверен, что вы справитесь. Могу даже побиться об заклад, а я азартен и не люблю проигрывать. Думаю, мы с вами еще встретимся. И когда это произойдет, не забудьте о том, кто сегодня спас вам жизнь.

– Хотите сказать, что за мной должок? – буркнула Кэти.

– Вы все понимаете исключительно правильно, – кивнул старик без уха и закрыл дверь. Ключ повернулся в замке два раза.

Оставшись одна, Кэти первым делом дала волю слезам. Испортив два носовых платка, она почувствовала, что снова может жить. Толку, впрочем, от этого… Комната была надежно заперта, дубовые двери не выломать не только ей, но и полудюжине крепких мужчин. Единственное окно надежно забрано фигурной решеткой. Выхода не было.

* * *

– Господин виконт еще плохо себя чувствует, так что, прошу вас, не утомляйте его. – Полный седоватый джентльмен, на вид типичный стряпчий, а на самом деле один из лучших лондонских врачей, обеспокоенно проводил взглядом невысокого коренастого мужчину в безупречно пошитом костюме, но без парика.

– Не переживайте, я буду краток.

После сумбурного рассказа Вивиан, Рик ожидал увидеть старого приятеля при смерти, это как минимум. Он опасался застать выходящего из комнаты священника. К счастью, все оказалось не так плохо. Руперт полулежал на подушках и, судя по толстенному тому на коленях, даже пытался читать. Его голову украшали несколько витков бинта, цвет лица был землистым, но взгляд вполне осмысленным и цепким. Известие о его смерти оказалось сильно преувеличенным.

– Вот… пытался полистать беллетристику, раз уж так не повезло, – виновато произнес Каслри, – но не могу читать.

– Буквы расплываются? – посочувствовал Рик.

– Да нет. Просто неинтересно почему-то. А ведь эту книгу хвалили в свете.

– А что за книга? – улыбаясь, Рик придвинул тяжелый стул из темного дерева к изголовью пострадавшего и протянул руку за светской новинкой.

– Сэр Арчибальд Локк, «Страдания юного Персиваля от неразделенной любви к гордой и прекрасной Клодии»… – прочел он и, помимо воли, прыснул: – Господи, и здесь мексиканские сериалы!

– Прости, что? – изумился Каслри.

– Ничего. Выбрось это в камин и вымой руки. Нормальные люди такое не читают.

– Так то, что мне книга не понравилось, означает, что я – нормален? – переспросил Руперт, разом повеселев.

– Абсолютно, – заверил Рик, – а позволь узнать, кто сосватал тебе эту пакость?

– Одна совершенно прелестная девушка… Богиня! – Руперт мечтательно прикрыл глаза, но тут же снова распахнул их. – Знаешь, она говорила, что книга хорошая.

– Женщины… – Рик пожал плечами. – У них совершенно по-другому устроены мозги. Ты можешь представить себя у модистки, два часа решающим, какую ленту крепить на шляпку?

– Отчего нет, – пожал плечами виконт, – если в этой шляпке я должна в первый раз предстать перед женихом…

– Ну, тогда с этой прелестной девушкой вы поладите, – заверил Рик, – вы прекрасно понимаете друг друга.

– Если бы, – виконт вздохнул, – к сожалению, она помолвлена…

Видно, удар по голове в Сент-Джеймс парке оказался не таким уж безобидным, как Рик подумал в начале. Что-то в его приятеле здорово изменилось, и теперь он еще целый час будет рассуждать о книгах, девушках, шляпках… Прости, Господи! Сообразив это, Рик решил рискнуть.

– Но, как я понял, это не ревнивый жених устроил тебе встречу с доктором?

Руперт заметно помрачнел, словно тень набежала на лицо.

– Увы…

Рик терпеливо ждал. Наконец приятель, видимо, решился.

– Скажи… ты получил титул баронета из рук короля… – Рик кивнул, – и многие годы род Бикфордов был вполне лоялен к трону…

– Твоя канцелярия меня в чем-то подозревает? – шевельнул бровью Рик, как никто знающий, что подозревать его очень даже можно. Во многом. И все подозрения будут отнюдь не беспочвенными. Вряд ли Каслри совсем ничего об этом не знал.

– Скажи, как ты относишься к королю?

Рик пожал плечами.

– Слава богу, я почти никак к нему не отношусь. Я не бываю при дворе, лишь веду дела компании своего отца, оставляя политику и интриги в его умелых и опытных руках.

– Король Яков талантливый полководец. Во время войны с Голландией он выиграл несколько морских сражений. Он настоящий рыцарь, верен слову, данному в юности, и не забывает давних друзей.

– Все так, – кивнул Рик, умалчивая о том, что врагов Яков тоже не забывал, отличаясь долгой памятью и редкой мстительностью, – но при чем тут я?

– Можно ли доверить тебе тайну, которая, возможно, очень важна для судьбы нашего несчастного короля? В тех ли руках она окажется? Родерик, если ты придерживаешься других политических убеждений, умоляю, скажи об этом. И тогда я просто промолчу.

Рик задумался. Врать ему не хотелось, а говорить правду не имело смысла. С таким же успехом он мог остаться у себя в поместье кататься на лошади и пить чай с законной супругой.

– Я бы пальцем о палец не ударил ради короля, – сказал он, наконец, – и сделал бы еще меньше ради принца Оранского, если ты именно это имеешь в виду. Я абсолютный космополит в вопросах веры, и по мне – пусть будет хоть король мусульманин или огнепоклонник, лишь бы пошлины не поднимал.

– А наша дружба? Она значит для тебя так же мало?

– С этого и следовало начинать, а не пудрить мне мозги военными талантами Якова, – фыркнул Рик, – если тебе нужна помощь, я помогу. Ну, говори же, не тяни, иначе сейчас сюда войдет твой доктор и выгонит меня к черту.

Виконт привстал, устраиваясь поудобнее, и Рик поправил ему подушки.

– Я мало что понял из рассказа мисс Дадли, – начал он, – молодая леди наблюдательна, но плохо делает выводы.

– Ничего, главное, чтоб она хорошо готовила чай, – подначил Рик.

– Я не знаю, что там за дела у Сесила, и какую рыбу он ловит в мутной воде, – продолжил Руперт, не обращая внимания на подначку, – но тот курьер, которого они принимали так скрытно… он был одет в сюртук, пошитый в Голландии. Это единственная подробность, в которой уверена мисс Дадли. Несмотря на проживание в деревне, она хорошо разбирается в моде.

– Намек я понял, – кивнул Рик, – но что ты хочешь от меня? Чтобы я разгадал этот ребус?

– И принес разгадку мне. Это очень важно. Обещай, Родерик… обещай мне это, или… обещай вообще не впутываться в это дело.

Рик внимательно посмотрел на старого приятеля. Его глаза из-под белых повязок смотрели очень серьезно.

– А если не дам ни одного из обещаний? Тогда я не выйду из твоего дома живым?

– Из дома ты выйдешь. Но вряд ли пройдешь полквартала, – тихо сказал Каслри, – как видишь, я с тобой предельно честен. Как и положено другу.

– Спасибо, – без обычной иронии поблагодарил Рик, – я клянусь честью, что стану лояльным подданным до тех пор, пока разгадка пропавшего курьера не ляжет на твой стол. Но после ты должен освободить меня от любых обещаний. Это – личное дело. История, на которую ты случайно вышел – грязнее, чем сточная канава, и не последнюю роль играет в ней человек, который считает меня виновным в смерти своей сестры Мишель. Он поклялся меня убить. Мне придется сделать это первым, просто чтобы не сыграть в ящик. И я сделаю это, даже если мне понадобится сначала вышибить королевский стул из-под его величества и пристроить твою пробитую голову под топор палача в Ньюгейте. Как видишь, я тоже предельно честен. Как и полагается старому другу.

* * *

Огромный особняк на Риджент-стрит опустел. Кэти чувствовала это, несмотря на то, что весь ее мир был ограничен небольшой комнатой, запертой на ключ. Есть что-то трудноуловимое, что безошибочно отличает сонную тишину от мертвой. Эта тишина была именно мертвой. Откуда-то Кэти совершенно точно знала, что и загадочный старик без уха, и ее супруг исчезли, а вместе с ними пропали и слуги, которых всегда было слишком мало для такого большого дома.

Что имел в виду старик, когда сказал, что ее ждут тяжелые времена? Ее выгонят на улицу? Но тогда она сразу же обратится к прокурору, и всю эту теплую компанию арестуют. Кэти была дочерью судьи и прекрасно понимала, что то, что они сотворили, вполне тянет на пеньковый галстук.

…Кстати о галстуках. Этот тюк, который принес убитый офицер… Он поплатился за это жизнью, значит, эти тряпки были важными. Хотя, как рваные тряпки могут быть важными?

Кэти присела, распустила тюк и медленно, внимательно осмотрела и сюртук, и коричневые перчатки из тонкой кожи. Она никуда не торопилась. Проснувшаяся внезапно интуиция подсказывала ей, что она одна и это надолго. Внезапно ее осенило: тряпки не рваные, а разорванные. Даже не так: распоротые и разрезанные. И важны они не сами по себе. В них что-то искали. Нашли? Если нашли, тогда зачем офицер принес их сюда? А если не нашли… то было ли здесь что-нибудь?

Мысли Кэти скакали с пятого на десятое, а руки меж тем внимательно ощупывали каждый шов, каждую деталь. Что бы здесь не искали, делали это очень тщательно, но неумело. Портных среди них не было, Кэти поняла это, когда добралась до шлицы. Сукно оторвали от подклада, но никому не пришло в голову, что для дополнительной жесткости подклад здесь двойной.

Кэти не стала искать ножницы, а подцепила нитки зубами, распустила шов и запустила два пальца в образовавшееся отверстие. И была вознаграждена. В шлицу был вшит тонкий лист бумаги, сложенный в несколько раз. Вытянув его, девушка обрела письмо. Самое странное из всех виденных в жизни. Оно начиналось без обращения, сразу с текста, словно обрыв в пустоту:

«…Поэтому, мои благородные друзья, я, Божией милостью принц Оранский решил дать согласие…»

Глава 10

– Дело ваше, но я искренне советую вам выпить это.

– Ага, а потом я очнусь и сделаю реверанс перед архангелом Михаилом, – огрызнулась Кэти, с подозрением рассматривая легчайшую чашку майсенского фарфора, которую протягивал ей старик без уха. На первый взгляд там был чай. Но после случая с офицером Кэти с подозрением смотрела на все напитки, которые подавались в этом доме.

– Здесь нет яда.

– Хотите, чтобы я вам просто поверила?

– Не верьте, – пожал плечами старик, оставляя чашку, – здесь сильное снотворное. Не хотите пить – придется обездвижить вас другим способом.

– Например? – подозрительно спросила Кэти.

– Например – ударом по голове. Не очень красиво, но зато очень надежно.

Молодая женщина пожала плечами и, понюхав напиток, осторожно глотнула.

– Я не чувствую никакого постороннего привкуса, – заметила она, – по-моему, это обычный фруктовый чай.

– Так и должно быть, – кивнул старик, – большинство наших клиентов мы не ставим в известность, что именно они пьют. Вы – редкое исключение.

– Хм…

– Вы вообще редкое исключение, – продолжал старик, внимательно наблюдая, как убывает чай в чашке, – вы живете с открытыми глазами, видите жизнь такой, какая она есть, не сочиняете себе сказок. Кроме того, вы предприимчивы, находчивы и никогда не теряете присутствия духа. Это как раз те качества, которые очень ценит в своих людях одна очень серьезная организация.

– Так вы из какой-то банды? – скривилась Кэти.

– А вот внимания вам пока недостает. Я же сказал – серьезная организация.

– Хорошо, серьезная организация, – кивнула Кэти, – и что вы можете?

– Почти все, – скромно ответил старик.

– Если так, вы должны работать на Господа Бога, – съязвила Кэти.

– Ну… в некотором смысле так оно и есть.

Кэти почувствовала легкое головокружение и, не желая этого показать, выпрямилась на подушках.

– И что дает членство в этой вашей организации?

– Как и в любой армии: генералу власть, деньги, исполнение желаний. А рядовому – возможность умереть за то, во что он верит.

– Звучит не слишком заманчиво, – произнесла Кэти и неожиданно для себя зевнула.

– Не сопротивляйтесь, – посоветовал старик, – тогда пробуждение будет легким. Если будете бороться со сном, то, когда проснетесь, почувствуете головную боль, схожую с похмельем. И запомните, Кэти, в нашей организации любой солдат может стать генералом.

– Если до этого не выпьет бренди… с добавками.

– Все возможно, – серьезно сказал старик, – но, как правило, без особой необходимости мы своих не бросаем. На всякий случай запомните слова: «Во имя Господа я поражу дьявола». Если будет слишком туго, скажите их любому священнику католической церкви. Он будет обязан помочь. А если случайно попадете на солдата Ордена, он ответит «Да будет благодать его на моем клинке». Того, кто скажет это, можете просить о чем угодно. Вы запомнили?

Кэти кивнула, еще раз сладко зевнула и опустилась на подушки. Она крепко спала.

* * *

Было уже часа два пополудни, когда Бикфорд в присутствии констебля подъехал к особняку на Риджент-стрит. Уже у самых ворот он понял, что безнадежно опоздал. Клетка опустела и птички упорхнули. На воротах насмешкой красовался огромный навесной замок. Рик цветисто выругался.

– Кого это вы так… цветисто, милорд? – добродушно спросил крепкий, высокий констебль, которого Рику выделили с большим трудом, после часа пререканий.

На доблестных лондонских стражей порядка ни его фамилия, ни титул не произвели никакого впечатления. Вот когда Рик остро пожалел об отсутствии в этом времени мобильной связи, все же насколько она облегчала жизнь! Сейчас бы позвонил Руперту… Пришлось прибегнуть к кошельку. Тактика оказалась правильной, и уже спустя три минуты они катили в экипаже к особняку, который снимал мнимый французский граф.

Жалел Рик и о том, что не оказался в Лондоне времен Шерлока Холмса и канонизированного в мировой литературе Скотланд-Ярда, пусть даже с инспектором Лестрейдом. Лучше уж Лестрейд, чем престарелые инвалиды-»сторожа», которых больше никто не брал на работу, да караульные, именно они и составляли все полицейские силы в Англии этого времени. Более неэффективную систему трудно было представить. Но до образования знаменитой лондонской полиции оставалось еще почти полвека, так что приходилось пользоваться тем, что есть.

– Да бюрократов обложил, – пояснил он причину своего раздражения. – Прибудь мы сюда утром, был бы шанс накрыть всю шайку, а так…

– Ну, раз уж мы приехали, давайте хотя бы осмотрим дом, – рассудительно произнес констебль. Выпустив баронета, он нырнул в недра экипажа и, спустя мгновение, вынырнул с чем-то похожим на небольшой аккуратный ломик. Внушительный на вид замок сопротивлялся меньше минуты.

– Прошу вас, милорд, – констебль вежливо пригласил Рика на территорию сада.

Большой двухэтажный дом был пуст и нем, окна закрыты ставнями, массивные дубовые двери держали оборону против непрошенных визитеров.

– С этими так просто не справишься, – заметил констебль, – попробуем поискать черный ход.

В особняк они вошли через кухонные двери. Здесь, как и в саду, было пусто. Не пылал очаг, не пахло бараньей похлебкой, не суетились слуги.

– Какой-то, мать его, заколдованный замок, – буркнул Рик, пинком открывая дверь на господскую половину.

– Святой Петр! – констебль склонился над чем-то в глубине полутемного холла, но почти сразу же выпрямился, – вы были правы, ваша милость. Здесь нечисто.

– Что там? – крикнул Рик, входя в холл.

– Покойник. Офицер. Молодой совсем.

– Проклятье, – Рик уставился в остекленевшие глаза Питера Дадли так, словно и в самом деле надеялся увидеть там его последние минуты.

– Вы знаете, кто это?

– Нет, но догадываюсь. Судя по всему, это и есть граф Шрусбери.

– Нужно известить родных. – Констебль еще раз наклонился над молодым человеком, сложил ему руки на груди и пальцами закрыл глаза. – Упокой Господь его душу, – пробормотал он и широко перекрестился.

«Вот и все полицейское расследование», – с горечью подумал Рик. Но, как оказалось, ошибся. Констебль свое дело знал.

– Надо осмотреть особняк сверху донизу, милорд. Если найдем кого живого, за воротник – и в тюрьму, там разберутся, что за птица.

* * *

Кэти пришла в себя от того, что ее легко, но ощутимо покачивало. В первую секунду она здорово испугалась: вместо привычного темно-красного балдахина и шелковых простыней узкая койка, низкий потолок и крашеная дверь напротив. Но уже в следующую секунду она все вспомнила: ее муж отравил офицера, она оказалась свидетелем, а потом… Старик без уха. Серьезная организация. Фруктовый чай…

Голова у нее не болела, это была хорошая новость. Кэти села и быстро осмотрела себя: она была в том же платье и чулках, сняли с нее лишь накидку, туфельки и шляпку. Она быстро сунула руку за корсет – еще одна хорошая новость: таинственный листок бумаги оказался при ней. Стало быть, похитители, кем бы они ни были, не догадались ее обыскать. Что это было за письмо, кому адресовано, кто и от кого так хитро спрятал его, Кэти не знала и даже не догадывалась. Но смутно чувствовала, что этот смятый листок очень важен, а значит… Ну, прежде всего это значит, что она должна о нем помалкивать и не потерять, а дальше будет видно. Снятые с нее вещи лежали тут же, и это была еще одна хорошая новость. Кэти торопливо сунула ноги в туфли, встала, чуть покачнулась, и в два шага преодолев расстояние, отделявшее ее небольшого окна, заглянула в него.

От края до края, насколько хватало глаз, была вода.

В страшном волнении она опустилась обратно на койку. Вода… Море… Она еще никогда не покидала острова. В отличие от Ирис, обошедшей на кораблях весь белый свет, Кэти до своего злосчастного замужества даже в соседний городок на ярмарку выезжала лишь дважды, и оба раза в детстве.

Рассказы подруги вдруг вспомнились очень ярко. Пиратские шлюпы, сундуки с золотом, страшный шторм, разбивший корабль у самых берегов Золотого острова… Морская болезнь.

Корабль покачивало, но никаких неприятностей ни с желудком, ни с головой Кэти не ощущала. Слава Господу. Значит, она относится к тем редким счастливчикам, которые не подвержены этой напасти.

Потянув дверь на себя, Кэти с удивлением обнаружила, что никто и не подумал ее запереть. Странно. Она же вроде пленница. Или как?

Молодая женщина оказалась на палубе небольшой караки. Вечерело. Золотой отблеск заката лежал на воде. Стояла удивительно тихая погода. Море неторопливо катило свои волны, которые показались Кэти очень тяжелыми. Кое-где можно было заметить пенные барашки. Если бы на ее месте была Ирис, она бы почувствовала признаки надвигающегося шторма, но невольная пассажирка не обратила на них никакого внимания. Ее больше интересовали люди. А именно – капитан этой посудины. Очень хотелось знать, куда же ее все-таки везут и намерены ли ссадить на берег хоть где-нибудь, или все проще: отвезут подальше, сунут в какой-нибудь мешок и утопят, как нежеланных в хозяйстве котят.

Кэти понятия не имела, где можно найти капитана, а спросить, как назло, было не у кого, злосчастная карака была совершенно пуста, словно двигалась в открытом море сама по себе. На мгновение Кэти стало по-настоящему страшно, припомнились истории о «Летучем Голландце», чумных кораблях и прочих зловещих призраках моря. Но тут, на счастье, ее окликнули. Самый обычный человеческий голос, ничего замогильного:

– Я вижу, вы уже проснулись?

Кэти подняла голову. По узкой лестнице к ней спускался мужчина средних лет в коричневом костюме и высоких сапогах, с непокрытой головой. Он смотрел на нее серыми, чуть сощуренными глазами, не улыбался, но и не хмурился. Кэти взбодрилась.

– Вы – капитан этого… корабля?

– Точно так, мисс, – мужчина кивнул, – хотя обычно мои пассажиры называют «Крошку Сью» корытом или как-нибудь похуже. Я – капитан, это верно. Обычно у меня пара помощников, для караки этого вполне достаточно. Но старина Джефф заболел, так что сейчас мы здесь вдвоем с Питом, он сменился с вахты и спит. Вы, наверное, голодны?

Кэти была приятно удивлена.

– Простите, я невольно оскорбила вас. В мыслях, – пояснила она, – я подумала, что вы какие-то бандиты, и вас наняли, чтобы утопить меня в море.

– Как можно, мисс? – капитан едва руками не всплеснул, – я не бандит… хотя, «Крошке» случалось брать на борт груз, не облагаемый налогом, но убийство в открытом море – это не ко мне. Я семейный человек и не хочу закончить жизнь на виселице.

– Но, в таком случае, может быть, вы скажете мне, куда направляется ваш корабль… и как далеко мы от Англии?

– Да уже довольно далеко. Вы проспали больше суток, а «Крошка» при хорошем ветре может держать восемнадцать узлов.

– Я в этом ничего не понимаю, – призналась Кэти, – мне просто хотелось бы знать, как скоро я могу попасть домой. Конечно, ваше гостеприимство будет оплачено, – торопливо добавила она, увидев, что капитан смутился.

– Может быть, вы сначала поедите? У меня готова отличная мясная похлебка. Здесь нет кока, так что мы с Питом готовим сами, по очереди.

Кэти насторожилась. Похоже, капитан увиливал от ответа. Но желудок предательски заурчал, и скрепя сердце она кивнула. Хорошо, пусть сначала будет ужин, а уже потом подробное дознание. Может быть, на сытый желудок капитан будет более откровенен. А если нет, возможно, удастся разговорить его помощника, когда он проснется.

* * *

Уже порядком стемнело, когда Рик вместе с констеблем и парой его приятелей, нанятых за деньги милорда «для хорошего дела», подошли к небольшому домику, спрятанному в густой листве дубов, росших здесь в изобилии.

– Ваша милость, я так и не понял, почему мы должны караулить здесь? – спросил констебль, опытным взглядом окидывая территорию и намечая места для «секретов».

– У них большая фора во времени, – пояснил Рик, – закрывать Лондон уже поздно. Если они покинули город, то могут быть очень далеко. Закрывать нужно порты, но с этим Каслри справится и без нас, приказ уже отдан. Если только они не опередят курьеров Его Величества и не скроются раньше, их задержат.

– Тогда что мы делаем у дома господина виконта?

– Если это те люди, о которых я думаю, – терпеливо пояснил Рик, – они просто обязаны появиться здесь. На виконта было совершено покушение. Неудачно. Сработали грязно, а эта организация не любит оставлять за собой таких «хвостов».

– Хотите сказать, они попытаются «доделать» работу?

– Обязаны попытаться, иначе – виселица.

Расставив людей по периметру, Рик оправил констебля к калитке, ведущей в парк. Он сам остался у заднего фасада дома, резонно полагая, что изобретательность противника приведет их именно сюда. Ну в самом деле, не будут же они ломиться через парадный вход.

Минуты тянулись занудно, и с таким же занудным постоянством складывались в часы долгого ожидания.

– Скоро рассвет… – еле слышно прошептал Рик, когда за оградой раздался легкий шелест.

Джеймс моментально напрягся и сосредоточился. Ответственная минута… и вот на ограде показалась тень. Она ловко соскочила на землю. Распрямляться незнакомец не спешил. Лишь убедившись, что видимая часть парка безопасна, тень махнула крылом плаща. Следом ограду перемахнул еще один гость.

Рик, стараясь быть бесшумным, извлек из-за пояса револьвер. Тени сделали всего несколько шагов и затаились за дубом. Всего с десяток метров отделяло их от укрытия Джеймса. Он практически перестал дышать, выжидая дальнейших действий непрошенных визитеров.

Но действие развернулось совсем не там, где ожидал Рик. За спиной, словно издеваясь над безмолвной округой, противно скрипнула калитка. Раздался звук шагов…

– Ой, – пискнул чей-то голос… похожий на женский. – Вы кто?

Рик невольно отвлекся. С его позиции тропинка, ведущая от калитки к дому, была хорошо видна. На ней стояла еще одна тень. Женщина?

– Вы напугали меня, господа… – громко запричитала дама, хотя Рику показалось, что в ее голосе не было ни малейшего страха.

– Вы кто такая? – вступил в дело констебль.

– Служанка.

– Чья? – полицейский сделал шаг вперед.

– Известно чья. Господина Каслри.

– Не поздновато ли, миссис…

– Мисс Дейл, – тут же поправила она его.

– Так откуда же вы так поздно, мисс Дейл? – повторил констебль свой вопрос.

– Я выполняла поручение мистера Каслри.

– Вот как? – удивился констебль. – И какое?

Рик увидел, что двое помощников полицейского явно заинтересовавшиеся беседой подтянулись поближе, напрочь позабыв про свои посты.

– Идиоты… – процедил Джеймс сквозь зубы и выглянул из-за ствола. Две тени осторожно двинулись вперед. – Ловушка…

– Вы с ума сошли? – женщина всплеснула руками так быстро, что поля ее плаща закинулись на плечи.

Выстрел заставил Рика вздрогнуть, но оборачиваться он не стал. Позади кто-то ойкнул и как будто упал. Раздался еще один выстрел, затем другой… дикий крик полный боли и отчаянья.

А две тени уже спешили вдоль дома, и Рик, вскинув револьвер, открыл огонь. Он бил на опережение двух фигур, и весьма удачно. Бежавшего первым откинуло на стену здания, и Рику показалось, что он так и прилип к штукатурке. Зато вторая тень, пораженная огневой мощью неведомого стрелка, мгновенно упала на землю. Убит?

Рик только сейчас, когда кончились патроны и возникла необходимость перезаряжаться, позволил себе посмотреть в сторону тропинки. Там шла драка. Двое помощников, кажется, уже убитого констебля, наседали на псевдомисс. Сомнений больше не осталось. Мисс ловко орудовала двумя пистолетами, схватив их за стволы и размахивая ими, как миниатюрными булавами.

Краем глаза Рик уловил движение.

– Черт!

Человек вскочил и метнулся к ограде, отступая тем же путем, которым и пришел. Щелкнул барабан. Рик согнул левую руку, взяв упор для револьвера, тщательно прицелился и спустил скобу. Но как это было возможно! Незнакомец упал за секунду до выстрела и отчаянно пополз к ограде.

– Стой! – Рик рванул вперед. – Стой! Убью, скотина!

И отчего-то именно сейчас он представил себя в роли праведного мента из… да-да, из того самого сериала.

– Стой! – Выстрел.

Джеймс специально промазал, но это не возымело результатов. Тень вскочила и в два прыжка достигла ограды.

– Надоел, зараза! – Рик задержал дыхание…

Грохот чужого выстрела почти оглушил его. Он резко ушел вправо, упал, перевернулся на мокрой от росы траве и почти не глядя выстрелил в невесть откуда появившегося за спиной противника. Тело, и до того неровно стоявшее на ногах, выронило пистолет, подломилось и упало на траву.

Рик встал. Ограда была пуста. Тень успела перемахнуть и исчезнуть. Он прислушался. Шума борьбы с тропинки уже было не слышно.

– Вот ведь… – сплюнул Рик. – Не добил.

Как тот, первый, подстреленный им у дома, смог проделать такой путь в целых три десятка шагов с двумя дырками в животе?

Джеймс наклонился над убитым.

– Этьенн? Нет, не он…

Скрываться больше смысла не имело, и Рик громко спросил:

– Френк, Уилл что там у вас?

– Два трупа, сэр.

– Констебль?

– Да, сэр. И он…

– Я иду.

* * *

Часы пробили одиннадцать, когда в двери библиотеки, где Ирис коротала ожидание, тихонько поскреблась служанка.

– Миссис Бикфорд, записка от хозяина.

– Записка? Но я ждала его самого! – Впрочем, кому она это говорила? Девушка уже исчезла. Ирис торопливо вскрыла конверт.

«…Этьенн снова сбежал, – прочла она, – пропала твоя подруга. Пытаюсь ее найти. Надеюсь быть к утру. Ложись спать и ни о чем не беспокойся…»

Ирис торопливо повернула письмо обратной стороной, убедилась, что она пуста и растерянно уставилась на свои руки. «То есть как – исчезла? Куда исчезла? При чем тут вообще Кэти? – Ирис поднесла письмо к глазам и еще раз внимательно перечитала, – А где ее муж, этот француз? Мужчины, – фыркнула Ирис, – в этом они все. Ничего толком не объяснят, а потом – ложись спокойно спать! Как будто я смогу уснуть!»

Еще минут пять прошло в нервном напряжении. Ирис пыталась вернуть себе недавнее спокойствие. Наконец, поняв бесплодность этих попыток, она отбросила книгу и поспешила на конюшню.

Ей стоило большого труда добудиться конюха. Питер вставал в четыре утра, поэтому ложился вместе с курами, и сон его был по-крестьянски крепок. Требование немедленно заложить коляску привело его в ступор.

– Господь с вами, сударыня, – пробормотал он, пытаясь наскоро пригладить волосы пятерней, – полночь скоро. По такой дороге, да в темноте лошади все ноги переломают, да и коляску разобьете.

– А фонари на что? – уперлась Ирис. – Я не требую, чтобы лошадей гнали как на пожар, но мне нужно быть в Лондоне как можно скорее. Какое слово из тех, что я произнесла, ты не понял?

– Да вроде все понятно… – Питер пожал плечами. – А господин знает?

– Я еду к нему, – коротко отозвалась Ирис.

– Так, может, лучше подождать его здесь?

– Питер, мне самой запрягать? – спросила хозяйка, зловеще понизив голос.

– Не извольте беспокоиться, все будет сделано в лучшем виде, – Питер сделал неловкую попытку вытянуться во фрунт. – Коляска будет у ворот через несколько минут.

– Для твоей же пользы, лучше чтобы это так и было, – прошипела Ирис и бросилась наверх, одеваться.

Всю дорогу до Лондона она не находила себе места, в десятый раз перечитывая записку и пытаясь вникнуть в ее смысл. «Этьенн снова сбежал…» Что значит снова? Насколько она знала, Этьенном звали этого подозрительного мужа Кэти, которому вздумалось что-то выпытывать у подруги про нее, да еще в день свадьбы! Не мог хотя бы неделю подождать, олух. Но откуда он сбежал? Из тюрьмы? Там, конечно, ему самое место, но куда, ради Господа, могла подеваться Кэти? Ведь это именно о Кэти говорилось в письме, у Ирис не было другой близкой подруги.

Вконец измучив себя бесплодными размышлениями, Ирис задремала, и это было к лучшему, Питер уже устал делать вид, что погоняет лошадей.

На въезде в город их остановил караул, но сообразительный слуга выкрутился, соврав, что везет блудную дочку хозяина, которую выловил на почтовой станции по пути в Шотландию, где она собиралась тайно повенчаться с каким-то проходимцем. Солдаты понимающе покивали, без слов пропустили экипаж и даже посочувствовали несчастному отцу. Ирис, уютно свернувшуюся клубком, они даже будить не стали.