Текст книги "Закулисные тайны и другие истории…"

Здесь будет кровь

Нефть…

Загадочное слово. Явно не русское, и непонятно какое. Обычно мы чувствуем, откуда пришло слово. «Фортепиано» или «вермишель» – итальянские гости, «абажур» или «бульон» – французы, «бизнес» и «офис» – англо-американцы. Чувствуем, что «сомбреро» и «фиеста» – слова испанские, «балык» и «башмак» – тюркские, турецкие.

Догадываемся, что «ландшафт» и «маршрут» – немецкие гости, и даже не догадываемся, что «орангутанг» – слово пришедшее из Индонезии («лесной человек»). А блатные словечки типа «ксива» и «шмон» – прибыли из языка «идиш».

Но откуда пришло слово «нефть» – догадаться невозможно. Связь с каким-нибудь известным нам языком не просматривается. Произносить это слово нашему рту трудно. Скажите десять раз подряд нефть, нефть, нефть. и на пятом разе ваш язык взбунтуется, и откажется поворачиваться.

Это не может быть случайно. Процитирую здесь великого английского писателя и поэта Одена, который как-то заметил: «…язык больше или старше, чем время, которое, в свою очередь, старше и больше пространства». То есть язык человеческий – важнее времени и пространства, он никогда не ошибается и в нём ответы на все вопросы.»

В каждом слове, в каждом названии есть тайный смысл, и в написании, и в звучании.

Словом, не зря эта странная черная жидкость с особым запахом именуется таким особым мистическим способом: «нефть».

Именно в России.

Ведь по-английски нефть это «oil», по-французски huile, по-немецки ol, и всё это, на разные лады, слово «масло». Есть слово «петролеум», что, собственно, то же масло «01» но только из камня («Петр»).

Но в России было выбрано слово с турецким, с тюркским оттенком. Может быть потому, что ближайшей к России нефтяной страной раньше всегда был Азербайджан?

По-турецки нефть – это neft.

* * *

Как бы там ни было, нерусское слово «нефть» является одним из самых часто употребляемых слов сегодняшнего русского языка. «Нефть» слышим мы по радио и ТВ с утра до вечера.

Нефть пошла вниз – и сердце сжимается, значит, рубль поползет вниз и наши рублевые доходы обесценятся.

Нефть идет вверх – и мы расправляем плечи. Глядите-ка, а рублик-то пошел вверх. Смотришь, и догоним «зеленого гада», и те, кто получают 100 тысяч рублей, вдруг окажутся долларовыми миллионерами, по сто тысяч американских рублей в месяц – это ведь совсем неплохо, а? Вот заживем! – говорит наш офисный работник, и с надеждой смотрит на курс.

А курс – бац! И опять вниз. Так и летаем – туда-сюда.

* * *

Но еще чаще мы слышим таинственное слово – ЗАБАРРЕЛЬ. Слово ЗАБАРРЕЛЬ настолько впечаталось в наше сознание, что мы и не думаем его разделять. ЗАБАРРЕЛЬ и всё тут. (Это слово заметил первым Володя Вишневский, спасибо ему).

Про баррель как таковой мало кто знает.

Вообще-то это такая бочечка, сравнительно небольшая, примерно 150 литров. Причем есть тонкие различия, пивной баррель – это одно, нефтяной – другое, французский баррель или баррик – нечто третье.

Мне лично абсолютно безразлично, сколько галлонов в одном барреле. Так же безразличны и все сорта нефти.

Бренд, WTI, Юралс, легкая нефть, тяжелая нефть, и прочее… ничего этого я не понимаю и вряд ли уже пойму. Да и зачем? Главное – это ЗАБАРРЕЛЬ. от которого зависит, сколько у меня в кармане денег.

А вообще-то сама нефть как продукт, как вещество, как субстанция, никогда особо не занимала наши интеллигентские умы. Никто из нас в юности не мечтал стать нефтяником, в мои времена это не было престижно.

Были те, кто хотел стать летчиком или космонавтом, были те, кто хотели стать футболистами или эстрадными певцами, были даже такие, кто рвались стать крутыми гангстерами, бандитами, «ворами в законе» – но в нефтяники? Проводить время на каких-то там вышках? Искать нефть? Строить НПЗ? Нет уж, увольте!

Это было в моей молодости совсем не престижно. И девушки нефтяниками не интересовались.

Только один из моих сверстников, не попав в МГУ, попал в институт им. Губкина (или среди своих «Керосинка»).

Мы над ним посмеивались, но он пошел в гору и долгое время занимал высокий пост в Министерстве нефти и газа, и в Газпроме. Сегодня он уже на пенсии и теперь над нами посмеивается, наблюдая за нашей вечной борьбой за хлеб насущный. У него все финансовые вопросы закрыты на 150 лет вперед.

* * *

Про нефть написано много книг, снято много фильмов и поставлено много спектаклей.

Ничего удивительного. Нефть – таинственный продукт, в ней масса мистического, загадочного, трансцендентного. Так же как золото или алмазы, нефть находится в земле, внутри нашей удивительной планеты. И несмотря на то, что человечество грабит эти богатства многие тысячи лет, щедрая земля продолжает нас подкармливать, продолжает вырабатывать всё новые унции и баррели, удовлетворяя жадность и похоть населения. Конечно, конец этого процесса уже близок, но кто же об этом задумывается? На нас и наших детей хватит, а дальше – будь что будет.

Но распределены эти богатства неравномерно. Кому-то много, а кому-то ничего.

И это сегодня – важнейшая часть геополитики.

Подумайте сами – если в государстве, где вы живете, есть нефть – это одно, а если нет – это совершенно другое. Вспомним, что Саудовская Аравия до 1938 года была заштатным государством третьего мира, нищим и несчастным, всегда с протянутой рукой, а арабские шейхи в своих белых бурнусах были комическими фигурами. Единственный вопрос, который всех занимал тогда: носят ли они под своими одеждами нижнее белье (как выяснилось – нет).

Но после того как на их территории была найдена нефть, да не просто нефть, а нефть высшего качества, в огромных количествах, причем легко добываемая, с низкой себестоимостью, и на саудитов потекли потоки золота, то уже никто не иронизировал по поводу их нижнего белья. Девушки выходили замуж за них в массовом порядке – по восемь на каждого шейха.

Уровень жизни в Саудовской Аравии сегодня – один из высочайших в мире. Для своих граждан нет налогов, бесплатная медицина и образование, каждый родившийся саудовский гражданин получает от государства весьма серьезную финансовую помощь.

А вот Израилю, который если смотреть на карту, совсем рядом с Саудовской Аравией, бог не дал нефти. Не зря же говорят, что Моисей 40 лет водил свой народ по пустыне, причем в отличие от Ивана Сусанина, он действительно заблудился, забрел туда, где нефти нет. Но вроде израильтянам это не помешало построить прекрасную страну, дай им бог здоровья!

Что касается России, которая находится на втором месте в мире по нефтедобыче, то здесь ситуация весьма странная. Высокие цены на нефть или низкие – а государство живет одинаково плохо, инфляция, цены растут, образование и медицина дорожают, дорожает и бензин, дороги всегда отвратительны, дураков всё больше. А нефть качают.

* * *

Но вернемся к искусству.

Так вот, среди многих произведений искусства на темы «нефтянки», хочу поговорить только об одном: это замечательный фильм великого режиссера Пола Томаса Андерсона, который по-русски называется «Нефть». В оригинале этот фильм называется «There will be blood», то есть «И будет кровь». Это цитата из Библии, из книги Исхода, полностью звучит так: «и будет кровь по всей земле Египетской и в деревянных и в каменных сосудах».

Возможно, русским читателям знаком роман американского писателя Эптона Синклера «Нефть»… я когда-то читал его, и он не произвел на меня большого впечатления. Синклер – писатель-социалист, а пожалуй, даже и коммунист, написавший около 90 книг, которые полны обличений американского империализма…

Но фильм – совсем другое дело. Не о политике, о человеке. Фильм рассказывает о великом и ужасном человеке по имени Плэйнвью (в книге главного героя зовут Джеймс Арнольд Росс). Его играет один из великих голливудских артистов Дэниэл Дэй-Льюис.

* * *

Короткое отступление об этом актере. Он малоизвестен в России, здесь нет фан-клубов, нет истеричных поклонниц. За 45 лет (с 1971 г.) он снялся всего примерно в 20 фильмах. И получил 3 «Оскара» – за фильмы «Моя левая нога» «Нефть» и «Линкольн». Он – единственный актер за всю историю, получивший 3 «Оскара» за главную роль (у Джека Николсона тоже 3 Оскара, но 2 за главную роль, и третий – за роль второго плана).

Дэй-Льюис по отцу ирландский протестант, а по матери еврей, его мать – эмигрантка из Риги.

Живет он на два дома, в Лондоне, и в Ирландии.

Один из самых странных и загадочных персонажей среди великих актеров, он не участвует в «тусовках», не бывает на приемах и банкетах, крайне редко дает интервью. Более того, иногда он вообще отходит от киномира, проводит время в Италии, где занимается деревообработкой, а также подрабатывает ремонтом обуви.

В общем, крайне нестандартный актер и человек.

Но я его обожаю. Фильм с его участием нельзя пропустить. А больше всего я люблю один из последних его фильмов – Девять (2009). Это экранизация мюзикла замечательного композитора и моего приятеля Мори Йестона, по мотивам Феллиниевского фильма «8 с половиной». Если не видели – посмотрите.

Дэниел там поет и танцует… Но как!

* * *

Так вот, в фильме «Нефть» Дэй-Льюис играет отвратительного типа, нефтепромышленика начала двадцатого века, ищущего нефть по всей Америке. Он устанавливает бурильные машины, зарабатывает огромные деньги и не смущаясь давит всё на своем пути, разрушает жизнь партнеров, компаньонов и даже приемного сына. В фильме нет любви, практически нет женщин, это суровый, мрачный, очень американский фильм, настоящий американский эпос.

Очень хороша музыка, которая не останавливается ни на миг, это сейчас такой тренд, музыка в хороших фильмах играет непрестанно.

Написал эту музыку Джонни Гринвуд, известный нам по группе «Radiohead». Но музыка совсем не рОковая, наоборот, это музыка близка к европейскому авангарду 60-х годов, она тонкая, сложная, изысканная.

Но главная здесь музыка – это финал Скрипичного Концерта Иоганнеса Брамса. Она несколько раз звучит в начале, она звучит в финале фильма. Она – как луч надежды: всё будет хорошо, человечество победит, все дьяволы, заключенные в черной, блестящей подземной жидкости, будут повержены. Да, будет кровь, человеческая кровь сливается здесь с кровью земли и с кровью войны – с нефтью.

Но жизнь продолжается и всё будет хорошо. Это вывод из фильма «Нефть».

* * *

А вот вывод из моего эссе.

Человечество будет жить. Нефть кончится, а мы нет.

Появится что-то другое. Мы придумаем…

До конца света еще далеко.

Пенсия или Copyright: что лучше?

Словарь Фасмера выводит слово «пенсия» от латинского слова «pension», то есть платёж, но тут же приводит и другое слово, из которого слово «пенсия», возможно, исходит – «pendere» – ценить, оценивать…

Здесь скрыт главный, сакральный смысл пенсии: эта цена твоей жизни, оценка всех твоих прожитых лет.

Жил хорошо, старался, трудился, работал не покладая рук – и вот вышел на пенсию и можешь покайфовать.

Или тщательно откладывал деньги – на свои банковские счета, в различные пенсионные и инвестиционные фонды, бонды, облигации, акции и прочие финансовые инструменты – глядишь, к 65 годам у тебя всё есть, работать больше не надо, и оставшиеся годы (а сколько их там осталось – кто знает?) можешь спокойно наслаждаться жизнью.

Я плохо понимаю, как работает пенсионный механизм, как в России, так и в других странах.

И даже не собираюсь это изучать. Ясно только одно: все эти пенсионные фонды, что частные, что государственные – это колоссальная возможность для воровства, обмана, коррупции. Во всём мире, но особенно в России.

Посмотрите на эти гигантские здания Пенсионных фондов в российских городах, которые всюду выглядят куда шикарней, чем заведомо коррупционные здания Прокуратуры, Судов, Полиции, Следственного комитета и других правоохранительных организаций.

Может, денег там, в этих силовых зданиях, и больше, чем в Пенсионных фондах, но они, наверное, предусмотрительно выведены куда-то в офшор, и даже не в какой-то заграничный офшор, на остров Джерси или Виргинские острова, а просто-напросто «на берег» (буквальный перевод английского слова off-shore – вне берега), то есть на берег какого-то озера или речки вблизи этого города, где обычно за высокими заборами укрываются роскошные поместья наших «слуг народа».

Я не говорю про Рублевку или Новую Ригу, где уже многие годы стоят дворцы наших министров, сенаторов, думцев, руководителей госкорпораций, там же живут олигархи, руководители полиции, ГАИ, прокуратуры, СК и прочие охранители. За границу им сейчас нельзя, и поэтому они прячут свои сокровища, нажитые непосильным трудом, прямо здесь, на дачах. И когда вдруг на какую-то из дач приходят с обыском, то находят такое, что весь мир только ахает и охает. Такие загородные поместья есть в каждом российском городе, местные жители знают эти места, но стараются туда не заезжать: там особая охрана, спец. посты, спец. дороги и все спец.

И во всех этих домах, дачах, дворцах кроются огромные богатства. Конечно, пропорционально городу или области, где эти дома находятся. Маленький начальник – маленькое богатство. Большой начальник – большое богатство.

Все начальники вместе – гораздо больше, чем ВВП Российской Федерации.

Иногда какие-то двери открываются и публике вдруг предъявляют фантастические «острова сокровищ». Но ненадолго. Вскоре «осторожно! двери закрываются», и всё погружается во мрак.

Вспомним хотя бы недавний арест главного таможенника России господина Бельянинова, у которого дома нашли миллиарды рублей, долларов и евро наличными, а кроме того картины, брильянты, золото и пр. Притом что официальная зарплата у него была относительно невелика.

Правда, уже вскоре после ареста выяснилось, что ничего страшного, дело было замято и через пару месяцев г. Бельянинов был назначен президентом крупного банка и все деньги ему вернули.

Я не боюсь его упоминать. Никаких дел у меня с ним нет, а на дуэль, надеюсь, он меня не вызовет.

А начальник Пенсионного фонда России господин Дроздов неожиданно тоже оказался миллиардером. Хотя кто он такой? Просто чиновник не очень крупного масштаба… И никто даже не удивился.

Не хочу рассуждать на эту тему. Есть в России специальные люди, которые борются с коррупцией и воровством, и, надеюсь, когда-нибудь победят.

А что касается пенсионного возраста, о котором сейчас идут такие пылкие дискуссии, то мое мнение однозначно: при всех проблемах и заковыках, его надо повышать. Нигде в мире, насколько я знаю, люди в 55 лет не уходят на пенсию… а тем более в 45, как у нас военнослужащие и работники правоохранительных органов. Даже и в 35 лет военный может уйти на пенсию, если у него есть выслуга 20 лет.

В США, например, возраст ухода на пенсию повысился прямо на моих глазах. В 90-х это было 63, потом стало 65, а сейчас 66. Говорят, что скоро будет 70. Но все это хитро завязано с тем, как вы работали, где вы работали, сколько вы получали.

Если вы работали в хорошей, большой компании, где работодатель исправно платил все пенсионные взносы и налоги, то у вас скапливается неплохой пенсионный фонд, и вы можете после retirement наслаждаться прекрасной жизнью, путешествовать, посещать классные рестораны, курорты и т. д.

А если вы работали в какой-то конторе «Рога и Копыта», где хозяин ничего за вас не вносил, то вы получите 350 долларов в месяц и ни о каких круизах даже не мечтайте.

На этом я закончу свои изыскания, перейду к совсем другой области, которая касается лично меня. А именно: есть ли понятие «пенсия» у творческих работников в России? Скажем, у композиторов?

* * *

Как ни странно, ответ будет: нет.

Во всяком случае, и мне и моим коллегам пришлось столкнуться с разными трудностями.

Когда, достигнув положенного возраста, я пришел в Пенсионный фонд и предъявил свои документы, то тетя за окошком, такая абсолютно пародийная бухгалтерша из недавнего совка, в роговых очках и нарукавниках, меня сразу спросила:

– А где ваша трудовая книжка?

– А у меня нету, – робко сказал я.

Тетя посмотрела на меня удивленно.

– Как нет? У всех есть, а у вас нет?

– Понимаете, я являюсь членом нескольких творческих союзов. И это означает, что я являюсь «свободным художником». По-английски Free lance.

– Не знаю я вашего английского. Но по-нашему должна быть трудовая книжка. А какой у вас трудовой стаж?

– М-м-м, – стал я запинаться, – по нашим правилам, стаж отсчитывается с первой публикации. Первая песня у меня была напечатана, когда мне было 10 лет. Ну вот, стало быть, стаж у меня 50 лет.

Тетка воззрилась на меня удивленно.

– А как вы это докажете? И потом, какой у вас средний заработок? Чтобы начислять пенсию, надо знать, сколько вы зарабатывали.

– О, это просто, – тут я радостно улыбнулся. – Всю жизнь деньги я получал через ВААП, а потом через РАО. Все документы там.

– Это еще что? Тетка явно пыталась это мысленно расшифровать, но у нее не получалось. В те аббревиатуры, которые она знала, типа ВЛКСМ или ОБХСС, эти названия никак не подходили

– ВААП, – сказал я, – расшифровывается как Всесоюзное Агентство Авторских прав, а РАО – это Российское Авторское Общество. Первое название было при Советской власти, а второе – после. Это одно и то же. Работали одни те же люди, и они нас грабили и при советской власти, и после.

– То есть? – не поняла тетка.

– Они говорили, что за свои услуги брали 10 процентов. Потом 15 процентов. Потом 20 процентов. А потом туда пришли следователи и обнаружили, что руководители этой организации имели миллионные долларовые счета, замки в Шотландии и во Франции, тут стало ясно, что они забирали себе не менее половины, а в каких-то случаях – все 100 процентов.

– Ни фига себе, – присвистнула тетка.

Было ясно, что она никогда не слышала ни про «фри лэнсов», ни про «роялти», ни про «Бернскую конвенцию».

Наступила пауза.

– Ну хорошо, давайте вернемся к нашему вопросу, – сказала она сухо. Сколько в среднем вы зарабатывали? Возьмите какой-нибудь период вашей жизни, года три, который вам наиболее выгоден. И чтобы вы могли это подтвердить документами.

– О, это просто, – опять заулыбался я. Все документы хранятся в РАО, которое находится на Большой Бронной. И давайте возьмем период – ну скажем с 1975 по 1977 год.

– Хорошо, – миролюбиво сказала тетка, – мне всё равно. И сколько ж вы тогда получали?

– Тогда я получал 10–12 тысяч рублей в месяц.

Тетка удивленно посмотрела на меня.

– Это вы что, на сегодняшние деньги считаете? 10 000 рублей – это ведь не много?

– Да нет, – сказал я. – Это на те, советские деньги.

Тут тетка задумалась. Мне даже показалось, что я слышу скрип ее мозгов.

Напомню, что в те годы зарплата обычного гражданина СССР была 120–140 рублей в месяц. У людей более высокого уровня это было 250–300 рублей. Самое высокое начальство – генералы, академики, министры, народные артисты, лауреаты Госпремий получали примерно 400 рублей. 500 рублей было высочайшей планкой, за которой находились уже только члены Политбюро, маршалы, руководители госбанков.

Пишу по памяти, может, где-то и ошибусь.

Кстати, пенсия тогда же была практически у всех около 100 рублей. Сужу по своим дедушке и бабушке.

Но вернусь к тетке. Ее мозги, наконец, успокоились, и она сказала, что такого быть не может.

12 000 рублей в месяц тогда никто не получал.

Я сказал, что принесу документы.

Через несколько дней я их принес.

Наступило многодневное молчание.

После чего я получил письмо из Пенсионного фонда, гласящее, что эти деньги не могут быть засчитаны для начисления пенсии, поскольку ВААП в те времена не платил отчислений в Пенсионный фонд. Мои попытки доказать, что в то время Пенсионного фонда как такового не существовало, ни к чему не привели.

Короче, пенсию мне назначили весьма скромную.

* * *

Но зато у нас, авторов (писателей, композиторов, художников, балетмейстеров и многих других), которые создают некие произведения, находящиеся под знаком «copyright», (то есть охраняются авторским правом), существует нечто гораздо более существенное, чем пенсия.

Это так называемые «роялти», которые выплачиваются семье автора в течение 70 лет после его физической смерти.

Довольно странная ситуация – при жизни никаких особых льгот, зато после смерти – прекрасная жизнь. Правда, не для самого автора, а для его наследников.

Что, впрочем, тоже неплохо.

Не буду здесь вдаваться в подробности и копать слишком глубоко. Об этом существуют тысячи книг и научных трудов на всех языках мира.

Скажу только, что «авторское право» появилось сравнительно недавно, в начале восемнадцатого века, и пережило несколько стадий своего развития. В древние времена и в Средневековье никакого авторского права не существовало, и всё, что было создано одним человеком, немедленно становилось достоянием всех. Это касалось и картин, и скульптур, и музыки, и литературы.

Великий Иоганн Себастьян Бах использовал в своем творчестве массу огромных кусков чужой музыки и даже не удосуживался упомянуть об этом

Каждый мог скопировать и воспроизводить что угодно, в лучшем случае его могли упрекнуть в плагиате, в копировании, но никаких судебных механизмов для защиты авторства не было.

Только в 1783 году в США был принят закон об охране авторских прав. Он действовал всего 14 лет. Если автор был жив на тот момент, он мог продлить это еще на 14 лет. Никакие наследники не упоминались.

Далее в течение последних 235 лет этот закон бесконечно изменялся и совершенствовался. Были приняты Женевская и Бернская конвенция по авторским правам, существуют тысячи всяких дополнений и подзаконных актов

На сегодняшний день «Авторские права» – это сложная и разветвленная система, которой профессионально занимаются сотни тысяч людей во всех странах мира. Здесь крутятся огромные деньги, миллиарды долларов кочуют через страны и континенты, находя своего конечного получателя.

Существует масса казусов и странных событий, которые случались на пути выполнения этих непростых законов.

Приведу несколько примеров.

Понятно, что 75 лет рано или поздно кончаются и произведения того или другого автора переходят в так называемый «public domain», то есть в публичную сферу, становятся доступными для всех, совершенно бесплатно. Это, безусловно, относится к классике, писателям и композиторам, которые давно ушли в мир иной. Также это относится к так называемому народному творчеству, фольклору, т. е. песням и стихам, у которых нет автора.

Но тут могут подстерегать ловушки.

Известно, что знаменитая «Хабанера» Бизе, одна из самых знаменитых мелодий на свете, была найдена Бизе в сборнике кубинских народных песен, Бизе счел её народной мелодией и включил в свою оперу.

Позже выяснилось, что у этой мелодии был автор, на тот момент уже покойный Себастьян Ирадьеро. Бизе написал где то в примечаниях, что эта мелодия им заимствована. Но платить не пришлось – в те времена copyright был еще не таким строгим.

Игорь Федорович Стравинский попал в более жестокую историю.

Работая над балетом «Петрушка» (это был 1910 год), композитор жил в Париже и под его окном шарманщик играл одну и ту же мелодию. Стравинскому мелодия понравилась и он включил её в свой балет.

Балет имел большой успех, но внезапно обнаружилось, что у этой мелодии есть автор, некто месье Спенсер, и этот автор еще жив.

На Стравинского подали в суд и долгие годы он платил наследникам господина Спенсера положенную им долю его «роялти».

И еще одна история.

Скорее комическая, хотя и с драматическими обертонами. Великий немецкий композитор Рихард Штраус написал в конце жизни в 1948 году произведение, которое назвал «четыре последние песни». В 1949 году Штраус умер и все его дела перешли к сыну Францу. Где-то в 80-е годы один английский балетмейстер решил поставить балет на музыку «Последних 4 песен». Он, как и положено, послал запрос в агентство Рихарда Штрауса, чтобы получить разрешение. Но ответ всё не приходил. Балетмейстер уже подготовил премьеру, уже идет генеральная репетиция, и вдруг приходит письмо от Штрауса-младшего, что постановка категорически запрещается, поскольку «отец не предполагал использовать эту музыку для танцев».

Что было делать? Отменять премьеру нельзя – билеты проданы. Подыскать новую музыку невозможно, слишком мало времени.

И балетмейстер принял единственное разумное решение.

Они танцевали в полной тишине.

* * *

Завершая свой рассказ, хочу сказать: пока есть правило copyright, авторы будут жить нормально.

Правда, сейчас всё чаще раздаются голоса интернетного Соляриса, что пора это отменить, что всё принадлежит всем, и что всё, что циркулирует в мировой сети, является достоянием человечества абсолютно бесплатно.

Однако пока они не победили. Очень надеюсь, пока существует цивилизованное общество, будет существовать авторское право.

Наверное, и пенсии будут существовать. Но вот в каком виде – бог его знает. Ведь срок человеческой жизни увеличивается, это неизбежный процесс.

И хватит ли у работающей части человечества денег, чтобы кормить всё увеличивающуюся неработающую часть – большой вопрос.

Но до этого еще далеко. Наше поколение как-нибудь докряхтит до своего довольно скорого и предопределенного конца.

А что будет дальше – кто знает?