Текст книги "Избранные жития святых. Весна: Март. Апрель. Май"

Страдания святого мученика Саввы Готского

15 апреля

В начале IV столетия вера Христова распространилась между готами, жившими на берегах Дуная, и нашла себе у них много ревностных последователей. Мы уже упоминали о святом великомученике Никите, память которого совершается 15 сентября; в одно почти время с ним пострадал и святой мучник Савва.

Повествование о его житии и страданиях было послано Готской Церковью Церкви Каппадокийской в назидание верующим.

«Ради памяти мученика и пользы верующих, – гласит церковное послание, – мы рассудили, по кончине его за Господа, не умолчать о славных делах его, но передать их письму. Он был правоверен, благоговеен, во всяком праведном деле послушлив, кроток, прост в слове, но не в разуме, со всеми говоря смело за истину, заграждал уста идолослужителям, был готов на всякое доброе дело, пел в церкви, заботился о храме Божием, презирал богатство, молился и постился усердно, был чужд тщеславия, побуждал всех к богоугодному житию, соблюдал веру, действующую любовью (Гал. 5:6), и никогда не боялся свободно говорить о Господе, за что не раз терпел мучения от нечестивых».

Князья и начальники готские, видя, что вера Христова быстро распространяется, начали преследовать христиан. Прежде всего они заставляли их вкушать от идольских жертв. Савва не только сам на это не соглашался, но отвращал прочих христиан от исполнения языческого обряда. Его за это выслали из селения, в котором он жил, но через некоторое время ему позволили возвратиться. Вскоре гонение усилилось; опять воины и начальники, обходя города и села, брали и предавали суду и истязаниям всех, кто исповедовал веру Христову. Тогда жители села, в котором жил Савва, вероятно, боясь обыска, решили объявить начальнику страны, что между ними нет христиан. Но, услышав это, Савва стал посреди собранного народа и сказал громогласно: «Не клянитесь за меня, ибо я христианин!» Идолопоклонники, желая спасти тех из своих сродников, которые были христианами, поклялись перед начальником, что между ними только один христианин. Начальник велел привести его к себе. Это был святой Савва.

– Богат ли он? – спросил начальнику тех, которые привели его.

– Нет, – ответили они, – кроме платья, которое на нем, он ничего не имеет.

– Ну, так отпустите его, – сказал с презрением начальник, – если он так беден, то от него ни пользы, ни вреда ожидать нельзя.

Пред самым праздником Пасхи гонение вспыхнуло с новой силой. Афарид, сын готского князя, напал на селение, в котором жил Савва, схватил его и благочестивого священника Сансалу и предал обоих ужасным истязаниям. Савву влачили по терниям и жестоко били палицами и бичами; но по милости Божией к следующему утру на теле израненного мученика не осталось ли малейшего следа ран. Это удивило мучителей, но они не познали силы Божией, а изобретали только новые истязания и до самой ночи немилосердно терзали Савву. Ночью одна женщина, сжалившись над ним, отвязала его от орудия казни. Савва мог бы удалиться, но остался тут и помогал доброй женщине в ее домашней работе. На следующий день Афарид и воины его стали убеждать Савву и священника вкусить от идольских жертв – они отказались. Савву снова начали мучить, и потом князь велел утопить его в реке.

Пока Савва шел на казнь, он не переставал славить и благодарить Господа. Служители, которые вели его, сжалились над ним и хотели было отпустить его, говоря друг другу: «Почему бы нам не отпустить этого несчастного? Князь никогда не узнает об этом». Но Савва сказал им: «Исполните веленное вам; я вижу то, что вы не видите. Вот стоят святые ангелы, пришедшие за душой моей».

Привели его к реке и, привязав тяжелое бревно к его шее, утопили. Так совершил святой Савва путь временной жизни, в пятый день после Пасхи, тридцати восьми лет от роду. Воины вынули из воды тело его и бросили на берег на съедение птицам и зверям, но оно осталось нетронутым. Через некоторое время один благочестивый христианин, взяв останки святого мученика, перенес их в отечество свое, в Каппадокийскую область, при чем и было написано упомянутое послание от Церкви Готской к Церкви Каппадокийской: «Совершая память мученика в день, в который он увенчался, – так кончалось послание, – возвещайте то и прочим братиям, да во всей Католической Апостольской Церкви, духовно веселясь, прославляют Господа, избравшего Себе рабов Своих. Приветствуйте всех святых; приветствуют вас братья, терпящие с вами гонение. Могущему же нас благодатью и человеколюбием Своим привести в Небесное Царство слава и честь и поклонение со единородным Его Сыном и Пресвятым Духом вовеки. Аминь».

В тот же день Церковь совершает память святых апостолов от семидесяти: Аристарха, который епископствовал в Апамее Сирской, Пуда и Трофима, которые много содействовали святым апостолам Петру и Павлу. Все трое скончались мученически за веру в Риме.

Страдания святых мучениц Агапии, Хионии и Ирины

16 апреля

Диоклетиан, находясь в итальянском городе Аквилее, услышал, что в Риме благочестивый старец Хрисогон, учитель святой Анастасии Узорешительницы, обращает многих ко Христу. Он призвал его к себе, убеждал его отречься от веры и, не достигнув желаемого, осудил его на казнь. Обезглавленное тело Хрисогона лежало несколько дней на берегу моря. Недалеко от этого места жили христианский священник по имени Зоил и три благочестивые девы: Агапия, Хиония и Ирина. Священник взял тело Хрисогона и схоронил у себя.

На тринадцатый день после этого умерший Хрисогон явился Зоилу и сказал ему: «Знай, что ты скоро отойдешь от здешней жизни и успокоишься со святыми, а через девять дней три христианские девы, живущие близ тебя, будут преданы мучениям за исповедание веры. Ты же скажи рабе Божией Анастасии, чтобы она позаботилась о них и приготовила их к мучениям и близкой смерти».

То же самое видение было Анастасии. Она поспешила к священнику, которого до тех пор никогда не видала, и узнала от него, где живут три знакомые ему молодые христианки: Агапия, Хиония и Ирина. Всю ночь провела она с ними в душеспасительных беседах и увещевала их к твердому исповеданию имени Христова. Потом она поклонилась гробу учителя своего и возвратилась к обычным трудам своим.

Через несколько дней после сего Зоил скончался, а сестры были взяты язычниками и приведены к царю. Он спросил их:

– Кто внушил вам безумное презрение к богам нашим и неповиновение нашим законам? Жалея вас, советую отречься от Христа вашего и поклониться богам, и тогда получите от меня награду. Я выберу вам богатых женихов, и вы будете разделять с ними славу и почести.

Агапия, старшая из сестер, отвечала царю:

– Тебе следует заботиться о делах государственных, а вместо того ты только хулишь Бога живого; помощь Его нужна тебе. По милосердию Своему Он терпит грехи твои и ждет твоего исправления.

Царь разгневался.

– Эта девушка с ума сошла, – сказал он и обратился ко второй сестре с теми же предложениями, но Хиония отвечала ему:

– Сестра моя уже показала несправедливость твоего требования.

Тогда царь подозвал Ирину и сказал ей:

– Покажи пример старшим сестрам и поклонись богам.

– Пусть кланяются идолам те, которые не знают истинного Бога или упорствуют в своем неверии, – отвечала молодая девушка.

Сестер заключили в темницу. Тогда снова посетила их Анастасия и утешала своей беседой.

Святых дев повели в Македонию, куда отправился и царь, и предали правителю страны, но правитель не успел склонить их к отречению. Тогда один из верховных судей, Сисиний, призвал их на суд. Он прежде обратился с увещанием к Ирине, младшей сестре, думая, что ее легче убедить, но она прямо сказала ему, что она христианка и служит единому истинному Богу. Сисиний велел отвести ее в темницу и, призвав двух старших сестер, сказал им:

– Вы научили молодую Ирину не исполнять царских повелений. Я отложил наказание ее, ибо надеюсь, что она перестанет упорствовать, когда увидит мучения ваши; но и вы еще можете спастись, если согласитесь исполнить волю царя.

– Вера наша непоколебима, – сказали сестры.

– Есть ли у вас христианские книги?

– Они написаны в сердцах наших, откуда не могут быть взяты врагами Христа, – отвечали девицы.

– С чьего совета навлекаете вы добровольно на себя бедствия? – спросил Сисиний.

– Бедствия эти только временные, и они приведут нас к радости вечной.

– Исполните повеление царя и принесите жертву богам, – сказал Сисиний.

– Мы приносим Богу жертву хвалы, идолам же не станем поклоняться. Не надейся отвратить нас от Господа нашего Иисуса Христа, но исполняй, что тебе повелел царь земной, как мы исполняем повеление Царя Небесного.

Тогда Сисиний, убедившись в бесполезности своих увещаний, приговорил их к сожжению.

Услышав приговор, девы радостно воскликнули: «Благодарим Тебя, Господи Иисусе Христе, сподобившего нас быть исповедницами имени Твоего!»

Агапию и Хионию бросили в огненную печь, и они с молитвой предали Богу чистые души свои. Святая Анастасия взяла тела их, оставшиеся невредимыми в огне, и тайно похоронила их.

На следующий день Сисиний, призвав Ирину, угрожал ей позором и мучениями. Но дева твердо возразила ему: «Ничто не посрамит меня пред Небесным Женихом моим, и за мучения я получу награду на небесах».

Девицу вывели за город. Один из воинов Сисиния пронзил ее стрелой. Она упала на землю и с радостью воскликнула: «Иду к блаженным сестрам моим!» Анастасия похоронила и ее близ сестер.

В тот же день память святого мученика Леонида, пострадавшего в Коринфе, в самый праздник Воскресения Христова.

Память святых соловецких чудотворцев Савватия и Зосимы

17 апреля

На отдаленном севере, в Архангельской губернии, на пустынном острове Белого моря, стоит знаменитая обитель Соловецкая. Она освящена памятью многих святых мужей. Одни добровольно искали в ней уединения, другие были сосланы туда в заточение, ибо Соловецкий монастырь издавна славился строгостью своего устава.

Первого инока, поселившийся в XV столетии на далеком и диком острове, звали Савватием. Он жил прежде в Белозерской Кирилловской обители. Добродетели его и строгое постничество были известны всей братии. Савватий тяготился и огорчался их похвалами и почестями, которые ему оказывали, и, чтобы избежать славы человеческой, решился удалиться из монастыря. Он слышал, что на Ладожском озере, на острове Валааме, стоит обитель, где иноки живут в великом труде и воздержании, и отправился туда. Но и в Валаамской обители добродетели Савватия не могли укрыться от братии и привлекли к нему всеобщую любовь и уважение. Тогда Савватий решился вести совершенно пустынную жизнь и тайно оставил монастырь.

Он достиг берегов Белого моря. Тут, расспрашивая поселян и рыбаков, он узнал, что не очень далеко от берегов есть на море пустынный остров Соловецкий, имевший в окружности около ста верст, покрытый лесами и многими рыбными озерами. На этом острове никто не решался жить, потому что путь к нему неудобен от частых бурь, случающихся на море. Рыбаки ездили туда для ловли рыбы, но возвращались обыкновенно до наступления осенних непогод. Все, что Савватий слышал о пустынном острове, внушало ему сильное желание поселиться там, но рыбаки старались отговорить его от этого намерения, представляя ему все неудобства и затруднения уединенного жития.

– Чем будешь ты там питаться, во что оденешься? – говорили они ему. – Ты уже стар и слаб. Как можешь ты жить один, лишенный всякой помощи?

Старец отвечал им:

– Господь Бог всемогущ. Он даст мне силы и поможет мне. Он обогащает убогих и питает алчущих. Он не даст мне погибнуть.

Иные поселяне с уважением слушали такие речи старца; другие смеялись над ним, считая их безумными.

Недалеко от этого места, у реки Выги, стояла небольшая часовня, при которой жил благочестивый инок по имени

Герман. Савватий посетил его и сообщил ему о своем намерении. Оба долго беседовали о пустынной жизни и наконец решились поселиться вместе на уединенном Соловецком острове. Они снарядили небольшую лодку, взяли с собой пищи на несколько дней и орудия для построек и для полевой работы и, возложив надежду свою на Бога, пустились в море. Погода была тихая; они благополучно достигли острова и вышли на берег. Пройдя около версты, они увидели озеро; место полюбилось им, и они решились тут устроить жилище свое. Прежде всего они водрузили деревянный крест, потом поставили маленькую келью и начали жить трудами рук своих. Обрабатывая землю, устраивая келью, они беспрестанно повторяли молитвы и псалмы и возносились всей душой к Богу.

Поселяне, жившие на берегу моря и не решавшиеся сперва поселиться на пустынном острове, стали скоро завидовать инокам. Они говорили между собой: «Мы ближе всех к Соловецкому острову, и нам по всему праву должен он принадлежать. Зачем же чужие пользуются им?» Рассуждая таким образом, один рыбак со всем семейством переплыл море и поселился в недалеком расстоянии от двух отшельников. Они не препятствовали ему и продолжали, как прежде, работать и молиться; но предание говорит, что рыбаку и всем домашним его стали являться таинственные видения, чрезвычайно пугавшие их. Им являлись светлые юноши, которые приказывали им удалиться с острова, потому что Господь определил это место на жительство многочисленным инокам. Устрашенный рыбак решился наконец уйти, и с этих пор уже никто из прибрежных жителей не хотел более селиться на Соловецком озере. Рыбаки приезжали иногда для рыбного промысла, но после ловли удалялись.

Через несколько лет Герман оставил остров и ушел к реке Онеге, а Савватий стал жить в совершенном уединении, терпеливо перенося все лишения пустынной жизни. Достигнув глубокой старости и чувствуя, что смерть его близка, он пожелал причаститься Святых Таин. Для этого он должен был оставить остров и после двухдневного плавания пристал к берегу. Он тотчас же отправился к церкви, стоявшей у реки Выги, близ которой жил некогда Герман. На эту пору там находился игумен Нафанаил. По особенной милости Божией Савватий встретил игумена, который шел со Святыми Дарами, чтобы причастить больного. Оба обрадовались: Савватий благодарил Бога, пославшего ему то, чего он желал, игумен радовался, видя пустынника, о котором много наслышался. Савватий тотчас же попросил Нафанаила выслушать его исповедь и причастить Святых Таин.

– Дойди до церкви, святой отец, – сказал Нафанаил, – и там дождись меня; я нынче причащу больного, а завтра, рано поутру, приду к тебе.

Но Савватий, предчувствовавший близкую кончину свою, просил Нафанаила не отлагать дела до следующего дня. Нафанаил исполнил желание старца и, причастив его Святых Таин, продолжал путь свой. Савватий же дошел до церкви, долго в ней молился, потом вошел в ближнюю хижину и стал спокойно ожидать смерти.

Случилось одному новгородскому купцу ехать этим местом. Увидев церковь, он остановился и зашел помолиться. Вероятно, кто-то сказал ему о пустыннике, и он захотел получить от него благословение. Старец принял его с любовью, долго говорил ему о Боге, о любви и о милосердии к ближним. С благоговением слушал его купец и, тронутый до глубины души благими советами Савватия, предлагал ему часть имения своего для богоугодных дел. «Мне уже ничего не нужно, – отвечал старец, – а ты лучше сам твори милостыню богатством своим».

После этого старец убеждал купца остаться тут до следующего дня. Купец торопился ехать и, не послушавшись совета его, отправился в путь, но пожелал еще раз увидеть святого отшельника. Он постучался к нему в хижину – ответа не было. Постучавшись трижды и не получив ответа, он решился войти и увидел, что старец уже скончался. Вслед за этим прибыл и Нафанаил. Он очень огорчился, что уже не застал Савватия в живых. Купец передал ему последнюю душеспасительную беседу свою со старцем, и оба с плачем и молитвенным пением предали земле тело святого подвижника, скончавшегося 27 сентября. В этот день совершается память святого Савватия; но он еще раз воспоминается Церковью вместе с преемником его, святым Зосимой.

Через год после смерти Савватия на Соловецком острове поселился подражатель его подвижнического жития, инок Зосима.

Зосима был сыном богатых родителей, живших в Новгородской области. После смерти их он раздал все имение свое и постригся в иноки. Старец Герман, с которым он встретился на берегу реки Сумы, рассказал ему о пустынном острове Соловецком и о подвигах Савватия. Они вместе решились поселиться на острове.

Вскоре по прибытии их туда Зосиме было, как говорит предание, чудное видение. Он увидел стоявшую как бы на воздухе церковь – великую и прекрасную. Герман, которому он рассказал о видении своем, вспомнил, что было предсказано рыбакам, хотевшим поселиться на острове, и понял, что здесь со временем соберется множество иноков. Но предсказание это не скоро исполнилось. Зосима и Герман жили долго одни. Однажды Герману понадобилось съездить на берег; осенние бури замедлили его возвращение, и Зосима стал жить в совершенном уединении, подобно святому предшественнику своему. Но Бог помог ему перенести все труды пустынной жизни. Через некоторое время Герман возвратился, и вскоре новые пришельцы стали присоединяться к пустынникам. Тогда сообща срубили они кельи и построили небольшую церковь в честь Преображения Господня. Выбрав из среды своей несколько монахов, они послали их в Новгород к архиепископу просить его благословения и необходимой для богослужения утвари. Владыка прислал священника, чтобы освятить вновь сооруженный храм.

Число братии с каждым днем умножалось, но обитель много терпела от новгородских боярских людей, которые обижали иноков и отнимали у них рыбные ловли. Это заставило Зосиму просить церковные власти об игумене для монастыря. После двоих игуменов, которые один за другим поступали в эту должность и, не вынеся пустынного подвижничества, оставили обитель, вся братия единодушно избрала самого Зосиму в игумены. Это избрание было одобрено архиепископом Ионой, который сам рукоположил его в священники, назначил начальником нового монастыря и щедро одарил обитель церковной утварью. Зосима, возвратившись в монастырь свой, устроил общую жизнь, подавал братьям пример трудолюбия и благочестия и воздвиг новую большую церковь в честь Преображения Господня и другую – в честь Успения Пресвятой Богородицы. Зосима с братией перенесли туда и мощи святого Савватия и положили их под алтарем.

Но притеснения и обиды со стороны боярских людей продолжались. Зосима должен был еще раз оставить свое уединение и ехать в Новгород – хлопотать о делах монастырских. По ходатайству владыки бояре обещали помогать новому монастырю и дали Зосиме грамоту на владение островом.

Между богатыми людьми, к которым Зосима обращался со своими просьбами, была одна знатная вдова по имени Марфа. Раздраженная его жалобами, она сначала велела прогнать его, и Зосима тут же предсказал разорение всего дома ее. Потом, узнав о добродетельной жизни святого, боярыня раскаялась и, желая загладить вину свою, позвала его к себе на пир, на котором было много бояр новгородских. На этом пиру Зосиму смутило страшное видение, о котором он после рассказывал одному из учеников своих. Многие из пировавших бояр показались ему обезглавленными, и он объяснил себе это видение как предзнаменование скорой их смерти. Действительно, после отъезда Зосимы царь Иоанн III, разгневавшись на новгородских жителей, разорил город, сослал боярыню Марфу со всем семейством ее и велел отсечь головы многим боярам новгородским.

Зосима дожил до глубокой старости. Перед кончиной своей он созвал братию и назначил ей игумена, которому преподал наставление касательно его будущего сана. Потом, помолившись о благоденствии обители и простившись со всеми, он благословил окружавших его монахов и спокойно предал душу свою Богу 17 апреля 1478 года. Тело его положили в приготовленный им самим гроб, который и поставили в церкви Преображения Господня.

Многими чудесами ознаменовались мощи святых основателей Соловецкой обители. Церковь поет преподобному Зосиме: «Изволением Божественного Разума вселился еси в пустыню, и тамо, вперив ум твой в Небесныя обители, равно ангелом житие на земли пожив, в молитвах, и трудех, и пощениих образ был еси твоим учеником. Отонудуже Бог, видя твое благое изволение, умножи тебе чада в пустыни, слез твоих теченьми напояемей; но яко имея дерзновение к Богу, поминай стадо, еже собрал еси, мудре, и не забуди, якоже обещался еси, посещая чад твоих, Зосимо, преподобие отче наш».