Текст книги "Избранные жития святых. Весна: Март. Апрель. Май"

Перенесение мощей святого Николая Чудотворца

9 мая

Церковь воспоминает святого Николая 6 декабря; но у нас в России, издавна чествующей память угодника, с одинаковым торжеством празднуется 9 мая память перенесения мощей святого Николая из Мир в город Бари.

Святитель Николай был, как известно, погребен в Мирах – городе, в котором он епископствовал. Слух о его праведной жизни, чудеса, совершавшиеся при гробе его, благотворные явления его тем, кто просил его заступничества, стали скоро привлекать богомольцев в храм, где покоились его святые мощи.

В 1068 году турки разорили несколько областей Греческой империи, и в том числе область Ликийскую, в которой находятся Миры.

Взяв город Миры, они отвели в плен жителей и опустошили храмы, ибо ярость их особенно обрушилась на места, чтимые христианами. В это время было от Бога откровение одному благочестивому священнику, жившему в городе Бари[16]16
  Бари находится в Южной Италии, в Калабрии. Жители этой области исповедуют римско-католическую веру, но раньше Калабрия принадлежала округу патриарха Константинопольского и была большей частью населена греками.


[Закрыть]. Святитель Николай явился ему во сне и сказал: «Скажи духовенству и народу, чтобы взяли в Мирах мощи мои и перенесли сюда, ибо Богу не угодно, чтобы я оставался в опустошенном городе». Священник на следующее же утро рассказал народу и духовенству о видении своем. Все жители Бари глубоко уважали память Святителя и немедленно снарядили три корабля, на которых служители Церкви и несколько благочестивых людей отправились в Миры для перенесения мощей. Для большей безопасности, чтобы кто-нибудь не помешал им, они скрыли цель своего предприятия и нагрузили корабли пшеницей, как будто бы ехали для торговли. Предосторожность эта оказалась не лишней, потому что в то же самое время венецианские купцы намерены были ехать в Миры с той же целью. Узнав об этом, они поспешили предупредить их и действительно прибыли в Миры ранее венецианцев. Войдя в храм, они вскрыли раку, в которой был положен святитель, и нашли ее полной благовонного мира, истекающего из мощей его. Они влили миро в сосуды и, взяв святые мощи, привезли их благополучно в Бари 9 мая 1087 года, в день воскресный. Все духовенство и народонаселение вышли навстречу; с торжеством поставили мощи в церкви Святого Иоанна Предтечи, находившейся на берегу моря. Вскоре после этого жители Бари заложили обширную церковь во имя святителя Николая, и через три года, переложив мощи в богатую раку, перенесли их в новый, великолепно украшенный храм. С этих пор установился праздник перенесения мощей святителя Николая. Мощи его покоятся под престолом; чудеса, совершающиеся при них, и слава святого угодника привлекают в Бари великое число богомольцев.

Память блаженной Таисии

10 мая

В IV веке жила в Египте молодая христианка по имени Таисия. Рано осиротев, она решила не выходить замуж, а посвятить свою жизнь служению Господу. Она кормила нищих, ухаживала за больными, принимала и успокаивала странников; таким образом истощила она все имущество свое и впала в бедность.

Во всяком состоянии человеку предстоит бороться с различными искушениями. Богатые и счастливые иногда впадают в гордость и забывают о Боге и ближних; бедность представляет иного рода испытания, одно из них – искушение добыть бесчестным путем средства к жизни. Такому искушению поддалась и Таисия. Испугавшись нищеты и лишений, она стала жить в грехе и забыла заповеди Господни. Отцы скита близ Александрии услышали об этом; они знали Таисию, которую часто посещали, когда она еще жила благочестиво. Глубоко опечалились они, узнав о падении ее, и попросили настоятеля своего, Иоанна Колова, сходить к ней. «Она оказывала нам благодеяния, – говорили они, – принимала и кормила нас, теперь и мы можем помочь ей, заботясь о ее спасении. Ты, святой отец, одарен премудростью; сходи к ней и постарайся спасти душу погибающей, а мы все будем молиться, чтобы Господь помог тебе».

Иоанн отправился в город, где жила Таисия. Когда он постучался в дом ее, служанка не захотела впустить его; но он настаивал, говоря: «Скажи госпоже своей, что я принес ей драгоценность». Служанка передала слова его. «Эти иноки, ходя близ моря, иногда находят жемчуг, – сказала Таисия, – веди его ко мне».

Инок вошел, сел возле Таисии и, молча взглянув на нее, склонил голову и заплакал. Таисия также смутилась.

– О чем плачешь ты, отец святой? – спросила она.

– Как мне не плакать, – отвечал Иоанн, – когда я вижу, что ты забыла Бога вечного, презрела светлый чертог Его и угождаешь диаволу своими делами?

Эти слова как огненной стрелой пронзили сердце Таисии; внезапно поняла она, как грешна ее теперешняя жизнь, и спросила у инока:

– Примет ли Бог покаяние такой грешницы, какова я?

– Примет, – радостно отвечал инок. – Господь ждет, чтобы ты снова обратилась к Нему. Он с любовью примет тебя и введет в чертог Свой, и ангелы возрадуются о тебе, ибо, по словам Самого Спасителя, все силы небесные радуются о едином грешнике кающемся.

– Святой отец, – сказала Таисия, – отведи же меня сейчас отсюда!

Иоанн встал, и Таисия тут же последовала за ним. Она даже не сказала слова домашним своим, думая только об одном: как бы ей найти путь спасения. Старец дивился ее внезапной ревности и молил Бога, чтобы Он ее поддержал в добром намерении и помог ей возвратиться к Нему.

Они оставили город, шли долго и вечером достигли пустыни. Старец посоветовал Таисии отдохнуть; она легла на песок, а он, оградив ее знамением креста, отошел от нее и стал молиться. После молитвы он лег отдохнуть. Проснувшись около полуночи, он был поражен необыкновенным сиянием и вдруг увидел, что с неба идет струя света до самого того места, где лежала Таисия, и по этому светлому пути ангелы несут на небеса душу усопшей. Он смутился, подошел к Таисии и, склонившись к ней, увидел, что она умерла. Старец упал на колени, стал молиться и вдруг услышал голос, говоривший ему: «Господь принял ее покаяние; она каялась недолго, но с большей ревностью и горячностью душевной, чем многие, которые более ее служат Господу». Иоанн похоронил тело блаженной Таисии и, возвратившись в скит, рассказал братьям о случившемся. Все славили и благодарили Бога, Который оказал милость Свою кающейся грешнице, призвав ее к Себе в благотворную минуту покаяния.

В тот же день память святого апостола Симона Зилота, который проповедовал в Мавритании и, как полагают, принял мученическую кончину в Британии.

Страдание священномученика Мокия

11 мая

Во время страшного гонения при Диоклетиане в македонском городе Амфиполе жил священник по имени Мокий. Полный горячей ревности к Богу и любви к ближним, он не мог видеть равнодушно жертвоприношения идолам и громогласно увещевал народ отстать от ложных богов. В один из языческих праздников он встал посреди множества язычников, совершающих жертвоприношение, и воскликнул: «О люди прельщенные, доколе будете ходить во тьме идолопоклонства? Доколе не уразумеете погибели вашей? Обратитесь и познайте истинного Бога, явившего нам свет истины через единородного Сына Своего Иисуса Христа». И ревностный Христов исповедник, не страшась опасности, убеждал, укорял, – и многие по слову его уверовали. Когда прибыл в город анфипат той области, язычники принесли ему жалобу на Мокия: «Есть здесь учитель христианский, – говорили они, – который прельщает народ, убеждая всех веровать в распятого и умершего человека, и многие слушаются его. Таким образом, если не воспрепятствовать этому, весь город последует ему, и упразднятся храмы богов».

Анфипат призвал к себе Мокия и стал убеждать его отречься от Христа; увещания остались тщетны. Тогда стал он угрожать.

– Поклонись богам, – говорил он, – если хочешь избавиться от мучительной смерти.

– Смерть за Христа – приобретение, – отвечал Мокий.

Анфипат велел жестоко мучить Мокия; терзали его тело железными когтями; он же был спокоен и восклицал: «Владыко, царствующий вовеки и сияющий нам лучами правды, яви рабам Твоим Божество Твое и даруй мне силу страдать за заповеди Твои».

Господь, вняв молитве его, даровал ему крепость и терпение и после истязания исцелил раны его.

На новые увещания анфипата Мокий отвечал:

– Неужели ты теперь не уразумел силы Господней? Ты видишь, что я здрав после мучений.

– Это не сила Бога твоего, – возразил анфипат, – но волшебство.

Вслед за тем он придумал новые казни, но и они были побеждены дарованной Богом мученику силой терпения. Мокий вытерпел жесточайшие истязания на колесе, оставался невредим в огне, молитвой сокрушил идолов. При всем том анфипат не уразумел истины, и казнь постигла его. Огонь, разожженный для мученика, опалил самого анфипата с некоторыми служителями его.

Мокия заключили в темницу. Новый анфипат по имени Максим, прибывший спустя некоторое время, призвал его и велел поклониться богам, если не хочет умереть. «Я умру, если, забыв благодеяния Бога моего, пристану к идолам», – отвечал мученик. Снова начались жесточайшие истязания, во время которых Мокий только славил и благодарил Бога.

Осудили его на съедение зверям, но звери не тронули его; и весь народ, пораженный чудом, стал восклицать: «Отпусти этого человека, и звери не вредят ему, потому что Бог его любит!» Тогда анфипат отправил Мокия в Византию, и там осудили его на смертную казнь. Приведенный на место казни, Мокий громко прославил Бога и услышал с неба голос: «Радуйся, добрый подвижник; приди, водворись в Царствии Небесном; ты в мире трудился, на небесах тебе радость и покой!» Мученику отсекли голову мечом.

Вскоре после того взошел на престол Константин Великий. Приняв христианскую веру, он прекратил гонения на христиан по всей империи, возобновил и возвеличил древнюю Византию, которая сделалась столицей его империи, под именем Константинополя. Он построил много церквей и в том числе церковь во имя священномученика Мокия, в которую перенес его останки. В день его памяти стало праздноваться и обновление Царьграда, или Византии.

Житие и труды преподобных Мефодия и Кирилла, просветителей славян

в тот же день

С великой благодарностью произносят все славяне имена святых первоучителей своих – Кирилла и брата его Мефодия, которые дали нашему племени слово Божие на славянском языке. Если нам любопытно знать жизнь людей, которые прославились воинскими подвигами, которые распространили пределы своего государства и возвеличили его славой, то еще большего восхищения заслуживают те люди, которые старались распространить слово Божие, рассеять мрак неведения и заблуждений, просветить души вечным светом истины и тем приготовить их к блаженству бесконечному и славе небесной. Этих вестников и слуг святой воли Своей Господь на Небесах венчает неувядаемой славой, ибо Иисус Христос сказал: «Кто научит людей заповедям Его, тот великим наречется в Царствии Небесном» (Мф. 5: 19). Итак, с благодарностью вспомянем труды их для пользы ближним, терпение их в бедствиях и гонениях.

«Бог по милости Своей каждому роду и времени дает своих учителей, и нам даровал учителя Константина, иже просвети язык[17]17
  Народ.


[Закрыть] наш». Так начинается древнее славянское повествование о жизни Философа Константина (он был назван Кириллом при принятии схимы незадолго до смерти), который был создателем славянской грамоты и проповедником слова Божия в славянских землях. Константин, или Кирилл, жил в IX веке; он был младшим сыном богатого и знатного сановника греческого города Солуни, или Фессалоник. Достоверно неизвестно, были ли родители его славянами или греками. Отца его звали Львом, а мать – Марией. Семейство было многочисленным и воспитывалось в благочестии и вере. Старшему брату Константина, Мефодию, греческий император поручил управлять славянскими племенами, жившими в это время в окрестностях Солуни. Но через несколько лет Мефодий пожелал удалиться от мира. Он оставил княжество славянское и поселился на горе Олимп, где постригся в иноки и стал проводить дни в молитве и изучении Священного Писания.

Между тем Константин воспитывался в родительском доме и с ранних лет являл замечательный ум и удивительные способности к наукам. Еще ребенком он однажды видел сон, предзнаменовавший его будущность. Ему приснилось, что воевода города, собрав множество девиц, повелевает ему избрать себе невесту и что он избирает красивейшую из всех, имя которой София, то есть «Божественная премудрость».

С любовью и усердием изучал Константин науки, и в особенности Священное Писание, которое есть источник истинной мудрости. Вскоре представились ему все средства развить ум свой и великие способности. Малолетний император Михаил вступил на престол с матерью своей Феодорой. К юному императору были приставлены два знатных сановника, которые должны были заботиться о его воспитании. Один из них, Логофет Феоктист, знал родителей Константина; услышав о замечательных способностях отрока, он выпросил его у родителей, чтобы воспитывать его вместе с молодым царем. Константину был тогда тринадцатый год. Под руководством ученейших мужей Царьграда, и в особенности Фотия (впоследствии сделавшегося патриархом Цареградским), юноша делал быстрые успехи. В течение нескольких лет он изучил основательно науки, словесность, языки: греческий, латинский и сирский. Все дивились необыкновенному уму его. Молодой Константин не гордился ученостью своей и так же, как в науках, преуспевал в кротости, благочестии и смиренномудрии. Он понимал, что истинная и высшая мудрость есть уразумение закона Господня, и к этой высшей премудрости стремился он всеми силами и способностями. – «Что такое философия?» – спросил у него однажды Логофет. Константин отвечал: «Разумение вещей Божеских и человеческих, поскольку может приблизиться к Богу наука деятельная, которая учит человека жить достойно образа и подобия Творца своего».

Логофет очень полюбил Константина; чтобы удержать его при себе, он желал женить его на богатой и прекрасной крестнице своей; но Константин отказался. Молитва и учение привлекали его более богатства и радостей земных; он желал уединения, чтобы вполне посвятить себя Богу. Логофет с согласия императрицы назначил Константина книгохранителем при храме Святой Софии; но он вскоре после сего тайно удалился и постригся в одной обители близ Босфора. Однако через некоторое время Логофет отыскал его и уговорил возвратиться в Царьград; он стал преподавать философию и вскоре под именем Константина Философа приобрел всеобщее уважение и великую славу.

Константину было около двадцати четырех лет, когда в Царьград пришли послы от калифа, или царя сарацинского. Они хулили веру христианскую и восхваляли свою; император решил послать к ним ученого мужа для прения о вере. Он избрал на это Константина; и молодой философ, полный ревности к закону Божию, с радостью предпринял трудное и опасное путешествие к сарацинам, которые ненавидели христиан. Калиф принял Константина с почетом, как посланного от великого царя; но мудрецы и жрецы сарацинские, убедившись, что не могут победить его ученостью и красноречием, возненавидели его и даже покушались на его жизнь. Но Господь охранял Константина и спас его от покушений врагов.

Споря с Константином, жрецы между прочим сказали ему:

– Почему у вас, христиан, поклоняющихся одному Богу, столько разногласий в вере и жизни, между тем как у нас, магометан, все твердо держатся одного закона и не преступают его?

– Бог наш, – отвечал Константин, – есть как пучина морская глубины безмерной, непостижимой уму человеческому. В эту пучину многие входят, стараясь искать Господа; иные, сильные разумом и верой и укрепленные благодатью Божией, обретают богатства премудрости и спасения; другие же, слабые или лишенные помощи Божией за гордость свою и самонадеянность, покушаются переплыть пучину эту, но недостает у их сил; они впадают в заблуждение или утомляются трудностями. Господь, создав человека, дал ему свободную волю; он может избрать путь свой, он разумом своим может возвыситься и уподобиться ангелам, служа Богу и исполняя Его закон. Он может снизойти до животного, служа порокам и страстям своим. Чтобы служить Богу, человек должен бороться с собой, стремиться к усовершенствованию, побеждать страсти и дурные наклонности свои; а это дело трудное. Ваша же вера, как малый поток, под силу всякому; все в ней человеческое; нет Божественного. Она не требует от вас ни борьбы, ни трудов; не налагает на вас обязанности стремиться к высшему совершенству и потому всякому легкодоступна; всякий без труда может исполнить закон ваш.

По возвращении в Царьград Константин стал жить с братом своим на горе Олимп. Вдали от суеты мирской он все более и более преуспевал в премудрости и вере, все глубже изучал закон Христа. Но вскоре он вновь был вызван на общественную деятельность. Хазары, племя, жившее в юго-восточной части нынешней России, прислали посольство к императору, чтобы просить у него наставников в вере. «Нас смущают евреи и сарацины, – говорили они, – всякий из них хвалит свою веру и уговаривает нас принять ее. Потому мы посылаем за советом к тебе, с тобой мы давно в дружбе; пришли нам людей умных и сведущих, чтобы мы узнали, какая вера лучшая».

Царь и патриарх призвали Константина и поручили ему идти к хазарам. Он уговорил брата своего Мефодия сопутствовать ему, и оба вскоре прибыли в греческий город Херсон, или Корсунь, столицу Херсониса Таврического. Там братья жили довольно долго, выучились языку хазар и изучили книги еврейские, чтобы успешно состязаться с евреями и самарянами, которых было очень много у хазар.

В Херсоне Константин и Мефодий нашли мощи святого Климента, епископа Римского. Рукоположенный апостолом Петром, святой Климент был изгнан в Херсонис Таврический императором Траяном. Так как он не переставал проповедовать Христа, то был осужден на смерть; его утопили в Черном море, привязав к шее якорь. В народе сохранилась память о том месте, где потоплен был мученик, и рассказывали, что в продолжение нескольких веков после его кончины в день его памяти море отступало от берегов и верующие могли подойти к мощам мученика. По просьбе Константина и Мефодия епископ Корсунский, сопровождаемый духовенством, с молитвою и псалмопением подошел к берегу моря, к тому месту, где по преданию находилось тело мученика; и вдруг ночью свет воссиял от моря, и мощи святого Климента всем стали видны. Их с торжеством вынули из воды. Часть их перенесли в Корсунь, часть же Константин и Мефодий взяли с собой и впоследствии, как будет рассказано, отвезли в Рим.

Выучившись языку хазар, Константин и Мефодий отправились в их землю. Много было у Константина споров с мудрецами еврейскими и сарацинскими. Мефодий, менее ученый, чем брат, не принимал в них столько участия; но он теплой молитвой испрашивал у Бога успеха в благом деле, и Господь благословил старания двух братьев. Каган, или князь, хазар уверовал сам и дозволил подданным креститься по своей воле. Великое число народа хазарского приняло Святое крещение. Каган хотел щедро наградить святых учителей, но они, движимые одним лишь усердием к закону Христову и любовью к ближним, отказались от даров и вместо награды выпросили освобождение греческих пленных, находившихся у хазар. Окрестив всех уверовавших и дав им наставление, Константин и Мефодий отправились в обратный путь, сопровождаемые благословениями и молитвами христиан. На пути они еще обратили ко Христу одно языческое племя, жившее около Азовского моря.

В Царьграде Константина и Мефодия приняли с почетом, как апостолов; им предлагали сан епископский, но они не захотели его принять, Мефодий сделался игуменом монастыря, а Константин поселился при церкви святых апостолов. Вскоре оба опять были призваны на новые труды для пользы ближних.

Борис, или Богорис, царь Болгарский, пожелал принять христианскую веру. Сестра Бориса, за несколько лет перед этим бывшая в плену в Царьграде, возвратилась в Болгарию христианкой и старалась убедить брата принять ту же веру. Он долго не соглашался; но голод и смертоносная язва опустошили его государство; по совету сестры он обратился с молитвой к Богу христиан, – и бедствия миновали. Тогда Борис послал в Царьград просить наставников. Мефодий предпринял путешествие в Болгарию. Он изобразил на стене царской палаты Страшный суд и объяснил царю блаженство праведников и муки грешников. Царь, уже приготовленный словами и примером сестры и чудесным прекращением бедствий, принял христианскую веру.

Вскоре за тем и другие князья славянского племени прислали в Царьград за наставниками. В Моравии и Паннонии (нынешней Венгрии) латинские и немецкие епископы проповедовали христианскую веру; но она не распространялась в народе, потому что ее проповедовали на непонятном народу латинском языке. Ростислав и Святополк, князья Моравские, и Коцел, князь Блатенский (в Паннонии), прислали сказать греческому императору: «Народ наш желает держаться христианской веры; но мы не имеем учителей, которые бы могли на нашем языке объяснить нам закон Божий. Просим тебя, государь, позаботиться о нашем спасении и прислать нам учителя и епископа, ибо мы знаем, что от вас закон добрый исходит на другие страны». Посовещавшись с патриархом Фотием и с духовным собором, царь решился поручить великое дело Константину и Мефодию, которые, как уроженцы Солуни, знали славянский. Призвав их, он предложил им идти проповедовать слово Божие в славянские земли. Константин был болен, но не захотел отказаться от святого дела. Желая, чтобы дело было прочно, он не хотел довольствоваться одной изустной проповедью и спросил у императора: «Имеют ли буквы народы славянские?» – «Дед мой и отец искали их, но не нашли», – отвечал император. «Как же я буду проповедовать им? – сказал Константин. – Это все равно что писать на воде. Если же я стану сочинять буквы, боюсь, как бы не назвали меня лжеучителем». – «Бог вразумит тебя, – отвечал император, – и дарует тебе помощь Свою».

Уповая на помощь Господню, Константин решился изобрести буквы и сложить славянскую азбуку, чтобы оставить народам, которых он обратил, писанное слово Божие, ибо одно изустное слово скоро изглаживается из памяти. Он усердно молился, наложил на себя сорокадневный пост и, запершись в своей келье с некоторыми учениками, сопровождавшими ему, занялся этим трудным делом. Так он сложил всю славянскую азбуку. Составив азбуку, Константин тотчас приступил к переводу Евангелия на славянский язык. Он начал с Евангелия Иоанна Богослова. «Искони (в начале) бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово» (Ин. 1:1). Это были первые писаные слова Священного Писания на нашем церковнославянском языке, на котором мы и доныне читаем слово Божие.

Когда это великое дело было окончено, в 862 году, весь духовный собор в торжественном молебне воздал славу и благодарение Господу, и Константин отправился с братом и с учениками в славянские земли. Некоторые историки полагают, что перед отъездом Константин был посвящен в епископы. Он привез князю Ростиславу следующее письмо от императора Михаила: «Бог, повелевающий всякому уразуметь истину, сотворил великое дело, явив письмена на вашем языке. Мы посылаем тебе того самого честного мужа, через которого Господь явил сии письмена, философа благоверного и весьма книжного. Он несет тебе дар честнее всякого золота и камней драгоценных. Помогай ему утвердить вашу речь и взыщи Бога, не ленясь ни на какой подвиг; тогда и ты, приведя своих в Божий разум, восприимешь награду в сем веке и в будущем».

Проповедь братьев шла успешно. Они в течение четырех с половиной лет обходили Моравию и Паннонию, призывая народ к познанию истинного Бога и объясняя всем закон Господень. Князь Коцел сам начал учиться славянской грамоте и поручил Константину обучить пятьдесят юношей. Константин, неутомимый для пользы ближних, переложил на славянский язык Псалтирь, часть Библии и весь церковный чин; и богослужение стало с тех пор совершаться в славянских землях на языке, доступном всем, между тем как в землях римского вероисповедания оно совершалось на языке латинском, непонятном для народа. Как прежде у хазар, Константин не захотел принять никаких даров от новообращенных за труды свои, но выпросил у князя Коцела освобождение девятисот пленных.

Вот начало благовествования учения Христа на нашем языке и начало славянской грамотности. Грамота наша изобретена для изъяснения и распространения слова Божия; она с самого начала своего была орудием истинного просвещения. Вручая славянам бесценный дар, слово Божие на родном языке, Константин говорит им в предисловии к Святому Евангелию: «Услышьте, словени еси, слово, еже кормит душу человека, слово, еже крепит сердца и умы». Дай Бог, чтобы письменность наша всегда была достойна этого святого начала, чтобы она служила доброй цели: изъяснению закона Господня, науке и истинной мудрости.

Константин и Мефодий, как и многие другие христианские проповедники, претерпели немало бедствий и гонений. Епископы немецкие, проповедовавшие до них в славянских землях, позавидовали успеху их дела и восстали против перевода священных книг на славянский язык. Они утверждали, что следует читать Евангелие только на трех языках, на которых была начертана надпись на кресте Господнем, – на еврейском, греческом и латинском. Константин отвечал им, что, так как Господь сошел на землю для спасения всех людей, то все должны славить и благодарить Его и должны стараться уразуметь Его волю. Он говорил, что если Бог, по милости Своей, всем даровал воздух и дождь, солнцу повелевает сиять для всех, то тем более Он не желает лишить никого высшего блага – знания и понимания Его закона.

Но епископы не удовлетворились этим ответом и принесли папе Николаю жалобу на учителей славян. В то время начиналось уже разделение между Церквами Греческой и Латинской, по причине изменения, сделанного латинами в Символе веры, а более всего – по причине стремлений римского духовенства к светской власти; сверх того, между цареградским патриархом и папой был спор за Болгарию; но полного разрыва еще не было, и Церковь не признавала власть, но признавала первенство папы. Потому Константин и Мефодий тотчас повиновались и отправились в Рим, взяв собой часть мощей святого Климента. На пути они проповедовали на славянском языке славянским племенам и в Венеции имели прение с латинским духовенством.

Между тем папа Николай скончался; а преемник его, Адриан, желавший восстановить в Церкви мир и единодушие, не внял клеветам, возводимым на славянских учителей. Он, напротив, сказал, что те, кто утверждает, будто следует читать Евангелие только на трех языках, неправы и проповедуют новую ересь. Когда он узнал, что Константин и Мефодий приближаются к Риму и несут с собой мощи святого Климента, он вышел к ним навстречу за город, сопровождаемый духовенством и множеством народа. Приняв святые мощи, он перенес их в храм, сооруженный в память святого Климента из остатков дома мученика; потом он принял из рук Константина его славянский перевод Священного Писания и освятил эти книги, положив их на алтарь во время богослужения. Он рукоположил Мефодия в священники и возвел в священники и диаконы некоторых учеников его. Желая еще более доказать свое миролюбивое расположение и засвидетельствовать перед всеми равное достоинство славянского языка с латинским для совершения Божественной службы, Адриан повелел отслужить обедни в церкви Святого Петра, Святого Павла и Святого Апостола Андрея, посетившего некогда славянские земли, отчасти на латинском, отчасти на славянском языке.

Но вскоре Константин, изнуренный трудами и долгим путешествием, тяжело заболел. С самого начала болезни, предчувствуя близкую кончину свою, он пожелал принять схиму, при чем был назван Кириллом; с радостным спокойствием стал он потом ожидать смерти. Болезнь его продолжалась около двух месяцев. Хотя он оставлял мир без сожаления, но успех начатого дела волновал его. Предсмертными словами завещал он Мефодию не оставлять дела просвещения славян.

«Брат, – говорил он ему, – мы с тобой были как дружная пара волов, возделывающих одну ниву; и вот я падаю на бразде, рано окончив день свой. Ты возлюбил уединение на горе Олимп; но молю тебя, не оставляй начатого дела, ибо сим подвигом ты более можешь спастись». Потом, подняв глаза к небу, он стал пламенно молиться о просвещенных им племенах; просил Господа Вседержителя, да сохранит Он верное Свое стадо, да избавит его от бед и заблуждений, да соединит всех единомыслием и единодушием в святой вере, да наставит их на дела, Ему угодные, и на правое понимание святого учения, да защитит их силой всемогущей десницы Своей. Окончив молитву и благословив всех присутствовавших, блаженный учитель наш отошел к Господу, будучи всего сорока двух лет от роду, в полном еще цвете лет, но изнуренный болезнью и трудами. Это было 14 февраля 869 года.

Папа Адриан сам совершил отпевание тела усопшего. Все римское духовенство и все греки, находившиеся в Риме, держа в руках свечи, сопровождали гроб учителя славян. Мефодий желал было перенести на родину тело его по завещанию матери, но епископы римские упросили папу не дозволить этого. Они говорили: «Если Господь привел блаженного сего философа, ходившего по многим землям, здесь умереть, то здесь подобает ему покоиться, как мужу честному». Папа склонился на их просьбу, и тело святого Кирилла, положенное в раку, перенес с торжеством в храм Святого Климента. Оно было похоронено близ мощей святого епископа.

Похоронив Кирилла, Мефодий поспешил возвратиться в славянские земли. Папа Адриан, который, как мы видели, одобрял труды двух братьев, отпустил его с благословением и с письмом к славянским князьям. «С радостью узнали мы, – писал он, – что Господь внушил вам желание искать Его и показал вам, что не одной верой, но и добрыми делами следует служить Ему, ибо вера без дел мертва. Вы просили себе учителей, и император Греческий, предупредив нас, послал к вам блаженного философа Константина с братом. Теперь мы посылаем к вам обратно сына нашего Мефодия, как мужа совершенного в разуме и правоверии, чтобы он учил вас при помощи церковных книг, переведенных с Божией благодатью на ваш язык Константином Философом. Если и кто другой возможет достойно и правоверно переложить священные книги на язык ваш, дабы вы удобнее могли познать заповеди Божии, то да будет сие свято и благословенно Богом и нами и всей католической апостольской Церковью. Да сбудется слово Писания: „Яко восхвалят Бога вси языцы“; и еще: „Вси возглаголют языки различными величия Божия, якоже даст им Дух Святый провещевати“. А если кто дерзнет отвращать вас от истины и осуждать книги и язык ваш, такого считайте лжеучителем».

С этим письмом Мефодий прибыл в Паннонию, область Коцела, который не переставал оказывать величайшую ревность к распространению закона Господня. Но чтобы успешнее действовать, Мефодий должен был быть облечен в сан епископа Паннонии и для этого предпринял новое путешествие в Рим. Возвратившись в Паннонию после рукоположения в епископы, он нашел еще больше вражды и зависти в немецких епископах, которые с досадой видели водворение славянского епископа и распространение славянского языка. Всячески старались они вредить Мефодию и мешать его делу; они клеветали на него и угрожали ему смертью, но Мефодий кротко отвечал им: «Я говорю правду; но делайте со мной, что замышляете; я не лучше многих, которые за исповедание правды мученически скончались». Скоро обстоятельства помогли врагам Мефодия: возникла война между моравским князем Ростиславом и императором немецким. Ростислав, побежденный, был взят в плен и ослеплен, а племянник его, Святополк, овладел его престолом.