Текст книги "Избранные жития святых. Весна: Март. Апрель. Май"

Император немецкий был расположен к Святополку, и епископы, чувствуя силу последнего, обратились к нему с жалобой на Мефодия. Напрасны были все усилия Коцела поддержать святого проповедника. Император неблагосклонно смотрел на распространение славянского языка; Святополк не благоволил к Мефодию, и враги его наконец восторжествовали: Мефодий был сослан в Швабию (в Германии); там он провел два года, пока папа Иоанн VIII, преемник Адриана, не потребовал от императора освобождения его. Папа грозил гневом своим ослушникам его приказания и запрещал епископам, низложившим Мефодия, совершать богослужение, пока не будет освобожден узник. Не посмели ослушаться папы, и Мефодий возвратился в Паннонию.

Он принялся снова с величайшей ревностью за дело свое: проповедовал, объяснял слово Божье, переводил книги на славянский язык. Бог благословлял труды его; Евангелие быстро распространялось, и святое учение приносило обычные плоды свои: улучшение нравственного состояния уверовавших, любовь, мир и согласие. Моравы стали тоже просить себе Мефодия во епископы, и он был провозглашен епископом Паннонии и Моравии. Но успехи эти еще более возбудили вражду немецких епископов; они оклеветали Мефодия перед папой в отклонении от учения Римской Церкви. Папа, боясь, чтобы не поколебалось его влияние на славянские земли, запретил Мефодию совершать богослужение на славянском языке и потом потребовал его в Рим, чтобы узнать, так ли он учит, как повелевает Церковь. Одной из главных причин разделения между Церквами Восточной и Западной было изменение, сделанное папой в Символе веры; но надо знать, что папа Иоанн сам отвергал это нововведение и читал Символ веры, как он был изложен на Константинопольском соборе и как он доселе читается у нас. Поэтому, допросив Мефодия, папа нашел, что он не уклоняется от истины, и дал ему полное разрешение совершать богослужение на славянском языке. «Мы похваляем письмена славянские, изобретенные философом Константином, – писал он, – и повелеваем, чтобы на этом языке возвещались дела и хвала Господа нашего Иисуса Христа, ибо следует славить Господа на всех языках, как сказано в Писании: „Хвалите Господа вси языцы, и восхвалите Его вси людие“; потому что Тот же Бог, создавший языки еврейский, греческий и латинский, создал и все прочее, во славу Свою и похвалу».

Мефодий был принят с радостью всей паствой своей, которая любила его и усердно слушала его поучения; но с гневом видели враждебные ему епископы, как неуспешны были их старания. Они скоро нашли себе сильного союзника в князе Святополке, который, предавшись страстям и порокам, возненавидел Мефодия за праведные его обличения. Видя, что папа оправдал Мефодия, враги его обратились к императору Греческому, Василию Македонянину, и обвинили Мефодия в сближении с римским престолом. Император вызвал Мефодия в Константинополь; епископы торжествовали; но, к великому их огорчению, император и патриарх приняли с почетом моравского епископа, и патриарх удержал у себя несколько книг, переведенных им, дабы пользоваться ими при обращении болгар.

Мефодий прибыл в Моравию, претерпев опасности и бедствия на пути; но уже с этих пор епископы немецкие оставили его в покое. К этому времени относится величайшая его деятельность для пользы обращенных им племен. Он с двумя учениками трудился беспрестанно и перевел на славянский язык остальные книги, не переведенные Кириллом; так были переведены все книги Ветхого Завета, кроме книги Маккавеев. Этот великий труд он постарался окончить в день памяти святого Димитрия Солунского, к которому он особенно благоговел как уроженец Солуни; и когда окончил перевод свой, то совершил торжественную службу в честь святого Димитрия. Святой епископ был утешен успехом трудов своих. Немало он преодолел препятствий, немало претерпел гонений; но от Хорватии и Далмации до границ Польши славяне слушали слово Божие на родном своем языке; и вера христианская далеко распространилась в течение шестнадцатилетнего епископства Мефодия. Не щадя трудов, он обходил все соседние славянские области, проповедуя и объясняя слово Божие. В Вышгороде, по словам его, уверовала и крестилась Людмила[18]18
  Людмила и внук ее, святой Вячеслав, были первыми славянскими мучениками; память их совершается 16 сентября.


[Закрыть], супруга чешского князя Боривоя; вскоре и чехи с князем своим приняли Святое крещение. Краль Угорский, пришедший на берега Дуная, пожелал видеть Мефодия. Многие отговаривали епископа идти, боясь, чтобы он не пострадал от языческого властелина; но Мефодий не боялся опасности, когда мог надеяться обратить хоть одну душу к истинному Богу. Краль принял его с почетом и просил его молитв. Добродетельная жизнь Мефодия, во всем согласная со святым учением, которое он проповедовал, постоянные труды его для пользы ближних внушали к нему уважение самих язычников. Один Святополк, князь моравский, продолжал ненавидеть святого епископа; но, удерживаемый общим уважением к нему, не смел ничего предпринять против него; он ждал только его смерти, чтобы изгнать учеников его.

Чувствуя, что кончина его приближается, Мефодий из среды учеников своих выбрал благочестивого и ученого мужа по имени Горазд и завещал ему продолжать труды его. Предсказав за несколько дней смерть свою, он скончался 6 апреля 885 года. Весь народ глубоко скорбел о святом учителе. При отпевании его тела служба совершалась на языках славянском, греческом и латинском, и память его живо сохранилась в просвещенных им землях.

Вскоре после смерти его Святополк и немецкие епископы стали преследовать учеников Мефодия, которые принуждены были оставить Моравию. Но Господь часто обращает ко благу и распространению истины самые старания врагов святого Его слова. Изгнанные ученики нашли убежище в Болгарии. Там, под покровительством царя Бориса и сына его Симеона, они трудились усердно о распространении веры, переводили духовные книги, и плоды трудов их разлились обильным и животворным потоком по всем землям славянским. Им много обязана и Россия духовным просвещением своим. Все славянские племена, разделенные судьбой, сознают общий источник духовной мудрости и просвещения, все они с одинаковым чувством благоговения и благодарности повторяют имена блаженных учителей своих, Кирилла и Мефодия, даровавших им всем высшие блага: познание закона Господня и начало грамотности.

Прошло с этих пор более тысячи лет. Святая Церковь православная, совершая торжественно память великих просветителей славянских, воспевает им: «Яко апостолом единонравнии и словенских стран учителие, Кирилле и Мефодие богомудрии, Владыку всех молите, вся языки словенские утвердити в православии и единомыслии, умирити мир и спасти души наша».

«Священную двоицу просветителей наших почтим, Божественных писаний преложением источник богопознания нам источивших, из него же даже до днесь неоскудно почерпающе, ублажаем вас, Кирилле и Мефодие, престолу Вышняго предстоящих и тепле молящихся о душах наших».

Память святого Кирилла совершается также 14 февраля, в день его преставления.

Житие святого Епифания, епископа Кипрского

12 мая

Епифаний, прославившись святой жизнью, ученостью и чудесами, был евреем, сыном бедного земледельца Финикийской области. Он с детства лишился отца, и мать его трудами своими содержала двух детей своих – сына и дочь. Они жили в величайшей бедности; бывали дни, когда они не имели даже хлеба.

Однажды, находясь в крайности, мать Епифания послала сына в ближайший город, чтобы продать осла, потому что не на что было купить хлеба; к тому же осел был очень упрям и не годился для работы. Мальчик привел осла на базар, и скоро подошел один еврей, желавший его купить. Видя, что Епифаний – единоплеменник его, он сказал ему: «Мы с тобой поклоняемся одному Богу, Который любит справедливость и истину; не следует нам обижать никого; оценим осла твоего в настоящую его цену, чтобы нам не прогневить Бога, обманывая друг друга».

Услышав эти слова, мальчик отвечал: «Я вовсе не продам тебе осла: он бьется и не годится в работу. Мать от нужды послала продать его, потому что нам нечего есть; но так как ты мне говоришь, что грешно ради приобретения обижать ближнего, то я и не продам его, ибо боюсь Бога и не желаю тебе зла».

Еврей удивился разуму и честности мальчика, дал ему денег, чтобы купить хлеба; и Епифаний, купив хлеба, отправился домой на осле своем. На обратном пути ему встретился человек, который тоже хотел купить осла: но Епифаний отказался продать его, объяснив почему. В это время осел начал бить и сбросил мальчика; он ушибся. Незнакомец поднял его и оказал ему помощь, осенив его крестным знамением и в молитве призывая имя Иисуса Христа.

– Кто этот Иисус Христос, Которого ты призываешь? – спросил мальчик.

– Сын Божий, Которого распяли иудеи, – отвечал тот.

Епифаний, слыша, что иудеи распяли Сына Божия, не посмел сказать, что он сам еврей, и отправился домой, помышляя о Христе распятом и желая узнать более о Нем.

Нищета семейства его усугубилась. Мать вынуждена была продать поле свое и пыталась куда-нибудь поместить сына, чтобы он выучился ремеслу; но вдруг им пришла неожиданная помощь. Один богатый законоучитель еврейский по имени Трифон сжалился над их нищетой, помог им и взял к себе Епифания. Он полюбил его и начал его учить. Мальчик, который был понятлив и умен, скоро стал очень сведущ в законе и в книгах еврейских. Трифон усыновил его и завещал ему все свое имение. Мать Епифания к тому времени скончалась; он взял к себе сестру свою, учил ее, и они жили вместе в довольстве и благоденствии.

Епифанию понадобилось идти в деревню, чтобы осмотреть оставшееся ему наследство. Тем же путем шел инок по имени Лукиан, который писал книги и на деньги, вырученные от продажи их, кормил нищих. Епифаний вступил с ним в разговор, и они пошли вместе, когда вдруг встретился им нищий, который, упав к ногам Лукиана, воскликнул: «Помилуй меня, человек Божий! Вот уже три дня как я ничего не ел!» У Лукиана не было денег, но он снял с себя верхнюю одежду и отдал ее нищему, говоря: «Продай эту одежду и купи себе хлеба».

Епифаний дивился милосердию инока, и вдруг ему было чудное явление: ему казалось, что с неба сходит на Лукиана светлая белая одежда. Он пал к ногам инока, моля его сказать ему, какой он веры. Лукиан внушением Духа Божия понял, что благодать свыше коснулась души молодого человека и что Господь призывает его. Он стал говорить ему о Христе и объяснил ему истины христианской веры. Слова его глубоко тронули Епифания; он уверовал всем сердцем и упросил инока прийти к нему в дом. Лукиан согласился, и вскоре Епифаний и сестра его уверовали и пожелали креститься. Когда они молитвой и изучением христианского закона приготовились к принятию святого таинства, епископ того города призвал их в церковь в день воскресный, чтобы преподать им Святое крещение. Во время богослужения епископ, случайно взглянув на Епифания, увидел, что лицо его озарено необыкновенным светом и что над головой его сияет венец. Он понял, что благодать Божия почиет на нем.

Вскоре после этого Епифаний устроил сестру свою, дал ей часть имения своего и поручил ее благочестивым женщинам; остальное же имение он продал и раздал деньги бедным, оставив себе только немного для покупки книг, и сам ушел в монастырь. С удивительным рвением стал он изучать Священное Писание и скоро приобрел уважение всех иноков святостью и строгостью жизни своей. Бог дал ему силу творить чудеса, и многие стали прибегать к его помощи и молитвам. Прожив довольно долго в монастыре,

Епифаний пожелал пустынного жития; но слава о чудесах, о мудрости и святости его привлекла к нему благочестивых подвижников, которые селились близ него, и больные издалека приходили к нему за помощью и получали исцеление.

Епифаний старался избегать славы и известности, часто оставлял место, где прославился каким-либо чудом, и уходил, чтобы в уединении и безмолвии предаться молитве; но везде собирались к нему ученики, ибо он был очень мудр, с удивительной ясностью объяснял Священное Писание и поучениями своими обратил много язычников к истинному Богу.

Епифанию было около шестидесяти лет, когда он чудесным образом был возведен в сан епископа Кипрского. Однажды, находясь у святого Илариона Палестинского, Епифаний говорил ему о своем желании жить в уединении. Иларион отвечал: «Иди в город Саламин[19]19
  Саламин — главный город на Кипре.


[Закрыть] тебе там следует жить». Но Епифаний предполагал ехать в Аскалон и Газу, надеясь там найти уединение. «Я говорю тебе, – повторил Иларион, – иди в Саламин, там следует тебе жить». Епифаний, однако же, не послушался совета старца, а последовал собственному желанию. Он отправился на пристань; там стояли два корабля: один должен был идти в Саламин, другой – в Аскалон. Епифаний сел на последний и отправился в путь; но вдруг поднялась страшная буря, корабль долго носился по волнам и наконец был брошен на берег близ Саламина.

В это время в Саламине происходило избрание епископа на место недавно умершего. Для этого собрались епископы из разных городов острова; все были в затруднении, кого избрать, и просили совета у одного святого старца по имени Папий, которого все уважали за его добродетели и за твердость во время гонения; Папию было больше ста лет. Он молил Бога наставить его, и молитва его была услышана.

Уже Епифаний, отдохнув немного в Саламине, собрался оставить город и с одним учеником своим пошел на базар купить что-нибудь себе на дорогу. Он взял две кисти винограда и хотел заплатить за них, как вдруг вокруг него толпа засуетилась, говоря, что епископы идут. Епифаний посмотрел: два диакона вели под руки почтенного старца, и за ними шло несколько епископов. Каково же было удивление Епифания, когда он увидел, что они идут прямо к нему и пред ним останавливаются! «Чадо Епифаний, – сказал старец, – оставь виноград и иди с нами в церковь». Изумленный Епифаний последовал за ними. В церкви духовенство встретило его со словами: «Бог послал тебя к нам! Будь архиепископом сему городу и всему Кипрскому острову». Епифаний начал отговариваться и со слезами умолял епископов избрать другого. Тогда Папий сказал: «Следовало бы мне умолчать о бывшем мне откровении, но так как ты отговариваешься, то я должен тебе объявить, что Господь избрал тебя. Эти святые отцы, епископы, недоумевая, кого назначить, возложили это дело на меня грешного. Я долго молился, и Господь во сне сказал мне: иди на торжище, там увидишь инока, покупающего виноград, тот да будет здесь епископом; имя его Епифаний». После этого Епифаний не мог далее сопротивляться. Слова святого Илариона, прибытие его на остров против собственной воли и, наконец, откровение, бывшее Папию, ясно доказывали ему, что Господу угодно, чтобы он правил Церковью Кипрской. Он был посвящен в епископы и добродетелями и мудростью заслужил любовь и уважение паствы своей.

Незадолго перед кончиной своей Епифаний, уже удрученный годами, должен был ехать в Константинополь. Там в это время императрица Евдокия, супруга Аркадия, преследовала святого Иоанна Златоуста. Она старалась склонить на свою сторону епископа Епифания, представляя ему Иоанна еретиком. Епифаний увещевал ее к милосердию и кротости, но Иоанну донесли, что епископ Кипрский против него. Иоанн предсказал, что он не вернется на Кипр, а Епифаний предсказал, что Иоанн не доедет до места изгнания.

Оба пророчества сбылись. Иоанн был возвращен, не доехав до назначенного ему места изгнания, потому что императрица испугалась народного волнения; а Епифаний занемог на обратном пути. Чувствуя, что болезнь смертельна, он призвал учеников, бывших с ним на корабле, дал им наставления, благословил их и на третий день с молитвой отошел ко Господу. Известие о его смерти опечалило всех жителей острова. Епифаний был очень учен, знал пять языков и написал несколько духовных книг, в том числе изложение ересей и толкование на пророков.

Страдание святой мученицы Гликерии

13 мая

Девица Гликерия, дочь знатного римского сановника, приняла веру христианскую после смерти своих родителей. Во время гонения на христиан она не только сама не боялась опасности, но увещевала и других к твердому исповеданию веры. Явившись однажды в капище идольское во время языческого торжества, она молитвой сокрушила идола и по приказанию одного из начальников была заключена в тюрьму. Предлагали ей отречься от веры Христовой и, услышав отказ, предали ее страшным истязаниям и снова заключили в темницу, грозя ей голодной смертью.

Спустя некоторое время правитель велел отвести ее в город Ираклию, где снова подвергли ее ужаснейшим истязаниям. Святая дева все переносила терпеливо, укрепляемая чудесной помощью свыше. Сторож темничный по имени Лаодикий, свидетель ее страданий и великих знамений, являемых Господом ради нее, познал Бога истинного и был усечен мечом как христианин. Гликерию отдали на съедение зверям, но лютые звери оказывались безвредными и ласкались к ней. Поблагодарив Бога за все милости Его, девица молила о смерти и мирно предала душу Богу. Это было во второй половине II столетия, в гонение, бывшее при Антонине.

Память преподобного Серапиона Синдонита

14 мая

В Египте жил в III веке благочестивый старец, которого звали Серапионом. Он свято исполнял заповедь Христову «Возлюби Бога всем сердцем и ближнего своего, как самого себя» и посвятил всю жизнь молитве и заботам о ближних. Он в молодости стал иноком и раздал все имущество бедным, оставив себе только одежду и Евангелие. Он даже не имел постоянного жилища и переходил с одного места на другое, стараясь всегда помогать ближним; сочувствовал их бедствиям и направлял их к спасению словом Божиим, ибо знал наизусть Священное Писание. Увидев однажды нищего, дрожавшего от холода, он снял с себя одежду и подал ее ему. В другой раз, не имея средств помочь бедному должнику, которого заимодавец хотел заключить в тюрьму, он продал Евангелие свое и выкупил должника.

– Как это ты не пожалел продать Евангелие свое? – сказал ему знакомый.

Серапион ответил:

– Оно беспрестанно говорило мне: «Помогай ближним», и я исполнил эту заповедь.

Самую же большую помощь Серапион оказывал ближним тем, что наставлял их на путь спасения и обращал к Богу. Для этого святого дела он не щадил трудов и не раз продавал самого себя в работники. Таким образом он раз продал себя комедианту-язычнику и примером своим и словами так сильно подействовал на него, что комедиант и все его семейство обратились ко Христу и приняли Святое крещение. Комедиант захотел освободить Серапиона; но тогда святой подвижник открыл ему, с каким намерением он поступал к нему в услужение, и возвратил ему деньги, от него полученные.

– Возьми назад деньги твои, – говорил он, – а я пойду заботиться о спасении других.

Напрасно новообращенные умоляли Серапиона остаться с ними.

– Мы тебя станем почитать, как отца, – говорили они, – а деньги эти раздай бедным.

– Раздайте сами, – отвечал старец, – деньги ваши, а я не хочу раздавать милостыню чужими деньгами.

Серапион оставил их и, продолжая человеколюбивые труды свои, нанялся к одному градоначальнику, который был заражен лжеучением. Он служил ему два года и в то время успел обратить его к истине. Тогда он оставил и этого господина, возвратив ему деньги, полученные за свою службу, и продолжал свое странствование. Он скончался в глубокой старости, в пустыне Египетской.

Синдонитом он назван по названию единственной своей льняной одежды, которая называлась синдоном.

В тот же день память святого мученика Исидора, пострадавшего при Декии на острове Хиос.

Житие преподобного Пахомия Великого

15 мая

Преподобный Пахомий родился в Египетской стране, в верхней Фиваиде, в конце III века. Родители его поклонялись идолам; но Пахомий с ранних лет имел отвращение к идолослужению. Не зная еще христианской веры, он уже чувствовал ложность язычества, и вскоре Господь по милости Своей дал ему уразуметь истину.

Пахомию было двадцать лет, когда по причине войны стали набирать солдат в той области, где он жил. Всех молодых людей принуждали вступить в военную службу. Пахомий не имел никакого желания быть солдатом, но пришлось и ему оставить родительский дом и идти на войну. На пути солдаты остановились в одном городе, Оксиринхе, где было много христиан. Христиане приняли их с радушием и любовью и оказали им всяческую помощь. Тронутый и изумленный их приемом, Пахомий спросил, почему они так милостивы, и получил ответ, что они – христиане. В первый раз Пахомий слышал это название. Он стал расспрашивать о них и услышал, что христиане – люди добрые и честные, которым Бог их, умерший за спасение людей, заповедал любить ближних своих, как самих себя, быть кроткими и милосердными. Добрые дела христиан внушили Пахомию уважение к их вере; но когда он ближе узнал ее, услышал о Боге всемогущем, сотворившем небо и землю, об Иисусе Христе, Сыне Божием, принявшем человеческое естество, чтобы спасти людей от вечного осуждения, о жизни вечной – сердце его воспламенилось любовью к Богу и желанием служить Ему. Он пал на колени и, подняв глаза к небу, воскликнул: «Господь Богхристиан, сотворивший небо и землю, призри на меня и дай мне познать Тебя, помоги мне служить Тебе и исполнять заповеди Твои!» Тут же дал он обещание быть христианином. Вскоре за тем Пахомий с прочими солдатами оставил город и продолжал путь свой; но он не забывал о Боге христиан и старался жить честно, чтобы угодить ему. Когда находило на него искушение, он вспоминал, что обещался служить Богу, молил Его о помощи и так предохранял себя от зла и порока. По окончании войны распустили войско, и Пахомий возвратился в страну свою. Первой заботой его было найти христианского священника, чтобы получить от него Святое крещение. Священник наставил его и окрестил. В это время разные лжеучения волновали Церковь и смущали верующих. Новообращенный Пахомий тоже смущался этими разнообразными толками; но он искренно желал узнать истину и решился удалиться в пустыню и искать руководства опытного и мудрого старца.

В пустыне Фиваидской жил в это время отшельник Паламой, который славился святой жизнью своей. Пахомий отправился к нему. Подойдя к тесной келье, Пахомий стал просить старца принять его. Пустынник посмотрел на него и сказал:

– Ты слишком молод, а жизнь отшельническая очень трудна. Многие хотели жить со мной, но возвратились в мир, испугавшись труда и лишений.

– Испытай меня, – говорил Пахомий, – я верую, что Бог твоими святыми молитвами дарует мне силу и терпение.

Наконец Паламон согласился принять Пахомия. Жизнь старца была действительно очень трудной. Он почти не спал, а проводил и дни, и ночи в труде и молитве. Днем он работал, читая наизусть псалмы. Работа его состояла в вязании власяниц; продажей их он содержал себя и даже помогал неимущим, сам же вкушал только немного хлеба. Пахомий стал разделять труды его и оказывал ему безусловное послушание. Когда старец замечал, что Пахомий был склонен к дремоте, он вел его на гору, и там они вместе перетаскивали тяжелые корзины с песком с одного места на другое. Это должно было приучить его бодрствовать и побеждать себя. Трудная жизнь не отвратила Пахомия от предпринятого подвига; напротив, он все более и более воспламенялся любовью к Богу и охотно переносил труды и лишения, вспоминая, сколько Христос страдал, чтобы спасти нас. Паламон с радостью видел его усердие и благодарил Господа.

Любя уединенную молитву, Пахомий нередко уходил из своего жилища. Однажды он пришел к одному месту, называемому Тавенна, близ реки Нил. Он тут остановился для молитвы. Вдруг, во время молитвы, услышал он голос, говоривший ему: «Поселись здесь и выстрой монастырь, и соберется к тебе много иноков». Вслед за этими словами представился ему ангел в образе схимника, державший в руках доску, на которой был написан устав иноческой жизни.

Возвратившись в келью, Пахомий рассказал старцу о случившемся с ним. Старец благословил его на особое жительство и сам помог ему поставить маленькую келью в Тавенне. Пахомий поселился в ней, но часто посещал Паламона и продолжал руководствоваться его наставлениями. Через несколько лет благочестивый старец скончался на руках ученика своего.

К Пахомию вскоре пришел брат его Иоанн, тоже принявший христианскую веру и желавший пустынного жития. Они долго жили одни, в постоянном труде; но Пахомий, веря бывшему ему откровению, начал строить кельи. Брат помогал ему, но часто уговаривал Пахомия не слишком распространять постройку, ибо он не предполагал, что соберется к нему много иноков. Пахомий слушал брата молча, но не мог победить некоторого чувства досады. Строго осуждая себя за это, он удалился и со слезами молил Бога простить ему. «Как дерзну я руководить другими, – восклицал он, – когда самого себя не умею побеждать! Помоги мне, Господи, да не погибну, ибо верю, что только с помощью Твоей сотворю угодное Тебе!»

По смерти брата Пахомий снова остался один в своей пустыне, но и тут не переставал трудиться над зданием монастырским. Вооруженный молитвой и полный твердого упования на Господа, он побеждал в себе страх и уныние и все помыслы, которыми лукавый старался возмутить душу праведника. В труде и молитве проводил он и дни, и ночи. Через некоторое время предсказанное ему стало сбываться: к нему начали собираться ученики. Пахомий принимал их с любовью и, испытав, постригал их в иноческий чин. Желая, чтобы они больше привыкли к духовной жизни, Пахомий брал на себя самые трудные работы: пахал, сеял, поливал огород, готовил кушанья, служил больным; учеников же своих он увещевал усердно молиться и изучать Священное Писание. Когда они хотели помочь ему в трудах его, он говорил им: «Не свергну благого ига, которое возложено на меня, Христос соединит нас, чтобы мы вместе трудились, Он и вас, и меня утвердит в терпении и трудах. Когда нас будет больше, вы мне будете помогать».

Долгое уединение не погасило в сердце Пахомия любви к ближним. Узнав, что пастухи, которые пасли стада близ его пустыни, лишены счастья слышать слово Божие, он испросил у епископа страны позволение выстроить для них церковь. Он ходил к ним и объяснял им закон Божий самыми простыми, всем понятными словами. Бог благословил старания его и даровал ему счастье обратить многих язычников.

Число братии умножалось ежедневно, и Пахомий тогда написал для нее устав. Устав этот был довольно строг. От инока требовалось полное отречение от собственной воли; он ничего не мог делать иначе, как по повелению настоятеля, и все должен был делать с молитвой. Когда иноки работали даже вместе, им запрещалось говорить между собой, они должны были работать молча, повторяя про себя псалом или молитву. Ум их должен был быть постоянно направлен к Богу и к предметам духовным. Они не могли иметь никакой собственности. От вступающих в монастырь Пахомий не принимал денег, и все иноки должны были наравне трудиться для содержания обители. Одни занимались каким-нибудь ремеслом, другие обрабатывали поля, плели циновки и корзинки, вязали власяницы, и этим содержалась обитель. Никто из них не мог иметь сана священника, ибо Пахомий не хотел, чтобы один из иноков был отличен от другого каким-либо преимуществом. Всякий вечер после всенощной Пахомий беседовал с иноками; потом читалась молитва, в которой просили у Бога помощи, чтобы усовершенствоваться в Его законе. Пахомий подавал братии пример всех добродетелей; он был кроток, смиренномудр, с любовью поучал братьев, вверившихся его управлению. Провинившихся он увещевал наедине, стараясь скрыть их вину от прочих братьев, с немощными и больными он был весьма снисходителен и терпелив. Впоследствии он стал принимать детей на воспитание и имел о них особенное попечение.

Когда число братьев так возросло, что они уже не могли помещаться в монастыре, преподобный Пахомий разделил их на несколько обителей и, выбрав из числа учеников своих таких, которые казались ему способными управлять другими, он назначил их настоятелями. Слава Пахомия была так велика, что к нему приходили иноки, желавшие его спасительного руководства; некоторые уже основанные монастыри поступили под его управление, так что через некоторое время общество Тавеннское состояло из десяти монастырей. Иноков было более семи тысяч. Сам Пахомий жил в первом монастыре и с заботливостью отца надзирал за прочими; он часто посещал их или посылал кого-либо из любимых своих учеников с наставлениями. При всесильной помощи Господней старания его не остались тщетными, и многие из учеников его явили примеры великой добродетели. На противоположном берегу Нила Пахомий основал женский монастырь, где сестра его была первой инокиней. Господь Бог прославил великого подвижника, даровав ему силу творить чудеса и именем Христовым исцелять болезни. Но при всей славе своей преподобный хранил глубокое смиренномудрие. Однажды пришли к нему лжеучители и сказали ему:

– Если ты воистину человек Божий и твердо веруешь в Бога, то пройди по воде, как посуху.

– Я не прошу у Бога силы творить такое чудо, ибо это не христианский помысл, – ответил Пахомий. – Я надеюсь на милость Божию, а не на свои дела и желание мое – не по водам ходить и творить чудеса, но всегда сокрушаться о делах моих и получить помощь Божию, чтобы смиренно достигнуть спасения.

Подавая сам пример смиренномудрия, Пахомий старался внушать эту добродетель и ученикам своим. Он узнал, что один из братьев соблюдает более строгий пост, чем было положено уставом, и гордится этим. Он призвал его и повелел ему исполнять установленное правило, напомнив ему, что послушание – главная добродетель, ибо и Господь сошел с неба не Свою волю творить, но волю Пославшего Его.

Другой брат, желая доказать любовь свою к Богу, жаждал мученичества и часто говорил Пахомию:

– Помолись обо мне, отец святой, чтобы я сподобился быть мучеником.

Пахомий отвечал ему:

– Исполняй терпеливо возложенное на тебя, трудись без ропота, старайся угодить Богу честным житием, и удостоишься чести с мучениками на небесах.

Но брат все твердил:

– Хочу венца мученического.

– Берегись, – говорил ему Пахомий, – как бы не отречься тебе от Христа, если придет опасность, ибо ты поддаешься тщеславному помыслу, ищешь искушения, когда Господь повелел нам молиться, да не будем введены во искушение.

Через некоторое время этот инок должен был по какому-то делу отлучиться из монастыря. В пустыне напали на него разбойники. Видя, что он инок, они начали глумиться и смеяться над ним и велели ему поклониться их богам, которым они в то время приносили жертву. Инок долго не соглашался; но когда один из разбойников поднял над ним меч, грозя убить его, он испугался и повиновался им. После этого разбойники отпустили его, ибо видели, что у него взять нечего. Полный стыда и сердечного сокрушения, инок возвратился в монастырь и, упав к ногам Пахомия, со слезами исповедал вину свою.