Текст книги "Настоящая принцесса и Бродячий Мостик"

Глава 7,
в которой Лиза разбивает коленку и нашим героям вручают клетку с птицей

После уроков Лялька, как всегда по вторникам, поплелась к маме в учительскую, а Лиза – на Стрелку, чтобы сесть на троллейбус к Петроградской. Можно было, конечно, и на метро поехать, но там будут пихать, чего доброго, и футляр с Виви заденут, а скрипочка ведь хрупкая. До урока у Андрея Петровича оставалось больше часа.

«Вот что, пойду-ка я пешком! – решила Лиза. – Конечно, погода муррмерзкая, как сказал бы рыцарь Мурремурр. Но все равно можно погулять, дома порассматривать». После памятной прогулки в Радинглен Лиза ходила по Петербургу, задрав голову, пытаясь отыскать знакомых по полнолунию. Сейчас она оглянулась на Леонардо и Леандро и вздохнула: львы так больше ни разу и не отозвались на ее приветствие. «Ну уж в полнолуние-то они заговорят? Надо будет в следующий раз опять пойти гулять. Через Мостик… нет, раз нельзя, значит нельзя, – соврала она себе, потому что нарушить запрет хотелось ужасно, и чем дальше, тем больше. – Интересно, где теперь Мурремурр? Почему я его больше так и не встречала?»

Было пасмурно, шел противный колючий снег, и Лиза вдруг сообразила, что солнца она не видела уже недели три – пожалуй, с того достопамятного дня, когда подслушала разговор двух сосулек. В этом году зима, похоже, разошлась не на шутку: если чуть-чуть теплело, поднимался такой ветер, что небольшую Лизу сдувало с ног. К тому же дни казались какими-то уж очень темными. Конечно, стояла середина декабря, и по законам природы темнота была в порядке вещей. Но не настолько же! «А сегодня, кажется, и вовсе не рассветало. В школу я пришла затемно, а сейчас еще и трех нет, и вон что делается! – Лиза посмотрела в небо, которое посинело уже совсем по-вечернему. – И фонари почему-то не зажигаются – электричество, что ли, экономят?»

Не успела она как следует обдумать этот вопрос, как ее нагнал Левушка.

– Ты на троллейбус?

Лиза проводила глазами переполненный троллейбус, медленно, вперевалку отползавший от остановки, как таракан, объевшийся отравы:

– Да ладно, пошли лучше пешком. У меня еще времени… вагон и тележка.

– Тогда позвольте, сударыня, понести ваш рюкзак, – галантно предложил Левушка и поправил на носу очки. Лиза солидно кивнула и поудобнее перехватила футляр со скрипкой, который не доверяла нести никому.

И тут же вспомнила, как Андрей Петрович недавно вздохнул: «Несчастные люди скрипачи, а? Мало того, что заниматься надо каждый день, так еще и инструмент изволь везде с собой таскать… Представляешь, Лизавета, вот отправишься ты в кругосветное путешествие, и придется тебе прихватить с собой скрипку и репетировать, репетировать…» Кругосветное путешествие! Куда больше ей хотелось хоть на минутку вновь побывать в Радинглене… А еще было страшно обидно, что про самое интересное от Андрея Петровича ничего не добъешься. «Знает и молчит… Ну и пожалуйста».

От этих размышлений ее отвлек Левушка:

– Ты к контрольной по инглишу уже готовишься?

– Угу, – кивнула Лиза. – Готовься не готовься, все равно Саблезубая к чему-нибудь придерется.

– Это точно, – вздохнул Левушка. – Она на меня как посмотрит – я сразу слова забываю и артикли путаю.

– Шпаргалку, что ли, написать… – задумчиво сказала Лиза. – А помнишь, как она в прошлый раз на контрошке у Царапкина шпору отобрала?

– Да, не везет Царапычу. Со стулом вот тоже.

– Ага, то-то он не появляется – наверно, заболел от огорчения! – не без злорадства сказала Лиза, никогда не питавшая нежных чувств к Царапкину.

– Ладно, давай о чем-нибудь другом поговорим, – сплетничать Левушка не очень любил. – Давай, как англичане – о погоде.

– Ладно, – легко согласилась Лиза. – Не находите ли вы, сэр, что дни как будто стали еще темнее и длиннее? Надоело ужасно.

– Ага, точно. Представляешь, – пожаловался он, – мама заставляет каждый день после школы два часа гулять. Свежий воздух, говорит. Так я раньше за эти два часа только полкнижки успевал прочитать, а теперь вот думаю – надо сразу две с собой брать. Не время, а прямо жвачка – тянется, тянется… Осторожно, держись за меня, тут скользко.

– Ты разве не любишь гулять? – удивилась Лиза, хватаясь за подставленную руку. – Ну и ну!

– Я читать люблю, – объяснил Левушка. – Читать дома гораздо удобнее. И не холодно.

Раз затронув тему книжек, Лиза и Левушка, как всегда, заговорили, перебивая друг друга:

– Слу-ушай, я тут такую мировую вещь прочитал! «Старшую Эдду», – сообщил Левушка. – «Шумели весла, железо звенело, гремели щиты, викинги плыли; мчалась стремительно стая ладей, несла дружину в открытое море». А?

– Класс! – сказала Лиза и, в свою очередь, похвасталась «Давидом Копперфильдом» Диккенса – книгой, которой Левушке бы хватило по меньшей мере на три прогулки…

Уже на Петроградской они невольно задержались у книжного лотка: Лиза заметила в пестрой книжной россыпи большую красивую книжку о драконах, а Левушка, вздохнув, остановился рядом и приготовился терпеливо ждать, пока она пролистает глянцевые страницы.

– Берите, не сомневайтесь, книга что надо! – нахваливал сокровище продавец, укутанный в толстую куртку. – Смотри, какие дракончики – как настоящие!

– Пф! – Левушка скептически усмехнулся. – То-то и оно, что настоящих не бывает!

– А вот я верю, что где-то они есть… – Лиза грустно посмотрела на ценник и неохотно положила книгу обратно: «Да, Бабушка мне такую никогда не купит… Да я и не попрошу – дорого».

– На самом деле, – важно начал Левушка, – все это сказки, и пошли они от путешественников, которые видели варанов с острова Комодо – знаешь, какие громадины? Или, может, кому-то повезло – встретил недовымершего динозавра или там птеродактиля, – эти грозные названия Левушка выговорил с особым смаком. – А дальше уже фантазии – мало ли что придумать можно!

Лиза покраснела и хотела было возразить, но сдержалась: разговор принимал опасный оборот и грозил вот-вот вырулить на историю, из-за которой они поссорились почти месяц назад. «Левушка ведь тогда даже не стал слушать про волшебный город, – сообразила она. – Хотя, наверно, Там и драконы тоже есть… Точно, Дален что-то такое говорил», – она мечтательно вздохнула, а Левушка между тем потянул ее прочь:

– Вот я, например, ни за что не поверю, пока своими глазами не увижу хоть одного, пусть небольшого. И чтобы огонь изрыгал, иначе не считается.

Лиза сочла за благо перевести разговор на другую тему:

– Даже чтобы варана увидеть, нужно путешествовать – как твой папа. Ты же говорил, он их видел в пустыне, да?

Левушка, сверкая очками, пустился рассказывать, какую потрясающую коллекцию камней привез папа из последней геологической экспедиции, и до дома Филина, что на площади Льва Толстого, дорога пролетела незаметно.

– Ну, пока, – вздохнул Левушка, отдавая Лизе рюкзак. Она махнула варежкой и побежала вверх по лестнице. К Гертруде Генриховне Лиза поднималась, останавливаясь на каждой ступеньке, как древняя старушка, а обратно зато вылетала пулей. С Филином дело обстояло наоборот – вверх Лиза бежала через две ступеньки, а назад спускалась не спеша – было над чем подумать, и не только о музыке. «А вот спрошу Андрея Петровича, почему стало так темно, может быть, он знает, он же все знает…» – думала Лиза, нажимая кнопку звонка. Нажала и тут же испугалась: звонок прозвенел в пустой квартире! И дверной звонок, и телефон звучат совсем иначе, когда хозяев нет дома – для того, кто умеет пользоваться волшебным слухом, это яснее ясного.

Для верности Лиза нажала звонок еще дважды. Нет, никого.

– Как же так? – вслух спросила она.

«Так, так, так», – отозвалось эхо под потолком.

Внизу хлопнула дверь, и раздалось знакомое веселое тявканье, многократно умноженное лестничным эхом. Лиза запрыгала через две ступеньки вниз, надеясь, что сейчас все разъяснится, что у Андрея Петровича отстали часы и он опоздал с прогулки…

Навстречу ей по лестнице действительно несся фоксик Монморанси, но вела его на поводке незнакомая уютная тетенька. Песик умудрился добраться до Лизиного лица и от души ее обслюнявил.

– Ты к Андрей Петровичу на урок? – спросила уютная тетенька, оттащив Монморанси и заметив скрипку. – Так он неделю как уехал!

Лиза остолбенела. Значит, уехал и не предупредил!

– Говорил, что на пару дней всего, вот и Рансика оставил, да задержался. Я соседка его, из семнадцатой квартиры. Ты телефончик оставь, он приедет – позвонит.

– Да нет, спасибо, – упавшим голосом ответила Лиза.

На ступеньке каменного крыльца на собственном рюкзаке сидел Левушка и пытался читать в сгущающемся сумраке. Кроме него, на улице не было ни души.

– Ты уже? – безо всякого удивления спросил он, аккуратно помещая закладку между страниц «Занимательной физики».

– Его дома почему-то нет, – объяснила Лиза. – А ты что делаешь?

– Гуляю, – вздохнул Левушка. – Послушай, мне еще два часа этим… кислородом дышать, а у тебя урока нет – можно, я навяжу тебе свое общество?

– Пошли в Ботанический, на елки смотреть, – подумав, предложила Лиза. – А замерзнем, пойдем ко мне чай с сырниками пить.

– Ура, – ответил на это Левушка. – Давай рюкзак.

Некоторое время они молча шагали рядом в направлении Ботанического сада. В городе было на удивление безлюдно и сумрачно. «Нет, пусть Андрей Петрович ругается как хочет, я его спрошу! Про все!» – и тут Лиза вспомнила, что Филин исчез, утратила всякую бдительность и, поскользнувшись, полетела на тротуар. Она едва успела извернуться и не стукнуть с размаху скрипку об асфальт. Коленкам было больно.

Левушка, неодобрительно пыхтя и бормоча «Настоящие скрипачи всегда падают футляром кверху», помог ей подняться.

– Куда же Андрей Петрович делся? – задумчиво пробормотала Лиза, отряхивая коленки. – Тьфу. Больно…

– До свадьбы заживет. Не волнуйся, найдется твой Андрей Петрович, – сказал на это Левушка. Лиза в изумлении уставилась на него и собралась было спросить, почему Левушка так в этом уверен, но не успела.

В небе внезапно закружила небывалая птица – большая, хвостатая. Лиза поняла, что она очень похожа на рельефного павлина, красовавшегося на фронтоне напротив ее парадной. На вид птица была каменная, а летела легко, как живая. Она спикировала вниз, вцепилась в Лизину шапку, но не удержалась и вместе с шапкой села на тротуар.

– Ой, это что? – поразилась Лиза.

– Летающий каменный павлин, разве не видишь? – поправляя очки, очень спокойно ответил Левушка, тот самый Левушка, который еще недавно не хотел верить в драконов. Птица курлыкнула, вспорхнула и села Левушке на варежку.

– Тяжелая, – сообщил он потрясенной Лизе. – Но все-таки не как камень.

Лиза осторожно потрогала изящную хохлатую головку. Птица снова курлыкнула.

– Смотри, у нее ошейник, – сказал Левушка. – А под ним какая-то бумажка… Птица, это нам?

Павлин важно кивнул.

Лиза вытащила из-под ошейника сложенный листок. Пернатая посланница тут же расправила крылья и взлетела.

– Видала?! – сиплым от волнения голосом воскликнул Левушка. – Мама дорогая! Она там под крышей к дому приросла! Как будто так и надо!!

Удивляться было некогда.

Лиза с Левушкой тут же кинулись под ближайший фонарь и развернули загадочное послание.

Вид у записки был такой, как будто она путешествовала по меньшей мере неделю, причем прошла огонь и воду. Неразборчивый почерк, странная плотная шершавая бумага… А может, и не бумага вовсе…

– Пергамент, – авторитетно заявил Левушка. – Грязный.

– И еще в паутине, – с отвращением сказала Лиза, обтирая с пальцев тягучие липкие нити, которые никак не желали стряхиваться. – Ну и почерк! Иероглифы!

– Погоди-ка, погоди-ка, – заинтересованно сказал Левушка, – поглядим, вдруг это шифр?

Он наклонился над запиской так низко, что едва не уткнулся в таинственный клочок пергамента кончиком носа, и деловито засопел.

– Нет, не шифр, – с некоторым разочарованием признал он наконец. – Это тебе.

«Лиза! – гласила записка. – На ближайшее время уроки отменяются. Похоже, тебе надо искать нового учителя. К Гертруде Генриховне не ходи ни в коем случае. Бабушке привет. Про конопатый нос – не забывай. А. П.»

– Постой-ка… Тут еще приписка на обороте, – заметил Левушка. – Попробуем разобрать… Ага… «Остерегайся…», – тут пропуск, потому что размыто… дальше «по ногам…» бред какой-то… а, нет, не по ногам, а «по ночам»… тут запятая должна быть, но ее нет… значит, «остерегайся что-то там по ночам, когда…» ну вот, а тут оборван кусок… и еще одно слово – «безраздельно». Все.

– И что получилось?

– Что ночью происходит… ну я не знаю… что-то очень страшное. И безраздельное, – задумчиво проговорил Левушка. – А про нос – это к чему? – забыв о своей всегдашней деликатности, спросил он.

– К тому, чтобы я нос Туда не совала…

– Туда – это куда? – грозно спросил Левушка. – Опять темнишь?

– Ой! Погоди! – Лиза перечитала записку. – Левка, по-моему, с ним случилось что-то плохое! Он Там! Это как – нового учителя искать? Я не хочу другого! – Лиза почувствовала, как руки у нее делаются холодными от испуга, а щеки – горячими от слез.

– Лизка, ты только не реви! Слушай меня, план такой, – веско сказал Левушка и даже будто бы стал выше ростом. – Сейчас ты мне объяснишь, Куда это Туда делся твой Андрей Петрович и чем это ему грозит. Потом мы покажем записку твоей Бабушке и…

– Ее дома нет, у нее сегодня занятия с вечерниками, – Лиза зашмыгала носом.

– Хорошо. Тогда вызовем ее с этих занятий. Только мне надо сначала позвонить маме, – Левушка достал таксофонную карточку и снял трубку того самого телефона, который неделю назад так и не удалось приручить старшему Конраду.

Лиза нервно барабанила пальцами по Вивиному футляру. Из подворотни вышел большой черно-белый кот и направился к Лизе с видом старого знакомого. Левушка вылез из-под пластикового козырька над телефоном.

– Мурремурр! – обрадовалась Лиза, присела на корточки и шепотом спросила:

– Мурремуррчик, миленький, тут Андрей Петрович куда-то пропал и странную записку прислал. Вы что-нибудь об этом знаете?

– Мряу, – кивнул кот. «Ах, какая жалость, что он Тут не может нормально разговаривать!» – подумала Лиза, но все-таки продолжила расспрашивать доблестного рыцаря:

– Вы не знаете, он скоро вернется?

– Мириарм! Миааауу! – ответил кот.

– Что, никогда-никогда? – Лиза ужаснулась собственной догадке. Кот прижал уши и нервно подергал хвостом.

– Надо что-то делать! – громко воскликнула она. Мурремурр посмотрел ей в глаза с одобрением и надеждой и даже тронул лапкой Лизину коленку: мол, давайте же, соображайте, сударыня! – Мурремурр, миленький, а вы можете меня Туда провести?

– Мурмяу! – обрадовался кот и выгнул спину.

– Бежим! – Лиза вскочила на ноги, совершенно забыв про Левушку, который между тем наблюдал за ней и котом, разинув рот от изумления. Он увидел, как Мурремурр понесся по набережной к видневшемуся неподалеку мостику и как Лиза кинулась следом, размахивая скрипичным футляром. Подхватив забытый ею рюкзак, Левушка бросился вдогонку. Мурремурр, задрав хвост, побежал через мостик, за ним – Лиза, а за ней – Левушка, едва успевший поймать Лизу за рукав. Внезапно сгустился непроглядный туман.

Туман оказался молочно-белым, тепловатым и густым. У Левушки запотели очки, и теперь он только слышал быстрые Лизины шаги. На его счастье, мостик оказался недлинным, а туман рассеялся так же внезапно, как и сгустился.

– Ого! – только и сказал Левушка и выпустил наконец Лизин рукав.

Они очутились примерно там же, куда Бродячий Мостик вывел Лизу в прошлый раз, при первом посещении Радинглена – на одной из кривых улочек Нижнего Города. Вот вывеска сапожной мастерской с изображением здоровенного ботфорта… Но теперь ярко начищенная медь вывески потускнела, а сама она висела криво, словно скособоченная сильным порывом ветра. Вокруг было сумрачно.

– Где это мы? Мы что, попали Туда? Туда, куда тебе не следует совать нос? – едва обретя дар речи, Левушка засыпал Лизу вопросами.

– Подожди, Левка! – запротестовала Лиза. – Я тебе потом все объясню.

– Прошу прощения, сударь, – подал голос кот, – но дама права. У нас крайне муррмало времени!

Левушка вконец опешил. Он посмотрел на Лизу. Он посмотрел на кота. Он протер очки. И решился:

– Значит, мне не показалось? Вы – говорящий кот?

– Мурразумеется! – подтвердил Мурремурр. – По эту сторону моста я, по счастью, могу изъясняться более понятно для вас. Хотя, – он потерся о Лизины ноги, – кое-кто понимает меня и по ту сторону.

– В таком случае позвольте представиться: Лев, – и Левушка слегка поклонился.

– Весьма достойное имя! Рыцарь Мурремурр, к вашим услугам.

– Мурремуррчик! – прервала церемонию Лиза. – Так что все-таки стряслось?

Кот сощурил желтые глаза:

– О, сударыня! В городе стало муррмерзко. Летучие мыш-ш-ши летают уже и днем. – Шерсть на спине Мурремурра встала дыбом. – Прош-ш-шу прощения, это личное… Но вот что самое страш-ш-шное: мне сообщили, что Филин в одиночку направился во Дворец. С тех пор о нем никто ничего не знает!

Лиза ойкнула и чуть не выронила скрипку.

– Что же мы стоим! Бежим туда!

– Позвольте мурмне сопровождать вас! – предложил Мурремурр.

Не успели они пройти и нескольких шагов, как из подвального окошка наперерез им полосатой молнией метнулся пушистый кот с вытаращенными глазами, подскочил к Мурремурру и жалобно замяукал. Рыцарь вздыбил шерсть и невнятным мяуканьем выразил явное несогласие. Полосатый воззрился на Лизу и перешел на язык людей:

– Но ведь это серьезно, господин муррыцарь! Вас могут схватить, а как же мы, коты, без вас, мяу?

– Что случилось? – вмешалась Лиза.

– К муррмоему сожалению, приходится признать, что мое общество становится для вас опасным, сударыня, – в огорчении сказал кошачий рыцарь, и его белые усы поникли. – Мой верный друг Мяоан, – Мурремурр кивнул полосатому коту, – только что сообщил, что нынче утром Гранфаллон, так называемый первый министр, провозгласил указ о моей поимке. Летучая стража разыскивает меня. Муррмилое делоу!

– По вашему следу идут еще и дворцовые гоблины! – нервно переступая с лапки на лапку, добавил Мяоан. Мурремурр презрительно фыркнул.

– С одной стороны, я менее всего на свете хотел бы отпускать вас без сопровождения, – сказал он. – А с другой… Хотя с третьей, им меня не поймать, клянусь ушами прародителя Кокса!

Мяоан взглянул на Лизу прямо-таки умоляюще. Лиза посмотрела на Левушку. Она ужасно испугалась за кота и даже на секунду не хотела представить себе, что будет, если его схватят. Левушка, словно прочитав ее мысли, присел на корточки:

– Многоуважаемый рыцарь! Никто не подвергает сомнению вашу неуловимость. Именно поэтому мы хотим попросить вас об одолжении, – он говорил так спокойно и уверенно, будто всю жизнь только и делал, что вел беседы с говорящими котами, к тому же носителями рыцарского достоинства. – Не возьметесь ли вы доставить записку на ту сторону Бродячего Мостика, в Петербург? Видите ли, это очень важно…

– Какую записку? – удивленно спросила Лиза.

– Твоей Бабушке, – объяснил Левушка, поправляя очки. – А не то она волноваться будет.

Лиза закивала и полезла за блокнотом и ручкой.

– Муррмомент! – откликнулся кошачий рыцарь. – Разумеется, я доставлю ваше послание. Но вы, сударь, – обратился он к Левушке, – пообещайте мне охранять даму и в случае чего защищать ее с храбростью истинного льва!

– Слово чести, – Левушка приложил руку к сердцу и поклонился по всем правилам. – Лиз, написала?

Лиза протянула ему записку. Левушка быстро проглядел текст и кивнул:

– Сойдет. Доблестный Мурремурр, прошу прощения, но нам придется привязать записку вам на шею.

– Ничего, – благосклонно сощурился рыцарь. – Мой пра-пра-пра… впрочем, неважно… дедушка по отцовской линии хаживал в сапогах – так и кружево, думается, не повредит нашей родовой чести.

Лиза свернула записку в трубочку и осторожно привязала на шею коту скрученным носовым платочком.

– Муррмое почтение! – Мурремурр потянулся, демонстрируя полную готовность отправиться в путь. – Оставляю вас на попечении Мяоана.

Полосатый кот подбежал к Лизе и сел у ее ботинок.

– Мурремуррчик! – тихо сказала она. – Вы уж, пожалуйста, берегите себя!

– Позвольте сообщить, что по муррматеринской линии мой род восходит к Чеширскому коту. Думаю, этого довольно. Желаю вам удачи! – он скользнул в ближайшие ворота и исчез, словно его и не было.

– Какая богатая мур-родословная… – уважительно сказал Левушка. – Ну что, Мяоан, проводишь нас?

– Сейчас мы в Нижнем Городе. А нужно попасть в Верхний, – сказала Лиза. – В прошлый раз мы с Даленом…

– Это что еще за Дален? – ревниво перебил Левушка.

– Раненый сильф.

– Сильф? Слушай, Лизавета, а почему ты до сих пор ничего не рассказывала? – насупился Левушка.

– Я?! – возмущенно воскликнула Лиза. – Я пробовала! Мы из-за этих рассказов даже чуть не поссорились, разве нет? Сам ведь сказал: «Сочиняй что угодно, только держи свои фантазии при себе!» – передразнила она солидные интонации Левушки. Тот надулся.

– Левка! – взмолилась Лиза. – Ну не обижайся. Так получилось. Ты бы все равно не поверил.

– А во что я должен был поверить? В мороженое системы «пшик и нету»?! Левка! – Лиза почувствовала, что сейчас расплачется. – Хорошо, пусть я вредная, я плохая. Давай потом доспорим, а?

– По-моему, это «потом» нам в ближайшем будущем как раз не грозит, – философски сказал по-прежнему насупленный Левушка. – Ладно, – смилостивился он. – Вы с Даленом, которого я не имею счастья знать и который сильф…

Лиза начала было объяснять про приключение с капустным возом.

– Благодарю, я вполне представляю себе структуру средневекового города, су-да-ры-ня! – не без горечи оборвал ее Левушка.

– Левка! Не сердись! Ты так хорошо во всем этом сразу разобрался… Я без тебя тут точно пропаду… – приврала она. – А если мы сейчас будем ссориться, то потеряем кучу времени, и Андрей Петрович… а вдруг с ним что-нибудь случится?

Левушка смягчился:

– Хорошо, пойдем. На самом деле идея с телегой – это класс. Еще пригодится.

Они попетляли кривыми улочками и очутились на краю рыночной площади.

– Ближе всего – этой дорогой, – сообщил Мяоан, – но мне через рынок нельзя. Дворцовые гоблины, ф-ф-ш-ш! Хватают всех котов подряд, ищут Мурремурра… Куда катится мяумир? День Королевского Кота уже какой год не празднуем… Теперь вот гоблины на котов охотятся…

– Гоблины – на котов? – удивилась Лиза. – Они же мелкие, гоблины!

– Последнее времяу они и крупные тоже, – поежился Мяоан. – Ш-ш-ш! Ненавижу! Мне на рынок нельзя!

– Нельзя так нельзя, – согласился Левушка. – Доведите нас дотуда, а дальше мы уж сами как-нибудь.

Тут только Лиза толком огляделась и окончательно поняла, как изменился город. В Радинглене стало нехорошо. Что-то такое висело в воздухе, от чего хотелось говорить шепотом, а по улицам передвигаться вдоль по стеночке, потупив взгляд и надвинув на глаза капюшон или шапку. Прохожие именно так и делали и при этом, кажется, спали на ходу.

Мутное, как будто немытое, солнце с трудом и неохотой пробивалось сквозь серую хмарь облаков, а небо казалось давно не стиранной обвисшей тряпкой. Но если небо просто выглядело грязным, то сам город, несомненно, был грязным – вдоль улиц текли ручейки помоев, по тусклому булыжнику перекатывались неприятные серые катыши пыли, какие бывают в давно не метеных комнатах под диваном. Нечищенная медь дверных ручек, ржавые петли ставень, грязноватые оконца… Попетляв некоторое время кривыми улочками, Лиза, Левушка и Мяоан очутились на краю рыночной площади. Здесь кот попрощался, пожелал удачи и шмыгнул за угол.

Рыночная площадь, в прошлый раз сверкавшая яркими красками, словно поблекла. На месте фруктовых и цветочных рядов торчали голые прилавки. Ветер трепал тряпичные навесы и хлопал тканью. Грязь, пыль… Тут и там бессмысленно-суетливыми группками собирались обитатели Нижнего Города. Пробираясь по рынку, Лиза с Левушкой прислушивались к обрывкам разговоров.

– …а изрядную прибыль мы вчера получили, куманек!

– И то сказать, эти, из дворца, все скупили, не торгуясь!

– А как же, праздничек-то какой! Коронация, сказано было, коронация! Это же не каждый день бывает!

– Видали, сколько флагов вывесили? Красота!

– На совесть готовятся, красят, убирают!

Лиза повертела головой, пытаясь понять, что же именно красят и убирают, но ничего подобного не увидела: только грязь, пыль и даже как будто паутину… «И нас они как будто не видят… – пронеслось у нее в голове. – Хотя так, наверное, даже лучше, а то ведь мы наверняка с нашими куртками и рюкзаками всем бы в глаза бросались!»

– Теперь, при короле, порядок будет! – пробормотал кто-то из прохожих.

– А то его раньше не было! Уж на господина министра пожаловаться никак нельзя – он нас не обижал. Скажешь нет, тетушка Шалот?

– Да я что, я ничего… Как они решат, так и будет.

– Так вот ты послушай, что я тебе скажу. Ежели все с ног на голову поставили – значит, так надо! Оно перед праздником завсегда так!

– А не пойти ли поглядеть украшения в Верхнем Городе?

– И то верно, идем!

– Они что, совсем ничего не понимают? – возмущенным шепотом спросил Левушка. – Их обманывают, а они и рады!

– Откуда я знаю, – грустно отозвалась Лиза. – Ты бы видел, как раньше было красиво… – она вздохнула, и вдруг в голове у нее чистой скрипичной нотой пропела неожиданная мысль: «Коронация? Кого же они собираются короновать?» И перед Лизой тут же всплыло бледное лицо рыжего Инго, а в ушах зазвучал его печальный голос: «Я здешний принц». «А если он принц, то он же наверняка во дворце живет! А Мурремурр сказал, что Андрей Петрович отправился во дворец!»

Было так пасмурно, что верхушки дворцовых башен терялись в наползающем тумане. А стеклянные домики сильфов вообще как будто исчезли. «Неужели мышекрысы все переколотили?» – подумала Лиза, и сердце у нее сжалось.

Мимо мелькали улочки, перекрестки, заборы… Наконец впереди показался мост через ров и высокая стена. Смешавшись с толпой любопытных, спешивших полюбоваться на украшенный к празднику Верхний Город, Лиза и Лева благополучно миновали стражу.

В Верхнем Городе оказалось ничуть не лучше, чем в Нижнем, – те же сонно разгуливающие по улицам люди, не замечающие ни грязи, ни пыли, ни омерзительной пасмурной погоды.

Лиза вцепилась Левушке в рукав: мимо, хриплыми голосами горланя песню, нестройно промаршировал отряд гоблинов в криво сшитых черно-фиолетовых мундирах. В руках мохнатого воинства побрякивали ведра с краской и кистями.

– Ой! – тихо вздохнула Лиза. – Какие здоровенные! И оделись! И говорить научились!

– А в прошлый раз?

– Они мелкие были, меньше кошки. Шипели, хрюкали… Они что, сами собой растут? Или их и правда кто-то дрессирует?

– Тоже мне, мутанты, – пробурчал Левушка. – По-моему, это здорово смахивает на черную магию.

Лиза воззрилась на Левушку в немом удивлении: «Ничего себе, в драконов не верит, на меня фантазией обзывался, а сам про черную магию рассуждает!»

Гоблины, рассыпавшись по улице, принялись, деловито переругиваясь, закрашивать стекла фонарей в фиолетовый цвет.

– Давай рюкзак возьму, – Левушка дернул Лизу за рукав. – Ты и так скрипку тащишь.

Неподалеку показался второй отряд гоблинов – с молотками и приставными лестницами.

– Что это они затевают? – озадаченно спросил Левушка.

Гоблины, задрав уродливые головы, разглядывали дома.

«Сюда! – проскрипел один. – Я ее вижу! Давайте лестницу!» После бурных пререканий лестница была установлена, и гоблин, вооружившись молотком, проворно полез вверх. Лиза проследила за ним и ахнула:

– Левка! Смотри, павлин!

Размахнувшись, гоблин ударил молотком по грациозной каменной скульптуре, украшавшей фасад дома над окнами второго этажа. Хохлатая птица была очень похожа на ту, что принесла им записку от Филина. Посыпалась каменная крошка, гоблины заулюлюкали, запрыгали, захлопали в ладоши и чуть не уронили лестницу. Лиза спряталась за Левушку и зажала уши.

После второго удара ставни распахнулись, и в окне показался хозяин дома в фиолетовом шлафроке и ночном колпаке с помпоном. Его сонный взгляд уперся прямо в грязные лапы гоблина, стоявшего на лестнице.

– Что происходит? – возопил он. – Могу я отдохнуть после обеда?!

– Приказ господина Гранфаллона! – рявкнул гоблин, нанося удар за ударом по каменным крыльям. – Потом мы новых приделаем, лучше прежних!

– А-а! – хозяин стащил колпак с головы и закланялся, как заводная игрушка. – Господину Гранфаллону виднее… Мое почтение, мое почтение…

– Береги голову! – рявкнул гоблин, и ставни захлопнулись.

Каменное крошево сыпалось на булыжную мостовую. Через минуту все было кончено.

Левушка услышал за спиной подозрительный звук и обернулся:

– Лизка! Ты что? Только не реви, ну пожалуйста!

– А я и не реву! – Лиза вскинула рыжую голову, но тут же снова поникла. Там, где раньше на фасадах выгибали спины кошки, махали крыльями птицы, цвели цветы, теперь зияли дыры обколотой штукатурки. А над последними сохранившимися фигурами суетились гоблины с молотками: бум! бум!

– И никаких новых они после коронации не сделают, – горько произнесла Лиза. – Враки все это.

– Откуда ты знаешь, что враки? – Левушка двинулся за ней.

– А я слышу, когда врут, – призналась Лиза. – У меня абсолютный слух. То есть не абсолютный, а волшебный.

– Опять фантазируешь? – скривился Левушка.

– А ты опять не веришь? – нахмурила брови Лиза.

– А горожане на все это ноль внимания, – Левушка повертел головой, провожая взглядом проходивших мимо жителей Радинглена. – Ох и не нравится мне все это. Знаешь что, давай пойдем быстрее, а поговорить мы потом поговорим. При таком раскладе тут должно быть полно шпионов.

– Левка, я тут была в прошлый раз! – приглушенно сказала Лиза. Почему-то ей совсем не хотелось говорить громко. – Тут, на этой улице, у меня… в общем, знакомые. Давай к ним заглянем, может, они что-то знают про Андрея Петровича? Ну… и про все остальное… что тут творится.

Но дверь лавочки Дис была заперта на замок и ставни на витрине закрыты. На ступеньках крыльца лежал толстый слой серой пыли. У Лизы упало сердце.

– Тогда пойдем туда, – Лиза развернулась, чтобы направиться к Гарамонду, и невольно ойкнула. Весь фасад его дома был сплошь заткан серой паутиной – каждая нить чуть не в руку толщиной. Не разглядеть было даже, где вывеска и где дверь. Лиза попыталась представить себе паука, который сплел это, и содрогнулась. А перед лавкой резались в кости два крупных гоблина в шлемах, подозрительно похожих на прохудившиеся кастрюльки – по всей видимости, охрана.

– Вот туда мы и не пойдем, – Левушка придержал Лизу за локоть. – Лиз, ты, никак, плачешь?

– Нет! – Лиза сердито вырвалась и отвернулась, потому что глаза у нее и впрямь были на мокром месте. – Просто я ничегошеньки не понимаю. Куда они все подевались?

Мимо проплыли три хорошо знакомых Лизе трещотки-модницы, которые в прошлый раз не дали ей толком поговорить с галантерейщицей. На сей раз они были с ног до головы разодеты в черно-фиолетовое, а одна даже нахлобучила черный парик. Лиза махнула Левушке, и они быстро пристроились в кильватер поглощенных болтовней девиц.