Текст книги "Обычная злая сказка"

Глава 11
ПРИВЕТ ОТ СТАРОГО ВРАГА

Гайрен Виатте, капитан каравана и уважаемый торговец, был в растерянности. Пришедшая ему вчера в голову идея заполучить бесплатно дополнительного охранника для его каравана, а заодно выяснить, куда это направляется представитель древнего рода в таком сопровождении, чтобы потом иметь возможность продать эти сведения за приличную сумму – тайны кьеров всегда стоили недешево, – уже не казалась ему такой заманчивой. И все дело было в молчаливом спутнике аристократа, который пугал своей непонятностью и вызывал стойкое ощущение, что под капюшоном скрывается что-то нечеловеческое.

Бросив взгляд на Северный лес, в этом месте подступающий к самому тракту, Гайрен поежился от холодных колючек страха, впившихся ему в спину: проклятое место давно нужно было сровнять с землей! Торговец поймал себя на этой мысли и удивленно покачал головой, решив, что это лес так на него действует, – иначе с чего бы он начал мечтать о том, чтобы уничтожить источник своего благосостояния? Как ни неприятно это было признавать, но тем, что его доходы позволяли ему безбедно жить, торговец был обязан именно Северной чаще. Только отсутствие на этом тракте большого количества городов и селений, в которых королевские мытари собирали причитающиеся короне подати, давало возможность привозить в южные области товары более дешевые, чем у его конкурентов, предпочитавших вести караваны в обход по большому южному тракту.

А еще были редкие растения и животные, которых отлавливали и собирали сумасшедшие охотники, рисковавшие наведываться в Северный лес. Большинство из них имели нешуточные проблемы с законом и предпочитали продавать свои находки в трактирах неподалеку от своих охотничьих угодий. А маги платили за их добычу золотом по весу – именно потому, что очень немногие рисковали заходить в Северную чащу, а в других местах эти растения и звери не встречались. Поэтому приходилось пересиливать страх перед чудовищами и разбойниками, обитающим в этом проклятом месте, и ехать по Старому тракту, проложенному едва ли не в самом Северном лесу, надеясь, что и в этот раз повезет и он вернется живым.

Виатте вздохнул и развернул своего тьшера, направляясь в конец каравана и стараясь не слишком явно коситься на молчаливого нового охранника, вызывающего какое-то иррациональное беспокойство. Он признавал в глубине души, что не расстроился бы, если Северный лес стал хоть немного безопасней, но прекрасно понимал, что власти никогда не пойдут на это из боязни лишиться поддержки магов, которые были весьма заинтересованы в том, чтобы все осталось, как есть. Караванщик с тревогой посмотрел на запряженных цугом тьшеров и поморщился: животные уже были сильно утомлены и явно не выдерживали заданного темпа. А с такой скоростью им не добраться до темноты до очередного придорожного трактира, которые располагались на этом проклятом тракте чересчур уж на большом расстоянии друг от друга: желающих содержать их в таком месте было немного. Значит, ночевка на обочине. Гайрен стиснул зубы от бессилия, и все мысли о том, чтобы побольше узнать о таинственном кьере, вылетели у него из головы под давлением насущных проблем.

Опасения караванщика оказались не напрасными. Люди боялись оставаться на ночь под открытым небом возле Северного леса. Они вполне обоснованно не желали рисковать, и Виатте их понимал, но ничего не мог сделать. Все его подчиненные, устраиваясь на ночевку, ругались шепотом, чтобы не привлечь шумом кого-нибудь из обитателей Северной чащи, и нервно оглядывались по сторонам, словно ожидали, что вот-вот на них выскочит что-нибудь страшное и хищное. Все, за исключением нового охранника и кьера, которые отнеслись к перспективе ночевать в повозках с поразительным безразличием И это торговцу не понравилось особенно: ведь нормальные люди не должны быть так равнодушны к опасности.

Караванщик тихо вздохнул и помолился обеим богиням, умоляя их о снисхождении и заступничестве. Он только что отдал приказ всем спать – и сам теперь лежал в одной из повозок, бездумно глядя в темное холодное небо. Охранники запросили дополнительную оплату за ночное дежурство, но Гайрен был готов пообещать все что угодно – лишь бы люди не взбунтовались и не наделали глупостей. Только сейчас он понял, что сильно ошибся, решив сэкономить и наняв работников, ни разу не ходивших к Северному лесу: теперь от них можно было ждать подвоха, даже паники и массового бегства в никуда. Человек не заметил, как заснул: слишком его тревожный сон напоминал бодрствование.

Разбудил его истошный крик. Виатте вскочил, испуганно озираясь и готовясь увидеть разбойников или какого-нибудь хищника, рвущего на части его людей. Со всех сторон раздавались встревоженные и растерянные голоса, но никакого нападения не наблюдалось. Проклиная все на свете, караванщик кое-как успокоил своих людей и только после этого начал выяснять причину внепланового подъема. Когда наконец работники прекратили бестолково метаться и вопить и собрались вокруг него, Гайрен обвел их яростным взглядом и громко вопросил:

– Что это еще за шутки? Кто кричал? Клянусь священными близнецами, если у этого ничтожного дурака не было для крика веских причин, он потеряет половину своего жалованья за то, что поднял тревогу!

Торговец едва держал себя в руках. Он прекрасно осознавал, что если до сих пор разбойники и хищники обходили место их стоянки стороной, то теперь вполне могли обратить внимание на дикий шум и прийти посмотреть, кто же его устроил.

– Капитан!

Виатте повернулся к охраннику, который проталкивался к нему сквозь толпу, расшвыривая людей и не слушая летящих ему в спину проклятий:

– Капитан, кричал Шалол, а теперь трясется у телеги и повторяет, что видел демона.

– Демонов не существует! – торопливо перебил его торговец, в ужасе от перспективы получить полномасштабную панику, если, не приведи богиня, люди решат, что их действительно посетил служитель темных богов.

– И мой друг уж точно к ним не относится. – Надменный насмешливый голос кьера заставил всех обернуться к нему. – Ваши работники чересчур впечатлительны, капитан Виатте.

– Вот как? – Караванщик судорожно пытался вспомнить, как зовут этого аристократа, но из-за всей этой неразберихи никак не мог. – И при чем тут ваш друг, кьер Тари?

Только бы не ошибиться, устало подумал торговец: еще скандала с оскорбленным аристократом ему не хватало!

– Ваш работник попытался подкрасться к нему и заглянуть под капюшон. – Проклятый Тари был издевательски вежлив, словно все вокруг его не касалось. – И мой друг ему этого не позволил.

Виатте на мгновение прикрыл глаза, пытаясь успокоиться и не высказать этому надменному мерзавцу все, что он о нем думает. И с тихой яростью поинтересовался:

– Каким же образом ваш друг не позволил?

– Приставил клинок к горлу, – небрежно пожал плечами Кьер. – Ваш работник излишне нервно отреагировал на это: он почему-то думал, что мой друг спит.

– Понятно. – Караванщику осталось только сделать вид, что он верит самоуверенному аристократу, и не раздувать скандала. – В таком случае Шалол потеряет половину жалованья за то, что поднял ложную тревогу. А теперь все, кроме охраны, отправляйтесь спать!

Люди стали с ворчанием расходиться, и торговец, наблюдая за тем, как его работники устраиваются на ночлег, вдруг с каким-то потусторонним ужасом понял, что кьер ни разу не назвал своего друга по имени, а тот даже не соизволил подойти к месту разбирательства, чтобы подтвердить слова Тари, будто и не он стал причиной ночного переполоха. А еще караванщик очень сомневался, что Шалола так напугал меч, но поднимать этот вопрос сейчас было попросту неразумно. Вот когда Северный лес останется далеко позади…

Литари попытался удобно устроиться на выделенной ему повозке – караванщик решил разделить их со Снеарой – с двуручным мечом и понял, что это практически невозможно. Если только не снять оружие и не положить поверх тюков… А почему, собственно, и нет? Юноша насмешливо фыркнул про себя: в случае необходимости он все равно с этим железным монстром не справится. Конечно, было бы гораздо разумнее взять полуторник и оставить двуручник жрице, которая вполне может использовать его по назначению, если бы не одно «но». Клинок был слишком длинным, чтобы носить его на поясе: меч приходилось крепить за спиной поверх плаща, и в результате перевязь, плотно обхватывая фигуру, подчеркивала некоторые ее части, у парней не предусмотренные. А это могло вызвать ненужные вопросы.

Принц едва заметно поморщился, припомнив разговор с караванщиком. Капитан Виатте был просто счастлив заполучить на самом опасном участке дороги двух дополнительных охранников, причем бесплатно, однако это не умерило его любопытства. Юноша уже не раз проклял свою вспышку в трактире, позволившую этому скользкому торговцу разглядеть его лицо во всех подробностях. Теперь караванщику очень хотелось узнать, почему благородный кьер путешествует по опасному тракту в сопровождении всего одного бойца, пусть и хорошего. Оставалось только радоваться, что этот неприятный тип не опознал в нем наследника престола. Хотя это-то как раз было объяснимо. Он не так уж часто появлялся на публике, сильно вырос за последний год, и самое главное, если встреча с представителем благородного рода в придорожном трактире еще как-то укладывалась в представление караванщика об окружающем мире, то поверить в то, что он встретил на тракте принца, этот простолюдин был не в состоянии.

Литари в конце концов сдался и положил свой меч на тюки, но так, чтобы в любой момент иметь возможность до него дотянуться. Хотя толку-то? Вот если бы Тенира додумалась снабдить его подходящим оружием, но старшей жрице это и в голову не пришло, а настаивать он не рискнул. Кто его знает, что этим мечам богини придет в голову в следующий момент. Принц обернулся и бросил встревоженный взгляд на Снеару, которая ехала в голове каравана. Он до сих пор был не совсем согласен с ее доводами по поводу целесообразности этой авантюры, но не мог не признать, что путешествовать в повозке значительно удобнее и быстрее, чем идти пешком…

– Кьер Тари, вы так и не сказали, куда направляетесь.

Юноша только через пару мгновений осознал, что обращаются к нему. Назвать свое настоящее имя он караванщику не рискнул и теперь с трудом вспомнил, как представился этому торговцу. Холодно глянув на подъехавшего к его повозке Виатте, который внимательно наблюдал за ним со спины своего тьшера, принц надменно заметил:

– Мы покинем вас в Илоссе: там вы сможете нанять нового погонщика, и необходимость в дополнительной охране отпадет. – Проклятый обеими богинями сразу караванщик оживился, и Литари понял, что тот не пропустил его заминки с ответом и сделал соответствующие выводы.

– Так вы направляетесь в Илоссу!

– Я сказал, что мы покинем вас в Илоссе, а куда мы отправимся после этого, вас не касается.

Принц едва сдерживался, чтобы не нагрубить этому чересчур назойливому в своем любопытстве типу. И дело тут было не во врожденном благородстве и дворцовом воспитании: просто одной из самых главных, если не основной, причин того, что он согласился с идеей Снеары принять предложение очень уж хитрого караванщика, было осознание одной простой истины. Придворный маг, уже однажды пытавшийся его убить, на этом вряд ли остановится, обнаружить излишне живучего принца в этом мире ему достаточно просто, – и оставалось только надеяться, что пребывание в относительно большой группе людей собьет магический поиск со следа. К тому же, как и почти все торговцы Сиали, Виатте, скорее всего, промышлял и продажей секретов, и чем больше внимания Литари привлечет к своему нежеланию раскрыть цель своего путешествия, тем больше вероятности, что караванщик сочтет это ценными сведениями.

Юноша надменно приподнял бровь, демонстрируя обычную для кьеров уверенность в том, что простолюдин просто не имеет права интересоваться его решениями, и уж тем более дальнейшими планами, и с облегчением увидел, как в глазах торговца погас огонек корыстного интереса к его особе. То, что не выходило за рамки обыденного, не могло быть продано за хорошие деньги. А родовая гордость благородного не являлась в Сиали чем-то из ряда вон выходящим. Караванщик вежливо поклонился в седле и благовоспитанно заверил кьера Тари, что ни в коем случае не желал его оскорбить и теперь готов принести извинения за свое неуместное любопытство. Принц устало кивнул, давая понять, что не сердится, и…

Ужас, дикий нечеловеческий ужас заставил его замереть на месте. Не в силах пошевелиться от безумного неуправляемого страха, Литари краем глаза наблюдал за тем, как застыл, неловко склонившись в седле, торговец, остановившимся взглядом глядя куда-то вперед. Превозмогая сопротивление ставшего вдруг чужим тела, принц обернулся, готовый встретить лицом к лицу любую опасность, и замер, до глубины души пораженный увиденным. Перед застывшим в каком-то неестественном ступоре караваном стояла тварь. Высотой с крупного тьшера, с какими-то расплывчатыми очертаниями, она излучала тот самый дикий ужас, который заставил юношу забыть обо всем на свете. И теперь, когда источник его страха оказался у него перед глазами, Литари был не в силах сопротивляться ему. Сердце билось как попавшая в силок птица, но тело отказывалось ему повиноваться, и принц мог лишь беспомощно смотреть на приближающуюся смерть, как и все, кто был в караване. Это конец, пронеслось в голове юноши: придворный маг решил нарушить закон престолонаследия и направил чудовище, созданное черной магией, чтобы убить его. А заодно и всех в караване. И никто не может ему воспротивиться…

Литари обреченно смотрел на этот воплощенный ужас, приближающийся к людям, чувствуя, как отчаяние захватывает его в свои липкие сети. Вдруг с передней повозки соскочила фигура в дорожном плаще и спокойно шагнула навстречу твари. Принц сначала не понял, кто это, а потом сквозь беспросветную безнадежность и страх пришло осознание, подарившее надежду. Жрицы изначально были предназначены для борьбы с порождениями черной магии, и она на них не действовала! Снеара уверенно заступила чудовищу дорогу, явно не испытывая перед ним того безотчетного ужаса, который сковал всех в караване.

Юноша с тревогой наблюдал, как жрица, стремительным движением уйдя от атаки какого-то бесформенного отростка твари, ударила в ответ, и меч застрял в громоздкой туше. Неужели конец?! Но Снеару, казалось, нисколько это не обескуражило: используя клинок как точку опоры, она подпрыгнула и приземлилась на спину чудовища. Тварь на миг замерла, потеряв противника из виду, а девушка обрушила сцепленные кулаки вниз, заставив монстра осесть в пыль тракта. Принц не поверил своим глазам, когда увидел, как жрица раз за разом бьет в одну точку на спине чудовища и даже не пытается вытащить застрявший меч. Литари почувствовал, что ему становится не по себе от мысли, что монстр, видимо, способен как-то воздействовать и на Снеару…

Бесформенные лапы отчаянно пытались сбросить девушку на землю, но не доставали и бестолково махали в воздухе. Принц с удивлением обнаружил, что ужас, излучаемый тварью, уже не так сильно давит на него, и если как следует напрячься, он сможет пошевелиться. Парень стиснул зубы и, преодолевая себя, потянулся к лежащему рядом, а казалось – на другом конце королевства, – мечу. Но его помощь не понадобилась. Жрица в очередной раз ударила с замахом, всем телом вгоняя кулаки в тушу чудовища, и монстр странно затрясся, а потом просто растекся по дороге неаккуратной лепешкой. И в то же мгновение исчез страх, не позволявший людям пошевелиться.

Литари сорвался с места и бегом бросился к устало качающейся в центре лепешки Снеаре. Капюшон во время боя слетел с ее головы, открывая бледное от боли лицо с прилипшими ко лбу мокрыми от пота волосами, забрызганное странной темной жидкостью. Юноша видел, что жрица с трудом держится на ногах, и спешил подхватить ее, прежде чем она упадет в то, что осталось от твари. Позади раздавались крики и хриплый рев тьшеров. Девушка вздрогнула, словно просыпаясь, и подняла голову. Несколько мгновений она смотрела на приближающегося к ней спутника, а потом вытянула руку и глухо произнесла:

– Не подходи, эта дрянь ядовита.

Литари замер не столько от ее слов, сколько от потрясения, когда разглядел, во что опять превратились руки Снеары. Юноша сглотнул подступивший к горлу комок и отвел взгляд, чтобы не видеть изломанных сбитых кистей и предплечий. Жрица уронила руку и, сильно пошатываясь, сделала несколько шагов ему навстречу. Принц беспомощно смотрел, как она с трудом преодолевает разделяющее их расстояние, и не знал, что ему делать.

– Великая Элара! Меч богини!

Резкий возглас заставил его вздрогнуть и обернуться. В следующий момент Литари проклял все на свете, запоздало поняв, что, пока он гадал, как ему помочь Снеаре, люди пришли в себя после нападения неведомого монстра и теперь потрясенно наблюдают за женщиной, убившей чудовище… женщиной, правая щека которой покрыта красно-бурой татуировкой жрицы Элары. А у него за спиной стоит с отвисшей челюстью торговец и ошеломленно смотрит на идущую к нему девушку.

Принц почувствовал себя так, словно его как следует лягнул тьшер, внезапно осознав, что вся их маскировка полетела к темным богам в гости, и теперь, как только они доберутся до Илоссы, весь город будет знать о возвращении жриц. Эффект неожиданности, о котором говорила Тенира, потерян: люди успеют привыкнуть к этой новости, а значит, нужного для дела накала страстей среди простолюдинов может и не быть. Да и путешествовать, привлекая к себе внимание, неудобно: задержек в пути прибавится. Но от этого теперь никуда не денешься. Решив, что в такой ситуации уже ничего не изменишь, юноша махнул рукой на возможную огласку и бросился к Снеаре, наконец добравшейся до края пятна.

– Не трогай, – пошатнулась девушка и села прямо на дорогу, поджав под себя ноги. – Кровь… смертельный яд… для всего живого.

– Я понял, – отмахнулся Литари, с беспокойством глядя на то, как жрица пытается удержаться в вертикальном положении. – Как эту гадость с тебя смыть?

– Вино… все что угодно… спирт смывает…

Принц торопливо кивнул, видя, насколько девушке тяжело говорить.

– Я понял, потерпи немного, сейчас.

В ответ Снеара только усмехнулась искусанными губами и прикрыла глаза.

Юноша обернулся к застывшему статуей торговцу и рявкнул, больше не заботясь о вежливости и прочих глупостях:

– Ты слышал? У тебя есть какое-нибудь вино? – Караванщик мелко закивал, не отрывая взгляда от сидящей на дороге девушки. – Тогда тащи его сюда немедленно!!!

Принц подскочил к капитану каравана и яростно тряхнул его за плечо, стараясь не думать о том, какую боль придется испытать Снеаре, когда вино попадет в ее раны. Виатте дико глянул на него и, вырвавшись, бегом бросился к повозкам и людям, сгрудившимся возле них и в молчаливом благоговении рассматривающим фигуру на дороге. Литари с тревогой наблюдал за начавшейся суетой. Если торговец решит бросить их здесь и удрать, он ничем не сможет ему помешать… Но, к его удивлению, караванщик и не думал избавиться от проблемы таким образом: работники под чутким руководством своего капитана разгрузили одну из телег и теперь тащили к нему запечатанную бочку, а позади них торопился Виатте, держа в руках пустой кувшин и кусок полотна. Юноше осталось только поблагодарить его и взяться за дело. Осторожно забрав кувшин, он шагнул к бочонку. Один из носильщиков выбил дно, и принц ощутил изысканный запах дорогого вина, которое делали только в одном месте королевства и которое стоило бешеных денег.

Устав уже удивляться поведению торговца, которого еще недавно он считал изворотливым и лживым типом, юноша зачерпнул драгоценную жидкость и, подойдя к неподвижной жрице, нерешительно остановился, не зная, что теперь делать. Снеара, видимо, почувствовала рядом его присутствие и открыла глаза. Увидев в его руках кувшин, она устало наклонила голову и скомандовала:

– Лей до тех пор, пока не перестанет пениться.

Литари не стал переспрашивать и уточнять. Он просто осторожно полил из кувшина на склоненную макушку – и в следующий миг невольно отпрянул. Потеки крови твари зашипели и запузырились, когда на них попало вино, а девушка со стоном втянула воздух через стиснутые зубы. Принц с ужасом смотрел на посеревшее от боли лицо Снеары и не знал…

– Продолжай.

Он сначала даже не понял, что этот хриплый шепот принадлежит жрице, но, встретившись с полными страдания и решимости глазами девушки, осознал, что от него требуется. Следующие лотты[8]8
  Лотт – единица измерения времени, эквивалентная часу. Есть еще мгновения и миги, равные соответственно минутам и секундам, но по назначению они применяются только магами во время опытов, остальные жители Сиали не видят между ними разницы и просто пользуются любым из них, когда хотят обозначить промежуток времени меньше часа.


[Закрыть] стали самыми длинными в его жизни. Литари лил вино на хрупкую фигурку в лохмотьях, оставшихся от жреческого одеяния, и сдерживался изо всех сил, чтобы самому не закричать при виде боли, которую он причинял. Пытаясь отвлечься от того, что делал, принц обернулся к белому от потрясения караванщику, молча наблюдающему за происходящим, и глухо потребовал:

– Не трать времени зря, попытайся вытащить ее меч из этой дряни, только не прикасайся к нему, пока не смоешь с него яд. – Виатте испуганно округлил глаза, но согласно кивнул. – Лей на него вино до тех пор, пока оно не перестанет пузыриться.

Капитан громко сглотнул и заспешил к каравану, а юноша продолжил свое страшное дело, проклиная про себя все на свете, и прежде всего придворного мага, в очередной раз решившего его убить и ставшего причиной чужих страданий. Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем вино просто стекло по телу измученной до крайности жрицы и он понял, что яда на ней больше не осталось. Отбросив в сторону кувшин, Литари подхватил потерявшую сознание девушку и растерянно остановился, не зная, что теперь делать. Кто-то легко прикоснулся к его локтю, и юноша услышал торопливый шепот:

– Пойдемте, кьер Тари, нужно уложить ее как можно скорее. – Принц взглянул на вновь подошедшего к нему караванщика и молча кивнул: у него уже не было сил удивляться поведению этого странного человека. А Виатте, явно довольный тем, что кьер согласился с ним, продолжил, придерживая аристократа за руку и направляя к одной из сгрудившихся в беспорядке на дороге повозок: – Мы приготовили на телеге ложе, у нас нет лекаря, но мы постараемся добраться до Илоссы как можно быстрее…

– Ей не нужен лекарь. – Литари осторожно уложил жрицу на тюки с чем-то мягким, застеленные одеялами так, что получилось подобие кровати с высокими бортиками, и хмуро добавил: – Я оплачу ваши затраты. Если не хватит своих денег, дам расписку…

– Даже слышать не хочу об этом! – замахал руками торговец в искреннем возмущении. – Если бы не меч богини, мы все были бы мертвы! Это самое малое что мы теперь можем для вас сделать!

– Благодарю. – Юноша с уважением посмотрел на простолюдина, который, оказывается, тоже не чужд своеобразного благородства, и серьезно попросил: – Не могли бы вы не рассказывать какое-то время о том, что здесь произошло?

– Конечно, – с беспокойством посмотрел на него Виатте и тихо, чтобы не слышали суетящиеся вокруг работники, спросил: – Если жрицы снова пришли в наш мир, значит ли это, что темные боги вернулись?

– Не знаю, – с сомнением посмотрел Литари на капитана каравана, раздумывая, насколько может быть с ним откровенным, чтобы это принесло пользу его планам, и решительно добавил: – Мне известно только, что кто-то использует в королевстве черную магию в нарушение законов богинь. И этот кто-то пытается захватить власть в Сиали.

Принц удовлетворенно наблюдал, как в глазах торговца потрясение сменяется ужасом, и, убедившись, что добился нужного эффекта, отвернулся к Снеаре. Девушка плохо выглядела – бледная, изможденная, а руки… На руки юноша старался не смотреть: он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что такие страшные раны затягиваются за считаные лотты и без всяких последствий. Каждый раз, глядя на них, Литари был не в состоянии избавиться от страха, что его спутница, которой он был обязан своей жизнью, останется калекой. От тревог принца опять отвлек караванщик, явно решивший сделать все, чтобы изменить мнение юноши о себе. Он куда-то отошел и вскоре вернулся, благоговейно неся на вытянутых руках меч жрицы, и аккуратно положил его рядом с девушкой, вопросительно косясь на Литари, словно спрашивая его – правильно ли он делает. Принц одобрительно кивнул, не желая продолжать разговор, но у торговца на этот счет было другое мнение:

– Кьер Тари, простите, но что нам делать с останками чудовища? Если оно ядовитое, то другие путники могут погибнуть: ведь они не подозревают об опасности…

Юноша недоуменно нахмурился, не зная, что ему ответить. Он плохо представлял себе, что это вообще за тварь, и уж тем более понятия не имел о том, как обезопасить ее труп. Признаваться в собственном невежестве не хотелось, но и предложить что-нибудь разумное принц был не в состоянии…

Слабый голос жрицы заставил их обоих вздрогнуть и развернуться к повозке, где она лежала:

– Оно скоро растает и впитается в землю. Потом будет безопасно. Яд опасен, пока туша видима, но как только пятно исчезнет, волноваться будет не о чем.

– Ты как? – наклонился Литари к девушке, но она уже опять потеряла сознание. Парень осторожно накрыл ее одеялом и повернулся к переминающемуся с ноги на ногу торговцу: – Все слышали? Тогда давайте двигаться, оставаться здесь небезопасно.

Караванщик кивнул и заспешил к своим людям, раздавая на ходу указания, а принц устало потер глаза и прислонился к бортику повозки, глядя на бледное усталое лицо Снеары. Он очень надеялся, что она придет в себя прежде, чем они доберутся до Илоссы. Ему нужно было предупредить ее о том, что маг решил нарушить закон престолонаследия, и теперь будет пытаться убить опять и опять…