Текст книги "Обычная злая сказка"

В конце концов, потеряв несколько десятков бойцов убитыми и ранеными, они добрались до дверей, ведущих в нужный зал, но маг и король уже успели зайти в него, и преследователи столкнулись с новой проблемой. Магический замок мог открыть только его величество, а взломать специально заговоренную каменную плиту не смогли бы даже жрицы. Литари уже решил, что все их попытки противостоять черному магу напрасны и шансов на победу нет, как вдруг Синала, до сих пор державшая свой самый мощный щит, правда, только над принцем, устало произнесла:

– Придется рискнуть, ваше высочество. Эту дверь может открыть только король или его первый наследник вместе со жрицей. В свое время те, кто устраивал этот зал, подстраховались на тот случай, если какой-нибудь повелитель Сиали окажется в зачарованном помещении и почему-либо не сможет сам из него выйти.

– Я готов.

Принц не очень-то вслушивался в объяснения жрицы-целительницы, поняв только то, что теперь он тоже может помочь, а не просто наблюдать за тем, как другие отдают за него свои жизни.

Тенира вздохнула, переглянулась со своими старшими сестрами и утвердительно кивнула. Действительно, другого выхода не было – в зал нужно попасть обязательно: с черным магом видели женщину, и если он успеет превратить ее в жрицу, а король находится не в его подчинении, помогая добровольно, то прислужник темных богов вполне может успеть открыть врата в мир демонов. Этого нельзя было допустить ни в коем случае. Солдаты покорно расступились, пропуская юношу вместе с его телохранительницами вперед, и Литари решительно направился к монолитной каменной плите, перегораживающей им путь. Однако, не дойдя до нее пары шагов, растерянно остановился, не зная, что делать дальше. Никаких надписей, выпуклостей или, наоборот, впадин на двери не было. Юноша повернулся к Синале, ожидая подсказки и старательно отгоняя мысли о том, в какую беду все они попадут, если выяснится, что тайна открытия этого магического замка известна только наследникам трона. Потому что ничего об этом старом заклинании он не знал. К его облегчению, жрица Эналы не выказала никаких сомнений. Уверенно подойдя к плите, она положила ладонь на то место, где у обычной двери была бы ручка, и слегка надавила. Раздался едва слышный звон, и Синала отступила в сторону, освобождая место Литари.

Принц глубоко вздохнул, пытаясь успокоить колотящееся в горле сердце, и, подойдя к двери, повторил действия жрицы, где-то в глубине души ожидая, что у него ничего не получится. Но плита, словно повинуясь какой-то безмолвной команде и явно решив опровергнуть худшие опасения наследника престола, медленно подалась в сторону, открывая проход. Тенира немедленно шагнула внутрь, и юноша, повинуясь какому-то странному наитию, последовал за ней.

Зал поразил его своей красотой. Литари ошарашенно оглядывался по сторонам, удивляясь мастерству, с которым строили древние. Перед ним было явное опровержение теории о том, что в прежние времена не умели как следует возводить здания, а уж тем более дворцы. Высокие сводчатые потолки, гладкие изящные колонны, и как венец этого великолепия – стена справа от входа была отполирована до зеркального блеска от пола до потолка.

Юноша вздрогнул, когда понял, что вычурный узор, идущий по краю этой стены, не просто украшение, а надпись, сделанная на древнем языке и затейливо вплетенная в орнамент из символов, призванных изгонять духов. Литари хотел подойти поближе, чтобы как следует рассмотреть странную стену, но жрица не позволила ему сделать этой глупости. Его оттеснили в угол, откуда он из-за спины Тениры наблюдал за тем, как в зал входят его солдаты. Стражников было чуть больше десятка, когда дверь внезапно захлопнулась, отсекая их от остальных. Принц еще не успел осознать, что же произошло, а жрицы прижали его к стене, прикрывая собой. Стоило только плите перегородить вход в зал, как огромный гобелен в дальнем его конце отошел в сторону, будто занавес в королевском доме представлений, и открыл вторую часть помещения. В ней оказалось возвышение с троном, на котором восседал равнодушный ко всему происходящему король, – у Литари язык не повернулся назвать его отцом после всего, что он сделал им с матерью, заодно угробив столько ни в чем не повинных людей, – и несколько десятков королевских стражей, словно не замечающих жутких тварей, сбившихся в кучу рядом с их строем.

Мечи богини атаковали не раздумывая. Они ринулись на чудовищ в магических ошейниках, стараясь оттеснить их как можно дальше от людей. Синала снова подняла щит, не позволяющий проникнуть сквозь него ничему материальному, а солдаты, подбадривая себя воинственными криками, напали на королевскую стражу. Хоть какое-то подобие порядка наблюдалось только вначале – уже через несколько мгновений твари как безумные стали нападать на всех людей без разбора. И жрицам пришлось приложить немало усилий, чтобы не подпускать их к своим. Постоянно отвлекаясь при этом на то, чтобы защититься от королевских солдат, которые, казалось, не понимали, что вокруг происходит, и даже когда их на части рвали монстры, они все равно пытались достать мечами тех, кто им же и спасал жизнь. Жрица-целительница сориентировалась в ситуации гораздо быстрее его, и юноша, не успев опомниться, обнаружил, что они пробираются за спинами сражающихся к возвышению, на котором по-прежнему неподвижно сидел король Сиали.

Принц заставил себя забыть про страх и старался не отставать от явно чем-то серьезно встревоженной Синалы. Наконец они поднялись по оказавшимся неожиданно скользкими ступенькам к площадке наверху, и жрица, с облегчением выдохнув, окружила ее непроницаемым щитом. Литари покосился на полностью безучастного к происходящему короля и опять перевел взгляд на отчаянную схватку внизу. Мечи богини с трудом, но все-таки оттесняли тварей в дальний от трона угол, а солдат, вступивших в бой вместе с ними, в живых почти не осталось. Юноша вздрогнул, осознав, сколько чудовищ пряталось за гобеленом и насколько они были опасны. Три опытные жрицы никак не могли уничтожить монстров, как на подбор обладающих невероятной скоростью, силой и живучестью. Рядом с ним тяжело дышала сквозь зубы Синала, удерживая защищающий их обоих щит, и принц чувствовал, как каждый миг подобного напряжения причиняет ей просто физическую боль.

Он ничем не мог помочь сражавшимся и от этого ощущал себя последним ничтожеством. Опять другие гибли за него, получали раны, платили по его счетам и считали само собой разумеющимся то, что юноша скрывается за их спинами. Принц при этом прекрасно осознавал, что, если пойдет на поводу у своих чувств, полезет в драку и погибнет, – все, что они сделали ради него, окажется бессмысленным. Литари отвернулся от жриц, планомерно уничтожающих одну тварь за другой, не обращая внимания на собственные раны, и взглянул на того, кто стал причиной всей этой бойни. Человек, которого он когда-то называл отцом, смотрел прямо на сына и не видел. В пустоте его глаз не было ничего – ни сознания, ни души. Кукла, не способная ни мыслить, ни чувствовать. Повинуясь какому-то непонятному желанию, юноша прикоснулся к нему – и в следующий миг вокруг него начался настоящий кошмар.

Еще мгновение назад неподвижный король вцепился в его руку железной хваткой, и Литари увидел, как к его горлу устремился кинжал, а потом… потом откуда-то появилась Снеара, отрубила нападавшему руку вместе с клинком, и вместо того чтобы поддержать принца, отшвырнула его прямо на Синалу, сбросив их обоих с помоста. На какое-то время принц потерял сознание, а когда очнулся, у него болело все тело и его за плечи поддерживала жрица-целительница, не отводя взгляда от поединка на тронном возвышении. Юноша сначала не понял, что так заинтересовало Синалу в схватке ее ученицы с обычным, в общем-то, стражником. Он не сомневался, что Снеара выйдет из этого боя победительницей. Но жрица-целительница явно думала иначе:

– У него оружие, способное убить нас! Только бы…

Литари замер и медленно повернулся к Синале, вцепившейся ему в плечо. Юноша еще не успел осознать смысла сказанного, когда произошло то, что заставило его закричать и броситься вверх по ступеням в отчаянной попытке остановить надвигающийся кошмар. Его подруга сделала выпад, перерезав стражнику горло, и остановилась, словно не замечая летящего к ней копья. Человек, захлебываясь кровью, вогнал свое странное оружие в грудь жрицы. Они упали одновременно.

Но если стражник просто забился в агонии, то вокруг Снеары происходили чудовищные вещи. Копье, оставшееся торчать у нее в груди, внезапно засветилось, а затем рассыпалось в мелкую пыль, которая сначала окружила ее тело плотным коконом, а потом неожиданно всосалась в него… В следующий миг молодая жрица просто исчезла, оставив после себя лишь кровавое пятно.

– Не-э-эт!

Литари даже не сразу понял, что кричит именно он. Ему казалось, что все происходящее просто дурной сон. Ведь мечи богини бессмертны! Это все знают! И вот только что на его глазах погибла его единственная настоящая подруга. Та, кто не раз спасала ему жизнь, добровольно позволила себя убить. Юноша не мог поверить в то, что Снеара специально пропустила смертельный удар, но он ведь видел все собственными глазами…

– Почему?!!

– Она постоянно испытывала боль, – раздался у него за спиной тихий безнадежный голос. – И наконец-то смогла от нее избавиться.

– Что?! Но…

Принц обернулся и встретился взглядом с полными страдания глазами Тениры. Каким-то краем сознания он отметил, что все чудовища убиты и теперь жрицы собрались вокруг него на помосте, а несколько преданных ему стражников пытаются помочь раненым и вяжут еще способных двигаться королевских солдат, которые явно пребывают не в себе. Еще возле трона лежит его отец, устремив невидящие глаза в потолок. Но все это казалось каким-то совсем незначительным на фоне того, что он только что потерял единственного настоящего друга.

– Когда целительницу заставляют убивать – это добром не кончается. – Тенира опустила ему руку на плечо и горько добавила: – И, даже решив покончить со всем, она позаботилась о тебе, Литари.

– Что?

Юноша никак не мог понять, о чем она говорит, – все его сознание затмевала одна-единственная мысль: Снеара мертва.

– Прежде чем позволить ему убить себя, она его смертельно ранила, чтобы этот человек не смог потом напасть на тебя и Синалу.

Может быть, Тенира и хотела успокоить его таким способом, но добилась противоположного. Юноша почувствовал, как боль разрастается, затмевая все его сознание. Снеара снова спасала ему жизнь, даже на пороге собственной смерти беспокоилась о нем, – а он так и не понял, что девушка решила покончить с собой. Не смог помочь. Опять оказался не способен поддержать ее…

– Вот только почему тело исчезло? Она еще не настолько стара, чтобы обратиться в прах…

Литари захотелось убить наставницу Снеары. Как она может в такой момент интересоваться подобной ерундой?! Он уже собрался, не стесняясь в выражениях, высказать ей все, что он думает о таких, как она, способных…

– Все дело в том, что она переместилась сюда из другого мира. – Голос Синалы был спокойным, размеренным, и юноша вновь почувствовал подступающую к горлу горечь. Они называли ее сестрой и теперь так легко рассуждают о ее смерти! – Заклинание перемещения формирует из внутренней силы человека связь с тем местом, куда он хочет переместиться, но притяжение к тому миру, где он родился, остается. Это как пытаться влезть на скалу, забросив крюк. Стоит веревке, по которой карабкаешься, порваться, и ты упадешь обратно на землю. Так и Снеала. Она была привязана заклинанием к нашему миру, но копье темных богов выпивает из человека всю силу – как ту, что даровали ему богини, так и его собственную. Вот связь и исчезла, а ее родной мир притянул ее назад.

– Но почему оно разрушилось? – Тенира вопросительно посмотрела на жрицу Эналы, проигнорировав, что та назвала ее ученицу как последовательницу своей богини. – И пыль, в которую оно превратилось, впиталась в Снеару, я видела.

– Наверное, копье, в отличие от живого тела, постоянно восстанавливающегося в прежнем виде, не выдержало противоборства двух противоположных сил, которые впитало в себя. Сначала оно втянуло в себя человеческие силы Снеалы, в том числе и те, из которых заклинание сформировало связь с нашим миром, а затем попыталось вместить силу двух богинь, но не смогло. В результате копье уничтожено, и когда пропало все, что ее удерживало здесь, девушка оказалась, скорее всего, у себя дома.

– Живой? – Литари впился глазами в усталую жрицу Эналы с безумной надеждой на положительный ответ.

– Не знаю. – Синала грустно покачала головой, стараясь не встречаться ни с ним, ни с Тенирой взглядом. – Сила богинь к ней вернулась – это точно, но человеческие силы, в отличие от дарованных богами, быстро рассеиваются. Поэтому и не восстановилась связь с нашим миром, и я не знаю, в каком состоянии она перенеслась в свой мир. Смогла ли она вернуться живой…

– А кто знает? – резко выпрямилась наставница Снеары. – Кто может ответить на эти вопросы?

– Жрец темных богов. – Жрица Эналы спокойно встретила яростный взгляд меча богини. – Его захватили?

– Пока нет, – Тенира со свистом втянула в себя воздух: – В зале его не оказалось…

– Он сбежал через потайной ход, который ему наверняка открыл бывший король, как и главный вход в этот зал. Видимо, Снеара попала сюда через ту же дверь, что послужила ему для того, чтобы скрыться. Иначе бы она не смогла проникнуть в эту комнату. Тора отправилась на его поиски – может, найдет.

– Понятно. – Литари внезапно сгорбился и, не глядя больше на жриц и не заботясь о том, что они о нем подумают, произнес: – Нам осталось надеяться на то, что Снеара вернулась в свой мир живой и теперь сможет забыть это все, как страшный сон.

– Да, – горько усмехнулась Тенира. – Только надеяться и сделать все, чтобы ее смерть не оказалась напрасной, если все-таки ей не повезло. Вам пора начинать наводить порядок в королевстве, ваше величество.

Принц вздрогнул, услышав титул, которым раньше именовали только его отца, хотел резко ответить, но вдруг понял, что старая жрица права. Он, скорее всего, никогда не узнает, что на самом деле стало со Снеарой, и если не хочет, чтобы все, что она сделала для него, пропало впустую…

– Вы правы, госпожа Тенира, я не позволю, чтобы все ее жертвы оказались напрасны. Но вам придется помочь мне. – И, дождавшись утвердительных кивков от всех жриц, добавил: – Я сделаю все, чтобы нынешняя история больше не повторилась!

ЭПИЛОГ

Боль и темнота. Знакомые ощущения, от которых она так надеялась избавиться навсегда. Снеара с трудом открыла глаза и огляделась по сторонам, ожидая увидеть себя на ступенях тронного возвышения или, если на восстановление потребовалось слишком много времени, в какой-нибудь комнате с кроватью. Как обычно, ее ожидания не оправдались: она лежала на холодной мерзлой земле, покрытой палыми листьями, вокруг были какие-то кусты, а справа в густых сумерках маячила старая кирпичная стена. Как только она осознана, что видит, пришел холод. Но девушка не обратила на него никакого внимания, хотя в тонкой тунике и штанах лежать на земле было некомфортно. Сейчас ее волновал единственный вопрос: где она оказалась? Боль во всем теле никак не давала сосредоточиться – казалось, она стала еще сильнее, чем обычно. Привычно поставив барьер, чтобы избавиться от неприятных ощущений, жрица с трудом поднялась на колени и попыталась разглядеть в подступающей со всех сторон темноте хоть какой-нибудь ориентир.

Пронзительный резкий писк неожиданно ворвался в тишину, заставив девушку замереть на месте в полной растерянности. Звук был ей великолепно знаком, но его просто не могло быть здесь! Она ненавидела этот писклявый вой, из-за которого девочку дразнили в школе. Но мать настояла на своем и сделала мелодию на ее мобильном телефоне именно такой, потому как считала, что дочь рассеянна чересчур и может не обратить внимания на более мелодичный звонок. Но ведь ее сотовый остался в другом мире – вместе с сумкой, учебниками…

Снеара сорвалась с места и бросилась на звук. Она сама не знала, что собирается найти: все казалось слишком нереальным. Телефон, как назло, замолчал. Девушка еще успела подумать, что найти источник звука в такой темноте будет нелегко, когда ее нога зацепилась за что-то на земле. Машинально наклонившись, жрица подняла предмет и слепо уставилась на него, не в силах поверить в то, что видит: у нее в руках была ее школьная сумка! Эмоции накатили волной, смыв установленные Снеарой барьеры, и девушка, не выдержав, рассмеялась. Горький, почти безумный смех над собой, над своими надеждами и планами, над собственной наивностью… С чего она вообще взяла, что сможет перехитрить судьбу и избавиться от своего проклятия?!! Решила, что умнее и изобретательнее всех, и в результате в очередной раз убедилась в собственном ничтожестве. Хотела доказать, что имеет право сама принимать решения, распоряжаться своей жизнью, – и ей вполне доходчиво дали понять, что это не так.

Боги редко добровольно расстаются со своими игрушками, пока те им не надоедят, и сурово наказывают тех, кто пытается от них сбежать или сопротивляться. Почему она вдруг решила, что у злой сказки может быть добрый конец? Судьба, или богини, или кто там еще? – любят развлекаться, ломая чужие жизни, пока не натешились со своей новой забавой, и когда та попыталась от них ускользнуть, сделали все, чтобы она об этом пожалела. И оказалось, что осуществить это до смешного просто. Достаточно исполнить ее желание. Самое заветное желание – вернуться назад домой и чтобы все было, как раньше. Вот только они исполнили его слегка по-своему. Домой вернулась не прежняя Снежана, обычная девочка с вполне обычной, в чем-то даже скучной судьбой, а жрица сразу двух богинь со всеми своими знаниями, умениями… и своим проклятием.

Снеара стиснула зубы, пытаясь подавить рвущийся наружу истерический смех. Хотелось завыть от полной безысходности, но и этого она не могла себе позволить. Бессмысленно. Ее мечта исполнилась, вот только результат язык не поворачивался назвать счастливым концом. Она оказалась в своем мире, по-прежнему сходя с ума от боли во всем теле, обладая силами богинь, а значит, как и раньше, не способная иметь ни семьи, ни детей. Все еще жрица – оружие, но оружие, потерявшее хозяина и цель. Здесь ей не с кем сражаться и некого защищать. Если вечная жизнь в одиночестве только ради служения совершенно незнакомым людям казалась ей непрекращающимся кошмаром, то бесконечное существование без всякого, даже самого ничтожного, смысла было гораздо хуже. Все то же самое: постоянное одиночество, невозможность иметь мужа и детей, боль – и при этом еще и полная безысходность.

Если уж копье, которым убили трех мечей богини, не смогло прервать ее существования, то, значит, надежды на смерть у нее нет и не предвидится. Придется жить до бесконечности. Но если в королевстве Сиали она была уважаемой жрицей, к мнению которой прислушивались, на защиту которой надеялись в самых отчаянных ситуациях, – здесь она всего лишь пятнадцатилетняя школьница, полностью зависящая от капризов матери и давно превратившаяся в изгоя среди сверстников. Если там рядом с нею были мудрые наставницы, способные при необходимости помочь разобраться с тем, что с ней творилось, посоветовать, подсказать, – то здесь не было никого, кто хотя бы понимал, что с ней случилось. Если в Сиали у нее был друг, готовый поговорить с нею и понять, то дома желающих общаться на равных не находилось никогда. Еще совсем недавно она считала, что хуже, чем уже есть, быть не может, – а сейчас могла на собственном опыте убедиться в глубине своих заблуждений: оказывается, вполне может, и теперь ей придется как-то с этим жить. Умереть, чтобы покончить со всем разом, Снеара не способна.

Усилием воли девушка загнала эмоции назад за барьер: для того чтобы разобраться с обрушившимися на нее проблемами, ей нужна была логика, а не продолжение истерики. Снеара понимала, что попала в очень невыгодную ситуацию: в мире, где существование бога под вопросом, никто не поверит в ее способности, а если поверят, то будет еще хуже. Оказаться в какой-нибудь закрытой лаборатории на положении подопытной крысы девушке совсем не хотелось. А после своего невольного погружения в мир власть имущих, пусть и в другом измерении, в добрых дядей из правительства, способных бескорыстно помочь девочке, у которой, оказывается, есть очень полезные при определенном использовании особенности, жрица больше не верила. Так что о своих приключениях придется молчать, чтобы не стало еще хуже.

А для того чтобы скрыть то, что с ней произошло, нужно придумать оправдание своему отсутствию, изменившейся внешности и… приобретению двух здоровенных мечей, не считая всяких мелочей вроде кинжалов и тому подобного. Снеара устало помянула свою дурацкую способность мечтать, а потом упрямо пытаться претворить свои мечты в жизнь, как обычно, с непредсказуемыми последствиями. Сняла наспинные ножны с двуручником, отстегнула пояс с кинжалами и, вернувшись к месту своего возвращения, подняла полуторник, который умудрилась уронить во время своей истерики. Проклятье! Ничему-то ее жизнь не учит: так и не привыкла, что оружие должно быть в пределах досягаемости всегда. Но теперь у нее была другая задача: все это следовало как-то спрятать. По современному городу с подобной амуницией не побегаешь. Жрица вздохнула – никаких интересных идей в голову не приходило, а следовало поторопиться. Наконец, махнув на все рукой и справедливо рассудив, что пока сойдет любой схрон, а потом можно будет и перепрятать, начала кинжалом копать в мерзлой земле яму, в которую поместилось бы все ее вооружение.

На это ушло намного меньше времени, чем предполагала Снеара: даже промерзший насквозь грунт поддался легко – стоило вызвать силу Элары. Конечно, теперь она была и так сильнее обычного человека, но слишком уж она торопилась. Утрамбовав взрыхленную землю и присыпав сверху листьями, девушка внимательно осмотрела ближайшие кусты, запоминая ориентиры, и приступила ко второй части своего плана. Нужно было определить, сколько времени она отсутствовала, чтобы придумать приемлемую историю. С этим проблем не возникло – стоило лишь откопать в сумке свой мобильник и посмотреть на дату, которая высветится на экране после нажатия соответствующей кнопки. Убедившись, что ее не было всего несколько часов и она вернулась в тот же день, когда, на свою беду, встретила в школьном парке медведя, девушка облегченно вздохнула. Придется, конечно, выслушать о себе много неприятного от матери, но, по крайней мере, ее еще не успели объявить в розыск и не нужно выдумывать, где пятнадцатилетний подросток болтался больше месяца, при этом ничем не заболев и не влипнув в неприятности. Конечно, совершенно непонятно, как это у нее получилось. Насколько она знала, Литари, проведя в этом мире год, вернулся в свой, где прошло столько же времени, а она… Странный временной феномен, но сейчас он стал для нее спасением.

Снеара криво усмехнулась, представив, какая кара ее ждет в ближайшее время за опоздание, непонятно какую одежду и обстриженные волосы, и начала выбираться из кустов. По всему выходило, что пробираться домой ей предстоит темными подворотнями, а затем разыграть подростковый бунт: якобы она, вместо того чтобы заниматься уроками, отправилась в парикмахерскую и солярий – чем не объяснение внезапно появившемуся в конце осени загару? – и на в тайне от матери сэкономленные деньги привела себя в свой нынешний вид. А потом на нее, как закономерное наказание за своеволие, напали грабители и отобрали одежду, оставив взамен эти тряпки. Добрые попались. Матери понравится демонстрация высшей справедливости в действии – может быть, ограничится по такому случаю просто нотацией. Только телефон и учебники тоже придется выкинуть, чтобы картину не портили.

Снеара… Нет – девушка резко одернула себя: Снежана, и только Снежана, – мрачно стиснула зубы, готовясь к неприятностям. Она уже на собственном горьком опыте выяснила, что умереть не сможет, и все ее попытки это сделать просто ухудшают положение, в котором она находится, еще больше. Так что, видимо, ей придется жить, но при этом следует позаботиться о том, чтобы проблем в ее бесконечном существовании оказалось как можно меньше…

Девушка выбралась из кустов на дорожку и торопливо зашагала к ограде, стремясь покинуть территорию школы, пока ее не обнаружил сторож. Она не замечала холода, привычно отгородившись от всех своих ощущений, не чувствовала ни боли, ни страха. Следовало признать, что в той малоприятной жизни, которая ждет ее в ближайшее время, навыки жрицы могут очень сильно ей пригодиться. В конце концов, если у человека нет даже надежды на то, что его положение изменится, то остается только плыть по течению с наименьшими для себя потерями…

– Почему она бросила нас? Она же обещала!

– Не реви! Мы сами виноваты.

– Но я же только помогла ей попасть во дворец и найти копье! Снеа так этого хотела! Я же не знала, что она уйдет! Она сама говорила, что нужно помогать тем, кто тебя защищает…

– Да я не об этом, Нала! Мы же сами сделали так, чтобы она думала, что мы сон, – вот Снеа и не вспомнила о своем обещании всегда быть с нами. Для нее это было не настоящее!

– Но иначе бы она на нас рассердилась и тоже ушла! Еще раньше! Я не хочу без нее!

– Я тоже.

– И что теперь делать?! Она ушла…

– Да перестань ты реветь, Нала!!! Нужно вернуть ее! Мы найдем ее – и все расскажем! Может быть, она не будет сердиться сильно и не прогонит нас!

– Хорошо. Мы ее найдем… А как?

– Я придумала как. Но без тебя не получится.

– Что ты хочешь сделать, Лара? Я помогу. Мы потеряли маму и папу, я не хочу потерять еще и Снеа.

– Здорово, тогда…