Текст книги "Последний императорский отбор"

Глава 22

Двести пятый этаж встретил нас звоном бокалов, смехом и громкой музыкой – на сцене выступали какие-то приглашенные музыканты. Мы опоздали – долго подбирали одежду Амедалу. Муж не соглашался с моими советами, ему хотелось кружев, золотого шитья, больше драгоценностей. Мои объяснения, что мужчины здесь одеваются строго, а символами благосостояния являются лишь новейший ком или живая ткань костюма, а не количество бриллиантовых пуговиц на сюртуке, не убедили.

И теперь мне было стыдно за стоявшего рядом мужчину. За его вычурную одежду, золотую массивную цепь на груди, наглый надменный вид. Сама я выбрала обманчиво простое платье в пол из живой ткани синего цвета. Его цвет медленно перетекал из безоблачного бирюзового до бездонного ультрамаринового. В самой синей ночи по всему платью вспыхивали звезды, складывающиеся в знакомые созвездия Лимпии.

Звуки стихли. Гости обернулись в нашу сторону. Я с каменным выражением на лице шла вперед по направлению к имениннику. Моя рука лежала на сгибе локтя Адриана.

– Ваше Императорское Величество, поздравляю с днем рождения, – произнесла вежливо, подарок еще раньше я отправила в его кабинет, какую-то жуткую древнюю и дорогую картину. Данир посоветовал – в живописи я разбиралась почти так же, как и в генетике. – Позвольте представить моего мужа, императора Саэн, Адрина Амедала.

Я четко заметила, как на имени мужа глаза деда потрясенно округлились. Лицо застыло в непередаваемой гримасе, ноздри гневно затрепетали.

– Твои подарки, внучка, радуют все больше. Я думал, что после утреннего тебе не удастся меня удивить, – скорее всего, это он о наследстве, а не о картине, – но ты смогла.

Я кисло улыбнулась в ответ. Сзади, у окна, я заметила одиноко стоящего Милу с бокалом в руке. Красивое лицо было непроницаемо, хотя многие мои родственники и гости обернулись в его сторону, желая посмотреть на реакцию бывшего жениха. Но тому, кажется, было все равно. Он равнодушно отвернулся и уставился на ночные огни города.

– Пойдем поговорим, Зои. – Дед направился к балкону, мы двинулись за ним. – Своего, – он выплюнул это слово, – мужа оставь здесь.

Я глазами нашла Данира и позвала его.

– Адриан, Данир, – представила брату мужа, – Дань, угости императора юлой. И покажи сад, – братишка выжидательно приподнял бровь, – да-да, знаю, с меня должок.

А сама отправилась на балкон, чувствуя многочисленные взгляды в спину. Меня не волновали ни презрение родственников, ни сплетни, ни домыслы, ни возможное порицание. Меня волновал лишь один-единственный взгляд, который сейчас был направлен в темноту.

– Ты меня обманула, – начал говорить император, как только я встала рядом у парапета. Моим ответом были лишь безразлично пожатые плечи. Если я и чувствовала вину, то лишь перед Милу. Деду я ничего не должна.

– Ты не теряла память, – продолжил он, – ты хитрая лживая вертихвостка. Тебе зачем-то нужно было притащить сюда своего мужа. Ты за этим просила убрать барьер?

Я опять дернула плечом. Пусть говорит, у него хорошо получается придумывать.

– Когда не удалось мне, ты взяла в оборот лорда Кагоа? Это он помог тебе? – Я с трудом подавила улыбку. Со стороны это выглядит это именно так – злой умысел и холодный расчет. Я, подлая шпионка, завлекла в сети бедного лорда, окрутила, влюбила, заставила идти у себя на поводу.

Вот только симпатия к Милу стала для меня самой великой неожиданностью.

– Ты знаешь, что семью Кагоа накажут? – Я нахмурилась и отрицательно покачала головой. – Он-то выплатит штраф, а вот мне теперь придется разбираться с приданым, – злость деда набирала обороты, – лорд вполне может выставить претензию. Мало того, что заберет все, что успел переправить, еще стребует компенсацию за моральный ущерб.

– Что вы хотите от меня? – У меня окончательно испортилось настроение, хоть оно и раньше было не ахти. Пора заканчивать разговор, неизвестно, что может вытворить муженек, оставленный в одиночестве. – Вы изначально не имели права продавать меня, я не ваша внучка. И не давала согласия на свадьбу.

Дед зло зыркнул из-под широких кустистых бровей. Не боюсь я вас, дедуля. Я боюсь лишь одного человека, который может лишить меня родителей. Он такой же лжец, как и я. Идет напролом для достижения своей цели, не гнушаясь никакими подлостями, как и я. А вы слишком цивилизованны и гуманны. Продукт своего прогрессивного времени. Вы ничего мне не сможете сделать. Лишь попусту сотрясать воздух.

– Все? – Я коротко поклонилась, собираясь уйти.

– Я еще хотел поговорить насчет наследства…

– Не о чем говорить, – холодно отрезала я, все больше нервничая. Мысль, что Амедал может что-то утворить, не давала покоя, – пока я оставлю все в вашем распоряжении, как было раньше. В свою очередь, надеюсь, вы не выгоните нас из Дома.

Не дожидаясь ответа, я быстро пошла в сторону звучащей музыки. Так и знала. Гости развлекались тем, что стояли полукругом и чуть ли не тыкали пальцами в пьяного Адриана, который приставал к полуобнаженной Алисии. На той была опять странная паутинка в виде платья. Точнее, платье в виде паутинки. На самых стратегически важных местах блестела россыпь камней.

– Пойдем со мной, девка, – его громкий голос перекрывал музыку, – ублажишь меня.

Когда он успел набраться? Юла так не сбивает с ног. Я обернулась к Даниру и сурово нахмурила брови. Тот шутливо развел руки. Ладно, ему только бы повеселиться. А вот что делать мне? Милу среди наблюдателей не было. Ушел? Так даже лучше.

Я торопилась прекратить спектакль, но не успела. Амедал поддел пальцем тонкую ниточку на груди Алисии, та со звоном лопнула, мелкие бриллианты посыпались на пол. Муж радостно загоготал. Красивая грудь Алисии вывалилась наружу.

– Забери своего дикаря! – заорала Алисия, увидев меня. – Научи его вести себя в приличном обществе. А лучше держи в клетке.

– Да как ты смеешь, девка! – крикнул Амедал, грубо хватая ее за руку. – Ты знаешь, кто я?!

Вечер превращался в постыдный фарс. Я подошла ближе и тронула мужа за плечо. Он резко обернулся, чуть не ударив меня по лицу локтем.

– Пойдем, – мягко произнесла я. Мне бы только увести его отсюда. Иса добавит в напиток успокоительного. И этот жуткий день, возможно, закончится без особых бед.

– А! Это ты! – выплюнул муж мне в лицо. Что же Данир ему дал, подлец? Глаза Адриана превратились в горящие угли, лицо исказилось такой откровенной злобой и похотью, что стало страшно. – Мне тут поведали, что ты успела побывать в невестах с самым завидным женихом тридцати двух миров. – Я скрипнула зубами. – Какая резвая девица! Женихи у нее один лучше другого! Еще и муж император! А посмотришь – ни рожи, ни фигуры. Даже эти распутные девки лучше, – он ткнул пальцем на Фиону, которая опять вырядилась только в бусы.

Я тоскливо обвела глазами зал. Мне было невыносимо стыдно. Адриан в расшитом золоте камзоле, с золотой цепью на шее, бриллиантовыми запонками, множеством колец на пальцах выглядел жалко. Зачем я привела его сюда? Зачем оставила одного?

– Рот закрой! – рявкнул вдруг рядом громкий голос. В представлении принял участие дед. – Ты никто. Слабый правитель неразвитой планеты, не имеющей ничего… ни полезных ископаемых, ни ценных знаний или технологий… Ты никчемный отпрыск бедного наемника Виктора Амедала, единственной заслугой которого было то, что он смог задурить мозги семнадцатилетней принцессе. А твоя единственная ценность – ты муж моей внучки. Лишь поэтому я тебя не выгоняю. Иса! Кокон! – приказал он грозно.

К нам подлетела странная подушка, немного больше, чем обычная. Она резко толкнула Амедала в колени, подбивая их, и тут же превратилась в такое же кресло, но немного другое. Оно спеленало мужа по рукам и ногам, не давая даже пошевелиться.

– В сто девятый! – припечатал дед. – Пусть проспится.

Пусть Амедал не мог встать, но рот заткнуть ему никто не догадался.

– Я император целой планеты! – орал он, оборачиваясь в кресле, когда то поплыло в сторону лифта. – Я самый главный! Передо мной все преклоняются! Я прикажу казнить вас! Всех на плаху!

Я шла за креслом с каменным выражением на лице, а все смотрели на нас и смеялись. На секунду мне даже стало жаль Амедала. Это было похоже на смех над убогим сумасшедшим, который не осознает, что кричит. Гости веселились, словно наблюдали за театральным представлением. И это было отвратительно.

Иса распахнула двери, кресло въехало в лифт, я вошла следом и нажала на сто девятый. На ком пришло сообщение от Данира. «Это не я. Мы пили только юлу. К нам подошли Гарон с дядей. Это они его угостили коктейлями с наркотой».

Всю дорогу Амедал грязно ругался, дергался, пытаясь выбраться из кресла. Но крепления опали лишь после того, как за нами закрылась входная дверь. Я осталась один на один с неадекватным мужчиной.

– Пойду спать, – произнесла быстро, юркнув мимо мужа. Как жаль, что не сообразила попросить отдельные апартаменты у деда. Пустых квартир в Доме много.

– Ты с ним спала? – догнал меня в спину рык Амедала.

– Не твое дело! – злить пьяного последнее дело, но выбирать выражения не было сил.

– Сейчас проверим. Мне надоело, что моя жена так до сих пор и не стала моей. – Адриан бросился вдогонку. Пара мгновений, и он уже за спиной, схватил за руку и развернул лицом к себе. А вот это уже совсем плохо. Я даже немного испугалась. Наркотик не повлиял на его силу или координацию движений, лишь выпятил характерные амедаловские черты – злобу и похоть. Его лицо было искажено бешенством пополам с вожделением. Но мы сейчас не в его замке. И вокруг не его люди.

– Сначала проспись, – холодно произнесла я, стараясь не показать ни малейшего страха, – я не собираюсь становиться твоей, когда ты в таком состоянии.

– По-моему, ты никогда и не собиралась становиться моей, – странно усмехнулся Амедал, его голос приобрел хрипловатые вкрадчивые интонации, стало еще страшнее.

Я вырвалась из захвата и вбежала в свою спальню. Надеюсь, успею заблокировать дверь. Не успела. Муж схватил меня за волосы, намотал на кулак, чуть не сняв скальп, и впечатал в стену. Я больно ударилась спиной и затылком. В голове зашумело. На некоторое время я, наверное, отключилась, потому что, когда пришла в себя, Амедал пытался разорвать на мне платье. Я мысленно порадовалась – живую ткань так просто не повредить.

– Адриан, прекрати, – произнесла слабым голосом, отворачивая лицо от яростно сопящего мужа, – пойдем на кухню, выпьешь успокоительного, ляжешь спать…

– Вы сделали из меня идиота, посмешище, – рычал он зло, дергая рукав платья, – ты пела про то, что я стану императором тридцати двух миров. Каким, к дьяволу, императором?

– А что ты хотел за один день? Да еще и напился как свинья…

– Я им всем отомщу… Уничтожу… И тебя, и твоих родителей, и твоего любовника… – бормотал он бессвязно сиплым монотонным голосом, и у меня от него мурашки бежали по спине.

Наконец Амедал понял, что платье не разорвать, и он начал задирать подол. А вот это уже плохо. Я попыталась оттолкнуть его руки, но лишь получила сильную пощечину и звон голове. Что делать? Я наивно думала, что в Доме я в безопасности, что никто не сможет мне навредить, что рядом со мной всегда находится Иса… Точно, Иса!

– Иса! – крикнула я громко. – Убери от меня эту мразь!

– Да, Зои, – раздался голос сверху. Мой браслет налился светом и вдруг отшвырнул Амедала странным искрящимся разрядом. Он упал на пол и больше не шевелился. Я осторожно подошла ближе и потрогала пульс на шее. Он бился, значит, жив.

– Спасибо, – пробормотала я и решительно направилась к входной двери. Не могу находиться здесь, спать вполглаза, запираться в спальне, ожидая, когда он очнется и опять начнет приставать. Не могу даже дышать с ним одним воздухом.

Через минуту обнаружила себя в лифте, стремительно поднимающим меня на крышу. Точно, подышу свежим воздухом, посмотрю на ночные огни города с высоты птичьего полета.

– Почему ты раньше не остановила его? – произнесла я в воздух, сжимая и разжимая кулаки.

– Я не могу вмешиваться в семейные ссоры, – раздался голос Исы в кабине, – только после того, как меня попросят. Знала бы ты, что происходит в других апартаментах. Ваши забавы с мужем выглядят даже прилично.

«Забавы? – мысленно повторила я. – Это когда он дал мне пощечину или швырнул о стену?» Хотя что ее обвинять? Она искусственный интеллект, бездушная машина, алгоритм. Данька говорил, что Иса отвечает только тогда, когда спросишь. Сама инициативы не проявляет.

Лифт распахнулся, я вышла на крышу. Над головой сияли звезды, почти те же, что и на моем платье. Я вдохнула свежий теплый воздух и направилась к парапету.

– Зои? – сбоку раздался удивленный голос Милу. – Что ты здесь делаешь?

Сердце подскочило к горлу и заколотилось как ненормальное. Я сглотнула и медленно обернулась. Бывший жених стоял у края крыши, засунув руки в карманы и внимательно смотрел мне в лицо.

– Что это? – взгляд остановился на покрасневшей щеке. – Кто тебя ударил? Дед? Муж?

Голос задрожал от гнева. Я легкомысленно пожала плечами.

– Неважно, а что ты здесь делаешь? Ты же улетел домой.

– Не долетел, – вздохнул Милу, подходя ближе и становясь рядом, – полетал над городом, немного успокоился и вернулся. Понял, что не могу оставить тебя рядом с ним. Как только подумаю, что он твой муж… Что находится с тобой в одних апартаментах, что я сам помог его сюда привезти…

– Он мне не муж, – отрезала резко, – он обманом заставил выйти за него замуж. И мы ни разу не…

Я запнулась, разворачиваясь к Милу. Странная лихорадочная дрожь охватила тело, волоски на коже встали дыбом. Меня словно толкнуло к нему потусторонней сверхъестественной силой. Я цепко вцепилась в лацканы костюма, сминая ткань, и подняла лицо.

– Поцелуй меня, пожалуйста, – прошептала умоляющим срывающимся голосом. Мне так хотелось сейчас ощутить его губы на своих губах, что скручивало внутренности от невыносимой жажды. Глаза защипало. Милу нежно провел пальцем, обводя контур моего рта, склонился ближе и произнес, касаясь губами кожи, обжигая дыханием:

– Я сейчас заберу тебя отсюда, Зои. Даже если ты не согласна.

– Я согласна, – отозвалась тихо, – забирай.

Сразу же после моих слов Милу подхватил меня на руки и понес к аэрокару, припаркованному на стоянке. Я не покидала его объятий, ни когда мы летели над городом, ни после, когда он нес меня в свои апартаменты в Гайми-парке, а поставил на ноги лишь в гостиной.

Она была темной и почти пустой. Огромное пространство со скудной мебелью, теряющейся во мраке. Ни океана, ни леса, ни гор. Ничего из того, что я видела здесь раньше, что раскрашивало комнату яркими красками. В гигантском окне отражался ночной город с невероятной высоты. Воздух был обычным, кондиционированным, без запахов и примесей. Сбросив туфли, я прошлась немного вперед по теплому мягкому полу. Внутри звенело натянутой струной ожидание чего-то важного, судьбоносного. И пугающего, и прекрасного одновременно.

– Зои… – Милу рассеянно потер переносицу. Он стоял у дверей лифта и не собирался идти за мной. – Я сейчас уйду на нижний этаж. Ты останешься здесь одна. Если что-то нужно, зови Дом. Это искусственный интеллект, управляющий Гайми.

Я повернулась назад и удивленно приподняла бровь. Он отдает инициативу мне?

– Ты бросишь меня одну?

Милу всматривался в мои глаза, словно ища там ответ на невысказанный вопрос. Лицо было напряжено и сосредоточено. Он словно боялся, что одно его неосторожное слово или действие спровоцирует меня на побег. Нет, бежать я не собираюсь. Я улыбнулась, шагнула к нему, обняла за талию, прижимаясь щекой к груди. Мы из разных миров, по-разному воспитывались и развивались, но язык тела был понятен и одинаков для всех.

Его руки сразу же обвили мои плечи, опустились на спину, притягивая к себе.

– Я рад, что ты пришла ко мне, – голос Милу звучал глухо. – Если честно, я уже и не надеялся. – Мужчина насмешливо хмыкнул, и я ощутила, как грудь под моей щекой дрогнула, завибрировав то ли в смехе, то ли в беззвучном всхлипе, – ты не догадываешься, но я давно занимаюсь с тобой любовью, Зои. У моего эскапа твоя внешность.

Я подняла вверх лицо, стараясь разглядеть в сумраке выражение его глаз.

– И как оно? – Мне действительно было интересно. Я ведь так и не довела начатое до конца, испугавшись. Милу смотрел на меня сверху вниз и едва заметно улыбался каким-то своим мыслям. Пальцы на спине пробежались вдоль позвоночника, поглаживая выступающие косточки.

– Лучше, чем с другими. – Мое сердце сжалось – слушать о каких-то далеких других не хотелось совершенно. Милу прерывисто вздохнул: – Но хуже, чем поцелуй с тобой настоящей. Я хочу ощущать тебя рядом, вдыхать твой запах, чувствовать твою кожу… – Он начал покрывать мое лицо нежными быстрыми поцелуями, легкими, почти невесомыми. – Ты сейчас в моих руках, и это так близко похоже на счастье, что боюсь проснуться и обнаружить, что опять лежу в эскапе.

– Я пыталась запустить эскап, но у меня ничего не получилось. Не хочу копию, хочу сразу оригинал, – пробурчала сварливо я, дергая застежку его костюма. Чертовая живая ткань, просто так не снять. Пусть она меня спасла раньше от Амедала, сейчас и мое платье, и костюм Милу только мешали, вызывая нетерпеливый зуд во всем теле, желание содрать одежду вместе с кожей, ощутить, наконец, его руки на теле.

Милу прерывисто вздохнул, подхватил меня на руки и пошел куда-то в темноту.

– Давай уже доберемся до кровати, – прошептал он взволнованно, – не хочу, чтобы твой первый раз был на полу или у стены.

Его руки мелко подрагивали, но обнимали сильно и крепко, я же только вжималась в его грудь и думала, что пусть он уже наконец случится, этот первый раз, иначе я сама его изнасилую. Теоретически я знала, как это делать.

Глава 23

Утром Милу зачем-то отнес меня к репликатору, оказывается, у него в апартаментах была оборудованная по последнему слову техники настоящая медицинская комната. Я со смехом отбивалась, визжа, что прекрасно себя чувствую и не нужно меня засовывать в эту гадость. Сошлись на обычной медкабине. Та прошлась сканером сверху вниз, что-то уколола и пискнула, зажигая зеленый огонек, – все в порядке.

– Впервые вижу человека, отказывающегося от посещения репликатора, – улыбнулся Милу, протягивая руку, помогая выбраться наружу, – количество геля для разового сеанса репликации стоит как месячное содержание всего Дома, подобного башне Акиланосов.

– Как-нибудь потом, – отмахнулась я, весело фыркнув, – теперь у меня есть свой собственный лорд Кагоа и все репликаторы в моем распоряжении.

Милу беззаботно рассмеялся, заказал у Дома что-то из еды и опять понес меня в спальню, как он сказал, досыпать. Но, конечно, спать никто не собирался. Ни я, ни Милу. Передо мной открылся новый, прекрасный, чувственный мир. Мне постоянно хотелось касаться его, целовать, гладить, дразнить. За одну ночь из скромной тихой девушки я превратилась в какую-то ненасытную алчную самку. Хотя… Милу был мне под стать.

Мы полдня не вылезали из кровати, еду приносили роботы прямо в спальню. А потом Милу показал свою ванную комнату, расположенную рядом, и я пропала. В ней был огромный каскадный бассейн, где вода была то соленой, пахнущей морем, то пресной, чистой как слеза, то наполнялась щекочущимися пузырьками, то начинала яростно бурлить, почти подбрасывая тело вверх.

Мы провели там восхитительные несколько часов и вылезли только к ужину. В спальне меня ожидало дерзкое платье из живой ткани, провокационно яркое и открытое, которое я бы никогда не осмелилась надеть в люди, только наедине с Милу. А на террасе был накрыт ужин, который мы ели под аккомпанемент красочного фейерверка в мою честь.

И еще одна незабываемая ночь и прекрасное утро.

Я была счастлива. Я забыла обо всех проблемах, о предсказании, родителях, своем мире, и о главной, ожидающей в Доме деда, – муже, запертом в апартаментах на сто девятом этаже. Адриан не умрет с голоду. Да и развлечений там предостаточно. А главное – он не пересечет барьер и не отправится в свою крепость в горах, потому что генератор, способный убрать барьер, есть только у Милу.

Я позволила подарить себе эти несколько дней счастья. Взять от них все что можно, провести их в сказке, где утром мы завтракаем на пустынном пляже, смотря на восход солнца, обедаем на дне океана, наблюдая за проплывающими мимо огромными рыбами, а ужинаем на поляне, среди высоких деревьев, слушая щебетание птиц.

Еще больше завораживал этот красивый, молчаливый, скупой на эмоции мужчина, круглые сутки находящийся рядом, делавший все, чтобы мне было комфортно и хорошо, делавший меня по-настоящему счастливой.

Мы даже не могли толком поговорить, потому что каждый разговор заканчивался одним и тем же – он начинал меня целовать или я… Любое объятие или случайное касание запускало бурную цепную реакцию, заканчивающуюся на кровати, или на столе, или на диване, или в бассейне…

Казалось, Милу хотел показать мне все, на что способны его апартаменты и технологии Край-Вереи. Он старался задержать меня здесь, связать, опутать этими прекрасными вещами, но не знал, что для себя я все решила, и это знание вносило дисгармонию, невольную грусть в эти идеальные дни.

На четвертое утро Милу разбудил меня очень рано. Поцеловал в лоб, прошептал:

– Досыпай, мне нужно ненадолго отлучиться по работе. Скоро вернусь. – Я угукнула и повернулась на другой бок, подумав: «Странно, что работа не коснулась раньше». Большего трудоголика, чем Милу, я не встречала.

Он приехал через пару часов, немного опоздав к завтраку. Я уже заканчивала пить кофе, когда Милу вошел на кухню, неся с собой запах города и охапку живых цветов в широкой узорчатой корзине.

– Думаю, ты должен дать Дому имя, – улыбнулась я, заказывая любимый завтрак Милу – кофе и гору маленьких тостов с разнообразными паштетами.

Он поставил цветы рядом со мной и уселся справа, серьезно смотря мне в глаза. Казалось, он что-то обдумывал, взвешивал, на языке дрожали невысказанные слова.

– Ты что-то хотел мне сказать? – подтолкнула я его. Милу еще немного поколебался, взял в руки чашку и отхлебнул ароматный напиток.

– Мне нужно будет немного поработать в кабинете… – Он явно сказал не то, что хотел, но я не стала настаивать. Потом скажет, если захочет.

– Конечно, работай, – улыбнулась, утыкая нос в незнакомые пышные лепестки, вдыхая упоительный запах.

После завтрака Милу переоделся и отправился в кабинет. Я скользнула следом.

– Я посижу, посмотрю, как ты работаешь. Мешать не буду, не переживай.

– Наоборот, мне будет приятно. – Милу тепло улыбнулся. Я потерлась щекой о его волосы. Как же они мне нравились. Да что говорить – мне все в нем нравилось: и лицо, и фигура, и волосы, и так ранее мной нелюбимые голубые глаза, которые могли и заморозить, и согреть нежностью. Мне даже нравилось его имя, странное, непривычное, так не похожее ни на наши имена, ни на имена Лимпии.

Я заставила себя отклеиться от мужчины и взяла одно из кресел. Растянула его в кушетку и улеглась, приподняв спинку так, чтобы видеть и Милу, и окно. Тронула свой браслет, вызывая из кома маленький экран.

– Иса, ты здесь? – набрала текст.

– Да, Зои. Мне дали гостевой пропуск с ограниченным доступом.

– Пообщаемся, только не вслух.

– Конечно, что бы хочешь узнать?

– Что делает мой муж?

Уезжая, я передала Исе, что если я кому-то срочно понадоблюсь, то я у Милу Кагоа в Гайми-парке. Несколько раз звонил Данир, благодарил за подаренный новенький аэрокар последней модели и старинное здание в центре Каратоса с модным молодежным баром на крыше, который приносил неплохой доход. Думаю, будет достаточно за помощь в получении наследства. Дед не звонил ни разу, как и муж. Может быть, Дом Милу фильтровал входящие, а может, Адриан так был зол на меня, что и не собирался связываться.

– Его Императорское Величество Амедал Четырнадцатый заказал три костюма с золотой вышивкой, десять колец с сапфирами и бриллиантами, купил аэрокар…

– Стоп, – быстро написала я, – куда это он собрался лететь?

– Не имею представления, Зои, – ответила Иса.

Я задумалась. Может быть, Адриан просто беспечно тратит мои деньги, чтобы уколоть хотя бы так? Он же не может выйти из апартаментов. Конечно, я понимала, что рано или поздно мне придется встретиться с мужем, но я малодушно оттягивала эту встречу.

Схлопнула окно и подняла голову, решив немного понаблюдать за Милу. Я впервые видела, как он работает, и это завораживало. Многочисленные окна открывались и закрывались на терминале, зависая буквально на несколько секунд. Его руки мелькали в воздухе с такой скоростью, что я не успевала даже понять, что там изображено, а Милу успевал прочитать, ответить, сделать выводы, которые надиктовывал секретарю. У него не было живых слуг, ему незачем было поддерживать статус, секретарем был искусственный интеллект, он же Дом.

– Что ты делаешь? – не удержалась я от вопроса, когда увидела небольшой просвет в окнах.

– Ловлю ценную рыбку в двадцати шести мирах, – улыбнулся он, переводя на меня взгляд. – Дом, вот этому отправь приглашение через два дня.

Он схлопнул очередное окошко.

– Дом сделал недельный отчет по поданным патентам, – произнес Милу, откидываясь в кресле, – я просматриваю открытия молодых перспективных ученых и отбираю тех, у кого есть потенциал. Потом приглашаю на собеседование в Край-Верею.

– И как сегодняшний улов?

– Неплохо, – усмехнулся он, – уже выбрал из двух тысяч одного.

Я тихонько присвистнула. Ничего себе! Из двух тысяч одного?! Подняла вверх ладони, показывая, что не буду отвлекать. Милу взмахнул рукой, опять раскрывая десяток окон. Теперь я наблюдала за ним более пристально.

И любовалась. Сейчас я могла себе в этом честно признаться. Я поняла со всей определенностью – он идеален для меня, этот странный лорд из чужого мира. Мне нравились его спокойствие, вдумчивость, сдержанность. Он не говорил попусту, не бросался словами. Его фразы всегда продуманы и выверены. Мне даже нравятся его трудоголизм, прямолинейность, способность находить компромиссы. Да, Милу взрослый, его нельзя его сравнивать с Робертом. Тому было восемнадцать, когда он погиб. Еще совсем юный, порывистый, беспечный. Из-за этого и пострадал.

– Прости, я скоро закончу, – голос Милу оторвал меня от раздумий, – просто таких же ловцов на молодые дарования много в разных мирах, и нужно успеть выхватить прежде, чем его ангажируют другие ловцы.

– Нет-нет, – я заулыбалась, – мне безумно нравится наблюдать за тобой. Не отвлекайся.