Текст книги "Туман мира"

– Чем изобилует?

– Изобилует Поводырями внимания. Поводырь – это… некий подготовленный поток информации, которому следует мышление человека. Книга, например. Проще показать на примерах, чем объяснять. При чтении ты воспринимаешь готовую структурированную информацию, тебе не нужно самостоятельно направлять свои мысли, они следуют программе Поводыря. Или другой пример – мои лекции, когда больше говорю я, нежели мы поддерживаем общую дискуссию. Все, что от тебя требуется – определенные усилия для поддержания внимания, и то не всегда.

– Что-то не пойму, причем здесь книги? Что в них плохого?

Вильям призадумался над наилучшим вариантом объяснения явления.

– У тебя в Мире не было такого понятия, «Поводырь»?

– Было. Собака-поводырь.

– Собака… Ладно, потом расскажешь. Сейчас объясню. Поводыри бывают полезные и пустые… Простые вещи объяснять сложнее всего. Полезные Поводыри – это те, чья программа, информационная составляющая, несет пользу для человека. Дело не в форме Поводыря, а именно в его информационной составляющей. Та же книга в зависимости от своего наполнения может являться полезным поводырем – к примеру, учебник или научный трактат, либо Поводырем пустым.

Пустые Поводыри не содержат никакой полезной или развивающей информации, зато содержат набор простой информации, который, как правило, за счет хорошего исполнения и правильной структуры, легко и с удовольствием воспринимается человеком. Например, список каких-то лаконичных высказываний, красивые картинки или же несложный текст, направленные на вызов эмоции… Эмоции положительной или, наоборот, в меру отрицательной. Текст должен быть несложным, а эмоция отрицательной в меру для того, чтобы максимально продлить следование мышления конкретного человека программе Поводыря.

Следование программам полезных Поводырей в большинстве своем требует определенных энергетических затрат от человека, так как в этом случае человек расширяет текст собственной Мантры. Такая работа предполагает анализ услышанного или прочтенного, человек вынужден периодически отвлекаться от программы, чтобы предоставить мышлению время и энергию для формирования новых суждений. К примеру, тебе, как правило, тяжело меня слушать. Потому что я рассказываю непростые вещи. Нередко мне даже приходится помогать тебе в этом, освобождая твое восприятие от перегружающего его действия Мантры, и тогда ты удивляешься, каким образом тебе удается не только понимать, но даже запоминать все, что я говорю.

Следование программам Пустых поводырей, напротив, дается человеку чрезвычайно легко. Эта деятельность не отнимает почти никакой энергии, и при этом сам человек получает информацию. Точнее, видимость информации.

Что еще тебе стоит знать о пустых Поводырях?.. На первый взгляд, пустые Поводыри безвредны. В небольших количествах они даже позволяют человеку отдохнуть, хотя есть и куда более приятные виды отдыха. Опасность пустых Поводырей в том, что они быстро и незаметно для человека входят в привычку. И когда это происходит, человек начинает отдавать Поводырям все больше и больше своего времени. Оторваться от них бывает непросто. Через действие одних только пустых Поводырей Мантра получает колоссальное количество человеческой энергии. Это как непрекращающееся чтение текста Мантры за пределами твоего внимания. Ты описываешь и описываешь Мир вокруг тебя, только, следуя программе пустого Поводыря, ты, образно говоря, читаешь по бумажке. Исключительно эффективный инструмент Мантры. И крайне опасный для человека элемент Лабиринта.

Во время рассказа Альберт вспомнил все свои электронные газеты, которые высмеивал Семен. Вспомнил борьбу с собственным времяпрепровождением в социальных сетях, новую игровую приставку…

– Думаю, я понимаю, о чем ты.

Вильям, ведь пустые Поводыри, как и полезные, – дело рук самого человека. Разве нет?

– Именно так.

– Но почему тогда это элемент Лабиринта?

– Иногда мне нравится ход твоего мышления. И тогда я снова и снова задаю себе вопрос: как же ты здесь оказался?

Пустые Поводыри – дело рук людей, действующих не просто в рамках текста Мантры, но в самой топорной и плоской его части. Пустые Поводыри и их количество – индикатор человеческой слабости. Их предложение обусловлено алчностью, а потребление – безволием. Мне неприятно снова говорить об этом, но в данном несовершенном Мире, где ты сейчас находишься, люди до сих пор живут вечно.

– В каком смысле?!

– Пусть это утверждение не кажется тебе странным. Несмотря на присутствие в тексте Мантры информации о непременном наступлении смерти, люди из поколения в поколение продолжают проводить эту жизнь так, будто длиться она будет вечно. И это заблуждение заставляет их… – Вильям сделал короткую паузу, – …ставить перед собой соответствующие цели. Понимаешь, о чем я?

– Не совсем…

– Человек, у которого мало времени, будет идти к главному, не растрачивая себя на второстепенную мишуру. Человеку, который собирается жить вечно, напротив, не нужно заботиться об истинных целях, как не нужно заботиться и о времени: ведь у него впереди бесконечность. И эту бесконечность он старается обставить всем, что только может скрасить его существование. Такой человек стремится максимально обеспечить себя и свои потребности, желательно на несколько жизней вперед, и, карабкаясь на свою иллюзорную гору, может начать упускать из внимания многие важные аспекты своих действий. Перестать быть честным с собой по ряду важных вопросов.

Люди, которые производят содержание пустых Поводырей, руководствуются обогащением либо самолюбованием – таковы их цели. Многие из них давно перестали задавать себе вопрос о том, что именно приносит результат их деятельности окружающим людям, а многие и вовсе таких вопросов никогда перед собой не ставили.

Пустые Поводыри, несомненно, дело рук человека. Но одновременно это не что иное, как продукт Мантры, так как именно Мантра дает человеку неверное направление. И именно Мантра рождает спрос на содержание пустых Поводырей. Поскольку люди, отдающие пустым Поводырям свое время, не имеют достаточной воли направить свое внимание в другое русло.

– Как Мантра может отбирать волю?

– Мантра не дает воле развиться. Воля, в конечном итоге, есть не что иное, как способность человека самостоятельно распоряжаться своей энергией. Во-первых, Мантра в принципе никогда не дает человеку никакой самостоятельности, замещая ее плохо прорисованной иллюзией. Во-вторых, Мантра лишает человека энергии, сохраняя небольшой остаток лишь для его существования.

Вильям несколько секунд подождал других вопросов Альберта и, не получив их, продолжил:

– Оставим Поводыри в покое. Мы остановились на том, что человек в результате безуспешного поиска своей цели в тексте Мантры может поставить под сомнение и алгоритм целеполагания, и источник своих идей. Что является важным шагом к выходу из Лабиринта, но еще отнюдь не самим выходом. Как правило, в этой точке у человека по-прежнему нет осознания пребывания в Лабиринте, нет энергии для быстрого движения в правильном направлении, и есть человеческие потребности, которые никогда не способствуют сохранению и накоплению энергии.

– Что же происходит потом?

– Любой человек имеет или способен накопить достаточно внутренних ресурсов для получения необходимых знаний о Лабиринте. В первую очередь, из своего внутреннего Источника понимания.

– Но куда могут деться человеческие потребности?

– Человеческие потребности не деваются никуда. Они сопутствуют человеку на протяжении всей его человеческой жизни…

– Я имею в виду, как человек может покинуть Лабиринт, оставаясь при этом человеком?

– Такой секрет мне неизвестен.

Альберт не понимал, как именно нужно было изменить формулировку вопроса, чтобы получить ожидаемый ответ.

– Как это, Вильям? За последний час ты рассказал мне о Лабиринте все, что только вообще о нем можно было рассказать… Хорошо, как тебе удалось выйти из Лабиринта? Или… мне просто пока рано знать это?

– Тебе не рано это знать. Но пока человек остается человеком, у него нет возможности полностью покинуть Лабиринт. Во всяком случае, мне неизвестно, как это возможно. Ни теоретически, ни практически. Я, так же, как и ты, нахожусь в своем Лабиринте. Точнее, в том, что от него осталось.

Я говорил тебе, покинуть Туман Мира невозможно. Но в нем можно вести себя так, будто находишься в Тумане.

…По правде говоря, не припоминаю, чтобы у меня возникала серьезная необходимость выйти из Лабиринта. Это было бы неправильно с точки зрения моей деятельности. Невозможно следить за принципами построения Лабиринта, не имея к нему постоянного доступа.

Содержательный рассказ Вильяма заканчивался совсем не так, как мог предположить себе его собеседник. Альберт сидел молча, ожидая, что, возможно, выдержав нужную паузу и достигнув необходимого с педагогической точки зрения эффекта, Вильям вернется к теме и мастерски дополнит ответ какой-нибудь важной деталью, которая кардинально изменит всю суть ответа и непременно раскроет секрет выхода из Лабиринта…

Просидев в тишине меньше минуты, Вильям, вопреки ожиданиям Альберта, встал и начал неторопливо ходить по комнате, рассматривая что-то на полках. «Нужная» пауза затягивалась. Альберт понял, что дополнительных важных деталей ждать пока не стоит, и решил озвучить вопрос, который сформулировал еще в ходе разговора, но задать вовремя не успел, не желая перебивать рассказчика.

– Вильям, неужели ни один человек не может найти своей цели в тексте Мантры?

– Пожалуй… нет, – коротко ответил Вильям, не оборачиваясь на Альберта и продолжая делать вид, что внимательно изучает названия книг через тусклое стекло шкафа.

– Но если вдруг так совпадет?

– Не совпадет.

– Но людей очень много…

– Да, мусора в Мантре хватит на всех. Но не совпадет.

– Но выслушай меня. Может же быть такое, что человеку суждено заниматься какой-то обычной деятельностью, которая уже существует в Мире…

Лектор оторвался от шкафа и вернулся на прежнее место.

– Деятельность – это одно, цель – другое. Человек может найти массу целей в тексте Мантры, что и делает ежедневно и ежечасно, но своей собственной основополагающей – никогда. Собственные цели человек может найти только в себе, во внутреннем Источнике понимания, услышать их во Внутреннем Зове, но только не найти в тексте коллективной Мантры. Не оставляй себе ни малейшего повода для иллюзий. Никто кроме тебя не подскажет тебе твое направление. Все будут только указывать пальцами в разные стороны. Сам же выбор в любой момент времени будет оставаться за тобой.

Как только ты обращаешься с подобным запросом к Мантре, как тут же оказываешься в исходной точке Лабиринта и с каждым шагом запутываешь себя все больше и больше.

…Лабиринт по-прежнему кажется тебе чем-то абстрактным. Ты уже почувствовал, что эффект Лабиринта страшен. Но еще не понял, что он фатален…

И поэтому сделаем вот что. В следующий раз я помогу тебе нарисовать картину твоего собственного Лабиринта. До попадания в этот Мир. Поскольку именно с рисунка ты начал, это, думаю, будет отличным способом продемонстрировать тебе, что твоя жизнь – до попадания сюда, разумеется – была пуста, как старая коробка из-под обуви. Несмотря на то, что в ней, как ты говоришь, было очень много целей.

И все, что нам для этого понадобится, – бумага и карандаш. Ты же любишь рисовать?

Вильям в двух словах попросил Альберта подготовить кое-что к следующей их встрече, после чего Альберт проводил Вильяма до коридора, где они попрощались. Уже перед самой входной дверью Вильям внезапно вспомнил что-то.

– Кстати. Так что такое Собака-Поводырь?

– Собака– Поводырь… Это… Когда у человека отсутствует способность воспринимать визуальную информацию, ориентироваться в пространстве ему помогает собака. Специально обученная. Она ведет человека и не дает ему попасть в опасную ситуацию. А человек держит ее на поводке.

– Вот как… – задумчиво произнес Вильям, кивнул и вышел за порог.

Лабиринт Альберта

Уже на следующий день в дверь Альберта снова бодро постучал Вильям. И как только он ступил на порог, Альберту показалось, будто вчерашний разговор даже и не заканчивался.

– Итак, довольно долгих обезличенных описаний! Залезем в твою жизнь и раскопаем истину!

На время своего отсутствия Вильям оставил Альберту довольно несложную задачу: ему требовалось составить список всех видов деятельности, которые он вел, находясь в своем Мире. Составить список требовалось без подробного описания, без глубокой конкретики, даже напротив – слегка обобщая и не вдаваясь в излишние детали. Какие детали должны были стать излишними, а какие вполне бы сгодились для списка, Вильям не объяснил, и в части глубины проработки задания Альберт оказался предоставлен самому себе.

Первым делом после ухода Вильяма Альберт сел за стол и записал несколько тезисов из длительной беседы, которые показались ему наиболее существенными. Запись ключевых тезисов Альберт в последнее время взял за правило, поскольку все чаще замечал за собой, что начинает забывать иногда даже важные аспекты обсуждения. Что далее мгновенно сказывается на его понимании последующей получаемой от Вильяма информации.

Сама задача по составлению списка деятельности показалась Альберту не столько сложной, сколько объемной. Он хорошо помнил, на что уходило его время до исчезновения Мира, но как это все можно было записать в один список, решительно не понимал. Впрочем, начинать было нужно. Помимо глубины детализации Вильям также не оставил никаких рекомендаций насчет того, в каком порядке указывать занятия – по степени важности, по количеству затрачиваемого времени или как-то еще, и Альберт стал заносить свои занятия в список просто по мере их появления в воспоминаниях.

Спустя очень короткое время Альберт уверенно зафиксировал, что в утраченном Мире он ездит на работу, ходит в парикмахерскую, чистит зубы, моет руки, ест, спит… «Стоп» – скомандовал себе Альберт на последней записи. На этом содержимое письменного стола пополнилось еще одним испорченным листом, а мышление Альберта – первым представлением о том, как можно обобщать некоторые не слишком важные виды деятельности.

Такие действия, как визиты в парикмахерскую, чистка тела и отдельных его частей, прием пищи и многое другое быстро перекочевали в единую категорию, которая получила название «Обслуживание тела и его физиологических потребностей». Всматриваясь в столь удачную формулировку, Альберт еще немного повертел карандаш, зачеркнул слово «физиологических» и остался полностью собой доволен.

Следующими в список вошли пункты «Обслуживание авто» и «Обслуживание квартиры», каждым из которых Альберт обозначил всю совокупность действий в отношении указанных в пунктах предметов. Автор списка вновь решил, что разного рода платежи по кредитам, прохождение технического обслуживания, ремонты, выбор мебели и прочие компоненты двух новых категорий Вильяму вряд ли будут интересны. На крайний случай Альберт готов был детализировать свой список до нужного уровня непосредственно в ходе беседы с лектором.

Следующим пунктом списка оказалось «Взаимодействие с подругами жизни». Альберт некоторое время размышлял над выбором наиболее подходящего названия для этой категории, поочередно заменив слова «времяпрепровождение» и «любовницы» на «взаимодействие» и «подруги жизни» соответственно. Никаких других «подруг жизни», кроме Анны, на момент утраты Мира у Альберта не было, но он все же решил не сводить название категории к конкретной личности, поскольку на месте Анны вполне могла оказаться и какая-либо другая женщина.

Одновременно Альберт отказался от идеи расширить данную категорию до взаимодействия со всеми окружающими его людьми, так как разные люди играли в его жизни абсолютно разные, не связанные между собой роли. На основании последних объяснений Вильяма Альберт предполагал, что составляющие его списка будут, вероятно, рассматриваться, в том числе, с позиции целей самого Альберта. А значит, объединять взаимодействие с разными людьми в единую категорию было бы неверно.

Следом в список вошли пункты «Взаимодействие с родителями» (позже переросший в пункт «Взаимодействие с родственниками»), «Взаимодействие с родителями Анны» (здесь Альберт решил оставить родителей именно своей последней девушки, а не некоего собирательного образа…), «Взаимодействие с друзьями» и, наконец, пункт с коротким названием «Работа». Работа, собственно, была первой деятельностью, которая пришла на ум Альберту и которая по факту отнимала наибольшее количество его времени в утраченном Мире, но почему-то Альберту не захотелось ставить ее во главу списка. Пусть даже в начале при этом оказались виды деятельности, тоже не слишком важные с точки зрения личностного или эволюционного развития.

После «Работы» в список вошли увлечение Альберта фотографией, его занятия спортом и навык игры на фортепьяно, который с определенной натяжкой тоже можно было назвать видом деятельности.

Составив список и внимательно просмотрев его, Альберт снова задал себе вопрос, тревоживший его на протяжении последних месяцев пребывания в утерянном Мире: «Ничего ли я не забыл?»

Задолго до событий, приведших к исчезновению его Мира, Альберт, без сомнения, отдавал себе отчет, что его время заполнено по большей части не совсем тем, чем должно было быть заполнено, – пусть даже и не особо задумывался, чего именно не хватало, постоянно откладывая этот анализ на потом. Но составленный им сейчас список демонстрировал и вовсе неприглядную картину.

Альберт мысленно сделал попытку очень примерно раскидать сто процентов своего времени по пунктам списка, но, сходу определив более семидесяти процентов не занятого сном времени на пункт «Работа», понял, что с таким подходом лишь усугубит картину.

На фоне этих настроений призыв Вильяма «Залезем в твою жизнь и раскопаем истину» имел для Альберта особо пессимистичный оттенок.

Альберт уже предполагал, что это будет за истина. Впрочем, лектор не спешил с разъяснениями. Просмотрев список, он отметил удачную степень детализации, сел за стол, вернул список Альберту, велел перевернуть лист и изобразить пункты списка в несколько ином виде. Их требовалось расположить на листе по кругу таким образом, чтобы получившийся круг имел максимальный диаметр, но одновременно вписывался в размеры листа. Каждый пункт, в свою очередь, тоже требовалось обвести в кружок. Альберт быстро изобразил то, о чем попросил Вильям, при этом получилось нечто наподобие циферблата, где на месте каждого часа был кружок с вписанным туда пунктом. С той лишь разницей, что пунктов оказалось всего одиннадцать, а циферблат получился слегка сплющенным.

– Итак, – продолжил Вильям, когда пункты списка были расположены необходимым образом, — далее мы займемся исключительно простыми действиями. Ты вкратце расскажешь мне про цели каждого из обозначенных тобой видов деятельности, и эти цели мы тоже обозначим на рисунке.

Пункт первый. «Обслуживание тела и его потребностей». Зачем ты это делал?

Альберт вроде бы и ждал подобных вопросов, но вопрос именно про цели обслуживания тела все же показался странным. Альберт помедлил с ответом.

– Даже у самых элементарных и привычных действий есть цель. И тебе нужно ее сформулировать, – поторопил собеседника Вильям.

– Это делается для… поддержания тела в нормальной форме, в здоровом состоянии, для сохранения тела, в конце концов.

– Отлично, рисуй новый кружок здесь, – Вильям указал пальцем в место на листе возле пункта «Обслуживание тела и его потребностей» внутри общего круга циферблата.

Альберт нарисовал кружок и вписал в него «Сохранение тела…». Далее Вильям велел нарисовать стрелку к новому пункту от пункта «Обслуживание тела и его потребностей». Стрелка должна была привязывать деятельность к цели.

– Это все в части обслуживания тела? – спросил Вильям после того, как стрелка достигла цели.

– Пожалуй, да… – кивнул Альберт. Собеседники перешли к следующему пункту.

Стрелок, отошедших от пункта «Обслуживание авто», оказалось больше. Они пошли и к пункту «Обслуживание квартиры», так как на машине нередко перевозились полезные вещи, вплоть до небольших предметов мебели; и почти ко всем пунктам, содержащим слово «взаимодействие», поскольку перевозка кого-либо куда-либо, пусть даже нечастая, являлась нужным дополнением к взаимоотношениям с людьми; к новому пункту «Сохранение тела…», так как передвижение на автомобиле сильно экономило энергию его владельца, а также к нескольким другим пунктам. Кроме того, для полноты картины при анализе целей обслуживания автомобиля пришлось нарисовать еще один кружок для новой цели «Поддержание привлекательности для противоположного пола». Машина оказалась чрезвычайно функциональным элементом в жизни Альберта.

Не меньшее количество стрелок отошло от пункта «Обслуживание квартиры». Альберт обратил внимание – и на рисунке это было особенно хорошо видно, – что целью той или иной деятельности вполне может являться и часто является поддержание или упрощение другой деятельности, присутствующей в жизни человека. От пункта к пункту рисунок обрастал стрелками, замыкавшими виды деятельности друг на друге. Стрелки, отошедшие от пунктов «Взаимодействие с подругами жизни» и «Поддержание привлекательности для противоположного пола», замкнулись на пририсованном рядом пункте «Продолжение рода». Стрелка от пункта «Работа» пошла прямиком в новый круг с надписью «Заработок», откуда тут же разлетелась вообще почти по всем находящимся на рисунке пунктам.

Постепенно внутри циферблата оказалось еще с десяток кружков с некими промежуточными целями-действиями, среди которых оказались в том числе «Поддержание социального статуса и уважения среди окружающих», «Тренировка навыков общения» и «Взаимопомощь между родственниками».

После того, как единственная стрелка от пункта «Спорт» ушла к кружку с надписью «Обслуживание тела и его потребностей», на рисунке осталось лишь два пункта, которые еще не успели попасть под обсуждение. Объяснить цели присутствия в своей жизни увлечения фотографией и игрой на фортепьяно Альберту оказалось не так просто, как остальные пункты. Он начал с того, что когда-то подрабатывал фотографией, но тут же отметил, что это было лишь совмещение приятного с полезным. После Альберт попытался донести до Вильяма, что через объектив камеры видел окружающее пространство несколько иначе, на уровне чувств или где-то глубже, а дальше через обработку фотографий имел возможность доносить свое видение запечатленного момента до других людей.

Что касалось игры на фортепьяно, это занятие, со слов Альберта, было для него дополнительным способом самовыражения и заявления самого себя в пространстве, помимо речи. Порой ему хотелось озвучить нечто, что невозможно было высказать словами, а передать можно было только в музыке. И для этого ему обязательно нужно было уметь играть на фортепьяно.

Вильям внимательно выслушал поэтичные объяснения Альберта в части своих увлечений.

– Получалось? – сухо спросил он.

– Что? Играть?

– Высказывать то, что тебе хотелось? То, что невозможно было сказать словами?

– Нет пока… Я неплохо играл, но… Может, опыта не хватало. Когда я пытался перевести то, что слышал иногда в своем воображении, в конкретные ноты, получалось что-то похожее, но не то. Волшебный, сказочный элемент, который делал музыку особенной и незабываемой… этот элемент терялся, когда я пытался сыграть. Как будто он существовал только там, где я его слышал внутри себя, а на обычном пианино не было таких клавиш, чтобы передать его, чтобы сыграть его среди прочих нот.

Альберт помолчал немного, вспоминая что-то, и продолжил чуть более сосредоточенно:

– Хотя, думаю, все не так категорично. Если быть честнее, мне бы не помешало больше времени уделять фортепиано, чтобы лучше чувствовать его. Нельзя выражать свои мысли грамотно, когда ты едва научился ворочать языком. То же самое можно сказать и о моей игре. Кроме того, мелодии в моем воображении, в моих снах, были шедевральны, но очень редки. Мне не доставало спокойствия и времени, чтобы перевести их в обычную память, когда я просыпался. Чтобы сразу сесть за клавиши. И постепенно все забывалось. К моменту, когда я садился за инструмент, уже мог пройти целый рабочий день, и моя голова была переполнена тоннами информационного мусора, вытесняющего не только услышанные недавно мелодии. А вообще все полезное…

– Это интересная история. – в обыкновенной для себя ироничной манере заметил Вильям, — Вернемся к рисунку. На нем есть пункты, которые отражали бы цели твоей игры на фортепьяно и фотографирования? Отчасти или полностью.

Альберт задумчиво прочертил стрелку от пункта «Фотография» к пункту «Заработок», а потом снова внимательно прочитал остальные присутствующие на рисунке записи, заранее при этом зная, что нужные ему пункты там отсутствуют.

– Думаю, нет, – после долгой паузы ответил Альберт на вопрос собеседника, — стрелка к пункту «Заработок» не в счет. Это второстепенно.

– Но сами цели все же есть?

– Сами цели… есть. Но сформулировать их будет… затруднительно.

Вильям улыбнулся растерянному высказыванию собеседника.

– Тогда рисуй рядом еще кружок для целей, сформулировать которые будет затруднительно. Внутри пока можешь поставить знак вопроса.

К новому кружку тут же были подведены две стрелки: от пунктов «Фотография» и «Игра на фортепьяно».

– Рисунок почти закончен. Похоже, твоя жизнь в утраченном Мире начинает обретать смысл! – продолжил иронизировать Вильям, указав ладонью на изображение, по количеству стрелок напоминавшее уже, скорее, карту захвата воинственной армией вражеского государства, нежели сплющенный циферблат, — У нас остались кое-какие пункты, к которым приходят стрелки от других элементов, но от которых в то же время не уходит ни одной.

Пункт «Сохранение тела» – предлагаю дополнить его до «Сохранение тела и энергии», раз уж в процессе обсуждения мы имели в виду под ним не только сохранение физического состояния тела, но и экономию твоих сил, и сохранение эмоционального состояния. Итак, этот пункт. Ради чего ты сохранял свои тело и энергию?

– …Без тела я бы умер. Или со слабым телом не смог бы выполнять части тех действий, которые выполнял.

– То есть это обязательный инструмент для функционирования человека в твоем Мире.

– Да.

– И я не ошибусь, если предложу тебе провести стрелки от этого пункта абсолютно ко всем другим пунктам, присутствующим на листе?

– Разумно, – после секундной паузы заметил Альберт и потянулся рисовать стрелки, но тут же был остановлен Вильямом.

– Не трать время, здесь будет пара десятков стрелок, – сказал он, — просто запомним это… Следующий пункт, который остался без исходящих стрелок, – «Продолжение рода». Продолжение рода – это финальная цель, цель сама в себе, или она тоже для чего-то?

Альберт снова напряженно поглядел на рисунок.

– Сомневаюсь, что это финальная цель… Мы, кажется, как-то обсуждали этот момент.

Это будет не совсем правильно технически, но мне кажется, можно провести стрелку от него к пункту «Сохранение тела и энергии». То есть непосредственно к сохранению моего тела продолжение рода отношения иметь не будет, но его можно условно считать единственной возможностью перерождения человека в своем ребенке. В какой-то степени.

– Рисуй, – одобрил Вильям и, когда последняя стрелка была нарисована, продолжил:

– Кажется, мы почти закончили! Теперь я сделаю небольшой перерыв, а ты снова просмотри свои записи. И расскажи потом, что важного можно прочесть о тебе в этом рисунке.

Вильям вышел из-за стола и, как и в прошлый раз, стал спокойно разглядывать книжные полки. Несколько секунд Альберт понаблюдал за лектором и снова взглянул на рисунок. Все выводы, подготовленные им по составленному еще до прихода Вильяма списку, спутались. На сравнительно небольшом листе была запечатлена вся его жизнь, заполненная, как ему еще недавно казалось, до самого верху. Пусть запечатлена она была без истории, пусть это был лишь срез в небольшом временном периоде, пусть без деталей, но вся его жизнь во всем мнимом многообразии причинно-следственных связей свободно поместилась на одном небольшом листе! Все, что он делал, все, о чем тревожился, о чем переживал, что не выходило из его головы ни на минуту, непрерывно заполняло мышление, – все это было Очень Просто!

Очень просто и абсолютно линейно! Пропасть, возникшая между двумя картинами восприятия наполнения собственной жизни – до и после, сама по себе отказывалась помещаться в сознании. К ней надо было привыкнуть.

Альберт постарался абстрагироваться от своего изумления. Частично это получилось, но никаких других содержательных тезисов в части рисунка вывести не удалось.

Когда Вильям вернулся за стол и попросил автора списка озвучить свои мысли, тот рассказал про единственный вывод, к которому удалось прийти.

– Хорошо, – подытожил Вильям, выслушав собеседника, – пусть это будет вывод номер один. В прошлый раз я рассказывал, что Лабиринт формирует и постоянно поддерживает в человеке иллюзию огромного количества дел, срочных и не очень, ощущение запутанности и сложности происходящего вокруг.

В то время как рисунок наглядно демонстрирует относительную простоту происходящего в отдельно взятой жизни. Твоей в данном случае. Есть набор понятных целей, ты эти цели преследуешь. Следование той или иной из них, в свою очередь, рождает дополнительные промежуточные цели, которые вместе с твоими усилиями и действиями образуют всю эту общую паутину из кружков и стрелок. Мышление большинства людей не допускает одновременного удержания в зоне внимания даже такого количества элементов, что изображены на листе. В итоге, в повседневной жизни человека в зоне его внимания мелькает то одна связка элементов, то другая, то третья, то десятая, то снова первая, и так далее в абсолютно хаотичном порядке, в результате чего и образуется иллюзия, что таких элементов не десятки и даже не сотни. А абсолютно бесчисленное количество, в структуре которого страшно даже начать разбираться. Страшно, или нет сил, или нет времени…

Это при том, что твоя схема еще не сильно детализирована. Каждый из нарисованных здесь элементов можно разбить еще как минимум на десяток составляющих.

– И что можно делать с этой иллюзией? Как от нее избавляться?

– Например, так, как это сделал сейчас ты. Не давай своим мыслям бесконтрольно мотаться по тексту Мантры. Направляй их сам. Выводи свою жизнь на бумагу, если любишь рисовать, сыграй ее на фортепьяно, если тебе так понятнее. Это, конечно, не изменит в одночасье привычку твоих мыслей скитаться, но ты увидишь, что твои дела могут занимать не сто процентов твоей жизни.