Текст книги "Туман мира"

Точка бессилия

Вопреки самым смелым и невероятным ожиданиям, Альберт оказался всего лишь в прихожей какой-то квартиры, в которой уже бывал ранее, находясь еще в своем мире. Очертания квартиры в сравнении с очертаниями дома Вильяма были несколько размыты. Альберт отметил про себя, что выстроенная ранее Элиасом на основе воспоминаний Альберта иллюзия его мира отличалась большей четкостью.

Бегло осмотрев обстановку прихожей и слегка привыкнув к отсутствию резкости, Альберт двинулся дальше. Он прошел по коридору, который сам по себе визуально казался небольшим, но путь через который почему-то оказался не таким уж быстрым, зашел в одну из комнат и резко остановился. Справа от входа, в кресле, опершись локтями в колени и обхватив ладонями голову, сидел человек. Его рассредоточенный взгляд был направлен в сторону противоположной стены, но сама стена едва ли являлась объектом его наблюдения.

Альберт какое-то время стоял у входа в комнату, наблюдая за человеком, а человек все так же сидел без движения. В определенный момент задумчивый человек поднял голову, сложил ладони вместе и облокотил на них подбородок, и тогда Альберт заметил, что человек этот был не кем иным, как самим Альбертом.

Стоящий возле двери Альберт в то мгновение припоминал, что картина, находящаяся перед ним в настоящее время, имела место в действительности, хотя ранее он этого эпизода не помнил. Альберт, сидящий в кресле, гостя не замечал. Повинуясь необъяснимому желанию, наблюдающий себя со стороны Альберт аккуратно вошел в комнату, взял стул и сел прямо напротив себя же, сидящего в кресле. Он постарался заглянуть в глаза сидящему напротив, но получилось это не сразу. Через несколько секунд попыток гостя встретить взгляд самого же себя, сидящего в кресле, последний резко поднял глаза, взглянув, однако, куда-то сквозь гостя. Он по-прежнему не видел вошедшего, но, возможно, каким-то образом чувствовал чье-то присутствие рядом, так как в это самое время гость начал слышать содержание его мыслей:

– Я здесь. И здесь моя жизнь. Здесь мое время сжато до неприличных размеров. Здесь я воспринимаю урывками. Я прекратил существование еще при жизни, мое осознание переполнено. Я видел все, что меня окружает, и теперь, куда бы я ни посмотрел, вижу только то, что ожидает найти мой взгляд. Это самая жестокая слепота. Я думаю, что смотрю, но я лишь поднимаю веки. Думаю, что вижу, но только снова и снова рассказываю себе старую историю о том, что там… в пределах моего мнимого поля зрения.

Два одинаковых человека сидели друг напротив друга. Их лица разделяло расстояние, не превышающее метра…

– …Мои глаза полузакрыты. Здесь мое тело не покидает усталость. Я ограничен в движениях, тяжел и неповоротлив. Здесь я постоянно хочу спать. Мои мысли тупы и медленны. Мой ум залит клеем. Клеем залито пространство вокруг, пространство вокруг залито сомнениями, воспоминаниями, живущими безо всякого моего участия; пространство залито страхом и страхами. Очень много людей вокруг, но только совсем пусто. Сквозняки и окна без штор, и там, за окнами, всю жизнь одна и та же картина с разным освещением.

В процессе дыхания я прирастаю к миру; с каждым вдохом забираю в себя часть пустоты этого мира, пустота мира смешивается с пустотой в моих легких, и я выдыхаю чадящую смесь человека и мира – клей пространства точки бессилия.

Мысли сидящего в кресле человека текли размеренно, однако каждая из них была переполнена хладнокровной тоской, тоской на грани мгновенного замерзания…

– …Я здесь. И здесь моя жизнь. Я не помню, как здесь оказался. Иногда мне кажется, что ранее я умер, но не помню никаких деталей этого события. И теперь просто гуляю по этому миру, не будучи способен принять факт неизбежного ухода. Я разговариваю с людьми, они разговаривают со мной, но это еще ничего не доказывает. Их поведение не говорит мне, что они живы сами.

Я не видел свидетельства о своей смерти. Но нет оснований предполагать, что его не существует. Мне могли просто не показать его. Мне также известно, что почти все, кто был жив, рано или поздно ушли. Подавляющая их часть – умерли.

Из тех, кто умер, живы были не все. Но лишь единицы имели об этом какое-то представление. Среди тех, кто еще не ушел, есть те, кто живы, и другие…

Здесь никогда нет сил. Здесь нет сил для главного решения, нет сил для решений второстепенных, и нет сил для неважных решений. Здесь есть возможность забыть о том, что нет сил, и никогда об этом не вспомнить. Само ощущение энергии – это просто набор слов, не имеющий под собой абсолютно никаких ощущений. Что такое сила? Что такое энергия? Что обозначают эти слова?

Альберт стал замечать иней на стенах комнаты. Стекла единственного окна быстро покрывались морозным узором.

– …Здесь в один момент времени существует только одно место. То, в котором находишься ты. Когда ты переходишь в другое место, все остальные меняются, либо исчезают вовсе. Но мир в ответ твоим мыслям сообщает тебе совсем другое: что все места, в которых ты находился, – все комнаты, улицы и площади – существуют одновременно и в своем постоянном облике. Чрезвычайно странное положение дел. Еще в детстве, когда я чувствовал себя живым, я знал, что в темном чулане живут другие существа и прячутся только тогда, когда я открываю дверь в этот чулан. И более того, если перед тем, как открыть дверь, не включить свет в чулане, некоторые из живущих там существ могут просто не успеть спрятаться… А сейчас, когда я закрываю за собой дверь, я остаюсь в полной уверенности, что там, откуда я только что пришел, все осталось по-прежнему. В точке бессилия психика играет с человеком невероятные шутки.

Не меняя направления взгляда, Альберт откинулся в кресле, сложив руки на груди. Его задумчивая беззвучная речь с каждым словом становилась холоднее и прозрачнее, в то время как слушатель оставался на месте, стараясь не упустить ни одной фразы.

– …За моей спиной, за дверью, которую я закрываю, гуляет холодный ветер, там темно-коричневые подворотни и моросящий дождь, ржавые гаражи, осенняя слякоть под ногами и несколько припаркованных автомобилей с нечитаемыми номерами. Я был там однажды. Совсем недолго, но теперь я знаю, чем в действительности окружено место, собираемое моей психикой вокруг меня. Бывает, я начинаю слышать этот ветер, печально снующий вокруг стен одного существующего в бесконечности места, и тогда мой моросящий дождь проникает ко мне сквозь закрытую дверь и ложится некрупными каплями на нижние веки.

Отсюда нет выхода. Несмотря на то, что выход есть всегда. Здесь вообще нет никакого «всегда». Все отрезки ограничены во времени и главный отрезок – отрезок жизни.

Ничего. Не возможно. Изменить.

На этом речь прервалась. Оба Альберта сидели друг напротив друга еще пару минут, после чего один из них поднялся с кресла и направился прочь из комнаты.

Второй Альберт остался в одиночестве, размышляя над услышанным. Он снова оглядел комнату. Комната была белой и яркой от инея, с горизонтальных поверхностей мебели свисали крошечные сосульки.

Альберт понял, что ему пора, однако встать оказался не в состоянии, так как все его тело было то ли покрыто слоем льда, то ли пронизано льдом насквозь. Альберт предпринял еще попытку, но ни одна из частей его тела не двигалась. Испугавшись не на шутку, он сделал максимальное усилие, на которое только был способен, и… тут же рассыпался на множество ледяных осколков, звонко разлетевшихся по всему полу.

Комната осталась пуста.

Лабиринт. Принципы построения

– Когда я был маленьким и налегал на сладкое, бабушка иногда спрашивала, не тресну ли я. Всегда был уверен, что она просто шутила…

– Вход в Лабиринт находится в том месте, где человек ставит перед собой чужие цели.

Вильям, по всей вероятности, не имел планов обсуждать сегодня свежие переживания Альберта. Своей репликой он задал направление беседы и сейчас ожидал реакции Альберта на сказанное.

– Ставит перед собой чужие цели и одновременно принимает чужие стереотипы мышления и поведения. – повторил Вильям через несколько секунд, не дождавшись реакции собеседника, но все же убедившись, что Альберт готов отвлечься от недавнего инцидента. – Начиная функционировать в обществе и будучи еще ребенком, человек не имеет никакого алгоритма целеполагания. Все, что у него есть, это пример окружающих людей и их же рассуждения о том, как надо и как должно быть. Рассуждения, которые, собственно, и являются перечнем вариантов из текста Мантры.

Вильям снова сделал небольшую паузу и, снова не получив никаких комментариев, продолжил:

– Пример окружающих людей не так плох, – непременно сказал бы ты, если бы не был так увлечен воспоминанием про свое последнее приключение. И это не лишено смысла, поскольку в большинстве своем эти варианты позволяют человеку удовлетворять свои базовые потребности и существовать в качестве полноценного члена человеческого общества. Но здесь есть нюансы. Во-первых, к сожалению, это все, что они позволяют. Ни один из них сам по себе не позволяет человеку приблизиться к своей природе, разгадать собственные, индивидуальные, цели. Ни один из этих вариантов не будет являться личной дорогой этого человека.

Во-вторых, описание вариантов деятельности или поведения, которое получает человек, подчас является неполным, а то и вовсе далеким от реальности. К примеру, тебе говорят: быть большим руководителем – хорошо, ты будешь уважаем, и у тебя будут большие возможности. Но часто не озвучивают обратную сторону – большую ответственность, беспокойство и почти гарантированное присутствие в твоей жизни отрицательных эмоций.

Или говорят: «правильно быть добрым и честным», склоняя человека к принятию такого образа поведения. Но забывают рассказать, что отнюдь не все практикуют такое поведение, и не учат взаимодействовать с поведением противоположной направленности. Соответственно, такой выбор человека – не более, чем кот в мешке.

В-третьих, выбор человека нередко и вовсе может быть предопределен желаниями авторитетных для него людей. К примеру, его родителями. Это может быть связано с собственными нереализованными амбициями родителей или же, наоборот, успешной их деятельностью. Например, один из родителей мечтал стать музыкантом, но ему не хватило времени, возможностей или усердия. Но желание осталось, и прекрасную возможность для реализации этого желания он видит в своем ребенке. Или же, напротив, родитель добился больших результатов в определенной сфере, пробил себе дорогу и теперь желает передать свои знания, опыт и инфраструктуру, состоящую из возможностей и знакомств, своему чаду.

В-четвертых, даже среди имеющихся вариантов при всей свободе выбора ребенку сложно сделать действительно осмысленный выбор. Всю жизнь окружающие люди все определяли за него. Ему говорили, что, как, когда и зачем делать. И вдруг внезапно ему говорят, что теперь нужно выбирать самому. В такой ситуации ребенок едва ли сможет осмыслить всю серьезность выбора даже при подробном объяснении. Поскольку еще не привык сталкиваться с результатом собственных решений.

Так человек начинает стремиться к целям, которые могут не иметь к нему никакого отношения. К чужим целям. И, как я уже сказал, именно здесь находится вход в Лабиринт.

Еще один неприятный аспект заключается в неоспоримости этих целей со стороны самого человека. Все виды деятельности как будто начинаются с базовой задачи удовлетворения потребностей – в безопасности, комфорте, самореализации, – но уже скоро все это тонет в Тумане. Остается только сумбурное продолжение деятельности без корректировки направления по собственным ориентирам или даже вообще без сверки с ними.

Вильям отчетливо произносил каждое слово в своей особой манере, которая неким не менее особым образом позволяла Альберту находиться на пике концентрации.

– Но и это еще не все. Человек стремится к «выбранным» целям, не пытаясь рассчитать максимально комфортную и разумную к ним дорогу, а используя для их достижения шаблоны мышления, реагирования и поведения, также взятые в готовом виде из текста Мантры! Понимаешь? Человек пытается двигаться к чужим целям чужими и запутанными дорогами! Это двойная ловушка, двойная ошибка. Человек оказывается в Лабиринте почти мгновенно, даже не подозревая об этом.

– Как это? – наконец отозвался Альберт. Такая поверхностная формулировка очень глубокого вопроса, становившаяся в последнее время для Альберта типичной, самому ему не нравилась. Но непростые объяснения Вильяма с каждым разом оставляли все меньше и меньше сил на построение развернутых высказываний.

– Находясь в своем Мире, часто ли ты задавал себе простой вопрос: «тем ли я занимаюсь?» На то ли трачу свое время? Я взаимодействую с окружающими обстоятельствами определенным образом – почему? Потому что это соответствует моим целям, моему пониманию собственного предназначения? Или потому что делал так уже сто тысяч раз, и нет времени анализировать всю эту ерунду?

У человека, бегущего в Лабиринте, как правило, нет времени на такие вопросы из-за одного фатального заблуждения. Он не понимает, что находится в Лабиринте. И в любом новом тупике он снова и снова видит свет в конце туннеля.

От слов Вильяма Альберту снова стало холодно, словно на несколько секунд он вновь оказался в комнате забытой им квартиры перед самим же собой. Перед самим собой, не имеющим никаких иллюзий насчет происходящего вокруг.

– …Итак, – продолжил Вильям, – человек ставит перед собой чужие цели и начинает двигаться к ним. Этим шагом он неизбежно связывает себя с различной ненужной и нежеланной деятельностью, которая забирает его время и энергию. Эта деятельность наверняка даже что-то дает взамен. Но только не дарит человеку чувства удовлетворения, как подтверждения правильного направления. В конце концов, даже если он интуитивно начинает чувствовать, что движется не в ту сторону, отказаться от этих целей оказывается уже не так просто: слишком жаль вложенных сил, жаль достижений, пусть даже самых незначительных. Цель же продолжает оставаться чужой.

Дальше возможны разные варианты. Человек может плестись к этой цели всю жизнь, уже без инициативы и блеска в глазах, скорее, по привычке, растрачивая себя все больше и больше, до тех самых пор, пока не растратит себя до конца. Цель при этом постепенно теряет свои очертания, скрывается за самой деятельностью, и достичь ее становится практически невозможно. Такая дорога сродни блужданию в одном и том же ответвлении Лабиринта.

В другом случае человек может достичь этой цели, либо принять решение отказаться от нее в пользу какой-то другой. Той, что, по его мнению, больше отвечает его ориентирам. Намеренно отказавшись от какой-либо цели, либо достигнув ее лишь для того, чтобы завершить начатое, человек уже более осознано подходит к выбору новой. Впрочем, на практике, как правило, сначала появляется новая цель, после чего уже следует отказ от предыдущей. Новая цель вытесняет старую. Как бы там ни было, возникновение сомнений в существующих целях является первым шагом в направлении выхода. Хоть и далеко не последним. Человек начинает искать свою цель среди других, рассматривать их, сравнивать, выбирать. И уже на этом этапе он приобретает определенную свободу мироощущения.

Свободы становится больше, но больше и опасности. Человек выходит из одного ответвления Лабиринта и начинает заходить в другие. Исход здесь также может быть разным.

Раз за разом отказываясь от каждой предыдущей цели ради последующей, человек может застрять на этом, забыв, как ему остановиться и что именно он искал. Такая погоня сама по себе может стать для него привычкой, хобби и тупиком.

В другом случае, меняя цели, достигая их, но не находя при этом гармонии с собой, человек может постепенно опустить руки. Ему будет казаться, что он гонится за иллюзией, впустую растрачивая время. В какой-то момент его настигнут депрессия, смирение и принятие одного или нескольких вариантов деятельности как постоянных и удовлетворяющих основные потребности. Первое время в этом человеке могут существовать осознание «недоделанности», «недореализации», однако и эти подсказки интуиции постепенно скроются в Тумане.

Наконец, в третьем случае человек, не находя среди доступных целей ту, что требуют от него его внутренние ощущения, начнет сомневаться в полноте существующего списка и в самом используемом принципе целеполагания. Эти сомнения – ни что иное, как сомнения в достаточности и полноценности текста Мантры. Постепенно смещая фокус поиска за пределы текста Мантры, человек начинает обращаться к внутреннему Источнику понимания, как единственному альтернативному источнику.

– Вильям, целей в жизни человека всегда много…

– В жизни человека много промежуточных целей и много разного рода обслуживающей деятельности, а количество основополагающих целей даже в самом сложном случае всегда можно сосчитать по пальцам. Именно про них я говорю.

Тем не менее большую часть времени человек действительно находится в абсолютной, неоспоримой уверенности в том, что он перегружен разными делами и обстоятельствами, отгородиться от которых нет никакой возможности. Ему кажется, что он постоянно куда-то спешит, без конца что-то планирует и еще умудряется забывать половину. В таком цейтноте он не всегда находит возможность поддерживать все текущие дела, не то, что сесть и задуматься о том, насколько одно из сотен поддерживаемых им направлений деятельности отвечает его внутренним ориентирам… Это очень похоже на то, что ты рассказывал: можно разогнать реальность вокруг себя до такой скорости, что оказываешься не в состоянии приостановить ее. Ты попал в точку. Ускорение времени – это признак Лабиринта.

Человек несется без оглядки, сам с трудом разбирая, куда именно. Более того, ощущение постоянной гонки может вообще не иметь никакой связи с реальным количеством дел в жизни человека!

Итак, Лабиринт формирует иллюзию огромного и нескончаемого количества дел, ощущение запутанности, сложности происходящего вокруг – этот эффект Мантры нацелен на то, чтобы не позволить взрослому человеку допустить и мысли о том, чтобы попытаться распутать этот клубок или же посмотреть куда-то сквозь него. К примеру, всерьез задумываться о собственном предназначении и пытаться найти его, особенно когда большая часть практикуемой деятельности идет неплохо и дает результат. Часто это лишь еще более усложняет задачу резкой смены курса. Однако некоторые интуитивно продолжают искать.

И мы остановились на том, что, не застряв на одном неправильном направлении, не потеряв себя в постоянном поиске все новых и новых направлений, таких разных, но при этом абсолютно одинаковых, и, наконец, не отчаявшись, осознав, что среди известного нет того, что ищешь, – человек может допустить сомнение в самом принципе целеполагания. После череды ошибок, все еще не понимая, как это возможно, человек задает себе вопрос: если я не нахожу того, что ищу, среди того, что меня окружает, но при этом чувствую, что это что-то существует, там ли я ищу? И правильно ли ищу? …Так человек, не имея еще никакой уверенности и понимания, нащупывает некое скрытое ограничение, о котором от людей никогда ничего не слышал. Он нащупывает стену невидимого Лабиринта.

В человеке появляется то самое ощущение незавершенности описания окружающего мира, о котором мы недавно говорили на одной из лекций.

– Так это и есть выход из Лабиринта?

– Скорее, направление к выходу. Человек еще только задумывается над тем, чтобы направить свой взгляд за пределы Мантры. Важный шаг, но не всегда даже переломный.

Во-первых, шествие к чужим целям чужими дорогами само по себе без конца генерирует необходимость что-то корректировать, «латать дыры», и это отнимает много энергии. Эта энергия становится добычей Лабиринта, и, оказываясь на пороге нового открытия, человек уже не всегда имеет достаточно ресурсов, чтобы даже просто остановиться и задуматься о своем открытии. А тем более, чтобы начать структурировать свою жизнь.

Во-вторых, человек не имеет знаний для этого. Он уже почувствовал присутствие нестыковок в описании Мира, но что с этим делать, еще не понимает. Не Мантра же ему подскажет. Человек наткнулся на одну из стен, но еще не осознал, что находится в Лабиринте. И по-прежнему ошибочно видит себя на прямом участке, что заставляет его мыслить и действовать соответственно! Это просто. Человек, подозревающий, что блуждает в Лабиринте, имеет шанс выбраться из него. Человек, не понимающий своего положения, будет бродить в нем бесконечно.

В-третьих, в жизни обычного человека всегда существуют рядовые потребности, которые с течением времени никуда не деваются. Они порождают так называемые обслуживающие виды деятельности, которые нельзя прервать и по которым нельзя зафиксировать некий финальный результат. Такая деятельность присутствует в жизни человека постоянно, она отнимает энергию и создает иллюзию, что все в жизни течет само по себе, вытекает из ниоткуда и утекает в никуда… Человек с этими потребностями появляется и с ними умирает. Считай это платой за членство в Мире.

Все эти факторы в совокупности оказывают серьезное противодействие тому, чтобы человек, даже нащупав идею о неполноценном описании окружающей его реальности, развил ее в нечто более серьезное, чем просто догадка, а тем более стал менять свою жизнь, основываясь на этой идее.

Кроме того, Лабиринт имеет весьма богатый арсенал для того, чтобы человек вообще забыл о том, о чем когда-то догадался или даже еще не успел… Мантра в ее современном виде изобилует Поводырями. По большей части пустыми.