Текст книги "Авиатрисы"

Глава 11

Луиза исчезла несколько дней назад. Никто не мог понять, в чем дело: ни в столовой, ни на занятиях не появлялась, и комната пустовала. Кроме внезапной болезни никаких предположений не возникало. Тайну появления Луизы в академии до сих пор покрывал мрак. Возможно, она пропала навсегда, причем так же внезапно, как и оказалась здесь. Все мучились вопросами и обсуждали сокурсницу, пока профессор Аронакс не появился к завтраку в общем зале, куда учителя обычно не заглядывали, и не удивил кадетов еще сильнее.

– Юные авиатрисы, вас сегодня ждет сюрприз. Заканчивайте с кашами и омлетами. Идем к ангарам!

– Неужели самолеты?

– Наконец-то пригнали? – раздались удивленные возгласы.

Вихрем ученицы вырвались из главного входа в академию и побежали через зеленое поле к ангарам. Огромные конструкции из стекла и металла походили на эллинги для дирижаблей – некоторые из девочек видели их в городах – только ниже и шире. Лес вдалеке едва тронули признаки осени, хотя погода все еще стояла жаркая. На небе ни облачка. Солнце только-только выплыло из-за горизонта, разливая молочное сияние.

Внезапно раздался треск, словно гром, разрывающий тишину.

По синей глади рвались железные птицы – пять самолетов клином пронеслись над головами. Немного разомкнув ряды, четыре истребителя, летевших сзади, повернулись вокруг своей оси.

Вивьен, как и другие ученицы, заверещала от испуга и восторга. Показав бочку, самолеты на несколько мгновений замерли в воздухе, подняли носы кверху и тут же выполнили еще одну фигуру – полубочку в верхней части петли. Этот боевой разворот в теории уже был знаком кадетам.

Три самолета пошли на посадку на короткой полосе за ангарами, а два других опять взмыли ввысь, чтобы продемонстрировать последний трюк – мертвую петлю. Даже беспокойное осеннее небо, казалось, ждало финала.

Кадеты застыли в изумлении. От академии не спеша приближалась директриса.

– Вижу, для вас целое шоу устроили. Понравилось?

– Жуть как страшно! – воскликнула Лорел. – В кабине ведь дико трясет! Еще и ветер встречный. Как у них вообще получаются пилотажные фигуры?

– И мы так сможем? – Розалин была в полном восторге.

– Конечно. Но сперва научитесь поднимать самолет в воздух, а потом сажать, – рассмеялась Эбигейл.

Два истребителя, выйдя из крутого пике, сделали круг над полем и тоже пошли на посадку. Зрители выдохнули с облегчением.

Из кабин первых трех самолетов вылезли пилоты. Кадеты сразу узнали Луизу в синей форме.

Две другие девушки облачились в коричневые кожаные костюмы с корсетами и ремешками. Вместо плащей – короткие куртки. На головах – шапки с длинными ушами и темными очками, поднятыми на лоб. Короткие волосы уложены красивыми волнами.

– Что у вас новенького? – с улыбкой спросила одна из девушек-пилотов.

– Мия! Как я рада тебя видеть! – Директриса расцеловала ту в обе щеки, а после – ее коллегу. – И тебя, Айрис! – Луизе она лишь сдержанно кивнула: – Молодец, не растеряла навыки.

К ним подоспели еще две девушки, затянутые в кожу – форму первого отряда авиатрис. Они выглядели такими же бледными и тонкими, как ученицы, но выше – словно гораздо старше. От излишней худосочности все черты стали колкими, а взгляды цепкими. Острые ключицы в незастегнутых вырезах рубашек, локти под закатанными рукавами, воинственные скулы – небрежные и в то же время пугающие. Но стоило авиатрисам увидеть кадетов, лица смягчились.

– Привет! Я капитан первого отряда Амелия Джоан. А вот моя помощница Хлоя Эвелин. А кто у вас капитан?

– О, боюсь, мы до этого еще не дошли, дорогая! – Директриса подмигнула. – Хлоя, твои фигуры высшего пилотажа, как всегда, безупречны! Амелия, ты выглядишь восхитительно.

Рассматривая учениц, авиатрисы засияли. Радовались ли они возвращению в академию, краткому отпуску или военным успехам – кто знает. Но на кадетов это однозначно действовало успокаивающе. Даже Вивьен и Лорел, настроенные обычно скептически, хотели оказаться за штурвалом. Эбигейл мысленно похвалила себя за отличное решение: доставить самолеты не прямиком в академию, а сначала организовать встречу с пилотами и это впечатляющее представление.

– А почему всего пять самолетов? – спросила Розалин.

– К нашему огромному сожалению, с фронта смогли отпустить четырех девочек. Враг не дремлет, – пояснила директриса. – Остальные самолеты будут позже. А пока потренируетесь по очереди.

– Можно спросить? – осмелела Элизабет. – А почему Луиза с ними?

– Луиза проходила обучение, но не сдала летный экзамен. Может быть, на этот раз ей повезет больше, – отозвалась Эбигейл.

– А что, так можно? – зашептала Вив и посмотрела на Даниэль.

Они всегда держались рядом: последние, кто не верил в «идею». Остальные давным-давно позабыли об опасностях, поджидающих на фронте. Никто и не вспоминал, что в итоге авиатрисы должны отправиться на войну.

Амелия повела Розалин к самолету, на котором прилетела, Хлоя взяла Лилиан, Мия – Лорел и Элизабет, а Айрис – Вивьен и Даниэль.

Луиза о чем-то переговаривалась с директрисой.

Айрис показывала истребитель кадетам и объясняла, где что находится. Они уже все выучили на теоретических занятиях и на тренажере, а сейчас закрепляли материал.

– Кто хочет первым попробовать? – спросила Айрис.

– Давай лучше ты, Вив, – пробормотала Даниэль, схватившись за живот.

Вивьен взглянула на остальных. Они точно не смогут летать одновременно, как первый отряд: недостаточно сноровки, никакой синхронности. Им ни за что не повторить такое, не имея практического опыта. И сейчас кто-то должен рискнуть, показать остальным пример. Но даже Розалин, которая больше всех рвалась в бой, стушевалась.

Взмыть в небо совсем одной, без поддержки инструктора, без подруг – страшно. Эбигейл молчала, скрестив руки, давая понять, что лететь придется. Вив запрыгнула в кабину. Айрис отдала ей шапку – подошла как влитая – и затемненные очки от ветра и солнца.

Самолет ожидал на взлетно-посадочной полосе – хорошо расчищенной и утрамбованной земле, которая заканчивалась через пятьсот метров зеленым полем.

В теории Вивьен отлично помнила, но Айрис ей подсказала:

– Сначала проверь приборную доску, командные рычаги, закрылки, элероны. Включай двигатели и выруливай на взлет.

– Есть, – отчеканила Вивьен. Волнение то накатывало, то сменялось радостью. Еще бы! В целом мире возможность полетать на самолетах была исключительно у авиатрис, а сегодня – уже у нее.

Она вырулила и стала разгоняться, затем потянула штурвал на себя, чтобы задрать нос вверх и оторваться от земли. В какой-то момент Вивьен почувствовала рывок невесомости. Поле отдалялось. У нее получилось взлететь. Показатели на приборах высвечивали норму. Высота набиралась.

Вивьен почувствовала, что парит, и ощутила безграничную свободу. Солнце прямо по курсу, лазурное, прозрачное небо.

Бесконечность разливалась в душе: в эти мгновения Вивьен чувствовала себя всесильной. Маленькая, хрупкая девочка стала одним из самых могущественных существ на планете – она могла поднять в воздух огромную железную птицу, выпустить бомбу – и стереть академию в порошок. Могла повернуть самолет и лететь куда глаза глядят – хоть за Южное море, откуда никто никогда не возвращался. Пока не закончилось бы топливо, и ее ни за что бы уже не нашли. Только что потом? Да и зачем?

Может, именно учеба в академии – та чудесная встреча с феей удачи, о которой мама любила рассказывать Вивьен и Бэтани, когда те были детьми.

Внизу изумрудным полотном разлился луг с морщинками аэродрома. Крошечные фигурки задирали головы и тянули шеи, следя за ее полетом. У Вивьен закружилась голова. Она описала полукруг над краем леса и приступила к снижению.

Вот и самая сложная часть. Сбросить скорость, выпустить закрылки, шасси и планировать. За секунды до посадки слегка задрать нос.

Истребитель чуть подпрыгнул, коснувшись колесами шасси земли, и Вивьен нажала на тормоз. Авиатрисы облепили самолет, когда тот остановился. Вивьен вылезла из кабины на нетвердых ногах, коленки тряслись. От волнения она рухнула на землю.

– Как ты? – спрашивали кадеты наперебой. – Ты молодец! У тебя получилось!

Но Вивьен не могла в это поверить. Она летала. Голова все еще кружилась.

Авиатриса прошептала:

– Я могу летать.

Айрис помогла ученице подняться, и Вивьен дрожащими руками крепко ее обняла, а после директрису Эбигейл и остальных. Эйфория окутала, перед глазами будто клубился туман, непередаваемое чувство свободы разрывало сердце.

До конца дня по очереди все поднимали самолет в небо, а спустя некоторое время шли на посадку. Слуги принесли обед к ангарам. И Эбигейл разрешила устроить пикник прямо на траве.

Вивьен подошла к Луизе.

– А почему ты не летаешь?

– Не умею.

– Врешь. Ты ведь прилетела сюда на самолете.

– Трюки всякие не получаются, которые на войне нужны.

– Что за трюки?

– У тебя месяц, чтобы их выучить. А то останешься, как я, с третьим отрядом.

– А когда будет третий? – Вивьен все допытывалась, не желая отставать от ученицы, знавшей и умевшей больше остальных.

– Сразу после вас.

– Ты себя к нам не относишь? Что-то явно неладно.

– Да что ж ты ко мне пристала! Мы с тобой не подружки! Вообще никто. Я не обязана объясняться! – Луиза бросилась к Розалин, которая сидела под белым кружевным зонтиком, чтобы сохранять аристократическую бледность.

Лили и Лорел, наоборот, наслаждались солнышком, сняв сапоги, закатав брюки до колен и рубашки выше локтя. Отдыхать на свежем воздухе после дикой зубрежки в стенах замка каждый раз было настоящим счастьем.

– Они не замечают, как ловят последние моменты безмятежности в жизни, – прошептала Эби себе под нос.

Близился день, когда авиатрисы ступят на скользкую тропу, с которой уже не получится свернуть или схорониться в безобидном прошлом. Вина лежала на сердце директрисы тяжким бременем.

К замку подкатил экипаж.

– Это за вами, девочки. Луиза, ты – вместе с ними. Привозите нам скорее новые самолеты! – Эбигейл рассмеялась. От мелодичного перелива сразу заулыбались и остальные.

Первый отряд тепло распрощался с кадетами.

– Удачи, девчонки! Будем вас ждать на фронте! Ничего не бойтесь!

Луиза молчала. Вивьен заметила, что она вообще старалась не разговаривать с директрисой. Может, между ними – застарелая вражда? Но что они могли не поделить?

* * *

Через несколько дней вернулась только Луиза. В итоге самолетов стало шесть.

Однако Луиза избегала других кадетов и не посещала занятия. Она прекратила тренироваться, совсем не практиковалась в воздухе. Это вызывало беспокойство и недоумение у остальных. Никто не мог понять, что происходит. И разве такое возможно?

Полеты воодушевили учениц. Сомнения, терзавшие их, остались позади. Чувство свободы и власти пьянило. Вивьен несколько раз натыкалась на Луизу. Мрачнее тучи та бродила по коридорам, спускалась со своего этажа и плелась в библиотеку. Но даже в столовую перестала приходить.

Однажды Вивьен выкроила минутку, собралась с духом и отправилась в кабинет директрисы. Постучалась, несколько минут пришлось подождать у двери. Потом Эбигейл открыла. Она выглядела удивленной.

– Добрый вечер, Вивьен. Чем могу помочь?

– Я переживаю за Луизу. Вы, случайно, не знаете, что с ней?

– Проходи, садись. – Эбигейл впустила Вив и проводила к мягкому синему диванчику с лакированными ножками, стоящему напротив огромного камина. Сама опустилась в кресло рядом. – А что с ней?

– Очень мрачная последнее время. И не летает.

– У нее проблемы со здоровьем, – подозрительно быстро ответила директриса.

– Какие? Как же она прошла отбор?

– Знаешь, я думаю, это ее личное дело. Мы могли бы отослать Луизу домой. Но она хочет быть полезной. И ей действительно есть чем заняться. Хотя бы пригонять самолеты.

– Значит, на фронт она не поедет?

– Нет.

– Правда из-за здоровья?

– Поверь, Луиза мечтает полететь с вами. Но мой долг защищать вас. И я не отпущу ее… строго по медицинским показаниям, конечно.

Вивьен помолчала.

– Чаю? – Приободряющая улыбка, но уставшие, чуть красные в уголках глаза.

– Нет, спасибо. Можно еще кое-что спросить?

– Разумеется.

– Абелия?..

– Кто?

– Абелия, девочка, которую привезли вместе с Дани, – где она?

– Ее отправили домой. Она не хотела учиться.

– Так можно? – Вивьен потупилась.

Эбигейл уперла подбородок на ладонь и постучала тоненьким пальцем по губам, подбирая слова.

– Иногда детям нужно правильное напутствие. Но Абелия оказалась слишком упрямой, мне пришлось ее отпустить. Нельзя навязать человеку желание защищать близких – оно должно идти изнутри. Тебе хочется домой?

– А можно?

– Предположим…

Вивьен задумалась, честно покопалась в себе, вспомнила небо, ветер, облака, чувство бесконечности и неведомой прежде силы и серьезно ответила:

– Нет, – она подняла взгляд на директрису. – Нет, мне нравится летать.

– Вот и славно!

– А что с моей сестрой? – выдохнула Вивьен, наконец решившись задать вопрос, мучивший ее со дня приезда.

– И она вернулась домой.

– Правда? – Вивьен аж подскочила от неожиданности. От резкого движения комната покачнулась перед глазами. – Почему вы молчали? Мне надо к ней! Домой!

– Дорогая, ты уже сказала, что остаешься. И я не могу допустить в академии разброда и шатаний. Ты обучилась, решила, что полетишь. Будь любезна держать слово. А пока можешь написать письмо. Если уговоришь ее приехать в академию, через несколько месяцев вы увидитесь на фронте. Ты встретишься с сестрой, а ваши родители забудут, что такое бедность.

Вивьен застыла, не в силах поверить своим ушам. Бэт жива. Она дома. С мамой и папой.

– Огромное спасибо вам за все! Я обязательно напишу!

– Хорошо. Приноси завтра письмо.

– Да! Ладно! Еще раз спасибо. До свидания.

Вивьен собиралась выйти, но заметила на деревянной тумбочке раскиданные вещи. На полу стоял дорожный сундук, а на столешнице среди пудрениц и украшений поблескивал холодной чернотой револьвер. Эбигейл подошла сзади.

– Что-то забыла?

– Нет, я… – Вивьен испуганно сглотнула и, не подумав, выпалила: – Зачем вам оружие в академии?

– Ох… – Директриса прерывисто выдохнула. – В академии ни к чему, здесь надежная охрана. Но в поездки всегда беру его с собой. Неспокойные времена, сама понимаешь.

Эбигейл взяла в руки кобуру, затем приложила к талии, демонстрируя Вивьен удобство и красоту сего изобретения, словно оружие было всего лишь безделушкой. И достала его легким движением.

У Вивьен все сжалось внутри, она с трудом выдавила:

– Вы куда-то собираетесь?

– Думаю, тебе пора. До завтра, Вивьен. – Эбигейл вернула револьвер в футляр и спрятала на дно сундука. Затем легонько подтолкнула ученицу к выходу.

Вивьен послушно выбежала из гостиной, но замерла на лестнице. Дыхание участилось, сердце бухало в груди: она никогда не представляла себе Эби с оружием в руках. Директриса всегда казалась чуткой, заботливой – никак ее образ не вязался с женщиной, способной выстрелить в кого-то. Даже если револьвер лишь для самозащиты – кого бояться человеку, которого все любят?

Всю ночь Вивьен спала беспокойно: ее донимали холодные серые глаза и смутно знакомые синие. Потом она видела сестру – снова, та смотрела с немым упреком, что Вивьен уехала без нее.

А спустя несколько недель, когда учеба подходила к концу, с занятий пропала и Розалин.

Глава 12

На обучение ушло чуть больше двух месяцев – гораздо меньше, чем с первой группой. Но в результате кадеты смогли поднять самолеты в воздух безо всяких эксцессов. Вероятно, теперь можно нанять еще профессоров для работы сразу с двумя классами. Отобрать больше учениц. Места хватит. Деньги пока есть. Придется залезть в списки тех, кому только пятнадцать. Наплевать, можно сказать, что все безопасно. Из первой группы летают четыре авиатрисы, из второй – шесть, но надолго ли они в строю? А ведь готово пятнадцать самолетов. Не считая пяти потерянных. Еще десять на подходе.

Силы Небесные, где взять столько кадетов?

Вот о чем размышляла Эбигейл, сидя в вагоне ночного поезда, шедшего в столицу. В соседних купе расположились Луиза и Розалин. Премьер-министр щедро отсыпал из имперской казны деньги на проведение бала-маскарада по случаю окончания обучения второго класса авиатрис и их скорой отправки на фронт.

Общественность настаивала, что должна увидеть небесных девушек. Академии требовались пожертвования. Можно было бы выбрать прямой путь: отправить казенные средства в школу, а не вбухивать в бал, – но разве это в ее власти? Надо покрасоваться, пустить пыль в глаза, взбудоражить народ – за это отвечал Биен.

Еще деньги можно отдать на помощь голодающим от войны районам – но это вообще другая история. Фантастическая.

Эбигейл тяжело вздыхала над кипой бумаг, а ведь нужно еще поспать. Утром они прибудут в Белый замок – любимую резиденцию его высочества, где все обязано пройти гладко.

За дверью купе с матовым окошком проскользнула черная тень охранника. Эбигейл вздрогнула. Обычно они оставались незаметными и безмолвно следили за порядком в академии. Томас лично отобрал людей, Эбигейл доверяла им, а они головой отвечали за безопасность школы, а теперь и поезда. За Розалин и Луизу она не переживала. Девушки, воспитанные в высшем свете, не подумают сбежать или что-нибудь учудить, на балах умеют себя вести. Розалин и Луиза радовались маскараду и новым нарядным платьям, которые сшили к торжественному случаю – как полагается для их возраста и положения.

«Бывшего положения», – поправила себя директриса.

* * *

Дворецкий проводил Эбигейл, Розалин и Луизу в западное крыло дворца, где им выделили комнаты на ближайшую ночь. Наутро после бала они вернутся в академию. Томас распорядился, каждой принесли платья. Луизе мятное – чтобы серые глаза казались ярче и отливали морем или лесом – чем-то естественно-природным. Для Розалин – лилово-сиреневое, оттеняющее бледность кожи, придавая ей образ неземного создания. Пастельные тона подчеркивали утонченность и воздушность девушек. Они должны выглядеть невинными и милыми. Чтобы потом сокрушающая сила авиатрис неожиданно поразила людей новостями с поля боя.

Платье Эбигейл, белоснежное, с жемчужным переливом, украшали кристаллы. Она представила, как Томас выбирал наряд: ему понравилось, как хрустальные капли мерцают в свете свечей и будут отражаться в серебристых, как грозовые облака, глазах графини.

Пять служанок хлопотали вокруг них, затягивая корсеты и заплетая прически. Волосы девочек уложили так, что те напоминали короны. Украшения с драгоценными камнями ждали своей очереди в огромных шкатулках.

Томас все продумал до мелочей. Последний штрих – маски в тон платьям.

– Розалин, ты сегодня увидишься с родителями. Редко кому выпадает такая удача. Луиза, тебя тоже будут расспрашивать. Помните, нельзя говорить о местоположении академии, рассказывать о самолетах или процессе обучения. Информацию могут украсть шпионы и использовать против нас. Говорите только о том, как вам нравится летать. Люди любят такое слушать. Ни с кем не выходите из бального зала.

– Хорошо.

– Ступайте, гости уже собрались. Я подойду позже.

Розалин и Луиза сделали изящные реверансы и отправились по гулким коридорам в южное крыло, где начались танцы. Тонкие фигурки в пышных платьях отбрасывали причудливые дрожащие тени. Казалось, наряды норовят пуститься в пляс еще до того, как заиграет музыка.

– Девочки так ждали первый за долгое время бал, – сказала Эбигейл в пустоту, – а ведь он может стать последним.

– О чем вы, миледи? – пискнула служанка.

Эбигейл опомнилась, будто ото сна. Она не в академии, чтобы позволять себе расслабляться, пускай и на мгновенье. Вокруг, в лучшем случае, лишь злые языки.

– Ни о чем. Не до балов уже. – И отправила служанку за Биеном.

На Томасе был безупречный черный костюм, белый жилет и рубашка, воротничок подвязан роскошным шейным платком. Эбигейл невольно задумалась о том, кто выбрал для него этот платок с замысловатым узором. Делать такие вещи – под стать жене, но Биен наверняка лично посетил ателье портнихи, чтобы заказать роскошества для бала. Очаровал, и она самозабвенно вышивала – будто для возлюбленного.

Томас мог любой вскружить голову. Эбигейл закусила губу – ей не хотелось быть любой. Она предпочитала думать, что их связывает лишь работа. Графиня твердила себе, что Биен не имеет над ней власти. Быть может, сейчас мужчина зависит от нее так же, как и она от него.

– Приветствую, графиня.

– Добрый вечер, Томас. Благодарю вас: все, что вы подготовили, подошло чудесно.

– Рад слышать. А что вы подготовили для меня?

– Во-первых, списки девочек. – Эбигейл протянула толстую папку. – Тут все, кого можно попробовать из районов с наилучшими показателями, начиная с пятнадцати лет и десяти месяцев. Во время обучения им исполнится шестнадцать. Если отберем здоровых и выносливых – справятся. На следующий этап можно попробовать охватить больше девушек подходящего возраста в остальных регионах.

– Сколько?

– Попробуем двадцать. Ведь многие отсеиваются.

– Лучше бы сделать так, чтоб ценные кадры не терялись.

– А вы с Левикотом побеседуйте. – Эбигейл вскинула брови.

– Если бы вы лучше делали свою работу, к вам бы очереди выстраивались, а не разбегались.

– Разбегаются, завидев белые пиджаки садистов-рекрутеров.

– Вы же понимаете, что дело не в них.

– А в чем, по-вашему?

– Никто не хочет умирать на войне.

– Люди не знают по-настоящему, что такое война.

– Они будут верить вашим сладким речам. – Томас надел маску. – Когда второй отряд отправляется?

– Послезавтра.

– Шестеро?

Эбигейл кивнула.

– На балу будет премьер-министр. В этот раз точно, – ухмыльнулся он. – Ведите себя хорошо. Иначе полетят семеро.

– Я прекрасно знаю, что стоит говорить, а что нет, – отрезала Эбигейл.

– Тогда не о чем переживать, графиня. – Биен взял папку. – Прошу… Нас ждут.

Ночи потихоньку становились прохладными, осень уже наступала на пятки. Эбигейл думала, каково будет учиться третьему отряду – летать в ненастье и стужу. И каково придется первому отряду, вовсе не имеющему такой практики, когда погода испортится.

Но ни полевые командиры, ни министры не заботились о подобном.

В пустынном коридоре шаги отдавались зябким эхом. Эбигейл надела маску.

– Кстати, а что… во-вторых?

– Я подумала… мне нужно еще пару дней. Присылайте дирижабль попозже.

– Как скажете, графиня, – на удивление легко согласился Биен. – Зайдем сюда. – Он открыл директрисе дверь.

В ярко освещенном зале, на диванчике, сидели Левикот и граф Бойн из военного совета. Эбигейл сделала реверанс, граф поцеловал ей руку.

– Вы ослепительны, графиня.

– Благодарю.

– Как ваши успехи? – лысина Бойна поблескивала, вел он себя предельно учтиво.

– Я привезла двух учениц, чтобы вы могли на них полюбоваться.

– Хотелось бы посмотреть, на что они способны. Только подумайте, такие крохи – а летают в небе аки птицы! Да еще птенчики непростые, взрывоопасные.

– Только в отчетах или на фронте.

– Я как раз оттуда. И, знаете, испытал большое удивление, когда услышал новости о первом отряде.

– Вот как?

– Вы скрывали, что пять самолетов разбиты?! – Голос Бойна приобрел визгливые интонации.

– Граф, – вмешался Томас, – вы недавно вступили в совет и, вероятно, не успели ознакомиться со всей информацией. Сбитые самолеты – тема строго засекреченная. Не стоит разбрасываться обвинениями.

Бойн стушевался. Голос Томаса произвел отрезвляющий эффект.

– Раз вы побывали на линии фронта, расскажите нам об успехах.

– Это правда, – хмуро признал Бойн, – все, что говорите про самолеты. Они стремительны, как молнии. В десятки раз быстрее дирижаблей. И могут бомбить цели далеко за линией фронта. Авиатрисы сбрасывают бомбы на любые наземные цели, пересекают границу незамеченными. Просто невероятно.

– Видите! – Томас улыбался холодно, расчетливо. – Вас ни в чем не обманули. Да, враги научились самолеты сбивать. Но мы наращиваем темпы производства и уже начали набирать третью группу. Еще больше девочек, чем прежде.

Томас передал папку Левикоту.

– Тут списки и инструкции. Нужно двадцать человек.

Глаза рекрутера сузились, как у хищника. Вот кого новость явно обрадовала.

– Так точно, – отозвался он, схватив папку.

– Что с Пеловер и Деви?

– Бэтани Деви не нашли. Ее мать в тюрьме.

– Вы передали письмо Вивьен?

– Да. Такие искренние излияния. Мать читала, плакала, но продолжала говорить, что не знает, где вторая девчонка.

– А другая?

– Абелия Пеловер…

Эбигейл и Бойн замолчали. Графиня и так все знала. Она считала, что с обеими пленницами стоит попробовать другую тактику, но никто ее не слушал. Добро и ласка гораздо лучше действуют на женщин и детей, чем темницы и наказания. Если из Деви не удалось ничего вытащить даже после письма дочери – о том, как она счастлива, что научилась летать, да и вообще у нее все хорошо, – получается, мать и впрямь ничего не знает. Эбигейл боялась представить себе эту женщину, замученную до полусмерти. Что еще от нее хотят?

А про Абелию и добавить нечего. Левикот изначально выбрал плохую тактику. Если бы девочку отдали графине – они бы давно уже договорились.

– Я предлагаю… – Левикот замешкался. – Раз Пеловер может управлять самолетом по своим физическим характеристикам… Но отказывается сотрудничать – надо найти ей хоть какое-то применение.

– Вы сейчас о чем? – уточнила Эбигейл.

– Ее можно посадить в экспериментальный самолет: отправить на какую-то цель в Республике. Дальнюю, куда другим самолетам не хватает топлива долететь и вернуться.

– То есть на верную смерть! Как вы можете?! – вскипела графиня.

Мужчины переглянулись.

– На производстве испытывается новый самолет с автопилотом. Пеловер нужно поднять его в воздух. Далее он полетит намеченным курсом. Ей даже не нужно иметь представление о конечной цели и знать, что она не вернется. Испытаем технологию и разобьем стратегически важный объект. Блокпост или больницу – что угодно. Можно даже в столице. Сломим боевой дух врагов под корень.

– Лерийцы придут в ужас! – в восторге воскликнул Бойн.

– Вы не можете так просто убить одну из тех немногих девочек, которые способны управлять самолетом. – Графиня прибегла к последнему аргументу.

– От нее нет проку, если она не пилотирует. Тем более, сейчас я отберу еще двадцать человек.

Она с мольбой взглянула на Томаса, но тот лишь ответил:

– Незаменимых людей нет, графиня.

Левикот сидел очень собой довольный – в особенности тем, что нашел приемлемое решение в безвыходной ситуации с Пеловер и Деви.

– Граф Бойн, – продолжил Томас, – вашим отрядам удалось что-то выяснить?

– Да, насчет негодяя, что ранил графиню. – Бойн покопался в бумагах на столе. – Он состоит в организации «Новый свет».

– И как им удалось пробраться на прием?

– Похоже, опасное общество разрослось сильнее, чем мы думали. Их человек крутился при дворе. «Новый свет» намерен свергнуть… сами понимаете кого. – Бойн аж понизил голос, озвучивая эту мысль.

– Домыслы, – фыркнул Томас. – Каким дураком надо быть? Что вам сказал тот тип?

Бойн снова поворошил бумаги.

– Вот из последнего. – Он зачитал с листа: – «Истекая кровью, узник под номером шестьсот один произнес: „Вы все падете, вам осталось недолго. Тень революции нависла над вами. Она совсем близко. Она разорвет грудную клетку вашей больной Империи, сломает все ребра по одному и вырвет сердце!“»

– Смахивает на бред того, кто сошел с ума от пыток, – парировал советник.

– Тем не менее нужно провести проверку, – настаивал Бойн.

– Если начнем гонять своих же, такое нам с рук не сойдет. Вы разворошите осиное гнездо, Бойн. Нужно действовать хитрее. Обсудим детали на военном совете на следующей неделе. Подготовьте предложения, я доложу премьер-министру.

– Вы доложите об этом? – Брови Бойна почти взлетели на его лысую макушку.

– Премьер-министр должен знать обо всем. Иначе как ему принимать верные решения?

– Я бы на вашем месте поостерегся поспешных…

– Граф Бойн, вы сами только что настаивали на радикальных мерах. Я просто прислушался к вашему совету.

– Вы же видели нападавшего! Может, он и правда сумасшедший.

Эбигейл бросила взгляд на Томаса: участвовал ли советник в пытках? Нет, она не верила, что он бы стал марать руки.

– Что ж, нам пора на бал. А то юные авиатрисы слишком долго без присмотра. Нужно представить их публике, – поторопил Томас, и все направились на торжество.

Он с графиней шел позади. Левикот и Бойн обсуждали безумцев из «Нового света».

– Томас, скажите, – тихонько спросила Эбигейл, – что с тем человеком? Узником под номером шестьсот один?

– Он мертв.

– Как? Снова без суда? Вы могли обречь его на пожизненное.

– Любой, кто прикоснется к вам хоть пальцем, труп. – Томас незаметно, украдкой поцеловал ее руку.

Эбигейл похолодела. Она не хотела столь чудовищного исхода и испытывала жалость к несчастному. Хоть он и пытался ее убить, рана оказалась несерьезной. Каждый имеет право на честный суд. А человек, чьего имени она даже не узнает, много недель умирал в пытках. Никто такого не заслуживает.

* * *

В самом просторном двусветном южном зале дворца играла живая музыка. В дверях гостей встречала скульптурная группа, изображающая членов императорской семьи, кроме, разумеется, его святейшества.

Белоснежная колоннада с позолоченным лепным орнаментом уводила взгляд посетителя к расписному и завораживающе высокому потолку. Мрамор из далеких рудников сиял так победно, словно оказался здесь раньше всех людей и дворцов, а не был привезен рабскими усилиями.

Нарядные гости в костюмах и масках танцевали без устали, будто это последний бал сезона. Приглашенные пытались превзойти друг друга блеском украшений. Кавалеры кружили дам, отсветы огней сверкали на роскошных одеяниях.

Эбигейл заметила знакомые мятное и лиловое платья и поспешила к девушкам.

Толстый мужичок в маске, от которого разило спиртным, приобнял Розалин за талию и приговаривал:

– Пойдем со мной, сладкая. Я отвалю золотишка прилично. Купишь красивую безделушку. И я умолчу об удовольствии, которое ты получишь.

Эбигейл словно материализовалась за его спиной подобно грозной тени. От нее буквально исходило какое-то потустороннее, пугающее свечение.

– Прошу прощения. Вы что-то перепутали.

– Идите, милочка, куда шли. Вы для меня уже старая.

– Вы хоть знаете, с кем говорите?

Мужичок сощурил глаза, а потом догадался:

– О, вы, что ли, директриска? Ведите к нам еще девочек. Моим друзьям одиноко.

– Что вы себе позволяете?!

Эбигейл разъярилась, лицо стало хищным, но появление советника быстро ее остудило: Томас подоспел с охраной. Мужчину вывели из зала, мелкий чиновничек перебрал лишнего. Эбигейл не могла ничего с ним сделать. Да и не хотела.

– Ужасная идея – привозить сюда авиатрис. Здесь одни невежи.

– Все в порядке, – отозвался Томас, – бывает. Пусть отдохнут. Больше к ним таких типов не подпустят. Охрана следит.