Текст книги "Завещание Джона Локка, приверженца мира, философа и англичанина"

Локк так и не получил компенсации за прошлую службу, не имела успеха и его попытка вернуться в Оксфорд: в глазах оксфордских теологов он перестал быть «своим», являлся представителем враждебной оккупационной силы, пользовался влиянием при дворе и потому был опасен. Найти предлог, чтобы помешать его возвращению в колледж Крайст-Чёрч, не составило труда. Получить назначение с помощью королевского мандата по какой-то причине не получилось. Более того, по-видимому, Локк сам в марте 1690 г. прекратил добиваться своего восстановления в колледже Крайст-Чёрч.

Согласно еще одной легенде, Локк якобы отказался от предложенных Вильгельмом, через Мордонта, должностей – посла в Бранденбурге при курфюрсте Фридрихе III, или в Вене при императоре Леопольде I, или даже «в любой другой стране» – на том основании, что не выносит необходимого в дипломатической работе алкоголя. И действительно, Локк старался не пить ничего, кроме чистой воды, которую специально фильтровал через подходящие, как он полагал, для этой цели пористые камни.

Вполне возможно, что все эти «предложения» скорее были отзвуком неудавшихся попыток Мордонта как-то пристроить Локка. В конце концов тот все же получил назначение, став членом комиссии по апелляциям при акцизном ведомстве и заняв должность, приносившую 200 фунтов в год. Следует помнить, что Локк прибыл в Англию по просьбе Мордонта, сопровождая супругу последнего леди Мордонт (а не будущую королеву Марию, как долгое время было принято считать), и поначалу был вхож именно в окружение лорда казначейства. Пылкий характер Мордонта (по характеристике королевы Марии, он был «безумцем», как и его жена, «которая им вертит»), однако, не позволил ему работать в одной команде с тори, и менее чем через год он лишился своего поста, а позднее был заподозрен, помимо всего прочего, в контактах с врагами государства яковитами и на какое-то время посажен в Тауэр. В дальнейшем его карьера наладилась, и он снова пошел в гору по военной линии.

Должность, которую получил Локк, не избавляла от необходимости устроиться попрочнее, ибо на родину он вернулся без гроша в кармане, да еще и накануне войны. В 1690 г. Локк согласился на предложение сэра Френсиса Машема, вига, члена парламента и мужа леди Дамарис Машем (Кедворт): сначала на то, чтобы «попробовать воздух» в их краях, а затем и вовсе переехать из Лондона, где он временно жил на квартире у своего друга Роберта Полинга[304]304
  В конце 1670-х – начале 1680-х гг. Полинг был мэром города Оксфорда. На протяжении всего XVII в. город Оксфорд и Оксфордский университет находились в состоянии вражды. В 1681 г. университет лишил Полинга права на торговлю со студентами, что практически привело к разорению мэра. Полинг подвергся этой репрессивной мере за то же, за что три года спустя был исключен из колледжа Крайст-Чёрч и Локк, т. е. за «виггизм», вылившийся, в частности, в публичное обвинение епископа Фелла в лицемерии.


[Закрыть], в родовое поместье Машемов Хай-Лавер в Оутсе (графство Эссекс)[305]305
  Сэр Френсис Машем был внуком известного парламентария и кромвеллианца Уильяма Машема, в поместье которого Хай-Лавер в 1629 г. в качестве капеллана семьи Машемов служил Роджер Уильямс – в будущем знаменитый американский проповедник и толерационист, а также последователь Я. А. Коменского. О влиянии Коменского см.: Irving S. Natural Science and the Origins of the British Empire. – London: Pickering Sc Chatto, 2008. P. 57.


[Закрыть].

Плата за проживание в двух предоставленных ему комнатах была вполне терпимой, 20 шиллингов в неделю, а воздух гораздо лучше лондонского, что было немаловажно для астматика. В Оутсе Локк прожил до конца жизни, время от времени наезжая в Лондон по делам, но в основном занимаясь литературной работой – отвечая на критику собственных произведений, дополняя «Опыт о человеческом понимании» новыми главами, реанимируя старые наработки и сочиняя новые трактаты. В течение всего этого времени леди Дамарис Машем принимала активное участие в обсуждении идей Локка и его произведений[306]306
  Подробнее см.: Broad J. A Woman’s Influence? John Locke and Damaris Masham on Moral Accountability //Journal of the History of Ideas. 2006. Vol. 67. No. 3. В статье обсуждается также вопрос о возможном использовании Локком, через обсуждение соответствующих идей с леди Дамарис Машем, архива «кембриджского платоника» Ралфа Кедворта, по-видимому хранившегося в поместье Машемов. По мнению Жаклин Брод, эти идеи могли войти в главу «О потенции» («Of Power»).


[Закрыть]. В Оутс Локк привез и свою библиотеку из двух тысяч томов, число которых к концу его жизни увеличилась вдвое.

Период пребывания в Оутсе – с 1691 г. и до самой смерти Локка в 1704 г. – стал одним из самым продуктивным в его жизни, сопоставимым с периодом его вынужденного затворничества в Голландии. Помимо обширных дополнений и исправлений, которые Локк внес в «Опыт о человеческом понимании», он написал и опубликовал за это время первое, второе и третье издания «Некоторых мыслей об образовании» (1693,1695 и 1699), «Разумность христианства, как оно возвещено в Писании» (1695, второе издание —1696), первую и вторую «виндикации» (оправдания) «Разумности христианства» (1665 и 1697), три ответа Эдварду Стиллингфлиту (1697–1698). Второе издание «Опыта о человеческом понимании» в мае 1694 г. содержало новую главу «О тождестве и различии» («Of Identity and Diversity»); Локк внес серьезные изменения в главу «О потенции» («Of Power»)[307]307
  Перевод термина «power» на русский язык сталкивается с трудностями.
  «Power» включает в себя одновременно смыслы нескольких терминов, используемых в русском языке: «мощь», «мощность», «энергия», «сила», «способность», «власть». Переводить его, ограничиваясь одним смыслом, было бы неправильно. И поэтому мы предлагаем достаточно условный перевод с помощью неопределенного, вне рамок средневековой схоластики, термина.


[Закрыть], четвертое издание 1700 г. содержало две новые главы: «Об энтузиазме» («Of Enthusiasm») и «Об ассоциации идей» («Of the Association of Ideas»). Кроме того, в этот же период развернулась его полемика с Джонасом Простом.

Подтверждением финансовой компетентности Локка, занявшего должность в акцизном ведомстве, стал опубликованный в 1692 г. (анонимно) памфлет «Некоторые соображения о последствиях снижения процента и повышения ценности денег», переделанный из рукописи, оставшейся от времени его работы на Шефтсбери в конце 1660-х гг., а именно «Some of the Consequences that are like to Follow upon Lessening of Interest to Four Per Cent» (1668). И в рукописи 1668 г., и в памфлете 1692 г. Локк выступил, следуя Бенджамину Уорсли[308]308
  См.: Leng T. Benjamin Worsley (1618–1677): Trade, Interest and the Spirit in Revolutionary England. – Woodbridge: A Royal Historical Society, 2008.


[Закрыть], против предложения управляющего Ост-Индской компании Джосайи Чайлда понизить ссудный процент с шести до четырех, считая, что такое снижение, особенно проведенное решением правительства и без учета положения на рынке денег, не приведет к оживлению торговли и отрицательно повлияет на рынок денежных заимствований.

В дальнейшем этот тезис послужил основанием для того, чтобы назвать памфлеты Локка о ссудных процентах провозвестием экономического либерализма. На деле же предложение «не вмешиваться» привело (особенно после образования Банка Англии) к концентрации денежного капитала в Лондоне, что стало не стимулом, а тормозом для экономической активности в стране в целом – в остальных крупных английских городах и в провинции. 18 февраля 1695 г. в письме Джону Фреке и Эдварду Кларку[309]309
  Джон Фреке был барристером (т. е. адвокатом, имевшим право выступать в высших судах), кузеном Уильяма Пенна и человеком, впервые познакомившим Локка с Джоном Сомерсом (в 1689 г.).


[Закрыть] Локк писал также об угрозе монополизации рынка лондонскими торговцами: «Я склонен думать, что наибольшая часть нашей торговли в самом ближайшем времени, посредством тайных комбинаций, попадет в руки узкой группы людей именно через эту монополию на деньги»[310]310
  The Correspondence of John Locke. Vol. V / Ed. by E.S. de Beer. – Oxford: Clarendon Press, 1979. P. 271–272.


[Закрыть].

С другой стороны, общий тезис, развивавшийся еще Бенджамином Уорсли в 1669 г. в полемике с Чайлдом и поддержанный тогда же Шефтсбери, содержал спасительное здоровое зерно. Согласно Уорсли, входящее в национальные интересы Англии всемерное развитие торговли должно осуществляться силами как частных лиц, так и государства, а решающую роль в этом должна играть торговля с колониями[311]311
  Kelly P. H. Introduction // Locke on Money / Ed. by P. H. Kelly. Vol. I. – Oxford: Clarendon Press, 1991. P. 6–7.


[Закрыть].

Собственно говоря, в этой идее не было ничего нового, их высказывал еще Томас Ман, а за ним Джосайя Чайлд. В памфлетах Локка точно так же чувствуется влияние трудов управляющего Ост-Индской компании Джосайи Чайлда («Краткие наблюдения касательно торговли и процентного дохода с рекомендацией снизить стоимость денег до 4 процентов» и «Новые рассуждения о торговле, где рекомендуются несколько весьма важных пунктов»[312]312
  C[hild] J. Brief Observations concerning Trade, and Interest of Money, wherein the Reduction of Money to 4 per centum is recommended. London, 1690; A New Discourse of Trade, Wherein is recommended several Weighty Points. – London, 1693.


[Закрыть]), а также трактатов бывшего директора Ост-Индской компании Томаса Мана («Богатство Англии во внешней торговле, или Баланс нашей внешней торговли как принцип нашего богатства» и «Рассуждение о торговле с Ост-Индией, содержащее ответ на различные возражения, которые обычно делаются против нее»[313]313
  Mun Th. England’s Treasure by Forraign Trade, Or, the Ballance of our Forraign Trade is the Rule of our treasure. – London, 1664; T.M. A Discourse of Trade: from England unto the East-Indies, answering to diverse objections which are ususally made against the same. – London, 1621.


[Закрыть]).

Не новой была и идея о создании специального координирующего совета, состоящего не из торговцев, а из представителей самого государства. Такой совет обеспечивал бы правительство точной информацией о положении дел в колониях, о развитии торговли и снабжал власть эффективными рекомендациями. Никто лучше Бенджамина Уорсли, продолжателя дела Самюела Гартлиба, не понимал значения информации и новых знаний. Локк стал проводником экономических идей своего наставника – теперь уже во второй половине 1690 г. Главная задача виделась правительству, на этот раз «вигам двора», в создании английской торговой империи, но теперь такой план не вызывал и не мог вызывать противодействия со стороны Нидерландов: эпоха англо-голландских войн и серьезных торгово-экономических противоречий осталась в прошлом.

Главным врагом и препятствием на пути создания империи была Франция. Совет по торговле, учрежденный королем Вильгельмом в мае 1696 г., должен был обеспечить поступление в казну новых ресурсов для продолжения войны. По просьбе Сомерса одним из восьми членов Совета король назначил Локка, положив ему жалованье в 1000 фунтов в год. Секретарем Совета стал Уильям Попль, одним из клерков – личный секретарь Локка Сильвестр Браунауэр. В 1698 г. Виргиния получила нового губернатора, рекомендованного Локком. Все это достаточно ясно показывает стремление Сомерса подчинить королевский Совет правительству «хунты». В 1698 г. Сомерс стал членом и президентом Лондонского королевского общества (1698–1703), сменив на этом посту Чарлза Монтегю (графа Галифакса) (1695–1698), а затем передал полномочия Исааку Ньютону (1703–1727).

В полном согласии с идеями Уорсли и Чайлда Локк проводил линию на ограничение, вплоть до полного запрета, самостоятельных торговых отношений Ирландии, Шотландии и английских колоний с иностранными державами. Одним из решений Совета по торговле стал запрет на экспорт Ирландией своих шерстяных товаров с тем, чтобы защитить английскую шерстяную промышленность. При этом предлагалось, чтобы взамен шерстяного производства Ирландия развивала льняное. В 1698 г. против этих решений выступил друг и корреспондент Локка Уильям Молинё (член Лондонского королевского общества с 1686 г.), обосновавший свою позицию ссылкой на «Два трактата о правлении» и его тезис о необходимости получать «согласие народа».

Автор «Двух трактатов о правлении» вдруг оказался на стороне тех, кто осуществлял экономическое подавление «гласа народа». В 1701 г. на стороне репрессивных сил оказался друг Локка лорд Белломонт, губернатор Нью-Йорка, отменивший указы о передаче ряда земельных участков в дар колонистам. Эти действия Белломонта вызвали протест; был выпущен памфлет, в котором опять же цитировались «Два трактата о правлении», где, как указывал автор памфлета, «сказано», что правительство должно защищать, а не нарушать право собственности. В памфлете специально отмечалось, что автор «Двух трактатов» – член Совета по торговле. Впоследствии аргументация со ссылкой на Локка использовалась во время войны за независимость американских колоний.

Следуя тезису Чайлда о том, что богатая страна – это страна с высокой численностью населения, Локк поддержал в 1697 г. решение о всеобщей натурализации иммигрантов, в том числе из Нидерландов[314]314
  О взглядах Локка можно судить по рукописи 1693 г. «О всеобщей натурализации». См.: Locke J. Political Essays / Ed. by M. Goldie. – Cambridge: Cambridge University Press, 1997. P. 322–326.


[Закрыть].

Помимо этого, одним из самых известных его предложений, озвученных в Совете по торговле, стал «Опыт о Законе о бедных» (1697), в котором Локк, следуя Чайлду, а также Самюелу Гартлибу[315]315
  Turnbull G.H. Samuel Hartlib: A Sketch of His Life and His Relations to J. A. Comenius. – Oxford: Oxford University Press, 1920. P. 62.


[Закрыть], рекомендовал создать широкую сеть работных домов. Правда, его предложение о том, чтобы в таких работных домах использовался труд малолетних детей (начиная с трехлетнего возраста), Совет все же отклонил[316]316
  См.: Locke J. An Essay on the Poor Law // Locke, J. Political Essays / Ed. by M. Goldie. – Cambridge: Cambridge University Press, 1997. P. 182–198.


[Закрыть].

Летом 1694 г. по инициативе лондонских торговцев и одного из руководителей казначейства Чарлза Монтегю был учрежден государственный Банк Англии, акционером которого, как и многие другие чиновники, стал Локк. Целью создания Банка, скопированного с Банка Амстердама, было предоставление короне кредитов под твердый процент и на неопределенно долгий срок. Одним из следствий его создания стало повышение доверия к платежеспособности государства по краткосрочным кредитам благодаря банковским чекам, которыми корона расплачивалась с военными подрядчиками. Впрочем, уже через три года банк столкнулся с проблемами ликвидности, хотя и выполнил свою первоначальную задачу и привлек примерно одну седьмую часть средств, которые в тот момент были необходимы для ведения военных действий.

Еще одной проблемой, с которой столкнулась военная экономика, стал так называемый кризис перечеканки. С начала 1690-х гг. английская валюта подвергалась систематической порче мошенниками, которые обрезали края серебряных монет и затем продавали эти обрезки ювелирам или скупщикам. До какого-то момента это не бросалось в глаза, но по мере того, как все больше денег перевозилось во Фландрию, масштабы мошенничества росли, и вскоре, к 1695 г., когда некоторые серебряные монеты потеряли до 40–50 % своего металлического содержания, доверие к наличности серьезно упало. На этом фоне упал и обменный курс фунта стерлингов. Требовалась перечеканка испорченных монет.

В январе 1696 г., после года обсуждений, в которых по просьбе госсекретаря Уильяма Трамбулла (члена Лондонского королевского общества с 1692 г.) и Сомерса принимал участие и Локк, парламент принял решение об изъятии испорченных монет из обращения, их переплавке и новой чеканке королевским монетным двором без девальвации. Возобладала точка зрения Локка: альтернативные предложения включали девальвацию либо перечеканку с одновременной девальвацией, т. е. эмиссию монет с более низким содержанием серебра. В этом контексте – противостояния с секретарем казначейства Уильямом Лоундесом, причины которого остаются неясными, а возможно, и противостояния с комиссией под руководством Чарлза Монтегю – Локк опубликовал две новые работы: анонимный памфлет «Краткие наблюдения»[317]317
  Short Observations in a Printed Paper, Intituled, For encouraging the Coining Silver Money in England, and afterfor keeping it here. – London, 1695.


[Закрыть] и вышедший с именем автора на обложке памфлет «Дальнейшие соображения»[318]318
  Further Considerations Concerning Raising the Value of Money. Wherein Mr. Lowndes’s Arguments for it in his late Report concerning An Essay for the Amendment of the Silver Coins, are particularly Examined. – London, 1695.


[Закрыть], оба в 1695 г., а также в 1696 г. второе исправленное издание «Некоторых соображений»[319]319
  См.: Fay C.R. Locke versus Lowndes // Cambridge Historical Journal. 1933. Vol. 4. No. 2; Appleby J. 0. Locke, Liberalism and the Natural Law of Money // Past & Present. 1976. Vol. 71; Kelly P. General Introduction // Locke on Money. Vol. I. – Oxford: Clarendon Press, 1991; Kleer R.A. «The Ruine of their Diana»: Lowndes, Locke, and the Bankers // History of Political Economy. 2004. Vol. 36. No. 3.


[Закрыть].

В них Локк, собственно говоря, развивал аргументацию в поддержку точки зрения Вильгельма, которая была заранее сообщена Сомерсу, а в какой-то момент публично высказана королем и после этого оформлена в качестве решения парламента. Практические последствия оказались плачевными.

4 мая 1696 г. было установлено в качестве даты, когда подрезанные монеты последний раз принимались для уплаты налогов и сборов. Однако при этом новых монет в обращение не поступило, перестали ходить и старые неиспорченные монеты. В Банк Англии устремились вкладчики, которые требовали вернуть им деньги. Не способно было помочь и казначейство, оставшееся без наличности. В июле Банк Англии не смог исполнить требований кредиторов, доверие к английским кредитам сошло на нет, и в армейском казначействе во Фландрии не осталось ни пенни. Поправить положение, грозившее катастрофой, помогло нидерландское правительство, предоставившее Банку Англии крупный кредит.

В результате финансового кризиса, как и ряда последствий самой войны (в особенности ослабления или даже исчезновения целых направлений во внешней торговле, а внутри страны – падения доверия к правительству), встал вопрос о возможности продолжения военных действий. В начале 1697 г. начались переговоры с Францией, завершившиеся заключением в сентябре 1697 г. мирного договора в голландском городе Рисвик. Согласно договору, стороны отказывались от завоеванных в ходе войны территорий и возвращались к границам 1688 г. Для Англии самым важным был пункт, по которому Франция отказывалась поддерживать врагов короля Вильгельма, что означало фактическое признание Францией оккупации 1688 г.

В письмах Локка этого времени – призывы к возобновлению войны: он на стороне вигов, считавших Рисвикский мир предательством и попыткой умиротворения французского тирана. Письма пестрят такими фразами, как «европейские свободы», «протестантский интерес» и «баланс сил». Когда группа граждан из Кента обратилась к палате общин с петицией, в которой требовала прислушаться к «гласу народа» и возобновить войну, Сомерс опубликовал собственный памфлет в защиту петиции, процитировав то место в «Двух трактатах о правлении», где говорилось о праве народа выражать недовольство и протест. Как пишет М. Голди, «в совершенно особом полемическом сопряжении Локк был мгновенно объединен с великими публицистами Даниелем Дефо и Джонатаном Свифтом, общими усилиями защищавшими интересы… „народа“ в борьбе с упирающимся парламентом тори»[320]320
  Goldie M. The Life of John Locke // The Continuum Companion to Locke / Ed. by S.-J. Savonius-Wroth-Wroth, P. Schuurman, J. Walmsley. – London; N.Y.: Continuum International Publishing Group, 2010. P. 32.


[Закрыть].

В феврале 1701 г. французские войска, получив «приглашение» от испанского правительства, вошли во Фландрию. В июне парламент поддержал короля, предложившего восстановить военный союз с Объединенными Провинциями и Австрией «ради сохранения свобод Европы, процветания и мира Англии и ослабления непомерной мощи Франции»[321]321
  Rose C. England in the 1690s: Revolution, Religion and War. – Oxford: Blackwell Publishers, 1999. P. 147.


[Закрыть]. В начале сентября, после провала мирных переговоров с Францией, союз был официально восстановлен в Гааге.

Девять дней спустя умер король Яков II. В тот же день в нарушение Рисвикского договора Людовик XIV объявил его тринадцатилетнего сына королем Яковом III Английским и королем Яковом VII Шотландским. Это сделало неизбежной новую войну, которая началась в 1701 г.[322]322
  Война за испанское наследство закончилась лишь в 1713 г. В 1714 г. английский трон перешел к лютеранским курфюрстам Ганноверам (и оставался у них вплоть до смерти королевы Виктории в 1901 г.), а еще через год умер Людовик XIV. Подавление яковитского мятежа 1715 г. против Георга I и нестабильная ситуация в Париже привели к заключению англофранцузского альянса, продолжавшегося с 1716 по 1731 г.


[Закрыть]

Вильгельму требовалось найти очень веские причины, чтобы оправдать объявление войны страной, практически истощенной предыдущей девятилетней кампанией, которая так и не принесла ощутимых результатов: Рисвикский мир оставил за Людовиком большую часть его довоенных приобретений. В этот момент была использована концепция «баланса сил», появившаяся во внешнеполитическом дискурсе еще в середине 1690-х гг., когда стало понятно, что война с Францией быстро не закончится. Она заменила воинственную риторику начала 1690-х гг. насчет погрязшего в грехе Версаля и «великого турка». Декларация об объявлении войны, обнародованная королевой Анной в 1702 г., содержала характерные выражения: война нужна для сохранения свободы, европейского баланса и ослабления чрезмерной силы Франции.

Впрочем, бывшие вильгельмиты (такие, как Вернет или Фоулер) продолжали говорить о том, что это кара Божья Людовику, опьяневшему от крови праведников, и победа «протестантского интереса». И все же место «священной войны» занял «баланс сил» как высший моральный принцип, направленный на сдерживание греховных амбиций и заставляющий правителей держать свое слово.

В течение всего своего правления Вильгельм последовательно проводил политику сдерживания Франции, подчинив этой задаче всю внутреннюю политику, которая отличалась крайним прагматизмом. Английские политики отвечали ему тем же. Все это, разумеется, не могло способствовать его личной популярности, что в полной мере проявилось в марте 1702 г. после его смерти в результате несчастного случая: перелом ключицы привел к воспалению легких, что стало для короля, всю жизнь страдавшего астмой, слишком тяжелым испытанием.

Смерть Вильгельма III вызвала бурную радость яковитов, породила новые надежды у тори, была встречена с почти повсеместным равнодушием в рядах вигов (скорбел только Сомерс) и не слишком оплакивалась обществом. После смерти Марии легитимность Вильгельма в качестве английского короля поддерживалась в общественном мнении исключительно его ролью в войне с Францией, а любые попытки голландцев закрепиться в Англии, получив в собственность земли и поместья, встречали враждебное отношение со стороны английского общества и отвергались парламентом. По сути дела, Англия, хотя и была оккупирована, все же не стала голландской территорией. Огромные денежные средства, полученные Вильгельмом III и потраченные на войну с Францией, в которой защищались интересы Нидерландов, спасли страну от оккупации Людовиком XIV. Какой могла стать французская оккупация, никто не знает, зато всем известно, что, смирившись с голландской оккупацией, Англия de facto сохранила свой суверенитет.

Локк и вильгельмиты

Работа в Совете по торговле, как и в акцизном ведомстве, тяготила Локка, и если в первый год он присутствовал почти на всех его заседаниях, то в дальнейшем его можно было видеть на них все реже и реже, пока в конце концов он не обратился к королю с просьбой об отставке по состоянию здоровья. Каждый приезд в Лондон, где воздух был пропитан дымом и гарью, стоил Локку с его астмой очень дорого. Эффективных средств против изнуряющего кашля в то время еще не придумали, и в 1698 г. очередной приступ чуть не свел его в могилу: кашель был настолько сильным и продолжительным, что Локк не мог даже прилечь и несколько недель провел, сидя в постели.

Локк вышел из Совета по торговле в 1700 г., вскоре после отставки своего патрона Сомерса, однако в течение всего периода правления Вильгельма III начиная с 1689 г. он выступал в качестве последовательного защитника интересов короны. Более того, «Локк, остающийся для многих современных читателей тотемным теоретиком минимального государства и либертарианской враждебности к „большому правительству“, был активным конструктором появившегося на свет исполнительного и фискального аппарата. Примерно в 1698 г. Локк записал на полях своего экземпляра „Двух трактатов“, что аплодирует „мудрому и богоподобному“ государю, который руководит людьми и ресурсами государства, осуществляя „великое искусство управления“»[323]323
  Goldie М. The Life of John Locke //The Continuum Companion to Locke / Ed. by S.J. Savonius-Wroth-Wroth, P. Schuurman, J.Walmsley. – London – N.Y.: Continuum International Publishing Group, 2010. P. 32. Голди ссылается на издание: Locke J. Two Treatises of Government /Ed. by P. Laslett. – Cambridge: Cambridge University Press, 1988. P. 298.


[Закрыть].

Это относится и к тексту «Двух трактатов о правлении», который можно было бы назвать трактатом о принципах завоевания властью лояльности и доверия общества, даже в том случае, если эта власть является оккупационной. По мнению Ч.Тарлтона, главной целью, которую ставил Локк, публикуя в 1689 г. «Два трактата о правлении», было предупреждение Вильгельма III об опасности абсолютизма как политики, потенциально присущей системе «корона-в-парламенте». Что же хотел сказать своей работой Локк, обращаясь к королю? Тарлтон пишет: «С точки зрения Локка, главной причиной провалов в конституционных отношениях между королем и парламентом была невоздержанность королевской стороны»; в идеале система должна была бы работать так: парламент доносит до короля проблемы, стоящие перед страной, а король, проявляя ответственность, признает ошибки и исправляет их, делая это в атмосфере сотрудничества и уважения к ограничивающему его власть парламенту.

«Два трактата о правлении», с точки зрения Тарлтона, – это «книга о слабостях, присущих монархической системе, и об очень трудной задаче, состоящей в том, чтобы заставить эту систему работать. Это – трудная задача, требующая, чтобы монарх… проявлял экстраординарный самоконтроль, признавал самого себя „необходимым злом“ и избегал искушения злоупотреблять властью, которой он наделен, для получения еще большей власти»[324]324
  Tarlton C.D. “The Rulers now on Earth”: Locke’s “Two Treatises” and the Revolu tion of 1688 //The Historical Journal. 1985. Vol. 28. No. 2. P. 296.


[Закрыть].

В своих выводах Тарлтон опирается, в частности, на заметку Локка под названием «Конституция древней Англии», которую Фокс-Борн датировал 1695 г. и в которой Локк говорил о необходимости извлечь урок из эпизода, когда Елизавета выразила благодарность своему парламенту, указавшему ей на ее ошибки[325]325
  См.: Fox Bourne H. R. The Life of John Locke. Vol. II. – London: Henry S. King &C°, 1876. P. 318–319.


[Закрыть]. Таким образом, «Два трактата о правлении» были своего рода инструкцией, как себя вести в ситуации, когда, как это представлял Локк, имело место нарушение «согласия» (consent) или утрата «доверия» (trust) между короной и «народом».

Важно ли для Локка, кто именно тот «законодатель» или «правитель», о котором он пишет? По-видимому, нет, как ранее это было неважно и для Гоббса. Локк обращается (если на время отвлечься от «Предисловия», а взять сам текст «Двух трататов») не лично к Вильгельму III, а к «короне», т. е. к институту монархии, а может быть, даже и к власти вообще (магистрату), стремясь донести до ее представителей, как именно они должны себя вести, чтобы обеспечить мир и покой в государстве. «Два трактата о правлении» – это труд о принципах эффективного функционирования конституционной монархии независимо от того, какая династия при этом находится у власти, и – что очень важно – независимо от того, какого она вероисповедания. По своему содержанию это не медицинские и психологические советы наподобие тех, какие давал Локк родителям в «Некоторых мыслях об образовании», и не проекты конституционных статутов, а рассуждение о принципах светского, постконфессионального государства. При этом в труде Локка имеются прямые отсылки на правление Вильгельма и Марии, а также попытки оправдать оккупацию и узурпацию власти необходимостью сохранения разумной системы правления и недопущения анархии.

Точка зрения Тарлтона подтверждается документом, обнаруженным в 1982 г. и посвященным «славной революции» и достигнутому в ее ходе урегулированию. Одиннадцать страниц, написанных рукой Локка, оставались в руках семьи Кларков вплоть до 1922 г., пока не были проданы на аукционе «Сотбис». По сообщению Ласлета, рукопись видели в 1940-х гг., однако вновь она была выставлена на продажу под названием «Призыв к единству нации» лишь в начале 1980-х гг. и приобретена Бодлеанской библиотекой. Из документа следует, что он был написан примерно через год после (как пишет Локк) «спасения» Англии Вильгельмом. Публикаторы Джеймс Фарр и Клейтон Робертс датируют рукопись апрелем 1690 г.

На этот момент Вильгельм III уже год как был королем. Европа была охвачена войной. Достигнутое урегулирование казалось непрочным, английское общество продолжало обсуждать вопрос о легитимности нового короля. Страна пребывала в состоянии «слабости, разброда и деморализации». Английские солдаты, воевавшие в Ирландии, погибали от голода, а французские корабли с оружием и довольствием регулярно и беспрепятственно прибывали в Шеннон, куда еще в марте 1689 г. высадился Яков II.

В своей рукописи Локк, выражая крайнюю озабоченность происходящим, видит главную проблему в расколе английского общества. Вопреки условному названию, придуманному нашими современниками, текст не содержит призыва к единству. Локк призывает к публичному отречению от Якова II и признанию Вильгельма III законным королем. В 1690 г. на рассмотрение парламента были предложены билли об отречении (от Якова) и о полном признании (Вильгельма и Марии), однако, как ни парадоксально, они не были приняты из-за сопротивления короля, который счел их раскалывающими страну. В мае 1690 г. Вильгельм III направил в обе палаты королевский Акт о милости, который был немедленно принят парламентом.

По замечанию Фарра и Робертса, в рукописи Локка «нет ничего демократического или республиканского. Нет обсуждения радикальных идей о сопротивлении, распаде или восстановлении государства народом. <…> Мы не слышим призыва к толерантности. Более того, отсутствуют некоторые характерные для Локка идеи. Нет ссылок на „первоначальный договор“, „состояние природы“. Не находим мы и упоминаний о законе природы или природном праве. Молчание царит и по поводу теории собственности». Публикаторы задаются вопросом, а был ли Локк вигом, поскольку взгляды, нашедшие выражение в рукописи, выдают в нем скорее «вильгельмита»[326]326
  FarrJ. and Roberts С. John Locke on the Glorious Revolution: A Rediscovered Document //The Historical Journal. 1985. Vol. 28. No. 2. P. 391, 389. В приложении к статье публикуется и сама рукопись, обозначенная в каталоге Бодлеанской библиотеки как MS Locke е. 18. В сборнике политических работ Локка под редакцией М. Голди документ публикуется под названием «О лояльности к революции» {Locke J. Political Essays / Ed. by M. Goldie. – Cambridge: Cambridge University Press, 1997. P. 306–312).


[Закрыть].

Смысл рукописи Локка – в призыве к восстановлению баланса, согласия, которого можно достичь, поставив оппозицию перед необходимостью подтверждения своей политической лояльности. Характеризует ли это его как сторонника Вильгельма? Вопрос о том, был ли Локк вильгельмитом, имеет принципиальное значение для понимания «Двух трактатов о правлении». С одной стороны, Локк в своем предисловии фактически присягает в верности «избавителю», и вся дальнейшая деятельность Локка, прибывшего в Англию на пике «славной революции» в феврале 1689 г., говорит о том, что он последовательно поддерживал проводившуюся правительством Вильгельма политику, однако, с другой стороны, сам текст «Двух трактатов о правлении» разительно отличается от политических и «пропагандистских» произведений, которые публиковались в то время в поддержку Вильгельма.

Вернемся еще раз к ситуации, сложившейся в начале 1689 г. По закону, любой парламент должен был созываться королевским указом, а в созванном парламенте должен был находиться, в качестве неотъемлемой его части, царствующий монарх. При созыве конвента и в его работе оба необходимых элемента отсутствовали, поэтому было непонятно, на каких основаниях конвент проводит свои заседания. Далее, выбор конвентом Вильгельма в качестве короля нарушал принцип наследственного права английской короны. В этом смысле коронация Вильгельма выглядела как грубое попрание существующего конституционного порядка. Если Яков оставил трон, бежав из страны, право наследования должно было перейти к его младенцу-сыну. Если «сын» был обманом и фальсификацией, тогда корона должна была перейти к дочери Якова – Марии.

Следовало найти веские основания тому, что произошло на самом деле. За решение этой задачи взялся человек, роль которого в так называемой Вильгельмовой реформации все еще серьезно недооценена. Речь идет о Гилберте Вернете, англиканском богослове родом из Шотландии, вошедшем в английскую политику в начале 1670-х гг. благодаря связям с лордом Лодердейлом и членству в Лондонском королевском обществе. Во времена Карла II Вернет стал известен как автор антикатолических произведений, таких как «История реформации Церкви Англии»[327]327
  Burnet G. The History of the Reformation of the Church of England. Vols. I – 11. – London, 1679; 1681.


[Закрыть] (с посвящением королю). При Якове он вынужден был покинуть Англию. После поездки по европейским странам в 1685–1686 гг. Бернет осел в Голландии, где был принят статхаудером Вильгельмом и, став его капелланом, вошел в ближний круг принца; написал целый ряд памфлетов против Якова II, подвергнув сомнению законность его политики.

В 1688 г. Бернет стал не только соавтором (вместе с пенсионарием Гаспаром Фагелем) «Декларации» Вильгельма, в которой формулировались цели вторжения, но и архитектором пропагандистской программы, цель которой заключалась в том, чтобы убедить английское общество в богоизбранности принца Оранского и провиденциальной сути происходящих событий. Бернет сразу понял, что аргументация, развитая в «Декларации», перестала выглядеть убедительной с того момента, как Вильгельм решил занять английский трон. Конституционные доводы больше не работали и должны были уступить место проповеди Божьего благословения, полученного Вильгельмом на осуществление Высшего промысла.

Согласно Бернету, изложившему свой взгляд на происходящие события 23 декабря 1688 г. в проповеди в Сент-Джеймсском дворце, принц Оранский – не обычный государь, но государь Божий (Godly Prince), являющийся инструментом Божьей воли в борьбе двух церквей – истинной небесной церкви (Иерусалима) и земной ложной сатанинской церкви (Вавилона), полностью разложившейся и заслуживающей уничтожения. В отличие от Лютера, считавшего в свое время Вавилоном Рим, Бернет, смещая акцент с вероисповедания на насилие и фанатизм, имел в виду «жестокий и кровожадный» Версаль. Орудием Сатаны, не только подчинившего себе католическую церковь, но и сеющего зло повсюду, является имморализм, поэтому задачей Божьего государя должна стать коренная реформа нравов. После 1660 г., говорил Бернет, Англия вошла в состояние упадка, а сатанинские силы приняли облик высокопоставленных лиц, в действительности же папских агентов, которые стремились подорвать истинную веру. 1688 год стал годом Божьего избавления, и теперь, когда Яков бежал, народ должен принять дар свыше, последовать за своим новым христианским государем в деле искоренения порока, чуть было не приведшего страну к катастрофе, и восстановить святость, которая снизошла на Англию после разрыва с Римом.