Текст книги "Наследница престола"

ГЛАВА 37

На сей раз все вокруг было знакомым: лес, река, бревно, на котором он сидел перед путешествием… Не было только кострища – вернее, было, но очень старое, поросшее молоденькой травкой. А самое главное – не было «вырубленных» в скале ступенек! Если бы не это обстоятельство, Генка бы решил, что попал наконец-то в «свое» время. А так…

Будущее?.. Вряд ли – камень не «зализывает» раны. Значит, прошлое – и совсем недавнее: бревно, определенно, было тем же самым! Если так, то следующая остановка должна, по идее, быть настоящим.

Генка застыл, сложив на груди руки и – в ожидании толчка – расставив для устойчивости ноги. Время шло, а настоящее не наступало…

Генку начал трясти озноб – то ли от ветерка с реки, то ли от волнения, то ли от всего сразу… Он вспомнил про куртку в рюкзаке, достал ее и надел, застегнув на все пуговицы. Даже поднял воротник – словно джинсовая ткань могла спасти и от холода, и от прочих тревог. Рюкзак вновь повесил за плечи, решив не расставаться с ним до тех пор, пока не окажется в «своем» настоящем, дабы не лишиться его – как скафандра.

Куртка согрела, озноб скоро прошел, а вот тревога ничуть не уменьшилась.

«Неужели все?» – подумал Генка.

Стало неуютно… Может, всего-то пара дней отделяет его от своего времени, но туда уже не попасть… Хотя, что в этом особенно страшного? Ведь через эти пару дней настоящее все равно наступит! Можно хоть сейчас пойти и поискать самого себя!

Или нельзя?.. В своем прошлом он не помнит никакого второго Генки. Значит, подобной встречи не было. А если он найдет себя сейчас, то…

Что?.. Изменит прошлое?.. Будущее?.. Как там в фантастических романах пишут: история пойдет по альтернативному пути?.. А некоторые авторы утверждают, что встреча с самим собой может привести к самым неожиданным эффектам – вплоть до аннигиляции…

Нет, встречаться с собой из прошлого лучше не надо. Другое дело – предупредить своего двойника как-то, что-то посоветовать. Это, пожалуй, не помешает…

Стоп! Однако же никакого предупреждения в его прошлом не было! Значит, мир опять-таки как-то изменится, пойдет другим путем – о чем и предупреждал дедушка Ленин. То будет уже другой мир, а жить почему-то хотелось именно в своем! Какая, казалось бы, разница? Ан нет! Привычка, знаете ли…

Пожалуй, лучше всего где-нибудь переждать несколько дней до настоящего и потом по-настоящему «вернуться». И ходить далеко не нужно: здесь как раз безлюдно, дрова для костра есть, вода рядом… Как только «тот» Генка с Мариной прилетят сюда и скроются в пещере, можно будет и «легализоваться»… Плохо то, что он торчит именно на том месте, откуда они стартовали, – сразу попадется на глаза! Придется чуток углубиться в лес, не теряя из виду площадку перед скалой. Нынче-то они точно не появятся…

Генка сел на бревно и уставился на то место, где когда-то жгли костер. Захотелось есть. Он развязал рюкзак и заглянул внутрь. Домашние бутерброды давно кончились, из съедобного на дне зеленело лишь яблоко. Генка схрумкал его за полминуты. Есть захотелось еще больше. «Кофейку бы, – подумал он, – хотя бы растворимого»… Вообще-то, кофеманом Генка не был, но случается же так – захочется вдруг чего-то до такой степени, что без него и жизнь не в радость! Именно так и хотелось Генке кофе сейчас – слюной чуть не захлебывался!

Он позавидовал Марине – ее способности из ничего создать любую вещь, о которой она знает. «А что, собственно, такого? – неожиданно пришла ему в голову мысль. – Почему самому-то не попробовать?» Ведь научился же он летать, как Марина!.. Генка, закрыв глаза, отчетливо представил банку «Nescafe», которым баловались они иногда с Юлькой, покупая лишь по большим праздникам. Он увидел ее открытой, заполненной крупненькими коричневыми зернышками, от которых шел желанный аромат. Несмело вытянул руки ладонями вверх и мысленно ощутил тяжесть емкости, круглое ребро ее донышка… Открыл глаза и отдернул испуганно руки – на ладонях стояла она, родная! Разумеется, тут же и упала на бревно, наполовину рассыпавшись.

«Надо было с крышкой представлять, неоткупоренную!» – запоздало подумал Генка… Впрочем, и того, что осталось, хватит не на него одного. Главное, он смог это сделать!

«Соорудить» из ничего котелок и пару бутербродов не составило теперь для Генки большого труда. Можно было бы «сделать» сразу наполненную горячим кофе кружку, но Генке захотелось посидеть у огня, вскипятить «живую» воду из настоящей реки. Ожидая, пока вода дойдет, он смолотил один бутерброд. Его это уже нисколько не взволновало. Голод, поняв, что проблем с едой больше не будет, немного поутих.

Наконец, вода закипела. Сняв котелок с огня, Генка услышал, как где-то рядом что-то скрипнуло. Он прислушался. Скрип приближался – размеренный, как метроном, и удивительно знакомый…

Генка так и не успел вспомнить, на что похож этот звук. Слева из-за кустов показалась лодка, плывущая посередине реки. Уключины скрипели при размашистых гребках лодочника Станислава. Его Генка узнал сразу. Да и уродливую лодочку-корыто тоже. «Скоро она испытает свой звездный час, – подумал он, вспомнив, как развалилась посудина от необыкновенной скорости. – Что ж, каждому – свое…»

Генка крикнул и замахал рукой. Лодочник повернул голову. Затабанил левым веслом, потом поднял его, гребя одним правым. Лодка направилась к берегу и вскоре зашуршала плоским днищем по прибрежным камешкам.

– Здравствуйте! – крикнул Генка Станиславу. Он не стал называть его по имени, чтобы не волновать понапрасну. Ведь лодочник Генку раньше не видел. Так что нужно вести себя соответственно…

Генка изобразил дружелюбную улыбку, руки опустил так, чтобы видно было издали, что в них ничего нет.

Лодочник вылез из лодки, вытянул ее наполовину на берег, оставил не привязывая. Подошел неспешно, руку подавать не стал, лишь пробасил:

– Здорово! Закурить не найдется?

– Я не курю, – развел руками Генка. Он почему-то совсем забыл, что умеет кое-что делать.

– Хреново… Больше года уж табачку не нюхивал! – пожаловался лодочник.

– Надо отвыкать, – ляпнул Генка.

– Отвыка-а-ать! – обиделся лодочник. – Если не курил никогда, то и не знаешь, каково это! Я вот лет тридцать курю! Да нет, больше уже…

Лодочник замолчал, видимо, подсчитывая свой курительный стаж. Генка, воспользовавшись паузой, прервал его расчеты:

– Да вы не обижайтесь, я и правда еще зеленый! – Он засмеялся, чтобы разрядить обстановку.

– Зеленый, точно! – кивнул лодочник. – Звать-то тебя как?

– Гена.

– А меня Станислав. Можно Стас… Что-то я тебя, Гена, не припомню… Ты отсюда, что ли? – кивнул лодочник на пещеру.

– Нет, – замялся Генка. – Я тут давно уже.

Это, отчасти, было правдой – если учесть, что бывал он на Генне и в девятнадцатом веке.

– Давно? – прищурился Станислав.

– Конечно, – уверенно кивнул Генка. – Почему вы меня должны знать? Не один ведь город на планете!

– Это верно, – усмехнулся лодочник. – Путешествуем налегке?

– Нет, не путешествую, – Генка решил врать как можно меньше. – Я подругу потерял.

Станислав снова прищурился, но теперь кроме насмешки в его глазах проскользнуло что-то еще: тревога, озабоченность – Генка не понял.

– Подруга твоя не рыжая, часом? – спросил лодочник и по Генкиной мимике понял, что попал в точку. – Нет ли у нее двух приятелей – здоровенных таких? – Он развел в стороны руки, показывая, каких именно.

– Да, она рыжеволосая… Но у нее нет таких знакомых. Может, не она?.. Когда вы их видели?

– Сегодня и видел. Улетели они. На «Звездной пыли»… Похоже, девчонка не очень хотела лететь… – Станислав поскреб кудлатую, давно не чесаную шевелюру и будто ненароком спросил: – Подруга твоя… С ней все в порядке?

– В каком смысле?

– Ну, может, болеет?.. Мужики-то ее тащили почти.

– Нет, значит, точно не она! – Генка, разумеется, понял, о ком говорит Стас, но не рассказывать же ему все как есть! Зато если известно, что сегодня улетел корабль, стало быть, сами они с Мариной на Генну прибудут завтра…

– Извините, а вы каждый день на реке?

– Не каждый, но часто катаюсь… – Станислав вопросительно глянул на Генку.

– А завтра?

– Завтра – нет, не собираюсь. Другие дела есть… Генка занервничал, соображая… Их встретил именно Стас, а теперь получается, что этого не будет? Стало быть, история все же изменится, да еще как! За ними будет охотиться Люська и, вполне вероятно, очень легко поджарит ничего не подозревающих пешеходов! Тут уж история не просто изменится – она и вовсе для Генки с Мариной закончится!

– Хотите немного заработать? – решился Генка.

– Немного – это сколько? – спросил Стас, хмыкнув, – И что нужно делать?

– Цену сами скажете. А делать… Ничего особенного! Вы ведь знаете, где стоит поезд с Земли?

Станислав заметно напрягся, но улыбаться не перестал:

– Я много чего знаю!

– От того места километров пять вверх по реке… Особых ориентиров там нет, так что точнее не скажу… В общем, завтра утром, как рассветет, будьте в том районе с лодкой. Подберете меня с подругой и отвезете в город. Хорошо?

– Ты уверен, что она там? Давай тогда сейчас и отвезу!

– Нет, сейчас не надо… – Генка не смог придумать ничего убедительного и доверительно произнес: – Мне надо кое-что здесь проверить… Ну что, договорились на завтра?

– А чего ж? Только авансец требуется. Вдруг тебя там не окажется, а мне против течения грести!

– Да, конечно… – Генка встрепенулся и полез зачем-то в карман куртки. – Сколько?

– Стошку-то надо бы – за все. Аванс – полтинник… Лодочник посмеивался, глядя на Генкины манипуляции с карманами. По-видимому, это было для него лишним доказательством того, что Генка – землянин. Причем с Земли – недавно, стало быть, вряд ли шпион анамадян… Тревога из его глаз исчезла.

А Генка продолжал рыться в карманах, пока не вспомнил о местной системе расчетов. Смущаясь, протянул Станиславу руку:

– Берите сразу сто. Мало ли…

На самом деле Генка вовремя сообразил, что «тот» Генка ничего об оплате знать не будет и если Стас его спросит, то очень удивится и опять же изменит историю.

Лодочник спорить не стал и забрал свою сотню.

– Ну что, я поехал тогда, – сказал он, заметно повеселев. Видимо, сто джеров были немалой для него суммой.

Генка едва успел помахать вслед удаляющейся лодке, как его снова качнуло.

Вот теперь Генка был в настоящем – сомнений больше не оставалось. В скале красовались вырубленные им ступеньки. Кострище тоже было свежим, но теперь он знал, как оно образовалось.

«Что ж, будем считать, что из блуждающего Перехода я наконец-то выбрался!» – сказал себе Генка. Оставалось решить, что ему делать дальше. Соваться в пещеру с Переходом без скафандра было равносильно самоубийству. Лететь на Релену «своим ходом» – не менее рискованно: очередной блуждающий Переход может занести неведомо куда… Как же искать Марину?.. Где сейчас родители, Юлька?.. Что вообще делать?!

Генка принялся бродить взад-вперед, схватившись за голову. «Марина говорила, что я Избранный, – думал он. – Какой же я Избранный, если, оставшись один, сразу теряю голову! Как был сопляком, так им и остался. Без Марины я – ноль без палочки!.. Неужели и правда ничего не стою сам по себе?»

На удивление причитания на сей раз подействовали должным образом – Генка не разнюнился окончательно, а разозлился. На все и на всех, а в первую очередь – на себя. И хоть переживал по-прежнему за Марину и Юльку, даже обрадовался тому, что остался один. Он решил, что судьба дала ему шанс проверить, на что он годен.

– Хватит, я уже вырос! – крикнул он в небо. – Меня больше не надо водить за ручку!

Но сказать – одно, а что делать – Генка по-прежнему не знал. Самым логичным ему показалось вернуться для начала в город. По крайней мере, там он был, хоть кого-то да знает… И вообще – там цивилизация, можно разведать новости, можно, наконец, выспаться в постели!

Генка уже приготовился к прыжку, но вдруг подумал: а если Марина сумела как-то засечь, куда затянул его Переход? Что, если она направится следом?..

Не мешало бы оставить ей какой-нибудь знак!

Генка не придумал ничего лучшего, как выжечь под отверстием пещеры на каменной стене слово «Сухона», надеясь, что Марина вспомнит гостиницу, где они были и куда он собирался отправиться.

ГЛАВА 38

Евгения Турина тонким лучиком вылетела на орбиту Генны. Она смотрела сверху на облачный шар с надеждой: где-то там были ее дети. Евгения очень хотела, чтобы надежда не оказалась пустой. Рассуждая здраво, она понимала, что иначе быть не может: деться с планеты Гене с Юлей некуда. Но сколько раз жизнь доказывала, что любые рассуждения могут легко расходиться с действительностью!.. И все-таки шансов на скорую встречу было много.

Ева не могла объяснить себе, почему она притормозила на орбите. Увидеть детей хотелось так сильно, что ныло в груди!.. Наверное, проснулся подсознательный страх не найти их. Хотелось потешиться надеждой подольше…

Роберт сказал, что в последний раз видел Гену и Юлю в космопорте, поэтому Ева решила начать поиски оттуда. Времени прошло, конечно, достаточно, и дети вряд ли находятся там до сих пор, но вероятность такая все равно существует…

Ева «приземлилась» в километре от космодрома, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. Сложила скафандр, спрятала его под корнями деревьев, накрыла ветками, присыпала лесным мусором и налегке отправилась к неказистым постройкам.

Подойдя ближе, увидела стоявшего возле серой стены и будто приклеенного к ней серого же человека. Точнее, гуманоида – его отличала непропорционально большая голова с раскосыми в пол-лица глазами, длинные до колен руки и короткие ноги. Одет туземец был в длинный серый плащ.

Ева неоднократно встречалась раньше с коренными геннянами и знала об их телепатических возможностях, поэтому заблаговременно поставила блок и мысленно обратилась к незнакомцу:

– Здравствуйте! Я ищу двух землян.

Туземец неохотно отлепился от стены и разочарованно качнул головой – наткнулся на блок в Евином сознании. Впрочем, он быстро вернул себе невозмутимый вид и ответил – тоже мысленно:

– Я видел больше.

– Я понимаю, – терпеливо ответила Евгения. – Мне нужны два конкретных землянина.

– Если покажете их облик, смогу сказать вам точно, видел их или нет.

Гуманоид сказал именно «покажете», а не «опишете» – будто знал, что женщина это может. Ну да – умеющие ставить такие сильные блоки наверняка могут и остальное.

Ева мысленно «нарисовала» Генку и Юлю.

– У меня есть информация об этих джерроноррах, – равнодушно сказал туземец, подчеркнув последним словом, что ему известна истинная природа «землян». Ева чуть заметно вздрогнула.

– Расскажите, что вы знаете! – вслух выкрикнула она.

– Информация стоит денег, – не шевельнулся гуманоид.

– Сколько? – Ева приготовила руку.

– За мужчину – тысяча, за женщину – пять.

Ева снова вздрогнула: ее не удивила запредельная цена – поразила разница.

– Но почему? – спросила она уже мысленно.

– Информация о женщине – секретная. Не для меня. Исходя из обстоятельств.

– А о мужчине – нет? Они же были вместе!

– Деньги! – протянул руку гуманоид.

Евгения быстро сунула ладонь в холодную, сухую пятерню барыги и резко отдернула ее, передав шесть тысяч джеров: прикосновение к коже туземца вызвало в ней неожиданную брезгливость.

– Говорите, пожалуйста, – вежливо попросила она, пытаясь сгладить неловкость. Впрочем, гуманоиду, кажется, все было до лампочки. Он «заговорил» коротко и сухо, будто рапортуя:

– Мужчина и женщина были не вместе. Мужчину я видел здесь вчера вместе с Избранной. Они купили у меня два скафандра и уехали на автобусе в сторону Гуконолоса. Женщина была раньше на два дня. Улетела с двумя джерроноррами на корабле «Звездная пыль».

Евгения опешила. Она не ожидала ничего подобного. Ее дети не могли покупать скафандры и летать на межзвездных лайнерах! Им не на что, а самое главное – незачем это делать! У ее сына не могло быть знакомой Избранной, а у дочери – знакомых джерронорров, с которыми она улетела бы от брата!.. Может быть, их похитили?

Именно об этом она и спросила у барыги.

– Женщину могли похитить, – согласился тот. – Она была в измененном сознании… Мужчина действовал по своей воле.

– Вы что-нибудь знаете о тех джерроноррах, которые сопровождали парня и девушку? – с надеждой спросила Ева.

– Пятьсот джеров… – Барыга вновь протянул руку. В тоне его «голоса» впервые проскочили нотки эмоций. – Это дешево – информация необычная.

Ева расплатилась, и гуманоид «сказал»:

– Мужчины-джерронорры выглядели охранниками – сильные, с оружием – но вели себя как преступники. Очень волновались. Вспоминали, что поступают незаконно. Боялись наказания Императора. Думали о женщине, как о принцессе.

Евгения с трудом удержалась от восклицания. Туземец продолжил:

– Другая женщина-джерроноррка поставила сильный блок. Что она думала, я не услышал. Одета легко, как мужчина. Высокая… – Барыга чуть поднял ладонь над собственной головой. – Была в шляпе, из-под которой выбилась прядь волос ярко-красного цвета. Сопровождавший ее мужчина думал о ней как о принцессе.

– Что?! – не выдержала Ева. – Снова принцесса?!

– Я не знаю, были ли эти женщины принцессами на самом деле: их сознание я не проверял, – пояснил барыга хладнокровно. – Но их спутники считали обеих принцессами.

Ева молча кивнула аборигену и машинально пошла к автобусному терминалу: ведь барыга сказал, что Гена уехал в сторону Гуконолоса именно на автобусе.

Гуконолос – так официально именовался здешний Устюг – Ева знала хорошо, бывала в нем не раз. И Роберт встретил Юлю и Гену здесь…

Стоп! Потом он видел их на космодроме! А барыга утверждает, что они были там по отдельности, причем – с незнакомыми людьми!..

Кто же ошибается?

Барыга в принципе может соврать. Правда, непонятно, с какой целью…

Роберт – проверенный агент… Жаль, что не догадались попросить его показать «картинку». Но новость свалилась им на головы так неожиданно! И потом, Роберт же видел документы…

Еще раз стоп! А почему мы решили, что раз документы Юли у Гены, то бывшая с ним девушка – Юля и есть?.. Барыга сказал, что с Геной была рыжая спутница..

Вот тут-то Еву и осенило! Паззлы сложились в ее голове. Стало ясно и почему здесь оказались дети. Принцесса спряталась на Земле, но отчего-то за нее приняли Юлю и похитили! Гена, конечно же, бросился выручать сестру, а настоящая принцесса взялась ему помогать. «Мы все это время гонялись за Юлей, – ахнула Евгения, – полагая, что „ведем“ принцессу!»

Материнское сердце заныло: дети потерялись! Да еще впутались в такую историю! Впрочем…

С Юлей пока ничего не известно. Когда она окажется у Миссина, тот догадается о подмене. Поднимется шум. Юлю либо отпустят, либо устранят – как ненужного свидетеля…

Евгения поежилась. «Не думай так! – приказала она себе и переключилась на сына. – Он-то, возможно, еще здесь! И с ним – принцесса. Вот ведь чудо!.. Что они предпримут? Зачем им скафандры?»

Последнее тревожило Еву больше всего: наверняка затеяли какую-нибудь авантюру, чтобы выручить Юлю!..

«Но принцесса-то какова! – с восхищением подумала Ева. – Кто бы мог подумать, что это изнеженное создание способно на подвиги? Хотя… Я ведь совсем не знаю ее, видела-то пару раз – издали… Мало ли что сплетни доносят?»

Она прибавила скорость, увидев, что к терминалу подали розовый автобус.

Подходя к гостинице, Ева невольно замедлила шаг – ей показалось, что в двери «Сухоны» зашел Гена. Сердце сорвалось в галоп. Боясь спугнуть удачу, она шла, мысленно обращаясь к православным святым. Она готова была обратиться к кому угодно – только бы дети оказались рядом!

«Может быть, и Юля здесь? – шептала она. – Может быть, барыга наврал? Господи, сделай так, чтобы он ошибся!»

Когда она вошла в тесный гостиничный холл, тот был пуст. Владелец «отеля» Степан одиноко скучал за стойкой. Увидев Еву, он радостно заулыбался, гостеприимно раскинув руки:

– О! Госпожа Турина! Вы вернулись? Надолго? Вам тот же номер?

– Здравствуйте, Степан… – Взгляд Евгении рассеянно бегал. – Мне показалось, что сюда зашел парень…

– Да, это наш постоялец. – Степан понизил голос и перегнулся через стойку: – Странный, между нами говоря… Остановился вчера у нас с девушкой – шикарной такой. Сегодня съехали, номер сдали, а к вечеру он вернулся, но уже один и смурной, как осенняя ночь!.. Кстати, вчера они вами с господином Туриным интересовались!

– Вот как? – Ева не знала уже, радоваться ей или удивляться. – Простите, в каком номере он остановился?

– В шестом… – Увидев, что женщина бросилась к лестнице, Степан крикнул ей вслед: – Ваш номер тоже не занят! Вселяйтесь, ключ в двери!

Когда в дверь постучали, Генкино сердце екнуло… Часто бывает так, что сердцу известно все, а человек продолжает мучиться, искать решения, идет на ненужные компромиссы…

Генка перебрал в уме, кто бы это мог быть, не решаясь почему-то открыть и выяснить, кто там. Сердце колотилось и колотилось, словно пытаясь выпрыгнуть к двери или подтолкнуть к ней хозяина.

Наконец Генка рывком распахнул створку. Он ожидал все-таки увидеть Марину, поэтому худенькую темноволосую женщину узнал не сразу.

– Вы к кому? – машинально спросил он, и тут сердце так бухнуло в груди, что наступило прозрение. – Мама!..

– Сынок…

Она привстала на цыпочки и обвила Генкину шею руками.

– Сыночек…

Тут Генка вышел из ступора и принялся обнимать и целовать мать. Первые несколько минут они обменивались только междометиями и бессвязными обрывками слов. А потом, как по команде, задали друг другу вопросы:

– А где Юля?.. – спросила мать.

– А где папа?.. – откликнулся сын.

Оба замерли, тревожно вглядываясь в глаза другого.

– Я не знаю, где сейчас Юля,, мама, – первым ответил Генка и поспешил успокоить: – С ней все в порядке, она жива! Я расскажу… А папа?

– Полетел на Землю… ненадолго. Ты все знаешь про нас?

– Знаю… Не все, самое главное. Вы – джерронорры? – Генка знал ответ и все-таки напрягся.

– Да, сынок. Как и ты, как и Юля… – Ева бережно провела рукой по его голове. – Но мы также люди. И должны ими оставаться… – Она прижала Генку к себе.

Потом они уселись на диван и принялись рассказывать друг другу все: Генка – о событиях последних дней и пролетевших полутора лет, перескакивая с одного на другое, а Евгения – обо всей своей жизни, о той ее стороне, которая была неизвестна сыну. Рассказала и о том, как узнали они с отцом, что Генка и Юля не на Земле.

И тут Генка несмело признался:

– Мама, я люблю Марину…

– Принцессу?! – Она ахнула, вскинув ко рту ладонь совершенно земным жестом.

– Да… Мне кажется, что и она меня любит.

– Это невозможно, сыночек… Марронодарра – невеста Миссина! От их брака зависит мир в Галактике!

– Мама, ты говоришь, как будто с трибуны, – горько усмехнулся Генка. – Я знаю обо всем. Но что я могу поделать с собой? Я люблю ее – вот и все.

Ева снова прижалась к груди сына. Она гладила его спину и приговаривала:

– Ничего, сыночек, все будет хорошо… Теперь все будет хорошо… Теперь мы вместе… Нам бы только папу дождаться да Юленьку найти!

– И Марину, – еле слышно добавил Генка.

– И Марину, – кивнула мать.