Текст книги "Наследница престола"

ГЛАВА 15

«Наблюдателями» оказалась пожилая – лет под шестьдесят обоим – пара. Как позднее выяснилось – муж с женой. Они прятались в кустах, испугавшись незнакомцев, пока не узнали в одном из них лодочника

– Станислав! – раздалось из кустов, и перед Генкой с Мариной предстали мужчина и женщина. Поглядывая искоса на парня с девушкой, они подошли к лодочнику, вынырнувшему из вагона, и принялись радостно, хотя и несколько сдержанно, обнимать его и хлопать по спине и плечам.

Лодочник, впрочем, хмурился, никак не отзываясь на проявление дружеских чувств.

– Стас, ты чего? – заметил его «окаменелость» мужчина. – Это же мы, Степановы, Павел с Катериной! Ты что, не узнаешь нас?

– Павел… – задумчиво произнес лодочник, и в глазах его промелькнул осмысленный огонек. Но тут же потух, и мужчина остался стоять, безвольно опустив руки.

Тогда назвавшийся Павлом повернулся к Генке с Мариной. Был он невысок, худ и небрит, но одет вполне прилично – в сравнительно новый спортивный костюм с надписью «АсНбаз».

– Э-э… Люди добрые, что это с ним? – мотнул головой Павел в сторону лодочника.

– Похоже, временная потеря памяти, – ответил Генка. – Он вез нас в лодке, когда случилась… некоторая неприятность.

– На нас напали, – лаконично уточнила Марина.

– Бандиты? Или полиция? – поинтересовался мужичок, и сам же ответил: – Впрочем, разницы между ними пожалуй что и нет… А вы кто будете?

– Мы заблудились, – потупился Генка, поскольку врать не любил. Но в его словах в общем-то пока особой лжи и не было, так что Генка приободрился, решив говорить правду, но не всю. – Мы были на Земле, а потом оказались здесь… Это ведь не Земля?

– Точно, не Земля, – сощурился Павел. – А с какого места на Земле вы сюда прибыли?

Генка заметил, что и женщина внимательно слушает их разговор, оставив на время несчастного лодочника. Видимо, от правдивости Генкиных ответов для этой пары зависело многое. Да и как иначе, когда вокруг и бандиты вон бродят, и полиция какая-то… Да и не просто бродят, а прицельно стреляют! Поэтому Генка сосредоточился и сказал:

– Если быть предельно точным, то из тоннеля, что поблизости от станции Индюк. Это в Краснодарском крае, недалеко от Туапсе.

Ответ обрадовал Павла с Катериной. Они облегченно переглянулись и заметно повеселели.

– Ну, здорово, земляк! – протянул мужичок Генке руку. – Меня, как ты слышал, Павлом зовут. А это жена моя, Катерина Степанова.

Женщина, такая же низенькая, как и супруг, только гораздо полнее, дружелюбно кивнула и перевела взгляд на Марину.

– Марро… – начала девушка, но быстро поправилась: – Марина. Очень приятно!

– Что ж мы стоим? – вскинулась Катерина. – Пойдемте в дом, поговорим по-людски, пообедаем!

– Точно, пойдем-ка! – хлопнул Павел Генку по спине. – Я как раз зайца подстрелил… О! А заяц-то где? – завертел он головой.

Катерина раздвинула куст, где они с мужем недавно прятались, и достала окровавленную тушку зайца не зайца, но животного, очень на него похожего. Только уши гораздо меньше. Затем оттуда же появились луки – самые настоящие, как у индейцев.

– Вы что, с помощью луков охотитесь? – удивился Генка.

– А как еще-то? – хмыкнул Павел. – Огнестрельного оружия не имеем, а бластеров-шмастеров нам и даром не надо.

– А что, есть? – еще больше удивился Генка.

– В городе есть, – неопределенно кивнул мужичок. – Да кто даст? И не надо нам – от греха! – Мужичок сплюнул. – Ладно, пошли, там все расскажу…

Супруги повели Генку, Марину и лодочника Станислава в вагон-ресторан.

– Пока Катерина с зайцем управляется, мы и поговорим, и горло промочим, – шепотом, косясь на удалявшуюся супругу, пояснил Павел, усаживая гостей за покрытый чистенькой скатертью столик.

Генка огляделся. Вагон-ресторан был самым обычным – с цветными занавесками на окнах, скатерками на столиках и даже с зелеными веточками вместо цветов в вазах. В окнах шелестела на ветру листва и казалось, что стоит поезд на глухом полустанке, что прозвучит сейчас гудок и тронется состав дальше… Даже пахло в ресторане едой, как и полагается, – видимо, готовили и столовались супруги именно здесь. Павел отлучился ненадолго в подсобку и вынырнул оттуда с бутылкой водки в одной руке и вина – в другой.

– Осталось еще, – гордо сказал он. – Катерина много-то мне не дает «расслабляться»!

– А… другие? – задал Генка волновавший его вопрос. Но Павел понял его по-своему:

– Кто ушел, и не подумав про выпивку, кому, видать, без надобности было, а с остальными мы поделились по-братски, по-божески. Да только..

– Что – только? – подскочил Генка. – А куда ушли те… Ну, кого вы первыми назвали?

– В город, наверное. Никто не вернулся. Вот, Стас только! По правде сказать, окромя города, тут и уйти некуда – леса кругом да болота еще, где всякая нечисть водится. Раз дошел и я до одного болота. Километров тридцать брел… – Павел в слове «километров» сделал ударение на втором слоге. – А там…

– Постойте, можно про болото в другой раз! – перебил мужичка Генка. – Вы про людей лучше расскажите и про город… Но сначала про людей!

Павел насупился, обидевшись, что его перебили, подчеркнуто молча крутанул водочную бутылку, в которой зазмеился бурунчик, неспешно откупорил ее, стал разливать по рюмкам – себе, лодочнику, Генке…

– Нет-нет, мне вино! – испугался Генка, вспомнив недавнее знакомство с водкой. – А лучше – лимонад.

– Вот уж чего нет, того нет! – все еще хмурясь, сказал Павел. – Лимонад – продукт скоропортящийся, потому выпит давно. А вино сам открывай – не маленький! И жене своей налей тоже.

Сначала Генка не понял, о ком это мужичок, а когда до него дошло, вспыхнул до корней волос, испуганно глянув на Марину.

– Давай-давай, муженек! – улыбнулась та. – Открывай и наливай!

После первой рюмки обида Павла моментально улетучилась, и он оживленно повел рассказ дальше. По его словам выходило, что значительная часть пассажиров сразу после случившегося отправилась искать людей. Никто ведь не понял, что оказались они на другой планете! Думали вначале, что поезд просто сошел с рельсов и улетел в лес. Правда, куда делся тоннель и сами рельсы – оставалось загадкой. Но все надеялись, что ничего особо ужасного не случилось, что стоит дойти до станции, которую только что проехали, сообщить кому следует о происшествии – и все образуется… Станция не нашлась. Тоннель и рельсы – тоже. Самое страшное, даже не будучи ботаниками, все быстро поняли, что лес не совсем нормальный… Про другую планету тогда еще никто не думал – больше про неизвестную страну говорили. То, что росло в этом лесу, в России точно никогда не произрастало – даже с учетом южных ее окраин.

Многие из тех, кто уходил, не возвращались. Поначалу это пугало оставшихся. Думали сразу о плохом: или о диких зверях в лесу, или о лихих людях… Первое опасение не подтвердилось, когда все-таки вернулась одна из групп – человек десять. Они неделю плутали по лесу, дошли до болота, о котором уже упоминал Павел, но ничего из живности крупнее «зайцев» им не попалось. Правда, на болоте они сначала встретили привидение, а потом… пингвинов!

– Не понял… – нахмурился Генка.

– Чего не понял? – заулыбался Павел. – Я их тоже видел – пингвинов-то!

– А привидение? И откуда пингвины?

– Привидение не видел – сразу скажу. Это те, кто вернулись, сказывали. Обычное привидение – как в книжках рисуют и в кино показывают. Летает над землей, белое, прозрачное и ухает. Вреда никакого от него не было. Люди сразу убежали… А пингвины – совсем как настоящие! Не знаю, может и местные, но очень на наших похожи. Их сам видел – не вру.

– Откуда здесь пингвины? – пожал плечами Генка и посмотрел на Марину, что-то вспоминая. – Постой! Что ты говорила о Переходе возле Южного полюса?

– Ну, не совсем возле полюса, – удивленно вскинула брови Марина. – Там материк обледенелый.

– Антарктида! – подсказал Генка.

– Наверное, – кивнула Марина. – А при чем тут это?

– Пингвины на Земле только в Антарктиде живут! – сообщил Генка.

– Ясно… – Марина перестала удивляться. – В болоте – второй тоннель с Землей! Однако…

– А что здесь удивительного?

– Вообще-то Переходы редко дублируются. Я бы сказала – исключительно редко! Раньше я слышала лишь об одной такой аномалии.

– Стойте-ка… – крякнул молчавший до этого Павел. – Так с болота можно домой попасть?!

Удивительно, как быстро до простоватого мужика дошла идея о межпространственных Переходах! Впрочем, подобные мысли наверняка обсуждали при нем другие пассажиры.

– Думаю, можно, – ответила Марина.

– Так… это… надо бежать! – Павел подскочил, засуетился, порываясь претворить свои слова в действие, но, увидев, как нахмурился Генка, запричитал: – Что? Что?! Господи! Домой же можно, домой! Надо бежать!

– Куда? – угрюмо пробурчал Генка. – В Антарктиду?

– Ну и что? – не унимался мужик. – Все равно же – Земля! Там тоже люди есть, станции полярные всякие! Переправят нас…

– А как вы до тех станций доберетесь? И где они – вы знаете? А какая температура в Антарктиде – слышали?

– Слышал, – махнул рукой Павел и выругался. Он был хоть и не очень образованным, но не глупым. – Не подумал сразу… Больно уж домой хочется! – Он на пару минут крепко задумался, а потом выдал: – Все равно пробовать надо! Здесь невмоготу совсем… Соберем, что сможем – еду, одежду, какая есть, санки я сделаю, жердей для шалаша нарублю… Что-нибудь придумаем! Раз пингвины, значит, море рядом! Пойдем по берегу… Будем идти, покуда куда-нибудь не придем! А и пропадем – так лучше уж на своей земле, чем тут! Пойду, Катерину обрадую!..

Жареная «зайчатина» оказалась очень вкусной. Настоящих зайцев Генка не ел, но этот напоминал по вкусу курицу – только был жирнее и сочнее. Хозяйка, обрадованная рассказом мужа, умилялась еще больше, глядя, как ее стряпню уплетают за обе щеки гости.

– Кушайте, кушайте! – приговаривала она. – Наедайтесь! В Антарктиде небось одних пингвинов будем готовить!

Генка чуть не поперхнулся.

– Так вы точно собрались… возвращаться?

– Ну конечно, а как же иначе? – широко улыбнулась женщина. – А вы разве не с нами?

– Нет… – Генка почесал голову, но продолжать не стал. Решился наконец заговорить о главном для него: – Видите ли, этим поездом ехали мои родители…

Катерина ахнула и всплеснула руками. Павел выпрямил спину, отложил вилку и сдвинул брови.

– В каком вагоне? – деловито спросил он.

– Я не знаю… Понятия не имею! Они ко мне на присягу должны были…

Катерина снова ахнула и переглянулась с мужем.

– Мы ведь тоже… на присягу… – всхлипнула она и приложила к глазам салфетку.

– Ну-ну, Кать! – Павел погладил жену по плечу. Потом пояснил, обращаясь к Генке: – Сын у нас служил в Хосте, к нему ехали.

– Как, вы сказали, ваша фамилия? Степановы? Николай Степанов – ваш сын?!

– Вы знаете Коленьку?! – Катерина от удивления перестала плакать.

– Ну да. мы вместе служили.

– Как он?! Как он там?! – наперебой закричали Павел и Катерина.

– Сейчас не знаю, меня ведь демобилизовали сразу – сестра несовершеннолетняя осталась, а родни больше нет….Мы с Николаем в учебке подружились. Хороший парень – веселый, добрый. И о вас рассказывал. Любил он вас очень, так ждал на присягу… – Генка споткнулся, поняв, что болтает лишнее. – Родители Николая заплакали оба, обнявшись. Марина посмотрела на Генку и грустно покачала головой: бестолочь, дескать. Генка не спорил.

Степановы успокоились не сразу – воспоминания о сыне словно прорвали плотину в их душах. Наконец Павел, все еще всхлипывая, но уже оторвавшись от жены, засмущался и буркнул Генке:

– Пойдем покурим!

Генка кивнул и вслед за Павлом направился в тамбур. Он спрыгнул на траву, а Павел уселся на ступеньку вагона.

– Курить-то бросил еще там… – Павел махнул в сторону, видимо, подразумевая Землю, и продолжил разминать трясущимися пальцами сигарету. – Да и нету здесь курева. То, что с собой было, быстро кончилось… А я все же блок припрятал – пока были еще сигареты в ресторане. Думаю, мало ли что? Тут ведь деньги не в ходу, а на спиртное да на сигареты что-нибудь и выменять можно! Не у кого только менять-то стало… Вот так. А там и сам стал покуривать – редко, правда, четвертую пачку только начал… – Павел еще раз всхлипнул, вытер слезы, выматерился, высморкался и стал неторопливо прикуривать.

– Так что с моими родителями? – не выдержал Генка. – Их фамилия Турины…

– Мы по фамилиям мало кого знали, – покачал головой Павел. – Как их звали-то?

– Женей… Женями. И маму и папу. Папа – высокий, рыжеволосый, а мама – худенькая, темная. – Генка с надеждой воззрился на Павла.

– Были такие, – осторожно сказал тот. подумав. – Точно, были! Они сразу ушли – с первой группой.

– Вы уверены?! – не замечая, что кричит, переспросил Генка.

– Ну да, уверен! Как звать, правда, не знаю, врать не буду – тут ведь сотен пять было… Но рыжего мужика помню: он все за жену беспокоился, когда уходили, сумку с вещами забрать у нее хотел, хотя и так тащил рюкзак, чемодан и удочку складную! Мы еще смеялись тогда, помню, что он удочку в лес потащил.

– Они! – ахнул Генка, чувствуя, как от волнения закружилась голова. – Папа удочку всегда с собой возил, даже в командировки – рыбак заядлый.

Павел промолчал. Он сидел, о чем-то думал, поглядывая на Генку, словно не решаясь заговорить. Потом все же спросил:

– Что, думаешь идти искать родителей?

– Конечно! А как же иначе?!

– Опасно… – нахмурился мужик.

– Вы же сами говорили, что диких зверей нет!

– А люди? А… нелюди? На вас ведь уже нападали!

– А что оСтастся делать? Надо ведь родителей найти!

– Ты бы хоть бабу свою не брал тогда! Городская она у тебя – вон какая королева! Непривычная. Пропадет…

«Это еще неизвестно, кто из нас быстрее пропадет, – мысленно ответил Генка. – Да и не королева она, а всего лишь принцесса».

ГЛАВА 16

Сначала Генка думал, что полсотни километров – это пустяки. Средняя скорость пешехода – пять километров в час. Значит, ходу десять часов. Через каждые два часа – перекуры минут по пятнадцать, одна часовая остановка на обед. Итого – часов двенадцать… Сутки на планете, как сказали Степановы, двадцать шесть часов. Следовательно, за световой день дойти до города вполне реально.

Лодочник Станислав остался в поезде. Он понемногу стал приходить в себя, нашел купе, в котором когда-то ехал, обосновался в нем и наотрез отказался куда-либо идти. Павел с Катериной его решению обрадовались. Так что лишняя обуза с плеч Марины и Генки спала.

Не учел Генка лишь того, что идти по лесу – совсем не то, что по дороге. Да и расстояние назвали им очень уж приблизительно: Степановы сами в город не ходили, а нагрянувшая как-то раз «полиция», от которой про город они и узнали, в земных мерах могла и ошибаться.

С «полицией» вообще было все странно и непонятно. Примерно через месяц после того, как ушла и не вернулась последняя группа пассажиров злополучного поезда, в небе появился «самолет без крыльев» и нырнул за деревья неподалеку. Потом из леса вышли вооруженные люди – десять человек. Были они в форме, подчинялись командиру – лысому угрюмому крепышу. Павел окрестил их сперва про себя «солдатами». Но «крепыш», сняв фуражку и вытирая вспотевшую лысину, сразу представился: полиция города такого-то, офицер такой-то. Ни названия города, ни имени командира Павел не запомнил – были они слишком уж чудными, непривычными для русской речи. А вот тому, что разговор шел именно по-русски, Павел сначала даже не удивился.

Рядовые полицейские сразу начали прочесывать поезд. Что они искали – Павел так и не понял. Позже выяснилось, что ничего не пропало, даже спиртное… Офицер пригласил Павла с Катериной в вагон-ресторан и допросил. Впрочем, на допрос разговор походил разве что задаваемыми полицейским вопросами. Сам он на вопросы супругов отвечал крайне скупо, а то и вообще пропускал их мимо ушей. В целом же вел себя вполне корректно и вежливо: не угрожал, не давил и даже ничего не записывал. Казалось, ему вообще скучно беседовать с малообразованными людьми, и делает он это исключительно из вежливости.

– Что же он спрашивал? – поинтересовался Генка.

– Кто мы, откуда… – Павел дернул плечом. – Хотя чудилось мне, что он и так это знал.

– Что еще?

– Про других, кто с нами ехал: «Кого знаете?», «Кто и куда направлялся?», «Кто и что говорил после происшествия?»

– А вы?

– А что мы? Что знали – рассказали… – Павел вдруг смутился. – Не все, конечно. Так, кратенько… Да и что мы знали? Ни с кем ведь не знакомы были особо. Здесь уж только с двумя-тремя поближе сошлись. Со Стасом вот…

– А что вам рассказал полицейский?

– Да я же говорю: не хотел он на вопросы отвечать! Буркнул что-то пару раз… Что до города полсотни верст, да чтоб осторожней были – лихие люди бродят вокруг…

– А к вам они, кстати, наведывались? – заинтересовался Генка.

– Бандиты-то? Бог миловал пока. Видел я пару раз у реки кого-то, но подходить не стал. Встречал их не близко – километрах в десяти…

– А как полицейский объяснил, откуда они узнали про поезд?

– Да никак! Я спрашивал, но он и не слышал будто.

– Наверное, от других пассажиров услышал, которые дошли до города, – предположил Генка. – О них-то вы у него спрашивали?

– Спрашивал, да все без толку! Промычал что-то – ни бе ни ме. Но понятно было, что до города все же кто-то дошел.

– Да, интересно все это… Особенно интересно то, что он с вами по-русски разговаривал!

– Сам об этом подумал, когда они ушли. Сразу-то внимания не обратил. Я себе так маракую: русские они, тоже когда-то, как и мы, сюда провалились, да тут и прижились.

– Может и так… – ответил Генка. – Только вы же сами сказали, что имя у офицера нерусское…

Запинаясь о коряги, Генка вспоминал тот разговор. Особенно часто – «самолет без крыльев». На своих двоих дойти до города до темноты Генка уже не особо надеялся.

Марина же, казалось, и не замечала, что идет по лесу. Она двигалась быстро и легко, непринужденно отводя от лица ветки. Уже через час Генка стал отставать. В очередной раз догнав девушку, он, отдуваясь, буркнул:

– Мне за тобой не угнаться!

– И что ты предлагаешь? – В голосе Марины мелькнула язвинка. – Понести тебя?

– Я бы не отказался! – не стал обижаться Генка. Марина наклонилась, подцепила Генку одной рукой под коленки, другой обняла за талию, легко подняла не успевшего ничего понять парня и пошла вперед столь же быстро, как и раньше. Генка забрыкался.

– Эй-эй! Поставь сейчас же! – завопил он.

– Зачем? Ты же просил тебя понести, – невозмутимо продолжала шагать Марина.

– Перестань! Ты же прекрасно понимаешь, что я пошутил! – продолжал извиваться в Марининых руках Генка.

– Зато я – совершенно серьезна, – ответила Марина. – Так мы дойдем значительно быстрее. Для меня твой вес – не тяжесть.

– Но это же… Это… – Генка задергался сильней.

– Самое разумное действие в настоящей ситуации, – закончила за Генку девушка. – А вот твои беспорядочные телодвижения доставляют мне неудобства.

– Это – позорно для мужчины! – произнес наконец Генка, но дергаться почти перестал.

– Не вижу ничего позорного, когда один человек помогает другому! – Голос Марины звучал так же ровно, как если бы она не спеша прогуливалась без четырехпудового «багажа». – Тем более когда выигрывают от этого оба.

– Да как же ты не понимаешь? – застонал Генка. – Это я должен тебя нести, а не наоборот!

Марина смутилась, хотя и не подала виду. Но голос ее зазвучал мягче:

– Если в этом возникнет необходимость, я приму твою помощь без возражений. Даже… с радостью.

– После перекура я пойду сам! – пробурчал Генка, окончательно затихая в надежных ее руках.

– Пока снова не начнешь отставать, – кивнула Марина.

После перекура Генка стал отставать даже быстрее, чем вначале. Он долго крепился, пыхтел, догоняя девушку, старался делать шаг шире, пока не споткнулся о спрятавшийся во мху корень и не скатился на дно неглубокого оврага. Марина спрыгнула к нему, ни слова не говоря подхватила на руки и зашагала дальше. Генка на сей раз не сопротивлялся.

После обеда, «приготовленного» Мариной и не доставившего по понятным причинам Генке никакого удовольствия, он, разглядывая травинку, спросил:

– Как ты это делаешь?

– Что? – переспросила девушка.

– Идешь, не уставая, меня тащишь, не запыхавшись даже?

– Я ведь тебе говорила: во мне – Сила Избранных…

– Это я помню, – перебил Генка. – Но как все выглядит в реальности? Что ты чувствуешь, что делаешь, чтобы Сила появилась? Ну, «кнопку», что ли какую в мозгу нажимаешь или заклинание специальное читаешь?

Марина ненадолго задумалась.

– Ты знаешь, даже странно… Я как-то не задумывалась над этим. Просто знаю, когда во мне есть Сила. Ну, примерно, как с голодом: когда сыт – о еде не думаешь… Отсутствие Силы тоже на организме не сказывается: можно просто жить и без нее… Понятнее мне не объяснить – это нужно почувствовать.

– Все равно что слепому рассказывать о цвете снега, – хмыкнул Генка.

– Да, пожалуй… – удивилась неожиданному сравнению Марина.

– А как ты ее все же включаешь – свою Силу? – не отставал Генка. – Чтобы меня нести, например?

– Тут тоже все почти бессознательно происходит, – пожала плечами Марина. – Я как бы мысленно примериваюсь к твоему весу, к расстоянию, которое нужно пройти, прикидываю скорость движения – и сразу чувствую, что Силы для этого достаточно, даже с избытком. Когда начинаю выполнять задуманное, она сама собой подключается… Не понятно? Ну, лучше мне не объяснить… Как я могу объяснить, допустим, процесс дыхания? Вот, подаю команду мозгу сделать вдох, он рассылает нервные импульсы определенным группам мышц, те сокращаются… И тут – то же самое.

– Ты сказала, что Силы, чтобы меня нести, у тебя достаточно. Но ведь она все же расходуется? Возможно, тебе скоро нужно будет полететь… А ты на меня бездарно тратишь Силу!

Марина засмеялась:

– Неужели ты думаешь, что на перемещение в Пространстве тратится столько же Силы, как и на то, чтобы пронести мешок с костями пару десятков километров? Пусть даже такой симпатичный мешок? – Девушка подмигнула. – Когда я несу тебя, Сила прибывает быстрее, чем тратится. Так что можешь не переживать. Даже когда я готовлю еду. Силы расходуется больше: все-таки происходит преобразование вещества. Но и это пустяк – против «прокалывания» межзвездной материи.

Генка задумался:

– Хотел бы я тоже, как ты… Помнишь, после драки в поезде ты сказала, что помогла мне лишь чуть-чуть, что все основное я сделал сам. Я ведь тоже тогда не размышлял, ничего специально не рассчитывал… Ты еще сказала, что тебе почудилось, будто я сам взял Силу, словно Избранный Джерронорр…

– Да, мне действительно так показалось.

– Но это ведь неправда! Во-первых, я вообще не джерронорр, не то что Избранный! А во-вторых, будь во мне хоть капля такой Силы, разве я позволил бы себя нести? – Генка начал распаляться, вскочил на ноги и почти уже кричал: – Да я бы сам понес тебя хоть на край света, моя джинниня!

Генка подхватил вдруг Марину на руки – легко, словно солнечный свет, прижал ее к себе бережно, будто хрупкий лучик, и стремительно зашагал вперед – как до этого шагала Марронодарра, принцесса джерронорров, владеющих Силой.