Текст книги "Проект «Сфинкс»"

17. История профессора Зауэра

Декабрь 2010 года. Антарктида.

Секретная подземная база «Черное Солнце».

– Послушайте, профессор, а это не опасно? – поинтересовался Ник, и, посмотрев на лежащее человеческое тело, озабоченно добавил: – А вдруг придет в себя, набросится на нас, схватит за горло и захочет сожрать? На этой базе все, что выжило, несет в себе смерть. Я раньше не верил в дурацкие истории с зомби, но после того, что мы здесь видели, готов поверить во что угодно.

– Белка шишку не найдет, пока шишек не набьет, – задумчиво откликнулся Боголюбов, подсоединяя провода к клеммам. – Время для размышлений истекло. Настало время решать. Нужно всегда надеяться на хороший результат. Вполне вероятно, этот несчастный может знать много полезного. Нам-то, зачем лишние шишки на голове? А если дальше идти по этим подземельям – и смысла нет?

– Не нравится мне все это, – заявил Воронов.

– С сомнениями нужно играть честно, если хотите их развеять. Думаю, это неизвестная науке форма паразита, который поддерживает жизнь бедолаги. Как он это делает, не знаю, но факт остается фактом. Николай, вы готовы к тому чтобы убить тварь, если она сразу не сдохнет?

– Вы либо ярый оптимист, либо слишком любознательны, – хмуро заключил Николай. – Я бы вообще предпочел не трогать эту дрянь на его голове. – Он рассматривал человека, которому предстояло либо избавиться от своей мозговой «пиявки», либо принять мучительную смерть. Воронов вздрогнул и невольно съежился. Человек, на которого он смотрел, неожиданно открыл рот и его губы растянулись в кривой улыбке, обнажив пожелтевшие зубы. На мгновение Ник ощутил вину перед ним за то, что они собираются сделать. Скорее всего, его организм не выдержит такой нагрузки, решил он.

– Тимофей Романович, скажите, а как он вообще дышит? – поинтересовался Шельга. – Я щупал руку – пульса нет.

– Не знаю, – ответил Боголюбов. – Но он ведь дышит? Возможно, и видит, и слышит нас, только пошевелиться не может. А пульс настолько слаб, что вы его и не почувствовали. Живой мертвец, как в кино.

– В фильмах им вышибали мозги, чтоб остановить, – сказал Ник, наблюдая за манипуляциями профессора.

– Отойдите в сторону, Николай, и будьте начеку, – спокойным тоном произнес Боголюбов и добавил, обращаясь к Шельге: – А вы, командир, по моей команде должны подать ток на щупы. Вам ясно?

Шельга молча подошел к рубильнику – его рука замерла на рукояти.

Воронов посмотрел на то, что Боголюбов назвал «щупами» – два тонких стержня от какого-то найденного им прибора, к которым были подсоединены провода: одни концы щупов – оголенные, другие – покрыты толстой резиной. Один из стержней он держал левой рукой, другой – правой. Облаченный в экзоскелет профессор напоминал железного монстра с вязальными спицами. Ранее подобное сравнение могло бы позабавить Николая, но ему сейчас было не до юмора.

Профессор приблизился к незнакомцу, коснулся щупами его головы и громко скомандовал:

– Разряд!

Сухо щелкнул рубильник.

Замкнутые контакты брызнули искрами.

Тело человека неестественно изогнулось, едва не переломившись в хребте. Несколько секунд оно дергалось в жутких конвульсиях и извивалось, словно его положили на горячие угли. Изо рта хлопьями вырывалась желтая пенистая слизь.

– Хватит, может?! – озабоченно воскликнул майор. – Он же умрет!

– Нет! Рано! Продолжайте! – жестко сказал Боголюбов и еще прочнее прижал оголенные концы щупов к голове несчастного.

Тело еще несколько секунд продолжало отплясывать страшную пляску, опираясь лишь головой и пятками об пол, а затем замерло, опустилось. И обмякло. Глаза несчастного закрылись веками. Пористый нарост на голове потемнел, но так и остался неподвижным.

– Ни черта не вышло, – процедил сквозь зубы Шельга, отключив рубильник. И с сарказмом хмуро добавил: – По-моему, наш пациент не перенес операции. Однозначно – мертвец.

Воронов неопределенно хмыкнул.

– Подождите… – Палец профессора указал на лежащее тело. – Смотрите, кажется, оно…

Неожиданно бурая масса пошевелилась. Совсем чуть-чуть, почти незаметным движением.

– Твою мать! – невольно вырвалось у Николая.

– Если что, не раздумывай и сожги эту дрянь к чертям собачьим вместе с телом, – обратился Шельга к растерявшемуся Нику. – Хрен с ним с допросом. Понял?

Николай мысленно одобрил решение командира. Присоединив шланг от баллона с зажигательной смесью к специальному штуцеру, имевшемуся на оружии, он переключил его в режим огнемета.

Люди обмерли, широко раскрытыми глазами наблюдая за происходящим. Стало настолько тихо, что можно было явно слышать дыхание друг друга.

Нарост на голове незнакомца начал вздуваться изнутри. Из-под твари потекла какая-то зеленая, мерзкая на вид жидкость и оттуда стали появляться маленькие паучьи лапы.

– Осторожней! – запоздало предостерег Шельга.

Паук, размером с небольшой детский мяч, резво приподнялся на лапках и прыгнул на профессора, издав противный писк.

– А-а! – вскрикнул Боголюбов и отшатнулся. Глаза профессора вылезли из орбит, ошпаренные ужасом.

Паук цепко ухватился за экзоскелет и стал проворно взбираться к голове Тимофея Романовича.

– Уберите с меня эту дря-я-янь! – истошно заорал тот, пытаясь стряхнуть с себя мерзкую тварь. – А-а-а-а-а!

Николай опешил, не зная, что делать дальше. Сжечь паразита вместе с профессором не входило в поставленную командиром задачу. Бросил короткий взгляд на майора.

Шельга подскочил к Боголюбову, сорвал паука с панциря его «эска», бросил себе под ноги и изо всей силы обрушил на него тяжелую подошву ботинка экзоскелета, буквально впечатав существо в пол. Тварь заверещала. Из паразита потекла буро-зеленая кашица, брызнула желтая кровь. Затем майор пнул, точно футбольный мяч, раздавленного паука ногой – тот отлетел в угол и ударился об стену.

Испуг несколько секунд лишал Воронова возможности трезво оценить обстановку и действовать согласно ситуации, но увидев, как существо истекает кровью, он понял: паук вовсе не неуязвимый, он испытывал боль, кровоточил, а значит, мог быть уничтожен.

Паук, несмотря на ужасные травмы, все еще двигался, пытаясь встать на переломанные конечности. Маленькие черные глазки с ненавистью смотрели на людей.

Воронов вскинул оружие, направив на паразита, и нажал на спусковой крючок. Шипящий язык пламени вырвался из сифона трубки огнемета. Огненный вихрь поглотил тварь в своих объятьях. Она продолжала пронзительно пищать и дергаться еще секунд десять, а потом утихла, превратившись в бесформенный обугленный ком.

Николай нервно кусал губы.

«Господи, поразительная живучесть, – удивился он про себя, – физиологи пришли бы в восторг, если б им предоставить для анатомирования такую тварь. Что же мы еще увидим в этом чертовом подземелье? Рядом с такими монстрами человечество вряд ли сможет долго существовать. Их надо уничтожить! Всех! Всех до единого!»

Мрачные мысли, словно надоедливо затянувшийся дождь, накрыли сознание Николая. Шельга, заметив выражение его лица, подошел к нему и положил руку на наплечник его «эска»:

– Мы справимся. Не думай о плохом – слишком много сил забирает.

– Гляньте-ка! – воскликнул за их спинами Боголюбов.

Воронов и Шельга разом обернулись и посмотрели на профессора, который, не мигая, уставился невидящим взглядом в одну точку. На него словно нашло оцепенение.

Николай взволнованно произнес:

– Он оживает…

Лежавший на полу человек открыл глаза – белки беспорядочно вращались. Его тело мелко подрагивало. Только сейчас они обратили внимание на то, как скверно выглядело его лицо. В тусклом свете оно напоминало маску из пожелтевшей от времени бумаги, покрытое паутиной глубоких морщин и проступающих из-под тонкой кожи кровеносных сосудов. Волосяной покров отсутствовал. На той части головы, где до того находился паразит, кожи не было вовсе, местами череп оголился. После электрического удара от него стал исходить еще более омерзительный запах, вызывавший тошноту.

Оживший человек поднялся на локтях и, медленно повернув голову в сторону убитого паразита, сказал хриплым голосом по-немецки:

– Зи хабэн дас фон мир абгэномэн… Данкэ![26]26
  Вы сняли его с меня… Спасибо! (нем.)


[Закрыть]

Затем обернулся и посмотрел на своих спасителей. Те замерли, не веря своим ушам.

Николай невольно вздрогнул, встретившись взглядом с невероятной пустотой в глазах ожившего человека. Они были холодны, несмотря на то, что в них появились признаки жизни. Однако в них не было и тени каких-либо эмоций, будто эти глаза прикованы неведомой силой к своему внутреннему миру, находящемуся между реальностью и неподвластными для разума отголосками подсознания.

В проеме двери, ведущей в коридор, появилась Лиса:

– Ребята, у вас все в порядке? – И застыла на месте.

– Подойди к нам, – негромко позвал ее Шельга. – Кажется, мы привели его в чувства.

Лиса осторожно приблизилась.

Человек долго рассматривал окруживших его людей, а затем произнес по-русски, чем вызвал еще большее удивление:

– Русские… Не удивляйтесь, я превосходно знаю ваш язык. Почему вы одеты в такое странное обмундирование?.. Никогда прежде не видел ничего подобного. Хотя и схоже с доспехами средневековых рыцарей. Как вы здесь оказались? База захвачена Красной Армией?

– Да, база находится в наших руках, – придав голосу твердость, сказал Воронов. Он заведомо скрыл от немца тот факт, что Красной Армии уже давно не существует. Да и пояснять, что собой представляет экзоскелет, ему вовсе не хотелось. Да и зачем? И тут же задал немцу вопрос: – А кто вы? Представьтесь.

Человек недолго подумал, прежде чем ответить:

– Профессор Карл Зауэр.

– Профессор – чего? – вмешалась Лиса.

Зауэр перевел взгляд на девушку и ответил:

– Физики.

– Физик, значит? – заинтересовалась девушка. – Вы занимались ядерной физикой?

– Почему же только… ядерной? – монотонно произнес немец, запнувшись на долю секунды перед словом «ядерной». Тощее, с плохой кожей лицо начало как-то странно темнеть, что не могло не ускользнуть от девушки:

– Что с вами, герр Зауэр? Вам плохо? Ваше лицо… оно…

– Мой организм не набирает сил, фройляйн, а скорее наоборот, – безразлично произнес профессор. – Я видел, что происходило с теми, кто лишался паразита. И точно знаю, что очень скоро умру. Не тратьте попусту драгоценное время, а задавайте лучше ваши вопросы. Я отвечу на них, если, конечно, на это хватит остатка моих жизненных сил. Я уже догадался, что вы неспроста появились на базе, и раз уж вы здесь, то напрашивается вполне логический вывод: вас послали ее уничтожить. В этом – я ваш союзник. Могу оказать посильную помощь, так как прекрасно понимаю, какое зло обитает в этом подземелье. Честно говоря, я весьма удивлен, что вы до сих пор еще живы. Помогите сесть на стул, я почти не чувствую своего тела.

«Чего-то уж больно говорливый мертвец попался», – мысленно отметил Воронов. Он переглянулся с Шельгой – тот кивнул, поднял с пола перевернутый стул и поставил его на ножки:

– Николай, помоги ему.

Воронов усадил Зауэра на стул и отошел от него на пару шагов.

– Вы чем-то больны? Что может послужить причиной смерти, о которой вы сказали? – спросила Лиса у немца.

– Паразит, снятый с моей головы… он был… как бы это точней выразиться… Он был моим гарантом жизни. – Зауэр тяжело дышал. Лицо приобретало пепельно-серый оттенок. – Пусть мерзкой, страшной, но он помимо моего желания и воли поддерживал ее каким-то непонятным образом. Думаете, я живой? Нет. Я уже давно умер. С того самого момента, как только паразит оказался на голове. Потому и все, что услышите от меня далее, можете воспринимать, как историю мертвеца. Сколько мне еще времени отведено, я не знаю. Вы спросили, чем я тут занимался? Отвечу. Я занимался квантовой физикой, если вам это о чем-нибудь говорит.

– Нам это о многом говорит! – выпалила Лиса. Сейчас она почувствовала себя кошкой, увидевшей показавшуюся из норы мышь. – Продолжайте! Нам нужно как можно больше информации о базе и обо всем, что происходило здесь последние десятилетия.

– Десятилетия? – ухватился за слово немец. Его лицо обратно не выразило никаких эмоций, а глаза оставались пустыми. – И как много их минуло?.. Который сейчас год?.. А, впрочем, не важно. Так вот… Вам известно, что в начале нашего столетия существовали две основные взаимодополняющие физические теории, между которыми было постоянное соперничество?

Лиса кивнула головой, хотя и не совсем понимала, о чем далее может пойти речь.

– Теория относительности Эйнштейна, – продолжил немецкий профессор, – и квантовая теория Макса Планка. В результате противостояния этих двух теорий научное сообщество разделилось на два лагеря. Последователи теории Эйнштейна пытались расщепить атом и создать ядерную энергию, а Планка – получить источник неиссякаемой энергии на основе квантовой механики. Эйнштейн был евреем, поэтому его теорию руководство Третьего рейха пусть и не отвергало полностью, но в то же время ненавязчиво игнорировало, отдавая предпочтение открытиям своих соотечественников: Эрвина Шредингера, Вернера Гейзенберга и самого отца квантовой теории Макса Планка. Лично я считаю, что это было грубейшей и непростительной для науки ошибкой. В разработках ядерного оружия мы так и не преуспели – слишком за многое хватались и так и не смогли довести до конца из-за нескончаемого потока «первоочередных задач» фюрера. Да и многие из выдающихся ученых с еврейскими корнями вынуждены были бежать за океан благодаря безумным нацистам и их политике расовой селекции чистки нации. Да-да, я говорю «безумным нацистам», потому как к ним никогда не принадлежал и никогда не поддерживал их сумасшедших идей. Я ученый и любая политика для меня всегда была далекой и чуждой.

– Однако вы все-таки работали на нацистов, раз уж оказались здесь, – с укором заметила Лиса. – Над чем работали лично вы? Создавали очередное «оружие возмездия»? Ведь этим вы не столь уж и пассивно им помогали. Разве не так?

– А что мне оставалось делать? – спокойно парировал Зауэр. – Отказать фюреру? Тогда бы уж точно и мне, и моей жене, да и детям с внуками не избежать концлагеря или чего похуже. Я не мог так рисковать семьей.

– Герр Зауэр, давайте вернемся к теме нашего с вами разговора, – напомнила Лиса.

– Да, давайте, – согласился профессор. – Расскажу вкратце, чтоб вы имели представление. Мы все-таки смогли самостоятельно изготовить атомные котлы и успешно эксплуатировали их здесь, в Новой Швабии. Малая крупица грандиозных планов, согласитесь. Макс Планк и его теория – совсем другое дело. Над этим направлением лучшие умы Германии усиленно работали ни один год и добились более существенных результатов. Именно для этих целей и была построена база «Черное Солнце». Символично, не правда ли? В те годы символика, весь этот древнеарийский мистицизм, будоражили мозги многим людям, а не только Адольфу Гитлеру и Гиммлеру. Я и мои коллеги занимались тем, что пытались получить энергию из вещества, охлажденного до температуры абсолютного нуля. Как известно, движение атомов в материи при столь низкой температуре замирает и наступает полная неподвижность – так думали раньше. Но это оказалось совсем не так. У природы нет такого понятия, как состояние полного «не существования». В этом мы убедились после длительных исследований этого процесса и обнаружили, что в веществе сохраняется остаточное излучение энергии даже после глубокой заморозки. Движение атомов происходило при температуре абсолютного нуля, нарушая традиционную теорию Эйнштейна. При этом нам удалось получить мгновенное выделение энергии. Неисчерпаемой энергии!

– Сейчас это называется энергией точки «зеро», – сказала Лиса. – Но вопрос о движении атомов при температуре абсолютного нуля до сих пор остается открытым и спорным.

– Не слышал о такой концепции, – признался Зауэр. – Точка «зеро»? Энергия нулевой точки? Красиво звучит.

– И, я полагаю, вами была создана генераторная установка, способная извлекать нулевую энергию из вещества? – осторожно задала очередной вопрос Лиса.

– Не совсем так, – ответил Зауэр, – но она существует. Мы сделали этот генератор. Точнее, восстановили.

– Восстановили?.. – не поняла Лиса.

– Но, а как же генетические исследования? – вмешался Николай. – Я думал, что…

Лиса бросила на него недовольный взгляд, но тот его проигнорировал.

Зауэр внимательно посмотрел на Воронова. На миг что-то изменилось в его глазах, словно какое-то воспоминание скользнуло.

– Знаете, молодой человек, – сказал он, – вы мне очень напоминаете одного ученого с базы. Поразительное сходство. Эрих фон Фогель. Вам ни о чем не говорит это имя?

Николай промолчал.

– Скорее всего, и к моему великому сожалению, его уже нет в живых. – Профессор тяжело вдохнул, будто ему не хватало воздуха. Лицо продолжало темнеть, однако теперь на нем постепенно появлялась мимика. И голос приобретал более живую тональность. – Если вы имеете в виду работы профессора Майера и доктора Фогеля, то, смею вас уверить, вначале это был второстепенный вопрос. Существо, которое обнаружили при строительстве одного из тоннелей, было найдено гораздо раньше, чем начали проводиться исследования группы биологов. Но эта находка повлияла на события, впоследствии произошедшие с нами. Событиями, которые…

Зауэр смолк.

– «Которые» – что? – Николай буквально вытягивал слова из немецкого профессора.

– Это случилось в сорок втором году. По халатности одного из рабочих, следивших за работой силовой установки, произошла авария – утечка квантовой энергии из-под защитного кожуха генератора, просочившаяся с пятого уровня в другие секторы базы. Электрооборудование вышло из строя после ее выброса, а пока велись ремонтные работы, база несколько суток оставалась без электричества – атомные котлы к тому времени еще не были окончательно смонтированы. Люди, находившиеся в непосредственной близости от генератора, погибли в считанные минуты. Другие, те, что были подальше от источника излучения – спустя неделю. Некоторые – чуть позже. Мы думали, что умрут все, кто находился ниже второго уровня, куда смогло проникнуть квантовое излучение. Но кое-кто по непонятным причинам выжил. Счастливчиков, избежавших мучительной смерти, осталось всего семеро.

– А что происходило с той тварью во время аварийных работ? – спросил Николай.

– Ледяная глыба, в которой находилось существо, заметно растаяла, поэтому пришлось погрузить монстра в специально изготовленный саркофаг, наполненный водой, и вновь заморозить. Думаю, что именно выброс квантовой энергии повлиял на необъяснимый процесс регенерации организма существа, разбудив его гены. Но и это не главная причина наших бед.

– Что он из себя представляет? Монстр? – мрачно поинтересовался Шельга. – Вы можете описать нам его физиологию? И как вы жили здесь все это время, чем питались? Нам нужна любая полезная информация.

– Вы перебили меня на самом интересном моменте, – продолжил профессор. – Тогда, в сорок втором, базу посетил сам фюрер…

– Гитлер?! – воскликнула Лиса. Пораженная девушка широко распахнула глаза. – Вы ничего не путаете? В сорок втором он был у всех на виду. Его исчезновение, пусть даже кратковременное, было бы тут же замечено и этот факт обязательно бы зафиксировали историки.

Шельга и Воронов тоже были ошеломлены словами немецкого профессора, не в силах сразу переварить услышанное. Фюрер! На базе все-таки побывал Адольф Гитлер! Об этом нигде не упоминалось, ни в одном достоверном источнике. Без сомнения, здесь, в подземных лабиринтах базы, могли быть спрятано еще много нацистских секретов.

– История всегда пестрила белыми пятнами. А у многих великих вождей во все времена были двойники, – невозмутимо парировал Зауэр, – и это ни для кого не секрет. Разве у вашего Сталина их не было? Гитлер посещал базу. Это и есть ключевая тема нашего разговора. Фюрер также получил дозу облучения вместе с нами. Да, я тоже один из тех выживших счастливчиков, подвергшихся излучению. А после – насколько я слышал – заболел странной болезнью.

– Почему же вы не заболели той же болезнью, что и Гитлер? И что случилось с остальными облученными людьми?

– У всех, кто остался на базе, подобных симптомов, как у Адольфа Гитлера, не наблюдалось. Причина до сих пор остается загадкой. Фюрер не мог позволить себе находиться здесь постоянно. Возможно, именно поэтому борьба за мировое господство им была проиграна, не знаю. Спустя год, после трагического происшествия и прогрессирующей загадочной болезни фюрера, на базе появилась группа ученых под началом профессора Майера, занимавшихся молекулярной биологией. Скорее всего, они создавали лекарство против болезни фюрера, сами того не осознавая. За всем процессом следил штандартенфюрер СС Отто Штольц, комендант базы. Но и у них позже что-то не заладилось, и на базе начали происходить кошмарные вещи. Сначала появились огромные крысы-мутанты, а затем и сам монстр ожил, и база погрузилась в кошмар. Паук, которого вы имели возможность видеть, один из множества таких же тварей, которыми монстр заражал мозги тех, кому он позволил жить.

– Позволил? – спросил Николай. – Для чего ему понадобились люди?

Губы немецкого профессора искривились в подобие усмешки:

– Для работы.

На лице Воронова застыл вопрос.

– А как, по-вашему, мы смогли создать за столь малый срок генератор квантовой энергии? Лишь благодаря тому, что в летательном аппарате, найденном вместе с монстром, мы нашли прототип этой установки – поврежденный, но его удалось восстановить и привести в пригодное для эксплуатации состояние.

– Выходит, это монстр доставил генератор на Землю? – перехватил инициативу Боголюбов. – Зачем?

Зауэр испытывающим взглядом посмотрел на Боголюбова.

– Думаю, монстр и сам хотел использовать энергию квантового генератора для каких-то своих, никому не ведомых целей, вот только спросить об этом у него до сих пор никто так и не смог.

– Захватить наш мир? – голос Лисы дрогнул. – Уничтожить организмы людей излучением, нарушив его на квантовом уровне?

– Возможно, – подтвердил догадку девушки немец. – Скажите, а вам известно, как убили Адольфа Гитлера?

– Известно, – немного смутилась девушка. – А зачем вам это? С ним уже давно покончено.

– Нет, вы ответьте на мой вопрос. Поверьте, это важно.

– Существует несколько гипотез о его смерти. Одни говорят, что он застрелился, а затем его сожгли; другие – что отравился вместе со своей новоиспеченной женой[27]27
  Речь идет о Еве Анне Пауле Браун (в последний день жизни фамилия Гитлер) – любовнице Адольфа Гитлера, затем его жене.


[Закрыть], а после его опять-таки сожгли. А третьи, будто бы он бежал, долгое время жил где-то в Южной Америке, где и умер естественной смертью спустя много лет.

– Интересно, интересно, – произнес Зауэр. – Он лично отдал приказ о своей кремации?

– Это спорный вопрос, но, похоже, что – да, – ответила Лиса. – А это играет какую-то особую роль?

– Да, играет. – Немец пристально посмотрел на девушку. – Долго прожить он был не в состоянии, уверяю вас. Потому фюрер и дрался до конца, не жалея свою нацию в заведомо известном финале войны. Он прекрасно осознавал, что уже не жилец и вскоре должен умереть страшной смертью. Он и сжечь себя приказал лишь потому, что останки его организма могли представлять особый интерес и раскрыть кое-какие тайны. Наверно, его сожгли с помощью бензина, чтоб тело сгорело дотла?

Лиса кивнула головой.

– Я так и подумал. – Зауэр обвел взглядом лица людей. – Вы уверены, что сможете справиться с этим чудовищем?

– Каким? – не сразу понял вопрос Шельга.

– Монстром. Вы думаете, что он сидит под землей, сложа руки? Забыл, что над его головой та самая планета, которая ему приглянулась много-много тысяч лет назад? Уничтожить все живое и чуждое ему – это его главная цель. Уверяю, он собирается это сделать и сейчас. Он и людей в живых оставил по одной простой причине: ему нужны были рабочие руки. Для чего? С помощью паразитов он манипулирует сознанием людей и диктует им свою волю. Все эти годы под его руководством мы строили мощнейший квантовый излучатель. Вы спрашивали, чем мы питались все это время? Пауки-паразиты способны выделять из себя что-то похожее на паутину, только гораздо толще – этим и питались. Гадко, неприятно, но, как оказалось, в ней содержится много питательных веществ, способных обеспечить всем необходимым человеческий организм.

Профессор Зауэр замолчал.

На минуту в воздухе образовалась пауза, показавшаяся людям вечностью.

– Это будет конец света, если тварь выберется отсюда, – мрачно произнес Боголюбов.

– Угу, – отозвался Шельга, – будет, если мы ей позволим это сделать.

– А что мы можем? Что? – хмуро поинтересовался русский профессор.

– Я активировал одну из бомб, – напомнил майор. – Вторую малышку разместим на третьем уровне.

– А если существо успеет выбраться на поверхность вслед за нами? Чем мы его остановим?

– Такую каверзу оно способно нам устроить, Тимофей Романович, – согласился Шельга и, покосившись на немца, спросил: – А вы, герр Зауэр, что-нибудь можете предложить? Прожив столько лет бок о бок с инопланетной тварью, вы могли заметить что-нибудь такое, что способно его уничтожить или хотя бы удержать на какое-то время?

– Думаю, нет, – ответил Зауэр. – Конечно, если оно…

– Если – что? – сквозь зубы произнес Шельга. Он заметил, что лицо немца начало подрагивать и полностью покрываться мелкими черными язвами. – Говорите!

– Если вы не оставите ему приманку, за которой он, думаю, с радостью поохотится, – с трудом выдавил Зауэр. Его подбородок дрожал, все тело начало трястись. – Кто-то из вас… Тварь хорошо понимает немецкий язык. Да, и еще. Найдите кабинет Штольца… он рядом… выйдите через дверь по коридору и сверните направо… там сейф…

Немец мелко задрожал всем телом, как эпилептик.

– Эй! А что в сейфе?! – крикнул Шельга, заметив, что Зауэру стало совсем нехорошо: он закатил глаза и вывалил посиневший язык. – Прошу, ответьте!

Больше немец не сказал ни слова. Он свалился со стула и прохрипел:

– Ма-а-арта…

– Отойдите от него! – воскликнула Лиса.

Шельга, Воронов и Боголюбов отпрянули в стороны.

Вначале изо рта немца появилась желтая пена, а затем какая-то черная жидкость, будто сама тьма, начала выходить из него. Тело на глазах стало сжиматься, теряя прежнюю форму. Остатки и без того истощенных мышц словно сдувались, прилипая к костям. Глаза в глазницах в буквальном смысле сгнили за пару секунд. Кожный покров на голове сморщился, почернел и стал сползать, полностью оголяя череп. Спустя минуту все было кончено. На полу лежали останки скелета в полуистлевшей одежде.

– Ни хрена себе! – выпалил Шельга. – Я такое видел разве что в фильмах о вампирах…

– М-да, Тарантино с Кингом нервно курят в углу, – добавил Николай.

– Кинг давно бросил курить и нюхать, ведет здоровый образ жизни, – поведал отстраненно майор. – А вот другой, похоже, напрочь себя законсервировал всякой дрянью лет на сто вперед.

– Но фильмы он делает шикарные… – Боголюбов вытянул руку вперед и поднял большой палец вверх в знак подтверждения своих слов.

– Вы, что же, смотрите их, Тимофей Романович? – искренне удивился Шельга. – Я думал, что в часы уединения вы упиваетесь научными журналами и приключенческими романами.

– Ничто человеческое нам не чуждо, – усмехнулся профессор. – Читаю я много, тут вы угадали. Но и люблю экранные страшилки, однако вот после этих приключений, скорее всего, буду их воспринимать как забавные комедии.

– О чем вы, мальчики?.. – Лиса побледнела и отвернулась. Ее тут же вырвало.

Николай хотел ей помочь, хотя точно и не знал, что нужно делать в подобных случаях. Протянул ей фляжку с водой, но девушка отмахнулась.

– Проклятое место, – неразборчиво прошептал Боголюбов, почесав бороду. – Убраться бы нам отсюда, да поскорее.

– Так… – произнес Шельга, бегло осмотрев команду. – Лиса, почему ты не с Кошкиным?

– Он в отключке, – пытаясь отдышаться, ответила Лиса. – Глубокий обморок. Начал бредить.

– Плохо. Он должен быть в сознании. У нас очень мало времени. – Шельга акцентировал на слове «очень». – Иди и присмотри за ним, попробуй привести в чувства. Ты должна это сделать. В аптечке у тебя медикаменты на все случаи жизни имеются, так что найдешь что-нибудь подходящее. Остальным – полчаса отдыха. Непозволительная роскошь, но деваться некуда.

– Я не Грегори Хаус[28]28
  Доктор Грегори Хаус – главный герой американского телесериала «Доктор Хаус», которому порой достаточно одного лишь взгляда, чтобы не только поставить диагноз, но и рассказать о привычках и личных проблемах пациента; часто использует весьма неординарные методы диагностики и лечения.


[Закрыть], но попробую применить одну из киношных методик хромого доктора, – вздохнув, произнесла Лиса и направилась к оружейной комнате.

– Какую методику? – оторопело поинтересовался майор ей вслед.

– Лучше вам этого не видеть, – ответила Лиса, прикрыв за собой дверь.

Боголюбов прислонился к стене, закрыл глаза и добавил:

– И не знать. Я уже боюсь за капитана.

– Ему, похоже, уже все равно, – горестно произнес Воронов.

Майор удивленно покосился на Николая.

Тот посмотрел Шельге прямо в глаза и спросил:

– Командир, вы верите в то, что рассказал нам немец?

– А разве имеются другие сведения? – буркнул Шельга и отвернулся. – Отдыхайте, пока есть такая возможность, а я разберусь с панелью управления.

К майору подошел Боголюбов:

– А я могу к вам присоединиться? Техника, знаете ли, хоть и старая, но весьма интересная с точки зрения…

– Да без проблем, – перебил его Шельга. – Буду только рад, если поможете с этой антикварной рухлядью.

Николай молча направился вслед за Лисой.

– Николай, а ты куда собрался? – спросил у него майор.

– Не сидеть же мне без дела, – ответил Ник. – Помогу девушке, чем смогу.