Текст книги "Проект «Сфинкс»"

Эпилог

Николай очнулся, открыл глаза и с удивлением вслушался в тишину. Никаких посторонних звуков. Выдохнул. Изо рта пошел пар. Его слегка знобило. В голове была пустота и… странное спокойствие. Однако сердце стучало гулко, он слегка вспотел.

«Я жив! – осознал он. – Повезло, ничего не скажешь. Взрыв был ужасающим. Вертолет кувыркало, как перекати-поле. И как я оказался в спальном мешке? Что с Аней? Где Василий?»

Приподнявшись на локтях, Ник осмотрелся. Рядом тлели головешки маленького костра, устроенного прямо на полу вертолета.

Анна сидела, закрыв глаза, укутавшись в теплую куртку и прислонившись к остаткам ящика. Лицо бледное. Шельги нигде не было видно. Кабина пилотов, вернее, то, что от нее осталось, была завешена колыхающимся брезентом с небольшой дырой, зиявшей, как пупок стриптизерши.

– Аня… – тихо позвал Ник девушку.

Она медленно открыла глаза, часто-часто заморгала, и устало улыбнулась.

– Очнулся, Коля? Ты бредил.

– Очухался, – сказал он и добавил: – Где мы?

Анна поднялась, подошла к Николаю, присела на корточки и заглянула ему в глаза:

– Все там же, в вертолете. Ты разве ничего не помнишь?

– Не все детали, – честно признался Ник. – Я обо что-то сильно ударился головой, кажется…

Николай попытался встать.

– Не шевелись, у тебя сильный ушиб ребер и рука, похоже, сломана… – Анна замолчала.

– Рука? – Воронов расстегнул «молнию» мешка, поднял свою правую руку, пошевелил, ощупал, но боли не почувствовал, да и ребра вели себя спокойно. – Вроде нигде не болит.

Анна удивленно посмотрела на Николая:

– Этого не может быть…

– Похоже, был всего лишь вывих, успокойся. Долго я был без сознания?

– Почти двое суток. У тебя был сильный жар, как в лихорадке, и ты бредил. Сегодня первое января… Новый Год, Коля.

– Новый Год… – Воронов вспоминал, наморщив лоб. – А база?

– База уничтожена. Нас отнесло ударной волной вместе с вертолетом почти на километр. Поражаюсь, как мы только живы остались.

– Это – да…

Ник помолчал, взвешивая информацию, а затем спросил:

– А Шельга?

– После взрыва, на вторые сутки, весь день кружили вертолеты, а потом исчезли. Майор не думал дожидаться нас – подло бросил, пока ты был в отключке. Ушел, насмешливо ухмыляясь, и пожелал нам «ни пуха, ни пера», сволочь, а я его послала к черту. Вот, дура! Как будто удачи ему пожелала. Нужно было «на три веселых» его откомандировать.

Ник удивленно уставился на девушку и про себя ругнулся. Вот так коленкор! Как он мог? Почему?..

– Он не тот, Коля, за кого себя выдавал, – словно прочитав его мысли, сказала Анна. – И…

– Что? – Ник уставился на нее немигающим взглядом.

– Он забрал у меня документы и… препарат тоже.

Рука Воронова хлопнула по нагрудному карману комбинезона – пуст!

– Как же он умудрился сбежать – забрал вертолет? – Воронов, не отрывая взгляд от девушки, пытаясь прочитать ее скрытые мысли. Он поверил ей тогда, в оружейной комнате командного пункта, когда позволил одной пойти к кабинету коменданта Штольца и рыться в секретных документах, а затем и прикрыл ее от излишних вопросов и подозрений майора. Но сейчас исчез и препарат. Странно, весьма, решил он. – А если пешком, то… До ближайшей станции сотни километров. Почему ты допустила это?

Анна кивнула на остатки ящика:

– Здесь был упакован экзоскелет Дзюбы и лежали снегоступы. Майор угостил меня виски, что-то туда подмешал… Я все видела, но не могла ни пошевелиться, ни говорить. Какой-то паралитик, очевидно. Голова почти сутки болела.

– Понятно… – Ник почесал макушку. – Мерзавец… Ты ведь беременная, верно? Он знал?

Глаза Анны тревожно вспыхнули, на секунду, то тут же угасли:

– Да. Срок маленький. Но с ребенком все в порядке… я чувствую.

– А от кого? Кто-то из наших? Прости за столь прямой вопрос…

Девушка вздохнула:

– А какая теперь разница? Тебе интересно? Думаю – нет. По прошествии времени понимаешь, что спать с кем-то вовсе не стоило – случайное пристанище в полосе жизненных бурь… – девушка горько усмехнулась. – Да и выпила тогда несколько коктейлей, явно лишних.

– Бывает…

– Главное – ребенок мой и с нами все в порядке.

– Нам реально крупно повезло.

– Повезло? Не знаю, что и делать теперь, – горестно произнесла девушка. – Столько усилий и все напрасно…

– Не напрасно, – сказал Ник, придав загадочность голосу, и усмехнулся.

– Не поняла? – теперь уже Анна неотрывно смотрела Воронову в глаза.

Наступила пауза, причина которой затянулась.

– Почему молчишь? – вновь спросила девушка.

– Что он сделал с препаратом? – задал вопрос Ник.

– Выпил… у меня на глазах.

Воронов снова усмехнулся.

– Чего ты так веселишься, Коля?! Ты разве не понимаешь, что задание провалено и нас предали?

– Да все просто. Пустышка. Не поморщился, когда проглотил?

– Немного… – Анна задержала взгляд на Николае. – Что было в капсуле?

Тот дождался, когда ее любопытство достигло апогея, и начал:

– Я нашел в сейфе одну занятную книжку. Льюис Кэрролл, «Алиса в стране чудес». Читала в детстве? Так вот… на одной странице, переломленной пополам по диагонали, была подчеркнута карандашом фраза – «Выпей меня». Я и выпил…

Анна вскочила, как ужаленная, прижалась к борту вертолета и, выхватив пистолет, направила на Николая. Ее глаза округлились.

– Эй, ты чего… – Ник медленно поднялся.

– Не подходи! – почти выкрикнула девушка. – Иначе я вышибу прямо сейчас тебе мозги! Ты теперь не человек! Я обязана тебя убить, пока ты полностью не превратился в нечто… нечто страшное. Вот почему у тебя все переломы срослись и синяки исчезли! Не было у тебя вывиха и ушибов! Я видела твою руку! Она была сломана!

Воронов опустился на пол, почесал макушку, вздохнул.

– Аня, ты так ничего и не поняла…

– Все я поняла! – На глазах у девушки появились слезы. – Зачем! Зачем ты это сделал? Что ты в капсулу налил?

– Ауреа плювиа,[33]33
  «Золотой дождь» (лат.)


[Закрыть] – ответил Ник, хохотнув.

– Что?! – почти вскрикнула Анна и немного смутилась. Она знала латынь и значение этого словосочетания. – Это то, о чем я подумала?

– Угу. Я помочился.

– И?.. – Анна всхлипнула. – Какая разница! Если не он – Шельга! – так ты погубишь мир! Ты хоть это понимаешь?

– Ты знаешь, почему о бриллианте говорят, что он «чистой воды»? – задумчиво спросил Николай.

– Почему?

– Все просто, Аня. Если его погрузить в воду, то он становится невидим.

– К чему ты это?

– Все дело в том, что мой дед еще тогда, в сорок шестом, часть препарата ввел в свой организм. А я, благодаря этому, унаследовал иммунитет к внешней мутации…

– Но зараза останется у тебя внутри! – воскликнула она задыхающимся голосом. – Из тебя извлекут ЭТО, понимаешь?

– Возможно, у меня появятся какие-то новые способности, как мое быстрое исцеление после травм, но внешне я не изменюсь, да и заразить никого не смогу. А исследовать меня не получится, уверяю. Наша наука еще не в состоянии это сделать. Ни один анализ ничего не покажет. Я стал новым человеком, таким, каким его хотел создать мой дед, понимаешь? У деда не получилось то, что от него требовали нацисты, но он понял главное – нормально человек может усовершенствоваться лишь в том случае, если унаследует это генетически. Понимаешь? В ином случае – мутация.

Девушка опустила оружие и приблизилась к Воронову:

– Не врешь?

– А смысл? Я исполнил волю деда. А «зараза», как ты выразилась, сидела у меня внутри с самого рождения, и я никому не принес вреда. Ведь так?

Анна присела на корточки рядом с Николаем, положила оружие на пол, она тихо плакала. Воронов обнял ее, прижал к себе, покрыл ее дрожащие, полуоткрытые губы страстными поцелуями.

– Не бойся, – ласково сказал он, – теперь все будет в порядке…

– Верно… – Девушка полезла в один из карманов куртки, достала лист бумаги и, помахав им перед носом Николая, слабо улыбнулась. – У меня тоже есть маленький бонус.

– Что это?

– Список секретных нацистских баз и их точное месторасположение. Шельга не все у меня реквизировал, а этот документ я успела спрятать в твоем кармане, а потом достала обратно.

– Молодец, – похвалил ее Ник. – И что нам с этим теперь делать?

– Пока не знаю. Нужно будет в архивах порыться, кое-что сверить…

Воронов вздохнул:

– Лучше бы это уничтожить.

– Нет! – резко отрезала Анна.

– Почему?

– Мало ли… – Она убрала лист обратно в карман. – Мы немного переждем, а потом будем выбираться отсюда.

– Каким образом?

Девушка улыбнулась:

– Ты забыл, что я специалист по выживанию?

– И? Что это дает? Нас окружают сотни километров снежной пустыни. Куда мы пойдем? Где нас ждут? Кругом одни проблемы…

– На родине, Коля. А ты спокойно можешь поселиться в Швейцарии на те деньги, что оставил тебе дед.

– Сам?

– Вместе со мной, – поняла его Анна и мило улыбнулась. И вот еще…

Девушка полезла в карман и достала миниатюрный радиомаяк:

– Шельге, думаю, он не понадобится. А в нашем деле сгодится.

Николай смотрел на прибор, зачарованный.

– Ты…

– Ага. Завтра вызовем вертолет и вернемся на Новолазоревскую.

– А Шельга?

– А что – Шельга? – девушка даже немного удивилась. – Он будет молчать. Думаю, к тому времени покинет станцию. Да и мы ему больше неинтересны. Свидетелей убирать не будет. Нет смысла. Он, как считает, получил свое. А мы будем молчать.

– Как скажешь… – Ник обнял Аню. – Замерзла?

– Угу. – Она прильнула к нему и посмотрела в глаза. – Нужно согреться.

* * *

Аня и Николай разжигали костер, стараясь экономить доски ящика, будто это были сокровища махараджи. Теплые языки пламени приятно согрели их ладони и лица. Забравшись в спальный мешок, они обнялись и пролежали так несколько часов, вслушиваясь в каждый звук. В стук своих сердец. В дыхание. В потрескивание огня. В дикие звуки снежной пустыни – далекие, приносимые ветром. Сначала они тихо беседовали. Затем их губы снова встретились, и они были не в силах себя сдержать. Анна была нежна, как перышко, и порывиста, словно бабочка. Это была страстная, неутолимая, безумная любовь. Волна чувств, внезапно их охватившая. А потом они уснули, обнявшись, как заблудившиеся в лесу дети.

Любовь… Это и есть настоящая жизнь. И они верили, что она спасет людей от любого зла, исцелит от любого инопланетного яда. Ради этого и существует мир.