Текст книги "Движуха"

Звонили, что невероятно, из ментовки и сообщили, что еще невероятнее: «Нашли мы вашу машину, Кирилл Николаевич, подскакивайте».

Вот он на радостях и «подскочил». Да еще и с подарками, потянувшими по совокупности тысяч эдак на десять. «Подскочил», предварительно заехав в «Дубай», где честно рассчитался с парнями за проделанную работу.

«Подскочил» и…

И вместо того, чтобы поиметь тачку обратно, поимели его самого.

По самое глубоко…

И, судя по раскладам, озвученным в телефонном разговоре Бажановым, всё самое поганое еще только начинается.

* * *

Продолжая заниматься самоедством и мучительным поиском разумного выхода из в общем-то по всем внешним признакам безвыходной ситуации, Гордеев умудрился весьма прилично накачаться. Вплоть до того, что начал всерьез подумывать о том, чтобы вернуться к Сенной, разыскать того самого скупщика/жучару, начистить ему харю и возвернуть японский хронометр обратно. И в этом нет ничего удивительного, так как человеческая чаша терпения, заполненная алкоголем, способна перехлестнуть за борт даже после единственно-лишней капли.

Однако скупщику краденого и «последне-рубашечного» повезло: в 16:05 гордеевский телефон неожиданно подал голос. Высветившийся номер снова оказался незнакомым, исходя из чего Кирилл решил, что его опять мобильно домогается шифрующийся Бажанов.

– …Алё?

– Господин Гордеев?

– Да, – опасливо подтвердил Кирилл.

– Из 71-го отдела полиции беспокоят. Шалимов моё фамилиё. Помните, мы вчера общались? По поводу вашей машины?

– Э-э… Да. Конечно.

– Все в порядке, товарищ Гордеев. Разрешилась ваша проблемка.

– В каком смысле «разрешилась»?

– А в таком, что прямо сейчас можете подъехать к нам в отдел и забрать своё авто.

– Э-э-э-э…. Видите ли, я сейчас… Я никак не могу. Забрать. Я уезжаю… э-э-э… в командировку…

– Надолго? – отчего-то посуровел полицейский голос.

– Пока не знаю… Недельки на две, – отмашиналился Кирилл и тут же ухватился за спасительное: – А можно я на днях подошлю за ней кого-нибудь?

– Вы должны лично расписаться в получении, – казенным тоном отчеканил Шалимов. После чего неофициально-доверительно намекнул: – Безусловно, дело ваше. Но лично от себя очень не советую. Откладывать.

– Почему?

– Если в течение вечера вы не заберете своего «бумера», его перегонят на спецстоянку.

– И что тогда?

– И тогда каждый день простоя будет обходиться вам примерно в пять тысяч.

– А почему так дорого? – возмутился Кирилл.

– Во-первых, расценки устанавливаем не мы, а муниципалитет. А во-вторых, согласитесь, мы ведь совсем не обязаны охранять вашу машину? Равно как оплачивать ее парковочное место?.. Ну так что, подъедете? Или мне уже сейчас вызывать эвакуатор?

На пьяненькой физиономии Гордеева отразилась гамма эмоций. Среди коих главенствовали две антагонистические: та, что отвечала за инстинкт самосохранения, сейчас отчаянно сражалась с той, которую делегировала из Кириллова мозжечка Ее Величество Жадность.

Хоть и с невеликим преимуществом, все-таки победила вторая.

– Не надо эвакуатора. Я приеду. Э-э-э-э… – Гордеев скосил глаза на запястье, не обнаружил на оном часов, и Ее Величество Жадность окончательно расправила плечи. – Примерно через час. Это будет еще не поздно?

– Прекрасно. Мы как раз успеем подготовить все необходимые документы…

Нет, это просто какой-то пушной зверь!

Оно конечно – цинизм, вкупе с глумежом, у ментов в самоей крови. Но не до такой же степени?! Хотя… с другой стороны… Ежели исходить из псевдонаучного «снаряд дважды в одну воронку не падает», быть может, и стоило рискнуть снова? Ведь, если тема выгорит и Гордею в самом деле сейчас отдадут машину, тогда можно сразу загрузиться в родной «бумер», да и рвануть когти. Куда? В Москву, в Бобруйск, в Одессу…

Да куда угодно! Лишь бы подальше от брюнетов и тарасов! Рвануть, а не тащиться на ночь глядя электричкой на неведомую платформу «Сергиевка». Сказать по правде, с каждой выпитой кружкой пива последнее напрягало Гордеева все сильнее и сильнее. Так как в ходе разговора с «особистом» Тараса он, даром что выпимши, парочку раз выцепил ухом в интонациях Бажанова нечто неуловимо настораживающее. Что конкретно – Кирилл сформулировать не мог, но все равно малость стремался предстоящей поездочки и встречи – невесть где и невесть с кем. А посему, может, и в самом деле – поехать, забрать машину, да и – РВАНУТЬ?

«Э-эх! И на хрена я так накачался? А ведь пивной выхлоп для гайцов – он еще хуже, чем водочный. А денег на достойную взятку нет. И взять их категорически негде…»

– Мадам!

– Вам повторить?

– Нет, хорош. У вас «антиполицай» продается?

– К сожалению, закончился.

– Тогда жвачку.

– Вам какую? «Орбит»? «Дирол»?

– Любую. Дайте две, нет – три пачки. И счет принесите…

* * *

Полицейскому звонку на «секретную» симку Гордея, ныне активно разыскиваемого альтернативными поисковыми командами, предшествовал ряд очень важных для решальщиков, они же – судьбоносные для самого Кирилла, событий.

Сразу по возвращении из глубинки Дмитрий беспардонно разбудил мобильник господина Пономаренко и, хлестаясь словесными верительными грамотами от Виктора Альбертовича Голубкова, озадачил цельного действующего полковника не терпящими отлагательств «магистральными» хлопотами.

Никита Федорович, понятное дело, зафиксировал поведанное Петрухиным, внутренне клокоча и без малейшего намека на энтузиазм. Однако магия Брюнетова имени (вкупе, надо полагать, с Брюнетовыми бабками) сделала свое дело. Дмитрий едва успел добраться до дома и принять душ, как Пономаренко нанес ответный телефонный визит и через губу, демонстрируя почти открытую неприязнь, продиктовал координаты старшего оперуполномоченного 71-го отдела полиции Шалимова. Который, по словам полковника, «непосредственно занимается этим ДТП и минувшей ночью вроде как задержал подозреваемого». После столь интригующего сообщения на вожделенные хотя бы парочку часов сна пришлось задвинуть. И, соответственно, нарастить цепочку раннеутренних воскресных пробуждений.

Сперва Петрухин дозвонился до старшего оперуполномоченного и, ссылаясь на распоряжение самого (!) Пономаренко в части «оказания всестороннего содействия господам Петрухину и Купцову», забил стрелку на три часа пополудни. Скинув звонок, Гена Шалимов, только-только возвернувшийся с богатого на приключения суточного дежурства, разродился такой площадной бранью, что лежавшую рядом супругу буквально сдуло с постели. Затем был поднят на ноги безрезультатно отсидевший ночную засаду у асеевского подъезда Купцов. С сим персонажем все оказалось проще – узнав, что решальщикам предстоит встреча со злодеем, едва не лишившим жизни предмет его нетайных воздыханий, Леонид был готов подрываться в 71-й отдел хоть сейчас. О том, что фамилия задержанного злодея отнюдь не Гордеев, приятели узнают несколькими часами позже. Однако обломаться по этому поводу не успеют, ибо… Ну да не станем забегать вперед.

Завершая импровизированный телефонный марафон, Дмитрий связался к бригадиром «наружки» «Квадриги», и тот четко, с профессиональным знанием дела доложился, что принятая на площади Победы машина с Бажановым внутри проследовала по Московскому проспекту до ресторана «Мама Рома». Здесь Павел Тимофеевич, оставив бойца и водителя в салоне, прошел в заведение, где его уже дожидались несколько человек, в старшем из которых «квадриганы» опознали Марчелло. Разговор продолжался около сорока минут, протекал достаточно эмоционально, однако установить содержимое беседы не представилось возможным. После того как собеседники расстались, Бажанов вернулся к машине, и та проследовала в центр города, припарковавшись на стоянке отеля «Кристофф». Здесь вологодская троица прошла на ресепшен, зарегистрировалась и, дополнительно оплатив заселение, получила ключи от номеров. Соответственно, водитель и боец разместились в двухместный «стандарт», а Бажанову достался индивидуальный «люкс» этажом выше. До настоящего времени никто из троицы здания отеля не покидал, наблюдение продолжается.

Покончив с организационной утренней текучкой, Дмитрий наскоро перекусил полуфабрикатными котлетами из морозилки и, пользуясь тем, что в запасе оставалось невеликое количество свободного времени, скоренько выдвинулся в направлении Военно-медицинской академии. Где полезно и в высшей степени приятственно провел без малого час.

* * *

Как оно и прогнозировалось, поначалу Шалимов отнесся к свалившимся на его голову незваным гостям-посетителям:

а) настороженно. Так как визит сей парочки был устно санкционирован с самого что ни на есть полицейского высока;

б) неприветливо. Так как визит сей парочки люто обломал планы Шалимова на вторую половину выходного дня.

Однако после недолгого пристрелочного общения лед недоверия промеж сторон сперва растопился, а затем и вовсе трансформировался в парообразное состояние. Инспектора Петрухин и Купцов на поверку оказались не просто вменяемыми мужиками, а именно что «своими в доску». Самое главное – не произошло того, чего так опасался Шалимов, собираясь на встречу. Сам механизм, с помощью коего та была инициирована, предполагал, что ее лейтмотивом станет интерес односторонний, то бишь отвечать на вопросы и сливать оперативную информацию придется исключительно в одну сторону – в направлении «магистральных» зайцев. Между тем оказалось, что интерес у собравшихся – взаимный. И что у решальщиков есть что предложить Гене в качестве компенсации морального вреда.

Перво-наперво Шалимова искренне поразило известие о том, что сбитая на Добролюбова баба служила в «Магистрали». Причем на одной из ключевых должностей. Знай оперативник об этом с самого начала, возможно, и не стал бы столь ретиво бросаться на отработку версии «пьяных студентов». Однако накануне Гене так и не удалось опросить потерпевшую – его, равно как и маму Яны Викторовны, банально не доступили на отделение хирургии, сославшись на постоперационную слабость пациентки… Невольно возникает вопрос: каким образом туда удалось просочиться Купцову? Ответ здесь, в общем-то, лежит на поверхности. Как этой ночью мудро заметил направляющийся на стрелку Тарас: «С такими бабками пустят везде». Ну такие не такие, но в данном конкретном случае взятка за доступ к телу Яны обошлась Купцову в ¹/₆ месячного жалованья. Таких финансов в Генином портмоне, разумеется, не водилось.

С неменьшим интересом Шалимов выслушал рассказ решальщиков о Кирилле Гордееве. Вологодский терпила с самого начала вызвал у оперативника подозрения в интонационной и поведенческой фальши. И вот теперь подтвердилось, что оперское чутье Геннадия не подвело. И это было весьма кстати, поскольку, накоротке переговорив со студентом Прониным по пути из садоводства «Березка» в «обезьянник», он почти убедился, что троица «угонщиков» в самом деле не имеет отношения к наезду на Асееву. То бишь вчерашний «верняк» грозил обернуться завтрашним «головняком». Но теперь, в свете поведанного, на служебном горизонте отчетливо замаячили сразу несколько «палочек», имеющих неплохие шансы оказаться срубленными. Причем, по сути, за одну историю. То бишь за ДТП с тяжкими телесными, за кражу магнитолы, а также за «хулиганство на воде», отягощенное невеликим возгоранием и порчей имущества.

– А по аквабайкерам этим у вас предположений нет? В части возможных персоналий? – как бы между делом поинтересовался воодушевленный открывающимися перспективами Гена.

– До водных хулиганов просто руки пока не дошли, – признался Купцов. – Тема с Яной Викторовной, сам понимаешь, она для нас много важнее. Причем во всех аспектах.

– Согласен.

– Но когда-нибудь дойдут. Руки, – убежденно тряхнул головой Дмитрий.

– В чем в чем, а вот в этом, парни, я нисколько не сомневаюсь, – не без расчетливой «льстинки» подтвердил Шалимов.

– А покамест на повестке дня самый актуальный вопрос – Гордей. Очень хочется прихватить его за жопу раньше «тарасовских». И здесь мы весьма рассчитываем, в том числе, на твою помощь.

– Кхе… Не хочу вас расстраивать, но, как это ни парадоксально прозвучит, мои возможности по сравнению с вашими… мягко говоря…

– Ладно-ладно, не прибедняйся.

– Ничуть. Говорю так, как оно на самом деле есть. Кстати, парни, вам ксерокопия страничек гордеевского паспорта не треба? Я, вот словно чувствовал, намедни отшлепал.

– Спасибо, дружище. У нас есть все персональные данные. Проблемы – с самой персоной.

– Адрес на Комендантском, я так понимаю, пробивали?

– Не было там Гордея этой ночью. И теперь уже вряд ли появится.

– А телефон?

– Абонент устойчиво выключен либо вне зоны.

– Это вы «мегафоновский» номер прозванивали?

– Почему? – насторожился Дмитрий. – У него же «Билайн»?

– Ни фига подобного! – Шалимов достал из заднего кармана видавший виды рабочий блокнот, пошуршал страницами. – Ну вот же! 921! По крайней мере мне он задиктовал именно «мегафоновский». Опять же – наша дежурка вчера с ним именно по этому номеру связывалась.

– Очень любопытно! Ну-ка, ну-ка… Слушай, а ведь это какой-никакой – но шанс?! А, Купчина?

– А то! Геша, «бээмвуха» гордеевская сейчас где отстаивается?

– У нас, на заднем дворе. А что?

– А то, что желательно бы ему позвонить и постараться убедить приехать за тачкой.

– Всего-навсего? Позвонить и убедить? Ну-ну…

– Как именно убеждать, честно говоря, не знаю, – уловил суть сомнения Леонид. – Я школы актерского мастерства, равно как курсов риторики, к сожалению, не кончал. Уж молчу за Борисыча.

– Угу. Обидеть бывшего опера может всякий, – как бы осокорбился Петрухин. – А вот понять – способны лишь единицы.

– Да и те исключительно женского полу, – съязвил Купцов.

Шалимов помолчал, размышляя, а после скептически пожал плечами:

– Позвонить, конечно, можно. Но не думаю, что Гордеев – идиот. Готовый дважды смеяться на одну шутку.

– Возможно, что и так, – признал весомость довода Петрухин. – Но в любом случае, если он даже просто отзовется, мы уже будем знать, что эта его трубка – активна. Это раз. А значит, сможем попробовать оперативно заказать биллинги/антенны и отследить его перемещения в пространстве. Это два.

– О как? И после этого вы продолжаете настаивать, что я «прибедняюсь»?

– В смысле?

– Я даже словосочетания такого, хотя бы и теоретически, представить не могу – «оперативно заказать биллинги», – хмыкнул Геннадий. – Да я за всю свою оперскую жизнь подобные распечатки и видел-то от силы полдюжины раз.

С этими словами Шалимов разбудил свою мобилу, набрал «мегафоновские» цифры и, дождавшись отзыва, принялся с ходу «жарить экспромту» – убедительно, естественно и безо всяких «корочек» об актерском мастерстве.

* * *

В ожидании приезда Гордеева за машиной на правах гостеприимного хозяина Шалимов сварил решальщикам «трофейного» кофе, коробка с которым некогда была отжата у залетных контрабандистов. И даже гомеопатически плеснул для аромату трофейного же коньяку. Под благородный напиток и благородный сигаретный дым сама собой сложилась-потекла беседа на отстраненные околофилософские темы о вечном. В частности, о том, в чем заключаются плюсы и минусы жизни на «гражданке». И – легко ли это: «Сначала – долго-долго быть, а затем вдруг – раз, и перестать быть ментом?»

– Ну и как оно, парни, на вольных хлебах?

– «Что воля, что неволя – всё равно», – усмехнувшись, процитировал старую киносказку Петрухин.[30]30
  Здесь – цит. из фильма А. Роу «Марья-искусница».


[Закрыть]

– Не скажи. Все ж таки у самого Брюнета служите! Как там, призраки мальчиков кровавых по офису ночами не разгуливают?

– Может, и разгуливают, – подыгрывая собеседнику, согласился Дмитрий. – Но у нас с Купчиной распорядок дня офисного планктона: ровно в 18:30 по заводскому гудку из конторы сваливаем. Так что до привидений просто-напросто не досиживаем и, в отличие от тебя, глубоко несчастны.

– Это как?

– Те, которые счастливые, они же часов не наблюдают?

– А! В таком разрезе – да. Подобного «счастья» у меня полные галифе, – заржал Шалимов. – Я к чему веду: тут, примерно с недельку назад, довелось мне пообщаться с одним хорошим знакомым – крупным коммерсантом, председателем наблюдательного совета одной известной компании с международным капиталом. На минуточку – долларовым миллионером!

– Ух ты! Действительно… хм… хороший какой.

– Не виделись мы с ним около года. И вот, узнав, что я по-прежнему работаю опером, причем все в том же отделе, он ошарашил меня вопросом про цель.

– Вглубь или вширь? – уточнил Купцов.

– Здесь – в прямом смысле «цель», не в философском. И от такого лобового вопроса я, понятное дело, призадумался.

– Да уж, тут призадумаешься. Он бы еще, до кучи, за смысл жизни спросил.

– А призадумался я, парни, вот о чем: последние десять с хвостиком лет я занимаюсь сыском и за это время формально превратился из лейтенанта милиции в майора полиции. А из оперуполномоченного – в старшего оперуполномоченного.

– Негусто.

– Но сейчас не об этом. Ключевое слово «формально». Так как за это время, по сути, ничего вокруг меня не изменилось. Я по-прежнему раскрываю преступления. Делаю ту же работу, что и раньше.

– И тут – бац, вопрос про цель?

– Именно. В общем, подумал-подумал я и отвечаю: «Хорошо делать свое дело, наверное?» А он мне: «Ни фига подобного, это не цель». Якобы нужно обязательно стремиться расти, делать карьеру и желать большие звезды на погоны.

– Похоже, товарищ долларовый миллионер слегка не в теме? – предположил Леонид.

– Есть маленько. По поводу званий я ему, как смог, объяснил. Рассказал, что в розыске нет большой разницы – быть лейтенантом или, скажем, подполковником. Что все равно все обращаются друг к другу на «ты», в форме на службу не ходят и работают рука об руку. Что авторитет и уважение к званию никакого отношения не имеют.

– Да и по деньгам небось «дельта» в районе трех-четырех тысяч? – меркантильно заметил Петрухин. – Вряд ли больше?

– Не больше. Другими словами – по званию можно судить только о выслуге, более оно не влияет ни на что. А что касается служебной лестницы, то должности у нас, как известно, принципиально делятся на «руководящие» и «оперативные». И чем выше руководитель, тем больше он администратор и тем меньше опер.

– Да не сочти, дружище, за крамолу, но, наверное, это и правильно? С точки зрения больших систем координат?

– А где тут «крамола»? Отнюдь. Ты, Дмитрий Борисыч, всё правильно сейчас говоришь. Другое дело: что должно двигать нормальным оперативником, чтобы он захотел стать начальником?

– Для начала – опять-таки жалованье. Вот только никакой существенной разницы в окладах нет. И главное – каких-то иных здоровых бонусов тоже.

– Верно. И вот в этом, возможно, одна из фундаментальных проблем системы МВД – отсутствие правильных стимулов. В итоге 90 % руководителей – люди, которые просто сильно хотели руководить. И это основное их качество…

– А плоды их деятельности мы внизу все вместе хлебаем большими ложками, – докончил Петрухин, вызвав у присутствующих, включая самого себя, здоровую гомерическую реакцию.

– После встречи вернулся я в отдел, – отсмеявшись, продолжил Шалимов, – и, улучив момент, в кабинете с ребятами тоже невзначай про цели заговорил. В порядке эксперимента.

– И как?

– Да нет, говорят, все правильно я бизнесу ответил.

– Поздравляю, дружище! Значит, у тебя здоровый коллектив.

– В целом – да. Но имеются нюансы.

– А куды без них?

– Тоже верно, – согласился Геннадий и потянулся к затрезвонившему на столе телефонному аппарату. – Слушаю… Пришел? Отлично, ведите его ко мне. С предельным, так сказать, участием… – Шалимов положил трубку и весело поведал решальщикам: – М-дя… А ведь я был лучшего мнения об умственных способностях вологодского товарища.

– Неужто явился?

– Ага. Нашлась пропажа у дедушки в штанах!..

* * *

Через пару минут в дверь осторожно постучали.

Кирилл Гордеев зашагнул в кабинет, мазнул быстрым взглядом присутствующих, секундно задержался на Купцове и…

И машинально сдал назад, уткнувшись в стоящего за спиной сержанта-сопровождающего.

– Даже не думай! – предупредил Леонид, угадав происхождение рефлекса.

– Добрый день, Кирилл Николаевич, – расплылся в радушной улыбке Шалимов. – Рад видеть вас снова и в добром здравии.

Тут оперативник неожиданно и вполне профессионально принюхался и дистанционно вынес авторитетное заключение:

– Да вы никак выпимши?

– А… э-э-э-э… я-а…

– Нехорошо, товарищ Гордеев. Совсем нехорошо. Как же вы в таком состоянии собирались забирать свою шикарную иномарку? Впрочем, к машине мы еще вернемся. А пока с вами страстно желают пообщаться вот эти два господина.

– Мало ли кто чего желает, – немного приходя в себя, исторг неуверенное Кирилл. – А может, я не желаю?

– Желаешь-желаешь. Просто ты пока еще об этом не догадываешься, – возразил Петрухин. В данный момент он с интересом рассматривал персонажа, пытаясь определить, на какую именно наживку эта рыбина станет лучше всего клевать. – Ну что, Кирилл? Жадность фраера сгубила?

– Я не… Я не понимаю, что здесь…

– А вот я тебя прекрасно понимаю. «БМВ-320» – хорошая тачка. Западло такую ментам оставлять. Хотя… по мне так: лучше пешим, да на воле. Кстати, не подскажешь: командировочку нынешнюю питерскую тебе кто конкретно выписал? Бажанов или Тарас?

– А при чем здесь Тарас? – напрягся Гордеев.

– Э-э-э, брат, очень даже при чем… Короче, перспективы у тебя следующие: если сейчас ты нам всё, как на духу, выкладываешь… Леонид Николаевич, диктофончик приготовь… то мы всего лишь передадим тебя в чистые руки знакомого тебе майора Шалимова. Который оформит явку с повинной.

– Какую явку?

– ТАКУЮ! – не выдержав, рявкнул Купцов. – СТАТЬЯ 264! «Нарушение ПДД, повлекшее причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью!» Слыхал? Или тебе кодекс подарить?!

Кирилл деморализованно втянул голову в плечи. Кстати сказать, хмель из нее улетучился практически сразу, едва только Гордеев распознал в кабинете купцовскую персону.

– Но если продолжишь косить под идиота, – зашел с другого бока Петрухин, – мы отвезем тебя к твоему боссу. Которого ты, Кирюша, капитально подвел под монастырь. Минимум, Соловецкий. Догадываешься, что Тарас с тобой сделает? А?.. Правильно. Либо замочит тебя сам, по-тихому. Либо – что хужее – упакует в посылку и отправит другому боссу, нашему. И вот тогда лично я тебе не то что не позавидую, а даже немного пожалею. Невзирая что ты, Гордей, – мразь конченая. Ну? Каков твой положительный ответ? Будем разговаривать?

– Будем, – обреченно кивнул Кирилл.

– Вот и ладушки, – резюмировал Дмитрий и сменил тональность на доверительно-миролюбивую: – Да не маячь ты в дверях, бери стул, присаживайся. Тем более что разговор у нас не на пять минут, а ноги, чай, не казенные… О, кстати! Чаю хочешь? С сушками?

– Хочу.

– Ответ – правильный. Геша, будь человеком – щелкни кнопочкой!

– Без проблем, – отозвался Шалимов и, дабы не мешать таинству процесса исповеди, демонстративно занялся подготовкой чайной церемонии.

– Николаич! И ты тоже – щелкни.

– Уже, – отрапортовал Купцов и положил перед Гордеевым запущенный кассетный диктофон.

– Отлично. Тады начнем, помолясь…

Существование в уголовном розыске термина «колоть» на секрет Полишинеля не тянет. Хоть это и корпоративное арго, практически все россияне знают его семантический смысл. «Колоть» – устно заставлять человека говорить правду. Но здесь имеется важный момент, о котором многие оперативники либо забывают, либо сознательно игнорируют: несмотря на то что глагол «колоть» агрессивен, сам процесс отнюдь не означает мордобоя и оскорблений. Несмотря на то что результатом «колки» является еще одно арго-слово – «развалить задержанного», – процедура ее отнюдь не в рукосуйстве.

Со времен бесед Га-Ноцри с прокуратором до разговоров Порфирия Порфирьевича с Раскольниковым особое внимание сыск уделял установлению примитивных доверительных человеческих отношений с подозреваемым. Классика жанра – постараться узнать о задержанном как можно больше всякого такого, что вроде бы внешне не имеет отношения к делу. Порой сделать это непросто, так как некоторые особи начинают опрос со стандартной мантры: «Не о чем разговаривать, начальничек, веди в камеру, если есть доказательства». Но даже и в такой ситуации нужно пытаться продолжать. Так вот в профессиональном багаже Петрухина имелся персональный коронный номер, с которого он обычно начинал нелегкий процесс «колки». Номер этот неоднократно подтверждал свою эффективность, посему Дмитрий не стал изобретать велосипеда и начал разговор с обескураживающей фразы:

– В общем, так, Кирилл. Я не собираюсь сейчас говорить с тобой о твоих преступлениях и о твоих корешах. Давай поступим следующим образом: если ты невиновен, тогда расскажи мне о себе хорошее, и только хорошее.

Никак не ожидавший такой постановки вопроса Гордей удивленно вскинул понурую голову, ошалело уставился на Петрухина, и…

И понеслись по кабинету неспешные таежные разговоры…

* * *

Вскоре после того, как кассета была перевернута на вторую сторону, на кармане у Дмитрия подал голос мобильник.

Захваченный процессом Петрухин недовольно скривился. Однако, посмотрев на высветившийся номер, тихонечко поднялся и, дав отмашку Купцову продолжать, вышел из кабинета в коридор.

Минут через пять он вернулся, нажал на диктофоне паузу и, отведя Леонида в дальний угол кабинета, зашептал ему на ухо:

– Звонил Брюнет. Весь какой-то….

– Какой?

– Не то на взводе, не то на измене. Он здесь поблизости, затребовал срочно повидаться. Так что я сейчас отскочу, а вы продолжайте работать. Пока из мужика словесная диарея прет, надо по максимуму все это дерьмо зафиксировать.

– Хорошо. Сделаю.

– И давай-ка потихонечку подтягивай к разговору Шалимова. Он очень правильные, грамотно вопросы задает. Опять же… Гордей – по-любому его потенциальный клиент. Так что нехай теснее знакомятся.

* * *

– Решение бортануть нашу Яну принял типа спонтанно. Уверяет, что в эту минуту нечто вроде помутнения нашло. А изначально Гордей всего лишь намеревался дождаться финала операции «Аэрозоль» и насладиться произведенным эффектом.

– О как? Значится, это теперь так называется? «Помутнение»? – огрызнулся Брюнет. – Да если бы я, всякий раз когда на меня накатывает мутка, выруливал на встречку и давил красивых баб, боюсь, генофонд нашего городка пришел бы в полную негодность! Да и… меня радует твой, Борисыч, оптимизм.

– В каком смысле?

– Да за одно такое «всего лишь» с ним нужно не чаи распивать с ментом на пару, а кровавые сопли из ноздрей через задницу пострунно вытягивать.

– Экие у тебя, Витя, фантазии… хм… еротические…

По иронии судьбы, в данный момент Петрухин и Виктор Альбертович мало того что сидели в ресторанном зальчике «Асцеллы», так еще и чуть ли не за тем самым столиком, где коротал ночные пятничные часы Кирилл Гордеев. Дожидаясь, когда его «ласточку» уведут из сеней.

– Ну да я, с твоего позволения, продолжу?

– Сделай такое одолжение.

– После всех этих лихих событий Гордей бросил свой «БМВ» аккурат на стоянке сего заведения – незакрытый и с ключом зажигания внутри. Рассчитывая, что на такой подарочек охотник обязательно сыщется. И, как оказалось, не без оснований рассчитывал. Ибо райончик тут – будьте-нате. Шалимов рассказывал, что у них чуть ли не каждую неделю коляски детские воруют. Что тогда за тачки говорить?

– Да уж, толково придумано! – недобро крякнул Брюнет.

– Конкретно эта тема – да. Здесь Кириллу Николаевичу респект за изобретательность. Не зря говорят, что подбитый глаз смотрит пристальнее, – согласился Дмитрий. – Но вот сценарий «капустника на воде», как выяснилось, является творческой придумкой другого персонажа.

– Ты хочешь сказать?..

– Хочу. Меня с самого начала терзали смутные сомнения в той части, что тему с бомбометанием Гордей сам сочинил. Потому как он, по нутру своему, бычара обнАкновенная, сугубо для «кость в кость» пригодная. Короче… По итогам летних разборок Тарас провел в своем коллективе некоторое количество кадровых перестановок. В том числе разжаловал Гордеева из бригадиров в шОферы, и тот попал на руль к горячо любимому тобой Павлу Тимофеевичу.

– Угу. Любовь горячая. Словно утюг на голой заднице.

– Ф-фу, как неэстетично! – укоризненно посмотрел на шефа Дмитрий.

– Зато жизненно.

– Ну-ну… Так вот, Бажанов поступательно взялся подтачивать гордеевский мозжечок немудреной мыслишкой. Дескать, Тарас зело осерчал на Витьку Брюнета, а потому спит и видит, какую бы учинить ответную бяку. И вот кабы ты, Гордеище, совершил чего-нить героическое в этом направлении, то, несомненно, был бы восстановлен в прежнем бандитском звании.

– Вот сучонок, хрен ему между!.. А ведь я тебя предупреждал: Бажанов – тот еще артист, – рассвирепел Голубков. – Деятель, блин, заслуживающий искусств!.. То есть за место и время проведения нашего цирка на воде этому чертиле Паша нашептал?

– Совершенно верно. Гордей – человек темный: интернет-новостей и газет не читает. Кстати, координаты питерских аквабайкеров ему тоже Тимофеич подогнал. Сам Кирилл до того момента с ними знаком не был и даже не догадывался о существовании таковых в подлунном мире.

– Сразу, пока не забыл: пометьте там себе с Купцовым, что в невинные глазенки этой парочки ухарей, буде такая возможность, я тоже очень хочу посмотреть. Пытливо.

– Думаю, это будет нетрудно устроить. Главное, чтоб без излишнего членовредительства. Мне, конечно, до звезды. Но в данном случае я за твой имиджёвый образ печусь. Или пекусь?

– Можно и так, а можно эдак – лишь бы не комом. А за мой Ымидж ты не переживай. Никто этих мотоциклистов расчленять не собирается. Скорее – наоборот.

– «Наоборот» – это как?

– Я их самолично прикую браслетами к их же долбаному байку и запущу в Финский залив, в направлении финской же границы.

– Ты сегодня как-то необычайно креативен, Витя.

– Вот только моего креативу все равно не хватает, чтобы понять: на хрена вся эта канитель потребовалась персонально Бажанову? Разве что… хм… в свете последних событий интрига раскручивается любопытная.

– Что за события? – насторожился Петрухин.

– Час назад мне отзвонился Боря Ионов.

– Это по «наружке» за нашими вологодскими гостями? А почему тебе? – В голосе Дмитрия послышались ревнивые нотки. – Я ведь настоятельно просил, чтобы евойный бригадир выходил на меня напрямую?

– Значит, не дозвонился. Ну да это сейчас неважно.

– Как сказать…

– А важно то… – игнорируя петрухинское недовольство, продолжил Брюнет: – Что в начале второго Бажанов в одиночестве покинул отель, добрел до Владимирской площади, поймал там такси и проехал на Старо-Невский, в ресторан «Жан-Жак Руссо». Где у него состоялась встреча… сейчас, секундочку, – Виктор Альбертович достал мобильник, потыкался в сенсорный экран, развернул mms-сообщение, – вот с этим господином. Дывысь.