Текст книги "Эпоха мертвых. Начало"

– Вам что нужно, уважаемые? – спросил кавказец с непонятным для меня акцентом.

– Мы в девятнадцатый цех едем, нас ждать должны, – сказал Доценко.

– Ждать? – с сомнением поморщился майор. – А кто ждать будет?

– Тофика позови с братом.

– За так позвать? – притворно удивился майор. – За так сам зови, не моя работа – звать.

Видать, тут теперь решили за каждый вздох деньги брать. Или еще что, что тут у них теперь вместо денег. Впрочем, Доценко не смутился, сказал: «Тогда не зови», достал из нагрудного кармана радиостанцию, начал кого-то вызывать. Молодцы, видать, заранее частоты согласовали. А мобильная связь сегодня с утра глючить начала. То появится, то пропадет, причем в разных местах. Причем у всех операторов. Как это так получается, интересно?

Доценке ответили, он что-то сказал негромко, я не прислушивался. Затем убрал рацию обратно и сказал: «Ждем». Ждем так ждем.

Майор заметно обиделся, резко повернулся и пошел от нас. Начал что-то выговаривать вертевшимся у ворот охранникам и ментам. Кавказец же улыбнулся нам, сказал: «Подойдут? Ну и хорошо», и тоже отошел к воротам. Но некое напряжение в воздухе осталось. Похоже, что имеются внутренние трения между обитателями базы.

Неожиданно мне подумалось, что в таких местах, как гигантская база продовольствия, должно быть море крыс. И среди них наверняка хватает коллег тех мертвых крыс, что разбежались из лаборатории. Я зябко передернул плечами. Интересно, здесь были с ними какие-нибудь проблемы? Дегтярева укусила крыса, но он мог на нее наткнуться сам. А больше никакой информации по нападениям крыс не было. Но у меня, если честно, не было вообще никакой информации, кроме как полученной лично.

От мыслей меня снова отвлек подошедший кавказец, который обратился к Доценке:

– За продуктами к нам или еще зачем?

– А что у вас есть? – спросил Доценко.

– Много чего, – многозначительно закатил глаза тот. – Ребята всякое привозят. Может, травка кому нужна, может, посерьезней что. Девочки будут скоро, приходи, выбирай.

– Девочки, говоришь? – явно задавив злость, тихо спросил Доценко. – Будут – зови, приедем и за девочками..

– Ладно, ладно, шучу! – что-то почувствовав в голосе, дал кавказец на попятный.

Он огляделся, наверняка обратил внимание на Леху со снайперской винтовкой, пристроившегося за капотом, пулеметчика, остальных со стволами и решил тему дальше не развивать.

Вообще у меня было стойкое впечатление, что нас постоянно рассматривают на предмет того, чтобы решить окончательно, торговать с нами или перестрелять к едрене матери, а взятое с нас поделить. Это было заметно по взглядам ментовского майора, по улыбочкам кавказца, говорившего с нами, по перешептываниям с бычьем в кузове КамАЗа. Но нападать явно не решались, понимая, что в таком случае наше прикрытие положит всех, кто сейчас виден, и всех, кто высунется. Игра свеч не стоила.

Минут через десять из калитки вышли двое. Один небритый, с черными усами и сверкающими под ними золотыми зубами. Одет в кожаную куртку, через плечо стволом вниз АКМС на ремне. Второй похож на него, но без усов и фикс, повыше и постройней. У второго был «укорот» вроде моего. Золотозубый нам радостно улыбался, как лучших друзей встретил. Пожал руку Доценке, Сергеичу, мне.

– Знакомьтесь, – Доценко сделал жест в сторону золотозубого. – Честный негоциант Гулиев, Тофик Зарбалы-оглы, гражданин Российской Федерации. И брат его Гули. Тоже соответственно гражданин нашей многострадальной. Пошли по-негоциируем.

– Чего? – переспросил Тофик.

– Потереть надо. Пошли.

Мы отошли все к нашим машинам. Доценко показал на «крузак», который действительно был новеньким, блестящим.

– Нравится?

– Э… Это смотреть надо! – всплеснул руками Тофик.

– Ну смотри.

– Где смотри? У меня там слесарь есть, он скажет! Как я тут смотреть буду? – заголосил негоциант с притворной экспрессией.

– Не вопрос, – ответил ему Доценко. – Брат твой Гули с нашими ребятами пока поболтает, а мы с тобой сходим. У нас будет час на то, чтобы вернуться обратно. И каждые пять минут сеанс связи. Если сеанс на минуту запаздывает… мне продолжать?

– Ну зачем не веришь? – чуть не до слез возмутился Тофик. – Когда кого кидал, а?

– Мне всех перечислить или только основных? – усмехнулся Доценко. – Короче, купчина, садимся в машину и поехали. За час надо со всем управиться.

Тофик что-то сказал на азербайджанском Гули, тот кивнул и зашел за наши машины. Сергеич уселся за руль «Круизера», Тофика усадили справа от него, а мы вдвоем с Доценко уселись сзади. Машина подкатила к воротам. КамАЗ сдвинулся в сторону, металлическая створка самих ворот с грохотом поползла вбок. Кавказец с майором старательно глядели в другую сторону. И мы проехали на территорию овощебазы.

База была колоссальна. Множество цехов, в которых в могильном холоде хранились невероятные залежи продуктов, которые ела, не доедала и выбрасывала Москва. Здесь разгружались вагоны водки и составы картошки, здесь складировали привозимые из регионов консервы и здесь же хранили продукцию пищевиков из Подмосковья. База поражала грандиозностью. Огромные, низкие, длинные цеха, в них входили железнодорожные ветки, в них одновременно у пандусов могли грузиться десятки машин.

Сейчас здесь было не то что запустение, но и не такая суета, какая, на мой непросвещенный взгляд, должна была бы быть. Тофик честно подсказывал дорогу, и через несколько минут мы остановились у гаражных боксов, над которыми висела вывеска «Автосервис. Ремонт легковых и грузовых автомобилей. Запчасти ЗИЛ, ГАЗ, КамАЗ». Там же стоял полуразобранный зиловский «бычок» с кабиной серого цвета. На звук подъехавшей машины выглянул какой-то пожилой дядек в кепке. Тофик вышел из машины, спросил:

– Машину посмотришь быстро?

– Давай посмотрю, – с сильным грузинским акцентом ответил тот.

– Дай ему ключи, он посмотрит! – сказал Тофик Сергеичу.

Оставив машину в гараже на экспертизу, мы пошли дальше пешком. Почти сразу нас запросили по радио, мы подтвердились, все три по очереди. Тофик от этого чуть помрачнел, но не сильно. Мы шли по пустынному заасфальтированному проходу между двух длинных складов. Шли, несмотря на все заверения, осторожно, постоянно проверяясь. У меня даже патрон был в патроннике и предохранитель скинут в положение «AB». Чем дальше, тем меньше мне эта база нравилась. Да и спутникам моим тоже, судя по мрачному выражению лиц.

Когда мы дошли до конца цехов, мое внимание привлек шум. Я спросил Тофика, что это такое?

– Это бокс у нас! Смотреть хочешь? А, все равно увидишь, мы мимо идем.

Действительно, за углом цеха нам открылась невиданная картина. Не меньше полусотни кавказцев стояли возле нескольких секций сетчатого забора, ограничивающих квадрат земли метров так пять на пять. В квадрате находились двое – рослый мертвяк с перекошенной мордой и невысокий, жилистый, кривоногий кавказец в кроссовках и красных спортивных штанах, голый по пояс, сильно заросший черным волосом.

Морду мертвяку он и перекосил. Кавказец подпрыгивал, ловко пинался ногами, бил мертвяка кулаками, тот падал, и вообще на бой это было похоже мало, скорее на избиение. Правда, от обычного избиения это отличалось тем, что противнику все эти удары были глубоко безразличны, он их просто не замечал, а упорно пер на своего противника.

Несмотря на бурные эмоции зрителей, мне зрелище показалось убого-скучным. Но кое-что заинтересовало. А именно то, что я заметил сбитые костяшки пальцев на правой руке «каратиста». Умение умением, но действует и закон больших чисел. Если дать очень много раз кому-то по морде, то есть риск пораниться о зубы. А вот чем чревато ранение о зубы зомби? Боец об этом даже не задумывался и время от времени прикладывал небольшую рану ко рту, слизывая кровь. А иногда вытягивал руку вперед, как бы пытаясь на эту кровь подманить мертвяка.

Мысленно вместо успехов я пожелал ему «земли пухом». Желать что-то другое, по моему мнению, было уже бессмысленно. Но вслух ничего про это не сказал, лишь пробормотал что-то вроде «Круто».

Еще через пару минут мы дошли до длиннющего одноэтажного здания, на котором висела большая табличка с надписью «Цех 19». Вдоль здания были припаркованы два «Геленда» и две «экс пятых». Судя по всему, местная братия отрывалась на собственной солидности. Интересно, наш «крузак» себе или брату? И куда они ездят на этих «экс пятых»? По овощебазе катаются?

В конце здания были две неприметные дверки, одну из которых открыл перед нами Тофик. Мы зашли в небольшую каморку, к которой примыкала еще одна, такая же по размеру. Во времена советские в них отдыхали кладовщики, а теперь завели свои «офисы» арендаторы складов. В каморках было страшно накурено, в обеих комнатках сидели человек шесть азербайджанцев, вооруженных, о чем-то шумно разговаривающих. Запах шмали и немытых тел буквально сшибал с ног. Первый признак свободы, видать, для местного населения, мыться не надо, но можно курить.

Тофик что-то сказал им, и сидевшие в дальней комнате вальяжно поднялись на ноги и перешли в комнату первую. Нас же, как почетных гостей, владеющим правом жизни и смерти брата Тофика, провели в комнату дальнюю. Тофик даже предложил нам выпить французского коньяку сомнительного происхождения, но мы отказались.

– Тофик, как там сложится с машиной – вопрос десятый, – сказал Доценко. – Ты нас пока по ассортименту просвети, что у тебя тут есть. Пока выберем, а торговаться потом будем.

– Слушай, а если скажут, что машина плохая? Чего сейчас смотреть?

– Я тебе скажу, что плохая! – буркнул Доценко. – Зубов потом не соберешь.

– Ладно, ладно, что ты сразу? – снова возмутился Тофик и вытащил из ящика стола пачку распечаток. – Вот, смотри!

Было заметно, что Тофик боится Доценки. Причем боится даже сейчас, когда, казалось бы, вся сила на его стороне. Чего стоим мы и еще человек за воротами среди всей этой толпы местных обитателей? Ну окопаемся в этой комнатке, поотбиваемся сколько-то времени, пока гранатами не забросают, и все. А Тофик все равно боится. Интересно, что их связывает? И кем раньше был Доценко, до того момента, как в охранники подался? Надо будет Сергеича расспросить.

Мы снова вышли на связь по запросу, затем засели над складскими карточками. До компьютеров и системы «Склад» здесь так и не доросли, судя по всему. Самым сложным, причем для обеих сторон, оказалось придумать эквивалент обмена машины на продукты. В конце концов сбились на цены в прейскуранте, а машину тоже оценили в рублях. Не как из салона, естественно, а в несколько раз меньше, но все равно выходило неплохое количество товара. Для нас – выше башки, обожраться. Выбирал я в основном все по тому же принципу – тушенка, макароны, сухое молоко, растворимый кофе, специи, муку, соль и сахар, и все подобное. Главное, чтобы занимали как можно меньше места, а давали самый большой выход. Доценко подбирал все больше соки, фруктовые и овощные консервы, шоколад. Видать, с той же тушенкой у него проблем не было, его все больше на разносолы с десертами тянуло. Ну ему проще, только до своей базы довезти. Это не нам тащиться за сотни километров.

Примерно через двадцать минут к окну каморки подбежал чумазый чернявый мальчишка в вязаной шапке, натянутой до низа ушей, постучал грязной ладонью в стекло и крикнул:

– Дядя Бесо говорит – зашибись машина!

И убежал. Чем расстроил Тофика до полной невозможности. Он явно рассчитывал за качество автомобиля поторговаться. Но торговаться мы ему не дали и выдали список требуемого товара. Затем Тофик предложил нам заехать на погрузку, но тоже не преуспел. Доценко захохотал, сказал, что тот его, видать, за дурака держит, и взамен предложил Тофику вывезти все это за ворота на своем грузовике, а там мы, так и быть, сами все перегрузим и Тофика отпустим. С Гули заодно.

Тем и закончили. В час мы, естественно, не уложились, но уже через два часа возле наших машин за воротами кипела погрузка. Больше всех старались Тофик с братом и водитель грузовика ЗИЛ. Поодаль от ворот родной бандитской базы они как-то сникли, стали трусоватей, поэтому их легко припахали.

За время, что нас ожидали, наши стрелки завалили на подступах к базе шестерых мертвяков. Их становилось все больше и больше. И это в Подмосковье, даже не в городе. Что же сейчас в Москве творится?

Отпустили тружеников продовольственной торговли с миром, после того как они справились с работой, загрузились в машины и рванули в сторону Ленинградки. Я оглянулся на прощание на Хлебниковскую овощебазу. И подумал: ну захватили ее местные кавказцы вкупе с какими-то ментами, образовали что-то вроде «преступной группировки нового типа», то есть прихватившей под себя какой-то жизненно важный ресурс, а долго ли они ее продержат за собой? Периметр у нее огромный, вломиться внутрь – никаких проблем, учитывая, что там только ворота охраняются. Тут не то что армия, а тот же подмосковный ОМОН, решив, что не хрен этим кавказским хлопцам заниматься распределением еды, запросто их вышибет. И будет сам распределять. А потом уже их вышибет кто-то еще посильнее.

Возле въезда в Шереметьево-2 стояли пять или шесть раздолбанных из КПВТ черных машин с правительственными номерами, вокруг них и в них валялись трупы, с десяток, но вот спецназерских бэтээров видно уже не было. Видать, прав я оказался в своем предположении, что те, предчувствуя тотальный и полный конец всего сущего, решили на прощание разобраться с облеченными властью и полномочиями, кто, сначала просрав свою страну из боязни за свои кресла, затем еще и плюнув на нее, рванул искать безопасное место в дальних краях. Интересно, что среди трупов был и один в генеральском мундире. Зомби вокруг них пока не крутились, подумаю, что это не за горами. Еще откормятся морфы на этом изобилии.

Получается, что по-хорошему надо бы покойнику дать воскреснуть сначала, а потом его уже валить окончательно, он тогда другим мертвякам в пищу не годится. А так им вон целый банкет приготовлен. Спецназеры про контроль не забыли, да вот рановато это сделали. Сервировали целый пир для мертвяков. Вот так, век живи – век учись и дураком помрешь.

Алена Кабакова, директор компании «Логософт»

22 марта, четверг, утро

Близнецы спали, обнявшись, и Алена удивилась, как быстро дети привыкли к таким спартанским условиям жизни. На двух сдвинутых офисных столах, на свернутых в несколько слоев снятых с окна портьерах, поверх которых были брошены два спальных мешка. Они засыпали, как и дома, в десять вечера и не просыпались до девяти утра. Два дня, с того момента, когда она осталась с ними в офисе, она еще вынуждена была их уговаривать ложиться на такое не самое комфортабельное ложе, но позже они к нему привыкли, и никаких проблем с укладыванием детей не было.

Зато самой Алене не спалось. Ее мучили мысли о безвыходности положения, в которое они угодили. Сейчас в безопасности, но до каких пор? Пока не закончится еда?

Следует вкратце рассказать о самой Алене. Хоть она и была директором компании, но организовала ее не она, а старший брат Борис. Организовал, подобрал людей, нашел заказы и в довершение всего подвел маленькую программную фирму «Логософт» под крыло всемогущей компании АФК «Система», владевшей одной из сетей сотовой связи, огромным количеством недвижимости, а самое главное для них – отдельным «ай-тишным» направлением в бизнесе. Эта же компания предоставила «Логософту» немаленький офис, занимающий половину этажа в старом, семидесятых годов постройки, институтском здании у метро «Войковская».

Алена всегда была настоящей тенью своего деятельного брата. Она даже внешне была его продолжением. Оба были рослыми, упитанными, широкими в кости, да и в заду, широколицыми, а у Бориса даже голос был «толстым» – низкий, гулкий как из бочки. Такая, прямо говоря, некрасивость для Алены почти полностью исключила возможность иметь нормальную личную жизнь. Но три года назад она вдруг забеременела и родила двойню, так никому и не открыв, кто же был отцом детей. Родила для себя, раз уж не светит пожить нормальной семейной жизнью. А еще через год погиб Борис – попал в автокатастрофу, будучи в командировке.

Брат был для нее всем – наставником, другом, кем угодно, и, когда он погиб, она впала в тяжкую депрессию. Пока везли его тело на родину, пока готовились похороны, она почти что не проронила ни слова. Скорбели о Борисе все. У него было много друзей, которые его любили за шумный и веселый нрав, за умение быть другом в любых обстоятельствах, за то, что, создавая свою компанию, он набрал в нее лишь друзей, но при этом всю эту шумную и разношерстную толпу умудрялся заразить общим делом, общими идеями, и компания процветала. И, следовательно, процветали ее работники.

После похорон Бориса управление «Логософтом» как-то естественно и незаметно перешло к Алене. Даже для нее самой незаметно. Никто не претендовал на место директора, и никто не думал, что после смерти Бориса компания рухнет. И именно она, эта компания, свалившаяся на совсем не хрупкие Аленины плечи, заставила ее воспрянуть духом. Компания и близнецы. Каково растить двух годовалых мальчишек без отца и одновременно работать не покладая рук. Времени на депрессии не остается.

Именно поэтому Алена была благодарна тем людям, которые работали с ней. Даже не за поддержку благодарна, а за то, что вовлекли ее в новый круг жизни, за то, что дали ей новые цели. И Алена, со своей стороны, взялась за организацию общесемейного досуга для тех, кто был с ней. Сама в прошлом активная байдарочница и туристка, она постоянно организовывала выезды на природу, походы в выходные дни и соответственно отпуска для желающих. Самому «Логософту» это тоже шло на пользу. Сотрудники дружили семьями, жили одной большой командой, общались друг с другом, в общем, будущее виделось радужным.

Когда случилась Катастрофа, народ из «Логософта» всполошился. Те, кто предпочитал Интернет телевизору, получили доступ к более правдивой, полной и нефильтрованной информации о происходящем. В Сети были ролики, показывавшие нападения на людей, были зомби крупным планом, были правдивые мнения ученых, поэтому уже на второй день Катастрофы Алена пригласила всех, кто хотел отсидеться до того, как власти возьмут ситуацию под контроль, собраться в офисе. А отсидеться там можно было даже с относительным комфортом, потому что стальная дверь, перегораживавшая вход на их половину этажа, полностью изолировала офис от любых посторонних. Были там и холодильники, потому что из-за отсутствия нормальных недорогих мест питания поблизости «Логософт» нанимал приходящую повариху. Были свои туалеты и даже душ, непонятно как здесь оказавшийся.

Призыв был услышан, и к вечеру второго дня в офисе собралось больше тридцати человек. В основном семейные, с женами и детьми. Детям, которые постарше, долго объяснять не пришлось, почему все собрались здесь, они видели все сами. Малыши же капризничали, и с ними было тяжелее. Однако для детей быстро установили в локальной Сети несколько игрушек, и начиная с пятилетнего возраста все сидели возле компьютеров. С младшими же возились женщины, по очереди, и, в общем, справились.

Мужская половина населения офиса сразу же после заселения рванула за продуктами. Это было несложно, прямо на первом этаже соседнего дома расположился мини-маркет, принадлежащий одному веселому татарину по имени Равиль, в котором сотрудники «Логософта» регулярно закупали продукты, кофе, расходовавшийся у них на работе в гигантских количествах, впрочем, равно как и чай. Ну и пиво с прочим спиртным, потому как корпоративные пьянки после работы в «Логософте» были тоже обычной практикой. От бутылки-другой пива никто не отказывался. Поэтому в магазине логософтовцев знали и любили. И помогли затовариться им так, что те еле тащили сумки и рюкзаки с едой. Сбегали три раза, скупили почти весь магазин.

После того как все вернулись невредимыми и стальная дверь офиса захлопнулась за последним из вошедших, людей охватила эйфория. Они почувствовали себя в безопасности. Заиграла музыка, из рюкзаков вынырнуло несколько бутылок водки, и остаток вечера прошел скорее даже в приподнятом настроении. Хотя интернетные новости, чего уж греха таить, поводов к улучшению настроения не давали. На карте города, размещенной на одном из сайтов, отмечались зарегистрированные случаи нападения зомби (здесь быстро поняли, с кем имеют дело). Каждому такому случаю соответствовал красный кружок, но вскоре эти кружки начали покрывать чуть ли не всю карту сплошным ковром.

А ночью из глубины их здания донеслись отчаянные крики. Кричал не один человек, а несколько. Мужские голоса и женские сливались в непрерывный гвалт, кажется, даже хлопнуло несколько выстрелов, но что там происходило – было непонятно. Видеодомофон показывал лишь пустой лестничный холл, а вся кутерьма происходила этажом выше или ниже. Кто-то хотел пойти посмотреть, но Алена запретила категорически и даже встала в дверях, заслоняя их своим немалым телом. И сказала: «Не пущу никого! Всем сидеть в офисе!» Оружия ни у кого не было, обстановка неизвестна. Терять людей не хотелось.

На следующий день вроде бы все затихло, и двое мужчин, оба по имени Володя, Большой и Мелкий, решили выглянуть из офиса. Посмотрели в домофон, убедились, что в лестничном холле никого нет. У дверей остались еще трое, дверь оставили приоткрытой. Если Большой с Мелким побегут от кого-то, то смогут влететь в безопасность офиса без остановки. Если же на дверь бросится кто-то враждебный, то три мужика с большой вероятностью его пересилят и смогут ее закрыть. И даже если того, кто держит дверь за ручку, хватит кондрашка, его могут подстраховать еще двое.

У Мелкого на ногах были кроссовки, и он выскользнул за дверь совершенно бесшумно. Большой вышел вторым, не столь бесшумно, как его товарищ. Мелкий молча показал вперед – дверь в коридор напротив была приоткрыта. Но заглянуть за нее было невозможно, видна была лишь неширокая щель.

Если их половина этажа принадлежала одной фирме, то напротив была настоящая солянка. Целая куча маленьких фирмочек гнездилась в комнатах вдоль коридора. Поэтому и дверь туда была не стальная, как в «Логософте», а самая обычная, старая деревянная, когда-то даже со стеклом, но теперь его место занимала обшарпанная фанера.

– Посмотреть бы надо, – прошептал на ухо Мелкому Володя Большой, показав на эту дверь.

– Я гляну, – так же еле слышным шепотом ответил Володя Мелкий. – Ты пока на лестницу смотри.

– Хорошо.

Разговор услышал Олег Денисов, стоявший в дверях. Он тоже тихо вышел за дверь и присоединился к Большому, показав тому жестом, что, мол, смотри наверх, а я буду поглядывать вниз. Большой кивнул, так и сделали. Мелкий совершенно беззвучно дошел до приоткрытой двери напротив, присел возле нее. Прислушался. Аккуратно заглянул в щель, не трогая саму дверь, но ничего не увидел. Стена была слишком близко, заглянуть нормально не получалось. Осторожно, самыми кончиками пальцев толкнул дверь и вздрогнул. Та заскрипела так, что эхо, казалось, пронеслось по всему зданию. Но ничего не произошло, никто из-за нее не выскочил, просто открылась настежь, за ней – захламленный полутемный коридор с дверями на обе стороны. Пара дверей тоже была приоткрыта, и уличный свет, проходя в окна комнат, попадал и в коридор. Собственно, он коридор и освещал, лампы были выключены.

Мелкий задумался. Желания идти по коридору дальше не было. Страшно. Но и спускаться на этаж ниже, оставляя за собой совершенно неисследованную территорию, было еще страшнее. Если бы была возможность запереть наружную дверь, которая ведет на лестницу, то он так бы и сделал, но она запиралась лишь ключом, которого у него не было. Проблема.

Он оглянулся. Володя Большой, заглядывающий вниз через перила, вопросительно посмотрел на него. Мелкий беспомощно пожал плечами, сожалея, что сам напросился идти в разведку. Затем прислушался. Снизу, видимо с этажа ниже, донеслись шаркающие шаги. Сердце подпрыгнуло от радости, он совсем собрался уже крикнуть, но вовремя спохватился. Про зомби он знал и понимал, что, скорее всего, из-за этих самых зомби, или бродячих мертвяков, ночью и кричали. А если мертвяки бродячие, то шаги как раз от их брожения доноситься могут.

Большой тоже заметно напрягся, закрутил головой. На лице появилось озадаченное выражение, которое обычно показывает, что человек не знает, что ему сейчас делать. А что действительно делать? Мелкий, как и Большой, в прошлом служил в армии. Не на войне, в тихом месте на Севере, в войсках связи, но даже там ему довелось походить в караулы и поносить старенький АК-74 с деревянным прикладом. И сейчас ему вспомнилось, как прибавлял уверенности в себе автомат, когда ты ночью бродишь по дорожкам вдоль огороженного периметра в лесу. Тебя так просто не возьмешь! А сейчас, с голыми руками… А разведать все равно надо, куда деваться?

Шаги внизу стихли, и Мелкий скользнул, все также, сильно пригнувшись, за дверь, у которой сидел. Снова замер. Взгляд направо, взгляд налево. Две двери на замке. А на замке ли или просто прикрыты? Надо проверить, а то пройдешь дальше, а тут со спины какой-нибудь неупокоенный выплывет.

Мелкий аккуратно толкнул одну дверь, затем покрутил ручку. Заперто и за дверью тишина. Затем он попробовал открыть дверь напротив, но с таким же результатом. Тоже заперто. Он немного успокоился, все же все не так страшно. Оглянулся. Володя Большой и Олег сидели возле перил лестницы спокойно, следили не отвлекаясь. Это хорошо. Это успокаивает.

Мелкий, морщась от тихого скрипа старого рассохшегося паркета под ногами, прошел вперед. Дверь слева была закрыта, а вот из двери справа на истертый пол коридора падало прямоугольное пятно света. Перед дверью, прижатый к стене, стоял старый конторский шкаф-стеллаж, на котором пыльными стопками лежали какие-то древние бухгалтерские бланки. Мелкий аккуратно заглянул сначала за шкаф, затем внутрь комнаты. В поле зрения никого, но прямо посреди комнаты перевернутый стул, бумаги с конторского стола сброшены на пол, там же лежит компьютерный монитор. И еще около четверти комнаты скрыты от обзора. Та сторона, в которую открыта дверь. Но тишина мертвая. Если бы кто-то там был, то хоть какой-то звук все же слышен был бы. По крайней мере, за то время, что Мелкий провел в этом коридоре.

Он задумался, заглядывать ему за дверь или нет? Страшно заглядывать. Сунешь туда голову и по голове получишь. Но все же решился. Тихо ступил на ковровое покрытие, натянутое на пол офиса, заглянул все же налево, но нашел только пустой угол. Затем просто толкнул полуоткрытую дверь от себя, давая ей возможность распахнуться. Облегченно перевел дыхание. В том углу тоже никого. Пусто. Шкаф стоит, упершись в угол, за ним, кроме швабры, ничего не спрячешь. Он выпрямился, обернулся в коридор и заорал.

В дверях напротив, которые он счел закрытыми, стоял мертвяк. Что это мертвяк, ясно было сразу. Бледное, обвисшее и перекошенное лицо. Странная поза. Вся одежда изорвана в клочья и пропитана запекшейся кровью. И еще он что-то держал в руке и пытался это грызть. И Мелкий, к ужасу своему, понял, что тот держит человеческую кисть. Женскую, с кольцом и крашенными в яркий цвет ногтями. Они с мертвецом встретились взглядами, и у Мелкого сердце со скоростью оборвавшегося лифта рухнуло куда-то в желудок. Такой взгляд представить себе невозможно. Такого взгляда никогда не будет у живого человека, такой взгляд может быть только у того, кто умер, а потом каким-то неведомым злом был поднят обратно, вырван из покоя смерти.

Мелкий инстинктивно отскочил назад, и мертвяк шагнул следом за ним, шаркнув ногами, закрывая ему единственный выход из комнаты, в которой он очутился.

Из коридора тоже закричали, затем в голову мертвяку угодила какая-то картонная коробка. Стопка таких лежала как раз у выхода. Товарищи пытались отвлечь мертвяка от Мелкого. Но тот не обратил на них совершенно никакого внимания, а медленно пошел вперед, не переставая при этом зубами обрывать лохмотья бурого мяса с разлагающейся женской кисти и судорожно их проглатывая. Мелкий испуганно попятился назад, затем забежал за стол. Зомби вошел в комнату, глядя только на Мелкого. Он даже не заметил перевернутый стул под ногами и запнулся за него, но не упал.

Мелкий судорожно оглянулся в поисках оружия, выхода, убежища, чего угодно, что поможет отбиться или спастись. Взгляд его упал на системный блок компьютера, вставленный в стол. Он схватил его руками, дернул на себя, но системник потянул за собой целый пучок толстых проводов, а валяющийся на полу монитор заскользил к столу. Не выйдет! Зато он заметил вращающийся офисный стул, схватил уже его и с силой метнул в приблизившегося мертвяка. Тот даже не пытался защититься, стул угодил в грудь, но не свалил, он лишь пошатнулся, но на ногах устоял. Однако выронил женскую кисть, и именно это его задержало. Он неожиданно издал какой-то тихий, скуляще-хрипящий звук, завертел головой в поисках своей еды. Затем обнаружил ее, медленно нагнулся и потянулся за ней.

Мелкий не мог решиться воспользоваться удачным моментом и попытаться проскочить мимо, но его спас Большой, неожиданно возникший в дверном проеме. Он поступил просто и именно так, как следовало, увидев согнувшегося зомби, он отвесил ему мощный толчок ногой в задницу. И тут уже мертвец потерял равновесие, пробежал два неуклюжих шага вперед, врезался головой в стеклянный шкаф, с грохотом и звоном обвалив водопад битого стекла на пол, после чего упал. А Мелкий, обежав стол, пулей вылетел в коридор, огляделся и заорал снова, но уже не в панике, а показывая Большому: «Еще один!» По коридору в их сторону шел еще один зомби, почти неповрежденный снаружи пузатый мужик в сером чиновничьем костюме, даже галстук не сбился у него. Шел уверенно, но, к их счастью, медленно, иначе им бы точно было не успеть.

Закричали предупреждающе сразу несколько голосов с лестницы, и оттуда же донесся топот множества ног. Оба Володи сломя голову побежали к спасительным стальным дверям своей конторы, до которых было всего метров десять, но которые казались теперь такими далекими. Олег и еще один из тех, кто караулил дверь, махали им руками и показывали вниз. Пробегая по холлу, Мелкий бросил взгляд через перила. Несколько ковыляющих мертвяков (он уже не сомневался в том, кого видит) поднимались к ним снизу, а еще слышались шаги сверху. Мертвый толстяк успел выйти из дверей напротив, за ним шел мертвяк с женской рукой, которую успел подобрать и у которого из лица торчали лезвиями осколки стекла.

Все метнулись в дверь с табличкой «Логософт» так, что чуть не застряли, затем ввалились в офис, и дверь с грохотом захлопнулась. В тот момент Мелкий запомнил лишь покрасневшее лицо Алены, кричащей им: «Никто отсюда больше не выйдет, вы слышите?» А затем он помнил себя лишь сидящим за столом с рюмкой водки в руке, и кто-то похлопывал его по плечу и советовал: «Давай накати! Поможет! Давай!»