Текст книги "Эпоха мертвых. Начало"

– Я, как началось, все ключи забрал, чтобы машины не покрали, – сказал он, глядя себе под ноги. – Все в кабинете лежало. Зря, наверное, людям бы понадобилось, но так вышло. Идите теперь.

Он махнул рукой, словно отпуская нас этим жестом.

– Пал Палыч, вы чего? – удивился я. – Мы же за вами приехали, сами не пойдем.

– Я с женой останусь, чего не поняли? – пристально и сердито из-под лохматых бровей посмотрел он на нас. – Идите, живите, за вами еще люди. Мне не надо такого.

Меня почему-то бросило в краску, словно где-то на уровне спинного мозга мелькнула мысль бросить его здесь, вместе с мертвой женой. Почему мы вчера за ним не приехали? Могли ведь спасти, так еще день ждали… Неожиданно, словно фотовспышка, в мозгу образовалась мысль, и я ее высказал:

– Нельзя так, Палыч. Ты что, с женой здесь сидеть будешь, пока до вас не доберутся?

– Не доберутся, – сказал он, и рука легла на двустволку.

– А хоронить жену твою кто будет? – спросил я. – Хочешь, чтобы без погребения здесь в гнилье превратилась?

– Ну-ну! – мгновенно вызверился он, но ожидавший такого развития событий Сергеич ловко прижал руку с пистолетом к столу.

– Ты вот что, Палыч… – сказал я, вздохнув. – Иди-ка и ты с нами, и тело супруги твоей мы с собой увезем. А там и похороним, есть у нас уже могилки двух хороших людей, под березами, и жену твою там схороним по-человечески, с уважением. За это хоть повоюй, ты ведь мужик, и в летах уже, чего же мне-то тебя учить?

Палыч пристально, но уже не зло посмотрел мне в глаза, потом сказал:

– Соберу Лиду. И сам соберусь.

– Только быстро, – не стал уже щадить его я. – Пока других проблем не накатило.

– Я быстро, – кивнул он, встал, вздохнул и пошел в спальню.

Походка была уже не такая шаркающая, как раньше, чуток взял себя в руки мужик.

– Правильно ты, – пробормотал тихо Сергеич. – Гадством было бы мужика бросить. Довезем мы его жену, ничего страшного.

Палыч собрался быстро – вещей у него только небольшой рюкзак был. Лиду он завернул в одеяла и обмотал поверх простынями сплошь, так что за них схватиться можно было. Ну а запах… что запах? Мы уже привыкли, перетерпим.

Я запросил Леху по радио, и он сразу откликнулся.

– Спускаемся, – сказал я. – Подтягивайтесь во двор и зачищайте. А мы вниз и ждем команды.

– Возвращаемся, – послышался его голос.

Женщину несли Пал Палыч с Сергеичем, уцепившись за простыни в ногах и голове. Я пошел вперед, вскинув ружье и светя по полутемной лестнице фонарем – те две открытые квартиры не давали мне покоя. Труп, лежащий между этажами, Палыч переступил, плюнув на него. А я так и понял, что это он укусил Лиду, не было тут больше никого, кого топором порешили.

Спустились ниже, затем я пропустил своих спутников у себя за спиной, не сводя ствола ружья с дверей, но все было тихо, никто оттуда на нас не бросился. Так и спустились вниз, как раз к первым выстрелам. С улицы донеслись хлопки, одна пуля пробила дверь подъезда и сколола штукатурку со стены, выбив пыльное облако и заставив нас укрыться за поворотом лестницы. Коротко простучала очередь из АК, затем еще раз, снова гулкие выстрелы из «Тигра». Затем Лехин голос в наушнике:

– Выходим быстро, мертвяки подтягиваются понемногу.

– Давай, пошли! – скомандовал я и выскочил на улицу с дробовиком у плеча, а заодно придерживая дверь ногой.

У Лехи хватило ума и сообразительности ничего не сказать, когда завернутое в одеяла тело жены Палыча начали грузить в багажник его «крузака». Он лишь оторопел, и я сделал ему страшные глаза, подразумевая: «Только вякни что-нибудь». Ладно, нам не впервой, хоть давно тела своих возить не доводилось.

Степаныч тоже повел себя правильно. Вышел из-за руля. Перекрестился на тело, обнял товарища, потом усадил рядом с собой, на переднее сиденье.

Ехать оказалось совсем недалеко. Вырвались со двора, куда уже действительно, на выстрелы, что ли, подтягивались мертвяки, затем со Студенческой ушли на Киевскую и по ней добрались почти до самой железной дороги. А затем уперлись в невзрачный бетонный забор с колючкой поверху и железными, крашенными суриком воротами. Рядом с воротами была будка из серого силикатного кирпича со стальной дверью в ней и окном, забранным решеткой.

Машины встали. Я огляделся – ближайшие к нам мертвяки виднелись лишь далеко по улице и в нашу сторону не смотрели даже. Похоже, что сюда их пока ничего не приманивало. Все, кроме водителей, вышли из машин, держа оружие наготове. Даже Пал Палыч расчехлил ружье и держал его на плече, висящим стволом вниз.

– Как внутрь попадем? – спросил я.

– Тут через проходную только… – немного растерянно сказал Палыч. – Там охранник всегда сидел.

Я подошел к окну, подтянулся на решетке, попытался заглянуть внутрь через бликующее стекло. И чуть не свалился навзничь, разразившись громкой матерщиной, потому что прямо с противоположной стороны к стеклу прижалась бледная окровавленная морда мертвяка. Даже стекло загудело от того, как он ударился о него лбом.

– Вон твой охранник, Палыч! – выдохнул я, переводя дух, которого чуть вообще не лишился с перепугу.

– Верно, охранник, – подтвердил Пал Палыч. – Сашкой звали, из ментов. В свободное время у нас дежурил.

Я скинул с плеча «укорот», включил прицел. Треснуло, толкнуло в плечо. В стекле появилась маленькая дырочка в белом кружочке, а белесая морда за окном исчезла. Я обернулся и увидел, как Леха разматывает стальной трос, цепляя его к проушине своего «крузака». Он кинул мне второй его конец, и я закрепил его на оконной решетке. К нашему счастью, она была не как тюремная, а скорее похожа на рамку, держащуюся в бетоне всего в нескольких точках. Так и получилось – один рывок, и могучий вездеход сорвал эту решетку, как будто она вообще ничем не держалась. Осталось лишь разбить и открыть окно, после чего я, зажимая рот и нос рукой и буквально задыхаясь от скопившейся в замкнутом пространстве, да еще с включенным калорифером, вони, заскочил внутрь, попутно подобрав с пола и сунув в карман потертый ПМ – видать, Сашка не рядовой милиционер был и мог служебный ствол с собой уносить. Затем выдернул у мертвеца из кобуры на боку запасной магазин.

Открыть наружную дверь в проходную было делом секунды. Чуть больше потратили на внутреннюю, осторожничали. Леха подтянулся ко мне, затем Сергеич, и мы втроем аккуратно выбрались на территорию. И сразу заметили одинокого мертвяка, стоящего поодаль, у стены большого кирпичного склада. Леха вскинул было «Тигр», но я придержал его.

– Чего ты? – удивился он.

– Не знаю, – покачал я головой. – Но есть у меня впечатление, что мертвяки на выстрелы подтягиваются.

– С чего бы это? – не понял Леха.

– Возможно, соображают немного, – объяснил я. – Где стрельба, там и жратва. Они же трупы своих пожирают.

– И чего делать? – спросил он. – Не стрелять их вовсе?

– Ну почему же? Но только после того, как все внутрь заедут. А то мало ли какие мертвяки нарисуются, еще какой-нибудь морф прискачет и будет нас тут гонять.

– А, ну как скажешь, – согласился Леха.

Ворота изнутри были закрыты на здоровенный висячий замок, который нас поначалу озадачил. К счастью, решение пришло быстро. Я сбегал к машине, прихватив оттуда припасенную на всякий именно такой случай «помпу» и патроны с пулями к ней. Развернул замок так, чтобы удар пришелся «на разрыв», закрепил ржавой стальной проволокой, которую подобрал с земли. Затем мы спрятались за будку, а я высунулся из-за угла, тщательно прицелился и пальнул.

Все вышло, как я и предполагал, замок так просто и винтовочная пуля не разрушит, но попав в него под таким углом, тяжелая ружейная просто вырвала дужку из гнезд. Осталось его снять да и выбросить. Распахнуть тяжелые скрипучие створки и запустить машины во двор, было делом минуты.

Палыч сидел в «Патруле» впереди, показывая дорогу, а мы с Лехой забрались на заднее сиденье, пристроив оружие на крыше. Я скомандовал Шмелю:

– Давай вперед помалу.

– Понял, – кивнул Мишка и плавно тронул вездеход с места.

Степаныч повел вторую машину прямо за нами, бампер в бампер. Не разгонялись, шли на скорости километров двадцать в час, оглядываясь и опасаясь. Мертвяк, которого я не дал поначалу Лехе застрелить, навелся на нас и неожиданно бодро побежал в нашу сторону.

– Стой! – скомандовал я и вскинул автомат, ожидая, когда зомби подбежит ближе.

Морда у него была до самых глаз перепачкана запекшейся кровью, равно как и вся грудь, и руки. Где-то он только что подъел. Не в этом ли секрет его резвости? Очень даже может быть, основа их не-жизни такая же, как и у нашей жизни: надо получить сначала запас энергии, а уж потом ее тратить. И пожирательство трупов «коллег» их тоже здорово должно укреплять, тем более что они вопросами сохранности мяса не заморачиваются – им любое гнилье впрок.

Застрелил мертвяка Леха. Бахнул раскатисто «Тигр», и бегущая тварь ткнулась мордой в грязный весенний асфальт, чуть проскользив вперед, раскинув руки и затихнув. Из разваленного затылка что-то вывалилось, неожиданно вызвав во мне рвотный рефлекс, но я все же сдержался. Чуть дальше, возле угла склада, мы увидели еще два грязных трупа в остатках каких-то спецовок, возле которых кормился еще мертвяк, не обративший на нас никакого внимания. Он вцепился обеими руками в ногу одного трупа и рвал ее зубами, мотая головой, как собака. Расстояние до него было метров пятьдесят, поэтому я пальнул в него из «укорота», короткой очередью, свалив его на месте.

– Вообще-то место с проблемами может быть, – сказал Леха, оглядываясь. – И мертвяки тут, и трупы, и пища для них.

– Во-во, поаккуратней надо быть, – согласился я.

Действительно, как-то многовато мертвяков для запертой территории. А если к одежде присмотреться, то похоже, что тут какая-то строительная бригада всей толпой на тот свет перебралась, но неожиданно на этом задержалась.

– Пал Палыч, а что за народ мертвый? – спросил я, пригнувшись и заглядывая в салон «Патруля». – Не знакомы?

– Бригада молдаван работала, на них похожи, – ответил он. – Тут же целое унитарное предприятие. Не только мой гараж. Новый корпус строить начали.

– Много их было?

– Да человек пятнадцать.

Так, а мы, считая с убитым охранником, всего шестерых видели. Тут еще с десяток зомби может шляться. А может и не шляться, если все остальные разбежались, например.

– А с горючкой тут как? – спросил я, вдруг задумавшись. – Не найдем?

– Что-то найдем, – ответил он.

Я заметил, что, когда дошло до дела, он немного оживился. Не то чтобы про все забыл, но у него появитесь подопечные – мы.

– А гараж ваш где?

– Да вот он, – показал Пал Палыч рукой на ближайший к нам большой кирпичный корпус.

Машины заехали за угол и остановились у целого ряда зеленых деревянных ворот, вытянувшихся вдоль стены. Прямо как шмелевский сервис, только больше. Типовой проект, у всех все по одному образцу. Ну и ладно, нам проще.

– Значит, так! – обратился я ко всем с машины, как с трибуны. – Тут еще мертвяки могут быть, даже наверняка есть. Поэтому никому не расслабляться, оружие держать наготове, стрелять во все, что движется. Не расходиться, не отвлекаться, быть начеку каждую секунду. Вопросы?

Вопросов не было.

– Сергеич, Леха, со мной.

Леха закинул «Тигр» за спину и вооружился компактным «Кипарисом», а я так и остался с «укоротом». Может, надо было бы за дробовик взяться, да больно этот обрезанный автомат поворотист, и одной рукой, случись чего, удержать его можно, зажав приклад под мышкой.

Все ворота гаража были заперты снаружи, кроме самых крайних, с которых кто-то сорвал замок с мясом и створку оставил приоткрытой. Палыч, вооруженный коробкой с ключами, вопросительно посмотрел на меня, но я отрицательно покачал головой, сказав:

– Пока погодим открывать. Так посмотрим.

Если там кто есть, то нечего ему дополнительные пути отхода или нападения предоставлять. Пусть пока так.

Света в гараже не было, и на щелчки большого черного выключателя, висящего в углу, лампы не среагировали. Засветились фонари под стволами, лучи заметались по бортам машин и стеклам, отбрасывая причудливые тени на кирпичные стены боксов. Точно, все как у Мишки – за каждыми воротами по ремонтной яме, в дальнем краю цеха два мощных оранжевых подъемника. Правда, разобранных машин здесь нет, все в полной и подобающей комплектации. И радости моей предела не было – машины были всего трех видов: военного типа «буханки» с каким-то логотипом на дверях, которые в войсках «таблетками» кличут за санитарное их использование, вполне свежего вида ЗИЛы с кунгами для ремонтников, раскрашенными в желтые и красные цвета, и две машины были совсем интересными – вполне новые «Садко», но со старыми, всем знакомыми, военными зелеными кунгами от ГАЗ-66. На борту кунгов имелись надписи «Аварийная водоканала». Вот как. И машин было много, штук пять «буханок» и столько же «монтажек». Новый год просто.

Была у всего этого и плохая сторона – в боксах смердело. Мертвечиной, естественно, причем обычной, не оживавшей, я уже одно от другого отличать научился. А сочетание мертвеца необращенного с зомби поблизости всегда может дать один результат – морфа. А морфы – это очень, очень плохо.

– Палыч, давай наружу и открывай следующие ворота, – скомандовал я. – Сергеич, прикрывай его, Леха, со мной.

Нечего напролом лезть. Если есть вероятность, что здесь тварь измененная, то лучше продвигаться постепенно, запуская все больше и больше дневного света внутрь через открывающиеся одни за другими ворота.

– Всем! – обратился я. – Быть осторожными втройне, тут могут морфы быть, все признаки налицо.

В качестве ответа я услышал краткое грязное ругательство, произнесенное Татьяной. У нее под настроение не задерживалось.

Мы с Лехой опустились на колено, стараясь глядеть под машинами, чтобы увидеть любое движение, если такое случится. Но было тихо, неподвижно. Когда ворота распахнулись, только пыль закружилась в лучах света.

– Ну что? – спросил оттуда Сергеич.

Его тень с автоматом наперевес трафаретом упала на бетонный пол.

– Да ничего в общем-то, – ответил я, затем скомандовал Лехе: – Продвигаемся.

Сместились вперед, попутно, на всякий случай, заглянув и в яму, и в кунг ближайшего к нам «Садко», но ничего враждебного не обнаружили. Дальше идти, да тесно… Но есть идея.

– Пал Палыч, а ключики от «Садка» не найдете? – спросил я, выглянув из ворот.

– Найду, – кивнул он и наклонился над коробкой.

Погремев ключами, достал одну маленькую связочку дешевых штампованных ключей, сжал в руке, спросил:

– Ты чего с ключами хотел?

– Выгонять машины по одной буду, чтобы место освобождать, – ответил я.

– Ты следи давай, я сам выгоню, – буркнул он. – Выгонялы нашлись, мать их яти.

Он положил ружье в «Патруль», затем решительно вошел в гараж и полез в кабину «водоканальной», неожиданно ловко для своего возраста подтянувшись. Нагнулся там под панель, чем-то щелкнул, после чего стартер бодро закрутил мотор, тот заревел, неожиданно громко в тесноте бокса, с лязгом врубилась передача, и высокая машина, грызя бетон могучими зубастыми покрышками, выехала на улицу, сразу освободив нам изрядное пространство для обзора.

– Не буду глушить, пусть греется! – крикнул Палыч с улицы и забежал обратно в бокс.

Следующей на очереди была «буханка», древнего вида УАЗ-2206, которая тоже завелась с пары оборотов. Фыркнула движком и, раскачиваясь взад-вперед от холодного старта, с рычанием выползла из гаража. Пал Палыч подогнал ее вплотную к работающей «водоканалке», выпрыгнул наружу.

Надо было открывать следующие ворота, чтобы выгнать что-то еще. Я старательно прикидывал в уме, что вообще нам нужно отсюда взять.

Нет смысла забирать обычные заднеприводные «зилки» с фургонами мастерских. У нас и людей столько нет, и для бездорожья они так себе, прямо говоря. А вот два «Садко» – прямые наследники «шишиги», только кабина стала намного удобней.

В старой «шишиге» ехать на дальняк – это вроде пытки такой специальной, через неподвижность, дикую позу и отбивание колен, особенно если ты ростом удался. А в новом грузовике, судя по всему, очень даже нормально должно быть, кабина как кабина.

Пять «буханок» – это вечная ценность. Это больше, чем мы вообще рассчитывали. «Буханка» под тонну груза может везти или девять человек, если в тесноте, да не в обиде, и проходимостью она обычному УАЗу не уступает. Ну пару «буханок» нам, одну наверняка себе Пал Палыч возьмет, а еще… Доценке на что-то сменять? А на что? На патроны? Грузовики у нас и так есть… Зато у него топливо в бочках, он точно говорил.

Тем временем Палыч с Сергеичем открыли следующие ворота, и мы с Лехой продвинулись еще вперед. За этими воротами, одна за другой, стояли над ямой уже две «буханки». Одна обычная, микроавтобусом, и вторая с грузовым отсеком, фургон с глухими железными стенками, только подштамповка под окна. Палыч с некоторым трудом завел первую, но, перехватив мой вопросительный взгляд, сказал из окна:

– Ерунда, не бери в голову, тут свечи поменять надо, как раз собирались.

Сказал и быстро выгнал машину на улицу. Снова в гараж заглянул Сергеич, присел в проеме ворот с автоматом на изготовку.

– Сереж! – вдруг послышался голос Татьяны в наушнике. – Сюда быстрее!

Это слышали все. Поэтому я только Лехе крикнул: «Повнимательней здесь!» – и выбежал на улицу.

В машинах уже никто не сидел, движки у «крузака» с «Патрулем» были заглушены. Шмель с отцом и Татьяна стояли возле машин, глядя на двухэтажное конторское здание из желтого кирпича, вытянувшееся напротив.

– Что случилось? – спросил я, подбежав.

– Там что-то мелькало, – сказала она, указав на окна второго этажа.

Я присмотрелся, но пока в стеклах только отражалось тусклое свинцовое небо, типичное для грязного московского марта. Однако отмахиваться не стал, разумеется зная, что тут что угодно может быть. Достал бинокль из подсумка, навел на окна и опять ничего не увидел.

– Кто и что видел? – спросил я.

– Что-то двигалось очень быстро, словно как прыжками, – ответил Шмель.

Вид у него был настороженный, свой «укорот» он держал на изготовку, и даже на верхней губе испарина выступила – для Шмеля верный знак волнения.

– Верно, скакало там что-то, – подтвердил Степаныч, тоже заметно напуганный.

– Блин… – выругался я. – Если прыжками, на морфа похоже. Тот, которого я видел, прыгун хоть куда был.

– Что делать будем? – послышался в наушнике голос Лехи, слышавшего весь наш диалог.

– Торопиться будем, – сказал я. – Еще одну «буханку» выгоняем и второго «Садка» и сваливаем. Получится – еще приедем, не получится – и черт с ним, есть что на обмен предложить. Ладно, я к тебе. Следите за окнами!

Последняя фраза адресовалась уже к Шмелям и Татьяне, а я побежал обратно в боксы, где Палыч тем временем заводил следующую «буханку». Я подбежал к нему, спросил через окно:

– А с горючкой у машин что?

– Горючка есть, – ответил он. – И шланг с помпой есть, сможем с остальных слить, если не хватает.

– Понял, – кивнул я. – Но торопиться надо, тут совсем плохая тварь могла завестись, а то и не одна. Сожрать могут.

– А вы смотрите, чтобы не сожрали, – отрезал он. – На кой ляд иначе вы тут нужны со всеми своими стволами?

Я подумал секунду, затем кивнул. Черт с ним, продержимся, а если там и вправду морф, и совсем плохой, то в кунгах спрятаться можем и из окон палить по нему. Кстати, на будущее эту идею вообще забывать не стоит. Или вот люки в крыше «буханок» – тоже идея…

– Леха, ждать некогда, пошли боксы до конца посмотрим, – сказал я. – Если тут пусто, так лучше с улицы место прикроем.

– Давай, – кивнул он.

Сергеич примкнул к нам, и мы медленно пошли между машин, заглядывая в ямы, в кузова, в кабины, за верстаки и вообще куда можно. Одна яма, вторая… запах машинного масла, резины и мертвечины. И источник запаха пока не нашли. Откуда так прет? Опа, а это что?

Большой участок бетонного пола был залит запекшейся кровью. Так залит, словно здесь ее ведро вылили, да еще с какими-то комьями и сгустками, очень напоминающими мозги. А если ведро не выливали, то что такое могли сделать с тем, от кого столько пролилось? Пополам разорвать?

– Фига себе, – прошептал Леха, видимо, пришедший к подобной же мысли. – Кого это так?

– Плевать кого, – сказал из-за спины Сергеич. – Главное – кто? Изнутри кто-то взорвался?

Я снова пошел вперед, луч фонаря метался из стороны в сторону. Запах становился все сильнее и сильнее, я явно приближался к его источнику.

– Ну что там у вас? – крикнул сзади снова зашедший в боксы Палыч.

– Пока ничего! – ответил ему Леха. – Можно следующие ворота открывать.

– Ладно, – ответил он и вышел на улицу.

И в этот момент я услышал явный шум шагов на крыше. Прямо над головой. Частых шагов кого-то тяжелого. И сделал то, что следовало, – заорал: «Тревога! Опасность сверху, все, на хрен, от стен!» И бросился назад, к открытым воротам, в которые только что вышел Палыч. К счастью, он услышал мой крик и замер с поднятой ногой, так и не сделав следующего шага.

Понимая, что объяснять что-то поздно, я схватил его за воротник куртки и что было сил рванул назад, затаскивая обратно в бокс, заорав при этом: «Назад, я сказал!» Рывок оказался таким сильным, что воротник остался у меня в руке, а сам Палыч, взмахнув руками и описав вокруг меня короткую дугу, неловко свалился в смотровую яму, громко при этом выматерившись.

С улицы прогрохотали две автоматные очереди, бабахнул дробовик, послышалась матерщина Степаныча. Леха с Сергеичем бросились в нашу сторону, а я что было сил рванулся от ворот вглубь гаража, и сделал это вовремя – прямо перед тем местом, где я только что стоял, на грязный асфальт приземлилась невероятная тварь, какая-то… смесь обезьяны не пойми с чем, прижавшаяся к земле почти самым брюхом, выгнувшая назад суставы конечностей. Вытянутая и по-жабьи растянутая голова с зубастой пастью двигалась из стороны в сторону на гибкой шее. И при этом на твари были какие-то остатки одежды, доказывающие, что это еще недавно было человеком.

Рефлексы уже давно опережали мысли, и я вновь начал соображать после того, как мой указательный палец утопил спуск и «укорот» плюнул в тварь очередью, рванув плоть на ее боку без всякой пользы. Существо даже не обернулось, а смотрело на укрывшуюся за бортом «Патруля» Татьяну, тоже выпустившую в него очередь из автомата. Тварь прижалась к земле и покачнулась от сильного удара – дважды грохнул дробовик с улицы.

«Суставы!» – осенило меня. До тварюги метров семь, выгнутые назад суставы двух ее конечностей выставлены передо мной, как мишени в тире. Не может быть, чтобы они ей были не нужны! И я, ничтоже сумняшеся, открыл пальбу частыми короткими очередями по конечностям, норовя удерживать на них светящуюся точку прицела. Справа от меня звонко затарахтел «Кипарис», треснул сухой очередью АКС Сергеича.

Даже по закону больших чисел это не могло пройти для морфа бесследно – шесть стволов с двух сторон, почти в упор. Брызнуло рваной плотью, тварь завалилась набок на подогнувшихся ногах, задергалась на земле с каким-то хлюпающим звуком, брызгая грязью и кровью. Я сменил магазин, перекинув «спарку», и снова открыл огонь, норовя попадать в повернувшийся к нам позвоночник и в то, что я счел затылком существа.

Хоть и неспособная нападать, тварь еще долго дергалась на земле, не в силах подохнуть, пока Леха не догадался выстрелить ей в какой-то бугор между уродливых лопаток, после чего движение прекратилось.

– Проверьте! – крикнул я Лехе, а сам сиганул в смотровую яму, где вяло шевелился завгар. – Палыч, ты как? Не ушибся?

– А ты как думаешь? – прокряхтел тот, с трудом поднимаясь. – Но вроде не сломал ничего.

Я выдернул из нарукавного кармана ИПП, надорвал оболочку, кинул пакет Палычу, сказав:

– Ты лоб рассадил, промокни.

И с этим вымахнул из ямы, потому что на улице снова начиналась какая-то суета и шум. Убитая тварюга так и валялась в грязи, но народ толпился возле машин, глядя на административный корпус и на что-то показывая руками.

– Что там? – спросил я у Лехи, подбегая.

– Еще один такой же, – ответил он, показав на убитого морфа. – В подъезде укрылся.

Леха уже расположился на капоте с «Тигром», приложившись к оптическому прицелу. Я тоже закинул «укорот» за спину, вытащил из кабины карабин, откинул сошки. Действительно, в кружке прицела было видно какое-то шевеление, но что именно там происходит, непонятно, слишком темно. Расстояние метров сто, не меньше, внутренний двор унитарного предприятия «Каналстрой» был просторным, и это было нам сейчас на руку.

Жаль, РПГ[24]24
  Ручной противотанковый гранатомет.


[Закрыть] у нас нет или чего-то в этом духе. Запульнуть бы прямо в подъезд огэшку из него, и все вопросы бы снялись. А так… Идти туда ближе дураков нет, а ждать здесь у моря погоды – тоже никакого желания. А черт с ним, ладно! Может, чего и достигну. Так подумав, я прицелился в шевелящееся светлое пятно и нажал на спуск. СКС толкнул меня в плечо, а нечто непонятное в подъезде заметно дернулось. А затем какое-то светлое пятно пронеслось вверх по ступенькам едва виднеющейся лестницы и свернуло в коридор первого этажа здания. И надо отдать должное, пронеслось с пугающей скоростью.

Но это что получилось? Тварь смылась от выстрела? Инстинкт самосохранения? А вторая прыгала сверху, зашла с тыла. А они вообще не вместе ли охотились? Это ведь надо уметь координировать действия. Впрочем, если эти морфы совершенно беспредельно развиваются физически, почему бы им при этом чуть-чуть не укрепить свои мозги? Не вижу ничего противоречащего всей теории.

– Леха, короче, некогда нам тут охоту устраивать. Держи здание на прицеле, – сказал я. – Сергеич, сопровождай Пал Палыча, заканчивайте с машинами. И осторожней всем!

– Сергей! – вдруг окликнул меня Палыч.

Я обернулся и увидел его стоящим на углу гаражного корпуса, показывающим рукой куда-то в сторону въездных ворот на территорию, которая мне отсюда видна не была. Однако испуганным он не выглядел, поэтому я паники поднимать не стал, а просто побежал к нему.

– Смотри, – сказал он.

От ворот в нашу сторону бежала целая толпа людей. Человек двадцать, не меньше. Одетые кто во что, с сумками и рюкзаками, женщины, мужчины, дети. У одного из мужчин была двустволка, и он бежал последним, постоянно оборачиваясь. Еще трое были вооружены кто чем – топором, каким-то ломиком, длинным молотком. А за ними ковыляли, как раз выходя из дверей проходной, сразу трое мертвяков, причем один из них был явно резвей остальных.

«Идиот, дверь не закрыл», – проклял я было себя, но потом сообразил, что поступи я так, и все эти люди сейчас отбивались бы от мертвяков с той стороны забора. А они наверняка засекли наши маневры здесь откуда-то из окон прилегающих домов и пошли на отчаянный шаг, решив прибиться к вооруженным людям. А если так, то передо мной как бы возникает долг вооруженного человека… И я побежал им навстречу, на бегу втискивая локоть враспор под ремень карабина.

Не надо торопиться, успею, главное – не запыхаться. И забежать так, чтобы люди с линии огня ушли. Глухо стукнул в асфальт пластиком наколенника, вскинул оружие. Красная точка прицельной марки скользнула на лоб бегущего первым мертвяка, я задержал дыхание… раскачиваются они все же, сволочи. Один выстрел, второй, четвертый… Только пятый свалил зомби, угодив в висок. Он упал набок, а я открыл пальбу по двум отставшим, один из которых был совсем медленным – одна его нога изгибалась под невероятным углом, словно по нему проехали машиной. А может, и проехали. С ними удалось справиться проще, выстрелов за семь.

– Дверь закрыть надо! – послышалось сзади.

Я обернулся, увидел стоящего рядом с ПМ в руках Палыча.

– Палыч, ты к машинам давай! – сказал я ему. – Разберемся мы здесь. Нельзя время терять.

– Добегут, и поведу, – сказал он, показывая на людей.

И верно, не мне же самому им дорогу еще показывать? У меня и так хлопот сейчас хватит.

Я вскочил на ноги и бросился навстречу бегущим. Палыч сразу отстал в силу возраста, но тоже старательно трусил сзади.

– Помочь? – послышался в наушнике голос Татьяны.

– Давай сюда вместе с «Патрулем»! – мелькнула у меня в голове идея. – Но только одна, остальным пасти мутанта!

– Да поняли мы! – послышался голос Шмеля. – Сейчас подъедет.

Впереди всех бежала молодая женщина с сумкой на плече, одетая в серый спортивный костюм и белые кроссовки. Сейчас ее брюки почти до колен были заляпаны грязью, в грязи же была и черная спортивная куртка – похоже, что она проехалась по земле, убегая. За ней спешила еще женщина, с малышом лет двух на руках, а следом – мальчишка лет двенадцати, тащивший за руку еще одного, лет восьми с виду.

– Дальше, дальше! – крикнул я им. – Вон дядька вас проводит.

Запыхавшаяся мамаша, бледная и напуганная, лишь кивнула и пробежала мимо. Бежавших же сзади мужиков я тормознул. Тот, который с ружьем, средних лет бородач инженерского вида, в очках и в старой студенческой штормовке, на ходу умудрился протянуть мне руку и представиться:

– Дмитрий Рогов.

– Сергей, – кивнул я и добавил: – За мной давай. И еще один! Ты!

Палец мой указал на молодого парня с окровавленным топором в руках, бежавшего последним и выглядевшего напуганным меньше всех.

– Служил?

– Ну! – кивнул он.

Я достал из кармана подобранный у охранника ПМ с запасным магазином, сунул ему, добавив: «Владей. Умеешь хоть?» Ответил он мне еще одним «Ну!» и довольно сноровисто проверил оружие на наличие патрона в патроннике.

– Как зовут?

– Паша.

– Паша, дуй за мной.

Дверь проходной снова начала приоткрываться, и в проеме появилась мертвая женщина, худая и длинная, со странно перекрученной шеей, отчего она была вынуждена смотреть вперед, странно скашивая глаза. Я вскинул карабин, выстрелил, она завалилась назад.

– Дверь держим! – крикнул я. – Навались давай!

Павел с Дмитрием с разбегу врезались в дверную створку, но та уперлась в ноги убитой мертвячки, торчавшие на улицу. Тут мне опять понравилась реакция молодого Паши – ни секунды не сомневаясь, он нагнулся и одним рывком втащил тело во двор, после чего Дмитрию осталось только навалиться на дверь. А Паша пришел ему на помощь.

Я огляделся. Вдалеке стайка людей бежала за призывно размахивающим руками Палычем, а к нам уже несся кургузый высокий «Патруль», за рулем которого сидела Татьяна. Впрочем, не Татьяна, а человек в черной маске, не пойми кто.

– Тань, задом сюда подавай! – сказал я в микрофон.

– Я поняла, – послышалось в ответ.

«Патруль» резко, с глубоким креном, развернулся, взрыкнул дизелем и решительно покатил назад, затормозив уже в самый последний момент, когда удерживающие дергающуюся дверь Паша и Дмитрий готовы были кинуться наутек.

– Осторожней! – взмолился я.

– Нормально! – ответила Татьяна и действительно последнюю пару метров начала сдавать аккуратно.