Текст книги "Близнецы. Возвращение"

Глава 19 Властители Мардании

– То есть, вы утверждаете, что приходитесь нашему королю родным сыном? – пожилой капитан-гвардеец разглядывал меня с интересом, но и с изрядной долей сомнения.

В этот кабинет, расположенный уже за пределами захороненного челнока, мы попали по выкопанным под землёй галереям, тянущимся, наверное, через весь лагерь, а то и за его пределы, ни разу не оказавшись на поверхности. Местные колонисты не пожалели сил, чтобы спрятаться от всевидящего ока технолюдей.

Сюда нас привёл всё тот же конвой из десантников под командованием капрала Рабина. Они впечатлились результатом нашей проверки на инородные чипы. Если точнее, то их полным отсутствием. После чего я отдал им оружие и потребовал встречи с начальством. Капрал нехотя переговорил с кем-то по связи, и вот мы здесь.

Надо полагать, это и был штаб, надёжно укрытый под лагерем. Немудрено, что мы так и не смогли его обнаружить – под землю-то не заглядывали. Значит, цель близка.

– Спросите об этом у наших родителей, – говорю спокойно. – Так мы сэкономим кучу времени.

– Как вы сюда попали? Где ваш корабль? Где челнок?

– Простите, сударь, но на эти вопросы я могу ответить лишь королю и королеве. Оттого, будет ли сохранена секретность данной операции, зависит наше возвращение в Кадон.

Офицер крякнул – не то с досады, не то затем, чтобы подстегнуть себя к решительным действиям.

– На ваше счастье я знаком с лейтенантом Лампером. – Он кивнул на сидящего рядом со мной Вика. – И хорошо помню, что Лампер остался на Обители. А вы меня узнаёте, лейтенант?

– Лишь в той части, что вы командуете королевским почётным караулом, сударь. Лично мы с вами не знакомы.

– Как же, вспомните офицерское собрание в начале прошлого года. Вы там знатно повеселились, разбив несколько бокалов. Пришлось даже вас утихомиривать.

Я с интересом взглянул на Вика. Никогда бы не подумал, что лейтенант может устроить пьяный дебош. Оно конечно, нельзя недооценивать силу зелёного змия, который любого приличного человека способен превратить в развязную свинью. Никто, наверное, не избежал подобной участи в своё время. По-видимому, не стал исключением и Лампер. Однако Вик на удивление спокойно возразил:

– Вы что-то путаете, капитан. В начале прошлого года офицерское собрание прошло без эксцессов. Посуду били на приёме по случаю представления молодых прапорщиков. Кто-то из них тогда и разгулялся не на шутку. В итоге попал на гауптвахту, и в гвардии после этого я его больше не видел.

– Хм, верно, – усмехнулся офицер. – Что-то я запамятовал.

Ага, запамятовал он, как же. Очередную проверку нам устроил. Сколько можно!

На руке капитана пискнул браслет. Пробежав глазами по экрану, он уставился на меня:

– Ответьте на единственный вопрос. От этого зависит, состоится ли ваша встреча с королём и королевой. – Он принялся читать с браслета: – Как зовут вашу сестру и… кота деда Трофима?

Моё сердце радостно затрепетало. Родители здесь, они наблюдают за нами! Возможно, даже в соседнем помещении. Я огляделся в поисках видеокамер. Но разве увидишь эти миниатюрные устройства, которые могут быть замаскированы под что угодно?

– Сударь? – напомнил о себе капитан.

– Да-да, я понял, – спешу ответить. – Сестру зовут Лиза, кота – Кузя. То есть Елизавета и Кузьма, если полностью.

Зная своих родителей, я был уверен, что сейчас они ворвутся в эту комнату, в ожидании чего уставился на дверь. Вот она распахнулась и на пороге… возникла мама. Не сразу её узнал в простом десантном комбинезоне.

– Коля! – выдохнула она и бросилась ко мне на шею.

Господи, как же давно я её не видел. Неужели это случилось?

Она отстранилась и посмотрела на меня влажными глазами. Провела кончиками пальцев по старому шраму на моей щеке, оставленному осколком близко разорвавшейся гранаты.

– Совсем взрослый стал.

Я только глупо улыбаюсь, не в силах сказать ни слова. Взгляд прикован к лучикам морщин в уголках маминых глаз. Да уж, годы берут своё.

– А где папа? – выдавливаю, наконец.

– Здесь. – Мать незаметным движением смахнула покатившуюся по щеке слезу. – Он ещё не знает, на совещании сидит. Меня оттуда вызвали, чтобы тебя опознала. Ты как нас нашёл? Тоже угодил в эту ловушку? Лиза с тобой?..

– Мам, давай не здесь, – показываю глазами на капитана, застывшего по стойке «смирно» на пару с Лампером, и заглядывающих в открытую дверь десантников с «Буйного». – Найдётся «чистое» помещение?

– Да, конечно. Пойдём. – Она повернулась к офицеру: – Благодарю вас, капитан. Можете быть свободны.

– А с этим что? – Он покосился на Вика.

– Лейтенант Лампер проследует с нами, – говорю твёрдо. Повернув голову к матери, поясняю по-русски: – Он тоже носитель секретов. Лучше держать его при себе.

– Хорошо, сынок, – улыбнулась мама. – Вижу, из тебя получился отличный командир.

– Взял всё полезное от двух миров и соединил воедино.

– И кем же ты стал на Земле?

– После того, как повоевал здесь, особого выбора у меня не было. Конечно, поступил в Рязанское училище ВДВ.

– То-то я смотрю, эмблема на тебе до боли знакомая, – хохотнула мать. – Чем командуешь? В каком звании?

– Старший лейтенант. Под моим началом группа спецназа ВДВ. Отличные ребята. Умеют почти всё то же, что и я. За мной без раздумий отправились в Кадон.

– Ты притащил их сюда? – глаза матери расширились.

– Так получилось. Извини. Не мог я им сказать, чтобы оставались и ждали. Это для них равносильно предательству.

– Но как они адаптировались? Не зная образа жизни, языка…

– Нормально адаптировались, мам. Язык они, кстати, знают. Я их научил задолго до этого. Мы использовали арнийский в качестве кодового.

Она покачала головой, но воздержалась от комментариев.

Разговаривая, мы дошли до металлической переборки, которая при нашем приближении треснула посередине и разъехалась в стороны. За ней оказалась вполне приличная гостиная с мягким диваном и креслами. Никаких компьютеров, разве что самый простой на входном контроле. Первой вошла мама. Я пропустил вперёд Лампера и тоже переступил порог. Оглянулся. В коридоре остались торчать трое гвардейцев сопровождения. Рабина с его десантниками уже не было. Двери снова закрылись, отрезав нас от охраны.

– Вы тут настоящий бункер отгрохали, – поворачиваюсь к матери.

– Вынужденная мера. Жестянки только под землю заглядывать не могут. Вот и прячемся. – Она что-то набирала на браслете. Заметив мой заинтересованный взгляд, пояснила: – Папе пишу. Дождёмся его, тогда всё и расскажешь, чтобы дважды не повторять.

Милая, заботливая наша мама. Даже в такой ситуации, распираемая любопытством, она готова терпеть, лишь бы не переутомить родимое чадо. Представляю, что испытывает сейчас Лиза, наблюдая за нами через телепорт.

Здесь был нестандартный пищевой синтезатор. Предположив, что родители не стали удалять программу кофемашины, я подошёл к нему и действительно нашёл нужную строку.

– Мам, кофе будешь?

– Нет, сынок, спасибо. Лучше предложи гостю.

Сделав две чашки, я протянул одну лейтенанту.

– Попробуйте, Вик. Очень бодрит.

– О, кофе! – Он с удовольствием отпил тёмной горячей жижи. Поймав мой удивлённый взгляд, смутился: – У нас многие пристрастились к этому напитку с подачи полковника Ланса.

Мне оставалось только многозначительно хмыкнуть и усесться в кресло. Напротив меня на диван грациозно опустилась мама, словно была не в комбинезоне, а в шикарном бальном платье.

– Пока расскажи, как вы-то сюда попали? – задаю давно мучивший меня вопрос.

Мама вздохнула:

– Да что тут говорить, сынок. Недооценили мы опасность. Думали, что и одной эскадрой справимся. Ничего толком не знали о противнике. Да и откуда. Поняли только, что кто-то старается расшатать установившийся миропорядок, перессорить всех друг с другом. Кто, если никому это не выгодно? Думали на пиратов. Разведывательные зонды разослали, чтобы вычислить их объединённую базу. Те так её и не нашли. Но из этого района не вернулся ни один зонд. Решили, что искать надо здесь. Недолго думая, вылетели с эскадрой под видом визита в ОКБ. Честно, даже не знаю на что рассчитывали. Действовали по наитию.

– Главное ввязаться в бой, а там будь что будет, – понимающе киваю.

– Вот именно, – грустно усмехнулась мать. – Только мы и понятия не имели, с чем предстоит столкнуться.

– Вы обнаружили блокаду этой системы и уверенные в своих силах открыто принялись выяснять, кто здесь хозяйничает?

– Практически да.

– Пока принимали сигналы от роботов, на корабли проник вирус, отключивший все системы, так?

– Опять в точку. Это явилось для нас полной неожиданностью. Эскадру протащило мимо заграждений и потянуло ко второй планете. Связь оставалась только на челноках. Они, слава богу, не столь компьютеризированы. Ну и на истребителях, само собой. Твой отец сразу сообразил вылететь на штабном челноке под охраной истребителей. Начал передавать в эфир, чтобы экипажи крейсеров эвакуировались на планету, собрав оружие и всё, что понадобится для автономного проживания.

– Вы тоже изучили звёздную систему, прежде чем сюда лететь?

– Конечно. Даже результаты предварительных геологических исследований.

– А что, и такие были? – Я отставил чашку с недопитым кофе. – Мы с Лизой ничего подобного не нашли.

– Наверно, пользовались неполной базой. У нас на Обители она гораздо шире. Сам знаешь.

– Это да, – вздыхаю, запоздало досадуя, что не вышел на эту систему ещё во дворце. Глядишь, и раньше бы додумались её проверить. – Что было потом?

– Отец продолжал передавать сообщения, чтобы все следовали за ним. Не хотел распылять силы. Пару раз жестянки пытались нас атаковать, но истребители отогнали.

– Да? И что у них за корабли?

– Штурмовики, похоже. Не очень большие, но вёрткие. Однако до наших истребителей им далеко. Парочку мы сбили, остальные сразу скрылись.

– Странно…

– Что странного?

– Почему технолюди не используют нормальные боевые корабли?

– Наверное, потому что такими кораблями попросту не обладают. Как ты жестянок назвал? Технолюдьми? Хм, им подходит.

– А вот почему кораблей у них нет? Сюда же они прилетели. Широкомасштабную экспансию планируют. Без средств перемещения это проблематично.

– Аванпост. Передовой отряд, как мы думаем. Заняли плацдарм и действуют исподволь. Слишком большие силы им здесь не нужны. Достаточно наладить надёжную оборону и стараться держать всё в тайне. Смотри сам. Кто сюда попадает, навечно здесь же и остаётся. Ты их город видел?

Я кивнул:

– Даже в курсе, что там творится. Полагаю, в нём осело большинство людей с тех звездолётов, которые на орбите крутятся. Их используют для создания роботизированных помощников на основе человеческого материала.

– Вот-вот. А мы тут создали некую альтернативу и пытаемся вставлять им палки в колёса.

– И что, удаётся?

Мать пожала плечами:

– Да как сказать. Пока лишь отбиваемся более-менее удачно. Сначала мы несли большие потери. Понадеялись на оборонительные автоматические установки. Выяснилось, что их кибернетические мозги так же не защищены, как сложный искусственный интеллект корабля. Они просто перестали работать во время очередного нападения на лагерь. Пока мы разобрались, пока приняли меры… Словом, со временем научились противостоять уловкам жестянок. Видел, наверное, у нас истребители вместо пушек по периметру. Пятёрка дежурных постоянно наготове. Ими больше пилот управляет, чем автоматика. Система слежения за космосом и поверхностью планеты распределена по челнокам. Периодически летаем невысоко, хоть жестянки и следят за нами. Свою разведывательную сеть создаём, засылая людей в город.

– И как успехи?

– Не очень, – призналась мама. – Средств связи у агентов нет. Людей из города не выпускают. Пробуем разные варианты, но самым действенным пока остаётся один – пробираться нелегально, а это, как понимаешь, связано с немалым риском. За год мы потеряли половину внедрённых агентов.

– Не проще ли ударить всеми силами по их техническому центру, разнеся его в пух и прах? Ведь управление всем комплексом ведётся оттуда.

– Легко сказать. – Она усмехнулась. – Во-первых, мы достоверно этого не знаем. Возможно, технический центр только вершина айсберга. Основная аппаратура управления может быть спрятана где угодно. Во-вторых, там довольно мощная охрана. Даже всей нашей объединённой силы не хватит, чтобы пробиться. Поэтому пока только разведка, сынок.

– За год она вам ничего не дала, – говорю угрюмо.

– Этот год мы только и делали, что старались выжить, – укоризненно покачала головой мама, словно читая нотации неразумному сыночку. Впрочем, так оно и было.

Я почувствовал себя неловко. Припёрся тут самый умный, понимаешь ли, на всё готовенькое. А пометался бы с самого начала между двух огней, как родители – наверное, по-другому бы запел.

Неловкое молчание нарушило появление отца. Он решительным шагом ворвался в комнату и уставился на меня, поднявшегося вместе с подскочившим при его появлении Лампером.

– Ваше Величество… – Лейтенант отвесил чёткий поклон, а я стоял и бестолково улыбался.

Отец подошёл и сгрёб меня в охапку, аж кости хрустнули. Я ответил тем же.

– Медведь, – весело сказал он по-русски, отстраняясь и продолжая держать меня за плечи. – Гляди, мать, какой здоровенный бугай вымахал. Сестра-то с тобой?

– А как же. Мы близнецы, друг без друга никуда.

– Ну, рассказывай. – Он усадил меня на диван между собой и матерью.

Начал я тоже по-русски, но когда заговорил о нашем появлении во дворце, перешёл на арнийский – главным образом для Вика, а то бедолага, ничего не понимая, делал вид, что увлечён поглощением кофе, синтезировав себе уже вторую чашку. Родители, похоже, меня прекрасно поняли, коль скоро тоже задавали уточняющие вопросы на арнийском.

Информация о шпионских сетях во властных структурах всех государств заставила отца нахмуриться.

– Не думал, что всё так масштабно, – покачал он головой. – Да, поспешили мы с этим рейдом. Не подготовились как следует. Зря вообще это затеяли.

– А вот и не зря! – возражаю, возможно, слишком эмоционально. – Вы заставили технолюдей форсировать события. Они заторопились, начали ошибаться. Моё появление спутало им все карты. Мы лишили их главного оружия – секретности. Теперь галактика знает о технолюдях и о той угрозе, которую они несут.

– По-прежнему неизвестно кто они и откуда, – подал голос Лампер. Мы уставились на него, и лейтенант стушевался: – Прошу прощения…

– Нет-нет, всё верно, Вик, – успокаиваю смущённого гвардейца. – Это нам ещё предстоит выяснить. А самый надёжный источник информации о противнике у нас под боком, в городе.

– Имеешь в виду местных технолюдей? – уточнил папа.

– Ими управляют из технического центра. В нём, как я подозреваю, сидят главные кукловоды. Вот кто ответит нам на все вопросы.

– Ответят ли?

– А куда денутся. У всех есть слабые места, даже у самой навороченной техники. Тем более у техники, соединённой с человеком. Надо только найти эту слабину и надавить.

– Какой шустрый, – засмеялся отец. – Мы больше года эти слабости вычисляем. Кучу терминаторов по винтику разобрали.

– Что, тех самых? – В моём воображении сразу возник образ Арнольда Шварцнегера с наполовину обнажённым черепом робота.

– Почти, – понял меня папа. – Только в нашем случае это не покрытый живой тканью киборг, а совсем наоборот, соединённая с искусственным телом человеческая плоть внутри совершенного механизма. Несмотря на то, что им управляет обычный живой мозг, ничего человеческого в жестянках не осталось. Все их инстинкты и желания подчинены выполнению поставленной задачи любой ценой. Это бездушные машины для убийства.

– Надо признать, убивают они только тех, кто сопротивляется, – встряла мама. – Остальных уводят в свой город. Им нужно сырьё, а людей на планете не так уж много. Ещё и мы тут приличное количество у себя держим.

– Потому пока не нападают, – добавил отец. – Во избежание, как говорится, невозвратных потерь. Заняли выжидательную позицию в надежде, что у нас, в конце концов, закончатся припасы и заряды к оружию.

– А как у вас с этим?

– Не густо. Корабли на орбите видел?

– Конечно. Целое планетарное кольцо.

– Обираем их помаленьку. Правда, последнее время жестянки там активизировались. Трудно стало пробиваться, но ничего, пытаемся. Кое-что здесь выращиваем на полях. Даже скотину завели, нечто вроде местных коров. Мясо и молоко дают. Хлеба, правда, нет. Не нашли подходящие злаки. Пока пищевые синтезаторы выручают, но их недостаточно. Да и накопленных мощностей не знаю насколько хватит. Выкручиваемся, как можем.

– Понятно. Пап, мам, надо выбираться отсюда.

Родители переглянулись, потом оба уставились на меня.

– Ну что вы так смотрите? Кадону сейчас как никогда необходима твёрдая королевская власть. Ситуацию вы знаете. Поэтому предлагаю на выбор два варианта. Либо мы забираем вас на свой корабль и увозим отсюда в империю, откуда начинаем наводить порядок в галактике…

– Но как же все те люди, которые поверили нам и пришли сюда? – не дослушал отец. – Как я могу бросить экипажи моей эскадры?

– Это вопрос решаемый. Они поймут. Кого-нибудь назначишь старшим. В крайнем случае могу и я остаться. – Видя, что папа собирается возразить, я поспешил перейти ко второму варианту: – Либо мы окончательно разбираемся с технолюдьми в этой системе, забираем всех уцелевших и улетаем вместе с ними.

– Ты шутишь? – снова нахмурился отец. – Или намеренно предлагаешь невозможное, чтобы добиться от нас согласия на вариант номер один?

Я повернулся к нему всем корпусом, закинув руку на спинку дивана, и проговорил проникновенно:

– Пап, для спецназа ВДВ нет ничего невозможного.

– Сам сказал, – хитро улыбнулся он, тоже поворачиваясь ко мне и копируя мою позу. – В таком случае, сынок, мы выбираем второй вариант. Обсудим детали?

– Обсудим. Только надо Лизу позвать. – Я сложил пальцы условным знаком, означающим, что сестра может прибыть к нам.

Перед отправкой мы с ней разработали целую систему таких знаков на самые разные случаи. Пытались предусмотреть всё от экстренной эвакуации до высылки подкрепления. В итоге сами начали путаться и плюнули на это дело, оставив несколько базовых сигналов.

Ровно через тридцать секунд маленькая гостиная наполнилась радостным визгом Лизы, материализовавшейся прямо из воздуха перед нашим диваном и немедленно кинувшейся обнимать родителей, меня и даже растерянного Вика, щёки которого налились краской после сумбурных поцелуев моей сестры.

Глава 20 Второй вариант в действии

Эвакуация. Вроде простое слово, а сколько в нём смысла. Попробуйте-ка перебросить на орбиту население целого города. Не миллионника, конечно, однако тоже немаленького. За год в Марданию тысяч пятьдесят набилось. Кстати, на мой вопрос откуда взялось такое название, отец ответил:

– Народ придумал. Мы вообще никак не собирались его называть. Просто поселение и всё. Впервые услышал, когда начали удачно отбиваться от жестянок.

Естественно, скрыть столь масштабную операцию от технолюдей никому не по силам. Поэтому готовились к ней тщательно, предусматривая огневое прикрытие челноков маневренными группами истребителей и поддержку с орбиты. Лиза с Трофом «излечили» к этому времени всю отцовскую эскадру, и она готовилась вступить в бой. Благо ни один крейсер не был серьёзно повреждён. Их же никто не обстреливал. Просто вывели из строя главный процессор.

Скрытно, изо дня в день мы с помощью телепорта перебрасывали на корабли экипажи крейсеров, чтобы набрать на каждом хотя бы минимальное количество людей. Та ещё работёнка. Пропускная способность установки ограничивалась десятком человек за одно перемещение. Сначала этот десяток требовалось умыкнуть с планеты, прямиком из подземелья, чтобы технолюди ненароком не пронюхали, потом перенастроить фокус и отправить их на борт, после чего вся процедура повторялась вновь. Дед и сестра практически не отходили от постоянно работающего телепорта. Ели и спали прямо в трюме, периодически меняя друг друга за пультом управления.

Помимо боевых кораблей королевской эскадры мы оживили пару десятков пассажирских судов, но в последний момент отказались от их использования. Во-первых, не хватало гражданских специалистов, способных ими управлять, а во-вторых, мы решили, что всё население Мардании запросто уместится в сорок с лишним кораблей крейсерского типа. Ещё и место останется. Помнится, из Колмы меня с пятью тысячами беженцев забирали всего три крейсера. Тесновато было, само собой, но терпимо. Зато все выжили.

Кроме людей требовалось перебросить и демонтированное оборудование. С этим провозились дольше. Понятное дело, переправляли только малогабаритные предметы, чтобы хватило на нормальную работу экипажей. Остальное должны были доставить на челноках. Вот когда началась эта спешная погрузка, скрывать наши приготовления мы уже не могли.

Полдня технолюди не проявляли почти никакой активности, ограничиваясь разведывательными полётами высоко над лагерем. Но в конце концов они поняли, что люди задумали какую-то каверзу, и зашевелились.

Родители наотрез отказались отправляться на орбиту и руководить всеми работами с безопасного расстояния. Вместе с основной массой населения они остались в Мардании. У меня сердце кровью обливалось, когда начали поступать доклады о стягивании к лагерю многочисленных сил технолюдей. Складывалось впечатление, что самозваные хозяева системы намереваются раз и навсегда покончить с непокорным вольным поселением, не дав его жителям даже выйти в космос. Между искусственным кольцом и планетой скапливались уродливые на вид штурмовики. Атмосферу прорезали низко летящие десантные боты в количестве, явно превышающем разумные пределы для обычной планетарной операции. Словно все наличные силы колониального режима поставлены под ружьё и брошены на подавление мятежа.

Правда, нам это было только на руку.

– Началось! – Лиза с тревогой и каким-то злорадством неотрывно следила за сменяющимися на мониторе картинками, перебрасывая фокусировку телепорта с одной точки на другую.

Набила руку за эти дни, теперь даже с закрытыми глазами найдёт любые координаты. Особенно те, которые нам сейчас важнее всего, святая святых технического центра – комната управления главным процессором.

– Настраиваемся? – Сестра устремила на меня лихорадочно блестящие глаза, положив руку на регулятор.

– Давай, – выдыхаю решительно и машу рукой своим парням, чтобы следовали за мной.

Наступал звёздный час спецназа ВДВ. Мы должны показать на что способны. Пока основные силы технолюдей брошены на предотвращение бегства жителей планеты, наша задача вполне привычна и стара как мир – крупномасштабная диверсия в тылу врага с нанесением наибольшего урона инфраструктуре, живой силе и технике.

Мы встали в круг. Восемь хорошо экипированных десантников, увешанных оружием. Земляне по происхождению, арнийцы по духу.

Включилась голограмма.

Похожее на арену цирка помещение, только раз в пять больше. В центре с потолка свисает опрокинутая четырёхгранная пирамида. Её вершина метрах в трёх от пола раскрыта наподобие лепестков, упирающихся острыми концами в поверхность «арены». Лепестки испещрены какими-то непонятными приборами. В просветах между ними виднеется нечто бесформенное, расплывшееся по креслу-ложементу, больше похожее на студень, поверх которого торчит гротескно раздутая шишкастая голова. От неё куда-то внутрь пирамиды поднимаются пучки проводов и трубок. Вокруг лепестков постоянно снуют двое технолюдей с четырьмя щупальцами-манипуляторами и тонкими шарнирными телами на гравитационной платформе вместо ног, судя по тому, что не касаются пола. На периферии вокруг «арены» поблёскивают спины ещё десятка операторов, чьи непомерно большие головы подсоединены к терминалам плоскими шлейфами. Существа похожи на сидящих в креслах людей, но эти «кресла» на колёсах и есть их тела. Вот один вынимает из головы разъём шлейфа, моментально втягивающегося в нишу, и отъезжает в сторону. Подключается к другому компьютеру. Интересно, зачем? Или они не в общей сети? Ладно, разберёмся. Для этого туда и направляемся.

– Готовы? – спрашивает Лиза от пульта.

Я поднимаю руку со сжатыми в кулак пальцами. Старт…

Мы не раз отрабатывали этот захват. Все цели заранее распределены, роли расписаны. Пора действовать.

Гулкий слаженный удар восьми пар ботинок о гладкий пол. Два выстрела и две плазменные вспышки возле пирамиды, в которых сгорают обслуживающие установку четырёхрукие операторы. Мой отряд расходится веером, продолжая стрелять. Под огнём разлетаются люди-кресла и терминалы, за которыми они работают. Парни не успокаиваются, пока от оборудования не остаётся бесформенный оплавленный остов. Заключительным аккордом ко всей этой какофонии звучат взрывы двух гранат. Это на южном и северном входах, откуда по идее должна появиться охрана. Их уже контролируют группы Мановицкого и Пряникова. Со мной к центру «арены» топает Федотов. Обгоняет меня, заинтересованно изучая аппаратуру вокруг странного студенистого существа. Я же прохожу прямиком внутрь, между стойками лепестков, и оказываюсь лицом к лицу с главным техночеловеком.

– Привет, – говорю, заглядывая в блёклые слезящиеся глаза.

Это единственное, что осталось у него человеческое. Наверное, давно отвык смотреть на мир собственными глазами. За общей бледностью лица, если можно так назвать распухшее, сморщенное нечто без намёка на обычные рот и нос, угадывалась тёмная кожа нигрийца. Ложемент, из которого торчала голова, оказался его искусственным телом, из которого вверх тоже тянулись провода и трубки. Кресло стояло на подъёмной платформе. При желании этот монстр мог спокойно скрыться в пирамиде при помощи своего лифта. Чтобы этого не допустить, я обошёл вокруг ложемента, обрубая шпагой все трубки с проводами. Хлюпая по лужам растёкшейся жижи, вернулся на прежнее место.

– Поговорим? – спрашиваю, вытирая шпагу. – Или разучился уже?

Он молчал, буравя меня взглядом. Зато вставленный в ухо прибор уловил повторяющийся мысленный призыв: «Проникновение в центр! Ближайшим подразделениям прибыть в сектор управления!»

Нажав кнопку ответной связи, я передал:

«Можешь не стараться. Тебя уже услышали. Подмога спешит на всех парах. Только её и ждём».

Монстр заткнулся, переваривая информацию.

«Чего ты хочешь?» – пришёл его вопрос.

Всё-таки соблаговолил вступить в контакт. Вот и ладушки, у меня появился реальный шанс расколоть «языка».

«Главное – чего хочешь ты. Зачем тебе эта система? Зачем сеешь раздор между людьми?»

«Это Программа…»

«Какая ещё программа? Чья? Кто её написал?»

«Программа усовершенствования человека и объединения человеческих рас в единую неделимую систему».

Надо же, амбиции машины распространялись на всё человечество.

– Байт! Как там у тебя? – кричу по-русски.

– Нормуль, командир! – слышу бодрый голос Федотова. – Здесь контуры завязаны на всю систему. Блокада тоже управляется отсюда.

– Связь проверил? Есть что интересное?

– Да. Постоянные сигналы ещё из одной звёздной системы. Она гораздо дальше, чем эта. Координаты не читаются.

– Ковыряйся пока. Может, ещё чего нароешь.

– Делаю.

Из обоих проходов почти одновременно донеслась беспорядочная стрельба. Ухнуло несколько гранатных разрывов.

«Твоя кавалерия подоспела, – мысленно передаю уродливому киборгу. – Так что там за программа, о которой ты говорил? Зачем всё это?»

«Человеческая плоть слаба, подвержена соблазнам, болезням, эмоциям. Ей требуется определённая среда, постоянная подпитка нужными веществами. Несмотря на это плоть старится. Она недолговечна. Человек способен на большее, нежели в короткий период своей биологической активности. Программа даёт ему шанс жить долго и продуктивно».

«Ну и экспериментировали бы над собой на здоровье. Кто мешает? Чего вы к нам-то лезете?»

«Разрыв между кибернетическим и чисто биологическим населением будет расти. Недопонимание и разница приоритетов неизбежно приведут к масштабным конфликтам. Это нерационально. Программой предусмотрен постепенный мирный переход всех человеческих рас в кибернетический статус».

Теперь понятно как выглядит это безобразие с точки зрения технолюдей.

«О каком ещё „мирном переходе“ ты болтаешь? Ваши терминаторы собираются напасть на пятьдесят тысяч ни в чём не повинных людей, если уже не напали. Вряд ли они это делают, чтобы приобщить их к великому и прекрасному кибернетическому статусу».

«Вынужденная мера, – равнодушно пробубнил в ухе бесцветный голос. – Внедрение идеи не должно предаваться огласке в начальной стадии. Программой предусмотрена постепенная адаптация населения к избранному пути».

«И ради этого вы готовы убивать людей, держать их у себя в плену, насильно запихивая в переделывающие аппараты?..»

«Изменению подвергаются лишь те особи, которые дали добровольное согласие на вмешательство в их организм».

«Ага, знаю. Сначала создаёте пленным нечеловеческие условия, вынуждая податься в технический центр, а потом делаете из них, что хотите».

«Одними убеждениями невозможно достучаться до разума».

Он ещё и философствует, жестянка чёртова.

Стрельба в переходах усилилась. Чаще начали рваться гранаты.

– Керя, Моня, доложить обстановку, – запрашиваю по связи своих замов.

– У Пряничка всё хорошо, – пришёл ответ от первого Игоря. – Терминаторов крошим, только шуба заворачивается.

– Прут и прут напролом, – отозвался и второй. – Вы там скоро? А то у нас уже весь коридор запчастями завален.

– Минируйте и отходите. Байт, как дела?

– Всё в порядке. Закачал вирус в систему.

– Готовь прощальный сюрприз.

– Уже заканчиваю.

Платформа с креслом-ложементом дёрнулась и начала подниматься. Вот же чёрт! Как это я не заметил, что все перерубленные мною провода и шланги снова целы? Ну и техника, мать её. Сама восстанавливается.

Я успел заскочить на край платформы, уцепившись рукой за ложе шишкастой головы, которая снова смотрела на меня водянистыми глазами. Ни страха, ни паники в них, ни даже любопытства. Совершенно пустой, ничего не выражающий взгляд.

Усмехнувшись, я вынул из контейнера одну за другой две гранаты, поставил взрыватели на самую долгую задержку и бросил прямо в плавающий студень. Успев заметить, как они пропали в складках колыхающейся массы, спрыгнул вниз. Выбегая из-под начавших закрываться лепестков, крикнул на ходу:

– Байт, бросай всё! Валим!

– Я закончил! – слышу голос бегущего сзади Федотова.

Заметив появившиеся из проходов тройки Пряникова и Мановицкого, подаю команду:

– Все ко мне! – и поднимаю кулак над головой, сигнализируя Лизе, чтобы вытаскивала нас отсюда.

Как только мы собрались вместе, сработал телепорт. Вовремя. Взрыв центра управления мы наблюдали уже в трюме «Бумеранга» на голографической проекции. Сначала рванули оба прохода, выплюнув сгустки пламени с тучей обломков. Затем вздрогнула закрывшаяся было пирамида. Лепестки резко раскрылись, образуя измятый, ломаный цветок. Оттуда повалил дым. Что-то тяжёлое и громоздкое упало на пол, увлекая за собой более мелкие куски. И тут громыхнуло по-настоящему. Из-за ослепительной вспышки мало что можно было разобрать. Я видел только части разлетающейся пирамиды.