Текст книги "Близнецы. Возвращение"

Глава 22 Новая колония, старые проблемы

Не все жители оказались готовы бросить насиженные места и отправиться в неизвестность. Многие изъявили желание остаться.

Давным-давно, когда на эту планету ещё не ступала нога человека, сюда прилетели корабли нигрийцев, обосновав небольшую колонию. Оторванность от цивилизации не дала им возможности противостоять внезапно появившимся из более далёких глубин космоса технократам, и те на правах новых господ принялись устанавливать свои порядки. Система Якуна, как местные окрестили здешнее солнце, за сравнительно короткое время превратилась в укреплённый форпост чужаков, ставший ловушкой для множества человеческих звездолётов, волей случая оказавшихся поблизости. Теперь на планете жили не только нигрийцы. Другие расы были представлены куда большим числом. Но всех их, несмотря на принадлежность к разным этносам, ждала одинаково печальная участь – радикальное преобразование в техническом центре.

Самоназвания планеты в отличие от солнца никто не помнил. Это и неудивительно, если долгие годы центром вселенной для колонии являлся техцентр. Свято место, как известно, пусто не бывает. И вот с лёгкой руки прилетевших с отцом кадонцев наименование их стихийного поселения распространилось на всю планету. Теперь о ней говорили не иначе как о Мардании – что между собой, что официально. Возможно, это заставило короля хорошенько задуматься над тем, как быть дальше с этой планетой. Да и не принято в Кадоне бросать на произвол судьбы отвоёванные у врага территории. Поэтому я не удивился, когда отец, вызвав меня на «Буйный», без обиняков заявил:

– Вот что, сынок, ты уже достаточно опытен в делах управления. Всё-таки, было дело, исполнял мои обязанности. Теперь вон спецназом командуешь, целый офицер…

– Да вроде цел пока, – позволяю себе отпустить шутку, демонстративно разглядывая свои руки-ноги.

Папа слегка усмехнулся, показав, что перипетии последнего довольно непростого для них с мамой года вовсе не лишили его чувства юмора.

– Вот и бери Марданию под временное управление. Сам понимаешь, бросать её сейчас нельзя. Пока я слетаю домой, пока пришлю флот, соберу и отправлю сюда транспортники с грузом, пройдёт немало времени, за которое здесь может произойти всё, что угодно.

– Понимаю, пап. Не дурак.

В первую очередь я подумал о технолюдях, которые наверняка захотят взять реванш. Что они предпримут? Ежу понятно, пришлют сюда крупные силы, чтобы вернуть контроль над системой. По крайней мере, я бы так и поступил. Значит, отцу желательно поспешить. Пока туда, пока обратно… И совсем оголять оборону тоже нельзя. Неизвестно когда нагрянут гости.

– Кого мне оставишь? – задаю далеко не праздный вопрос.

Мы хоть и герои, но не смертники же. Умирать никому не охота. Папе, конечно, понадобится в дороге надёжная охрана. Да и в самом Кадоне, надо признать, мы так и не выкорчевали вражье семя. Оставили на потом. Кто же знал, что так всё обернётся? Но и Якуна практически беззащитна перед любой внешней угрозой. Ни оборонительных спутников тебе, ни крепостей, ни собственного флота. Сеть ретрансляторов, которую выставили технократы, перестала работать после взрыва техцентра. А мы так и не смогли к ним подключиться. Только несколько вирусов поймали, окончательно угробив управляющие компьютеры на нескольких с таким трудом реанимированных кораблях, и в итоге бросили это дело.

– У тебя останется пятнадцать моих крейсеров. Ещё я вызвал три твои из Гаанги. Гуарон уже на полпути сюда.

– Наладили гиперсвязь? Когда успели?

– Неделю назад. Пока только с Братством, они ближе. Но информацию о наших делах, думаю, уже успели передать остальным. Новости по галактике разносятся быстро.

– Тогда вам с мамой лучше не тянуть. Летите скорее. Технократы могут подсуетиться и попробовать вас перехватить.

– Знаю. Потому тебя и позвал. Мы улетаем прямо сейчас…

Лизе предложили на выбор остаться в Якуне или отправиться вместе с родителями. Она предпочла быть рядом со мной, объяснив это так:

– Пока не прибудет флот, у Ника на счету каждый человек.

Папа с мамой спорить не стали. Тепло распрощались с нами по связи, после чего тихо, без лишней помпы увели свои корабли от планеты, покинув систему. Мы отслеживали метки на экране до самого выхода поредевшего отцовского эскорта в гиперпространство. Когда исчезла последняя, сестра смахнула набежавшую слезу. Думала, я не замечу, однако наткнулась на мой пристальный взгляд.

– Что? – развела руками. – Мы их только-только нашли. А теперь снова расстаёмся.

Обняв сестру за плечи, я прижал её к себе.

– Не переживай, Лизка. Главное, что мама с папой живы и здоровы. И мы, и они взрослые люди, сами за себя отвечаем и не нуждаемся ни в чьей опеке.

Она всхлипнула, ничего не ответив.

Оставшуюся неделю я крутился как белка в колесе. Работы велись и на планете, где требовалось наладить нормальную жизнь оставшихся колонистов, и на орбите, в поясе покинутых кораблей, и даже на внешней сфере системы, среди отключенных станций блокады. Последние я решил просто заминировать. Мало ли что. Вдруг они оживут при появлении технократов. Зачем давать врагу дополнительный козырь? Положение у нас и без того хуже некуда. Шестнадцать крейсеров, если считать вместе с «Бумерангом», да немногим более десятка восстановленных боевых кораблей – восемь кейтанских, три арнийских и два олумянских – вот и все наши скудные силы планетарной обороны. К тому же набрать на поставленные в строй корабли более-менее полные экипажи не удалось. Катастрофически не хватало специалистов. Морон предложил использовать эти крейсеры в качестве орбитальных крепостей, с чем я вынужденно согласился. Кстати, пользуясь папиным присутствием, я официально закрепил за Мороном статус имперского офицера и повысил в звании до лейтенанта за успешную операцию на Мардании. Заверяя подсунутый мною королевский указ, отец лишь головой покачал:

– Всегда удивлялся твоей способности подыскивать себе приятелей в самых злополучных компаниях.

– Не моя вина, что среди них чаще всего попадаются порядочные люди, – парировал я.

Гуарон привёл «Штирлица» с двумя крейсерами сопровождения на исходе недели после отлёта родителей. Конечно, мы его ждали, но когда засекли движение в гиперпространстве, опасались, что встретим технократов. Как говорится, надеясь на лучшее, предполагай худшее. Лишь получив подтверждение, что корабли наши, мы облегчённо вздохнули.

– Честно признаться, с трудом поверил, когда вдруг получил приказ Его Величества, – рассказывал Поль уже в офисе планетарной администрации, с интересом разглядывая спартанскую обстановку моего кабинета. – Не подумайте, что меня одолевали сомнения насчёт вашей миссии, но так вот запросто, лишь одним крейсером захватить целую систему… Прошу понять меня правильно, Ваше Высочество, я всё-таки надеялся поучаствовать. Ведь группировка, предназначенная для вашей охраны, получается, осталась не у дел.

– Не волнуйся, Поль. Вам работы ещё хватит. Со дня на день ожидается прибытие крупных вражеских сил…

Накаркал, чёрт бы их побрал. Не прошло и трёх дней, как объявились-таки технократы. Они вынырнули из гиперпространства четырьмя волнами, каждая из которых насчитывала в среднем по пятьдесят кораблей. Первая волна с ходу атаковала нашу единственную эскадру, вышедшую навстречу из-за блокирующей сферы. Огромные, похожие на неповоротливых левиафанов линкоры чужаков шли напролом, словно собирались просто смести наши относительно небольшие боевые порядки.

Гуарон выпустил истребители. Их рой быстро закружился между блестящими корпусами, поливая гигантские бронированные туши частым огнём. То один, то другой корабль покрывался вспышками попаданий и ответных выстрелов. Линии плазменных разрядов причудливо переплетались, делая место схватки похожим на разбушевавшийся торнадо, хаотично хлещущий во все стороны ярко-красными молниями. Линкорам, несмотря на всё своё мощное вооружение, было довольно трудно справиться с вёрткими «ястребками», как прозвал их Федотов. Те на первый взгляд вроде бы не могли нанести большим кораблям хоть какие-то серьёзные повреждения, но вот задымил один «левиафан», отваливая в сторону и теряя куски обшивки, другой закрутился по спирали, выплёвывая обломки через многочисленные пробоины.

– У них что, совсем нет истребителей? – удивился Морон. Мы с ним наблюдали бой из рубки «Бумеранга», висевшего в режиме невидимости в стороне от основного театра военных действий. – Это же глупо идти совсем без прикрытия.

– Возможно, что и есть, – бормочу, разглядывая вереницы закрытых люков, тянущихся вдоль бортов угловатых линкоров. За ними, похоже, довольно просторные ангары, в которых и скрывались… Истребители? Десантные боты? Ракеты? Если бы знать, с чем предстоит столкнуться. Враг пока избегал раскрывать все свои карты.

– Разведка боем, – озвучил мою мысль Мановицкий. Его с Пряниковым я тоже затащил в рубку. Пусть воочию знакомятся с вероятным противником. Впрочем, какой уж он теперь вероятный? Самый что ни на есть явный. – Внаглую прут. Психической атакой попахивает, м?

– Потому что психи, – диагностировал Пряников. – Шарики за ролики зашли. Совсем с потерями не считаются. Мы же сейчас весь передовой отряд покрошим.

– На вирусы свои рассчитывали, – подал голос тихо сидевший до этого Троф. Он ткнул кривым пальцем в расцвеченный радугой экран связи: – Вон, всё пространство изгадили. Не знают же, что у нас теперь защита имеется. Да и на связь никто с ними не выходит.

– Видят ведь, что ничего не получается. Почему продолжают, м? Зачем такие жертвы?

– Их много. Могут себе позволить. – Я проводил взглядом обломки подбитых «ястребков» и добавил со вздохом: – В отличие от нас.

Линкоры, подозреваю, пока не использовали крупный калибр. Уж очень плотный строй у них, а нашим летунам только того и надо – маневрируй себе на линии огня между вражескими кораблями. Те просто боятся попасть в соседей, вот и получают пробоины – кто больше, кто меньше.

В глубине вражеского скопления ослепительно полыхнуло.

– Пятый завалили! – воскликнул Морон.

– Наши потери? – спрашиваю, остужая его пыл.

Взглянув на монитор, Вольт нахмурился:

– Минус двадцать шесть.

Конечно, мы в плюсе. Двадцать шесть пилотов против примерно пяти-семи тысяч технолюдей, судя по размерам этих чемоданов, но нас изначально несоизмеримо меньше. К тому же неизвестно что произойдёт, когда большие корабли подойдут к эскадре на дальность выстрела главных калибров. А ещё вдруг ускорились вторая и третья волны, начав огибать место схватки с противоположных сторон. Этак они чего доброго возьмут нашу эскадру в клещи.

– Вернуть истребители! – командую связисту, и тот моментально передаёт мои слова на «Штирлиц». – Эскадре приготовиться к отходу. Дед, где их центр управления?

Мастер Глинн для того здесь и сидел, чтобы найти корабль, с которого передавались команды всей армаде. То же самое сейчас в трюме пыталась проделать и Лиза с помощью телепортационной установки. Она поддерживала с Трофом постоянную связь.

Посмотрев на меня, дед помотал головой:

– Подозреваю, что главный мозг у них в последней волне, а она ещё далеко.

– Им, как видишь, хватает.

Пожав узкими плечами, Глинн снова повернулся к экрану.

Я наблюдал за манёврами кораблей. Хвост выходящих из боя истребителей почти втянулся в расположение кадонских крейсеров. Их не преследовали. Слегка потрёпанный авангард технократов не спешил с нами сближаться, давая возможность второй и третьей волне развернуться на флангах. Когда фронт, растянувшийся вдруг до ста пятидесяти бронированных машин, выровнялся, его края даже не думали замедляться. Продолжая двигаться по широкой дуге, они охватывали горстку защитников Якуны в стремлении окружить и уничтожить это досадное препятствие.

– Эскадре – отход!.. Троф, что у вас?

– По-прежнему пусто.

– Значит, остаёмся по эту сторону заграждений, – принимаю решение. – Передайте, что командование переходит к Гуарону. Пусть придерживается первоначального плана.

Был бы ещё нормальный план, а то так, видимость одна. Придуманные нами с Полем буквально за пару часов сумбурные перемещения с короткими кинжальными атаками годились разве только на то, чтобы хоть на короткое время сдержать чужаков, как можно дольше сохраняя боеспособность эскадры и оттягивая неизбежную высадку вражеского десанта на планету. А там опять вернёмся в недавнее прошлое, от которого с таким трудом избавились, – к нелегальному существованию и партизанщине. Правда, в этот раз, чувствую, возьмутся за нас всерьёз. Вон, какую кучу дредноутов нагнали. Это сколько же киборгов туда напихано? С лихвой на всю планету хватит. Значит, надо выбивать корабли. Чем больше, тем лучше, пока мы ещё способны драться. А перво-наперво лишить их управления. Где же прячется этот чёртов мозг? В каком из множества чемоданов?

– Эскадра ушла за линию блокады, – доложил наблюдатель. – Противник начал преследование. Ускоряется…

Вижу. Не хотят упускать наш маленький флот. Чего проще расправиться с ним здесь и сейчас, а не гонять потом по всей системе.

Технократов намного больше, и положение у них гораздо выгоднее. На экране вражеская армада напоминала вратарскую ловушку, раскрытую перед летящей шайбой – компактным строем нашей отступающей эскадры, которая вот-вот угодит в лапу зверя. Но «шайба» двигалась в другую сторону. Она прошла сквозь плоскость блокирующих станций, так и оставшихся мёртвыми, несмотря на все мои опасения. Преследователи устремились вдогонку. Едва первые вражеские корабли пересекли поле блокады, как тихо висящие и совершенно смирные станции вдруг вспыхнули ярчайшим пламенем, разлетаясь на тысячи раскалённых осколков и сминая ближайшие линкоры. Всё бы ничего, потеря нескольких десятков, даже сотен кораблей не так важна для достижения главной цели, как полагал, наверное, управляющий мозг армады. Однако взрывы продолжались по мере того, как образованная из кораблей полусфера входила в этот искусственный барьер. Огненные концентрические круги сбегали от периферии к центру, оставляя в блокирующей сети всё больше искалеченных, потерявших управление линкоров. Жаль, что не всем досталось. Большинство просочилось-таки в систему, почти не пострадав, но первый ощутимый урон мы врагу всё же нанесли.

Тот, кто управлял армадой, несколько растерялся, судя по тому, как замедлилось её движение. Короткая заминка неприятеля позволила Полю благополучно унести ноги. Эскадра углубилась в систему и заняла новый рубеж обороны у безжизненной третьей планеты, где мы подвесили часть крейсеров-крепостей.

– Есть сигнал, – злорадно протянул Троф, нависая над виртуальной клавиатурой. Его проворные пальцы тут же устроили залихватскую пляску по клавишам. Не отрываясь от работы, дед пояснил: – Командных центров целых два. Основной и дублирующий. Один в первой волне, другой в последней. Между ними постоянно идёт обмен данными. Сигнал устойчивый в обе стороны. Сразу и не понять кто главнее.

– Это неважно. – Я подскочил к старику, пытаясь разглядеть на мониторе то, что видел он, однако так ничего и не понял. Сплошные цветные переливающиеся кляксы. – Ты мне корабль покажи, а дальше уж моё дело.

– Который из двух?

– Не всё ли равно, если они друг друга дублируют?

Троф неопределённо повёл плечом:

– Наверное… Ну, тогда сам себе выберешь. Бегите уже в трюм, там Лиза ждёт. Целеуказание я ей скинул.

Не сговариваясь, мы с Пряниковым и Мановицким бросились к выходу. В считанные минуты были уже в трюме. Керя впопыхах едва не наступил на развалившегося возле дверей Кузю. Тот еле успел вывернуться из-под тяжёлого ботинка и, возмущённо мякнув, шарахнулся в сторону. Обматерив его мимоходом, Игорь побежал вооружаться. Пока они с Моней разбирали амуницию, я кинулся к Лизе.

– Ну, нашла?

– А ты сомневался? – Она кивнула на экран, показывающий часть какого-то вытянутого помещения. – Это первый. Он летит в передовом отряде.

– Тогда почему мы его сразу не обнаружили?

– Потому что у технарей хитрая система управления. Сигнал передаётся не напрямую исполнителям, а через дублирующий модуль на другом корабле.

– Который находится в арьергарде, – понял я.

– Правильно. И уже он посылает командные импульсы всем остальным. А в случае гибели управляющего модуля берёт на себя его функции.

– Ладно, не тяни. Показывай.

Сестра включила голографическую проекцию, и я поспешил встать в круг.

Вся моя группа уже была там, обвешанная оружием и готовая к бою. Парни с интересом разглядывали внутренности чужого звездолёта.

– М-да… Форменный бардак, – выразил всеобщее мнение Санчо. – Мы бы за такое разгильдяйство быстренько на кичу загремели.

– Фу, поручик. Что за моветон. – Это уже Мановицкий.

Вот странно, матюги Пряникова, которыми тот потчевал Кузю, он стерпел, а тут вдруг возмутился практически безобидному жаргону. Тем более что я был полностью согласен с Ромкой – на корабле технократов царил полнейший бардак. Оторванные панели на стенах и потолке, оголённая арматура, пучки кабелей, трубопроводы. Весь пол усыпан мелким и крупным мусором. Причём это не результат попаданий наших выстрелов. Так было по всему кораблю, в чём я скоро убедился, когда Лиза «повела» нас по изрядно загаженным отсекам. Вероятнее всего, чистоплотность не относилась к достоинствам технолюдей. Они просто не знали что это такое. Хм, а ведь во взорванном нами техническом центре, насколько я помню, был идеальный порядок. Или только вояки у них такие?..

Впереди что-то мелькнуло. Изображение продолжало надвигаться, будто мы шли по замусоренным переходам линкора, пока не оказались перед большой круглой дверью. Её охраняли два непонятных создания. Вдвое выше любого из нас. Широченные, угловатые тела, облачённые в толстую броню. Приплюснутая голова, похожая скорее на командирскую башенку танка, только без инфракрасной фары. Вместо рук вообще нечто несуразное – целый оружейный комплекс. Многоствольные системы, торчащие головки ракет или гранат, ещё что-то. Словом толстые, бесформенные, но чертовски опасные образования с обеих сторон (или обоих бортов?). И вся эта махина стояла как влитая на четырёх прочных опорах. Боевые киборги. От них даже через голограмму веяло немалой огневой мощью. С кем же мы имели дело на планете? Возможно, только с полицейскими силами. Теперь же против нас, похоже, бросили действующую армию.

– Лиза, давай дальше.

Умная сестрёнка специально сделала паузу, чтобы мы хорошенько разглядели врага. Но я на них уже налюбовался, хватит. Что надо – увидел и составил себе представление. Разбираться будем потом, по ходу дела.

Фигуры охранников уплыли за спины. Закрытая дверь надвинулась и растаяла, словно дымка, открывая панораму овального зала, удивительно похожего на тот, который мы взорвали на планете. Разве только значительно меньше, и без перевёрнутой пирамиды. Вместо неё в центре возвышалась полукруглая открытая стойка из громоздких аппаратных блоков, соединённых между собой перепутанными жгутами проводов. За ней торчал странный субъект. Массивное металлическое тело с идеально круглым шаром-головой на гибкой гофрированной трубе, торчащей наподобие шеи пеликана из широкого воротника, на котором эта голова, судя по всему, покоилась в статичном режиме. Сейчас же шар нависал над аппаратурой, поворачивая то влево, то вправо ту часть, где находилось бледное нигрийское лицо. В гладкий череп вставлены провода, тянущиеся к аппаратуре. С чем они там соединялись, я не видел. Руки существа тоже скрывала стойка.

– Командир, глянь. – Федотов показал на закруглённую стену справа от входа. В неё был вмонтирован стационарный автоматический плазменник, нацеленный на дверь. – И там тоже.

Ага, ещё один слева. Неплохая защита. Интересно, чего так боятся вожаки технократов? Охрана снаружи, заслон внутри. Может, у них так принято? Нечто вроде подстраховки на случай промышленного шпионажа? Нет, нам определённо их не понять.

Я ещё раз осмотрел зал. Больше, вроде, никаких подводных камней не наблюдалось. Что ж, тогда всё, рекогносцировка закончена, пора действовать.

– Так, разобрали цели. Керя, ликвидируешь правый плазменник. Моня, ты – левый. Я и Санчо работаем командора. Всем приготовиться…

Глава 23 Просто работа

Стрелять мы начали одновременно. Восемь выстрелов слились в один короткий гул, сменившийся грохотом взорвавшихся плазменных установок. Александров и я к тому времени покончили с командором.

Возникнув у него за спиной, мы сразу открыли огонь. Чужак, наверное, и понять ничего не успел. Его швырнуло грудью на пульт. Массивное металлическое тело врезалось в приборы и сползло на пол. Часть экранов разлетелась вдребезги, остальные либо мерцали, не давая никакого изображения, либо вовсе потухли. От помятого пульта повалил дым.

– Чисто!.. Чисто! – прошуршали наушники голосами Пряникова и Мановицкого.

Их тройки разошлись по сторонам, держа на прицеле закрытую дверь и подступы к пульту.

– Чисто, – внёс я свою лепту. – Байт, осмотри аппаратуру. Разберёшься?

Проскочила шальная мысль запустить в систему технолюдей зловредную программу, чтобы они окончательно свихнулись. А что, с блокирующими станциями у нас ведь вышло. Почему бы не справиться тем же способом с чужим флотом?

Но Костя только руками развёл:

– Теперь это бесполезная груда металлолома. Нельзя было поаккуратнее?

– Смеёшься? – Роман, подойдя к раскуроченному пульту, поддел носком ботинка распластавшееся на полу тело чужака. – По такой-то туше да из этой бандуры. – Он приподнял свой плазменник.

Федотов безнадёжно махнул рукой.

– Минируйте, – кивнул я парням, и Ахилл принялся устанавливать заряды.

К нему присоединились Александров с Донченко. Втроём они сноровисто опустошили свои ранцы. Последний сюрприз Ромка приделал к входной двери. Включив таймер взрывателя на пятиминутную задержку, Пятов доложил:

– Готово.

– Уходим.

Все приблизились ко мне, и овальный центр управления сменился трюмом «Бумеранга». Уже оттуда мы наблюдали, как после вспышки на командирском линкоре вся армада чужаков замерла вдруг в нерешительности на полпути к третьей планете.

– Они что, решили справить панихиду по безвременно ушедшему командору? – съехидничал Санчо.

– Пропал управляющий сигнал, вот и зависли, – «просветил» его Донченко. – В кибернетике любая программа на командах строится. Если они не поступают, программы не исполняются, и ничего не работает.

Этот краткий «ликбез для юзеров» я слушал уже на бегу, торопливо набирая Морона. Когда он ответил, выпалил ему скороговоркой:

– Вольт, передай Гуарону, чтобы атаковал во фланг, пока технократы не очухались. Только без фанатизма. Как станет жарко, пусть сразу отходит.

Ворвавшись в рубку, я быстро считал информацию с командного терминала. Наша эскадра неслась на всех парах к правому крылу вражеского строя. На мостике царило заметное оживление. Всем казалось, что появился шанс на победу. Хотелось бы в это верить. Но Троф однозначно дал понять, что у технолюдей имелся запасной командный пункт, который нам ещё предстояло вычислить.

– Дед, следи за появлением управляющего сигнала, – невольно пользуюсь терминологией Донченко, но Троф прекрасно меня понимает.

– Угу, – кивнул он, не сводя глаз с экрана.

– Всем наблюдателям немедленно докладывать о любой активности противника.

Понимаю, что мои слова в этой ситуации явно лишние. Экипаж и без того знает своё дело. Здесь в основном все с кадонских крейсеров – что называется не первый год замужем. Но мне так легче. Буквально чувствую, как по венам вместе с кровью растекается адреналин. Не могу устоять на месте. Прохаживаясь по рубке, ловлю себя на том, что грызу ноготь. Вообще-то полагал, что давно избавился от этой дурной привычки.

– Эскадра вступила в боестолкновение, – пришёл первый доклад, за которым посыпались остальные: – Ведётся ответный огонь. Интенсивность низкая. Свободные от боя корабли не стреляют. Передвижение противника не наблюдается. Одна цель уничтожена. Вторая… Третья…

Обломки уже пяти линкоров кувыркались в пространстве, а вражеский флот всё бездействовал, оставаясь на месте. Лишь атакованные корабли огрызались не очень частым огнём. Нашей эскадре пока удавалось избегать потерь. Я бросил взгляд на время. С начала атаки не прошло и пяти минут. Для меня минуты растянулись в часы.

– Показать четвёртую волну.

На одном из мониторов появились висящие вдали блокирующие станции. Правда, в их некогда сплошном строе, благодаря моим пиротехническим заготовкам, образовалась приличная брешь. Теперь сквозь неё в ореоле из кусков покорёженных кораблей и станций величественно вплывал вражеский арьергард.

– Есть сигнал! – Резкий, дребезжащий голос Трофа заставил меня вздрогнуть. Уф, нервы совсем ни к чёрту.

Вторя деду, загалдели наблюдатели:

– Противник открыл заградительный огонь. Авангард выходит на линию атаки. Левое крыло движется в направлении третьей планеты.

Зашевелились, твари. Хотят отрезать эскадре путь к отступлению.

Но Поль и сам не забывал следить за действиями врага. Быстро просчитав ситуацию, он собрал корабли и начал отходить, прикрываясь юркими истребителями. Очень похоже, что вырваться из кольца ему всё же удастся.

Когда дистанция между эскадрой и неприятельским флотом стала уверенно расти, я облегчённо перевёл дух.

– Мастер Глинн, у нас есть координаты второго центра управления?

– Теперь да, Ваше Высочество. – Дед повернул ко мне сияющее лицо. Даже морщины разгладились.

Опять бегу в трюм. Не задерживаясь, хватаю плазменник и встаю в круг.

– Лиза!.. Нашла? – спрашиваю, ещё не отдышавшись.

– Конечно, – хмыкает она, включая голограмму.

Словно тот же корабль, брат-близнец первого. Кругом ободранная обшивка и горы мусора. Если конструкция идентична, то… Да, вот и центр управления, тоже с двумя охранниками снаружи и стационарными плазменными установками внутри. Пульт ничем не отличается от предыдущего. Командор за ним – точная копия убитого. «И здесь нигриец», – беру себе на заметку.

Отработали по привычной схеме, только позицию на этот раз я выбрал перед самым пультом. Когда сзади послышались выстрелы, мы с Ромкой вынырнули из-под него, поднявшись в полный рост, и оказались лицом к лицу с вражеским командующим. Я поймал его пустой, ничего не выражающий взгляд. Руки-манипуляторы метнулись к нам, но две плазменные струи отбросили массивное тело к противоположной стене. Там оно и замерло, испуская дым из чёрных оплавленных дыр.

– Чисто!.. Чисто!.. Чисто!

Мы обошли пульт. Экраны включены. Вроде бы всё цело…

Открылась дверь, впуская торопливо семенящих охранников. Тех самых, что стояли снаружи. Многочисленные стволы направлены в нашу сторону. Однозначно на корабле поднята тревога, и все уже в курсе, что командный пункт захвачен вражеским десантом.

Мы с Александровым только успели скрыться за стойкой, как по ней ударил на удивление слаженный залп. Взрывы, жар, брызги расплавленного металла и пластика. Всё вокруг мгновенно заволокло дымом. Не сговариваясь, мы низом, каждый со своей стороны, высунулись из-за остатков пульта и открыли ответный огонь. Тройки Мановицкого и Пряникова тоже не бездействовали, поливая охранников плазмой. Дверной проём превратился в стену огня, став похожим на вход в преисподнюю. Раздался взрыв, полетели осколки. Две массивные, охваченные пламенем фигуры свалились на пол, образовав бесформенную кучу.

– Твою ж мать! – выругался Мановицкий. – Командир, что пошло не так, м?

Наверное, моё неуёмное желание сохранить центр управления дало командору время подать сигнал тревоги. Уж очень хотелось подсадить чужакам вирус. Теперь эта затея потеряла всякий смысл – от стойки стараниями самих же технократов практически ничего не осталось.

– Быстро всё минируем и уходим. Сейчас весь экипаж сбежится.

Пока наши сапёры расставляли заряды, я подошёл к телу командора. Провода от разбитого пульта по-прежнему торчали в его шарообразной голове, а на меня безразлично пялились пустые, поблёкшие глаза. Надо же, ещё живой. Теперь понятно, как он врубил тревогу. Туловище-то мы повредили, а вот голова продолжала работать.

Вынув шпагу, я одним движением перерубил гофрированную шею вместе со свисающими вдоль неё проводами. Отсечённая голова, мотая обрезками кабелей, откатилась к остову пульта.

– Наблюдаю движение, – послышался голос Пряникова. – Противник пока далеко, но быстро идёт по проходу.

– Ахилл, вы там скоро? – запрашиваю Пятова.

– Секундочку… Всё, командир. Закончили.

– Собираемся за пультом.

Здесь было не так много дыма – значит, больше шансов, что Лиза увидит мой сигнал на возвращение.

Она увидела. Спустя мгновение, мы были на своём крейсере. Лиза переключила вид на движущийся арьергард, позволив нам полюбоваться взрывом чужого флагмана. И снова армада, прекратив движение, зависла ровно в том порядке, в каком застала её повторная потеря управляющего сигнала.

– Надеюсь, у них не бесконечное дублирование, – сказал я и сорвался с места.

В этот раз Морон сам догадался сообщить Гуарону о возможности атаковать неприятельский флот. Ведомая «Штирлицем» эскадра заложила крутой вираж, возвращаясь к месту боя, и ударила по неосторожно выдвинувшемуся левому флангу технократов. Поль воспользовался растянутостью вражеских кораблей. Он умело маневрировал, собрав эскадру в кулак и создав численный перевес на острие атаки. Линкоры стреляли в ответ, но неизбежно гибли под шквальным огнём крейсеров, крутящихся в смертельном вихре. Однако армада начала маневрировать. Это не было похоже на прежнее целенаправленное движение, подчинённое воле командующего. Казалось, каждый корабль действовал, как хотел, но именно что каждый. Отставшие, пока не вступавшие в бой линкоры будто опомнились и, стряхнув оцепенение, потянулись к месту схватки.

Левое крыло армады потеряло уже два десятка кораблей, когда в огне разрывов погиб наш первый крейсер. Следом взорвался второй, угодив в перекрестье плазменных струй.

Эту печальную картину я наблюдал уже в рубке.

– Троф, у нас что, снова появился управляющий сигнал? – на всякий случай спрашиваю деда.

Тот мотнул головой:

– Откуда? Только два было. Новый я бы сразу засёк. Скорее всего, запустился автономный протокол.

– То есть?

– Ну, некий алгоритм на случай отсутствия общего руководства.

Выходит, каждый сам за себя. Что ж, технократы запросто могут позволить себе безумно бросаться в гущу боя и терять один корабль за другим. Зато в результате возросшего сопротивления стали гибнуть наши крейсеры. И всё равно эти потери не шли ни в какое сравнение с теми, что несли киборги. Только вот врагов по-прежнему оставалось гораздо больше.

– Так мы быстро потеряем эскадру, – говорю хмуро.