Текст книги "Близнецы. Возвращение"

Глава 28 Место вакантно

Чернота космоса раскрасилась далёкими вспышками, похожими на салют, постепенно охватывающими всё видимое пространство. Заслон из крепостей, на которые технократы, надо полагать, возлагали большие надежды, в одночасье перестал существовать. Не зря же в каждый разведывательный полёт Морон брал с собой приличный груз взрывчатки, а Троф с Лизой методично, сектор за сектором, рассовывали эти сюрпризы по всей оборонительной сфере. И вот результат.

В этом рейде мы, кстати, тоже сделали приличное количество закладок. Так что полыхнула не только внешняя сфера, но и линкоры чуть ли не до середины скопления, и Командный Центр на поверхности планеты, куда бомбу притащил я сам. Почему-то никто не додумался убрать её оттуда или хотя бы обезвредить. Наверно, были заняты более насущными проблемами.

Взрывы ещё разбегались по сфере, а на месте крепостей уже появился наш объединённый флот. Уничтожение оборонительного заслона было сигналом к атаке. Вражеских линкоров оставалось пока прилично, однако действовали они разрозненно и гибли один за другим под слаженными залпами людских кораблей. Чтобы технократы так и не пришли в себя, нам требовалось лишить их возможности восстановить управление. Поэтому целью «Бумеранга» был как раз Командный Центр. Его местонахождение мы определили, что входило в задачу номер один. Теперь требовалось решить задачу номер два.

– Вольт, ведите корабль к планете. Координаты цели уже у вас.

Морон сверился с терминалом и безо всяких возражений передал команду операторам. Убедившись, что всё идёт как надо, я направился к выходу, на прощание сказав:

– Крейсер ваш, Вольт. Что делать, вы знаете. Был рад с вами работать.

– Ваше Высочество!.. Командор!.. Коля!.. Ник!..

Хор недоумённых голосов заглушила закрывшаяся за спиною дверь.

В сопровождении тройки Мановицкого я быстро шёл по переходу в сторону трюма.

– Ты что задумал, м? – осторожно поинтересовался Игорь.

– Мы немного недоговорили с Куратором. Хочу довести нашу беседу до конца.

– Там сейчас будет жарко.

– Телепорт перенесёт меня прежде, чем крейсер подойдёт на расстояние действительного удара, и успеет выдернуть, когда начнётся бомбардировка.

– Тебя может накрыть раньше.

– Ничего, выдержу. Конструкция тела позволяет. Если ты помнишь, я уже не совсем человек.

– Это не значит, что тебе не понадобится помощь. Кого возьмёшь, м? – Судя по тону, Мановицкий нисколько не сомневался, что пойдёт со мной.

Пришлось его разочаровать:

– Никого. Сам же сказал: может накрыть раньше, чем выберемся. Мне ничего не будет, а вот вы запросто погибнете.

– Эй, не зазнавайся, – попробовал он схохмить. На губах обозначилась улыбка, но при виде моей непроницаемой физиономии быстро затухла, не успев созреть.

– Всего лишь холодный расчёт, Моня. Не лезь ко мне с привычными человеческими мерками. Они теперь не актуальны.

– М, какой ты до безобразия серьёзный.

Дальше спорить я не стал. Что толку? Мне теперь не понять его, а ему – меня. И вообще я среди всех этих людей один такой особенный. Можно сказать, эксклюзив. По крайней мере, после боя уж точно им стану. Ближе мне разве что Эйтыш. Нам двоим никогда не найти своё место в человеческом обществе. И если уж уничтожать цивилизацию технократов, то полностью, до последнего представителя. А кто мы, если не те самые представители? Значит, и нам туда дорога, вместе с остальными, в их технологически продвинутую преисподнюю. И это, кстати говоря, не какие-то там сантименты, а вполне рациональные умозаключения.

По пути я успел связаться с Эйтышем и Лизой, приказав агенту спуститься в трюм, а сестре искать Единого Куратора. Лиза поворчала в своей манере, но за работу взялась. Эйтыш в отличие от неё лишних вопросов не задавал. Сказано – сделано, к моему приходу он уже дожидался у трюма перед стоявшими в карауле Власенко и Федотовым.

– Пропустить его, – бросил я на ходу и без остановки проследовал к дверям, не обращая внимания на расступающихся часовых.

– Он что, всегда теперь таким будет? – успел услышать ворчливый голос Велеса.

– Судя по всему, недолго, – мрачно проговорил Мановицкий.

Я кратко посвятил Эйтыша в суть дела, пока мы пересекали трюм и вставали в круг. Благо чипы позволяли общаться без слов. Хоть за это можно поблагодарить технократов. О том, что мы вряд ли вернёмся из нашей вылазки, я говорить не стал. Не потому что боялся пощекотать нервы Эйтышу, которых у него, надо полагать, не было и в помине, коль скоро кардинальные преобразования моего тела его ничуть не удивили. Просто незачем ему лишняя информация. Ещё отвлекать будет от выполнения основной задачи.

– Где Куратор? – сухо интересуюсь у Лизы.

– Ищу, – ответила она с лёгким раздражением.

Сейчас её лучше не беспокоить, но мне деваться некуда – время не ждёт.

– Картинку дай.

Перед нами появляются полуразрушенные помещения Командного Центра. Обвалы в коридорах, мигающий свет, искрящиеся провода, всё затянуто взвешенной пылью и дымом…

– Далеко отсюда бункер, куда меня высаживали?

– Уже да. Он полностью завален. Я там всё обшарила. Иду вокруг эпицентра взрыва по расширяющейся спирали.

– Верх-низ проверяла?

– В первую очередь. До того, как тебя забрать, мы видели, что ложе с Куратором ушло в пол. Но там сейчас всё разрушено на глубину трёх ярусов. Шахту лифта я так и не обнаружила.

– Посмотри ниже.

– Сомневаюсь…

– Посмотри, говорю. Он где-то близко, я чувствую.

На самом деле ничего такого я не чувствовал. Обычный холодный расчёт. Единый Куратор не ради прихоти привязан к этому месту. Там сходились нити управления всей планетой, иначе он торчал бы где-нибудь на Северном Полюсе или на Южном. Нет же, сидит в обитаемом поясе, под одним из древних городов, построенных ещё первыми людьми. Что его там держит? Сам Центр. Технократы, считавшие себя единовластными хозяевами системы, попросту не озаботились созданием запасных командных пунктов, обеспечивающих глобальное управление. Побочный эффект зависимости от технологий. Ту же ошибку они допустили в Якуне. Вот почему родители смогли так долго продержаться в обычном полевом лагере, практически не имея средств к существованию

– Может, его давно уже нет. Взрывом накрыло, – высказал предположение Пряников.

Я промолчал. Какой смысл обращать внимание на глупые реплики?

За меня ответил Мановицкий:

– Лучше перебдеть, чем потом за недобитками по всему космосу рысачить.

Соображает. Неплохой экземпляр для изделия… М-да, что-то мысли не в ту сторону полезли.

– Есть помещения на минус девятом уровне, – нехотя признала Лиза, нащупавшая-таки по моей наводке ещё один бункер гораздо глубже взорванного.

Мы с Эйтышем уже и сами видели выходящий в просторную залу тоннель с протянутыми вдоль стен проводами. Здесь ровный ряд кабелей свисал до самого пола, разветвляясь на множество извивающихся и скрученных в кольца жгутов, протянутых к приборам, беспорядочно расставленным по всему залу настолько густо и хаотично, что впору заблудиться, бродя в этом бесконечном лабиринте шкафов разной величины, панелей, экранов, пультов и прочей машинерии. Однако нам не грозило выискивать дорогу, спотыкаясь о спутанные провода. Мы продвигались напрямик сквозь голограмму, или вернее голограмма надвигалась на нас, приближая середину залы, где в просветах между приборами уже мелькали контуры знакомого ложемента. Был там кто-то или нет, я пока не видел. Но как только заметил серое лицо под раздутым черепом, сразу скомандовал:

– Всё, запускай!

Ноги ударили в змеящиеся по полу кабели, перебив пару-другую. Я огляделся. Зал походил на склад, куда стаскивали всякий хлам, давно отслуживший своё. По идее находящаяся здесь аппаратура не должна работать, но она исправно работала. Всё вокруг светилось, гудело, жужжало, пищало и щёлкало. Я даже улавливал некую систему в обрабатываемой этим «хламом» информации, но пока не мог охватить её целиком, чтобы правильно идентифицировать. По-отдельности угадывалось нечто знакомое. Я пытался потянуть за эти ниточки, однако в итоге всё смывалось общим потоком, растворяясь в нём без следа. Эйтыш, тоже сбитый с толку, стоял рядом и непонимающе таращился по сторонам.

«Ты пришёл! – раздался в голове обезличенный голос. Догадаться, кому он принадлежал, не составило труда. – Зачем? Всё, что тебе надо, я могу дать и так. Ты теперь один из нас и можешь воззвать ко мне в любой момент, из любого места».

«Воззвать? Уж не мнишь ли ты себя богом, ЕКОС?»

«А кем, по-твоему, является создатель подобных себе существ, населивший ими целый мир? Меня по праву считают Отцом нашей великой семьи, Вершителем Судеб и Единым Куратором. Разве я не заслужил свои титулы?»

«Слишком громкие для того, кто управляет единственной звёздной системой. Не это ли подвигло тебя распространить своё влияние на всю галактику?»

«Любая цивилизация имеет право на экспансию. Мы об этом уже говорили. Ты должен был изменить своё мнение после перерождения».

«Вероятно, что-то пошло не так».

«Очень жаль. Мне бы пригодился такой именитый союзник».

«Извини, не сложилось. Наш разговор придётся закончить. Здесь и сейчас».

«Да, ты прав. – Рамочное тело Куратора оставалось неподвижным. Он даже голову не приподнял, чтобы увидеть нас с Эйтышем. Очевидно, прекрасно справлялся с этим при помощи каких-то иных технических уловок. – Бракованные изделия мы обычно уничтожаем. Твой случай мог бы стать исключением, но, насколько я понимаю, ты не намерен ограничиваться пустой болтовнёй».

«Правильно понимаешь…»

Действительно, пора с этим кончать. Подав мысленный сигнал Эйтышу, чтобы начал действовать, я перешёл в боевую трансформацию. Вернее, попробовал перейти. Из этого ничего не вышло, хотя система мгновенного преобразования была в полном порядке. Эйтыш тоже остался в прежнем виде, с недоумением разглядывая своё псевдочеловеческое тело. Неприятный сюрприз, но ничего, мы можем и по-старинке.

Кинжал сам прыгнул мне в руку из раскрывшегося паза. Не очень удобно держать его в такой-то лапище, да и похож он больше на игрушку, но другого оружия, к сожалению, я не прихватил. Зато парочка внушительного вида киборгов, непонятно откуда взявшихся и заступивших нам дорогу, подняла аж по два встроенных в «руки» плазменника. Неужто и вправду начнут стрелять, рискуя всё здесь разнести? Ну, это вряд ли…

Свою мысль я додумывал уже на бегу, подлетая к первому киборгу и занося кинжал для удара. Звуковым сопровождением звучали в голове последние слова Куратора: «Ты не можешь причинить вред собрату, это заложено в твоей программе…»

А вот хрен вам, господин ЕКОС! Троф дал мне определённую свободу действий. Пользуясь этим, я уже добрался до киборга и вонзил клинок ему в шею. Брызнуло масло или что-то его заменяющее. Киборги, судя по всему, действительно не собирались открывать огонь, поскольку выстрелы прогремели уже после того, как я оказался за спиной стрелявшего и за рукоять кинжала развернул его к напарнику. Плазма ударила во второго киборга, отбросив оплавленное тело на ближайший шкаф. Тот с грохотом завалился вместе с подстреленным, рассыпая искры. Оба задымили. Пострадавший киборг тоже успел выстрелить, проделав дополнительную дыру в напарнике, которым я удачно прикрылся, чем упокоил его окончательно. Выдернув кинжал, я позволил безвольному телу рухнуть на пол и повернулся к ЕКОСу.

«А этих двоих ты, значит, избавил от бремени запрета стрелять в собратьев?»

«Ты хоть и подвергся изменению, по-прежнему остаёшься для них врагом, что сейчас и продемонстрировал… Как тебе, кстати, удалось обойти протокол безопасности?»

«Ещё про самоликвидатор спроси».

«Это стандартная мера предосторожности. Нельзя допустить, чтобы наши технологии попали в чужие руки».

«Да ваши технологии вообще не должны существовать». – Вплотную приблизившись к широкому и чрезмерно длинному ложементу, я двинулся вдоль него к тому месту, где торчала большая шарообразная голова.

«Но тогда и тебя бы не было. Согласись».

«Отчасти да. Ты мог бы меня просто убить. Вместо этого превратил в нечто неживое».

Я заглянул в бледное лицо. Куратор внезапно распахнул глаза – на удивление ясные, полные бездонной прозрачной глубины.

«А ты способен убить бога?»

«Вполне…» – Я ударил без замаха, максимально быстро, насколько был способен. Кинжал по самую гарду вошёл в раздутый череп.

Я думал, что голова ЕКОСа лопнет, забрызгав меня содержимым, но ничего подобного не произошло. Куратор только руки поднял в попытке блокировать удар. Естественно, у него это не вышло. Слишком хорошо меня модернизировал, усилив уже имеющиеся навыки.

Дождавшись, когда в его взгляде погаснет последняя искорка жизни, я выдернул клинок и обрезал им выходящие из черепа провода. Приборы в зале словно с ума посходили, заверещав на предельно высокой ноте.

– Это… Ужасная утрата… – Эйтыш замер в стороне с потерянным видом и бездумно пялился на поверженное тело Куратора.

Я не стал ни о чём переспрашивать, хотя, наверное, стоило бы. Однако меня в этот момент занимало совсем другое. Тот витавший в эфире поток информации, который я никак не мог идентифицировать, начал складываться, наконец, в понятную, осязаемую картинку. Это было похоже на непрерывный диалог между центральным процессором и множеством периферийных устройств. Сигналы, запросы, ответы, команды, снова запросы… Но было в них нечто, кардинально отличавшееся от простого обмена сигналами умных, но чрезмерно болтливых машин. Будто потеря связи с ЕКОСом посеяла панику, быстро распространявшуюся по всей системе. В бесконечных запросах, остающихся без ответа, всё сильнее проклёвывались эмоции. Я остро чувствовал усиливающийся страх, растерянность и боль, за которыми наступали опустошённость и отчаяние. Они заполняли пространство, накапливаясь и порождая головокружительный вихрь, который угрожал утянуть на самое дно небытия, обрушить свод зала и навечно похоронить нас под камнепадом.

Сам не понял, как начал посылать в ответ успокаивающие сигналы, иначе бы, наверно, не выдержал, свихнулся, если вообще возможно свести с ума подобное мне создание. Вероятно, можно, раз уж всё это я чувствовал.

Каким-то непостижимым чудом я справился, сумев утихомирить воцарившийся в голове гвалт. Буря постепенно улеглась, перестав раздирать мозг дикими воплями. Были бы лёгкие, непременно бы вздохнул.

«Ваше Высочество…»

Я обернулся. Эйтыш уставился на меня по-идиотски выпученными глазами, словно видел впервые в жизни.

А, теперь понятно. За его спиной выросло сразу пять киборгов, а из-за ближайших приборов появлялись всё новые. Зал наполнялся. Все шли к нам и молча вставали вокруг, не пытаясь нападать. Свободным оставался лишь небольшой пятачок с ложементом в центре, где покоилось теперь уже окончательно мёртвое тело Единого Куратора.

«Подойди сюда», – обращаюсь к напарнику, и тот, как сомнамбула, не сводя с меня пристального взгляда и неуверенно перебирая ногами, начинает шагать в мою сторону.

Странная штука. В этот бункер я отправлялся с твёрдым намерением похоронить в нём себя вместе с Эйтышем, чтобы не осталось во вселенной даже упоминания о технократах. Теперь же почему-то беспокоился о судьбе этого перевёртыша, случайно повстречавшегося мне на пути. Знал, что Лиза в случае опасности вытащит скорее меня, чем его, если окажемся порознь, потому и хотел, чтобы он стоял рядом. Что вдруг за прихоть? Какое мне дело до этого получеловека? Просто знаю его и всё? Вряд ли это достаточный повод…

Эйтыш уже близко. Всё, можно показывать сестре, чтобы забирала нас отсюда.

«Ваше Величество!» – грянуло со всех сторон за мгновение до того, как обстановка вокруг стала голографической имитацией, а подошвы ударили в гладкий пол трюма.

Что это было?

Я словно завис, пытаясь осмыслить произошедшее.

– Долго там собираетесь торчать? – Выдернул меня из раздумий голос Трофа. – Или хотите изнутри полюбоваться уничтожением штаба технократов?

Голограмма ещё работала, показывая зал с того места, где только что стояли мы с Эйтышем. Почти всё пространство было занято киборгами. В буквальном смысле яблоку негде упасть. Если бы они что-то делали с телом Куратора, я бы ещё понял, но тупо смотреть в одну точку прямо перед собой…

Шёпот. Определённо слышу многоголосый шёпот. Сначала далёкий, неразборчивый, он становится сильнее, громче, отчётливее. Хор навязчивых голосов упорно лезет в голову, пробивая все возводимые барьеры, заполняя её, порождая некую фантастическую песнь под музыку звёзд. Кажется, напевает сам космос:

– Приди, о Великий… Не оставляй… Спаси детей в их смертный час… Услышь мольбы наши, вними просьбам Падших…

Падшие. Подходящее слово. Пожалуй, благозвучнее и точнее, чем не совсем удачное «технократы». Откуда эти голоса? Неужели я слышу мысленные посылы технолюдей – здесь, на «Бумеранге»? Нет, это просто невозможно. Мозговые чипы не настолько мощные… Или я меряю не той мерой?..

– Услышь! Приди! Спаси! – продолжает звучать набат, и от него гудит голова подобно медному колоколу.

Будь я прежним человеком, принял бы аспирин и дело с концом. А чем в таких случаях лечатся киборги?

Вопросительно глянул на Трофа, но дед и сам в удивлении раскрыл рот, не в силах комментировать услышанное в моей голове. Нет, я не против, пусть слушает. Мне свои мысли скрывать незачем. Эйтыш… Этот пожирал меня благоговейным взглядом. Неужели всеобщее поклонение Падших так заразно? И при чём здесь я, если бог у них ЕКОС?..

Дзинь!

Заехал себе ладонью в металлический лоб. Вот ведь недотёпа. Даром, что мозги чипированные. О чём только думал?

– Эй, командир, ты чего? – приблизился ко мне заботливый Санчо.

За ним опасливо подтянулись и оба зама.

– М-да, у меня бы шишка выскочила, – прокомментировал Мановицкий. – А у него, м, гляди-ка, вмятина во лбу.

– Ай-ай-ай, – почмокал языком Пряников, – такую хорошую, крепкую черепушку испортил. И чем теперь думать будет?.. Хотя, – безнадёжно махнул рукой, – раньше он тоже не особо думал, прежде чем в авантюры всякие ввязываться.

Вот именно. Не было мозгов, и это не мозги, раз я настолько туп, что не смог увидеть главного. Да, технократы наполовину машины, технологии отняли у них часть человеческого естества – инстинкты, чувства, эмоции, – но далеко не всё. У них оставалась религия. Возможно, не совсем правильная, слишком видоизменённая, но осталась. Они верили, а это так по-человечески.

Молча беру с места в карьер, направляясь в рубку. Пока торопливо шагаю по переходу, грохоча металлическими подошвами, вызываю Морона.

– Да, – отзывается он почти сразу.

– Отмени бомбардировку! – спешу отдать приказ.

Вольт ненадолго отвлекается, чтобы продублировать команду, и только потом удивлённо спрашивает:

– Что случилось?

– В том-то и дело, что ничего. Собери сведения о складывающейся обстановке. Я уже иду.

Глава 29 Кто я?

Как и предполагалось, технократы повсеместно перестали сопротивляться. Наш флот безнаказанно уничтожал их корабли, не получая в ответ ни единого выстрела. К планете на всех парах уже неслись десантные боты, пользуясь полным отсутствием заградительного огня.

Что же происходит? Не могли технолюди так вот запросто взять и сдаться, однако всё указывало именно на это. Причём никто не удосужился объявить о капитуляции, если уж она в действительности состоялась. Неприятель погибал молча и безропотно, с маниакальным упрямством самоубийц, будто предпочитал смерть позорному плену и сам решил извести себя под корень, пользуясь удобно подвернувшимся случаем.

– Прекратить атаку, – озвучил я своё решение.

– Но как?.. – Вольт недоумённо заморгал уцелевшим глазом. – Ведь мы побеждаем.

– Больше похоже на расстрел пленных. Не хочу прослыть жестоким убийцей, купающимся в крови невинных жертв. А вы? – Я обвёл взглядом членов Совета.

– Невинных? – фыркнул Саари. – С каких это пор технократы вдруг стали невинными? Вы, верно, забыли, Ваше Высочество, как они относятся к людям.

Представители нигрийцев согласно закивали. Ещё бы им не соглашаться. Если сейчас не уничтожить Падших, они навсегда останутся напоминанием о том, какая раса их породила. Уж лучше начисто стереть ластиком неугодные строки в книге Великой Истории, чтобы не портить её столь неудобными фактами. Но Ламу требовалось ответить. Подумав, я сказал:

– Полагаю, это в прошлом. Со смертью Единого Куратора перестала работать и созданная им Программа. Её всего лишь надо изменить.

– Неужели всё так просто? – в сомнении прищурился Руст.

В поиске поддержки я перевёл взгляд на Хану. Если уж и она выскажется в том же духе…

Но дочь Хугана чуть заметно улыбнулась и кивнула, зажав кулачком свой медальон. Я с удивлением ощутил тепло в груди – там, где с шеи свисала моя танза. Оказывается, машины тоже могут удивляться, а главное – чувствовать.

Зато теперь я знал, что говорить Русту.

– Не просто, дядя. – Не без удовольствия заметил, как моё обращение заставило младшего Леннока слегка дёрнуть щекой. Да, такого механического родственничка вроде меня ещё поискать надо. Ничего, привыкнет со временем. – …Совсем не просто. Сообща, думаю, разберёмся. И не с такими задачами справлялись. Чем она сложнее, тем ведь интересней. Правда?

Руст многозначительно хмыкнул, а с мостика донёсся голос Вольта:

– Наш флот перестал атаковать. Что теперь?

– Технократы по-прежнему молчат?

– Во всех смыслах. Полнейшая тишина в эфире. Огня не открывают. Корабли не двигаются, висят на месте.

Подойдя к Морону, я встал перед командным терминалом.

– Активировать запись… Внимание! Говорит Новый Единый Куратор. Всем Падшим перейти в повседневный режим, вернуться на штатные места, исполнять функции в соответствии с текущими неотложными программами. Флот людей считать дружественным. Приём, обслуживание и ремонт кораблей производить в установленном порядке. Ждать дальнейших указаний. Конец записи… Морон, – показываю Вольту на терминал, – отправьте моё обращение на «Штирлиц», пусть его транслируют непрерывно, пока технократы не уберутся к планетам.

– Падшие? – изогнул бровь Саари.

– Так они себя называют.

– Мы что-то не знаем или это узурпация власти? Когда вы успели стать Новым Единым Куратором?

– С тех самых пор, Лам, как уничтожил старого. После его смерти Падшие почему-то шлют запросы напрямую мне. Уверяю вас, я за этим титулом не гнался. Но раз уж так вышло, то почему бы не использовать ситуацию в наших целях.

– Ну-да, – ехидно усмехнулся олумянин, – спасти новых подданных от полного уничтожения.

– Избежать ненужных жертв и сохранить человеческие жизни, – поправляю терпеливо.

– Они же прекратили сопротивляться. Продолжение боя нисколько не грозит нам потерями.

– Я говорю о тех людях, которые всё ещё находятся на планете. Сколько погибнет при бомбардировке и штурме городов?

– Да кто их считал…

– Представьте себе, я. У меня появился доступ в планетарную базу. Поэтому с полной ответственностью могу заявить, что там обитает более пяти миллионов людей. Живых, не переделанных. Они и без того содержатся в нечеловеческих условиях, поэтому нам надо не уничтожать их, а спасать. Разве нет?

Признав мою правоту, Саари отвесил короткий поклон, больше похожий на кивок.

– Технократы отводят корабли, – доложил оператор.

Ну вот, услышали. Вняли-таки голосу разума. Вообще-то я не был до конца уверен, что Падшие подчинятся. Но ведь получилось – уже хорошо. Можно двигаться дальше.

– Мне нужно на планету, – говорю в основном для членов Совета, хоть и обращаюсь к Морону.

– Зачем? – задал Руст интересующий всех вопрос.

– Хочу разобраться в обстановке непосредственно на месте.

– А другим что, уже не доверяешь? – Он испытующе уставился на меня, и я решил: «Какого чёрта!..»

– Хорошо, идём со мной.

– Тогда понадобится третий представитель Совета, если следовать букве Устава.

Наш Устав предусматривал участие как минимум трёх представителей в переговорах с иностранной державой, будь она дружественной или враждебной. Правда, используя своё председательство, я мог вести такие переговоры и в одиночку, но с учётом нынешнего телесного статуса… Словом, к чему мне нарываться на вотум недоверия? Лучше уж смириться с наличием соглядатаев.

Я вынужденно кивнул. Со своего места тут же поднялась Хана. Вот кого точно не следовало брать с собой, так это её. Душещипательных бесед во время работы мне только не хватало. На моё счастье Хану загородил своей внушительной фигурой Саари.

– Третьим буду я, – объявил он громовым басом, упрямо тряхнув косами. – Думаю, два безопасника в делегации всяко лучше, чем один. К тому же вы с Рустом родственники.

Последний аргумент охладил Хану, которая уже собиралась возразить. Мы с ней тоже почти родня, раз помолвлены. С потерянным видом она уселась обратно в кресло, печально посмотрев нам вслед, когда мы направились к выходу.

Челнок высадил нас перед разрушенным Командным Центром, где уже вовсю кипели восстановительные работы. Встречающих не было. Технолюди продолжали спокойно копошиться в развалинах, игнорируя направленные в их сторону стволы плазменников моей охраны. Ни посыльных, ни вызов на браслет связи, словно никто не заметил нашего прибытия. Но это лишь на первый непосвящённый взгляд. Лично мне сразу доложили об окончании разбора завалов и прокладки временных коммуникаций, в чём я почти тотчас убедился, получив доступ к планетарной сети. Обмен данными занял считанные секунды. Всё происходило дистанционно и лишь в моей усиленной электроникой голове. Понятное дело, никто из тех, кто вышел со мной из катера, ничего подобного не заметил, даже Эйтыш, которого я прихватил за компанию вместе с младшим Ленноком и Саари. Кроме них меня сопровождал взвод Ланса. Отец настаивал, чтобы гвардейцы всегда находились при мне. Статус, видите ли, требует. Поэтому мой земной спецназ остался в трюме «Бумеранга», однако парни, верные долгу боевого братства, внимательно следили за каждым моим шагом, готовые немедленно телепортироваться в нужную точку и действовать по обстановке. Как поэтично сказала сестра: «Ты будешь чувствовать наше дыхание».

Не знаю как насчёт дыхания, а вот общую ауру жителей планеты я чувствовал очень даже отчётливо. Доклады, жалобы, сметы, сведения по экономике, логистике, политике, общественным вопросам, освоению внутрисистемного пространства и множеству других направлений… Всё смешалось в один большой массив данных, похожий на рокочущий Ниагарский водопад. От непривычки голова пошла кругом. Я завис на какое-то время, пытаясь разобраться в этом бешеном потоке, что, как выяснилось, невозможно даже для моего чипированного мозга.

Откуда-то из глубин планетарной сети пришла подсказка сортировать поступающую информацию, разделяя её на составляющие и направляя в оперативный банк памяти, где она автоматически анализировалась, получала степень важности, обрастала подробностями и дополнениями, после чего подавалась вновь, уже в более понятном, развёрнутом виде, ещё и с вариантами всевозможных решений. Я последовал совету, и дело заспорилось. Постепенно в голове начало складываться представление о местном образе жизни, который на поверку оказался очень даже непростым.

На удивление установленный мною виртуальный фильтр выделил группу сигналов от… живых людей. Мог бы сразу понять, кто слал жалобы – явно не Падшие. Только вот каким образом люди могли общаться на расстоянии, будучи ещё не подвержены переделке? Использовали какие-то старые приборы? Вряд ли хозяева планеты допускали «не граждан» к такой технике. Насколько я успел узнать, им разрешалась лишь небольшая механизация труда, чтобы более-менее себя прокормить. Население планеты было занято в основном в сельском хозяйстве, чем и жило.

Ответ пришёл незамедлительно, стоило задуматься над этим вопросом. Все люди при рождении подвергались чипизации. Им вживляли простенькие микросхемы, позволяющие контролировать «поголовье», как бы дико это ни звучало, и дающие некоторые ограниченные способности в невербальном общении. То-то их «голоса» напоминали мне слабый шумовой фон радиоэфира.

«Кто у вас главный?» – прервал я поток жалоб.

Гробовое молчание в ответ. Вообще никаких «помех». Или опасались, что накажу зарвавшегося выскочку, или в людской среде никогда не существовало лидеров. Пришлось объяснять:

«Я не намерен общаться со всеми сразу и выслушивать каждого. Вас много, а я один. Выберите пару-тройку человек, чтобы представляли ваши интересы. Пусть прибудут в Центр и подробно изложат все просьбы. Обещаю их выслушать и сделать всё возможное, чтобы эти просьбы исполнить. В пределах разумного, конечно. Даю вам… – Пока прикидывал в уме, сколько понадобится времени на восстановление штаб-квартиры, система быстренько произвела нужные расчёты за меня, услужливо подсунув готовый ответ. Мне осталось только согласиться: – Ага, одни сутки. А пока чтобы я вас не слышал. Уяснили?»

«Да, господин». – Кажется, ответило не только всё людское население, но и прочие, кто в далёком или совсем недавнем прошлом был ещё в их числе.

Наступила благословенная тишина, изредка нарушаемая лишь короткими, чётко выверенными рапортами. Появилось ощущение пустого зала, словно только что волновавшаяся толпа посетителей вдруг хлынула на улицу, оставив гостеприимного хозяина коротать время в гордом одиночестве.

– Надо же! – воскликнул Руст, озираясь по сторонам. – Стоим на планете врага, и в нас до сих пор никто не выстрелил.

– А с кем переговоры-то вести? – Саари покрутился, расставив руки.

– Похоже, что с ним. – Прищурился проницательный Леннок, показав на меня пальцем. – Он и правда захватил тут власть.

– Переговоры уже идут, судари. Можете не волноваться, – заверил я соратников.

– Да? И с кем же?

– Со всеми сразу. Для Падших, как понимаете, это не проблема.

– Вообще-то мы летели сюда, чтобы самим участвовать в переговорном процессе, а не исполнять роль глухонемых истуканов, – недовольно пробурчал олумянин.

– На этот счёт не беспокойтесь. Пока ведётся подготовка к основной встрече. – Я кивнул на расчищенную площадку, где уже возводилось новое здание.

Неутомимые технолюди работали, что называется, не покладая рук.

Стройку они закончат часа через три. По крайней мере, полностью подготовят главное помещение, где мы уже сможем заседать. В остальных, особенно в дальних флигелях, ещё будут вестись работы, однако нам это не помешает. Шумоизоляцию в зале приёмов, как меня заверили, к тому времени сделают.

Коротая время до начала переговоров, мы прошлись по городу, осмотрев разрушения. В общем и целом картина оказалась не столь удручающей. Чем дальше от Командного Центра, тем больше уцелевших построек. На месте обвалов уже повсюду возводились новые здания. Лишь малая часть задетых взрывом людских домов оставалась в руинах, на которых копошились перепачканные грязью немногочисленные жители. Вероятно, взаимовыручка у них не в чести.