Текст книги "Близнецы. Возвращение"

– Ты сколько зарядов установил? – с подозрением кошусь на Федотова.

– Все, – легкомысленно пожал тот плечами, словно и не думал, что мощный взрыв мог запросто накрыть нас всех, не успей Лиза нас перенести.

– Чокнутый, – вместо меня поставил окончательный диагноз Пряников.

Мысленно я с ним согласился. Он доктор, ему виднее.

– Что там с центром управления? – спрашиваю сестру.

Она молча подкрутила настройку. Теперь мы смотрели на технический центр со стороны посадочного поля, на которое садились последние отозванные по тревоге десантные боты. Само здание рушилось, складываясь внутрь, подобно карточному домику, и проваливаясь в необозримо глубокую воронку.

– Кранты всем переделанным, – прокомментировал Мановицкий.

– Да, снесла курочка яичко… – добавил Санчо, – петушку… напрочь.

Бойцы сдержанно засмеялись.

– Чего зубоскалим? – ненавязчиво напоминаю о дисциплине. Слишком рано расслабились парни. У нас ещё целая вражеская дивизия на хвосте. С нею тоже предстоит разбираться. – Проверить экипировку. Пополнить боезапас. Выдвигаемся через три минуты.

Вся семёрка рассосалась по трюму. Каждый к своим заветным ящикам. Я тоже прихватил две гранаты взамен использованных и вернулся в круг, на ходу запросив общую обстановку.

– Первый этап эвакуации в стадии завершения, – чётко доложил присутствующий здесь же Лампер. Я оставил его в качестве офицера связи для координации действий, раз уж он посвящён в нашу маленькую тайну. Правда, чем дальше, тем сильнее она походила на секрет Полишинеля. – Вражеские штурмовики завязали бой с истребителями. Королевская эскадра, как и планировалось, ударила с тыла. Космические силы противника практически уничтожены. Остались незначительные очаги сопротивления, которые постепенно подавляются. Технолюди бьются до последнего. Никакого инстинкта самосохранения.

– Что ты хочешь от роботов?

– Ну, когда-то же они были людьми.

– Им блокировали все чувства. Теперь это просто машины, хоть и с человеческими мозгами. Поэтому, кстати, вдвойне опаснее. Что там с наземными силами?

– В лагере осталось порядка пятидесяти процентов населения. Крейсерские абордажные команды ведут бой на подступах. Часть истребителей вернулась для прикрытия с воздуха.

– Король с королевой ещё там?

– Да. Они сказали, что будут улетать с последней партией.

Мой маленький отряд уже собрался, готовый снова вступить в бой.

– Так, орлы, – говорю им, – наша задача не дать той десантной группе, которая прибыла спасать свой технический центр, свалить оттуда и присоединиться к штурму лагеря. Мужикам и без того приходится туго. Значит, выскакиваем с фланга, уничтожаем всё, до чего сможем дотянуться. По первой же команде отходим и возвращаемся на борт. Поэтому атаками не увлекаться. Всё ясно?

– Якши, – за всех ответил Пряников.

Захлопнув бронированный щиток шлема, я перешёл на связь:

– Хакерша, фокус на правый фланг.

Голограмма сдвинулась. Перед нами друг за другом стояло несколько десантных ботов, из которых неторопливо выходили боевые экземпляры технолюдей – те самые «робокопы» или «терминаторы». Как ни назови, суть от этого не изменится. Словом, очень-очень опасные типы, соединившие в себе сверхспособности машин, коварное человеческое мышление и соответственно непредсказуемые инстинкты.

– Готовы? – раздался внутри шлема Лизин голос.

Опять поднятый вверх кулак и прыжок с небольшой высоты.

В толпу киборгов сразу летят гранаты. Серия взрывов хорошенько прореживает их строй. Плазменники довершают начатое, окончательно расчищая путь. Минуя распахнутый люк, швыряем в его зёв ещё по гранате, пока Пятов прикладывает к днищу бота мощный заряд. Моня и Дон его прикрывают, остальные, не задерживаясь, быстро идут вперёд. От второго бота уже огрызаются. Плазма лижет выставленную защиту. Но гранаты вновь делают своё дело. Пробив приличную брешь в рядах неприятеля, мы буквально врываемся в их ряды, поливая киборгов непрерывным огнём. Сзади грохочет. Подлетает и разваливается на куски первый атакованный нами бот. Мы закидываем гранатами второй. Тройка Мановицкого уже рядом, Ахилл снова готовит взрывчатку, а нас впереди ждёт следующий десантный катер. Нормально так ждёт, с хорошо подготовленной встречей. Приходится лавировать в море огня, отвечая редкими, но точными выстрелами.

– Моня, гранаты! – кричу по связи, не переставая бить по мелькающим в прицеле фигурам.

Взрывы прямо по курсу. Теперь легче. Добегаем, наконец, до противника. Чёрт, много же их осталось. Тут плазменник полезен лишь в качестве дубины, что я с ним и делаю, вбивая прикладом голову в плечи одному слишком прыткому киборгу. Второго просто валю с ног метко брошенным оружием. Теперь дело за шпагой. Будет ли она так же хорошо рубить металл технолюдей? Пробую на первом попавшемся терминаторе. Ещё как рубит! Голова и половина груди с рукой отделяются от тела. Пинаю бестолково шагающие ходули, перепрыгиваю через них и бью следующего. Эх, пошла тусовка. Не такие уж они проворные, оказывается. Или это я быстро двигаюсь? Что-то воздух слишком густой, и парни мои еле шевелятся, хотя наверняка тоже ускорились. Так и надорваться недолго. Ничего, вот сейчас покончим с этим катером…

В какой-то момент враги неожиданно кончаются, но из десантного бота лезут новые. Им навстречу кидаем гранаты.

– Ахилл, заряды!

– Последние ставлю.

– Понял. Керя, Моня, прикрытие. Минируем третий бот и отходим.

У четвёртого катера уже кучкуются киборги, готовясь отразить нашу очередную атаку.

Убрав шпагу, подхватываю плазменник располовиненного мною терминатора, взвешиваю в руках. Тяжёлый, зараза. Конструкция почти такая же, как у нас, но чем-то неуловимо отличается. Ствол больше? Мощнее? Более энергоёмкая батарея? Вероятно, всё до кучи. Будет возможность, испытаем.

– Готово, – докладывает Женя.

– Все ко мне!

Забегаю за борт катера, дожидаюсь, когда все окажутся поблизости, после чего поднимаю руку…

Мы снова в трюме нашего крейсера. Можно передохнуть. Откидываю щиток шлема. Кто-то протягивает флягу с водой. Хватаю её и жадно пью.

И не подозревал, что настолько мучим жаждой. Еле оторвался от горлышка, нехотя отдав драгоценную флягу.

– Ну и бой, Ваше Высочество. Никогда не видел ничего подобного.

Передо мной Вик с фляжкой в руке. Вот, оказывается, кто дал мне напиться. Помню, он просился с нами, но я приказал ему остаться в трюме. Теперь, полагаю, лейтенант и сам понял, что был бы только обузой.

Лиза с Трофом раздавали фляги остальным. Женя, сняв шлем, даже голову себе полил.

– Группе экипироваться, пополнить боезапас! – хриплю не своим голосом. – Дон, Ахилл, захватите больше взрывчатки. Выходим через три минуты!

Нельзя давать киборгам время на то, чтобы прийти в себя и организовать оборону. В этом случае нам несдобровать. Значит, нужно поторапливаться, пока не опомнились.

– Дед, возьми на изучение, – протягиваю Трофу подобранный плазменник.

…На этот раз мы зашли с противоположного фланга. Здесь у крайнего бота осталось лишь боевое охранение, которое мы решили тихо снять. По-тихому не получилось, хоть и зарубили всех практически одновременно. Либо у киборгов автоматически включался какой-то сигнал при выходе из строя, либо наоборот, пропадал постоянно работающий ретранслятор. С этим ещё предстояло разобраться. А пока нам снова пришлось бросать гранаты, стрелять и со всех ног нестись вперёд.

Из-за жиденькой охраны удалось подорвать целых пять ботов, прежде чем терминаторы собрали достаточно сил для отпора, и нам опять пришлось возвращаться на «Бумеранг».

– Три минуты… – только и смог выдавить я.

Сам еле добрёл до ящиков с боеприпасами, набил опустевшие контейнеры, вставил в плазменник полную батарею и вернулся в круг.

– Лиза, покажи посадочное поле.

Требовалось определиться, где ударить в очередной раз.

Восемь ботов горело. Но их оставалось ещё предостаточно. Как я и ожидал, киборги рассредоточились по флангам, полагая, что были атакованы двумя группами с разных сторон. Что ж, их ждёт неприятный сюрприз.

– Действуем так, орлы. Высаживаемся в центре, первый бот закидываем гранатами. Дальше разделяемся. Керя налево, Моня направо. Уничтожаем как можно больше ботов с терминаторами, при возрастании сопротивления до критического отходим к первому атакованному боту. Связь по рации в штатном режиме. Давайте, парни, ещё рывок. Лиза, фокус на центр…

Третья вылазка удалась на славу. Мы уничтожили сразу десять катеров! Технолюди просто перестали понимать, какие силы им противостоят и откуда ждать следующий удар, поэтому не рискнули снимать большое количество солдат с флангов, чем обрекли себя на поражение. К тому же управляющий центральный процессор больше не функционировал, оставив кучу киборгов без руководства. Каждое подразделение действовало самостоятельно – кто во что горазд. Возникла неразбериха, в которой мы чувствовали себя как рыбы в воде.

Но человеческие силы не бесконечны. Вернувшись, мы просто попадали на пол прямо в круге, тяжело дыша и жадно глотая принесённую воду.

– Как там… родители? – спросил я Лампера в промежутках между глотками.

– Отогнали терминаторов, – улыбнулся он. – Готовятся отправить на орбиту последнюю партию. Штурмовики уничтожены, космос от неприятеля очищен.

– Отлично. Теперь остатки этой банды можно накрыть с воздуха. Скажи, кстати, Морону, чтобы послал наши истребители утюжить посадочное поле у техцентра. Мы хоть отдохнём.

Я откинулся на спину и с удовольствием вытянул гудящие ноги.

Глава 21 Саморазоблачение

– Это здесь принимают на корабли?

Вошедший в кабинет молодой парень был нигрийцем с белозубой улыбкой, но по-арнийски говорил без малейшего акцента, что вполне естественно, учитывая вживлённые в мозг чипы. Мой прибор определил их сразу, причём не только это. На вид передо мной стоял вполне нормальный человек, однако я уже видел внесённые в тело изменения. Усиленный скелет и мышцы с возможностью быстрой трансформации. Искусственная кожа, способная адаптироваться под изменение форм. Глаза… Хм, целый оптический комплекс. Вот оружия не видно. И чего ему здесь надо?

Уже вторую неделю мы торчали на планете. Сперва отлавливали одиночных бродячих киборгов, оставшихся от разгромленной армии технолюдей. Они даже не думали прятаться. Наоборот, посылали запросы в несуществующий центр управления в ожидании команд. При встрече с обычными людьми вели себя на удивление спокойно, но лишь с гражданскими. Стоило появиться нам с парнями или подразделению десантников, терминаторы словно с цепи срывались, моментально открывая огонь. Таких приходилось уничтожать. Но были и другие, не заточенные на ведение боевых действий. Мы называли их «работягами». Рука не поднималась расстреливать этих уродцев. Уборщики улиц, грузчики, ремонтники, распределители материальных благ (нечто вроде завхозов по-нашему), операторы всяких разных машин и прочие изменённые до неузнаваемости особи. Много их набралось. Пришлось создавать отдельную резервацию и сгонять туда всех «работяг».

Обитавшие в городе люди начали появляться на улицах, узнав об избавлении от власти технократов. Боже, какой жалкий был у них вид! Измождённые, неухоженные, одетые в грязные, изорванные лохмотья. Только многодетные мамаши могли похвастать относительной опрятностью. Их всё-таки более-менее обеспечивали. Технолюди старались поддерживать рождаемость, ведь количество «принятых в гражданство» напрямую зависело от естественного прироста населения. А «полноценным гражданином» человек становился лишь после того, как отдавал своё тело на техническую переделку. Добровольно, само собой. Надо полагать, местный правитель пытался сохранить хоть какое-то подобие демократии. Зачем это ему? К сожалению, спросить больше не у кого.

Король Мардан великодушно предложил горожанам эвакуироваться в любой населённый мир по их выбору. Вот и пригодились реанимированные транспортники. Даже дополнительные пришлось восстанавливать. Многие приняли протянутую руку помощи, хотя в народе ходили слухи, что это очередная уловка «жестянок». Но все видели развалины техцентра и резервацию с бестолково копошащимися «работягами». Так что правда потихоньку восторжествовала.

Организовать приём и регистрацию желающих улететь с планеты отец поручил мне. Я привычно переложил это дело на подчинённых, оставив за собой лишь общее руководство и неординарные случаи вроде этого.

Как правило, подобные создания, внешне ничем не отличающиеся от обычных людей, изготовлялись для нелегальной работы в обитаемых мирах. Получалось, что ко мне явился шпион, желающий с нашей помощью осесть в каком-нибудь государстве для дальнейшего внедрения. Судя по внешности, ему требовалось проникнуть в любую из нигрийских систем. Хорошее знание арнийского давало шпиону возможность сделать карьеру в дипломатическом корпусе с перспективой оказаться на Гелле или на Обители. Потому, наверное, он и вёл себя столь вызывающе, стараясь, чтобы наследный принц Мардан хорошенько его запомнил. Будет легче наладить со мной контакт уже во дворце, мимоходом упомянув о нашей встрече.

– Назовите имя и куда желаете попасть, – задаю стандартные вопросы скучающим тоном, делая вид, что собираюсь вводить данные в компьютер.

Парень улыбнулся ещё шире, смело подошёл к терминалу и без приглашения уселся в гостевое кресло. Стоявший у двери Санчо напрягся, но я подал знак, чтобы не беспокоился. Поведение этого странного субъекта начинало меня забавлять.

– Записывайте. – Он откинулся на спинку и вполне по-человечески закинул ногу на ногу. —Личный идентификатор А-01-14-5/231. «А» означает агент. Первая пара цифр – это расовая принадлежность оболочки, вторая пара – серия по виду трансформации. Далее коэффициент способностей и серийный номер. Можно сказать, это и есть моё имя, данное при втором рождении. Если вас интересует, как звали меня изначально, это я тоже помню, хотя и не должен. Когда был маленький, мама называла меня Эйтыш, пока не отвела в технический центр…

От дверей донёсся ехидный смешок Александрова:

– Ну да, второго брата звали Гдетыш, а третьего Кудатыш.

– Рома, ещё одно слово, и заимеешь позывной Идитыш, – говорю хмуро, не зная как реагировать на откровения собеседника.

Ещё не было случая, чтобы агенты технолюдей так вот запросто сами являлись к нам, даже не пытаясь маскировать свою принадлежность.

– Вы на каком языке сейчас говорили? – поддельный нигрией вертел головой, бросая заинтересованные взгляды то на меня, то на Александрова. – В моей базе данных имеются сведения обо всех известных в галактике языках и наречиях, но этот я определённо не знаю.

– Ещё узнаешь, – бурчу совсем уж расстроенно. Этот жук, оказывается, не только арнийским владеет, полиглот хренов.

За ненадобностью я погасил виртуальную клавиатуру и уставился на вражеского агента.

– Почему вы не записываете? – поинтересовался он.

– Успеется. И куда же вас хотели забросить? – спрашиваю прямо, раз уж пошёл такой откровенный разговор.

– Понятия не имею, – развёл он руками, показав на удивление светлые ладони. – Лично мне об этом ничего не известно. Последнее что помню, это как залез в капсулу для технической переработки. Очнулся уже в блоке активации с теми сведениями в голове, которые только что вам рассказал.

– Что за блок активации? – Я мысленно сделал стойку.

– Вы разве не знаете? Такая аппаратная для окончательной обработки. Очевидно, процедура не была завершена, раз я не осознаю себя гражданином.

Да уж, не слишком он похож на типичного киборга. Много человеческого осталось. Мимика, жесты, эмоциональный окрас речи. Хотя могли сохранить это всё для более надёжного прикрытия. Его же готовили к заброске. А вот с уцелевшим блоком активации надо бы разобраться.

– И где этот блок?

– Сразу за посадочным полем.

– Группа таких небольших, заросших кустарником домиков? – удивлённо поднимаю брови. Мы-то приняли их за старые заброшенные строения, потому даже не проверили толком. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день.

– Да, там вход в подземный комплекс.

– Что, целый комплекс?.. И сколько же в нём было агентов?

– Нисколько. Я один. Комплекс-то небольшой, на десяток мест всего…

– Рома, слыхал? – по-русски обращаюсь к Александрову. – Бери-ка этого ухаря и вместе с тройкой Мони дуйте на посадочное поле. Пусть показывает свой бункер. Я пока с дедом свяжусь. Когда проверите, сообщи. Мы сразу подтянемся. И смотрите там по сторонам. С этого глаз не спускай… Не нравится мне эта история. Мутная какая-то.

В одном из неказистых зданий на краю посадочного поля и в самом деле скрывался неприметный лифт, который вёл в подземелье с небольшой операторской кабиной, отделённой прозрачными стенами от десяти стоек, адаптированных под человеческие тела. Над каждой в области головы нависал громоздкий аппаратный блок. На мой непосвящённый взгляд в нём был собран излучатель, воздействующий то ли на мозг, то ли на внедрённые чипы.

– Это программатор, – просветил меня Троф, заметив мой пристальный интерес к блоку. – Для дистанционного программирования роботов. Только намного сложнее. Никогда не слышал, чтобы его использовали на людях.

– Ну, людьми-то их вряд ли назовёшь.

– Всё равно мозг человеческий, хоть и чепированный.

– Лучше скажи, здесь автономная сеть, или она тоже с процессором связана?

– Была связана. Дальше по коридору тянется ход с кабелями в сторону разрушенного техцентра. Он завален. Полагаю, до взрыва всё управлялось оттуда. Но должен сказать, автономная работа бункера тоже предусмотрена. Операторскую видишь? Был бы там кто-нибудь за пультом…

– И что в этом бункере делали?

Дед поманил меня за прозрачную стену, где активировал основной терминал.

– Вот, смотри. – Он вывел на экран какие-то данные, разобраться в которых могла бы разве только Лиза. Но ради меня Троф пустился в объяснения, тыча пальцем во всякого рода значки с подписями: – Здесь различные параметры: психологические установки, черты характера, мимические проявления, жестикуляция, болевые и эмоциональные пороги… Словом, поведенческое программирование.

– Напрямую через мозг?

– Да, через внедрённые чипы. Кстати, последняя программа так и не была запущена. Похоже, помешал взрыв и последовавшее за ним отключение управленческих функций. Так что твой протеже… Как там его?

– Эйтыш.

– Во-во. Судя по этим данным, – Троф опять показал на экран, – он полностью переделан, подготовлен для активации, но… процесс не запущен.

– То есть его не активировали? Что это значит? Он техночеловек или нет?

– Неполноценный, скажем так, с неработающими чипами контроля. Машина с человеческими мозгами, сохранившими свою индивидуальность. Даже не знаю, что для него лучше. Оставаться мыслящим существом в искусственном теле или быть тупой запрограммированной жестянкой. Не хотел бы оказаться на его месте.

Побродив по бункеру, задумчиво разглядывая замысловатые приборы, я вернулся к Трофу, с головой погружённому в изучение программы.

– Слышь, дед, а эту активацию можно завершить?

– Можно. Причём прямо здесь и сейчас, – отрешённо пробубнил Троф, не поворачивая головы. – Аппаратура вполне работоспособна.

– То есть в любое время?

– В любое.

Я помолчал, прикидывая какую выгоду из этого поиметь.

– А если сделать свою активацию? Такую, чтобы никакому техцентру ни за что не перепрограммировать?

Троф оторвался, наконец, от компьютера и взглянул на меня из-под кустистых бровей.

– Ты чего задумал?

– Проведём нашему другу небольшой апгрейд, чтобы он остался человеком, но технолюди считали его своим, а?

– Каким человеком, если в нём практически ничего живого не осталось? – развёл руками дед.

– Мозги же вправить ему не успели. Давай это используем.

– Да он скорее свихнётся.

– А ты попробуй. В конце концов, что мы теряем?

Механик задумался. Потёр длинными узловатыми пальцами узкий подбородок.

– Вообще-то, – сказал, причмокивая сухими губами, – попытка не пытка.

– Вот и я о том же!

– Только Лизу мне в помощь дай. Вдвоём быстрее управимся.

– И её дам, и Костю с Андреем. Они в технике не хуже здешних спецов разбираться стали. Тоже пусть помогут.

– Давай и этих, – махнул рукой Троф, словно не разделял моего оптимизма по поводу новоприобретённых навыков Байта с Доном, но считал безнадёжным делом пытаться избавиться от навязанных мною помощников, и снова уставился в экран.

Ни одна разведка Земли не обходилась без перевербовки агентов. Не мудрено, что при появлении Эйтыша эта идея пришла в голову и мне. Другим способом получения информации о противнике мы всё равно не располагали, так что я был просто обязан воспользоваться выпавшим шансом. Упустить его мог лишь полный дурак.

Эйтыш под бдительным присмотром Александрова дожидался меня в облюбованном нашей командой офисе неподалёку от развалин технического центра. Взрывом эту часть города почти не задело. Зато перестали работать все рекламные голографы. Не было больше навязчивых призывов следовать на переделку в техцентр, но и запустить общее оповещение мы тоже не могли. Наши техники в поте лица искали возможности реанимировать систему, а по городу в это время курсировали катера с работающими громкоговорителями, через которые жителям разъясняли порядок обращения к временной администрации, то есть к нам, за различной помощью, а также порядок эвакуации с планеты.

Бывший нигриец вёл себя совершенно спокойно. Сидя в гостевом кресле у терминала, он проводил меня равнодушным взглядом, пока я шёл к своему рабочему месту.

– Итак, агент А-01-14-5/231, – начал я, не преминув блеснуть своей прекрасной памятью, что, впрочем, не произвело на моего собеседника ровным счётом никакого впечатления. – Насчёт первых цифр вашего идентификатора всё ясно. Нигрийская раса значится у вас под номером один. А остальные под какими?

– Олумянская «ноль два», арнийская «ноль три», кейтанская «ноль четыре», – ровным голосом проговорил Эйтыш.

– И всё? Больше никаких рас?

– Вы знаете больше? Лично я нет.

– Разве технолюди не являются отдельной расой?

– Нет, что вы. – Он махнул обеими руками. – Они только у людей.

Вот оно! Это создание вольно или невольно отделило себя и себе подобных от всего человечества. Наши миры для них не больше чем инкубатор.

– Ну, хорошо, а ваша трансформация под номером «четырнадцать» что значит?

– Смотрите. – Он встал, сделал шаг вперёд и…

Псевдочеловеческое тело растянулось, удлиняя конечности. Руки вылезли из рукавов, ставших слишком короткими, раздвоились, превращаясь в четыре гибких манипулятора без признаков каких-либо суставов. Или правильнее сказать «шарниров»? Чёрт разберёт этих технолюдей. Из-за пояса появилась и вторая пара ног – прочные многосуставные ходули гораздо мощнее рук. Спина вспухла горбом, вдавливая голову в грудь, раскрывшуюся двумя полукруглыми щитками, которые сомкнулись на лице подобием забрала, только щели для глаз и остались.

– Ох-ё! – воскликнул Санчо, немедленно взяв непонятное создание на мушку.

– Боевая трансформация, – глухо произнесла голова Эйтыша из-под защиты.

Так же быстро он вернул себе прежний человеческий вид и как ни в чём не бывало уселся в кресло. Странно, что одежда на нём почти не пострадала. Тоже, наверное, из особого эластика изготовлена, как и кожа. Только что я собственными глазами видел уродливые разрезы от четырёх высунувшихся из рук лезвий-мечей, но раны, если это понятие вообще применимо к искусственной плоти, сразу затянулись, не оставив даже шрамов. Вот, значит, где он оружие прятал. Прямо в трансформирующемся скелете. А чего, собственно, я ожидал? Ведь это не человек, а продукт высоких технологий.

Показав Роме, чтобы опустил ствол, я сглотнул и хорошенько прочистил горло, прежде чем задать очередной вопрос:

– Ааа… коэффициент способностей? Почему пятёрка?

– Три базисные – для удалённой работы с кибернетическими устройствами, плюс две дополнительные: встроенный миниатюрный антиграв и генератор защитного поля.

– Нихренасе! – снова не удержался Александров, но поймал мой хмурый взгляд и замолк, демонстративно похлопав себя по губам.

О серийном номере я и спрашивать не стал. Понятно, что до нашего Эйтыша эту базу покинуло целых двести тридцать агентов, не помнящих родства. Среди них, надо полагать, был и наш незабвенный Камхат из Братства, только с цифрами «ноль два» во главе идентификационного номера. Эх, попадись он мне сейчас, когда мы знаем о технолюдях гораздо больше, всё бы из него выжал, до последней капли. Ещё бы и перевербовал… может быть.

– Зачем вы сюда пришли? Почему не скрылись? – перехожу к сути затеянной беседы.

– А куда мне деваться? Планетарная киберсистема разрушена. Уцелевшие носители остались без управления и дезориентированы. Я в отличие от них внутренне всё тот же человек по имени Эйтыш, которого извлекли из тела и впихнули в искусственную оболочку. По крайней мере, ощущения именно такие.

– И каково вам?

Он пожал плечами:

– Да ничего. Привык уже. Разбалансированности не наблюдаю. Значит, работает программа адаптации.

Хм, что-то всё-таки в него закачали. Сколько там, интересно, программ заложено, и главное – каких? Не превратился бы этот недоделанный лазутчик в бомбу замедленного действия.

– Что ещё у вас работает? – спрашиваю, откидываясь на спинку кресла.

– Вам полный список? Проще взять его на базе. Могу показать файлы.

– Не надо. Сами разберёмся. А вот проверить ваши чипы стоило бы. Не откажетесь пройти тестирование?

– Разве у меня есть выбор? Делайте, что считаете нужным. Когда я шёл сюда, то вполне отдавал себе отчёт в том, что буду изучен до винтика. Надеюсь, однако, это никак не повлияет на мои жизненные функции? Прошу прощения, но ваша аппаратура мне вряд ли знакома. Я родился и вырос на этой планете.

Ишь ты, как заговорил. Жизненные функции его заботят.

– Не переживайте, – улыбаюсь натянуто. – Если ваши мозги не прошили враждебными программами, то беспокоиться не о чем.

…Троф связался со мной в конце дня. Даже с экрана браслета я уловил в его взгляде азарт первооткрывателя.

– Просто-таки уникальный случай! – взял он с места в карьер. – Получеловек-полумашина. Мозг выполняет функции центрального процессора, полностью контролируя все пакеты заложенных программ. Полуфабрикат с точки зрения технолюдей. И ты прав, мы можем довести этот экземпляр до ума в том виде, в каком нужно нам.

– А если опять вмешается какой-нибудь техцентр?

– Не важно. – Дед махнул перед лицом сухой кистью. – Поставим блокировку и все дела, предоставив свободу выбора. Он сможет самостоятельно отслеживать потоки поступающих данных, игнорируя враждебную загрузку.

– Захочет ли, вот в чем вопрос, – высказываю гложущее меня сомнение.

– Не враг же он самому себе. Насколько я успел изучить этого парня, ему претит быть совершенно бездумной машиной. Не бойся, Ник, мы закачаем в него столько блоков, что никакому техцентру не справиться.

– Ну-ну, твои бы слова… Ладно, попробуем. Не раскусят его с этими блоками?

– Нет. Чипы исправно будут работать, но влияние на мозг не окажут. Ещё вошью анализатор с алгоритмом возможных поведенческих реакций…

– Дед, не умничай.

– Мог бы больше интересоваться прикладной физикой, а не ограничиваться курсом военного училища.

– Ты ведь можешь объяснить проще, я знаю.

Глубоко вздохнув, словно разговаривал с нерадивым учеником, Троф перешёл на понятный мне язык:

– Наш паренёк будет способен распознавать команды, поступающие на его чипы, и какие действия он должен предпринять по их исполнению, но при этом останется совершенно свободным от внешнего воздействия. Соображаешь?

– Ага. И сможет в случае чего имитировать подчинение?

– Верно. Садись, пятёрка, хотя ты её и не заслуживаешь, тёмный человек.

– Не ворчи. То есть у нас получился идеальный шпион?

– Тебе виднее. Но мы с Лизой сделали всё, что могли.