Текст книги "Чёрный сон. Ягура"

Некоторое время Никита и Семён стояли и молчали, всё ещё не придя от потрясения. Затем, опомнились и принялись шарить глазами по округе. Кто же им помог? Картина предстала перед глазами страшная. Изувеченные тела, как спички, разбросаны на вспаханной рептилией земле. Люди лежали в разных позах, суставы выворочены, комбинезоны порваны и залиты кровью. У многих шлемы слетели и были видны их ослепительно белые лица, а сквозь закрытые веки пробивалась полная чернота без намёка на белки. Неожиданно один из людей закашлялся, из-за рта потекла кровь. Грудь незнакомца с хрипом вздымалась, а сквозь порванную ткань выглядывали сломанные кости рёбер. Он посмотрел и холодок побежал от его взгляда, его глаза были насыщенно чёрного цвета, а в центре полыхал красный, вертикальный, как у кошки, зрачок. Спецназовец, не отрываясь, смотрел. Интуитивно хотелось заслониться от жуткого взгляда. Вскоре силы его покинули, веки закрылись, и он потерял сознание.

– Это не он стрелял последним, – заметил Семён, – кто-то другой.

– Догадался, – рассеяно буркнул Никита, – но этому человеку необходимо сделать перевязку.

Никита с Семёном стянули пропитанный кровью комбинезон. Как у всяких врачей в их рюкзаках всегда был перевязочный материал, антисептики, ранозаживляющие порошки из лечебных растений, а так-же грубые хирургические инструменты. Первым делом продиагностировали пациента. К счастью серьёзных внутренних повреждений не было. Благо человек был без сознания, поэтому без проблем обработали раны. Быстро наложили швы и крепко стянули рёбра курткой. Затем ему влили в рот немного воды с антисептиком. Человек глотнул, застонал и вновь открыл страшные глаза. Он попытался подняться, но Никита его мягко удержал. Он скосил глаза на перетянутую курткой свою грудь и хрипло произнёс непонятную фразу, видимо поблагодарил.

Оставив с ним Семёна, Никита принялся обследовать других людей, но все были мертвы, а их невидимый помощник не торопился показаться. Это беспокоило и нервировало. Непонятно, что у того сейчас на душе, вдруг зарядит из-за кустов из автомата. Никита вернулся к раненому и обратился к Семёну:

– Что будем делать?

– Подтащим к катеру, а там сами пусть им занимаются.

– Как всегда прав, – краешками губ улыбнулся Никита.

Семён стянул с себя куртку, расстелил на земле. К ней привязали пару толстых веток и получились достаточно сносные носилки. Затем осторожно переместили туда человека. Тот скрипнул зубами от боли, но стонать не стал, сразу видно, крепкий орешек, привык переносить боль. Стараясь идти плавно, подошли к реке. Уткнувшись в отмель, слегка покачивался чёрный катер. Броня тускло блестела, спаренный пулемёт был задран вверх. Внезапно ствол дёрнулся и направился в их сторону.

– Да что б вас! – выругался Никита, но носилки бросать не стал. – Эй вы! Примите раненого! – взревел он.

Может его властный тон подействовал. Круглый люк бесшумно вывинтился и появился автомат. Высунулся человек в защитном шлеме. Он держался настороженно, но славу богу не целился.

– Всё, наша миссия закончилась, – прошептал Никита Семёну.

Они бережно опустили носилки и собрались уходить, но не тут-то было, прозвучал резкий выкрик и над их головами протрещала автоматная очередь.

– Что за хамство?! – обернулся Никита. Раздражение накатилось, как большая волна.

Чужак стоял на берегу, его автомат был направлен в их сторону. Никита пожалел, что их карабины висели за спинами.

Не прекращая целиться в Никиту и Семёна, незнакомец подошёл к раненому. Между ними завязался разговор.

– Как собаки лают, – ехидно усмехнулся Никита.

Что-то обсудив, чужак направился к ним. Он остановился в трёх метрах и что-то визгливо выкрикнул, указывая на их карабины.

– Хочет нас разоружить. Вот что, клади карабин влево, а я вправо, а как кашляну, прыгай в сторону. Мы этого молодчика стреножим. Он ещё не знает с кем связался, – уверенно произнёс Никита.

Всё получилось, как по нотам, только Никита подал сигнал, Семён отскочил вбок, а Никита метнулся в ноги чужаку. Произошло всё быстро. Приёмом самбо он перехватил руку на излом, но в последний момент не стал её ломать, а просто швырнул через плечо. Болевым приёмом перехватил автомат и вот теперь он стоял с оружием в руках, а спецназовец уткнулся лицом в сырую землю и от неожиданности зло повизгивал, как обычная дворняжка, но интонации были жалобные и какие-то… не мужские. Пока тот не пришёл в себя от удара, Никита заслонился его телом на случай, если на катере ещё кто-то был, оттащил его к каменным балкам. Там с Семёном занял оборону, а с чужака бесцеремонно сдёрнул шлем. Чёрные, как самая тёмная ночь, густые волосы, обрамляющие лицо спецназовца, искрясь, рассыпались за плечами.

– Девица?! – ахнул Семён. – А симпатичная какая!

Никита отпрянул в удивлении и восхищении. У женщины был безупречный овал лица, чуть вздёрнутый без изъянов носик, ждущие любви пухлые губы, кожа, словно белый фарфор, а глаза прикрыты пушистыми длинными ресницами. Внезапно из щёлочек глаз вырвался багровый огонь. Никита мигом отрезвел.

Женщина в упор посмотрела и чуть не испепелила взглядом. В огромных глазах бушевало пламя, вытянутые зрачки приняли форму огненных шаров, губы упрямо сжались, она с вызовом рыкнула нечто невразумительное.

– Ты бы не рычала, а сказала, что-нибудь, – примиряющее сказал Никита.

Женщина его слов не поняла, но интонации речи восприняла правильно. Её зрачки сузились в вертикальные линии. Она внимательно рассматривала Никиту, губки чуть приоткрылись, жемчугом блеснули ровные зубы. Внезапно глаза вновь налились огнём. Она вытянула шею к его плечу и принялась с напряжённым вниманием рассматривать шрам в виде короны. Затем, она подняла взгляд. Теперь огня в них не было. Едва заметные красные щёлки гармонично вливались в пейзаж чёрных глаз. Она начала тихо говорить. Лающий голос был сглажен мягкостью интонаций, а вся фигура выражала покорность и немалое удивление.

– Ладно, проехали, – смягчился Никита. Он поднялся, её автомат перекинул рядом со своим карабином и протянул руку. Она покорно обхватила своей лапкой его ладонь, резво встала. Под толстой тканью тяжело качнулись упругие груди, а пухлые губы тронула кокетливая улыбка… ну, совсем как земная женщина, даже в пот бросило, так вспыхнуло непреодолимое к ней влечение. Но внезапно Никита вспомнил бездонные глаза своей ненаглядной Лады и виновато отвёл взгляд. Неожиданно он вспомнил фразу: «меня царицей соблазняли, но не поддался я!». Никите стало смешно. Желание к прекрасной незнакомке скомкалось и улетучилось, как роса под жгучими лучами солнца… так, лишь в подсознании засело в виде нескольких алмазных осколков, но это было уже не страшно. Никита глянул в её чёрные глаза. Зрачки вспыхнули красным огнём и последние осколки страсти угасли. Всё же, как полностью утвердился Никита, земные женщины лучше в тысячу раз пещерных красавиц, особенно его Лада!

Странно, но женщина словно прочитала его мысли, фыркнула и вздёрнула вверх аккуратный носик, но Никита интуитивно ощутил, что она прониклась к нему уважением. Почему-то испытывая перед ней неловкость и даже некоторую вину, Никита несколько грубо произнёс:

– Мы поможем погрузить твоего напарника на катер, затем, извини подруга, будем вынуждены откланяться. Дела. Надеюсь, не зарядишь в спину очередью из пулемёта?

Она с гневом дёрнулась, огненные зрачки полыхнули испепеляющим огнём. Неужели она читает мысли? Но незнакомка уже отвернулась, искусно пряча взгляд, и лишь прикусила губу, маскируя бушующие в ней страсти.

Женщина склонилась над раненым. Её речь, как лай хорошей дворняги, вызвала у Никиты улыбку. Раненый внимательно слушал. Его глаза вспыхнули, он пристально посмотрел на Никиту, пытаясь рассмотреть его шрам. Никита, как бы невзначай, повернулся к нему плечом. У чужака вырвался возглас изумления. Он попытался что-то торопливо говорить, но боль исказила лицо. Никита мягко прикрыл ему ладонью рот. Тот успокоился и в глазах исчез красный огонь.

Внутри катер оказался не таким и маленьким. Он был достаточно широким, имелось несколько кают, ходовой мостик, штурвал, рычаги, лесенка, ведущая в круглую башню, спаренный пулемёт на треноге и орудие, похожее на миномётную установку.

Женщина открыла одну из кают. В неё внесли раненого и уложили на плоскую кровать. Женщина открыла аптечку, достала обычный шприц, сломала ампулу, набрала прозрачную жидкость и виртуозно сделала инъекцию в руку раненому. Лицо мужчины расслабилось, и он заснул.

– Вот и всё, дорогая, нам пора, – сказал Никита.

Она его поняла и неожиданно засуетилась. Женщина настойчиво схватила его за руки и вновь обожгла пламенным взглядом.

– Не знаю, что ты там обо мне надумала, но нам необходимо идти, – Никита уверенно высвободил её руки.

Женщина тяжело задышала, её взгляд метался по различным полкам. Неожиданно она сорвалась с места и полезла в шкаф. Оттуда она вытянула толстую папку. Разворошив её, стала что-то искать. Наконец нашла, что искала и со странным выражением на лице дала Никите лист бумаги. На нём была изображена ваза в переплетении необычных цветов, горлышко которой было закрыто пломбой. Никита перевёл взгляд на другой рисунок. Там была изображена очень странная маска. Что-то кольнуло сознание, Никита где-то её видел. Он долго смотрел на рисунки, пытаясь что-то вспомнить. Рядом подвывала от нетерпения пещерная женщина. Затем она протянула ещё один рисунок. На нём был изображён морской пейзаж. На набережной стояли мужчина и женщина. Мужчина рассматривал маску, взятую с прилавка магазинчика.

– А ведь это вы! – ахнул Семён.

– Как? – удивился Никита, но неожиданно понял, действительно, человек, изображённый на рисунке, был его точной копией. Внезапно бросило в жар, то были сюжеты из его далёкого сна. Да быть такого не может! Это был сон, простой сон! Никита был потрясён, а она подсунула ещё один рисунок. На нём был изображён настоящий ад. Страшные чудовища рвали земную твердь, вгрызаясь в её глубины. Горы трупов разбросаны по всей земле, ядовитый туман стелился над страшным разломом. Ещё один рисунок несказанно удивил. На нём был изображён Никита. На его плече сияла корона, а он руками разрывал на части ад с его кошмарными обитателями. На самом верху рисунка была изображена ваза с маской. Рисунок был иносказательным, но явно указывал на то, что Никита должен был сыграть не последнюю роль в очищении этого мира от инопланетной заразы. То, что это пришельцы Никита был уверен, вспоминая встречу у Разлома с мутантами.

За его спиной вздохнул Семён, он не менее Никиты был потрясён. Груз ответственности за судьбу мира навалился на плечи. От прилива крови его шрам в виде короны неожиданно вспыхнул болью и внезапно осветился золотым сиянием, но быстро померк, лишь дрожь осталась в мышцах. Чисто по-женски ойкнула их спутница, а Семён в удивлении отпрянул.

– Как видно вы себе не принадлежите, – грустно, но уверено изрёк он.

Возбуждённо пролаяла их спутница, указывая на вазу с маской, затем на себя.

– Эти артефакты у неё или у них, – понял Никита. – Вот те раз, сон становится явью. У этого подземного народа есть то, что нам подарила исчезнувшая цивилизация. Как говорится, сон в руку… надо же.

– Вы отправляйтесь с ними, а я сам найду детей, – убеждённо произнёс Семён.

– Да, конечно! – не согласился с ним Никита. – Сам он пойдёт! Сначала найдём Светочку с Игорем, потом будем спасать мир, – глупо хмыкнул он. – Попробую объяснить девушке ситуацию.

Никита поднял один из рисунков. Перевернул его чистой стороной и сделал жест, словно хочет, что-то написать. Женщина моментально выудила из ящика карандаш и почтительно, но с достоинством положила его на лист бумаги. Конечно, Никита не был художником, но догадался, что их спутница обладала абстрактным мышлением. Поэтому схематично нарисовал нескольких человечков. На двух указал, что это он с Семёном, на человечка с длинными волосами – на неё, раненого изобразил лежащим на кровати. Женщина кивнула. В то же время на её мордашке возникло непонимающее выражение. Может у них, как у северных народов, кивок означал отрицание? Никита продолжил рисовать дальше. Он изобразил берег реки, а за стеной двух маленьких детей.

– Вард! – вырвалось у женщины восклицание. Она сплеснула руками и потянулась к автомату.

– Она хочет идти с нами, – понял её Никита.

– Я бы не давал ей оружие, – нахмурился Семён.

– А пусть берёт, – отмахнулся Никита. Ему было очевидно, она не станет стрелять им в спину. Каким-то образом он для них, словно герой из древних легенд, сошедший в их подземный мир.

Гл.8

Вновь громыхнуло. В дом проникли отблески вспышек молний.

– Вовремя спрятались, – Аскольд зажёг свечку, осматривая в подвале образовавшийся от обвала тоннель. – Нужна верёвка.

– Гнусный ход. Я бы замуровал его от греха подальше, – Прелый с сомнением глянул на Аскольда и перевёл взгляд на Ефима.

– Свет до сих пор есть, – Аскольд склонился над провалом. – Вроде движений никаких не наблюдается. На разведку я схожу один, а вы займите оборону. Это касается и вновь влившихся в нашу команду, – он внимательно посмотрел на бородачей Степана и Артёма. Те равнодушно приподняли дубины и добродушно оскалились, всем видом показывая свою доблесть. Аскольд про себя сплюнул, он понял, они явно не бойцы. Ну, да ладно, при случае и их дубины пригодятся. С этими мыслями он скинул верёвку в тоннель.

Где произошёл обвал, незнакомый ход был засыпан, но, с другой стороны, тоннель шёл далеко вперёд и смыкался за поворотом. Откуда сочился свет, было непонятно, словно тлел сам воздух. Виднелись многочисленные ответвления, и слышалось слабое гудение, словно просыпающиеся в дупле шершни.

Около обвала Аскольд заметил напоминающие кровь тёмные разводы, словно кого-то придавило камнями, но тот выбрался и скрылся в одной из комнат. Подняв топор, Аскольд двинулся по кровавым следам.

Тоннель явно технологически превосходил бомбоубежище. Стены были не из бетона, а словно из высокопрочного пластика. Пол идеально ровный, очевидно его шлифовали машины с программным обеспечением. То, что сначала показались кабелями, на самом деле были всевозможных диаметров трубы.

Аскольд остановился у первого ответвления, кровавый след вёл именно туда. Прислушался. Было тихо, как в склепе, лишь удары собственного сердца заглушали трезвые мысли. Ведь не стоит лезть, хрен знает куда! Совершенно было понятно, подземный ход не человеческой цивилизации. Это чужой мир со своими законами. Но «смелым покоряются моря». Аскольд глубоко набрал в лёгкие воздуха, сгруппировался и бесшумно, но стремительно влетел в боковой ход. Это оказалась большая квадратная комната. Топор едва не описал дугу, целясь в неподвижно лежащего на полу достаточно высокого роста белокожего человека. На нём была странная чешуйчатая одежда, плотно пригнанная к телу, как мокрый гидрокостюм. На поясе виднелся длинный пистолет и плоский кинжал. На стене была открыта дверца, а на выдвинувшийся полке лежал предмет, странным образом напоминающий безыгольный шприц. Аскольд всмотрелся в его лицо и перекинул топор за спину. Затем, вытащил узкий клинок. В данном случае это оружие было более уместное, чем махать топором в тесной комнате.

Незнакомец лежал без движений. Глубоко посаженные глаза были закрыты. Полупрозрачные волосы поникли, как у медузы, выброшенной на берег. Тонкие губы слегка открыты и виднелись белые крепкие зубы. Длинные сухие руки висели плетью, пальцы плотно сжаты. Ужасная рана на груди была покрыта густой уже подсыхающей кровью.

Аскольд присел рядом. Потрогал одним пальцем жёсткую, покрытую полупрозрачными волосами кожу на руке. Никакой реакции. Странный пистолет постоянно притягивал взгляд, но снять прямо сейчас пока передумал. Он обошёл комнату. В ней не было никакой мебели. Одни голые стены, но едва заметные щели показывали, что здесь скрытые полки. Вот и полочка не просто так появилась. Шприц. Аскольд осторожно взял его в руки. Но ведь точно, безыгольный шприц, не такой привычный, но типовой! Принцип один и тот же, подача инъекции под большим напором без иглы. Очевидно, этот человек пытался им воспользоваться, но не смог. Аскольд присел рядом. Пощупал пульс. Неожиданно ощутил слабые толчки. А ведь он ещё жив! Может облегчить ему страдания? Аскольд поднёс к его груди клинок. Одно движение и… можно без проблем обыскать незнакомца и забрать его пистолет. Неожиданно он нахмурился. Его взгляд переместился на безыгольный шприц. Больше из любопытства, он не верил, что инъекция может помочь этому человеку, направил его в плечо и нажал на курок. Почти бесшумно жидкость ушла в мышцу. Ничего не произошло, незнакомец даже не пошевелился. «Что и требовалось доказать, теперь моя совесть спокойна», – с удовольствием подумал Аскольд, не сводя жадного взгляда с пистолета. Он вновь пощупал пульс и с разочарованием понял, что тот продолжает тихо стучать и быть может даже сильнее.

– Мать Тереза! Мать твою! – выругал сам себя Аскольд и, более не сдерживаясь, потянул руку к пистолету.

Внезапно он ощутил холодный взгляд. Незнакомец очнулся и, не мигая, смотрел прямо на него. Из его глаз струился багровый свет, мгновенно подавляющий волю. Аскольд захотел отползти, но не смог. Внезапно он понял, что жить ему осталось не больше нескольких секунд. Сердце вошло в аритмию и скоро, после бешеного галопа, разорвётся. Собрав волю в кулак, Аскольд взглядом указал на пустой шприц. Может это как-то отсрочит неизбежную смерть.

Гипнотическая хватка слегка ослабла, и вроде ухмылки мелькнуло на лице незнакомца. Внезапно полилась тягучая, болезненная для восприятия, мысль: «Это ты мне его ввёл? Мне непонятна твоя логика».

Аскольд с усилием сформулировал свою мысль: «Раз ты желал им воспользоваться, значит, то было лекарство. Я хотел тебя спасти».

«Зачем тогда пытался украсть моё оружие?»

«Я мужчина, и оно у меня вызывает трепет. Не мог удержаться. Но о вреде тебе и не думал»

Гипнотическая хватка ещё ослабла. Сердце вернулось к прежнему режиму работы, но пошевелиться Аскольд не мог и ругал себя последними словами, за то, что так необдуманно спас белокожего незнакомца. Ведь говорил когда-то один умный деятель: «Нет человека – нет проблем».

Незнакомец с трудом встал, вытянул из стены гибкую трубку с таким же наконечником как на безыгольном шприце, поднёс к руке и нажал на курок. Трубка окрасилась в красный цвет, некая жидкость быстро полилась ему в вену. Спустя несколько минут незнакомец вдохнул воздух полной грудью.

«Полегчало?» – как можно язвительнее пустил мысль Аскольд.

Незнакомец освободил его от гипнотической хватки и вроде улыбнулся, хотя от этого оскала Аскольда пробил холодный пот. Вновь заструились тягучие мысли: «У тебя в голове хаос. Их клубок сложно развязать, но я понимаю, что тебя мучает. Я нур, мы стражи. С поверхности никто не должен проникать в наш мир. Тебе повезло, что ты меня спас. Теперь по закону я не могу причинить тебе любой вред… в ближайшие десять минут. Я даже подарю кинжал, раз ты заявляешь, что мужчина, но огнестрел тебе не положен. Об этом тоннеле забудь» – страж-нур снял с пояса кинжал и протянул Аскольду. Затем, словно что-то решив, выдвинул из стены полку, поднял необычный лук и колчан со стрелами.

«Мы не такие примитивные, как ты думаешь», – позволил себе усмехнуться Аскольд, но оружие принял с огромной радостью.

«Теперь иди. В тоннель больше не спускайся».

«Вопрос можно?» – уже привычно пустил мысль Аскольд.

«Безусловно, но минуты идут. Опоздаешь хоть на секунду, потеряешь и подарки, и жизнь».

«Как у вас всё сложно. Хорошо, постараюсь успеть. По некоторым признакам к вам должна проникнуть женщина с поверхности. Но она не совсем человек, это мутант пришельцев. Она несёт угрозу не только жителям поверхности, но, я так думаю, и вам, обитателям подземного мира. Мне необходимо её найти».

«Они пахнут грибами?» – незнакомец поднял на Аскольда заинтересованный взгляд.

«Так и есть. Эти твари не люди и могут принимать любое обличие», – кивнул Аскольд.

«Бывали встречи с ними. С одними справлялись легко, с иными были проблемы, но мы их всегда убивали. Я не думаю, что они несут нам хоть какую-то угрозу. Своими проблемами занимайтесь сами. В тоннели доступ вам закрыт, но в пещерах можете её искать сколь угодно долго. Пещеры, это пограничные территории между нашими цивилизациями. Но тебе пора идти, сюда уже идёт подкрепление и рабочие для заделки пролома».

«Мне бы ещё хотелось с тобой пообщаться и рассмотреть варианты взаимовыгодного сотрудничества», – Аскольд с тревогой вслушался на пороге слышимости шум.

«Ты что, торговец?» – удивился страж-нур, на лице возникло брезгливое выражение.

«Я офицер» – недовольно блеснул глазами Аскольд. – «Но о благе своего народа также должен думать. А у вас не так? Или вы, как муравьи, разделены по кастам. Каждый выполняет свою функцию?»

«Дурак» – равнодушно произнёс страж-нур и зевнул, обнажая крепкие белые зубы. Затем, усмехаясь, всё же пустил мысль. «Ладно. Для связи со мной возьми именной амулет. Он будет для тебя пропуском на нашу территорию. Я вижу, ты не простой человек и не случайно мы с тобой встретились. Я страж-нур так же офицерского звания, а в роду у меня князья и жрецы, поэтому я в совершенстве владею безмолвной речью».

«Я тоже князь», – Аскольд не смог сдержать улыбку.

«Даже так? Это несколько меняет наши отношения, князь…».

«Аскольд», – кивнул Аскольд.

«Аскольд? Какое странное имя. В наших лесах нет опаснее змей аскольдавов» – у стража-нура в глазах полыхнуло багровое пламя.

«Шутишь?» – тут и Аскольд широко зевнул, демонстрируя свои не менее крепкие зубы, и спросил: «Ну, а тебя как величать?»

«У меня имя, думаю попроще твоего. Я князь Орка».

«Охренеть!» – Аскольд театрально схватился за сердце.

«Слово твоё не переводится», – нахмурился страж-нур.

Аскольд внезапно громко рассмеялся, но быстро успокоился: «Оно у нас тоже не переводится. Считай, что я выразил удивление вместе с восторгом».

«Ты не совсем учтив», – нахмурился страж-нур. «Но это доказывает, что мы на равной социальной ступеньке», – он протянул коготь хищного зверя, украшенный золотым орнаментом. «Никогда не снимай с шеи. Это твой пропуск и защита от ненужных вопросов. А сейчас я предлагаю выпить за нашу необычную встречу».

«Десять минут уже на исходе», – напомнил ему Аскольд.

«Да брось ты. Какие мелочи. У тебя на шее висит мой амулет».

«Вообще-то у нас Сухой закон», – так некстати вспомнил Аскольд.

«А у нас другие обычаи. Поэтому не стоит отвергать дружбу. К тому же мы не будем сильно увлекаться», – понял это значение страж-нур.

*******

Изрядно пьяный Аскольд с невероятным трудом выбрался из тоннеля, упал в руки обалдевших товарищей и моментально уснул.

Он проснулся рано. Очаг слабо тлел. Аскольд поворошил угли, подкинул щепок. В больной голове роились всевозможные мысли. А на самом ли деле с ним всё произошло. Он нащупал на своей груди коготь, увидел лук странной конструкции и острый кинжал с золотым узором на лезвии. Значит не приснилось. Аскольд покосился на Прелого и Ефима, которые мирно спали на шкуре медведя, брошенной прямо на пол. Вновь прибывшие тоже спали, но в углу, накрывшись каким-то тряпьём. На кухне уже хлопотала Алевтина, её пацанов видно не было, скорее всего ещё тоже спали. Аскольд бесшумно встал, воткнул за пояс кинжал, перекинул через плечо колчан со стрелами, в руки взял лук и вылез наружу.

Утро его встретило прохладой и весёлым щебетанием птиц. Всё живое радовалось, что ужасающая ночь сгинула, как дурной сон. На траве виднелись проплешины от ударов молний. Часть хозяйственных построек сгорело. Непогода бушевала конкретная.

«Надо Алевтину с её „волчатами“ как можно быстрее переправить в Град-Растислав. Без мужика пропадут», – с беспокойством подумал Аскольд.

Он пристально огляделся по сторонам. Безмятежность ласкового утра может быть обманчива. Аскольд бесшумно скользнул в траву и принялся осматривать ближайшие окрестности. С едва заметной тропы он свернул к кромке леса. Замер, изучая обстановку. Сосны вперемешку с лиственницами замерли. Ветер затих, ничто не колыхалось. Казалось, что всё благополучно. Вот и птицы беззаботно прыгали в ветвях, змея скользнула в траву и скрылась в сочных зарослях. Но нет, виднелись расколотые молниями деревья. Потоки воды размыли хвойную постилку, обнажив корни. Несколько воронов взмыли вверх и, недовольно каркая, уселись на ветви деревьев. Аскольд пригнулся. До ноздрей донёсся запах горелого мяса. Перебегая от ствола к стволу, мужчина приблизился к заинтересовавшему его месту. Вороны, недовольно ругаясь, перелетели на другое дерево. Около лесной тропы лежали обгорелые туши нескольких зверей. Дыхание сбилось от увиденной картины. Это были настоящие гиганты: горбатые, морды, как у хищных динозавров, но со свинячьими пятаками, а на ногах блестели грубые копыта. Аскольд сразу их окрестил свинозаврами. Зверей лежало четыре туши, но на лесной тропе виднелись свежие следы. Один из их группы остался жив и сейчас бродил где-то неподалёку или отсыпался после ночи в чаще леса. Мужчина с сомнением вытянул стрелу из колчана. С такими гигантами он встретился впервые. Новый мир не переставал удивлять. Пятясь, Аскольд вышел к кромке леса, кинул взгляд на бурелом из поваленных стволов, веток, земли и травы. А ведь хорошее место для логова хищников. Будет странно, если кто-то им уже не воспользовался. Он осторожно отошёл в сторону и, бесшумно шагая, направился в сторону обрывов. Внезапно Аскольд увидел мужчину и женщину, выползающих из груды густо заросших мхом камней. Они выбрались наверх и испуганно замерли. Женщина держалась за плечо мужчины, у неё была повреждена нога. Аскольд сразу их узнал, они были с мутантшей у дома. Старика только не видно. Аскольд бесшумно перебежал от одного дерева к другому. Замер, высматривая мутантшу. Её поблизости не было. Тогда он тихо свистнул. Женщина вздрогнула и спряталась за спину своего мужчины. Аскольд негромко выкрикнул:

– Всё нормально, идите ко мне!

Они, словно не веря в спасение, медленно побрели к нему. Аскольд вышел к ним навстречу с вопросом:

– Где мутантша?

Молодой мужчина тоскливо повёл глазами:

– Она со своей зверюшкой в пещеру полезла. Увела собой деда, а нас почему-то отпустила. Может, потому что Вика вывихнула ногу?

– Старика жалко. Что с ним будет? – тоскливо вздохнула женщина. – Но ведь мы ничего не могли сделать, правда, Гоша?

Мужчина угрюмо кивнул, испытующе разглядывая Аскольда.

– Сожрёт она его, – подтвердил их мрачные ожидания князь.

– Какой ужас! – Вика дёрнулась вперёд, стараясь быстрее уйти от груды камней.

– Там пещера? – догадался Аскольд.

Гоша нервно оглянулся и, торопливо подойдя совсем близко, свистящим шёпотом произнёс:

– Вертикальная дыра. Спуститься невозможно. Но Алёна не знает страха. По скользким склонам, держа старика за шиворот, полезла вниз и, смею заметить, не сорвалась. Мы звук падения не слышали. Они точно спустились. Вот не понятно, зачем ей это было надо. Но, мне кажется, она искала именно эту пещеру и когда её обнаружила, даже засмеялась… почти как обычная девушка. Но Алёна людоед, она старуху убила, а её мужа сожрала.

– Знаю, – нахмурился Аскольд. – В пещере нам её не достать, а жаль. Вся надежда на моего приятеля князя Орка. У них опыт есть.

– Он спелеолог? – округлил глаза Гоша и тут же в недоумении спросил: – Вы её хотите поймать? Зачем? Ушла и славу богу! Она монстр!

– А ещё носитель информации, – криво усмехнулся князь. – Много б я дал, чтобы выведать секреты о пришельцах. Но видно не судьба. Хотя, пост у её пещеры установить следует.

Аскольд ещё раз оглядел счастливую парочку, скользнул взглядом по Викиной распухшей ноге и деловито приказал:

– Гоша, усади барышню на мох, посмотрим, что у неё за вывих.

После этого ощупал лодыжку и ободряюще заметил:

– Перелома нет.

– Надо чем-то забинтовать, – страдальчески морщась, посоветовала Вика.

– Именно так и сделаем, – и резко с поворотом дёрнул. Женщина громко вскрикнула от неожиданности и боли, но мгновенно почувствовала облегчение. – Вот и всё. Похоже этот вывих спас вам жизнь, – без улыбки изрёк Аскольд. – Теперь отдохните минут десять, а я гляну вашу пещеру.

Из дыры в земле несло сыростью и холодом. Она, как кишка, извиваясь уходила в кромешную тьму. Аскольд хотел кинуть камень, чтобы вычислить глубину, но благоразумно передумал. Действительно, спуститься без верёвки было невозможно, но размазанные следы на скользких склонах указывали, что мутантша успешно преодолела непроходимый маршрут. Это было невероятно, особенно если учесть, что она за собой волокла старика. «Действительно монстр», – подумал Аскольд, оглядывая местность вокруг пещеры, на предмет установления засады. Сделав определённые выводы, он вернулся назад. Вика уже пыталась ходить, опираясь на палку и на плечо своего друга. Увидев Аскольда, они нетерпеливо улыбнулись:

– Может мы уже уйдём отсюда?

– Вероятно, да, – князь пригладил чуть растрепавшуюся бороду. – Переночуем в доме, а завтра направимся в Град-Растиславль.

*******

Должно быть сейчас ближе к двенадцати, но серость утра лишь слегка разбавилась светом, словно сквозь грозовые тучи безуспешно пыталось вырваться солнце без шансов на успех. Вдали виднелись стены купола, которые должны состыковаться со сводом, но на его месте клубился белый туман. Стайка птиц или птеродактилей весело шныряла у отмелей, не обращая внимания на ракообразных мокриц, которые деловито ходили на передних конечностях и выхватывали клешнями из тины всякую живность.

За каменным валом, у которого произошла схватка с амфибией, виднелись силуэты заброшенного города. Где-то в развалинах прятались Светочка и Игорь.

Пещерная женщина, держа в руках автомат, первая прыгнула на берег. Поморщилась. Для неё скудное освещение было слишком ярким. Красные зрачки растянулись в едва заметные щели. Она не стала надевать шлем и её волосы искрились на плечах, как хвост породистой лошади.

Никита придержал рвущуюся вперёд женщину, взглядом указывая, чтобы та шла между им и Семёном, не следует ей подвергать себя первой опасности. Она без ропота пристроилась за его спиной. Огибая место трагедии, небольшой отряд двинулся к каменной лестнице.

– Надо бы похоронить, – грустно изрёк Семён, глядя на изувеченные трупы.

– Пусть она сама решает. Может, не в их традициях хоронить тела, – заметил Никита. Огромная рептилия лежала на том же месте, а вокруг уже шныряли шустрые ящерки-пираньи. У лестницы пришлось идти мимо первой жертвы. От спецназовца почти ничего не осталось. Его кости были разбросаны вдоль стены, из которой угрюмо смотрели тёмные проёмы окон. У останков одного из людей женщина замедлила шаг. Из её горла вырвалось отрывистое рыдание, но она мужественно сдержалась и пошла дальше. Это были её первые эмоции относительно своих товарищей.