Текст книги "В ловушке сна: маранта"

– Там… – хрипло протянула я, облизнув вмиг пересохшие губы и судорожно прижимая к себе покорно обмякшего щенка.

Демон смотрел на лерата слишком умными глазами, вяло помахивая хвостом, щекотавшим мои коленки.

– Никого нет, – промолвил Аделион, толкнув дверь так, чтобы она открылась полностью.

И вместе с тем защита вокруг меня стала таять.

Промолчав, я неторопливо прошла мимо лерата в комнату, продолжая прижимать дархара к груди, как плюшевую игрушку. Малыш не протестовал.

Спальня освещалась тёплым, оранжево-красным светом разожжённого камина. В нём весело потрескивали берёзовые дрова, щёлкая, отлетали яркие искры. Окна были зашторены, а дверь в ванную широко распахнута, и там тоже горел свет. Зажжённые свечи освещали всё пространство, словно пытаясь показать мне, что там никого нет.

Но в этом я уже не сомневалась. Ощущения того, что за мной наблюдают, не было. Тени, сохранившиеся в углах комнаты, больше не пугали, а предметы интерьера не казались теперь такими жуткими. В спальне было спокойно.

Но ведь раньше здесь кто-то был!

Дверь за мной тихо щёлкнула, вынудив резко обернуться. Страх взметнулся, но тут же исчез, и судорожно колотившееся сердце стало успокаиваться. Постепенно мне стало легче дышать, и, встретившись взглядом с Аделионом, я на мгновение почувствовала себя неловко.

– Здесь действительно кто-то был. – Фраза прозвучала слишком торопливо. Опустив несчастного щенка на пол, я выпрямилась и добавила, хмурясь: – Мне не могло показаться. Это ощущение взгляда… оно было слишком… чётким. Тяжёлым. Аделион, я знаю, что ты мне не веришь, что всё это звучит неправдоподобно, но…

Я оборвала сбивчивые объяснения на середине фразы. Аделион спокойно стоял, слушая всё, что я говорю. На его лице не проявилось ни тени эмоций, однако глаза наследника Амил Ратана были немного прищурены. Почти незаметно, но и этого мне хватило. Понимание, что лерат мне не верит, неприятно царапнуло душу.

Прикрыв глаза, понимая, что в них не отражается ничего хорошего, я сжала руки в кулаки. Если раньше, на балконе, ситуация выходила просто глупой, может, чуточку нелепой, то сейчас я просто выставляла себя на посмешище.

Чёрт, а почему я вообще перед ним оправдываюсь?

Развернувшись, я направилась вглубь комнаты, не обратив внимания на дархара, проводившего меня недоумённым взглядом. Однако моей злости и решимости хватило ненадолго. Едва поравнявшись с креслами, я поняла, что с меня хватит, но природное упрямство всё равно заставило сделать ещё несколько шагов по намеченному пути. Едва я оказалась в ванной и притворила за собой дверь, как мои нервы сдали окончательно. Прислонившись к стене, я сползла на пол, чувствуя, что сил не осталось совершенно. Почему-то вдруг стало обидно, что лерат мне не поверил.

Вот только почему я вообще об этом задумалась?

Обняв колени руками, уткнулась в них лицом, отмечая на периферии сознания несвойственное для меня глупое, какое-то детское желание заплакать. В своём мире я просто закурила бы, сидя на кухонном табурете, бездумно глядя в окно, добавив, возможно, стакан чего-то крепкого для верности. Но здесь…

Крыша ехала капитально.

Организм маранты не знал, что такое никотиновая зависимость, поэтому курить не хотелось с самого первого дня моего появления в этом мире. Снова заводить эту пагубную привычку не стоило, а вот пара глотков чего-нибудь покрепче мне явно не помешали бы для восстановления истончённой нервной системы.

Как бы мне вообще не свихнуться в ближайшее время с такой жизнью…

Дверь тихо открылась, и по мраморному полу застучали острые коготки. Вместе с ними слух уловил и лёгкие шаги, направляющиеся в мою сторону, вынудившие приподнять голову. Не хватало ещё, чтобы Аделион подумал, что я тут сижу реву.

По обнажённой коже правой ноги, обнюхивая её, прошёлся холодный мокрый нос, а следом в бок ткнулась морда дархара. Серьёзная моська Демона с виноватым выражением умненьких глаз невольно вызвала грустную улыбку, хотя сил хоть на какое-то проявление эмоций не было вообще. Увидев её, Демон интенсивно завилял хвостом, и я вытянула ноги, на которых питомец тут же разлёгся, пристроив голову и преданно смотря мне в глаза. Его крылья с шелестом развернулись, почти полностью прикрыв мои нижние конечности, защищая их и от холода, и от постороннего взгляда. Тяжело, как-то совсем по-человечески вздохнув, дархар дождался, когда я начну его гладить, и, махнув ещё раз хвостом, прикрыл глаза. Отказать единственному понимающему мои чувства существу в такой малости, как приласкать его, я не смогла. Мне нетрудно, а ему приятно. Хоть кому-то здесь хорошо будет…

– Почему ты считаешь, что я тебе не верю, Карина?

Вопрос прозвучал слишком неожиданно. Вздрогнув, я машинально задрала голову, но в этом не было нужды – лерат сидел напротив меня, упираясь одним коленом в пол. В руке его обнаружился искусной резьбы бокал на тонкой ножке, в узорах которого играли блики света, красные от налитого вина. И этот бокал Аделион протягивал мне…

– Я вижу, – пожала плечами, словно речь шла о чём-то незначительном. Конечно, это было обманом с моей стороны, но меньше всего я хотела бы показывать, что меня это… нет, даже не волновало. А задело. И очень сильно. – Всё было написано на твоём лице.

– Ты плохо умеешь различать эмоции, Карина, – хмыкнул мужчина, и на миг мне показалось, что он просто насмехается надо мной.

Руки моментально сжались в кулаки, а Демон, почуяв моё в очередной раз сменившееся настроение, поднял голову.

– Может быть… – Слова прозвучали гораздо резче, чем хотелось, а равнодушие ко всему, окутавшее меня несколько минут назад, исчезло, словно его не было. – Я уже ни в чём не уверена. Может, чьё-то присутствие мне просто показалось.

– Сомневаюсь, – отрицательно качнул головой лерат и, видя, что я не собираюсь брать бокал из его рук, без стука поставил его на пол. Оперевшись рукой о колено, он усмехнулся краем губ. – Ты не можешь видеть мои эмоции, Карина, но я чувствую твои. Их невозможно подделать.

– Последствия пережитого за день и приснившегося кошмара, – снова пожала я плечами, пытаясь убедить в этой версии не столько Аделиона, сколько саму себя.

Думать, что всё мне привиделось исключительно из-за стрессового состояния, было намного легче, чем осознавать, что за мной кто-то реально наблюдал. И в этом случае мне не нужно ломать голову, кто это был и с какой целью он хотел меня запугать. У него ведь довольно неплохо получилось – мои нервы до сих пор натянуты до предела, грозясь лопнуть в любой момент. И неизвестно, во что это может вылиться.

Но явно ничем хорошим день закончиться не мог. Не зря я была помещена в тело маранты – я снова предвидела это.

Очередное потрясение, на сей раз последнее из того, что я могла выдержать. И началось оно с лёгкой улыбки лерата, показавшего на миг клыки, и его спокойных слов:

– Есть способ убедить тебя в обратном.

Я не успела спросить, что он имел в виду.

Я бы не сказала, что его слова меня насторожили. Напротив, они меня даже не заинтересовали, но только до тех пор, пока, повинуясь лёгкому движению его пальцев, с громким треском не захлопнулась дверь в ванную. Едва не вздрогнув от неожиданности, я повернула голову в сторону источника этого звука, но повернуться обратно к мужчине с вопросом из разряда «какого чёрта?!» не успела. В помещении, откуда ни возьмись, возник порыв ледяного ветра, лизнув разгорячённую кожу, мгновенно покрывшуюся мурашками, чтобы, взметнувшись вверх, разом погасить все горящие свечи. Комната моментально погрузилась во мрак.

И это чувство… Оно вернулось.

Воцарившаяся тишина давила на уши, сжимая грудную клетку стальным обручем, мешая вздохнуть. Тусклого света луны, спрятавшейся за набежавшими тучами, не хватало хоть для какого-то освещения, и в этом невыносимом сумраке тени снова ожили, пугая меня своими уродливыми очертаниями. Кромешная тьма в углах казалась живой, хищно урчавшей, скрывающей что-то жуткое, страшное, нестерпимо опасное… Из ниоткуда и отовсюду сразу раздались сотни скрипов и шорохов, заставляя вжиматься в стену и вздрагивать, судорожно царапая пол когтями, и нервно озираться по сторонам, напрасно пытаясь отыскать источник возможной опасности. Ладони похолодели, сердце заходилось в стуке, гулом отдаваясь в ушах, а по спине полз липкий страх, сковывавший движения и не дающий сдвинуться с места.

Именно в этот миг, когда казалось, что я не выдержу, не смогу, сорвусь, ощущение чужого, цепкого, пристального и тяжёлого взгляда, проникающего прямо в душу, возникло вновь.

Последней каплей для моей психики стал тихий рык спрыгнувшего с моих колен дархара.

Я судорожно вскочила и бросилась вперёд, уже не понимая, что и зачем делаю. Дыхание сбилось, сердцебиение уже зашкаливало, от частого дыхания кружилась голова. Инстинктивно я хотела оказаться как можно ближе хоть к какому-то живому существу, но даже это желание оказалось неосуществимым. В глазах потемнело, Демон пропал из моего поля зрения, а вместо тела лерата мои руки встретили пустоту… С оглушительным звоном разбился об пол задетый мной бокал с вином.

Натянутые до предела нервы наконец лопнули. Я упала на колени, зажимая руками уши, чтобы не слышать всего этого, зажмуривая глаза, чтобы не видеть, и желая навсегда остановить сердце, чтобы всего этого не чувствовать…

– Нет… нет… нет!!!

Внезапно вспыхнувшие все разом свечи резанули болью по глазам, стоило их только на секунду невольно приоткрыть. Я не сразу поверила им, не сразу смогла опустить руки и разогнуться, осматриваясь по сторонам. Не скоро до меня дошло, что вокруг всё та же ванная, красивая, чистая, хорошо освещённая и ни капли не пугающая. Что в мои колени тычется носом порядком напуганный моим поведением Демон и что того жуткого, пугающего ощущения чужого взгляда нет. И далеко не сразу я заметила мужчину, опирающегося спиной на стену возле открытой двери.

Остатки страха, от которого меня до сих пор трясло, заставили вскочить на ноги и броситься к тому, кто мог избавить меня от пережитого ужаса. К тому, кого я хоть немного знала, к тому, от кого не ожидала угрозы, и к тому, чьи мотивы и поступки хоть немного понимала. К тому, кто, возможно, мог защитить меня от всего этого. И этим кем-то был не дархар…

Им стал Аделион.

В мужчину я врезалась с силой, со всей скорости, с которой бежала, впечатав, кажется, его в стену. Цепляясь пальцами за его рубашку, прорывая местами ткань, прижимаясь к его груди так, словно от этого зависела моя жизнь. Да, это было глупо и, может, даже ничем не обосновано, но на тот момент мне казалось именно так.

– Не надо! – Мой голос дрожал, походя скорее на жалобный скулёж, чем на внятные слова, а по щекам катились непрошеные слёзы, которые уже невозможно было сдержать.

Я продолжала инстинктивно прижиматься к мужчине в поисках защиты и успокоения, и больше всего мне хотелось, чтобы он сейчас меня обнял, сказал, что всё будет в порядке, что он никому не позволит причинить мне вреда…

Но он этого не сделал. Да, его голос звучал спокойно, но только его мне было мало:

– Эмоции, что ты испытываешь сейчас, такие же, как и тогда. Это ты почувствовала в спальне?

– Да, – хрипло выдохнула я, чувствуя, что тело сотрясает дрожь, а к горлу подбирается уже самая настоящая истерика, остановить которую я уже не в силах. – Я не хочу… Не хочу их больше чувствовать!

– Значит, тебе не показалось…

– Не показалось, – эхом повторила я, всхлипнув, и, не выдержав, осела на пол, отпустив рубашку мужчины, понимая, что помогать он мне не собирается.

Разум затопило отчаяние. Я не могла понять, почему Аделион не забирал эмоции, которые уже переполняли меня, били через край, но никак не собирались заканчиваться. Они бурлили, кипели, разрывали душу, требовали выхода. Но его не было. Мужчина не мог или не хотел мне помогать. Он ведь всегда избавлял меня от них, так почему же сейчас…

В ушах неожиданно зазвенело. Из последних сил я подняла заплаканное лицо, прося, нет, практически умоляя:

– Забери их.

– Не стоит. – Оттолкнувшись от стенки, лерат присел на корточки и, медленно протянув руку, коснулся кончиками пальцев моей щеки. Тон его был бесстрастным. – Я могу не сдержаться.

– Забери! – повторила я с нажимом, резко, так, как не посмела бы никогда раньше.

И пускай это прозвучало как приказ, наследник Амил Ратана холодно произнёс, вставая:

– Нет.

Слово прозвучало как щелчок закрываемой двери. Той самой двери, за которой находилось спокойствие, успокоение, защита, понимание… Всё то, в чём я так отчаянно нуждалась сейчас. И эта спасительная дверь захлопнулась у меня перед носом, навсегда разбив надежду даже на призрачную иллюзию того, что мне хоть когда-нибудь станет легче, что этот проклятый водоворот чувств в душе, кружащий голову, когда-нибудь закончится.

Клубок чувств сплёлся невероятно туго, сдавив судорожно бьющееся сердце. Он обрастал всё новыми и новыми эмоциями, подобно снежному кому: страхом, отчаянием, обидой, паникой… И скоро должен был с ужасающим рёвом рухнуть, катясь вниз и сметая всё на своём пути. Я не знала, во что он выльется: в истерику, дикий крик, нервный срыв – вариантов было много. Лишь одно я понимала чётко.

Я больше не выдержу.

– Аделион… – подняв голову, тихо прошептала я, смотря в его чёрные, как всегда непроницаемые глаза, в которых так ничего и не отразилось.

Даже на секунду его взгляд не изменился, не потеплел. И для меня это был конец.

Рычание и скулёж Демона, который не понимал, что со мной происходит, доносились откуда-то издалека. В моей душе с громким звоном лопались натянутые невидимые нити, в то время как сердце, кажется, стучало уже далеко за пределами возможности, грозясь разорваться от переизбытка чувств. В ушах нарастал шум, и не сразу я поняла, что это колокольчики на моей шее звенят всё громче и громче, всё тревожнее и тревожнее, пока их звон стал уже невыносимым. И в какой-то момент, когда внутри лопнула последняя струна, а мои руки резко сжались в кулаки, золотые колокольчики внезапно с жутковатым звуком осыпались на пол…

И в тот же миг на моём запястье сжалась рука. Наклонившись, Аделион резко дёрнул меня на себя, рывком поднимая с пола, и буквально за мгновение до того, как срыв всё-таки случился, его губы впились в мои.

Всё отошло на задний план. Не исчезло, нет, просто отодвинулось на задворки сознания, повинуясь воле лерата. Он не заставлял, не подчинял, даже не целовал… Просто прикосновение губ, но, чувствуя их, мне стало легче. Не сразу, а потихоньку, медленно снежный ком в глубине моей души начал таять. Отчаяние уже не оплетало душу, липкий страх пауком не полз по спине вдоль позвоночника, тело не тряслось от нервного напряжения. Воспоминания всё ещё слишком глубоко оставались в памяти, врезавшись в неё навечно, больно жаля сердце. Однако проклятая игла, которая его пронзила, не давая вздохнуть, уже начала выходить. Натянутые нервы наконец расслаблялись и успокаивались. Но на какой-то миг страх едва не вернулся снова – страх того, что Аделион может внезапно прекратить поглощать мои эмоции.

Если он боялся не сдержаться, и такой исход был вполне закономерен, а допустить подобное я просто не могла. Я не хотела повторения сегодняшнего вечера, но и не хотела почувствовать ещё раз хоть малейшую долю того страха, что испытала в спальне под чьим-то ненавидящим взглядом.

Я хотела, чтобы лерат выпил все мои эмоции до конца.

Это не было осознанным желанием, это был скорее инстинкт, повинуясь которому я, едва почувствовав, что мужчина собирается отстраниться, сама притянула его к себе. Быстро, резко, не давая ни шанса отступить, впиваясь в его губы и обнимая за шею, прижимаясь к нему всем телом. И он…

Он не стал сопротивляться.

И вот теперь это был настоящий поцелуй. Быстрый, страстный, жадный, в чём-то даже желанный… и неповторимый. От него в прямом смысле этого слова кружилась голова.

Притихшие было эмоции всколыхнулись вновь, но в этот раз уже где-то глубоко внутри зажёгся огонёк удовольствия. Он тлел не разгораясь, а остальные эмоции, наоборот, угасали, растворялись и уходили насовсем, одна за другой. На мою талию легли горячие, сильные ладони, а мои пальцы запутались в гладких, как шёлк, и чёрных как смоль волосах мужчины. На какой-то миг захотелось, чтобы это ощущение никогда не заканчивалось, но тело внезапно начало слабеть. Эмоции и чувства продолжали меня покидать, опустошая душу, оставляя за собой умиротворение и пустоту, которая почему-то не пугала. Не было и того знакомого холода, который возникал, когда лерат пил мою душу.

Наоборот, стало так хорошо и безмятежно… А потом у меня подогнулись колени.

Силы покинули меня внезапно, и если бы не Аделион, я, скорее всего, расшибла бы затылок о мраморный пол. Эмоций уже не осталось совсем, вместо них была лишь усталость. Мягкая, спокойная пустота окутывала сознание, не давая вспомнить ничего из пережитого сегодня. И это было… это было как раз то, чего я так хотела.

– Ты использовала меня, – неожиданно хмыкнул лерат, легко удерживая меня на руках и всматриваясь в моё лицо.

Он крепко прижимал меня к своей груди, и взгляд его чёрных глаз уже не казался таким непроницаемым. Я не знала, что в них отражалось, но не хотела задумываться над этим. Зачем? В этом нет никакой необходимости – я действительно добилась того, чего хотела.

Цена за моё душевное спокойствие и равновесие оказалась на этот раз не слишком высока.

– Да, – улыбнулась я, безбоязненно прислоняя голову к плечу мужчины и чувствуя себя как никогда хорошо. – Как и ты меня.

Аделион не ответил, но по лицу его пробежала тень улыбки, приподняв уголки губ. Перехватив моё тело поудобнее, лерат развернулся к двери, и через несколько мгновений мы были в спальне. Теперь она не пугала, да, в общем, мне по сторонам и смотреть не хотелось. На руках у мужчины оказалось вдруг так тепло, спокойно и, наверное, уютно…

И я не возражала, когда он бережно уложил меня на кровать.

Шевелиться было лень. Всё тело охватила усталость, но она не была тяжёлой, свинцовой, выматывающей. Наоборот, какая-то лёгкая и умиротворённая, полупрозрачной дымкой окутывающая сознание так, что хотелось проспать много-много часов подряд… А главное, не было больше ни капли того ужасного чувства страха и неведомой опасности.

Мозг маранты как-то отстранённо заметил, что тело накрыли тёплым одеялом. Было сложно повернуться даже на бок, принимая позу поудобнее, лишь глаза немного приоткрылись, когда лерат громко позвал:

– Демон!

В ответ раздалось лишь недовольное ворчанье, но спустя секунду, которая мне показалась слишком долгой, на кровать запрыгнул дархар. На приказ Аделиона «Охраняй!» своенравный щенок огрызнулся в прямом смысле этого слова, обнажив клыки, распахнув крылья и поставив шерсть на загривке дыбом.

Я хихикнула. Или малыш не приемлел приказы от кого бы то ни было, или он тривиально… ревновал. Оба варианта имели место быть.

– Иди ко мне, Демон, – тихо позвала я, чувствуя, что держать глаза открытыми становится всё сложнее: они банально слипались.

Ещё раз рыкнув на насмешливо смотрящего на него мужчину, дархар свернул крылья, вроде бы успокоившись, повернулся наконец ко мне, плюхнулся на пузо и, прижавшись к кровати всем телом, пополз короткими рывками, тихонько поскуливая, смотря на меня виноватыми глазами на серьёзной мордочке и интенсивно колотя хвостом по покрывалу.

– Демон… – Не выдержав этой умилительной до безобразия картины, я тихо рассмеялась. – Дурачок… ты-то в чём себя виноватым чувствуешь?

– Обязанность дархара – защищать свою хозяйку, – послышался ответ Аделиона, который по-прежнему стоял около постели, наблюдая за вывертами моего малыша. – Он считает, что не справился.

– Он ещё маленький, – встала я на защиту своего питомца и улыбнулась, почувствовав, что Демон лижет мою ладонь, лежащую поверх одеяла. – Реальная опасность мне не грозила. Не от чего было меня защищать.

– Почему ты так уверена в этом, Карина? – склонился надо мной лерат, оперевшись руками на подушку по обеим сторонам моей головы. Его лицо не было слишком близко ко мне, но Демон предупреждающе зарычал. Только наследнику Амил Ратана было наплевать – он не обратил на дархара ни малейшего внимания, многозначительно усмехнувшись, обнажая клыки. – Я действительно мог не сдержаться.

– Ошейник, – ответила я с улыбкой, понимая, к чему клонит лерат. – Сломались только колокольчики, а он остался цел…

– Догадливая маранта, – хмыкнул Аделион, и его пальцы едва ощутимо скользнули по моему лицу, я скорее угадала этот жест, чем почувствовала, ощутив лишь, что мужчина вновь удерживает меня за подбородок. – И всё же нам ещё будет что обсудить.

– Что ты… – невольно нахмурилась я, но закончить вопрос о том, что лерат имел в виду, не успела.

Его губы вновь накрыли мои в коротком поцелуе. Остатки тех эмоций, которые ещё сохранились, вроде умиротворённости и спокойствия, собрались в один комок, переплетаясь между собой, а затем внезапно лопнули, словно мыльный пузырь, разлетевшись тысячами мелких разноцветных частичек.

И моё сознание окончательно погрузилось во мглу.